ПУТЬ. Глава 17. Дела давние, начало

– Что за диво?! – Воскликнула Нанна, глядя в небо, где ярким, но не слепящим глаза светом вновь сияла звезда.
– Ты тоже видишь? – Бальтазар был и удивлен, и обрадован, – я думал, что сошел с ума, но раз не один свет сей волшебный зрю, значит, пока нормален я.
– Успокойся, царь, – Каспар, как и остальные, задрал голову, – так быть и должно. Я ожидал этого.
– Но почему?
– Мы не просто на прогулку вышли, – ответил жрец, – мы исполняем пророчество. И не можем мы волхвы, дары несущие, как котята слепые во все стороны носом тыкаться. Вот и воссияла по новой звезда, путь, указывая к Спасителю.
– Да, она горит просто, – Мельхиор чуть заслонила лицо рукою: свет все-таки был ярок.
– Нет, не просто, – Криве тряхнул головой, – Финист! Поди сюда, будь ласков.
Воин тронул поводья и подъехал.
– Видишь ты что-нибудь необычайное?
– Что тут видеть? – Удивился начальник охраны, – песок кругом, да солнце палящее.
Криве лукаво посмотрел на царицу.
– Ступай к воинам, – Нанна взмахом руки отпустила Финиста.
Когда молодой мужчина отъехал достаточно далеко, чтобы не слышать беседы волхвов, спросила:
– И что с того? Висит чудесный фонарь в небе – и не на полнебы протянут вовсе, как был ранее... Да, и та ли это светоч? Неважно, впрочем. А важно, как нам-то это помочь может?
– Все приходит к тому, кто умеет ждать, – таинственно изрек Верховный жрец, – не торопи события, царица.
– Ты как будто знаешь больше нас? – Теперь Бальдр казался недовольным.
– Нет. Но, больше вашего понимаю.
– И что же ты понимаешь?
– Не зря звезда только для нас зажглась, не зря горит средь бела дня огнем голубым да мягким. Как готовы будем, протянет лучик к месту, где Мессия находится.
– Как готовы?! Это как же?
– Смотрим на нее… Ждем…
Три пары глаз устремили свой взор в небо.
– Куда это они уставились? – Прошептал, наблюдавший за предводителями Малюта.
– Не наше то дело, – ответил Финист на вопрос риторический, – надо, стало быть, так.
– Слышал я, – сомневался помощник, – в песках люди себя теряют, коли долго бредут по ним.      
– Замолчи, – резко сказал начальник охраны, – уж если кто с ума и спрыгнет, так то мы с тобой будем, не они.
Малюта пожал плечами – он был мало впечатлителен, и уж точно не опасался сойти с ума.
– Лично я, – скептически молвил Бальдр, – уже вполне готов.
– И я, – поддержала мужа Мельхиор.
Каспар промолчал.
И вдруг, чуть пыхнула звезда полуденная странная, и потянулся лучик от нее, прямой, как стрела. На юг потянулся… нет, пожалуй, чуть восточнее. Все дальше и дальше, пока в землю не уткнулся концом своим.
– Вот вам и дорога, – с облегчением выдохнул Криве – было заметно, что он тоже не до конца верил собственным слова.
– Держитесь за нами, – крикнул Бальтазар своему маленькому отряду воинов балтов.
Верблюды сразу пошли рысью, ходко. Восемь всадников с восьмью конями в поводу понеслись вперед.
– Так мы меньше, чем за час доберемся, – оптимистично восклицал Каспар, понукая скотину, на которой сидел.
Никто ему не ответил. Впрочем, он ответа и не ждал.
– Вот видишь, – наставительно сказал Финист своему товарищу, – старшие знают, что делают.
Малюте было все равно – он был просто воин, и в его обязанности входило оборонять царя и его свиту, сколь бы малочисленна или наоборот она не была. Он понимал одно – его удел: рано или поздно отдать свою жизнь за своего… нет, не господина – предводителя, великого и мудрого предводителя, царя Балтов.
А с начальником следовало согласиться.
