Нумизмат

Нумизмат - от латинского numisma - монета...
Нумизматика - наука, изучающая историю монетной чеканки и денежного обращения.
Древнейшая известная нумизматическая коллекция  датируется  XIII веком. Но как наука нумизматика появилась в 18 веке по разделам: античная, византийская, восточная, западная и т. д.
               
                Советский энциклопедический словарь

     ... Он так обрадовался появлению цели, что перестал думать о реальности...
      В этот день, незадолго до полудня за стеной убежища стало происходить что то невообразимое: смешанные звуки работающих моторов, танковых выхлопов, буксующих колёс многотонных орудий...
Вбежавший в подвал старший дома Якименко выкрикнул:
 -  И сюда добрались, изверги!.. Пушки устанавливают на детской площадке и в сквере. Из автомобилей сбросили десятки строительных блоков и тьму ящиков со снарядами... Опорный пункт разворачивают... "защитники"...
        Люди бросились наружу, стали возмущаться... Офицер несколько минут с интересом вглядывался в вымученные лица, а затем, нагло улыбаясь, бросил:
 - Ну что, прокукарекались? Защита наша Вас не устраивает? Осмелели скоты!?... Будет так, как мы решили! А на геройство ваше ограничитель поставим...
      
        Сыпко не спалось. За окном все чаще гремело и ухало. Со стороны проспекта Победы слышались тупые удары о землю падающих деревьев и разрушенных взрывами зданий. Выпадали и минуты затишья. И тогда внимание Льва Константиновича переключалось на назойливый кашель соседа за стеной Геннадия Чистова.
Он накануне просидел больше трех месяцев под подозрением в подвалах следственного отдела службы безопасности ВСУ. Похоже, серьёзно простудил лёгкие. У Льва это вызвало жалость  к Чистову. И он взял его как бы на поруки, позволяя проводить ему у себя время. Помогал чем мог, подкармливал и даже раз в неделю привозил козье молоко  для него из деревни от тётки.
       Выросший в многодетной семье, Чистов приобрёл иждивенческие черты характера, и было бы странным не воспользоваться случаем с выгодой для себя услугами порядочного человека. Лев Константинович стал единственным источником его существования.
                *              *              *               
      Ещё когда учился на историческом факультете Донецкого университета, Сыпко так увлекся нумизматикой, что сделал её основной целью своей жизни. Отец, Константин 3ахарович, вернувшись с прошедшей войны, внёс немалый свой вклад в семейную коллекцию, основанную ещё дедом Захаром, участником империалистической. По монетам, собранными ими, можно легко проследить их пути - дороги от родных стен до крупных европейских городов. Особо имущественно - накопительных интересов Сыпко не проявлял, хотя хорошо разбирался в произведениях искусства...
         - И предостерегаю сынок, - говорил отец, - что именно справедливо прожитая жизнь оставляет после себя какую то тайну. И помни! Своя пакость не пахнет, а чужая - смердит... В крупных выставка и показах за пределами области не участвуй - воровство, подлоги и обман связываются всегда именно с такими мероприятиями.
      Послышались тяжёлые шаги. Вошёл Чистова, прокашлялся, выпил на кухне воды и прошёл в зал.
       - Посижу у тебя, - сказал он, сощурив и без того узкие заплывшие глаза. А что ты тут слесарку открыл?
Лев промолчал...
      - Не, если не светиться, не лезть на рожон, то может и ничего...

      - Время покажет... Нумизмат окинул взглядом Чистова...
      - Думаю, надо выход искать...
      - Опять выход, а когда же вход будет... 
      - Вот покажу тебе кое-что. А ты посмотри и тут же забудь, для порядка так сказать...
    Лев осторожно, как берут обычно очень хрупкие предметы, вынул из гофрированной упаковки потускневшую монету.
      - Думаешь сколько ей лет? Чисто пожал плечами...
      - 610! Видел когда что-либо подобное?
      - И сколько такая может стоить?
      - Не знаю, и дед и отец не знали...
      - Подумаешь, цацка! Раз без пользы, значит мертвая...
      - Не скажи...
      - А вот на эти посмотри. Медаль - монета в честь графа Суворова, датированная 1797 годом. Забытый силуэт Суворова, уличное название современник...
      - И что, дорогая? Что на неё теперь купишь, имению?
      - Глупый ты... Имению... Да ей цены нет!
      - Тогда дай хоть потрогать...
      - Трогай, не жалко...
      - А вот эта номиналом пять рублей, 1829 год. По тому времени можно было приобрести не только 2 коровы, но и 3 лошади.
      - Ну это тогда, а сейчас?
      - Сейчас она и того больше потянет...
      - А что ж ты впроголодь живёшь, даже на соль не хватает?
      - Не понять тебе этого, сосед... И вот еще одну покажу тебе. Полтина, 50 копеек, 1848 год. Серебро. Ею особо отец мой дорожил. От деда ещё досталась. Сколько рук её касались, а она, видишь, как живая, седым дымком лишь путана.
      - Да, есть тебе о чем подумать, барахла этого у тебя на маленькую телегу наберётся...
                *               *              *               
       В той части города, куда Лев проник, пустоты с тыльных сторон многоэтажек поросли высокой травой и можно было не прятаться. Он лишь присел на корточки, осмотрелся и стал продвигаться к намеченному объекту.  Его взгляду открылась жилая комната на третьем этаже: старая мебель, обрывки обоев, ковёр на стене, оставленные  хозяевами умирать вместе с брошенным жильём.
       На какое-то время Лев выскользнул на центральную улицу, пытаясь укрыться от обстрела. Но вдруг расколотая, испещренная осколками стена многоэтажки, нависшая над тротуаром, резко рухнула на землю и превратилась в груду кирпича, подняв клубы пыли...
      «Да, - подумал он, -, только уничтожение этих смертельный орудий позволит мне и всем людям почувствовать себя в безопасности».

