Пассажир летающей тарелки

Сценарий художественного фильма (104 минуты )
 

 
Звездное небо. Безмолвное и холодное.
 
ЦИТАТА. ГОЛОС ДИКТОРА. «Мы имеем множество фактов, собранных достойными доверия людьми. Факты эти доказывают присутствие каких-то разумных существ, вмешивающихся в нашу жизнь».
Константин Циолковский.
 
Камера летит над полями и лесами. Опускается к деревеньке возле небольшого озера.
 
ТИТРЫ. Фильм основан на реальных событиях, произошедших в России. Названия населенных пунктов и фамилии действующих лиц изменены.
 
ТИТРЫ. Россия. Деревня Красный Лог.
 
В старой сельской хате с печи слезает, кряхтя, старичок. Это местный крестьянин, бывший скотник Александр Кузьмич Молотков. Подле печи суетится и ворчит старуха.
 
СТАРУХА. Всю жизню провалялся на печи! Ирод! Всю жизню с тобой мучюсь! Паразит!
КУЗЬМИЧ. Так… Эээ…
СТАРУХА. Вся чужая скотина на наш город бежит! Своей ничего еще до зимы не останется! А ты лежнем все дни напролет лежишь! Трутень!
КУЗЬМИЧ. Город, город! (Ударение на «род».) Дурья твоя башка! Правильно говорить за свою (передразнивает) жизню не научилась!
СТАРУХА. Ой, критику навел, хвилософ! Говорю правильно, по делу: вот изгородь наладишь, тогда у нас — огород-то и будет! Грамотей! Тебе посля трех классов со школы турнули?! Турнули! Так, что я супротив такого ученого — профессорша! Вот как!
 
Обиженные влажные глаза Кузьмича.
 
Вечереет. По вспаханному полю идет пожилой человек с веревкой и топором к ближайшей лесополосе. Это Александр Кузьмич Молотков.
Гремит гром. По полю пробегает странная гигантская тень. Кузьмич ее замечает, но продолжает движение. Ноги крестьянина вязнут в жирной земле, и он, выбившись из сил, становится на колени.
 
КУЗЬМИЧ (крупно лицо старика). Господи, милостивый! Богородица! Помогите рабу Божьему. Дайте сил!
Ведь надо срубить дубки для изгороди, а то чужая скотина затопчет урожай. Останемся без денег и пропитания. Помоги, Господи! Дай силы мне!
 
Странная тень еще раз обратила на себя внимание Кузьмича. Он поднял глаза в небо и обомлел…
Прямо над ним завис НЛО.
Кузьмич поднял руки вверх, как бы приветствуя корабль пришельцев.
Из НЛО в его сторону ударил яркий луч света. НЛО качнулся и завис возле посадок в нескольких сантиметрах от земли.
Кузьмич пошел на коленях к НЛО.
 
Камера, медленно покачиваясь, летит над землей. Внизу луга, леса, поля и реки. Впереди огромный город на берегу моря. Петербург.
 
ТИТРЫ. Невский проспект., 100. Редакция журнала.
 
Камера показывает обстановку кабинета. Мерцает монитор.
А на балконе, над потоком машин стоят двое. Яна и Александр.
 
ЯНА. Саша, а ты в самом деле ИХ видел тогда?!
АЛЕКСАНДР. Странно, что это ты спрашиваешь…
…Честно говоря, я и сам задаю себе тот же вопрос!
Я думал, что мир перевернется! ТАКОЕ увидеть!
И что?! Поговорили, поговорили и …забыли! Рано, стало быть, братьям нашим по разуму на Землю-матушку прилетать. Не готовы люди к контакту!
ЯНА. Но ведь прилетают же!
АЛЕКСАНДР. Нет вопросов! Для меня это объективная реальность. Кстати, признанная резолюцией Организации Объединенных Наций.
Да все наши правители об этом знают, только вид делают…
На вот, почитай (протягивает руку к шкафу, стоящему у двери на балкон, и безошибочно вытягивает из него прозрачную папку с текстом, но читает сам).
…Об инопланетной угрозе человечеству Михаил Горбачев на Московском форуме за безъядерный мир и выживание человечества в 1987 году. «Не стану оспаривать этой гипотезы, хотя тревожиться по этому поводу, пожалуй, преждевременно…»
 
В комнату тихо входит человек с репортерской сумкой через плечо. Коллега, радиорепортер Би-Би-Си Андрей. Подходит к работающему компьютеру, бьет по клавишам и говорит в микрофон таинственным металлическим голосом.
 
АНДРЕЙ. Земляне! Братья наши меньшие! Высший Разум Вселенной приветствует вас!
 
С балкона выглядывает Яна.
 
ЯНА. А… Эндрю пожаловал.
Мы сегодня интервью не раздаем. Даже твоей Би-Би-Си!
АНДРЕЙ. Какие мы гордые стали! А когда журнальчик свой открывали, ты, Яночка, просто летела ко мне в студию!
Я же вам такой промоушен осуществляю! Такую рекламу бесплатную делаю.
АЛЕКСАНДР (с балкона). Опять выпендриваешься, Андрей!
АНДРЕЙ. Ладно, шучу, шучу! Я к вам битых два часа добирался. Пробки. Повсюду пробки. ХХI век на дворе.
(Выглядывает на балкон.)
Вы не НЛО-шки ли здесь считаете?
ЯНА. Дрю, как в тебе уживается махровый скептицизм и уважение к нашему делу?
АНДРЕЙ. Мы же друзья все-таки!
А скептицизм оправдан, оправдан. Он друг объективности!
Вот пока сам не увижу ИХ…
ЯНА (перебивая). За ручку не поздороваешься… Не возьмешь интервью…
АНДРЕЙ. Спаси Господь. Боюсь я их!
АЛЕКСАНДР. Ага! Боишься?! Так, значит, они существуют! Нельзя же бояться того, чего нет!?
Раскололся наш Фома неверующий!
АНДРЕЙ (распаковывает репортерский магнитофон). Существуют не существуют, но боюсь их ужасно! Такое теперь происходит! Невероятно!
ЯНА (улыбаясь приветливо). Так ты к нам с материалом примчался?!
За что люблю тебя, Эндрю…
АНДРЕЙ (с вопросом в глазах). …Любишь?..
ЯНА (продолжает, похлопывая его по плечу). Не том смысле. Успокойся…
За объективность.
АНДРЕЙ. Вот времена настали, теперь все признают, что я объективный журналист, а не какой-то задрипанный репортеришко с вражеской радиостанции.
Не, ребята, в самом деле сенсация!
…Хотя как знать…
АЛЕКСАНДР (передразнивая). Пока сам не увидишь, своими глазами…
АНДРЕЙ. Короче, над Пулковом каждую ночь неопознанные летающие объекты появляются.
АЛЕКСАНДР. Да ну?! Неужели, рейсовые?! Ха-ха!
АНДРЕЙ. Погоди ты. Вот послушайте, братцы. (Кладет на стол магнитофон и включает запись.)
С МАГНИТОФОННОЙ ЛЕНТЫ (сбивчиво). Я их каждую ночь стал видеть. Все летают и летают, как пчелы… Гнездо, что ли, у них там?!
АЛЕКСАНДР (нажимает на кнопку «стоп» магнитофона, с юмором декламирует, почти поет). …Говорят, НЛО, и грешат на вино.
Спьяну что не увидишь на небе…
ЯНА. Эту песенку, помнишь, Эндрю, Наташка-заочница из Кинешмы сочинила? Ну, про бутылки пустые из-под портвейна, вылетающие из окон студенческой общаги. Помнишь?! На голову декана психофака еще попали!
АНДРЕЙ. Какие бутылки? Какого портвейна?!
ЯНА. Ясное дело какого — «Три семерки»! Не «Чинзано», конечно!
Забыл уже жизнь студенческую?!
АНДРЕЙ. Ну вас, ребята! Я же серьезно!
А вы мне про журфак! Про бутылки…
Вы скептики еще большие, чем я.
АЛЕКСАНДР. Старик, наше правило: доверяй, но проверяй!
Сам посуди, какие неопознанные летающие объекты будут суетиться над крупнейшим аэропортом мира?
ЯНА. Только спьяну!
АЛЕКСАНДР (констатируя). Только спьяну!
Только залив глаза. …Зеленые человечки. (Нашелся.) От «змия, зеленого» — они зеленые!
Представляешь братка по разуму, с сизым носом, с бутылочкой виски?!
АНДРЕЙ (смеется). «Три семерки»!
А что?!
Сами же рассказывали, как ваш дедулька-читатель, Кузьмич, даже икрой на борту НЛО угощался. Значит, и наше, человеческое, им не чуждо?!
Кстати, как он там? Вот с кем хотелось бы поговорить. Потрясающий дед!
Я, когда в прошлый раз встретил его у вас, просто обалдел. Три класса образования у крестьянина, а рассуждает, как масштабный ученый.
АЛЕКСАНДР. Я ему почему-то верю. Сразу же поверил.
ЯНА. Ладно, парни, давайте Андрюшину запись дослушаем, хорошо?!
АНДРЕЙ (застеснялся). Не надо. И в правду, — туфта. Про Пулково я, честно говоря, не подумал. Там самолеты, как пчелиный рой.
ЯНА (мечтательно). Все-таки как хочется верить, ребята.
Я с самого детства чувствую, знаю даже (уточняет) …интуитивно, конечно, что мы не одиноки во Вселенной. И что еще при нашей жизни произойдет так называемый контакт с Внеземным Разумом.
 
