Крым, глава 5. Пиво и ласты

        ...мы тихо беседуем, радуемся жизни, созерцая темно-синее серебрившееся под безоблачным небом Черное море...   
    

        Лежу на спине на широком полотенце подальше от снующих туда-сюда босых ног: маленьких детских, ровненьких женских, волосатых мужских. Под головой сандалии, руки вверх – надо, чтобы загорало под мышками, шея, грудь, лицо снизу для ровного загара, ноги с внутренней стороны.  Капли воды еще не испарились. Охватывает полудрема, кажется, соснул. Электронная книга в стороне, читать не получилось.

        Припекает, пот уже не успевает испариться. Все, пора в воду. Я встал, собрал полотенце, читалку, отнес Наташе.
        - Пойду, нырну.
        Наташа была в полудреме, но поняла, что иду к морю.
        - Ну, иди. Я попозже.

        А нырять надо вот оттуда – я внимательно смотрел на высокий пирс, уходящий далеко в море на высоте третьего этажа. Когда идешь по Рипариевскому променаду, всегда хочется сюда зайти и постоять на краю, оперевшись о перила. Берег остается где-то позади; со всех сторон, далеко внизу и впереди бескрайние морские просторы; высота дает ощущение полета и, кажется, начинаешь понимать птиц. Подобные чувства я испытал в Московском парке Зарядье на Парящем мосту над Москвой-рекой.

        С пирса, у самой оконечности, время от времени прыгала молодежь с узенькой бетонной полоски за высокими перилами. Куда смотрит охрана? Я раньше плавал там, глубина хорошая, можно попробовать нырнуть.
        И я пошел на пирс. Столики под тентами пустовали. В конце пирса несколько ребят готовились прыгнуть. Я встал в очередь. Все, можно прыгать. Я перелез через полутораметровый, окрашенный синей краской леер, явно морского происхождения, и встал на край, держась за тонкие перила.

        Как далеко вода! Нельзя плюхнуться, все отобьешь, только вниз головой или ногами. Но нужно оттолкнуться, чтобы не попасть к основанию – там камни около столбов. Ребята отталкиваются, ну, значит головой, и я оттолкнулся, выставил руки вперед.
        Недолго лечу, удар, словно пушечный выстрел и глухое урчание под водой, руки вверх, уйти ото дна. Плыву под водой, ощупываю себя, все вроде нормально – трусы на месте, очки тоже. 

        - Ё-мое, цепочка с крестиком намоталась на уши, про нее совсем забыл, могла слететь, спасибо ушам. Ну, все, слава Богу, пронесло. Высоко, зараза, метров семь. Это я уже отплыл и смотрю, откуда же я прыгнул.
        - Даа, Наташке не надо рассказывать. Ведь она благословила нырнуть, не знала, что я такой дурак.   

        Подошел к жене, как-то виновато спросил:
        - Ну что, купаться?
        - Пойдем.
И пошли плавать по-собачьи. Честно говоря, я уже накупался, но жену надо поддержать – одна она плавает, конечно, но как-то неуверенно.

        Тут подходит Ромка с ластами в руках – ему по плечи от того места, где мы плаваем.
        - Дядя Юра поплыли к буйкам, а то мама меня одного не отпускает.
        - Плывите, только осторожно, далеко ведь, я тут у берега еще покрейсирую, -  засмеялась Наташа.

        И мы поплыли. Рома надел ласты, и все время обгонял меня, приходилось прикладывать силы. Берег уже далеко, вот и буек, красный, раскачивается на волнах, ко дну тянется толстая цепь, ноги задевает. Мы охватили шероховатую поверхность морского поплавка и отдыхали, раскачиваясь в такт набегавшим волнам. На уровне воды  бескрайняя, искрящаяся голубая даль выглядела завораживающе – волны казались не меньше «Девятого вала» Айвазовского!

        Отплыли от буйка, я лег на спину, покачиваюсь на волнах; солнце припекает через тонкий слой воды; сквозь слипшиеся ресницы и прикрытые веки на розовом фоне медленно блуждает множество искорок. Чудеса! Постепенно возникает какая-то опустошенность, мысли исчезают, появляется ощущение счастья. 
        Я мог подолгу лежать на спине, покачиваясь на волнах, раскинув руки. У Ромки это не получалось, он был худышка, как все подростки, а здесь нужен жирок.

        Прозрачная голубоватая вода, синяя, приобретающая темно фиолетовый оттенок в глубине, пугала бездной.  К берегу пока не хотелось – такие просторы! И мы поплыли к соседнему буйку вдоль видневшегося вдали пляжа с маленькими на расстоянии тентами. Волны здесь высокие, берег виден только на гребне и исчезает между волнами.
        За дыханием нужно было следить – это мы понимали и плыли по-собачьи, стараясь держать подбородок повыше. Экспериментировать со стилями плаванья было неуместно. Как права Наташа - ее стиль самый безопасный!
       
        Но все же мы иногда ныряли и видели друг друга в глубине даже без маски.  Так мы плавали, наслаждаясь качкой на волнах, и тут вдруг у Ромки соскочила ласта.
    - Дядя Юра, - закричал он, - что делать – ласта отцепилась! 

        Медлить было нельзя и, набрав побольше воздуха, я пошел вниз. Ласта, виляя из стороны в сторону, быстро тонула, но еще слабо виднелась в глубине, нужно было ее обогнать. Даже в обычных очках, прижатых к затылку тесемкой, дно не просматривалось – только темная глубина. Очень хотелось дышать, но было стыдно перед пацаном, и я упорно гнался за ластой.  Наконец поймал и пошел к поверхности обрадовать Ромку.

        Мы еще поплескались и, порядком уставшие, поплыли к берегу. Наташа лежала в тени тента с книгой в руках. Мне хотелось пить, Наташа соскучилась по мороженому и мы пошли в бар. Выбрали свободный столик под зонтом. Немного постояв у стойки, я принес мороженое, напиток, себе пиво в запотевшей кружке с ручкой, как я люблю.

        Сели рядышком лицом к морю, разглядываем какой-то баркас под парусом, едим мороженое, потягиваем напиток, пиво. Я взял нежную Наташину руку, и мы тихо беседуем, радуемся жизни, созерцая темно-синее, серебрившееся под безоблачным небом Черное море.

        http://proza.ru/2023/09/20/1620  (Хорошо пивко в жару!)

        Продолжение:  http://proza.ru/2023/09/02/1255

        В начало: http://proza.ru/2024/01/02/1340

        Содержание:  http://proza.ru/2025/02/21/1896