Он кивнул. Очень глубоко, стараясь, чтобы его жест был замечен Финистом.
___________________________________________________

– Ну, вот мы и у цели, – прошептал глава посланных вдогонку волхвам всадников.
Его отряд шел по следам маленького каравана, не держа его ввиду, но и не показываясь им на глаза в свою очередь. Это было не просто – песок не надежный поводырь, он текуч, как вода, и изменчив, как женщина. Но Савел – так звали предводителя конников Ирода VIII – был хороший следопыт. Очень хороший.
Сейчас они настигли волхвов и их воинов, и издалека, прячась за чахлые деревья и кустарники, наблюдали за тем, как восемь всадников подъехали к дому Иосифа и Марии.
– Что делать нам теперь, Савел? – Спросил его ближайший помощник Иеремия.
– Наблюдать, – коротко ответил начальник.
– И до каких пор?
– Как чужестранцы покинут кров, куда так стремились время долгое, должно нам вступить туда же, и сразить всех, кто в дому том окажется. А главное – с младенцем покончить! Как царь Ирод приказал, так тому и быть суждено!
Меж тем, стражники владыки Иерусалимского наблюдали, как из дому вышел хозяин, как склонили головы перед ним волхвы и воины их, преклонили колени. Появилась женщина, и пригласила гостей непрошенных в дом. Прошли трое, внесли тяжелую поклажу, предварительно сняв ее с верблюдов.
Пятеро расположились на улице. Один – высокий, светловолосый, явно командир – отдал какие-то распоряжения. Его малочисленный отряд мгновенно рассредоточился по двору, и занял наблюдательные позиции, больше похожие на оборонительные.
Хозяин, скрывшийся ненадолго в дому, вышел, вынес что-то в большой корзине (видимо, съестное), поставил прямо на землю два глиняных кувшина с водой или молоком. Начальник самолично разнес угощение воинам, что, впрочем, вовсе не притупило их бдительности – они по-прежнему зорко всматривались в желтый горизонт.
– Ни в коем случае не попадаться им на глаза! – Скомандовал Савел страшным голосом.
Но было поздно.
Один из наблюдателей чужестранцев подозвал своего начальника, и указал перстом в сторону, где прятались стражники царя Ирода. Высокий и светловолосый воин посмотрел в направлении вытянутой руки товарища, мгновенно оценил обстановку, и поспешил в помещение. Видимо, предупредить тех троих, что вошли внутрь ранее.
–Иш-шаки!! – Зашипел предводитель иудеев, имея ввиду своих подчиненных, – придется менять весь план! Теперь они так просто не уедут, останутся охранять хозяев.
Он немного подумал. Впрочем, выбор был небольшой.
Прятаться больше не имело смысла, и он дал команду садиться на лошадей.
– Едем спокойно, не торопясь, – сказал, – подъехав, вяжем этих у дверей, затем тех, что в доме. Делаем, что приказано, и уезжаем.
– А как же свидетели? – Спросил Иеремия.
– Их трогать приказа не было.
– Не похоже, чтобы они дали себя связать.
– Тогда, другое дело, тем хуже для них, – усмехнулся Савел, – тогда и у нас руки развязаны.
Он на несколько секунд задумался.
– И все же, – подвел окончательный итог нового плана, – постарайтесь обойтись без крови. Нас в четыре раза больше – должны смочь и без мечей совладать с ворогом.
– А разве вороги они нам? – Спросил кто-то из рядовых конников, – вон их как царь принимал!
– Коль сопротивление окажут – считать таковыми! И хватит вопросов! Выдвигаемся.
Двадцать и один всадник шагом направили лошадей к дому Иосифа, Марии и полугодовалого Младенца. Там и дороги-то не более версты. Никогда еще жизнь маленького Иисуса не находилась в такой опасности, как сейчас. Ни до, ни после – до самой мучительной смерти.
А в дому происходило следующее.
Финист вызвал Каспара, но вышел Бальтазар.
– Верховный жрец занят беседой с Марией, – пояснил царь, – у тебя должна быть очень веская причина, чтобы тревожить нас в такой час.
