Добрынины. Часть 6. Глава 30

 А время шло...

     Постепенно решались все проблемы и сглаживались, или почти сглаживались, острые углы...

     Жизнь стала хоть и не спокойной, но стабильной...

     И даже Зинаида Васильевна наконец, хоть и с трудом, но постепенно начала понимать, что ждать по-настоящему спокойной жизни в доме, в котором обитают сразу трое буйных мужиков, в обозримом будущем не приходится...

     И, хотя по-настоящему смириться с обязательными ежедневными воплями домашнего мужского буйного трио мадам Кипшидзе, в силу специфических особенностей своей личности, не могла, но тем не менее со временем она научилась относиться к буйству собственных мужа и зятя почти терпимо... По крайней мере, внешне...



     Утром 8 января 1997 года, прямо во время опохмеляжа, бывшая именинница, в полном согласии с Еленой Гурамовной, при поддержке  Гурама Анзоровича, к ужасу Зинаиды Васильевны, решила, что им с Лялей уже пришло время исполнить свои давнишние мечты и о Париже с его парфюмерными магазинами и подобострастными продавцами, и о великолепном морском круизе по Черному морю с заходом в Болгарию, посещением ее парфюмерных магазинов, базаров и пляжей, а также о сентябрьском и октябрьском  почти трехнедельном слегка нетрезвом отдыхе в частном секторе близ Абрау Дюрсо  с последующим вытрезвлением в Кисловодске или Пятигорске...

     Но, как это часто бывало в семье Добрыниных-Кипшидзе, в тот самый момент, когда обе барышни размечтались совсем по-взрослому, слово взял к тому времени уже хорошо опохмелившийся и, следовательно, крепко поддатый "мальчиш-плохиш", в миру - доктор Никольский...

     Услышав очередную мечтательную руладу бабушки, он просто задал вопрос:

     - Дорогая наша именинница, будь любезна вспомнить, в каком состоянии я привез тебя сюда из аэропорта после твоего прошлого парижского вояжа?

     - В усталом и не вполне трезвом... - бодренько ответила бабушка. - На борту самолета стюардессы предложили пассажирам шампанского... Ну, я и не отказалась...

     - Естественно... - фыркнул доктор Никольский.

     - А потом те же стюардессы предложили пассажирам предложили французский коньяк... - жизнерадостно сообщила Лидия Михайловна.

     - И ты опять не отказалась... - отозвался понемногу начавший звереть Вадим-доктор.

     - Совершенно верно, дорогой... - не стала отпираться старая дама. - Ты же знаешь, я давно хотела попробовать настоящий французский коньяк, а не ту подделку, которую выдают за настоящий французский коньяк в наших магазинах и ресторанах...

     - И как? - поинтересовался потихоньку закипающий внук. - Понравилось?

     - Не особо... - грустно вздохнула бабушка. - Оказалось, что мне гораздо ближе армянский коньяк и коньяк "Старый город"... Видимо, просто в силу привычки и менталитета...

     - Но дегустацию ты все равно не прекратила... - раздраженно отозвался Вадим-внук.

     - Мой дорогой, я тогда еще не полностью выполнила свою программу дегустации французских напитков... - отозвалась Лидия Михайловна. - И поэтому попросила у стюардесс еще глоточек коньячку и еще бокал шампанского...

     - И как? - грозно поинтересовался внук.

     - Сделала вывод о том, что коньяк следует добавлять не в брют, а либо в полусладкое шампанское, либо в полусухое... И, обязательно, в Российское... Иначе получается совсем невкусно... - продолжила щебетать Лидочка.

     - Что было дальше? - поинтересовался на глазах звереющий Вадим-младший.

     - Димочка, пожалуйста, не ругайся... - жизнерадостно продолжила старая дама. - Ты же знаешь, что мне очень хотелось попробовать не только настоящий французский коньяк сам по себе, но и шампанское -  и Российское, и французское - именно с французским коньяком... Для сравнения...

