Как переписывается Белгородская черта 15 Муравский

Белъ Городъ. Перекрытие Муравского шляха (сакмы)

Продолжим критический обзор новой «Белгородской черты» (2020) коллектива авторов во главе с к.и.н. А.И.Папковым.

Муравский шлях был самой короткой, прямой дорогой из Крыма на Москву, и Белъ Городъ был поставлен в 1593 году рядом с этим шляхом, в удобном для обороны месте, на  Северском Донце, на Белой горе, на фундаменте древней крепости, чтобы контролировать эту главную степную дорогу на Москву, поэтому далее Белъ Городъ становится центром всей оборонительной Черты, и она получает его имя.

До конца 1950-х годов наша историческая мысль говорила, что Белгородская черта как пограничная оборонительная линия, была создана в конце XVI века с постановкой городов крепостей Белъ Городъ, Курск, Оскол, Валуйки и других, и поселения вокруг них пограничного войска, но, после реабилитации трудов историка-марксиста М.Н.Покровского, с приходом генсека Н.С.Хрущёва, основание Белгородской Черты было сдвинуто на середину XVII века, ко времени строительства земляных валов на степных дорогах, по идеологическим причинам.

Академиком Тихомировым была выдвинута «чудесная» теория «слабозаселённости» Дикого поля в конце XVI века беглыми крестьянами из центральной России, чтобы подчеркнуть «гнёт» царского самодержавия. Поселенное стрелецко-казачье войско было вымарано, его чины расписаны по «классам», происхождением, по преимуществу, из «беглых крестьян».

Историки наши, за исключением терминологии, до сих пор придерживаются этой «чудесной» теории, и связывают  образование Белгородской черты со строительством земляных валов, зачем ставились тогда города-крепости в Диком поле, полвека назад? Чтобы вокруг них «складывались уезды», отвечает В.П. Загоровский, ученик академика Тихомирова, в своей «Белгородской черте» (1969), то есть для «поднятия целины», на этом откровении сегодняшняя историческая мысль и застыла, и сообщает токмо погодовую хронику событий, как когда-то монах Нестор.

Почему Белъ Городъ было не поставить прямо на Муравском шляху? Перекрыть огромную степную дорогу было невозможно, крепость с небольшим пограничным войском не могла остановить десятитысячные массы конницы, то есть банально не хватало сил в конце XVI века, чтобы перекрыть эту и другие степные дороги. Поэтому Белъ Городъ ставится для разведки в степи рядом с Муравским шляхом, главная его задача — веление разведки и предупреждение Москвы и глубинных уездов об опасности вторжения.

1.
А.И.Папков в «Белгородской черте» (2020) хронологически точно сообщает, что только «летом 1639 года в Разрядном приказе приступили к решению вопроса о перекрытии Муравского шляха». Первоначально рассматривалось предложение экспедиции Сухотина (1636) о «строительстве вала между Ворсклой и Северским Донцом, которое поддержал белгородский воевода Афанасий Тургенев».

Однако путивльский воевода Григорий Пушкин предлагает строить крепость на Хотмыжском городище и стоялый острог (укрепление без постоянного гарнизона. - В.К.) на Вольном кургане, потому что крымские татары переходят здесь с Муравского на Бакаев шлях, форсируя Ворсклу по мелководью. Как раз в это время татары переправлялись по бродам через Ворсклу, поэтому решили начинать здесь. Ворскла в верховьях была узкой, летом мелела, правый берег её был высокий, лесистый, а левый — низменный, болотистый, и подходившие по нему татары оказывались как на ладони, поэтому Ворскла была хорошей основой для создания укреплённой линии.

«Весной 1640 года для строительства городов на Ворскле было собрано больше тысячи детей боярских, казаков и стрельцов из Путивля, Рыльска, Севска, Курска и Белгорода, а также несколько сотен московских стрельцов, командовали ими воеводы Василий Иванович Толстой и Гаврила Васильевич Бокин. Строительство Хотмыжска началось 11 мая, а 28 июня было уже закончено. Город Вольный строили с 24 мая по 12 июня. Обе крепости представляли собой стоячие остроги с обламами (приспособлениями для сброса брёвен на штурмующих. - В.К.), стояли на высоком правом берегу Ворсклы.  В Вольном было 8 башен (две — проезжих), длина стен — 275 саженей, Хотмыжск был немного больше: 10 башен (две- проезжих), длина стен — 347 саженей».

