Был в сети три часа назад...

Салли Алексон уже давно привыкла к этому одиночеству. Гулкие шаги по кафельному полу, резкий запах, приглушённый свет ламп, рассекающий мрак. Каждый её день начинался и заканчивался среди мёртвых. А сегодня – очередная ночь, очередной труп.

На белоснежном столе перед ней лежала Жанна, 33 года. Её тело уже месяц находилось в другом морге, но родственники настояли, чтобы именно Салли провела повторное исследование. Окружная прокуратура тоже проявила интерес: слишком много нестыковок в заключении о смерти. Слишком много вопросов.

Она провела рукой по лицу. Смотрела на труп с раздражением и тоской. Бледная кожа, словно фарфор, покрытая глубокими синяками. Рёбра переломаны, грудная клетка будто вдавлена внутрь. Её били. Долго и с наслаждением. И этот ублюдок, который её убил…

— Тварь, — процедила Салли сквозь зубы, глядя на её обручальное кольцо. — Да чтоб тебе гнить в аду, мразь ублюдочная.

Кольцо плотно сидело на опухшем пальце. В том морге его не сняли — возможно, из-за отёка, а может, просто не посчитали нужным. Но Салли знала: даже после смерти такое могло тяготить душу. Она аккуратно взяла скальпель, поддел кожу возле основания пальца и осторожно провернула кольцо. Оно чуть заскрипело, но поддалось. Салли положила его в лоток, глубоко вздохнув.

Затем её взгляд упал на швы от предыдущего вскрытия. Грубые, неаккуратные, словно работа палача, а не патологоанатома. Салли нахмурилась. Такое небрежное отношение вызывало в ней негодование. Взяла скальпель и с особым усердием принялась вскрывать их, освобождая тело от следов чужой халтуры. Разрезы раскрывались, обнажая изуродованные внутренности. Под слоями ткани обнаружились рваные мышцы, потрёпанные удары, гематомы, которые покрывали не только кожу, но и внутренние органы. Печень словно размазана тупым предметом, как будто по ней не просто били, а втаптывали в неё ненависть.

Она осторожно вскрыла грудную клетку. Хрустнула рукоятка рёберного расширителя, когда рёбра треснули под её нажатием. Лёгкие были в кровоподтёках, одно из них пробито – возможно, удар пришёлся прямо в грудь. Сердце… она вздохнула. Оно выглядело почти целым, но кровоизлияния в тканях говорили о том, что смерть наступила не мгновенно. Жанна умирала медленно, корчась от боли.

Салли покачала головой и посмотрела в её мёртвые, стеклянные глаза.

— Ну что, дорогая, тебе, похоже, достался не лучший мужчина, — произнесла она с горьким сарказмом, поддевая внутренности щипцами. — Мне вот тоже не везёт. Впрочем, мы с тобой в чём-то похожи. Только ты уже не одна, а я ещё здесь.

Она взялась за черепную пилу. Удары по голове могли оставить следы на мозге, и ей нужно было проверить. Как только лезвие начало рассекать кость, в морге что-то хрустнуло. Она резко обернулась. На краю комнаты темнела тень, неправильная, неестественная, словно вытянутая в стороны. В ушах раздался приглушённый шёпот.

Салли затаила дыхание. Лезвие пилы задрожало в её пальцах. И тут… её собственная тень шевельнулась. Она смотрела прямо на неё.

Ночь обещала быть долгой.

Салли сдержанно кивнула и, выпрямившись, начала говорить ровным, бесстрастным тоном:

— Согласно результатам некропсии, смерть Жанны Чен наступила в результате черепно-мозговой травмы, вызванной многократными ударами тупым предметом. На основании характера повреждений можно с высокой точностью установить, что орудием убийства послужило металлическое основание настольной лампы, обнаруженной рядом с телом. Повторяющиеся гематомы различной степени давности на её руках и плечах указывают на систематическое насилие, предшествовавшее убийству. Прижизненные разрывы мягких тканей ладоней доказывают, что она пыталась защититься, но нападавший действовал методично, нанося удары с достаточной силой, чтобы проломить височную кость и вызвать мгновенную потерю сознания.

— Дополнительно в её крови выявлены следы диазепама, свидетельствующие о том, что перед нападением её, вероятно, намеренно усыпили. Это исключает версию аффекта и указывает на тщательно спланированное убийство. Важно отметить, что ракурс нанесения ударов подтверждает, что нападавший был выше и применял физическую силу, характерную для мужчины. С учетом многократных обращений Жанны в полицию с жалобами на мужа, но отсутствия реальных мер со стороны правоохранительных органов, сомнений в виновности подозреваемого не остаётся.

Она выключила диктофон, позволив усталости осесть в плечах. Взяв телефон, Салли на мгновение замерла, прежде чем открыть мессенджер. Экран отразил знакомое имя — Кейси. Последний раз в сети... Три часа назад. Она устало вздохнула, смахнув пальцем по экрану. Едва уловимое тепло пробежало по её щеке — слеза. Салли провела рукой по лицу, но не нашла в себе сил даже раздраженно вытереть её. Вместо этого она просто положила телефон рядом и закрыла глаза, позволяя тишине комнаты поглотить её мысли...