Параноидальный стриптиз

               

Все собрались и с нетерпением ждали.  Круглая комната с высоким около четырёх метров потолком была обшита алым бархатом и освещена ярким голубоватым светом, который делал выпуклой и слишком чёткой каждую деталь. Этот свет лился похоже отовсюду: сверху, снизу, со всех точек комнаты и ниоткуда конкретно. Светильники были тщательно замаскированы. Наверное именно при таком освещении были расписаны внутренние покои египетских пирамид. Секрет его необычной яркости и сокрытость источника остаётся неразгаданными. Как и все настоящие секреты он останется лишь в памяти посвящённых.

Нетерпение нарастало. Шесть человек, сидевшие по окружности в удобных кожаных креслах, начинали ёрзать, почёсываться и недвусмысленной мимикой выражать томление.

Очень бледная, очень худая дама с серыми рыбьими ледяными слегка на выкате глазами сидела как к жерди привязанная кукла. Каре каштановых волос было единственной привлекательной в ней деталью. Всё остальное – с каким-то трупным оттенком. Её манерность, надменный взгляд и худоба говорили о её a la aristocrate.

Неопределённого возраста очкарик с короткой аккуратной стрижкой, в чёрном строгом костюме был похож то ли на профессора, то ли на студента. В правой руке он вертел Parcer, в левой сжимал блокнот. С претензией на всезнайство озирал окружающих снисходительным взглядом.

Рядом с ним сидел полный мужчина лет пятидесяти. Лысоват, с подстриженной седоватой бородкой по моде времён первой мировой войны, с первого взгляда он мог показаться какой-то важной персоной вроде дипломата, но стоило приглядеться внимательно и сразу узнавался деляга и торгаш. Снующий взгляд, неостанавливающиеся хитрые масляные глазки, нагло шарящие по любым закоулкам, но делающие вид добропорядочный и располагающий. Заискивающая улыбочка с двойным дном, тщательно скрываемым и потому угадываемым проницательным глазом. Чувствительные влажные алчные губы, любящие излишества во всём. Неспокойные, как и зрачки, пальцы.

Далее девица эмансипэ. Фиолетовые волосы, стрижка «тифози», глаза ах-томные, искусственное безразличие, с трудом скрываемая закомплексованность маской бескомплексности, тёмно-коричневая помада, чёрный топик с длинными расклешёнными рукавами,  кожаная чёрная мини-юбка, чуть раздвинутые ноги так, чтобы были видны красные трусики, эпатажный длинный синий маникюр.

За ней огромный детина, описываемый лишь прямыми углами и в квадратных терминах, будто сошедший с картин кубистов. Стрижка «бокс», ничего не выражающий взгляд, которым можно забивать гвозди и, как пневматический молот, челюсти, не спеша по-коровьи жующие резинку. Они-то и были по сути только чем-то живым на этой глыбе биологического, а вернее геологического вещества.
 
Завершала круг круглая особа с прелюбопытным длинным носом. Её свиные маленькие глазки ждали только двух вещей: правый – хлеба, левый – зрелищ. Совершенно бесформенное тело было затянуто в узкое платье, поэтому все жировые складки выпирали монументальными барельефами и жаждали собрать побольше бесстыдных взглядов.

Нетерпение подходило к критической точке. Ещё мгновение и все хором стали бы возмущаться, но свет погас и зрители приготовились зреть.
Они были явно разочарованы и возмущены, когда вновь увидели только уже знакомые физиономии друг друга и более ничего после того, как стало вновь светло. Толстячок с бородкой и профессор-студент даже привстали с кресел, однако никто не успел вымолвить и слова как сверкнула яркая белая вспышка и посреди комнаты появилось двое: мужчина и женщина. Он был одет в зимнее пальто с меховым воротником, она – в котиковую шубу. Полированный паркет расплывчато отражал их фигуры.  Внезапное появление пары можно было объяснить лишь ловкостью фокусника, но никто не утруждал себя никакими объяснениями. Медитативная мелодия, похожая на «Болеро» Равеля, по капле медленно и всё нарастая, стала въедаться в ушные раковины глазящих.

Шэн – отчеканил мужчина своё имя.
Асфисса – сквозь зубы почти прошипела женщина.

Шэн подошёл к своей партнёрше, элегантно снял с неё шубу и, сделав царственный жест, церемонно положил её на пол. То же он проделал со своим пальто. Асфисса, покачивая бёдрами, прошлась по сцене. И ещё раз. И ещё раз. Шэн тоже прогулялся по сцене, но подобно роботу. Внезапно их руки сплелись. Образовалась танцевальная пара. Несколько фигур танго. Пара распалась. Оба участника шоу двигались по сцене хаотически как сомнамбулы-лунатики. Они будто что-то искали как слепые и как бы натыкались на невидимые предметы. А потом стали искать невидимые мелкие предметы, чуть ли не иголки, под ногами.