Камера показывает обстановку кабинета. Плакаты на стенах на уфологическую тематику, книги, какие-то странные предметы и оборудование.
 
АЛЕКСАНДР. Яна, так ты полагаешь, что контакта как такового еще не случилось? Разве Мажестик, Розуэл, Зона-51, показания тысяч очевидцев — все это разговоры? А Марина Попович?! Мы же сами встречались с ней! А как же наш Кузьмич Молотков из Красного Лога?
ЯНА. Понимаете, друзья, я как-то это по-другому представляю.
Огромное поле или городская площадь. Все торжественно, значимо… Официальный контакт…
АЛЕКСАНДР (перебивая). …Духовой оркестр… И космический корабль пришельцев висит, запутавшись в проводах.
И что значит — «официальный»? Что, с нашим Кузьмичом они неофициально встречались? Инопланетяне даже представились ему. Для него это вполне торжественно и значимо было. Документы, что ли, они должны предъявлять? Или грамоты верительные?! Кому?!
АНДРЕЙ. Мне кажется, случись такое, что посланцы иного разума приземлились бы на лужайке перед Академией наук, наши академики все равно бы не поверили.
ЯНА (с энтузиазмом). Им?
АЛЕКСАНДР (у компьютера рассматривая сайт в Интернете). Господи прости, себе даже!
Я вообще-то уважаю только исследователей. Многих ученых можно назвать лишь «так называемыми учеными». Но, к сожалению, эта терминология и их оружие в войне против уфологов.
АНДРЕЙ. Ой, знаете, ребята, что я сейчас подумал: они же за нами наблюдают!
АЛЕКСАНДР (хохмит, стучит по столу, заговорщицки оглядываясь). Товарищ полковник, чашечку кофе.
АНДРЕЙ. Кто про что!
ЯНА. Конечно, наблюдают! Еще как наблюдают!
Слова не скажи!
АНДРЕЙ. Нет, все-таки интересно! Инопланетяне, владея такими высочайшими технологиями, раз сюда прилететь сумели, наверное, преспокойненько смотрят земное телевидение.
ЯНА (улыбается). И… слушают твое радио!
АЛЕКСАНДР (продолжает). Читают наш журнал!
АНДРЕЙ. Я серьезно!
АЛЕКСАНДР. Интересно, интересно! И?..
ЯНА (нашлась). А что, если?!.
АНДРЕЙ. Обратиться к ним напрямую.
ЯНА. Через журнал. Что толку им какие-то кодированные сигналы посылать, раз они рядом?!
АЛЕКСАНДР. Во всяком случае, потрясающая рекламная акция.
 
С энтузиазмом открывает в своем компьютере программу редактирования Word.
 
Трое садятся у компьютера, сочиняют текст, перебивая друг друга. Потом читают вслух с монитора.
«ВЫХОДИМ НА КОНТАКТ!
(Во время чтения этого манифеста на экране — документальные съемки НЛО, фотографии пришельцев, фото радиотелескопов, послания Землян в космос, кадры из космоса.)
 
...В то время как человечество на протяжении вот уже многих лет запускает межзвездные зонды с посланиями, передает зашифрованные радио- и лазерные сигналы в глубокий космос в надежде получить ответ, мы все больше и больше склоняемся к мысли: иcкать нужно ближе. Противоречивость сообщений об НЛО и невозможность проверить достоверность каждого из них подтолкнули нас к необычному шагу, который мы предпринимаем не только впервые в стране, но и, возможно, в мире. Наверное, наша акция покажется кому-то наивной или обреченной на провал. Но если можно врачевать по телевизору, то почему нельзя передать послание с помощью печатных знаков! Итак ...
Мы обращаемся к вам, представители иных миров. Если вы действительно здесь, на Земле, или в околоземном пространстве, сообщите о себе, дайте знак, чтобы мы убедились: вы существуете. Мы готовы к контакту в любой форме, гарантирующей безопасность жителей Земли.
ПРИШЕЛЬЦЫ, ВЫ СЛЫШИТЕ НАС?!»
(Кадры Земли из ближнего космоса.)
 
ЯНА. Невероятно! Такого еще не было!
АЛЕКСАНДР. Вечно мы что-нибудь да придумываем! Эдакое!
АНДРЕЙ. А что, наш эксперимент впечатляет!
ЯНА. Интересно, долго ли ждать?
АЛЕКСАНДР. Всю жизнь или один час!..
Вполне может статься, ребята, что в прилетающих к нам кораблях нет разумных существ: расстояния слишком велики! И что в качестве пассажиров летающих тарелок — Нечто — запрограммированные роботы или даже сгустки энергии, которые только собирают и накапливают информацию. Им просто незачем с кем бы то ни было контактировать.
Все переглянулись.
 
АНДРЕЙ. Так кого же мы пригласили?
 
Александр делает недоуменную гримасу.
 
ЯНА. Будем надеяться на лучшее и ждать…
 
По ночному Невскому медленно движется поток огней от автомобильных фар.
 
ТИТРЫ. Прошло две недели.
 
Редакция журнала. Звонит телефон. Александр поднимает трубку.
 
ГОЛОС АНДРЕЯ. Привет коллегам! Ну что, тихо?
АЛЕКСАНДР. Тише не бывает. Место и время встречи мы же не указали. Вот куда им, инопланетянам, скажи на милость, прилетать? А? Как узнать? Может быть, уже щи с кем-нибудь и хлебают.
 
Лицо Андрея.
 
АНДРЕЙ (из своего кабинета. Вокруг него собрались сослуживцы). Слушай, тут такой анекдот рассказали…
Сидит мужичок дома, телек смотрит. Вдруг потолок разверзается, оттуда тарелка летающая. Выходит инопланетянин — шесть ножек, шесть ручек, на шее огромный алмаз на золотой цепи.
Мужик оторопел, но спрашивает: «Ты, мол, откуда, почему у тебя шесть рук и ног?
А тот: «С другой планеты! У нас по шесть ног и шесть рук, чтобы все успевать».
Мужик: «А алмазы такие тоже у всех?»
Инопланетянин: «Нет, только у евреев!»
Ха-ха!
 
АЛЕКСАНДР. Андрюха, где ты их берешь, такие?
Сочиняешь, наверное? Признавайся!
 
Звонит телефон в редакции. Трубку берет Яна.
 
