Договориться с Тенью. продолжение 21

…Они спали, тесно прижавшись друг к другу, и даже во сне не позволяли себе ослабить объятия. Ноги их переплелись. Её голова покоилась на его плече, когда громкий телефонный звонок прервал их сладкий сон.
— Дочь, когда возвращаешься домой? — услышала сонная София бодрый голос отца.
— А ты что звонишь в такую рань? Что-то случилось?
— Ну, вообще-то, уже полдень. И ничего плохого не случилось. Просто интересуюсь, покупать на тебя билет или нет? У нас двенадцатого июля в театре — бенефис Владимира Гришко. Не знаю, как для тебя, а для нас, провинциалов, это большое событие. Великолепный тенор, делил одну гримёрную с Лучано Паваротти в Метрополитен-опера… И вот наконец первый его концерт в нашем городе!
Павел окончательно проснулся от восторженного голоса тестя и прошептал Софии:
— Скажи, что мы сегодня едем в Венскую оперу.
София рассмеялась и прикрыла рукой трубку:
—Эх ты, темнота! Венская опера в июле — августе отдыхает, — и продолжила в телефон: — Папуль, бери два билета — на меня и на Павлушу. Мы сегодня вечером возвращаемся.
—Вот это хорошая новость! — обрадовался отец.
 

 Самолёт пошёл на снижение, и стюардесса прошла по салону, строгим, учительским взглядом проверяя, пристегнулись ли пассажиры ремнями безопасности.
София наклонилась к Павлу и спросила, давясь от смеха:
— Скажи честно, ты Герману отдал подлинники? Или ребята с Малой Арнаутской за ночь изобразили для тебя копии?
— Обижаешь, девочка моя. Я бы и тридцати пяти каратный бриллиант «Виттельсбах» за тебя отдал!
— Ты — мой алмаз не огранённый, — нежно прошептала София и положила ему голову на грудь.
— Скажи, что любишь, — тихо попросил он.
— Никогда не переставала, даже когда ненавидела, — шепнула София ему на ушко, свою тайну.
— Я знаю, ненависть — это та же любовь, теневая её сторона. Пообещай, что договоришься со своей тенью, чтобы она реже тебя посещала. Жизнь так коротка и так прекрасна. Давай не будем тратить её на тёмное!
— Обещаю, — ответила София, глядя любимому в глаза. 
     На бенефис Владимира Гришко ехали на машине Павла всей семьёй. София с матерью устроились сзади. Рядом с Павлом сидел  довольный Александр Сергеевич и, говорил много, возбуждённо, радостно. Обычно задумчив и немногословен, сегодня он фонтанировал, не скрывая своего настроения.  Александр Сергеевич хорошо разбирался как в живописи, так и  в классической музыке. 
— Настоящее произведение искусств, — музыка, должна быть гармонична, — читал он лекцию своим наконец, воссоединившимся детям, как он их называл. Сегодня,  современные  «шедевры» этим не отличаются. Послушав такую музыку, человек раздражается, становится агрессивным, нервным. А ведь призвание божественной музыки должно наоборот делать человека чище, здоровей, поднимать его в высшие сферы. Знаете, мои дорогие, что в Японии додумались выпекать хлеб  под  Шестую симфонию Бетховена? Он получается с уникальным, неповторимым вкусом!


— А что нам мешает? Давай  опробуем новую  хлеба-печь с Бетховеном, — предложила мужу Мария.
— Кроме твоей печи необходим ещё и симфонический оркестр! — заметил Александр Сергеевич и  продолжил:
—Наш мозг, слушая классическую музыку, генерирует тета-волны, а они приводят к улучшению памяти и концентрации внимания. Попробуйте при бессоннице послушать перед сном Равеля или Дебюсси, вы убедитесь, это работает лучше любой таблетки снотворного. А помните, эксперименты с замораживанием воды ? Какие изящные, прекрасные формы приобретали кристаллы «слушая» классическую музыку! А вы представляете, что вода составляет большую часть нашего тела, и что происходит с нами, в момент прослушивания  музыки?
— Даже представить страшно, — усмехнулся Павел. — Очень интересно,  а что вы сказали про память? И её можно улучшить, как хлеб?
— Можно конечно, — с готовностью ответил тесть, — Моцарт! Амадей Моцарт. Его даже советуют студентам слушать перед экзаменом, проверено, если уж ты не блестяще пройдёшь свои тесты, то наверняка лучше, чем обычно.
—Папуль, а чтобы перестать тревожиться, что слушать надо?
—Дочь, вот сейчас запомни своё состояние, и сравни с тем, что будет после концерта и, сама убедишься, как все твои тревоги растворятся в музыке. Ну а дома  под такое настроение я слушаю  Генделя и Вивальди. Разве ты не замечала, как эта музыка давала тебе ощущение безопасности и гармонии?


—А я  думала, что это рядом с папой всегда чувствую безопасность и гармонию!
—Вот так, всё дело в Генделе, — приехали, сказал Павел. — Лекция о пользе музыки продолжится на обратном пути.  Он припарковал свой джип на стоянке рядом с музыкальным театром, в котором должен был состояться концерт, вышел из машины и, открыв дверцу Софии, принял её в свои объятия.
     До начала оставалось минут десять, но в фойе была подозрительная тишина. Пройдя в зал, все недоумённо переглянулись. В  зале на восемьсот мест, согласно купленным билетам сидели человек тридцать, не больше.
— Ну как же так? Где люди? — удивилась София.
—Могут отменить концерт, — помрачнел Александр Сергеевич.
—Тогда поедем в клуб к моему другу, поужинаем,  он, кстати, предлагал снова нам с Софией свадьбу сыграть. Благословите?— спросил Павел.
—Я думаю, одного моего благословения достаточно. Или вы каждые три года будете жениться-расходиться, и ко мне за благословением идти? А когда меня не будет, к кому? — Александру Сергеевичу не нравилась перспектива ночного клуба с его «дьявольской» музыкой. Она разрушала ожидание встречи с прекрасным, и думать не хотелось о таком прозаическом исходе вечера. Они уселись на свои места и к всеобщему удовольствию, постепенно стали гаснуть фонари в зале и, только сцена осталась освещена. Павел взял за руку Софию, откинулся в кресле и прикрыл глаза, приготовившись подремать эти полтора часа. Он не был фанатом классической музыки, как его тесть, но согласен был потерпеть этот вечер  рядом с любимой.
   

  Но уже через пять минут звучания приятного и сильного  тенора певца, Павел взбодрился, а когда услышал первые аккорды из репертуара Майкла Джексона:  «I just can’t stop loving you», восхищённо посмотрел на жену.
       София, наклонившись к нему, шепнула лукаво: жаль, тебе поспать не удалось, как ты планировал, да?
—Да, живой голос с его энергией это сила, — ответил восхищённо Павел. И уже с интересом и  вниманием слушал Адажио и Памяти Карузо.
     После концерта вышли в приятном возбуждении, глаза у всех сияли. Уселись в машину, но теперь уже София — рядом с Павлом, он отпустил её руку только на три секунды, пока садились в машину, держа постоянно с того момента, как в зале погас свет. Говорить никому не хотелось, дабы не разрушить очарование момента. Хотелось пребывать  и пребывать в этом чудесном состоянии,  в голове ещё звучала  музыка. И Павлу не пришла мысль продолжить вечер в ночном клубе. Ему, как и Софии, хотелось поскорее домой, в их гнёздышко. Как же долго они жили друг без друга! И как могли?
    Александр Сергеевич внезапно передумал ехать и предложил жене прогуляться домой пешком, оставив молодых наедине.