Врач. Святочный рассказ

— Уважаемые пассажиры! В связи с тяжелыми погодными  условиями наш самолет совершит вынужденную посадку...
— Вот зараза! Не долетели километров  двести-триста! Вместо нормального отдыха после перелета в гостинице придется всю ночь тащиться на такси по проселочным дорогам зимой да ещё в "тяжёлые погодные"... Так себе перспектива. Доклад на конференции нужен позарез. Отменить, перенести не реально. На клинику в этом регионе претендентов полно. Собственно вся конференция из них и состоит. Чтобы убедить местные власти в уникальности методики и целесообразности детского онкологического центра, нужно быть в форме. После такой ночи это будет не легко.
— Экипаж приносит свои извинения за причиненные неудобства и желает приятного отдыха в гостинице рядом с местным аэропортом.
— Да уж! Могу себе представить, какой "приятный отдых" в гостинице в этой дыре! Хорошо, что сумку в багаж не сдал. Главное, успеть к своему докладу.

Таксисты ехать отказывались. Крутили пальцем у виска и никакие космические суммы их не интересовали. Один дед, из отставных военных, с трудом согласился сдать в аренду старенький, но живой УАЗик. За такие деньги его можно было бы и продать. Похоже, он так это и воспринял. Снег валил нещадно и дорога обещала быть тяжелой.
 
Навигатор грозился доехать за 3 часа 54 минуты и показывал неровные дороги на маршруте. Что поделать, путь к детской клинике в этом регионе превратился в ночную зимнюю дорогу…

Через два часа мельканий сугробов, столбов, заснеженных деревьев навигатор отключился. На очередной развилке пришлось вылезать и осматриваться. Никаких указателей, встречных машин и мест обитания людей поблизости не наблюдалось. Привычка всегда следовать по точному плану мешала принять решение. Правая дорога казалась чуть шире левой…

Следующая развилка снова ставила в тупик. На этот раз вдали угадывался какой-то огонёк. Шанс спросить дорогу окрылял…
Небольшая деревня была погружена в полную тьму. Недавно расчищенная дорога уже была снова засыпана снегом. Огонек оказался светящимся окном в небольшой деревенской избушке. Рядом с ней "спал" ещё не остывший, но уже изрядно засыпанный снегом трактор.
 
Дверь открыл молодой парень, явно из местных. От накинутой на голубую байковую рубашку серой телогрейки пахло соляркой. В темном кудрявом деревенском чубе было что-то цыганское. Карие глаза беззастенчиво разглядывали непрошенного гостя. Он почему-то улыбался и на вопрос о дороге предложил зайти, попить чайку и обогреться.
 
— Да у вас и топлива небось маловато. До утричка-то немного осталось… А я вас утричком-то провожу. У меня ночная, до темноты-то свободный я. Вы тут сами пока чайку попейте, всё на столе. А мы сейчас с женой домолимся и с вами тоже чайком повечерим…

Парень ушёл за занавеску, которой была отгорожена часть избы за печкой, видимо, выполнявшая роль спальни. На столе на свежей скатерти гордо возвышался небольшой самовар с пузатым заварочным чайником сверху. На чайнике красовалась самодельная с вышитыми глазами "баба", сохранявшая тепло заварки. Старенькие оранжевые чашки в белый горох, алюминевые чайные ложки, накрытый кружевной салфеткой каравай домашней выпечки и плошка с мёдом составляли скромное убранство поздней "вечери". Под монотонный молитвенный дуэт пришлось в который раз просматривать в телефоне текст доклада. Слабая надежда выступить ещё теплилась в глубине души.
 
— Ой, та что же вы меду-то не берете, сейчас с холоду самое оно.
 
Жена парня тоже была из местных. Из под белой с розовыми узорами косынки выбивалась прядь рыжеватых волос. Маленький курносый нос был щедро обсыпан веснушками. Серые глаза под рыжими, ненакрашенными ресницами смотрели по-детски. Чистый белый передник, поспешно накинутый поверх цветастого халата делал её похожей на работницу местной столовой. Скрывшись за печкой она принесла связку баранок и чугунок с картошкой.

— А может картошечки с салом? Ещё горячая…
— Спасибо, пожалуй. После ужина в самолёте уже часа четыре прошло… А о чем вы так долго молились, если не секрет?
— Та, какой же тут секрет, сынок у нас тяжко болящий.
— Ну если тяжко, надо к врачу обратиться.
— Та где мы, а где врач? Возили в район. Доктор сказал, редкая болезнь. Есть только один врач в Москве, кто такие лечит. А к нему попасть у нас денежек не хватит, хоть избу продай, а где жить-то потом?
— И вы надеетесь, что ваши молитвы могут вылечить ребёнка?
— Да что вы, Бог милостив, он всё управляет, да и Святки сейчас, время чудесное, а молитвы-то наши мало что могут…
— А у вас есть заключение районного врача?
— Мить, за образами та бумажка, дай посмотреть. А вы что, в этом разбираетесь?
 
Крупная дрожь пробежала по спине при виде диагноза в заключении. Слезы текли сами и остановить их было невозможно.
 
— Что с вами? Чеснок в сале попался что-ли?
— Да нет, напишите мне, как вы молились. Похоже, Бог вас действительно услышал. Завтра поедем в город вместе с вашим мальчиком.
— Та зачем же болящего тормошить понапрасну?
— Понапрасну? Перед вами тот самый "единственный врач из Москвы…"