Борода, Топор и Царская Воля или Брить али не Брит

Борода, Топор и Царская Воля, или Брить али не Брить?

"Перед вами вымышленная зарисовка, навеянная образом Петра Великого. Хотя в ней и содержатся отголоски исторических событий, она является художественным произведением, а не документальным свидетельством."


Эх, Русь-матушка! Век XVII клонился к закату, а от нас, словно от бородатого мужика в затхлой избе, так и разило боярской стариной. И вот, явился Петр Алексеевич, государь молодой, да дерзкий до невозможности. В Европу, понимаешь, он окошко прорубил, оттуда же и ветер перемен, да такой, что разом взметнул пыль веков и запалил искру бунта в самых густых бородах земли русской.

А все началось, как водится, тихо-мирно. Вернулся Петр из заграницы, на диво преобразившийся. Облачен во фрак заморский, манеры изящные, да только вот, среди степенных бояр, сидевших за дубовым столом, почувствовал он себя, словно голый в бане. Бороды, вылизанные да холеные, как символ древнего чина, вставали стеной между царем и его европейскими амбициями.

И тогда грянул гром… точнее, бритва. Ибо лично государь, на одном из пышных ассамблей царских, сам взялся за дело! Смех и грех, да только дрогнули боярские сердца, увидев, как царская рука ловко состригает волосы с щеки боярина Шеина. Кто осмелится противиться гневу царскому?!

С той поры и пошло-поехало. Издан указ: всяк, входящий в город, должен бриться! Иначе – штраф, да немалый. У ворот городов встали брадобреи, словно палачи, вооруженные бритвами да ведрами с мыльной пеной. Представляете картину? Подъезжает боярин, гордый, как павлин, а ему – ррррррр – и щетина в ведро! Обидно, должно быть, до глубины души.

Хитрые мужички придумали выход: платили за бороду "бородовой налог". Выдавали им медную монету, которую следовало носить с собой, доказательство, так сказать, мзды уплаченной. Да только унизительно это было, господа! Ходишь с этой медной бляхой, словно с клеймом на лбу: "Я - отсталый, я - против прогресса, я - плачу за то, что не хочу бриться!".

Больше всего страдало, конечно, духовенство. Представьте себе попа с гладко выбритым лицом! Кощунство, да и только! Многие, говорят, ушли в леса да скиты, лишь бы сохранить бороду в неприкосновенности. А кто не ушел, тот плакал горькими слезами, да брился, скрипя зубами.

Но Петр был неумолим. Борода, по его мнению, была якорем, тянувшим Россию в прошлое. Он хотел видеть своих подданных современными, европейскими, а не заросшими мхом старины. И ради этой цели не останавливался ни перед чем.

Со временем, конечно, к нововведениям привыкли. Бороды стали отращивать только старики да крестьяне, и то не всегда. А городское население щеголяло гладкими щеками, да закрученными усами, по последней европейской моде.

Так и вошел Петр в историю не только как император-реформатор, но и как человек, лишивший Русь-матушку изрядного количества растительности на лицах. И теперь, когда мы смотрим на портреты петровской эпохи, мы видим не только мужественные лица, но и живое свидетельство эпохи перемен, символ борьбы нового со старым, и, конечно же, доказательство того, что даже самое могущественное государство не всегда может заставить человека расстаться с тем, что ему дорого… хотя бы и с бородой!

*иллюстрация нейросеть