Агентство добрых услуг

Эраст Фёдорович Распинаев, учитель литературы, обладатель круглых очков с толстыми линзами и шляпы, возвращался домой, бережно неся букет ландышей, белые колокольчики которых устало поникли, не выдержав долгого пребывания в тёплом помещении учительской комнаты. Он шёл, сгорбившись, как-то бочком, стесняясь сентиментального чувства к этой, готовой рассыпаться, белизне…
Сегодня Эраст Фёдоровичу исполнилось сорок лет. Как обычно, в день своего рождения, он подводил итог прожитого года и, выставив "неудовлетворительно", лишил себя права отметить его в ресторане, приговаривая к поеданию пиццы с кока-колой под телевизор.
На самом деле, Эраст Фёдорович не считал это воистину наказанием, потому что обожал свою трёхкомнатную квартиру на четвёртом этаже пятиэтажного дома. Он относился к ней с любовью - ежедневное удаление пыли, пылесосывание полов, проверка параллельности и перпендикулярности в расстановке подвижной мебели, поливка цветов, которые явно его недолюбливали, более того, они периодически увядали, но, к моменту возникновения у него желания расстаться с ними, тут же выпускали ростки...
Начало празднования дня рождения Эрастом Фёдоровичем было назначено на семь часов вечера, когда показывали очередную серию детективного сериала. Горячая пицца размером XXL, лежащая на журнальном столике перед телевизором, заполнила квартиру ароматом красного мускуса, томатного соуса, томлённого с чесноком и травами. Бутылка кока-колы, выставленная из холодильника, в попытке согреться, начала запотевать… Было без десяти минут семь. Эраст Фёдорович стоял у окна, глядя с тоской в затянутое тучами чёрное небо. 
"Хоть бы лучик ночного светила…", - с мольбой подумал он.
И – о, чудо! – лунный диск с трудом продрался сквозь тучи и в тот же миг раздался дребезжащий дверной звонок.
Эраст Фёдорович с благодарностью кивнул лунному диску и пошёл открывать дверь.
На пороге стоял, улыбающийся в тридцать два зуба, в чёрно-фиолетовой форме посланник FedEx Custom Critical – перевозка грузов, требующих особой осторожности, контроля температуры, атмосферного давления и других эксклюзивных условий.
- Эраст Фёдорович Распинаев? – спросил посланник.
Эраст Фёдорович кивнул, недоумённо пожал плечами, скорчил гримасу и отрицательно закачал головой – весь вид его говорил, что имя, отчество и фамилия совпадают, ну а ко всему остальному, что должно произойти, он не имеет никакого отношения, ничего не ждёт…
Посланник вкатил тележку, на которой лежала зачехлённая вещь, напоминающая по форме огромное яйцо, и кожаный портфель, очень похожий на тот, с которым когда-то Эраст Фёдорович пошёл в первый класс, после чего протянул фирменный бланк и проговорил:
- Прошу расписаться в получении.
- Но я…
- Девять месяцев тому назад – так просили меня вам сказать, - вы, Эраст Фёдорович, заключили договор с "Агентством добрых услуг"…  Согласно этому договору…
Посланник перенёс с тележки на стол "огромное яйцо" и расчехлил его…
- Перед вами камера жизнеобеспечения новорождённого… В данном случае, новорождённой. В течении двух недель, то есть четырнадцати дней, камера обеспечит жизнедеятельность новорождённой без вмешательства извне. Ну а дальше решать вам, Эраст Фёдорович, - вы можете отказаться от этой доставки, позвонив… В портфеле лежит договор и инструкция по эксплуатации…
Вопреки своей воли, Эраст Фёдорович поставил закорючку, и посланник поспешил ретироваться.

День учителя праздновали в ресторане. Первый тост предоставили учителю истории Кларе Ивановне Ратниковой, в прошлом заядлой атеистке, а с начала учебного года, согласно постановлению областного министерства образования, с подачи местного митрополита, ведущая в школе курс "Основы духовно-нравственной культуры народов России". Клара Ивановна произнесла заздравный тост и крестным знамением благословила начало празднования.
Вечер выдался замечательным, и все считали, что причина этому - лёгкая рука Клары Ивановны.
Эраст Фёдорович был человеком непьющим, но что не сделаешь ради коллектива… Выйдя из ресторана, он готов был обнять каждого встречного, поделиться с ним хорошим настроением… Неожиданно его взгляд наткнулся на, пульсирующую разноцветными огнями, вывеску "Агентство добрых услуг". Она непонятным образом притягивала его к себе…, и он подошёл к двери, ведущей внутрь, но не вошёл, а, задрав голову и глядя на пульсирующее свечение, умоляюще произнёс заплетающимся языком:
- Я не могу… Мне завтра на работу… - и добавил: - Может в следующий раз… или послезавтра… А?