Хотмыжск и Вольный расположены боковом ответвлении Муравского шляха, они прикрыли  Путивльский уезд, но не перекрыли Муравский шлях между Ворсклой и Белгородом. Жить в них было сравнительно безопасно, и заселение их прошло достаточно быстро, весной 1641 года в Хотмыжске служило более 750 человек, - сообщает нам историк Папков, заканчивает на этом первый этап подготовки к перекрытию Муравского шляха, и переходит  вдруг к строительству крепостей и земляных валов в Воронежском уезде. Хроника по годам, без создания единой картины в целом, но строго по документам.

Мы же добавим, что «командовали воеводы» подразделениями служилого войска, а не неким сборищем казаков и стрельцов, поэтому эти «стройбаты» XVII века строили очень быстро, по сути, были привлечены силы двух полков. Затем нести здесь службу, а не «жить в безопасном месте», поручается хорошему, по численности, стрелецко-казачьему полку, но Папков продолжает традицию «заселения» Черты Загоровкого «служилыми людьми», то есть военными под командованием воевод, и не видит в этом никакого парадокса.

В 1644 году по распоряжению Разрядного приказа ставится крепость Карпов на Карповом сторожевье, на правом берегу Ворсклы, в виде стоялого острога, силами белгородских служилых людей, с 13 апреля по 15 мая, под руководством станичного головы Ивана Рышкова. Летом острог занимает временный гарнизон из 60 рыльских и севских стрельцов, — возвращается снова к Муравскому шляху Папков.

Мы добавим, что ставят Карпов «станичные» белгородские казаки головы Рышкова, они же ведут и разведку в степи у шляха, а гарнизон в Карпове летом является их полевой базой. Карпов (1644) — это первый приступ к перекрытию самого Муравского шляха.

2.

«Татарские вторжения 1643-1645 годов заставили российское правительство активизировать политику на юге, ускорить строительство Белгородской черты. Прежде основные военные силы, против татарских набегов, ежегодно собирались по берегу Оки. С 1646 года они начинают выдвигаться в район Белгородской черты: Большой полк направлен в Ливны, Передовой — в Курск, Сторожевой — в Елец.

Летом Большой полк боярина Никиты Одоевского идёт в Белгород, Передовой полк Василия Петровича Шереметева — в Козлов, а сторожевой полк стольника Василия Борисовича Шереметева — в Яблонов, с задачей не допустить прорыва татар по Изюмской сакме в районы строительства новых городов.

Появляется важное новшество на южном рубеже: в случае крупного вторжения татар  воеводы пограничных городов должны выступать со своими служилыми людьми к Белгороду в подчинение воеводы Большого полка. Это были первые признаки начала формирования системы единого военного командования на южной окраине России», - оценивает А.И.Папков политику «российского правительства» в середине XVII века.

В общем, здесь пересказывается В.П.Загоровский, только без его филиппик в адрес «российского правительства». Прошло 10 лет после тяжёлой и неудачной Смоленской войны (1632-1634), и появляются силы для  «броска на юг». Да, татарские вторжения его стимулировали, однако никакого «новшества» нет и в помине: все военные силы и до того подчинялись воеводе Большого полка, по сути, главнокомандующему, и если Большой полк выдвигается к южной границе, то все войска на юге переходят в его подчинение.

Зачем это «новшество» выдумывает Загоровский и повторяет Папков? Потому что, по нашим историкам, организованной военной силы на южной границе до этого нет, потому что они вымарали пограничное стрелецко-казачье войско. Кто эти «служилые люди с воеводами из пограничных городов»? Понимай как хочешь...  самоорганизовавшиеся отряды «народа южной окраины», по Загоровскому? Нет, это полки пограничного служилого войска, которые и раньше подчинялось Москве, Большому полку, но вот он пришёл на границу.

Только с этого момента говорит Загоровский, и повторяет Папков, южная граница взята, наконец, под защиту, с «формированием единого военного командования». Да, «единое командование» на южной границе появляется с Большим полком, а командование пограничными полками было с момента постановки городов-крепостей. 

Наши историки забывают сказать, что, помимо крупных вторжений татарской конницы, в степи шла постоянная война с мелкими татарскими «ордами», обычно в несколько сот сабель, а также отрядами «воровских казаков», черкасов, которые часто были хуже татар. Для борьбы с ними не нужно было «единое командование», ему бы не успевали сообщить об этих скоротечных нападениях, с ними и вели степную войну наши «полковые казаки» в зонах их ответственности. Обычная пограничная служба, какая есть и сегодня, и выполняется также пограничными войсками, которых не видит наша историческая мысль в XVII веке.