ГОЛОС В ТРУБКЕ. Алло! Редакция?
Чего вы сидите? Ищете, наверное, про что бы написать, мучаетесь! А к нам каждый вечер летающая тарелка прилетает. И сейчас, вон она, прямо перед нами висит! Словно ожидает чего-то!
 
Яна переключает на громкую связь. Подходит Александр.
 
ТИТРЫ. Диспетчерская железнодорожной станции Шапки.
 
Диспетчерская железнодорожной станции. Разгоряченные диспетчеры, перебивая друг друга, стараются все хорошенько объяснить.
 
ВАЛЕРА. Они уже давно, с завидным постоянством у нас над станцией появляются.
АЛЕКСАНДР. Может, это фонарь какой-то новый включили?
ЖЕНЯ. Сам ты фонарь, парень! Говорю эн-лэ-о! Что я, не в курсе? Не понимаю ничего? Читаем не меньше вашего.
ВАЛЕРА. Эх, а еще — корреспонденты, не верите! Мы рискуем тут из-за вас. В милиции на смех подняли, начальник грозился уволить за дезинформацию!
ЖЕНЯ. За розыгрыш, якобы! Сам бы посмотрел. Да вот она, как на ладони… эн-эл-ошка!
АЛЕКСАНДР. И что она, что делает сейчас?
ЖЕНЯ. Известно что, висит! Просто висит!
ГОЛОС В ТРУБКЕ. Ой, что делается-то! Сейчас как звезданет!
 
В панорамное стекло диспетчерской будки видно, как мощный луч света надвигается на испуганных диспетчеров.
Женя и Валера заслоняют лица руками.
Телефонная трубка падает на пол.
В повисшей раскачивающейся трубке голос Александра.
 
ГОЛОС АЛЕКСАНДРА. Ушаки, значит, станция Ушаки!
Адрес уточните, назовите себя!
Алло! Алло!
 
По ночной сельской дороге движется грузовой автомобиль. В кабине Василий Чеботаев тридцати лет. В тельняшке (бывший десантник). Напевает известный шлягер.
Вдруг дорогу осветил яркий луч прожектора. Двигатель машины заглох. Василий вышел из кабины и осмотрелся. Открыл капот. Чиркнул спичкой, чтобы посмотреть, где замкнуло электропроводку. Под капотом стало неожиданно светло от луча, идущего откуда-то с неба.
Василий поднял голову и увидел в небе раскачивающийся светящийся шар.
По дороге мчится КамАЗ. Он резко тормозит у Васиной машины.
 
ВОДИТЕЛЬ КамаЗа. Чего растопырился, дружище, помощь не нужна?
ВАСИЛИЙ. Ничего себе вопросик?!
Смотри в небо!
ВОДИТЕЛЬ КамаЗА. У меня только и делов, что в небо зыркать!
Сумасшедший какой-то!
ВАСИЛИЙ. Тогда поезжай! Двигай телом!
 
Водитель КамаЗа, ухмыльнувшись, садится за руль, пытается включить зажигание. Двигатель не запускается.
ВОДИТЕЛЬ КАМАЗА. Ну ты подумай!..
 
Оба водителя смотрят с интересом и тревогой в небо. От НЛО отделяется клочок света и поджигает, словно ракета, стоящую одинокую копну сена.
ВАСИЛИЙ. Видал?! Вот так-то! Прилетели!
 
Александр быстро засовывает видеокамеру, фотоаппарат в кофр. Суетится.
 
АЛЕКСАНДР (Яне; постукивая по наручным часам). Ну вот, где этот… Бибисишник?
Как пожар какой-нибудь, они все как на подбор, а тут никого не сыщешь!
ЯНА. Ничего страшного. Подождем еще немного. Тем более Анатолия Юрьевича еще дома нет. Он очень просил взять его с собой, если что…
АЛЕКСАНДР. Зачем он нам? Время на него терять! Понимает твой астроном хоть что-нибудь в неопознанных летающих объектах?! Я думаю, ничего он не понимает в них! Потому что не хочет понимать. Он просто не верит в их существование. Не верит!
Я сто раз читал статьи этого доктора астрономии. Ну просто ни черта не смыслит во внеземном разуме!
ЯНА. Тогда кто смыслит? Саша, что тебе сдался Анатолий Юрьевич! Сам говорил: при редакции просто необходим скептик!
АЛЕКСАНДР. Тебе Эндрю не хватает?!
ЯНА. Какой же Андрюша скептик?!
 
В редакцию вбегает Андрей.
 
АЛЕКСАНДР. Легок на помине.
АНДРЕЙ. Неужели в самом деле?!
АЛЕКСАНДР. Прилетели! Ты подумай! По-русски! С размахом!
 
Яна подает ему диктофон и включает запись телефонного разговора.
 
В ДИКТОФОНЕ. Але, редакция! Але, редакция!..
Автомобиль мчится по вечернему Петербургу. В машине Андрей и Яна разворачивают карту.
 
ЧИТАЮТ. У-ша-ки.
 
На выезде из Питера гибэдэдэшник тормозит машину с корреспондентами.
 
ГИБЭДЭДЭШНИК (Александру). Нарушаем, значит?!
АЛЕКСАНДР (подает свои права). Здрасьте! Мы репортеры, спешим на задание! Событие экстренной важности! Сенсация!
Только чуть-чуть нарушили-то. На пяток километров быстрее положенного.
ГИБЭДЭДЭШНИК. Ничего себе пяток километров. Летели как угорелые. Не на пожар ли?
АНДРЕЙ (высунувшись из окна). Большой пожар?
ГИБЭДЭДЭШНИК. Не знаю, большой или маленький, но сам Невзоров на своем джипе так не летает, а он не просто… он еще и депутат!
АЛЕКСАНДР. Ладно, сдаюсь, штрафуйте побыстрее, хотя нас, по обыкновению, всегда отпускают с миром.
ГИБЭДЭДЭШНИК. Любопытно, за что это вас всегда отпускают?
АЛЕКСАНДР. Мы люди особенные!
ГИБЭДЭДЭШНИК. Это почему вы особенные?
АЛЕКСАНДР. С паранормальными способностями!
ГИБЭДЭДЭШНИК (рассматривая водительское удостоверение). Во дает! Какие такие особенные способности аморальные у вас могут быть?
АЛЕКСАНДР. Могу продемонстрировать. Хотите, все про вас расскажу?
Зовут вас Александр Викторович, фамилия Зуев…
ГИБЭДЭДЭШНИК (озадаченно перебивает). Так я, кажись, представлялся.
ЯНА (встревает). «Кажется»… точно не представились!
АЛЕКСАНДР (продолжает). Жену вашу Клавдией Петровной зовут, а детей Вова и Миша. У вас машина есть — «запор» желтый, «божья коровка». А теща…
ГИБЭДЭДЭШНИК. Теща?!.. Не надо!… Да как это, как вы узнали?!
АЛЕКСАНДР. Долго объяснять… Специальная методика архатов-мурлатов квантунской армии! Читали?..
 
Андрей и Яна, ничего не поняв, переглянулись.
 