                *                *              *               
       Которые уже сутки Сытко не покидал рабочего места. Спина, казалось, набита горячими углями, которые непременно рассыплются, и всей затее будет конец. Тишина пугала больше, чем темнота. Свечи отбрасывали длинные тени на стол, где монеты стояли стопкой и теснились вразброс с магнитами. Он иногда пытался уловить хоть какой-то звук, но все ограничивалось лишь ритмичными ударами его сердца. Лев все увеличивал и увеличивал стопочки монет. Он так слился с этой тишиной, что сам стал ходить по комнате на цыпочках. Собранной семьёй за столько лет коллекцией мог бы позавидовать любой музей мира. Но с того времени, о котором здесь рассказано, эту коллекцию уже больше никто не увидит, как и самого хозяина... Лев с какой-то странной жадностью в руках после каждой испорченной монеты, ощущал пустоту в растревоженной душе.

                *                *              *               
        Как застывшие дикобразы, попали в поле зрения пушки. А где охрана?
Лев надел очки и стал измерять расстояние от начала подающего устройства до входного отверстия приёмного механизма. Потом набором расплющенных по концам медных проволочек, выловил зазор между стенкой и подвижной частью толкателя, после этого он опустил по окружности десятка три монет в казенник и с тихим скрипом отвёл в нейтральное положение затвор. Затем проделал тоже с приёмным и направляющим устройствами. Покрутил рукоять и с радостью определил, как из накатного устройства тоненький струйкой стала сползать темно-серая масса и капельками застывала на перекошенном щите.
Дело сделано, вышло, как задумывалось. Теперь все это должно в одну секунду превратиться в груду и цену металлолома. Было невозможно понять, видит он это или только представляет, как оглушая визжащим звуком железа, становится на дыбы огромный ствол махины...
... И только сейчас он почувствовал, как ноют от боли пальцы рук, а кожа на коленях местами сбита о шершавый металл станины.
    В ту же минуту, как только он покинул " точку", с церковной башенки донёсся робкий звук колокола - пять ударов - замирающий мягким трепетным звоном меж закоулков вымершей жилой зоны.
... А над тем местом, где стояли батареи, траурной завесой застыл густой дым.
                *                *               *
               
     По тому, как Лев морщил лоб, как рассматривал свои мозолистые пальцы, можно было понять, что он собирается с мыслями, чтобы как можно обстоятельнее отвечать на вопросы...
      Борода (с отличием майора на погонах) опустился на поставленную кем-то рядом табуретку, упёрся локтями в колени и положил тяжёлый подбородок на сжатые кулаки. Оценивал, что перед ним за субъект?!
        - Ну что, гнида, давай знакомиться, а уж потом будешь исповедоваться.
        - Пренеприятнейшая история случилась, - поморщился Борода... - И как мне теперь прикажешь поступить? Погибло двенадцать солдат, два дорогущих орудия, уничтожено сотни снарядов...
        Повисло гнетущее молчание.
         - Давай второго...
    ... Борода, а по паспорту Захар Поприщенко, имел все основания считать себя человеком умным, а главное - предусмотрительным. В юности он, правда, согрешил и попался на вооруженном ограблении в Одессе. А освободившись после восьми лет отсидки, по-прежнему сильным и выносливый, умудренный опытом, решил больше не быть игрушкой случайных обстоятельств, а брать все в собственные руки. И вскоре сколотил группу подобных себе. Жёсткий и решительный он не делал никакого снисхождения соперникам.
               