Наконец Шэн сбросил пиджак легко и непринуждённо одним почти неуловимым движением. Асфисса уронила невзначай жакет. Музыкальный темп нарастал. Но вопреки мелодии стриптизёры обмякли и походили на оставленных кукловодами на произвол судьбы больших тряпичных марионеток. Шэн, раскачиваясь, как входящий в транс дервиш, опустился на одно колено. На другое его колено Асфисса поставила свою ногу. Он медленно и сонно расстёгивал молнию на её сапоге, будто издеваясь над временем. На несколько мгновений он вообще уснул. Затем встрепенулся и подозрительно обвёл присутствующих недоумённым взглядом: «Какого вы сюда приползли?» Его маслянисто-чёрные глаза, как две капли нефти, выражали желание высечь всех присутствующих и вышвырнуть их вон. Он был похож на маленького хищного зверька вроде хорька, готового испустить зловонные газы и передушить всех, чтобы снизить уровень  клокочущей жидкости в висках. Асфесса, тонкая и гибкая, как змея, томно и манерно поменяла ногу, и второй сапог оказался распростёртым на полу, словно отрезанный нос босховского ихтиоптера, приготовившийся взлететь и впиться пиявкой в глаз одного из зрителей.

Шэн упал набок. Принял позу эмбриона. Медленно распрямляясь, опрокинулся на спину и поднял ноги вверх. Асфисса с нескрываемой брезгливостью сняла с него ботинки и швырнула их в круг наблюдателей. Ботинки ни в кого не попали, но профессор-студент с возмущением вскочил с места. Он хотел что-то сказать, однако только раскрыл рот, как жалкий птенец и снова плюхнулся в кресло. Тут же блузка Асфиссы приземлилась на голову квадратного детины. Тот бесстрастно отбросил её. Дальше последовала юбка, которую в воздухе поймал деляга. Сладострастно понюхав её, положил рядом с собой. Колготки были настолько лёгкими, что просто не долетели до вуайеристов. Зато вишнёвые лакированные туфли пролетели над головами вовремя пригнувшихся зрительниц.
 
Асфисса, оставаясь в полупрозрачном кружевном белье цвета индиго, сняла с Шэна носки и продемонстрировала всем его голые пятки, схватив каждую по очереди обеими руками. Затем она повернулась к публике задом и наклонилась вперёд, раздвигая ноги и впиваясь руками в ягодицы. Она посмотрела между своих ног на круг сидящих взглядом насмешливым и презрительным. И громко спросила: «Вы находите это похабным? Или сексуальным?» Ответом была гробовая тишина. Никто ничего не находил. С холодными взглядами экспериментаторов все ждали продолжения.
Словно угадав их мысли, Асфисса сказала: «Продолжения не будет. Спектакль окончен». И, щёлкнув пальцами, удалилась за кулисы. Шэн вскочил, быстро разделся до трусов и, наклонившись к публике, громко прошептал искусственно улыбаясь: «Не слушайте её – она сошла с ума». Затем он повернулся задом к зрителям, спустил трусы до колен, повертел задом, снова надел трусы и убежал за кулисы. Музыка резко оборвалась.

- Фу!!! - гневно фыркнула толстая вовсе не от отвращения, а от разочарования.
- Они и вправду сумасшедшие! - наконец-то подал голос профессор-студент.
Квадратный что-то грозно прорычал.
- Я требую продолжения банкета! -  грустно съюморил деляга и снова понюхал юбку Асфиссы.
- Клёвввооо!!! - взвизгнула эмансипэ.
Худая аристократэ вынула из золотого портсигара длинную тонкую сигарету, закурила и, выпуская дым искривлённым ртом, задумчиво хмыкнула.
«Сон длинною в паранойю…» – посторонний голос призрака раздался из-за кулис. Свет погас.
Через минуту кромешной тьмы и абсолютной тишины все заволновались. Но тут же свет вспыхнул. Яркий, голубоватый, очерчивающий чётко каждый предмет. На сцене стояли Асфисса в своём дорогом шикарном белье и Шэн полнстью одетый, в пальто, в шарфе и в меховой шапке.
Асфисса резко сняла лифчик и швырнула его деляге:
- Это на обед обжорам-фетишистам.
За лифчиком последовали трусики:
- А это им на десерт!
Тот ловко поймал и то, и другое и не преминул причаститься.
Пока он копошился в этих сладких вещицах на сцене произошло… Он только услышал вопль толстой дамы. Глянув на сцену… он не поверил глазам… Асфисса была без кожи… Без единого клочочка… И на голове не было волос – голый череп. Поначалу показалось, что это подмена и вместо Асфиссы выставили муляж, подобный тем, что используют для студентов-медиков. Но нет – Асфисса двигалась, глаза её были живыми и… злыми. Злыми, как у разъярённой королевской кобры.

Немая сцена.

