Шел четырнадцатый год после войны

Вот уже и 1959 год.
«Жить стало лучше, жить стали веселее», сказал когда-то товарищ Сталин, выступая перед стахановцами после ряда лет восстановления порушенной гражданской войной страны, и это же ощутили люди на разрушенной войной Брянщине, в самых отдаленных ее сельских уголках, спустя полтора десятка лет после Великой Отечественной войны, в конце пятидесятых. За эти годы жизнь в селе изменилась основательно, уровень комфорта стал совсем другим, каким не знали его люди в этих местах никогда. Это создавало в людях уверенность в завтрашнем дне, укрепляло в умах и душах патриотические настроения, никто не сомневался, что их безопасность гарантирована государством, которое принимает меры по улучшению быта населения, его благоустройства. Подтверждением этому были изменения, происходящие на глазах. И забота государства о людях была у всех перед глазами. Если раньше для того, чтобы постричься, надо было ехать, а райцентр, в Локоть, карауля у дороги какую-нибудь попутку, то теперь стало ходить грузовое такси. Хоть это и не автобус, конечно, но зато надежно и гарантированно-в Локоть уедешь и приедешь обратно. Пусть это в кузове грузовика на деревянных скамеечках, зато под брезентовой крышей, защищающей от ветра и снега. И точно по расписанию, не надо больше загодя бегать по поселку разыскивать попутную машину. Да и от пыли тент все же частично защищает. А то ведь как было с попутками? Набьется в кузов грузовика человек 10-15, шофер отъедет километра три и начинает собирать по рублю с носа, а потом понесся все 25 км. по пыльной дороге, того и гляди на какой-нибудь ухабине тряхнет и вылетишь за борт. А за бортами просто пыльный пожар, все в пыли, как в дыму. И по приезду в райцентр или на станцию все бегут быстрее к колонке умываться, а то ведь просто невозможно узнать человека, с которым час назад садился на этот грузовик-все серое и только глаза сверкают, как у шахтера в забое- точная копия героя фильма Гайдая про Шурика («Огласите весь список пожалуйста»), когда штрафник (Смирнов) пробежал через горящий гудрон.
     Да и за стрижкой больше не надо ездить в райцентр, парикмахерская сама приехала в село и разместилась в доме бывшей конторы колхоза «Красный партизан». Недавно прошло укрупнение колхозов и сообща они построили себе новую, просторную контору в большом колхозном саду, который достался ему от бывшего помещика этих мест-графа Орлова-Давыдова. А рядом с парикмахерской в бывшем купеческом доме разместилась аптека, которая до этого ютилась в каком-то закоулке больницы. Если парикмахершей была молоденькая девушка, только что выучившаяся этой профессии, то аптекарем прислали уже солидного мужчину с женой и двумя детьми. Все жители обратили внимание, что аптекарь был довольно невзрачного вида, маленького роста, с длинным носом и большими ушами, необычным для этих мест именем и своеобразным произношением буквы Р, то жена его было на удивление всем красавицей. Молодая, стройная, с нежным лицом она помогала ему в его аптекарской кухне и старалась не смотреть на посетителей, не общаться с ними, куда поначалу приходили юноши, чтобы посмотреть на неожиданную красоту. Люди судили и рядили, как могла такая красавица выйти за такое страшилище. И приходили к выводу, что он за нее заплатил какой-то крупный долг, чтобы ее не посадили в тюрьму, и она отдала ему себя в качестве расплаты. А между тем улучшение быта сельчан дополнилось невиданной ранее услугой-пошивом одежды. Раньше в селе были две портнихи, Кужучиха и Шура Троицкая, которые кое-что могли сшить, но только определенной сложности, а тут прислали целый комбинат бытового обслуживания. В центре села на пригорочке снесли старый купеческий маслозавод и на его месте построили большой деревянный дом, в котором разместилась швейная мастерская и кабинет сапожника. В швейную мастерскую прислали целое отделение молоденьких девушек, а возглавила это ателье необыкновенно красивая молодая женщина по имени Валентина. Она всегда была безукоризненно одета и ухожена, как модель с рекламного проспекта мод, но видимо к этому ее дополнительно побуждало физическое увечье. Когда она разговаривала, то казалось, что у нее нет носовой перегородки, речь была довольно сложная, по-русски говоря, сильно гундосила. Видимо девушка перенесла какую-то страшную болезнь. Но к этому быстро привыкали. Поскольку на приезжих девушек в селе всегда повышенный спрос, то вскоре они повыходили замуж и осели в селе, кто навсегда, а кто на время. А вот сапожник, присланный в село уже женатым человеком, но без жены, быстро нашел себе пару на месте и женился, как говорили-пристал в зятья.
