Сны на берегу

...вечером море выбрасывало на берег сны – большие, блестящие, они трепыхались, беспомощно махали хвостами, извивались в предсмертной агонии. Я спускался из города – когда я говорю «я», я имею в виду всех полмиллиона я, которые жили в маленьком городке, затерянном среди причудливых скал. Итак, я спускался на берег, я собирал сны – большие, тяжелые, блестящие – складывал их в корзины, у которых прогибалось дно от обилия снов. Я мог отнести их на рынок и продать за звонкую монету, я мог бросить их на противень и запечь  в приправе из мимолётных воспоминаний, чтобы смотреть их всю ночь – но я уходил в морские волны до тех самых глубин, когда мои ноги уже переставали касаться зыбкого дна. Тогда я наклонял корзину, я выпускал сны в глубины океана, - они стремительно уплывали, извиваясь серебристыми телами, хлопая мокрыми хвостами по воде, обдавая меня солеными брызгами.
Я делал так, потому что знал – когда через много лет мои глаза закроются навеки, я сам стану сном, глубоким, тяжелым, серебристым, я сам буду плескаться в бесконечных глубинах океана, и ближе к вечеру огромные волны будут бросать меня туда-сюда, выкидывая на берег, и кто-то будет приходить из города, спускаться по бесконечным ступеням, и кто-то будет подхватывать мое скользкое тело непослушными руками, бросать в корзину и нести в холодные темные глубины. Я верил в это – потому что прочитал это в бесконечно старинной книге, которую написал сам так бесконечно давно, что уже не помнил, что эта книга была написана мной. Я верил ей – потому что больше нечему было верить, и каждый вечер выходил на берег собирать сны. Каждый раз я ловил не только сны, но и  самого себя, когда задумывался, что мне ничего не стоит подхватить сон – пусть даже самый маленький и неприметный – и испечь его вместе с мимолетными воспоминаниями. Наконец-то увидеть сон, настоящий сон, нырнуть в его бездонные глубины, покинуть этот маленький городок, затерянный на окраине самого себя...
Так продолжалось до того дня, когда море однажды вечером выбросило на берег явь. Я сразу понял, что это явь, а не сон, хотя раньше никогда в жизни мне не доводилось видеть явь. Я совершенно не знал, что с ней делать, на всякий случай пригласил явь в маленькое кафе с видом на море и заказал её чашку кофе. Я не знал, что едят яви, и даже не знал, пьют ли они кофе, и что вообще делать с этой явью. Она протягивала мне руку, как будто ждала от меня чего-то, - я не знал, чего от меня ждут, на всякий случай пригласил явь на танец, и по её выражению лица понял, что нужно было сделать что-то совсем другое...
Явь растаяла с рассветом – а может, растаял я вместе со своим городком и с морем, которое по вечерам выбрасывало на берег сны...