О смерти и бессмертии

Конечно же мы все умрём. Это понимают как не верующие экзистенциалисты так и верующие люди.

Никакие не религиозные  духовные практики, творчество и социальные проекты никого из нас не спасут от смерти - это понятно.

Не религиозная духовность - вообще-то, оксюморон. По учению святых Отцов - например, Феофану Затворнику - духовность и есть проявление в нас искры Божьей - духа.

А не религиозный экзистенциализм в героической трагической позе «мыслящего тростника» духовностью называет то, что в аскетической традиции называется «душевным человеком» - интеллект.

Медитации, йога - тоже путь к трансцендентному, но духовность - это то, что за пределами человека в своих границах.

В той же агни йоге, например, - другое название «живая этика», - Рерихов, мы благими поступками собираем в «чаше» огни - они как проводники в мир огненный - тот, что за порогом этого мира.

А если ближе к святым Отцам - то добродетели есть наш пропуск в мир Божий.

Страстная душа - умрёт.

Та часть нашей души, что совершала благие поступки по совести - вместе с духом останутся. Но как будет осознавать себя эта оставшаяся часть души после смерти - непонятно. Поэтому мы - имярек - конечно же умрём.

Как-то останемся в виде следов творчества, в виде памяти людей о нас. Но это не личное бессмертие. И сомнителен смысл делать из этого какие-то «личные проекты бессмертия».

В той же агни йоге - модернизированном буддизме - говорится, - не умрём, но изменимся. По письмам Елены Рерих, да и её биографии, видно, что в юности она читала святых Отцов и многие православные идеи в живой этике по-новому упакованы.

Человек сильно боится смерти. По себе знаю.
Но даже у Христа в его человеческой составляющей был этот страх.
В раннем средневековье (в VII веке) был даже знаменитый спор монофилитов и дифелитов - сторонников представлений об одной или двух волях Христа.
В Церкви победила позиция Максима Исповедника, теоретика дифелитства, обосновавшего две воли Христа: человеческую и Божественную.

Помните страдания Иисуса в Гефсиманском саду?

«Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26,39).

Конечно, боимся смерти. Ещё как.
Но это не значит, что мы её отрицаем поддаваясь «религиозным мифам».

С точки зрения верующего - это атеизм и агностицизм мифы, а не Царство Небесное

Оно то как раз реальнее видимой вокруг реальности.

Верующий человек знает, что святые Отцы, общавшиеся с Богом, видящие  Свет и иные миры очень спокойны в плане перехода в иной, Божий мир. И это их спокойствие укрепляет веру православных людей.

Это не убедит неверующих экзистенциалистов - они верят только таким же как они - не верующим.

Но для православного человека опыт Отцов церкви, познавших бессмертие во Христе ещё при жизни - твердая точка опоры для жизни по совести.