- Это фокус! - напряжённую тишину разорвал хоть и скептический, но всё же дрогнувший голос профессора-студента.
Затем все услышали как стошнило толстую…
- Прошу, - Шэн сделал приглашающий жест, - убедиться, что это не фокус… прикоснуться своими пальцами… если хотите, то можно и языком… понюхать…
- Мы уже и так чувствуем характерный запах внутренностей… - вскричал профессор-студент, - это подделка… она не может жить без кожи!.. это эффектное шоу!..  Мы ведь даже не видели как вы сняли с неё кожу!..
- А вот это действительно секрет и ловкость рук, но кожа… вот она… реальная… - Шэн поднял с пола кожу Асфиссы, - можете убедиться… взять её в лабораторию и провести исследования… я вам её дарю!
- И вы хотите сказать, что она… сможет жить без своей кожи?..
- Конечно. И продолжительное время. К тому же у неё есть запасная кожа…
- Успокойтесь, - аристократэ насмешливо глянула на профессора-студента, закурила новую сигарету и, нагло пахнув дымом в его сторону, добавила: - Это просто коллективный гипноз… а ещё профессор…
- Во-первых, я не профессор…
- Какая разница…
- Это не гипноз, уважаемая, - Шэн растянул рот до ушей, - можете подойти и съесть её печень…
- Это не коллективный гипноз, - простонала толстуха, - а коллективный психоз…
- Печень!.. - хохотнула дама. - Иисус Христос был таким гипнотезёром, что накормил пятью хлебами и пятью рыбами пят сотен человек и превратил воду в вино… и все реально ощущали вкус вина и даже пьянели… хм… печень… - она презрительно выдула острую струю дыма, забросила ногу на ногу и пренебрежительно махнула рукой, - в наше время иллюзионизм достиг таких высот…
- У неё должны были вывалиться кишки! - торжествующе заорал профессор-студент.
- Она удерживает их силой воли, - спокойно парировал Шэн, - она у неё посильнее, чем у некоторых…
- Попрошу без грязных намёков! - угрожающе выдвинул челюсть и оскалил зубы как павиан-альфа-самец во время гона профессор… впрочем, может и студент…
Шэн только плечами пожал. Асфисса продефилировала по сцене, оставляя за собой шлейф жуткого запаха и окончательного безумия.
- Подойди к ним поближе, - сказал Шэн, - пусть…
- Нет!!! -заверещала толстая, - и снова принялась блевать.
- Истеричка, -  грустно покачала головой аристократэ, гася сигарету о подошву туфельки.
- Вау!!! Круто!!! - наконец взорвалась восторгом эмансипэ, - я хочу съесть её печень!
- А я… - подал голос пьяного циклопа квадратный, у которого слюни текли по лацканам пиджака как жидкая карамель.
- Нет! Это я съем! - перебил его деляга, сразу сообразив что тот хочет.
Квадратный молча двинул деляге в челюсть пудовым кулаком. О фетишисте можно было позабыть как минимум на полчаса.
- Да можете обглодать её всю до скелета… все запасные органы у нас имеются… и даже скелет разобрать по косточкам…-
- Фу! Какой мерзкий запах! Надо ещё закурить! - аристократэ открыла портсигар.
- Абббалдетть! - эмансипэ вскочила с кресла с открытым ртом, желая проглотить этот запах целиком.
Квадратный тоже встал и массивно двинулся вперёд.
- Это когда-нибудь кончится?! - взмолилась толстая и её вновь вырвало, - мне уже нечем… у меня уже жёлчь пошла… - лепетала несчастная икая.
- Кстати, господа, - деловито заявил Шэн, - могу продемонстрировать и свои внутренности.
- С нас довольно и одного экземпляра, - обволокла себя облаком дыма аристократэ.
- Давай! - крикнула эмансипэ, - супер!супер! супер!
- Я сожру вас обоих! - заревел квадратный и ринулся на Асфиссу, глаза которой выражали не просто злость, а настоящую лютую ненависть ко всему происходящему.
И тут свет погас. Крики, вопли, визги, всхлипы, возня, неразбериха, рычание, ругань, грохот опрокидываемой мебели…



- Привет! Мы пойдём сегодня вечером в «Паранойку»?
- Нет! Ты разве не слышала?..
- Что случилось?
- Никто толком не знает…
- Подожди… вот по новостям передают…  шоу-бар «Параноидальный стриптиз» оцеплен военными… расследование поручено службе безопасности…
- Больше ты ничего не услышишь…
- Что происходит?
- Не знаю…
- Постой, кто-то звонит в дверь… Не вешай трубку…



- Кто там?
- Шэн.
- Я не знаю никакого Шэна.
- Зато я вас хорошо знаю. Вы постоянная посетительница «Параноидального стриптиза».
- Что там произошло?
- Если вы откроете дверь, то всё узнаете…
- Нет…
- Вы всё узнаете в любом случае.