АЛЕКСАНДР (гаишнику другим тоном). Ничего подозрительного не заметили сегодня, товарищ?
ГАИШНИК (рапортует). Я заступил недавно, товарищ…
АЛЕКСАНДР (уточняет). Господин.
ГАИШНИК (подает обратно водительское удостоверение, берет под козырек). Господин…
АЛЕКСАНДР. Ну, всего доброго, Александр Викторович.
Как что-нибудь подозрительное заметите, звоните… (Протягивает ему свою визитную карточку.)
ГАИШНИК (вдогонку трогающемуся автомобилю). Хорошо, хорошо… А как узнали про меня?..
АНДРЕЙ. Саш, правда, откуда ты узнал его данные? Это феноменально!
ЯНА (с восхищением). Интересно… Я просто потрясена!
АЛЕКСАНДР (многозначительно). Конечно, феноменально! Конечно, интересно! Я и не скрываю своих ясновидческих способностей.
Друзья, какой журнал ведь издаем невероятный! Кое-что и сами должны уметь!
(Андрею). Вот ты, например, сегодня на Адмиралтейских верфях был, в поликлинике.
АНДРЕЙ. Ужас! А это откуда тебе известно?!
АЛЕКСАНДР. Мне многое ведомо. Даже то, что надежно скрыто от людских глаз.
АНДРЕЙ. Хорош вымахиваться! Я все понял! Тебе Людмила моя звонила и сказала, что я к стоматологу записался.
Александр ухмыльнулся и рассмеялся.
АЛЕКСАНДР. Вот видишь, Дрю, и ты стал паранормальными способностями овладевать.
Если серьезно, путь к этому только один — думать, шевелить мозгами.
ЯНА. Сколько голов на зубрежке свихнулось в институтах. А ведь путь к настоящему знанию — интуиция. Я вообще в нашей системе образования разочаровалась. (Хлопает себя по голове.) Что же мы наделали, братцы?! …Астронома забыли. Анатолия Юрьевича. Стоит сейчас, бедолага, на Каменноостровском проспекте…
АЛЕКСАНДР (философски). …И никто и ничто ему уже не поможет. Он отстал безнадежно… Его поезд ушел!
ЯНА. Бедняга, Анатолий Юрьевич, так тарелку и не увидит! Мне так его жалко…
АНДРЕЙ. На что ты, Янка, намекаешь?! Жена его сегодня ужином не накормит за вечерние похождения?! Ученого обидеть просто!
ЯНА. Впрочем, Анатолий Юрьевич, комментируя случай с Кузьмичом, сказал ему, что тот Венеру всего-навсего видел. Сейчас пора, мол, такая, Венера отлично видна утром и вечером. Ничего лучшего не придумал!
АНДРЕЙ. Значит, Кузьмич тогда в Венеру вошел? Пусть дамы простят меня за двусмысленность…
АЛЕКСАНДР (тормозя автомобиль). Кажется, приехали… Ушаки. Мы первые! (Осматривается по сторонам.)
Что-то тихо здесь. Никакой суеты. Ты, Яна, так свою мечту и не осуществишь — увидеть приземление посланников внеземных цивилизаций при огромном стечении российского народа.
АНДРЕЙ. Кстати, в Фатиме, в Португалии такое уже было!
АЛЕКСАНДР (Яне). Вот видишь, было. Аж в 1913 году. Сейчас уже Папа Римский и Ватикан признали события в Фатиме каноническими. Почти девяносто лет замалчивали.
АНДРЕЙ (вынимая микрофон из сумки). Интересно, а наш сегодняшний случай тоже когда-нибудь канонизируют?
АЛЕКСАНДР. Какой случай?! Еще ничего не случилось.
Трое идут по пустому перрону маленькой пригородной станции. Переходят через пути, смотрят в небо.
 
С неба на них устремляется луч прожектора.
 
ЯНА (кричит). Пришельцы! НЛО!
АНДРЕЙ. Господи, началось!
АЛЕКСАНДР (закрывает лицо руками, сухо и как бы безразлично). Вот и контакт, о котором вы просили. (Торжественно, но как-то уж очень нервно.) Господа, революция, о невозможности которой так долго и нудно твердили скептики и невежды, свершилась!
 
На вечернем Каменноостровском проспекте, переминаясь с ноги на ногу, стоит немолодой человек с зонтом-тростью, в длинном пальто. Это профессор астрономии Анатолий Юрьевич. Смотрит на часы.
 
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (сам себе по нос). За что я люблю эту молодежь?! Несобранные, необязательные! Как же так можно? Я ведь уже не молодой человек!
 
Напротив профессора тормозит автомобиль. Он еще раз демонстративно смотрит на часы.
 
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (водителю, полагая, что это Александр).
В последний раз терплю такое издевательство над собой. Последний раз, зарубите себе на носу, молодой человек! Разругаемся, я вам и руки не подам! Не то что в редколлегию входить!
 
Из машины высовывается удивленный старичок. Он друг профессора, бывший журналист, корреспондент ТАСС Юрий Васильевич Скоропад.
 
СКОРОПАД (с непониманием). Какого ты стоишь здесь и ругаешься на чем свет стоит! Старая калоша! Опять с женой повздорил из-за своих студенточек?! Опять звездочки считали?! Профессор по звездам… коньячным!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Никак, Юрок? А ты откуда взялся?
СКОРОПАД. Какого лешего ожидаешь здесь на ветру? Садись в машину. Вижу, не домой. А куда старичку по темну тащиться? Опять с Шурой погрызся? К дочерям навострился?
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (усаживается в авто). Юра, голубчик. От молодежи опять страдаю!
СКОРОПАД. Интересно девки пляшут!
Пора, пора, завязывать. Не молодой уже пацан, чтобы любови крутить!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Кто про что, а вшивый про баню! Отгуляли мы, Юрка, своих девок, открутили. Теперь вот проблемой НЛО и внеземных цивилизаций занимаюсь.
СКОРОПАД. Инопланетянку, что ли, подцепил? Или снова… этот?!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (отвешивает подзатыльник Скоропаду). Тут такое дело Юра, инопланетяне прилетели в Шапки — на железнодорожную станцию.
СКОРОПАД (с трудом соображая). В шапке?!.. Ха-ха!
Ага, понимаю, кризис — поезда уже не ходят!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Слушай, дурень, что тебе говорят! Настоящие. Пригласили их к нам. Я тоже поначалу не поверил. Но факты! Упрямая вещь!
СКОРОПАД (прикладывая ладонь ко лбу профессора). Какие факты? Заболел ты, Толя. Бубнишь какую-то ересь. Молчи тише! А то отвезут куда надо!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Поехали, Юрка! Поехали. На Шапки!
Я тут с молодыми коллегами расстрялся. Или сам чего напутал, склеротик?! Поехали, умоляю, тут недалеко. Ты же сам журналист. Неужели тебе не интересно?!
СКОРОПАД (смотрит со страхом на Анатолия Юрьевича, но жмет на педаль газа). Только ради тебя, только ради тебя… (Поет.) Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете…
Машина на высокой скорости пролетает пункт ГИБДД на городской окраине. Тот же.
Тот же гаишник, увидев авто, садится в патрульную машину с мигалкой и начинает преследовать нарушителя.
Через несколько минут погони он настигает автомобиль с лихими старичками у населенного пункта Шапки (дорожный указатель говорит об этом).
 
ГИБЭДЭДЭШНИК (по громкой связи патрульной машины). Водитель автомашины ВАЗ- 345 МГ, остановитесь!
СКОРОПАД (зло, оборачиваясь назад). Вот тебе и планетяне… без приставки … «ино», в виде гаишников! Ей -Богу, теперь нас повяжут!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Кого это нас?
ГИБЭДЭДЭШНИК (выходит из машины, передергивая пистолет). Спокойно выходите, руки на капот!
СКОРОПАД. Прошу не кипятиться, сержант, мы — пресса! Срочное, экстренное задание!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Да!
ГИБЭДЭДЭШНИК. Ну обнаглели! Пресса! (Смотрит на свой погон).
Откуда узнали о моем звании?
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (выходит из машины и почему-то открывает зонт). А он у нас экстрасенс, молодой человек!
ГИБЭДЭДЭШНИК (Скоропаду). Может быть, как меня зовут, скажете?
СКОРОПАД. Санька, сержант, не пыли! В одном доме живем! Твоя Клава у моей машинку швейную брала. Неужто теперь застрелишь нас?!
ГИБЭДЭДЭШНИК (тушуется). Футы-нуты! Дядя Юра, из тридцатой! (Засовывает пистолет в кобуру.)
Тут к нам оперативка поступила: копну сена в одном хозяйстве подожгли. И диспетчеров со станции прожектором ослепили. Да еще утром машину угнали (поглаживает капот автомобиля Скоропада). Такую же, как ваша. (Освещает ее фонариком.) И цвет как раз такой.
СКОРОПАД и АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (одновременно). Не мы же, в самом деле!
 