– Она имеется, – поклонился начальник охраны.
– Говори!
– Отряд, числом не менее двадцати всадников, движется по направлению к дому Мессии.
– Кто они?
Финист пожал плечами.
– Пока неизвестно, – ответил он, – но, судя по одежде и оружию – это люди царя Ирода. Враждебных намерений не проявляют, приближаются шагом, хотя вряд ли они здесь для того, чтобы охранить нас. Я счел своим долгом предупредить.
– Ты все правильно сделал, Финист, – Бальдр похлопал воина по плечу, – теперь выйди на улицу, скажи своим людям, что в дом никто не должен войти как можно дольше. Возьми самого надежного, и возвращайся с ним немедля.
– Да, мой царь, – ответил храбрый солдат, – но втроем они недолго смогут сдерживать два десятка. Я точно должен оставить их?
– Без колебаний.
– Верно, мне стоит с ними попрощаться?
Бальтазар вздохнул.
– Это не моя прихоть, – тихо молвил он, – так надо. Сейчас мы все не принадлежим себе. Иначе, зачем шли так долго, столько товарищей потеряли? Но надо помнить: куда бы каждый из нас отсели, долг исполнив, не отправился, уж себя-то самого с собой возьмет обязательно. А от себя не убежишь. И если суждено остаться живу, то нельзя допустить, чтобы были мы не в ладу с собственным «я»… Дайте нам хотя бы пятнадцать минут.
Он глубоко вздохнул, повернулся, сделал три шага к двери во внутренние покои, и уже взявшись за ручку, обернулся:
– Исполняй свой долг, воин.
Финист поклонился, и вышел во двор.
«Нельзя брать на себя слишком много, – ворчал он, чтобы хоть как-то взбодриться и придать себе решимости для последнего, быть может, разговора со своими воинами, – силы кончатся, а люди-то привыкли… требуют».
Он выбрал Малюту.
Остальным объяснил, как мог, ситуацию.
– Для смерти денек так себе, – сказал один из охранников, верно оценив ситуацию, – хотя… чтобы избавиться от этой жары – можно и головой пожертвовать, а то я себя чувствую как-то не очень.
– Каким бы не было твое здоровье, до конца жизни его хватит, – пошутил другой.
– Други мои! – Финист обнял воинов за плечи, – пока мы живы, ничего не потеряно. Дайте царям пятнадцать – двадцать минут и бегите! Позора в том нет: семеро на одного – это не бой, это бойня.
Он поцеловал каждого в уста, и вместе с Малютой вошел в дом.
Бальдр чуть ли не силой вытащил Криве в сени. За ними вышла и Нанна.
– Что ты делаешь, – возмущался Каспар, – я еще не закончил; успел объяснить Марии руны только на трех янтарных камнях, а это всего лишь путь, направление движения по которому следует идти. Оставшиеся четыре камня – это его наполнение! Без расшифровки оного, Мальчик может свернуть не на ту дорогу, я уже не говорю, что он не будет знать, как избежать опасностей, подкарауливающих его.
– Увы, жрец, – Бальтазар помотал головой, – забирай оставшийся нераскрытый янтарь и скачи на север, подальше – от этих мест.
Криве широко раскрытыми глазами смотрел на царя Балтов.
– В уме ли ты, достопочтимый царь? – Спросил он.
– Можешь не сомневаться, – был ответ, – стражники Ирода выследили нас, через несколько минут они будут во дворе. Мы попробуем их задержать, и спрятать маленького Иисуса и его родителей. Тебе же надлежит убраться отсюда подальше. Вернешься и докончишь дело, когда все уляжется… Если все уляжется.
– Я… – Начал было Каспар.
– Не надо слов – времени уже не осталось, – перебил Бальтазар, – возьми двух лошадей – они быстрее верблюдов – тех, что позади дома. На одной из них навьючены тюки с провизией и водой – хватит надолго, и старайся, чтобы твой отъезд заметили как можно позже. Дом и деревья в саду на время скроют тебя от глаз преследователей.