Большие полки приходят на границу строить города и земляные валы, о чём рассказывают и Загоровский, и Папков, а не воевать, это - их главная задача, а не создание большого пограничного войска под «единым командованием» в ожидании «большого прихода татар». 

3.

«15 июня 1646 года Разрядный приказ предписывает воеводе Большого полка Одоевскому построить земляной вал на Муравской сакме, между Бел Городом и Карповым. Работа распределяется на всех служилых людей в подчинении Одоевского, без различия чинов: драгунам, солдатам, стрельцам, казакам, дворянам и детям боярским, служилым татарам и иноземцам, жильцам и дворянам московским, стольникам и стряпчим, и самому воеводе. Конечно, лично «начальные люди» вал не строили, работу выполняли их крестьяне и холопы», - продолжает А.И. Папков.

Он перечисляет все чины и подразделения войска под командованием воеводы Одоевского, начиная с солдата и казака, а потом всех уравнивает до «холопов», это наследство «гиперклассового» подхода «классика» М.Н.Покровского до сих пор не преодолённое. Никаких «крестьян» тогда в значительных количествах на Черте не было, как и «холопов», ибо это была опасная южная граница. У части дворян были слуги, у части детей боярских — один-два «подпомощника», и они могли работать за них, или вместе с ними, но это не могло иметь массового характера в войсках на границе. «Распределять» работу и на князя Одоевского — вообще вздор.

Вообще, слово «холоп» в XVII веке не имело уничижительного «рабского» смысла, каким наделяют его наши «классовые» историки. Это было принятое выражение при общении разных «чинов», например, у Н.В.Гоголя полковник Тарас Бульба обращается к своим казакам: «Эй, хлопьята, заманите мне его!» Так же слово «подлый» означало - «обычный», а не «подлеца» в сегодняшнем смысле. Однако нашим историкам, до сих пор, очень хочется сделать «рабским» весь допетровский XVII век.

4.

«Группа «русских инженеров-градодельцев» предложила план вала протяжённостью почти в 30 км, воевода Никита Одоевский сам проехал по местам будущего строительства и одобрил его. 27 июня 1646 года ратные люди Большого полка приступили к сооружению вала со стороны Северского Донца, до урочища Крутой Буерак, навстречу им, со стороны Ворсклы, двигались служилые люди Передового полка, они приступили к насыпке вала 19 августа 1646 года. Помимо вала, планировалось построить город-крепость Болховой (Болховец) у реки Болховой колодезь. На постройку крепости Болховой ушло 25 дней», - продолжает свою хронику А.И.Папков.

Подробности строительства мы опускаем, обратим внимание, как оперативно начинается большое строительство: через 12 дней после получения приказа из Разряда, целые полки превращаются в «стройбаты». Мы знаем точно протяжённость земляного вала — около 30 км, с учётом рельефа местности, он строится между Карповым и Болховым, который стоит на реке Везенице у Болхового колодезя, и от него довольно далеко до правого берега Северского Донца. Тем не менее Загоровский протягивает земляной вал до Северского Донца, да ещё вдоль низменного берега Везеницы, и этот абсурд повторяет Папков, хотя 30 км вала для этого явно не достаточно.
 
«В новые города на Муравской сакме стали насильно переселять, «сводить», служилых людей из других русских городов: Мценска, Орла, Курска, Ряжска, Михайлова, Тулы, Каширы, Черни, Новосиля, Кром, Ельца, Ливен, Оскола и прочих. В Карпове и Болховом планировалось поселить тысячу драгун. Однако осенью, когда воевода «велел прибрать» драгун в новые города, желающих оказалось очень мало. Пытались «поверстать» в драгуны московских стрельцов, без результата. Тогда решили заселить эту крепость «сведенцами», «поверстав» их в стрельцы и в казаки, с жалованьем больше драгунского. К весне 1647 года в Болховом оказалось 100 стрельцов и 100 казаков, 3 драгуна, 15 служилых черкас и 7 пушкарей, затем было переселено ещё 250 человек», - продолжает А.И.Папков.

Как много прекрасного в этом абзаце: вдруг появляется служилое войско, в котором в «драгуны» могут перейти «стрельцы», а простых «сведенцев», то есть крестьян, можно взять на службу в «стрельцы» и в «казаки». А ещё в этом войске есть дисциплина, и нарушать её не может даже воевода.

