Через дорогу

Через дорогу от меня стоял невысокий худой мужчина с глубокими морщинами на лице. Он достал из барсетки какой-то листок и старательно его разглядывал.

Что-то в его облике прикоснулось к той душевной струне, к которой давно уже не омывали тёплые волны притяжения, которая забыла, как звучать, и больше не тревожила пространство бредовыми мелодиями.
Я его, наконец, узнала.

Да, Витюшка был небольшого росточка, но процент обаяния и харизмы в его двадцать лет превышал все остальные достоинства, поскольку человек поспорил с другом, что продержится в институте до весны, ничегошеньки не делая. Ни лекций, и практических, ни курсовых.
Продержался-таки.
И – благополучно был забрит в стройные строгие ряды, на казарменный харч.

В те годы мне пришлось влюбить себя в Витюшку, потому что иначе бы я – в силу собственной глупости, вскормленной юностью, – бросила бы ненавистное заведение, где из того, что изучалось, в жизни пригодилась сотая часть.

Витюшка играл на гитаре, пел бархатным голосом, улыбался так, что таяли все вокруг. От девок отбою не было. Я была на три года старше него и ходила за ним по пятам.
– Что ты меня опекаешь? Ты кто мне? Тётушка? – возмущался он.
Но сделать свой портрет согласился.

Получились удивительные снимки. Художественные. Он и вправду был красив.

И вот стоит на другой стороне дороге, а суетным ветром, как осеннюю листву, унесло сорок лет.
У меня уже вырос сын.

Витюшке достался кусок пирога с полынью, когда женился в первый раз, и все знали, что она в положении от другого, так что наш джентльмен развёлся быстро, но восемнадцать лет исправно платил алименты.
Потом он женился во второй раз, однако детей у них не было.

Пришлось перейти дорогу.
Как можно упустить такой шанс – встретиться с тем, что когда-то считала интересным, и по теперешнему своему поведению отследить, насколько изменилась сама?

– Привет, Витюшка!
– Ого! Это ты? Ничего себе! – удивление было искренним.
– Куда идёшь?
– Я домой. Вверх по переулку. А ты?
– И я в ту же сторону. Прогуляемся? – предложила я.

Он улыбался всё так же обаятельно и заразительно, но что-то в его внешности было не так.
Что-то со взглядом.
– Интересно поболтать! Только знаешь что? Встань слева от меня, а то у меня правый глаз выбило проволокой, когда я дерево обрезал. Я – арборист.
– Отлично! Правым ухом к тебе, а то у меня после травмы левое не слышит.
Мы расхохотались. Годы. Хорошо, что есть силы смеяться над собой.

И – над жизнью.
Она слишком коротка, чтобы воспринимать её всерьез.
И каждый из нас даже на коротком отрезке времени старается изучить её до деталей.
У меня – свои фишки, у Витюшки – свои.

– Ты замужем?
– Упаси боже! Вас надо любить издалека! ¬– рассмеялась я.
– Знаешь, что я выяснил за свою семейную жизнь?
– И что же?

– Вот если я человек и веду себя по-человечески, то у жены крышу сносит напрочь! Это какое-то животное, с которым ни поговорить, ни потрахаться, ни отдохнуть от работы. Так я выявил закономерность: если я бабу раз в неделю не бью, то ей силы девать некуда, и кукуху у неё рвёт не по-детски.
– Хочешь сказать, что ты системно организовал избиения? Видишь, институт пригодился!
– А что с вами ещё делать?

Не знаю, Витюшка.
Не знаю.
Есть такое выражение: бог отвёл.
Может, он есть?