Над головами этих людей пронесся сильный шквал ветра. Вспыхнул огромный луч прожектора.
Все подняли головы к небу. Там висел огромный НЛО и подмигивал прожекторами.
 
СКОРОПАД (нервно). Интересно девки пляшут!..
По четыре штуки в ряд!..
Чего только не бывает!
ГИБЭДЭДЭШНИК. Ни хрена себе, какой самолетик! Ребята не поверят!
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Да, на утреннюю звезду не похоже!
 
Скоропад схватился за блокнот, но не знает, что с ним делать.
Все вместе машут руками пролетающему НЛО.
 
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (по-детски восторженно). Это ж надо! Вижу НЛО, собственными глазами!
(Потом, нахмурив брови, произносит четко и достаточно громко, как на лекции перед студентами.)
Несомненно, что мир, воспринимаемый человеком, материален. Однако нельзя не считаться с наличием непознаваемого изчезающе-материального, либо материально-нематериального феномена, восприятие которого достигается только органами чувств...
(Озабоченно.) Да, но я вижу!
 
Грузовой состав тщетно пытается набрать скорость. Колеса прокручивают, встречаясь со странной обратной тягой.
 
ПОМОЩНИК МАШИНИСТА (разворачивает бутерброд). Моя Зинка вчера такую селедку купила! Закачаешся! Давно такой не было. Глазки — жемчужные!
МАШИНИСТ. Да ну?!
ПОМОЩНИК МАШИНИСТА. Я холодильник открыл… а там… Фантастика… Вся в капельках, вспотевшая от холода… бутылка водки стоит! Что на этот раз моя задумала, соображаю?!
МАШИНИСТ (помощнику, замечает что-то впереди, нервничает). Не пойму, что случилось?! Тяги совсем нет. Поддай-ка мощности, Толян.
ПОМОЩНИК МАШИНИСТА (словно язык проглотил, показывает на НЛО, зависший неподалеку). Е…
(Оказывается, трудно выговорить что-либо определенное при виде такого!)
 
ТИТРЫ. Железнодорожная станция Ушаки. 20.00.
 
В будке диспетчера милиционер линейного отдела допрашивает Александра, Яну и Андрея.
 
МИЛИЦИОНЕР (нарочито строго). Странное дело получается: корреспондент Би-Би-Си на железнодорожных путях, ночью, у поезда с военным грузом!..
Нет ответа!
АЛЕКСАНДР (уточняет). В темное время суток… Дайте сказать…
МИЛИЦИОНЕР. Минуточку, и до вас дело дойдет… но… и у вас нет вразумительного ответа!
ЯНА. …Так мы думали — НЛО!
МИЛИЦИОНЕР. Ха-ха!.. Хитрые!..
А почему бежали, когда вас охранник прожектором поймал?!
АНДРЕЙ. Так, ведь…
МИЛИЦИОНЕР. То-то!!! Понимаю… ответа нет! Хочется крыть, а не чем!
НЛО какой-то приплели! Хитро получается. Тут поезд, понимаешь, с военным грузом…
 
ТИТРЫ. 21.00.
 
РАБОТАЕТ ТЕЛЕВИЗОР. ОРТ. ПРОГРАМА «ВРЕМЯ». …Как сообщил нам по телефону корреспондент ТАСС Юрий Скоропад, на станции Шапки сегодня многие люди стали свидетелями появления неопознанного летающего объекта. В семь часов вечера машинист магистрального тепловоза был вынужден остановить состав из-за мгновенной потери тяги…
 
Александр, Яна и Андрей идут по рельсам, по перрону станции Ушаки к своей машине.
 
АЛЕКСАНДР. Как нас угораздило перепутать?!
А Скоропад как там оказался?! (Уточняет.) Дядя Юра, Василич, сосед мой, кстати, в минуту знаменитым стал! По всем телеканалам его заметку, наверное, крутанули. Такой случай!..
Оперативно сработал, вот вам и пенсионер!
ЯНА. Нам крупно повезло, что милиционер телевизор вовремя включил. А то бы по инстанциям наше дело завертелось. Тут нам и вражескую радиостанцию впаяли бы… на всю катушку!
АНДРЕЙ. Как жаль, что не мы опять увидели их, а кто-то другой!
ЯНА. У нас все в лучших традициях! Вспомните историю первого космического полета. Так вот, когда Гагарин приземлился, последней к месту события примчалась местная пресса!
АЛЕКСАНДР. Надо же!..
…Не расстраивайся, Дрю, это же наш НЛО! Мы его пригласили, значит, мы — главные действующие лица в этой истории. И она только начинается! Я чувствую…
ЯНА. Господин главный редактор, хочу продолжения!
АНДРЕЙ. По-моему, они где-то рядом!
 
Садятся в машину. Александр газует и выворачивает на дорогу.
Андрей и Яна переглянулись. Эта ли дорога?
Едут долго уже по проселку.
 
АНДРЕЙ (Яне, шепотом). Но ведь явно не туда, не туда едем. Станция должна быть справа. А вон там деревенька была.
(Что-то увидел впереди.) Тихо! Стоп!!!
 
Автомобиль резко затормозил, подняв тучи пыли.
На краю заброшенного поля в свете фар появился «летательный аппарат пришельцев»!
Он не подавал никаких признаков жизни — не светился огнями. Просто лежал на краю поля.
Холодный пот потек по спинам наших героев. На лицах выступила испарина. Они не могли даже пошевелиться.
 
АЛЕКСАНДР (выходя из оцепенения, осторожно открывает дверцу автомобиля).
Не шевелитесь. Я первый пойду!
 
Он медленно направился к объекту…
 
Вскоре он рассмотрел его подробнее.
«НЛО» оказался… большой трансформаторной станцией высокого напряжения. Она выглядела таинственно и великолепно здесь, у дороги в свете фар и рассеивающейся пыли.
Гомерический и нервный хохот разрезал мертвую тишину и уничтожил страх.
Андрей и Яна вышли из машины. А Александр полез в бардачок за бутылкой со спиртным.
Камера поднимается высоко над псевдо-НЛО, вокруг которого, глотая понемногу коньяк из красивой бутылки, бешено веселятся и танцуют наши герои.
Камера летит над землей и замечает пепелище от сгоревшей копны.
При свете его огоньков, похожих на звездное небо, сидят и выпивают два водителя, так и не заведшиеся до сих пор машины которых стоят неподалеку.
 
Телестудия.
ЯНА (в телестудии перед телекамерой, завершает передачу на темы непознанного). Говорят, в дни тревог и сумятицы нам свойственно либо вспоминать о Боге, либо верить в чудеса. Не бойтесь веры в неведомое: оно существует. Оно избавляет нас от человечьего эгоизма и дает смелость думать, развиваться. Мы не одиноки во Вселенной. И так же, как в «отдельно взятой» стране, ничего путного нельзя построить на «отдельно взятой» планете. Если мы — часть Вселенского Разума, а не Вселенской Глупости, — будем терпимее, спокойнее, добрее. Будем чаще поднимать взор к небесам...
 
Анатолий Юрьевич в растроганных чувствах стоит у массивной двери телестудии и смахивает слезу, протирает очки.
К нему подходит Юрий Васильевич Скоропад.
 
СКОРОПАД (с пренебрежением). Эх ты, астроном хренов! Почему правду не сказал?! Ведь знал, что прямой эфир. Как теперь Яне оправдаться перед своими телезрителями?
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. А что я такого сказал?!
СКОРОПАД. Не сказал! Просто не сказал! А это хуже, чем приврать в нашей ситуации, после того, что случилось.
АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ. Юра, пойми, дорогой! Меня же коллеги из научных кругов на смех поднимут, из членкоров исключат за пропаганду псевдонаучных измышлений. Так было уже. Было!
СКОРОПАД. Очнись, старый пень! Время-то какое сейчас?! Забыл?!
Эх ты! Венера — хренера!
ЯНА (выходя из студии). Анатолий Юрьевич, спасибо за вашу помощь. Я думаю, что больше она нам не понадобится.
 
