Наша Бригада Завидово... Ночное облегчение

Чёт вспомнилось...

Это дааа. Была у меня однажды художественная ситуация. Не только потому, что я художник-реставратор. Не только. Мы тогда поднимали Нашей-Бригадой денег на шабашке в одном сельском храме. Сельский храм стоит на трассе между столицами. Батюшка в нём солидный, даже в  знаменитой фильме о "Гардемаринах" высшее священствующее лицо империи играл. И после, наверное по привычке, разных реальных членов госсовета и думы окормлял служением пастырским. При всём, при том, храм сельский, придорожный, со старинным погостом. Дело было в марте. Знатный тот март оказался: мы приехали, солнечное затмение стряслось, и северное сияние (в нашей средней полосе). Сияние у нас, явление уникальное. А в глубинке тем более. Люди в деревнях ложатся рано, рано встают. Не до астрономиев. Потому, в тот вечер, церковный сторож, не обив валенки, заорал с порога протрезвевшим голосом - Всё! Молитесь! Конец света! - Я тогда тоже впервые увидел, как космос несётся на землю. Протрезвеешь во пожилом возрасте, без предупреждения. В этот командировочный вечер мы долго поднимали в вагончике за явлениия природы и здоровье психики. Видано ли - глубинка, рабочая отреш;нность на грани мракобесия, плоская земля по уши в сугробах. А тут, на тебе. Следовало лечить с устатку традиционно снять стресс. Всё это случилось на селе, в марте, уже почти ночью. А по обыкновению, вокруг храмов располагается кладбище. Кресты, камни, овальные портреты, даты. Древние деревья тянут чёрные искривлённые ветви, чтоб украсть среди обрывков туч последнюю звёздную мелочь. Ветер воет, дальняя трасса утробно гудит. Мне понадобилось в туалет. Нервы после северного сияния ослабли и принятое попросилось вон. Темно. Идти далеконько. Чёрная будка сортира, как портал в иномир, ждёт на дальнем краю за камнями и крестами с фотографиями людей, которым уже никуда не надо. А мне надо. Терплю, семеню, озираюсь. Тропинка скользкая между мрачных параллелепипедов, крестов и пирамидок. Я ритмично стучу валенками. Мне скрипами вторят разлапистые коряги древних в;тел и  собственные зубы. Ветер воет среди сучьев. Вороны молчат. Им темно и страшно . По плитам и лицам бесшумно перебегают огоньки от дальней автотрассы. И я, плотно сжав волю, хру-хруп по насту в чёрный домик с ямой и рулоном бумажки. Нехорошее место лампочек не знало отродясь. По ночам погост безлюден, а привидениям свет без надобности. У них свой. Кто ж знал, что реставраторам после стола будет надо? Страсти распирают дрожащую плоть. Однако, строго выдерживаю технологию процесса. Наощупь, хоть и расслабленный тостами за "Слава Богу пронесло. И вот ты какое северное сияние." рассупониваю, засупониваю сорок одёжек и уже, вот скоро, обратно, к свету к людям. Четыреста метров всего. И хоть и атмосферно тут очень, главное на огоньках мерцающих не зацикливаться и об оградки в снегу не запинаться. Я мужик немаленький, дикий бородатый, хоть и интеллигент. Прорвусь. Нащупываю в черноте щеколду на двери (рефлекс воспитания). И вдруг. Чу... Хруп-хруп. Из глубины погоста приближается ко мне в побеждающей ночи неведомое. Ближе. Отчетливей.  У меня в домике, хоть и надышанно слегка, холод лезет к телу белому. Кульминация приближается шаги тоже. Такие негромкие, ровные, уже рядом. - Неудобно как - думаю. - Чего делать? А ведь это сюда? - Вроде бы, ну и чего такого? Захотел человек отлучиться. Все ж мы смертные, теплокровнве не без греха. А воображение то после сияния, тостов, чёрт те что уже рисует.  Да тут ещё не совсем заправленный интеллигент за щеколдой, леденеет в сквозящем ожидании. Быстро трезвеется. Ну я тихо отомкнулся и гадаю, как девица в крещенски вечерок. Кого принесёт судьба? - Будь, что будет- думаю - но марку держать надо. Пусть темно, неловко и пахнет не очень, но это не повод орать мама, или суженый-ряженый вали нафиг, я тут и сам управлюсь. И вот. Только дверь  обозначила в просветлевшем квадрате сутулый, чёрный силуэт без лица, я на автомате грудным баритоном проникновенно выдаю фразу лося из анекдота. - ДОБРЫЙ ВЕЧЕР. -  Говорят, за границей уже появились вежливо звучащие туалеты. Ха! Мы тоже не лыком вышиты! Даже в чёрную зимнюю ночь, на древнем сельском кладбище из чёрного проёма среди досок скособоченного  сортира Вас удивят до глубины души. Велкам!

В эти сутки, кроме солнечного затмения и северного сияния я увидел , как можно бегать спиной вперёд в черноту, между оградок и памятников, экзорцист не угонится. Кто это был из ныне живущих, отошедших из вагончика от того же стола - не скажу, хоть и знаю. Я ж интеллигент, типа. Но вышло весьма художественно.