– А…
– Жрец! Богами заклинаю! Скачи! Встретимся позже.
Криве чуть помедлил, растерянно как-то посмотрел на Бальдра и кивнул. Глянулл в синие глаза царицы. Тяжело вздохнул, повернулся кругом, и скрылся за дверью комнаты: оттуда имелся выход на задний двор, где в стойле привязали верховых животных. Места на всех коней и верблюдов не хватало, потому здесь была только часть скота, остальные располагались возле главного входа в дом.
– Почему всегда заклинают Богами? – Ворчал он, отвязывая лошадей, – как часто мы просим у Богов изменить ситуацию, даже не подозревая, что они послали ее нам, чтобы изменились мы сами.
Он легко вскочил в седло, еще раз проверил наличие четырех янтарных камней за пазухой, и дал шпоры коню, стараясь держать направление движения так, чтобы он сам, дом Иосифа и Марии и люди царя Ирода находились на одной линии. Лишь раз вильнул конь чуть в сторону, и в тот момент, обернувшийся Каспар, увидел достаточно большой отряд вооруженных всадников.
«Если дойдет до рубки, – с тоской подумал Верховный жрец, – нашим не сдюжить. Только бы успели спрятать Ребенка».
Кони – подарок Халифа Дамаска – летели подобно птице. Криве, хоть и опасался преследования, нисколько не переживал, что его догонят. И вдруг его озарила блестящая, как казалось, идея!
«Надо увести за собой хоть какое-то количество врагов! – подумал Верховный жрец».
Он резко осадил коня, дернул за узду и повернул вправо. Через минуту всадник со вторым конем в поводу был виден, как на ладони. Выждав несколько секунд, и убедившись, что привлек к себе внимание, он снова повернул коня и, уже более не оглядываясь, поскакал на север.
– Ego plus quam feci, facere non possum,  – пробормотал старый маг, давая шпоры коню.
Он действительно сделал для своих друзей все, что мог.
Конный отряд иудейского царя подъехал к дому Иосифа.
– Мир вам, гости с далекого севера, – приветствовал троих руссов Савел, – мой господин приказал незримо сопровождать вас и, в случае, буде такое понадобится, охранить от людей лихих, али другой напасти, коей подвергнуться могут чужестранцы на землях им незнакомых.
– Твой господин, доблестный всадник…
– Меня зовут Савел.
– Допустим. А меня Алигером кличут. – В свою очередь представился русс, – твой господин, достопочтенный Савел, весьма любезен, но, право, такое навязчивое покровительство излишне: мы и есть охрана, которая должна и может уберечь от разбойников наших старшин. Но за заботу такую, спасибо от души, и поклон царю Ироду; так и передайте ему, а мы боле в услугах ваших нужды не имеем.
– Как знать такое, – Савел спрыгнул с коня и сделал знак спешиться остальным, – числом вас мало-мало, а дорога дальняя, всяко может случиться.
– Правильный путь никогда не долог, а случиться может, как без вас, так и с вами –то уж наша печаль-забота. Зачем своими заботами других утруждать? Ступайте, всадники, дорогою своею.
Меж тем, иерусалимцы обступили полукругом балтов, отодвинувшихся к стене дома, и вставших вполоборота спинами друг к другу.
– Так, ею и шли мы; и, похоже, достигли цели.
– Цели? И в чем же ваша цель?
– Нам нужен Младенец. Боле никто не интересует, а вы можете убираться хоть сейчас!
– Что предназначено тебе, не возьмет никто. Попробуйте забрать Мальчика.
– Зачем умирать в такой хороший день, Алигер? – Савел посмотрел сначала направо, потом налево – его воины с обеих сторон напряглись, но оружие никто пока не доставал, – отойдите от двери, дайте пройти внутрь.
Про дверь заднего хода они даже не подозревали, о нем вообще кроме хозяев никто не знал. Теперь, вот, правда, волхвы прознали в силу обстоятельств.
– А по мне, так душноват денек; ничего страшного, коли и голову сложить придется – на то мы и охранные люди.
Главарь конников мотнул головой.