Есть и «перлы»: как можно «насильно переселять» служилых людей, то есть военных, если они подчиняются приказу? Для наших историков «служилый человек» - это то, что они захотят в нём увидеть: и дитя боярский, и казак, и драгун, и стрелец, и простой крестьянин-сведенец, а тогда его можно можно «насильно переселять». Мы видим здесь перечисление родов войск, которые отличаются вооружением, своими боевыми возможностями, то есть видим служилое пограничное войско, а наши историки, удивительным образом, до сих пор «заселяют» им пограничные крепости. Войско превращается в некий «служилый народ» - гиперклассовый подход!

   5.

«Почти 30 км вала, с 19 земляными городками, деревянными башнями, перекрыли Муравский шлях между Ворсклой и Северским Донцом. За два с небольшим месяца была проделана огромная работа по созданию линии укреплений от Северского Донца до Карпова,  силами около 11-13 тысяч человек, которые пришли на службу в Большой и Передовой полки со всех областей Российского государства, можно говорить о строительстве Белгородской черты как об общероссийской операции», - продолжается хроника строительства вала.    

«Общероссийская операция», какой пафос, а конкретно Муравский шлях перекрывали два служилых полка, по приказу Разряда, тогдашнего Министерства обороны. Они создали инженерные сооружения, препятствовавшие свободному проходу татарской и иной конницы, и давали возможность держать здесь оборону, если на них размещались значительные войска.

Реально, Муравский шлях проходит между верховьями Ворсклы и Везеницы, поэтому перекрывается степь между Карповым и Болховым, но Папков, по Загоровскому, протягивает «линию укреплений» до Северского Донца, потому, что Везеница — его приток? Мы видим простую подмену: если вначале фигурирует вал между Карповым и Болховым на Везенице, то по итогу: «линия укреплений» между Карповым и Северским Донцом, это — наша наука.

«Прямой путь татарам был закрыт», - заканчивает перекрытие Муравского шляха А.И.Папков. Это неверно, он был затруднён: вал, и пограничная охрана, вторжения больших сил врага остановить не могли, но давали время собрать свои войска, а также лишали вражескую конницу оперативного манёвра. Другая примечательная неточность — по Муравскому шляху проходили не только татары, но и польско-черкасская конница, она тоже имелась ввиду нашими воеводами, что всегда упускают наши историки, ради интернациональной дружбы. В середине XVII века, после неудачной Смоленской войны, угроза со стороны Речи Посполитой была куда больше, чем со стороны Крымского ханства. 

           6.

Белъ Городъ в эти годы стоит ещё на левом берегу Северского Донца, где сегодня Старый
город, и новопостроенный Муравский вал его никак не защищает, он перекрывает прямой ход на Москву и в центральные уезды, поэтому встаёт вопрос о переносе Белгорода на правый берег Северского Донца, что было понятно воеводам ещё при принятии решения о перекрытии  Муравского шляха, это наши историки «открытие» из этого делают.

В 1650 году Белгород переносят на правый берез Северского Донца при впадении в него Везеницы, в районе нынешнего консервного комбината «Конпрок». После постройки вала свободно подойти к Белъ Городу на правом берегу Донца, по Муравскому шляху, как это сделали черкасы в 1612 году, когда город был на Белой горе, не получится. А с  юга, со степи, Белгород прикрыт Северским Донцом и Везеницей.

Белъ Городъ переносится также в преддверии новой войны с Речью Посполитой, которая и началась в 1653 году, поэтому осторожные воеводы ставят новую крепость, пусть и в низине между Донцом и Везеницей, но с хорошим доступом к воде, чтобы тушить пожары в случае осады, от огня польской артиллерии.   

Муравский шлях(сакма) перекрывается валом в последнюю очередь, хотя это главная дорога из Крыма на Москву. Земляные валы начинает строиться с востока, с города Козлова под Воронежем. Почему? Этот вопрос наших хронологов не интересует, а он имеет своё объяснение, но это тема отдельного разговора.

                7.
 «Создание концепций лежит в основе любой исторической интерпретации, чем и отличается история «поиска истины» от хроник или простого перечисления событий», - говорит доктор исторических наук Л.Н.Гумилёв, то есть нам до написания истории «Белгородской черты» ещё шагать и шагать. Пока написана только её хронология.

Ё моё
21.02.2025