Яна стремительно уходит со Скоропадом. За ними бежит молоденькая девушка — стажер-журналист.
 
СТАЖЕР. Юрий Васильевич, вы знаете, я тому профессору по звездам совсем не поверила. Весь город гудит. Расскажите, пожалуйста, правду. Яночка, ну попросите его, для меня.
СКОРОПАД (машет рукой). Кому нужна эта правда?! Тут лучшие друзья предают!
 
У входа на телестудию коллег поджидают Андрей и Александр.
 
АЛЕКСАНДР (Яне и Скоропаду). Ну что теперь делать будем?!
АНДРЕЙ. Мы же журналисты, как-никак! Будем продолжать искать истину. Что мы еще можем? Искать, бороться!
ЯНА (ерничая над его последними словами). Найти и не сдаваться?!
Ну, ты просто комсомолец какой-то! Как ты проник на Би-Би-Си?!
АНДРЕЙ (смеется). Комсомолец?! Скорее… пионер! В смысле — первопроходец!
…Ведь это общечеловеческие ценности — нести Правду и Свет людям!
АЛЕКСАНДР (заводя двигатель). Нам куда?
ЯНА. Ты же главный редактор! Приказывай!
АЛЕКСАНДР. Тогда в контору. Я тебе одну работку подкину!
ЯНА (иронично). А я думала… В ресторан… Отпраздновать наш успех!
АЛЕКСАНДР. В ресторан так в ресторан! Хуже не будет!
СКОРОПАД. Тогда и я с вами, ребята!
АНДРЕЙ (показывая на Скоропада). Видал!.. Старая советская школа!
СКОРОПАД (нисколько не смущаясь). Быть в нужном месте в нужно время! Запомни, сынок, это — первая заповедь репортера!
 
Машина трогается с места со свистом.
 
ТИТР. 4 декабря.
Александр идет по набережной.
Какой красивый город! Свежо. Александр кутается в воротник.
Слышит какой-то шелест сверху. Поднимает голову к небу.
Над городом движется нечто в искрах и пламени. Сквозь плазму все-таки просматриваются очертания космического корабля пришельцев.
Панорама на набережную сверху.
 
Внутри корабля. Пустота. У одного иллюминатора сидит потрясенный Кузьмич Молотков.
 
КУЗЬМИЧ (смотрит вниз). Батюшки-святы! Батюшки-святы! Это ж Петербург!..
Господи, куда ж дале?
 
Там, внизу, стоит Александр с открытым ртом и, как завороженный, смотрит на полет НЛО.
Он пытается одной рукой открыть свой кофр и достать фотоаппарат. Но это у него не получается.
А НЛО довольно медленно улетает к горизонту.
На набережных города застыли люди, устремив взоры к небу.
Александр выходит из оцепенения и… хватается за блокнот. Подбегает к группе людей.
 
АЛЕКСАНДР. Господи, ведь опять же никто не поверит! Я корреспондент, журналист.
(Спрашивает у молодого человека). Вы видели, видели?!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Да видел, видел, ну что?! Теперь!..
АЛЕКСАНДР. Назовите свое имя, пожалуйста. Я запишу.
 
Молодой человек отворачивается.
 
АЛЕКСАНДР (уже понимая тщетность). Но ведь вы же видели!..
(Стоит, раздумывает. Потом подпрыгивает от наступившего неожиданно прилива сил и радости.) Я видел! Видел!
СТАРУШКА ПРОХОЖАЯ. А что, и признают сумасшедшим!
 
Редакция журнала. Непрерывно звонят телефоны.
 
ЯНА (в телефонные трубки). Спасибо, спасибо за информацию!
 
В комнату просто влетает Александр.
 
АЛЕКСАНДР. Я только что видел их!
ЯНА (показывая две телефонные трубки). Я уже все знаю! Весь город знает! Весь мир! Шквал! Поздравляю!
 
Александр включает громкую связь телефона.
 
ПО ГРОМКОЙ СВЯЗИ. Вас беспокоит…
 
ТИТРЫ. Районный центр Белозерск.
 
В раздолбанной телефонной будке райцентра Молотков Сергей, сын Александра Кузьмича Молоткова.
 
МОЛОТКОВ СЕРГЕЙ. …Молотков Сергей, сын Александра Кузьмича Молоткова из Красного Лога.
Ему знак был!
Отец вам просил передать, что он полетит сегодня. Туда… Вы понимаете?.. Туда!..
АЛЕКСАНДР. Теперь, кажется, понимаю! Я все уже знаю! (Подумав, серьезно.)
Хотя нет… теперь я еще больше ничего не знаю!
 
Камера летит над заливом.
 
ТИТРЫ. Деревня Красный Лог.
 
Поздняя осень. Живописное, но запустелое место. Ветхий, покосившийся дом Молоткова. Темнеет, зажигаются редкие огоньки в хатах.
За столом со старым кривым медным самоваром сидят Яна, Александр и Сергей Покобцев.
Покобцев тщательно записывает все в маленький блокнотик.
 
КУЗЬМИЧ (Сергею Покобцеву). Вы доктор философии, кажется? Надеюсь, поймете меня. Вообще я стараюсь попроще. Вот для Саши, например. Не потому, что боюсь — не поймет меня. Потому что ему еще это своим читателям нужно излагать, популярно.
…Продолжим. Вот они, главные наши ошибки!
Гравитационная постоянная заметно меняется. Даже в пределах нашей Солнечной системы, не говоря уже о более крупных масштабах. Незнание этого привело к серьезным ошибкам в определении размеров Галактики и расстояния до других галактик. Что вызвало появление ошибочной теории замкнутой Вселенной, а также теории о разбегающихся вселенных.
(В хлеву косит влажным глазом на хрюкающих поросят корова.)
Ошибочно и наше представление о всеобщей трехмерности пространства…
СЕРГЕЙ ПОКОБЦЕВ. Александр Кузьмич, а с какой целью вы запоминали эту информацию? Неужели думали, что пригодится?
КУЗЬМИЧ. Вовсе на это не рассчитывал. Кому здесь эти знания нужны?! Я не запоминал — просто понял! Главное осознать, как думаете?!
…У них другое обучение, совсем.
Главный учитель, не поверишь, интуиция! Интуиция в каждом из нас есть. Но не используем ее в нужной мере.
Да, вот это запиши, обязательно! Ученые не скоро до этого дотумкают! Есть такие тела в Галактике, которые не имеют симметрии, бесформенные, словом, и не подвержены никаким гравитационным законам! Вроде такого быть не должно, по всем меркам, но увы… Это, конечно, вообще обрушивает и математику, и физику, даже не нашу — иноземную (неземную)! Они сами еще не понимают, как так получается!
СЕРГЕЙ ПОКОБЦЕВ. А вам, Александр Кузьмич, довелось побывать в других галактиках?
КУЗЬМИЧ. Врать и приукрашивать не буду. Не был. Только издалека вот как раз на туманность такую посмотрел. У нас ее классификации даже нет. Я в земных науках не силен. Три класса у меня…
 
(Камера показывает убогую обстановку хаты.)
 
СТАРУХА. Ребяты, кого слушаете! Совсем заговариваться стал! Санек, зачем же ты такую ахинею сочиняешь?! Люди серьезные к тебе приехали. Что подумают про нас?!
 