Можно только догадываться, какой ответ получил Эраст Фёдорович, потому что, насупив брови и недовольно рыкнув, он толкнул дверь и вошёл.
- Эраст Фёдорович, - услышал он радушный голос блондинки, отделившейся от ресепшн и направившей цоканье её высоких каблуков в его сторону, - как я рада, что вы всё-таки вошли. Присаживайтесь. Вам кофе, чай или может быть…
Эраст Фёдорович резко замотал головой и выпалил:
- Кофе.
Обычно Эраст Фёдорович пил чай. Кофе он не очень любил разве что, если добавить побольше сахара. Но этот кофе был воистину прекрасен – ароматен, вкусен и наполнял его, неведанной до селя, жизненной энергией. Он даже подумал не подсыпала ли блондинка в кофе наркотик.
- Никаких наркотиков… Просто вкусный кофе, - сказала блондинка, мило улыбнувшись и блеснув голубым взглядом.
Эраст Фёдорович удивлённо-растерянно посмотрел на блондинку, сделал маленький глоток и сказал:
- Да-да, просто вкусный кофе.
- Вам, Эраст Фёдорович, наверное, интересно знать зачем вы здесь…
- Ну да… Хотелось бы знать… То есть, чем обязан вашему вниманию… - казалось, Эраст Фёдорович ищет нужные слова… и не находит.
Блондинка снисходительно улыбнулась.
- Поверьте мне, что далеко не каждому предоставляется возможность воспользоваться услугами Агентства.
- И в какой услуге я нуждаюсь? - хихикнул Эраст Фёдорович.
- Создание семьи. Вы хотели бы этого?
Этот вопрос Эраст Фёдорович задавал себе тысячу раз и тысячу раз спрашивал себя: "Как это сделать?"…
- Понимаю, - сказала блондинка и протянула лист, на котором выделялось слово "Договор".
Что-то подсказывало Эрасту Фёдоровичу подписать его, что он и сделал, не читая. Блондинка положила договор в кожаный портфель, похожий на тот, с которым он когда-то пошёл в первый класс, и закрыла, щёлкнув замочком…
- Теперь вы можете войти в эту дверь.
На двери висела табличка: "Небеса".
Эраст Фёдорович нашёл себя стоящим недалеко от чёрного бюста Александра Сергеевича Пушкина, водружённого на колонну из красного гранита, окружённой разноцветием анютиных глазок. Он не успел окончательно разобраться со своей мыслью: "Что, чёрт возьми, я здесь делаю?", как услышал из-за спины:
- Привет.
Эраст Фёдорович повернулся на голос и увидел девушку, чьи чёрные глаза оживляли смуглое и очень приятное лицо. В руках она держала корзинку с ландышами.
- Привет, - ответил Эраст Фёдорович и пальцем поправил очки.
- Вы не поверите, - затараторила она, - я уже собиралась ложиться спать вдруг откуда ни возьмись появилась девушка-блондинка, протягивает корзинку с ландышами, говорит, что меня ждут и даёт мне подписать договор с каким-то агентством… Может я дурёха, что его подписала?.. Так это вы меня ждёте?.. Меня зовут Лиза… А ещё эти ландыши… Сейчас август, конец лета… и ландыши… Наверняка они тепличные… - Лиза выдохнула и тихо сказала: - Вы думаете, что я балаболка… Просто впервые оказалась в такой дурацкой ситуации…
- Меня зовут Эраст.
- Эраст?.. – переспросила Лиза с тревогой в голосе.
Глаза Лизы и Эраста встретились.
- Так вот почему?..
- Кто-то решил поиграть в "Бедную Лизу" по сценарию Карамзина, вручив корзинку с ландышами и переместив чёрт-те знает куда, - криво ухмыльнувшись проговорила Лиза, после чего оценивающе посмотрела на Эраста Фёдоровича, скривила губы, отрицательно покачала головой, вновь посмотрела оценивающе и произнесла: - Хотя…
Опустив корзинку с ландышами на землю, Лиза подошла вплотную к Эрасту Фёдоровичу, одной рукой сняла шляпу, другой очки, что превратило её, в его глазах, в размытое пятно…
- Так вы больше похожи на того Эраста, которым могла заинтересоваться та Лиза… Очки, пожалуй, я вам верну, но шляпу…
Лиза отбросила её в сторону, и та растворилась в небытии, потом, растормошив на голове его мягкие волосы, произнесла улыбаясь:
- А теперь можно и пройтись.
Эраст Фёдорович ненавидел одиночества. Он любил уединение с ощущением присутствия людей, которым нет до него дела и ему до них.