         Последнюю точку в сомнениях Льва поставило событие, которое произошло тут же. Порог перелетел после сильного толчка в спину его крестник Чистов. Все, словно по команде, повернули головы в его сторону, как потревоженные гуси.
        Лев внутренне сжался от ощущения чего-то ужасного и неотвратимого, что должно было сейчас произойти. А Чистов в эту минуту морщился от мучительного приступа кашля.
        - А я ему говорил... Не будь дураком, отдай все что есть и тебя ни одна собака не тронет, - и зашёлся долгим кашлем...
         - Вы мне что, не верите? Очевидно же его работа... А кто же тогда другой. Только он...Нубезмат...
        Он опустил голову... Видно, давняя жизнь под гнетом успела надёжно наложить на него свое поганое клеймо...
        Лев молча слушал исповедь соседа.
        - Как ты его назвал? - поинтересовался Борода.
        - Нубезмат...у него здесь погоняло было такое. В монетах шарил, как профессор. Я у него видел несколько мешочков с металлическими опилками, магнитики, монетки в стопочках...
        - А может, вы вместе?
        - Как можно... Чистов опять зашёлся в кашле... Вон и пан Вацлав не даст соврать, хоть и поляк. Я ему столько активных передал... Ваши мне и тушёночки иногда, то кипяточку, то сигаретку... А этот при мне надфилем с монет рубчики снимал, все микроны подгонял...
        - Ну что, гаденыш, может, сам изволишь вынести себе приговор?
        - Когда собственная жизнь находится под постоянной угрозой, нет смысла самому от неё отказываться, - ответил Лев.
        - Надеешься на удачу? - Борода ехидно улыбнулся, об этом даже не думай, далеко не твой вариант.
        Он бросил это спокойным тоном человека, которому нетрудно владеть собой, поскольку противник всецело находится в его власти..
         Готовая к линчеванию оголтелая толпа пока не могла приступить к делу, не хватало команды.
         - С этой минуты, помни, Безмат, твоя жизнь теперь стоит во сто крат меньше того, что ты сучок натворил... А то, может, хочешь откупиться? Меня бы это устроило... И жизнь твоя по-новому оценена будет. Как считаешь?
         Лев с презрением глянул на Бороду и отвернулся...
         - Да, да, я видел у него много цацек, - вдруг заговорил Чистов, сам хвастался, что они бесценные...
         - Тебя-то кто спрашивает...

         - Что ж, Гармаш, веди их к Зефирю, забирай и этого, - Борода указал на Чистова.- По харе вижу, тоже сволочь порядочная. Вдвоём нескучно будет... Там их прописка...
          Новый приступ кашля искривил лицо Чистова. Он тут же погас, как свеча на сквозняке...
         - Меня за что? Зачем это? Мне нельзя, - стал тоненько попискивать Чистов, заходясь в кашле. Он упал на колени и пополз за Гармашем.  Двое подхватили Чистова под руки и потащили его за собой, как переполненный мешок с картошкой...
 
         Борода поднялся, ещё раз окинул взглядом помещение и направился к выходу. Минуту помешкав, за ним двинулись и остальные. Помещение опустело. И только недокуренная папироса, поставленная Бородой в щербатой чашке на столе, все ещё дымила...
                *                *             *               
        В окошко, заделанное решёткой, просматривала кусок ослепительно голубого неба. Ветер спешно гнал белые облака, похожие на дымки от пушечных выстрелов. Лев с радостью подумал, что те две пушки, им приговоренные, уже никогда не смогут выбрасывать в пространство мутные кольца фейерверков.
         
       Льву стянули руки жгутом с такой силой, что ломалась кожа. Боль в голове накатывался волнами. Очнувшись от беспамятства, он обнаружил, что лежит на холодном бетонном полу. Рядом чашка с водой. Он наклонился над ней и стал лакать, как собака.
        От сильного удара головой о металлический ящик Сыпко вновь потерял сознание.

                *                *             *               
         - А вот и его могила, - старшая дома Галина Андреевна Сокирко показала рукой в сторону многоэтажки...
Моя собеседница, типичная украинка - гладко зачесаные на пробор и стянутые на затылке, тронутые сединой волосы.
         - Почти две недели эти подонки не давали его похоронить. Четвертовали как могли - на обеих руках были отбитые все пальцы, колени со ступнями простреляны, голова изувечена до неузнаваемости...
Сожгли все, что было в квартире, а потом ещё и гранатами закидали. Особенно неистовствовал подлец из Львова по кличке Зефирь...
      Галина Андреевна вытерла дрожащий рукой слезы:
        - Как бы хотелось увидеть на кресте фото Льва Константинович. Вознесся он бедолага на небо лёгким печальным облачком... Ещё недавно на этом месте жильцы разбивали цветники. Подумать только...
        Сквозь темно - бурый компост между беспорядочными могилами, после дождей пробиваются зелёные всходы...
      
        Мы стоим на разбитом войной тротуаре, незаметно переходящем в погост. А над нами в узких просветах между израненными многоэтажками летают неугомонные ласточки...
         Стоит июль, середина взорванного войной донецкого лета.


               
                Август, 2023 год.