СЕРГЕЙ ПОКОБЦЕВ. Ничего, ничего, мамаша! Пусть рассказывает!
СТАРУХА. Его как тарелкой этой шибануло, так заговариваться стал!
АЛЕКСАНДР. Так вы не верите ему?
СТАРУХА. Да ну, брешет, как сивый мерин. Он с мальства сочинять горазд.
КУЗЬМИЧ. Мама!..
СТАРУХА (пренебрежительно). Бывало, придет с озера — такую, мол, рыбину, с человечьими глазами, вытащили! А иде она, рыбина?! Куда испарилась?! Да уплыла!..
Или бабу под мостом видели — барыню нашу, покойницу, с рафою какой-то.
КУЗЬМИЧ. С арфой, мама! На арфе она играла.
СТАРУХА. Хм… Под мостом?!
Вот видишь, не сдается! Полк солдат перебрешет!
СЕРГЕЙ ПОКОБЦЕВ. Так, значит, не было никакой тарелки?
СТАРУХА. Почему не было? Дирижабля была. Все видали!.. Митрич, Пелагея, Тюптяиха… Помидоры как раз сымали. Летить, как самолет, но без шуму. А Санек из окна руками машет!
ЯНА. Какого окна?
СТАРУХА. Известно какого. У дирижабли энтой окны были. Большие такие окны. По метру! Али боле!
Сань, что замолчал-то?! Тебе, поди, сподручней рассказать. А то брешешь про хвизики свои. Ничегошеньки людям не понять.
…Каракули в мыслях!
КУЗЬМИЧ (печально). Правду говорят в России: горе от ума!
 
По небу над Красным Логом летит НЛО, в окне которого мы видим испуганное лицо Кузьмича.
Внизу, на поле, бабы собирают помидоры. Поодаль пасутся кони.
Выразительные умные глаза старика.
 
На краю поля завис на высоте примерно полуметра огромный шестидесятиметровый объект в форме приплюснутого шара.
Перед ним на коленях стоит Кузьмич и крестится.
 
КУЗЬМИЧ. Господи, Пресвятая Богородица, спаси и помилуй!
В струях дыма открылась круглая дверь НЛО. Из нее вышли три энлонавта (скорее всего, это были голографические изображения вполне земных мужчин, одетых в легкие комбинезоны) и за подмышки втащили старика внутрь. Он не сопротивлялся.
Кузьмич остался стоять на коленях в одиночестве, в светлом помещении с неясными очертаниями.
Осмотрелся.
Ничего не понимая, встал с колен.
Сзади послышался легкий треск. Кузьмич увидел, что закрылась дверь.
Корабль сильно качнуло. Он ощутил, что его тело стало намного легче. Стены накренились, и Кузьмич почувствовал, что НЛО стал медленно подниматься. Он рассмотрел сквозь рассеивающийся дым большое окно, неловко качаясь, подошел к нему и осторожно посмотрел вниз. Там, внизу была его деревенька и люди на поле.
Кузьмич стал оглядываться по сторонам. Кроме длинного освещенного коридора, он ничего не увидел.
 
КУЗЬМИЧ (рассеянно, в пустоту коридора). Я не хочу!.. Я не хочу никуда улетать! Мне… еще рано… Отпустите… пожалуйста…
 
Из глубины коридора вышла вполне земная женщина лет сорока, только немного необычно одетая и какая-то уж очень опрятная.
Она молча показала рукой на выросшее прямо из пола кресло, предлагая сесть.
Кузьмич сразу почему-то успокоился и одобрительно кивнул в знак согласия.
 
ФЛУ. Не бойтесь. Мы ничего вам плохого не сделаем. Просто немного подлечим и покатаем. Вы, кажется, сами этого хотели?!
КУЗЬМИЧ (опешив, подбирая слова). Кто вам сказал?! Почему я хотел?! Я вовсе этого не хотел! Вы… самоуправствуете, гражданочка.
ФЛУ (улыбнувшись). Флу…
КУЗЬМИЧ. Флу?.. Какая такая… Флу?!
ФЛУ. Зовите меня — Флу. Это мое имя, специально для вас Флу.
КУЗЬМИЧ (пытаясь захватить инициативу). Специально для меня?! Разве так бывает у… порядочных людей? У нормальных людей имя… специально… для всех.
ФЛУ. Я… как это вам объяснить?..
КУЗЬМИЧ. Я все понимаю… Не совсем человек?!
ФЛУ. Скорее, не такой, как вы, земляне.
КУЗЬМИЧ (совсем осмелев). Не землянка, значит. Вот здорово! Не землянка!
Но… если вам трудно все объяснять?.. Зачем меня забрали?! Куда мы летим, скажите на милость, гражданочка… Флу?!
ФЛУ. Неужели вам не интересно?!
КУЗЬМИЧ (будто только что вспомнил). Ключи у меня! (Достает из кармана большой ключ от дома.)
ФЛУ (с пониманием кивает). Клю-чи…
КУЗЬМИЧ. Лида, жена, с матерью в поле — помидоры собирают, а ключи — вот они! У меня! От хаты!
Э, да вы не знаете ничего… Сейчас воруют по-страшному.
Вот, Митрофаныч с Валей к Зое своей поехали на три дня в город погостить. Там у нее, знаете, ванна такая гладкая, с кафелем! Вода горячая, всегда… после десяти. Крутой кипяток!
ФЛУ. Ки-пяток?
КУЗЬМИЧ. Три дня всего, представляешь?! …Диван даже сперли, не говоря уже о телевизоре! У меня антенну скрутили… Металл! Кто про этот металл когда подумать мог?! Теперь, матьиво, без света сидим! Провода поспиливали вместе со столбами! Двадцатый век!
Воры — ищи-свищи!
Вроде кругом все свои?! А поди ж ты!
ФЛУ. Как вы теперь себя чувствуете? (Смотрит на какой-то пульт.)
КУЗЬМИЧ. Как тут будешь себя чувствовать?! Когда… и тебя самого вертанули! Разом! Не успел глазом моргнуть!
ФЛУ (разбирая смысл). Вертанули? Не понимаю! Слишком быстро летим, кажется?
 
Тень НЛО проносится над землей. Внизу под ним скромные и величественные пейзажи.
 
КУЗЬМИЧ. Не… Нормально. Хорошо сидим (ощупывает мягкие подлокотники кресла).
Вертанули — украли, значит. Вы меня украли! Так ведь?!
ФЛУ. Нет, вы сами просили о помощи. На поле.
Мы пролетали мимо. У вас недавно инфаркты были. Сердце не выдержало бы той нагрузки, на которую вы рассчитывали сегодня. Нельзя было с таким здоровьем дубки рубить и изгородь мастерить.
Я провела мониторинг (еще на подлете) и поняла, что не выдержит ваше сердце.
КУЗЬМИЧ. Матерь Божья! Пресвятая Богородица, Царица Небесная!
Уж не помер ли я, случаем?! А то уж больно мне хорошо тут у вас! (Прислушивается, слышит пение птиц, шум моря и леса на фоне музыки.)
Чу, не ангелы ли поют?
ФЛУ (смеется). Не умерли. А хорошо вам, потому что у нас на борту вы уже полечились немного.
КУЗЬМИЧ. Правда! Не болит вроде ничего! Так вы, гражданочка… Флу, не доктор, случайно?
ФЛУ. Можете меня так называть, но лучше — Флу.
КУЗЬМИЧ. Правильно. Мудро! Если домой попаду, как про такое происшествие рассказывать? Про доктора совсем не заикнись: сразу диагноз поставят наши, деревенские. Раз доктор, то и больница должна быть, понятно, психушка! Пропишут придурком навеки. Ни за что ни про что!
От скотника деревенского какой отпор?!
Я однажды лошади колхозной ногу перевязал полотенцем, — оступилась бедняга, подвернула коленку, — так все теперь ветенаром — айболитом, доктором лошадиным дразнятся.
ФЛУ. Айболитом?! Лошадиным?..
КУЗЬМИЧ. Даже дети малые! Что тут плохого, лошадке помочь?! У нас чуть что — на бойню! Весь диагноз!
А вы, Флу, смотрю, сочувственная женщина. Странно как-то, в наше время!.. От инопланетянки!
Хотя... как там, у вас? Все такие?
ФЛУ. Какие — такие?
КУЗЬМИЧ. Пролетели полкосмоса, с другой планеты, можно сказать, чтобы мне, деду, бывшему пьянице деревенскому, который целую жизнь провалялся у пруда, помочь…
Извините!
Не верю! Неужели такое бывает?! Говорите, что задумали?! Какой эксперимент?
 
Кабина истребителя МИГ-29 ВВС России.
Пилот истребителя. Крупно — лицо в высотном шлеме.
 