     - Попробовала? - поинтересовался еле сдерживающий свое бешенство внук.

     - Конечно... - жизнерадостно защебетала бабушка. - Воспользовавшись представившимся случаем, я полностью выполнила свою программу дегустации... И других пассажиров научила... Стюардессам тоже понравилось... Поэтому мне предложили дополнительный бокал полусладкого шампанского комплиментом от Аэрофлота... А он оказался явно лишним...

     - Кто оказался лишним? - поинтересовалась запутавшаяся в воспоминаниях сватьи Зинаида Васильевна. - Аэрофлот?

     - Нет, моя дорогая... - щебетнула Лидия Михайловна. - Лишним оказался заключительный бокал шампанского...

     - Ты мне зубы не заговаривай... - немедленно взбеленился Вадим-доктор. - Я тебе не таможенник, чтобы поверить в то, что передо мной сидит глуповатый одуванчик!

     - А кто же еще? - поинтересовалась бабушка.

     - Самая взбалмошная и безрассудная в своих желаниях женщина из всех, с которыми я когда-либо имел дело, не считающаяся ни со своим возрастом, ни со своим состоянием здоровья... - возмущенно ответил имениннице внук.

     - О чем ты, Димочка? - наивно округлив глаза, удивленно поинтересовалась Лидия Михайловна.

     - О том, моя дорогая, что, по возвращении твоем "с городу Парижу", я получил тебя в аэропорту сине-зеленой, с очень высоким давлением, тяжелым мозговым спазмом и тошнотой, по дороге домой перешедшей в неукротимую кризовую рвоту... - напомнил бабушке Вадим-младший.

     - Не помню... - ушла в несознанку бабушка.

     - По дороге домой ты, моя дорогая, пока я не сделал тебе укол противорвотного препарата прямо в машине, не следила за тем, что говоришь, и, следовательно, говорила правду, - мрачно напомнил ей въедливый внук.

     - И что? - изобразила полное непонимание бабушка.

     - Только то, что ты тогда рассказала мне о том, что, из-за дедушкиного  страха перед самолетами и полетами, ты раньше никогда никуда не летала, и поэтому попросту не знала о том, что совершенно не переносишь воздушный транспорт, и что, по прибытии в тот долбаный Париж, ты, вместо экскурсий и прочей культурной программы, предлагаемой нормальным туристам, несколько дней проболела и провалялась в постели в гостиничном номере...

     - Ничего подобного! - ушла в несознанку бабушка. - Я, конечно, довольно сильно утомилась в дороге, но за ночь выспалась и уже утром поехала на экскурсию...

     - Не пытайся меня обмануть... - посоветовал ей озверевший внук. - Сейчас ты лжешь, а вот тогда, когда тебе было плохо, ты говорила правду...

     - О чем ты, дорогой? - прикинулась дурочкой бабушка.

     - О том, что, судя по твоим рассказам, по приезде в Париж ты два или даже три дня лежала пластом и мечтала умереть дома, а не в отеле...

     - Не помню... - изобразила склеротичку старая дама.

     - А по приезде домой ты валялась пластом почти неделю...

     - Разве?

     - Называла себя дурноватой старой перхотью... - продолжал напоминать ей Вадим-младший.

     - Клеветаааа... - с чувством заявила Лидия Михайловна.

     - Обещала, что больше к самолету близко не подойдешь... - добавил озверевший внук.

     - Это было давно... - изображая дурочку из переулочка, заявила бабушка.

     - С тех пор ты, моя сумасбродная барышня-бабушка, моложе не стала! - на весь дом рявкнул окончательно озверевший внук.

     - Фу, какой грубиян! - кокетливо ответила бабушка. - Напоминать женщине о возрасте... Я старалась воспитать тебя галантным...

     - Моя галантность находится в другой плоскости... - не остался в долгу внук.


Продолжение следует...