        Как-то так получилось, что в это же время и в школу прислали нового энергичного директора, который сразу показал себя прогрессивным и талантливым организатором. Шло то самое хрущевское сокращение армии, и армейская техника передавались в народное хозяйство. Директор сумел получить для школы военный грузовик ГАЗ-63. Это был автомобиль повышенной проходимости, что было очень важно для сельских разбитых грунтовых дорог. Стал он подбирать для школы творческий технический персонал и подобрал. В результате эти специалисты построили в школе единственные в районе аэросани. На этих санях директор ездил в район, где его самолюбие щекотали зеваки, удивленно рассматривавшие невиданную ранее технику. На школьных вечерах до него музыкальную часть составляли в основном струнные инструменты, которые иногда дополнял аккордеон. А художественная часть предоставлялась учителям, которые ставили замечательные спектакли, где молоденькие учительницы превращались в озорных подростков или в трагических дам из произведений русских классиков. Успех таких концертов был потрясающий. Школьный актовый зал набивался так плотно, что керосиновые лампы, расставленные на шкафах вдоль стен и освещавшие зал, начинали гаснуть из-за недостатка кислорода. Учителя мужчины становились солистами, демонстрируя неплохие вокальные данные, исполняя современные задушевные песни. Учителей в школе было много, человек тридцать, ведь число школьников доходило до восьмисот, и всегда находился кто-то, кто кроме основной профессии учителя был еще наделен и музыкальным даром. Одно время учителем математики был Владимир Николаевич Рахманов, сын полковника царской армии. Он брал в руки любой музыкальный инструмент и начинал на нем играть экспромтом. Но основным его инструментом был аккордеон. Новый директор принял на работу выпускника музыкального училища, который не только обучал детей музыке, но и готовил музыкальные представления учеников. Вскоре он был удостоен почетного звания «Заслуженный работник культуры». Но директор решил создать в школе духовой оркестр, а инструменты для него заработать самим. И стали школьники ездить на уборку картошки, свеклы, кукурузы и за один сезон заработали все необходимое. Оркестр получился удачный, ученикам нравилось надувать щеки в мундштуки труб, но еще больше нравилось разъезжать с концертами по селам и удаленным деревням, где их всегда встречали восторженно. Это тоже прибавило славы школе. В это же время в школе шло дополнительное обучение по практическим предметам. Так девочек кроме домоводства учили швейному делу и этим занималась Валентина из дома быта. Бальным танцам учила приезжавшая из района преподаватель хореограф и ребята научились вести себя на балах, освоили разные танцы. Почти, как в Царскосельском лицее у Пушкина.
   Концертная школьная деятельность заметно активизировалась и стала более привлекательной, когда в школу по распределению приехали две молоденькие выпускницы Суражского педучилища-Рая и Лида. Они сразу стали любимцами села. По тому, как слаженно они плясали и пели, было видно, что в педучилище они прошли хорошую хореографическую и физическую подготовку. И теперь всех заражали своей искренностью и бурной энергией. Их веселые и задорные песни были иногда на грани дозволенного, что еще больше добавляло им популярности. Хотя внешне девушки были просто противоположности. Рая серьезная, всегда строгая и подтянутая, с острым прямым взглядом серых глаз, а Лида хохотушка, с ямочками на щеках, в разговоре всегда улыбчивая, смотрящая с прищуром теплых карих глаз. Но личная жизнь у девушек сложилась не так гладко, как начало их служебной деятельности.