Это, товарищ Ландер, Костомаров

     Национально озабоченные хохлы почему - то считают, скорее всего, по присущей всем националистам безграмотности, слова хохол и малоросс оскорбительными, не ведая, видимо, старославянских и германских летописей, не говоря об именно почерпнутых из греческой хроники микро русах или о привычном для средневекового московита наименовании хохлаты люди, прямо указанных в Государевой дарственной послам Запорожской Сечи, впрочем, говнище националистов любого народа оставим таким же неграмотным либералам, спор, мой любимый рыжик, вновь сумевшая привлечь внимание коалы шикарным кружевным чорным лифчиком, к величайшему сожалению всех мужчин планеты упрятывающим явно сладкие на вид округлости и выпуклости настоящей женщины, меж славянофилами и западниками, по моему, давно исчерпан, точнее сказать, он был исчерпан еще до своего зарождения, ибо ( шикарное словечко ! ) сколько двуногих - столько и мнений. Поговорим о мнениях.
     - Отринь сомненья всяк сюда входящий,
     А точку зренья сунь в очко,
     Коала рыжей мозг е...т и вотще
     Для рифмы : сам Кличко.
     Понтифик негромко кашлянул, привлекая внимание несколько увлекшегося декламацией Данте.
     - Чо ? - вопросил Алигьери, нетрезво пошатываясь в опасной близости от самого кончика красной папской туфли, несмело высунувшей свой острый нос из - под пышного одеяния Юлия.
     - Х...й в очо, - отрезал римский епископ, пренебрежительно сплюнув на укладываемые Микеланджело изразцовые половицы из калиброванных осиновых плашек. - Ты кому ?
     - Для дома, - ответил, нисколько не сомневаясь в своей правоте, Данте, - для семьи.
     - А она из метры - то вылезла ? - как бы невзначай поинтересовался Юлий. - В Замоскворечье ?
     - В Милане,- отрезал великий пиит, провожая сосредоточенным взглядом затянутые в зеленые лосины мускулистые ягодицы папского камерленча. - Ты слушать будешь, гад ? - звенящим от ярости голосом вскричал Данте. - Мне ведь, в - натуре, и до Лютера с Кальвином не западло прогуляться.
     Ошарашенный неприкрытой угрозой папа лишь кротко вздохнул, устало кивая поэту в знак продолжения банкета, чего ты, моя Елена прекрасная, добилась - таки. В общем, стихоза, но не моя. Данте. Это надо понимать. Зря я, что ли, придумал эксклюзивно для тебя и давно талмудизм волос.
     Я вас веду в пустынные селенья.
Я вас веду сквозь вековечный стон.
Я вас веду к усопшим поколеньям.

Мой правдой зодчий высшей вдохновлён:
Верховной властью - силою творящей,
Любовью, знаньем был я сотворён.

Я - скорбный дух, над бездною парящий,
Со всем, что вечно, ставший наравне.
Оставь надежды, всяк сюда входящий.