Первое время пребывания в этом незнакомом месте, Эраст Фёдорович пытался разобраться в нём – принять или отвергнуть, - и присутствие Лизы мешало…, но в какой-то момент он почувствовал, что "его уединение" становится "уединением двоих".
- Странное место… - как-то сказала Лиза. - Кажется, что мы здесь одни, а по ощущению – нас окружают люди, много людей, и это придаёт этому месту уют.
Они ходили в кинотеатры - смотрели весёлые комедии, смеясь и переглядываясь, или, прижавшись друг к другу, пугались экранных ужасов, при этом не забывали с хрустом поедать попкорн; обедали в ресторанах; сталкивались друг с другом, несясь по автодрому в бамперных машинках, извергая восторг; сидели на скамейке, читая стихи их любимого поэта Давида Самойлова… и однажды их тела сплелись…
"Сколько времени прошло с тех пор, как я переступил порог двери с табличкой "Небеса"?.. Может месяц, а может год?.." – как-то подумал Эраст Фёдорович и в тот же миг всё закончилось - он проснулся в своей квартире, в своей кровати с головной болью под трезвон будильника, извещающем о времени отправляться на работу. Лёжа в постели, он сожалел, что его встреча с Лизой оказалась сном – таким явным, таким живым… А потом вспомнил о вчерашних посиделках в ресторане, о своём поведении и ему стало от этого неловко…
По окончанию, предписанных на тот день, уроков, Эраст Фёдорович не пошёл, как обычно, домой. Он почему-то решил убедиться в отсутствии Агенства из его сна с,  пульсирующей разноцветными огнями, вывеской, находящемся на углу улиц Малышева и 8 Марта – адрес запомнил, потому что дом находился недалеко от ресторана, в котором праздновали День учителя.
И каково же было удивление, когда увидел над входной дверью "Агентство добрых услуг"… Правда, не было никаких пульсирующих огней, буквы вывески выцвели под натиском времени, солнечных лучей и проливных дождей, да и сама вывеска покосилась, угрожая упасть… А ещё, под словами "Агентство..." было уточняющее слово "Прачечная".
Дверь за спиной Эраста Фёдоровича, закрываясь, хлопнула и, дремавшая за письменным столом, глыба-женщина подняла на него раскосые глаза-щёлки, пробасила:
- А дверь придержать слабо?
Она поправила красную бандану, из-под которой сочилась седина, встала, поправила длинный резиновый передник зелёного цвета и, шоркая чёрными резиновыми сапогами, подошла к Эрасту Фёдоровичу, нависнув над ним.
- А где сумка или пакет с бельём? – спросила она и, не дождавшись ответа, сощурила один глаз и с ехидцей произнесла: - Или ты представитель городских властей, который пришёл передать мне денежный гранд, на замену моей устаревшей техники, страдающей недержанием воды?
Эраст Фёдорович обежал взглядом помещение, задержав его на двери, на которой в его сне крепилась вывеска "Небеса".
- А что у вас за той дверью? – спросил он, направляя на неё указательный палец.
- Да ты никак частный сыщик, - сказала глыба-женщина и разразилась громким смехом.
- Клавдия! – раздался крик из соседней комнаты. – Клавдия, потекло!
"Тьфу ты", - Клавдия, сплюнула и, зло взглянув на Эраста Фёдоровича, произнесла: "Сглазил!", после чего, раскрыв дверь, с вывеской в его сне "Небеса", достала швабру, тряпку и ведро…
Раз в неделю, по вечерам, Эраст Фёдорович приходил к "Агентству...", надеясь увидеть пульсирующие огни…
"Современный мир, - думал он, - так полон мистики… А вдруг…".

Эраст Фёдорович, находясь в ступоре, смотрел на, ворочавшегося внутри чудо-яйца, ребёнка широко открытым, удивлённо-восхищённым, ничего не понимающим взглядом… и только неожиданное повизгивание дитя вернуло его в реальность.
- Посыльный сказал позвонить… позвонить… - шептал Эраст Фёдорович, пытаясь расстегнуть, как назло, не желающего этого, замочек портфеля.
Но вот замочек щёлкнул и первое, что увидел Эраст Фёдорович, был лист с номером телефона, написанный огромными цифрами.
Сразу после первого звонка, телефон заполнила тишина…
- Алло, - сдавленным голосом проговорил Эраст Фёдорович.
- Эраст? – услышал он в ответ, шёпотом произнесённое, его имя.
- Лиза… Лиза, это ты?
- Ну почему ты в договоре расписался напротив графы "через девять месяцев"?
- Лизонька, я его не читал…
В ожидании Лизы, Эраст Фёдорович достал из портфеля договор и "Свидетельство о заключении брака", на котором красовалась гербовая печать с надписью "Небесная канцелярия".