ПИЛОТ (скороговоркой). Я полсотни первый. «Терем-три», прием!..
(Озабоченно.) Вижу странный объект в пять, …тридцать градусов северо-восток.
«Свой-чужой» не отвечает!
(Сквозь треск связи.)
Нет, не понял! Так! Не понял! «Терем-три», прием!
Да… это же!..
 
Борт НЛО.
 
ФЛУ. Странный вы народ! Бичуете сами себя, не доверяете никому, не верите! Себе даже! Это, знаете ли, странно, это не признак большого ума…
КУЗЬМИЧ. Во!.. Дураки мы, значит? И вы туда же! Не надо так про русских, гражданка! Чего вам в нас не понравилось?!
…У нас …душа, можно сказать… самая широкая! Понятно?! Сами какой национальности будете?
ФЛУ. Вы слишком политизированы. Вам это зачем?! Политика — удел темных сущностей, питающихся страхом и завистью обывателей. В мире (не на Земле, конечно) даже отсутствуют такие понятия!
КУЗЬМИЧ. Что же у вас там есть?! На небе?!
ФЛУ (улыбнулась). На небе… Пусть будет на небе…
Всем содружеством народов, населяющих Вселенную, правит Любовь! Любовь, жажда познания. Творчество движет колоссальными цивилизациями, еще неизвестными вам, — человечеству, — которых, вопреки вашим представлениям, великое множество во Вселенной!
КУЗЬМИЧ. Старая песня… Любовь… Как мне любить?! Кого?!
ФЛУ. Начните с себя!
КУЗЬМИЧ (недоумевая). С себя?! С самого себя?!.. Боже, как грустно… Как меня любить прикажете?! От меня-то… ничего, поди, не осталось! Что вы там, в свою смотрелку волшебную, увидели?! Одна чернота!
ФЛУ. Тело — храм души! Но тело можно исправить. Мы уже этому научились. Единственное, что не подвергается замене, — это душа.
Вы должны полюбить себя. Ваши книги Божественной мудрости так и говорят полюби ближнего своего, как самого себя!
КУЗЬМИЧ. Это книги. В жизни по-другому получается. Мы, наверное, правда, глупые создания — все время о ближнем думали. Теперь я, кажется, понял самый ближний ко мне — это я сам!
ФЛУ (улыбнулась). Поняли или запомнили?
КУЗЬМИЧ (изменившись в лице). Теперь можно мне встать?
ФЛУ. Вас никто не удерживает. Хотите, я покажу вам устройство корабля?
КУЗЬМИЧ (с легкостью). Еще бы!
 
Идут по коридору с мигающими огоньками.
КУЗЬМИЧ (ощупывает обивку). Это из чего сделано?
Санкт-Петербург. Редакция журнала. Кабинет редактора..
На краешке стола сидит Александр. Перед ним, в кресле Юрий Васильевич Скоропад.
 
СКОРОПАД (Александру). Жаль, что я с вами не смог поехать. Покобцев, кстати, тебе рассказывал, что он десять лет последних в Непале работал?
АЛЕКСАНДР. Рассказывал, конечно. Но мало. Всю дорогу про Молоткова из Красного Лога разговаривали. Очень он его заинтересовал.
СКОРОПАД. Ты знаешь, он раньше таким не был. Был закоренелым материалистом. После партийной школы! Какая закваска!
Все с гороскопов началось. Помнишь непальские гороскопы Покобцева? Его из ТАСС отозвать даже решили. Но тут такое началось! Перестройка… Все можно!..
АЛЕКСАНДР. Модное веяние! Мы сами его материалы публиковали. (Открывает журнал с гороскопом. Крупно.)
СКОРОПАД. Покобцев, говорят, все это время на самом деле не в кабинете сидел — Шамбалу искал.
АЛЕКСАНДР. Шамбалу?.. Чего ее искать? Если она и есть, то вход в нее повсюду! Это понятие метафизическое!
Может быть, Юрий Васильевич, в подъезде того дома. (Показывает в окно на дом напротив. В подъезд входит ремонтная бригада в касках.)
СКОРОПАД. У нас свой невидимый Китеж-град есть… Пространственно-временные порталы?! Читал. Но это, по-моему, сплошная эзотерика. Мне бы что-нибудь реальное, физическое. То, что пощупать руками можно. Я ведь, Саша, тоже закоренелый. Только понемногу исправляющийся.
АЛЕКСАНДР. Юрий Васильевич, дорогой, нам ваш опыт непременно пригодится. (Лезет в папку с письмами и вытаскивает одно из пухлой пачки.)
Вот вам ощутимое, физическое… Парни в деревне Сотниково вместе с мотоциклами исчезли. Прямо на глазах у других пацанов.
СКОРОПАД. Надо же?! И такое бывает?
АЛЕКСАНДР. Бывает, еще и не такое бывает! Может быть, и простой случай. Разберитесь. Сможете?
СКОРОПАД (пробегая письмо глазами). Интересно девки пляшут!
АЛЕКСАНДР. По четыре штуки в ряд!
Мы, когда журнал затевали с Яной, не думали, что на такую конъюнктурную (в хорошем смысле слова) тему садимся. Было просто интересно. Мы даже не фанаты НЛО, привидений, аномалий разных. Но такая почта пошла! Оказывается, вокруг столько невероятных историй приключается.
 
СКОРОПАД. Раньше люди просто боялись говорить об этом. Не принято как-то было в газеты по таким поводам обращаться. Вот и накопилось!
 
В комнату входит Яна.
 
ЯНА. Молодцы, командировку обсуждаете. (Смотрит на письмо в руках у Скоропада.) Мотоциклисты? Съездите, Юрий Васильевич, ладно? Пусть это будет вашим боевым крещением!
СКОРОПАД. Дети!..
Ты, Яночка, еще в проекте не была, когда я в море, на срочной службе, светящиеся круги наблюдал. С флагманского корабля!
ЯНА. Тоже видели кое-что?! (Смеется.)
Я вспомнила, как друг ваш, Валерий Федорович, цензор (слава Богу, отменили), запретил нам в газете первоапрельский розыгрыш публиковать.
АЛЕКСАНДР. Ты про тарелки? Мы пошутить решили и смонтировали общепитовские тарелки…
ЯНА (почти с визгом, перебивая). Дай я лучше расскажу!..
По небу, над городом, летят тарелки, короче…
СКОРОПАД. Настоящие?!.. Летающие?..
ЯНА. …Конечно, настоящие! ...Стоп! ...Ну… погодите, какие летающие?! Фотоколлаж! (Убегает в другую комнату и возвращается с двумя глубокими тарелками.) Вот так! На одной написано крупно: «Общепит». Помните, в столовках были такие?!
СКОРОПАД (будто не понимает, любуясь молодым задором). Из столовки, значит, тарелки?! Понимаю!
ЯНА. Друг ваш, партнер по бильярду, цензор, Валерий Федорович, категорически запретил! Ха-ха!
Такая инструкция была! Кроме шуток!
Простого упоминания об НЛО нельзя было публиковать!
АЛЕКСАНДР. О чем это говорит?!
СКОРОПАД с ЯНОЙ (одновременно). Да ни о чем!
 
ТИТРЫ. Борт НЛО.
 
По кораблю идут Флу и Кузьмич. Навстречу проходят два энлонавта с приборами в руках.
 
КУЗЬМИЧ (Флу). Никаких запасов энергии не требуется, говорите?! Быть этого не может! Как же он движется?! Если я не поем, я, например, работать не смогу. Чего там, голова не соображает! Энергия нужна. Фонарик без батареи, и тот не работает.
ФЛУ. Совсем без энергии, конечно, нельзя. Но энергия есть повсюду. В свободном состоянии. Мы просто взаимодействуем с различными полями, движемся с возможной для данной среды скоростью.
Вы, кажется, есть хотели?!
(Флу подвела Кузьмича к круглому столику.)
КУЗЬМИЧ. А что, можно?!
ФЛУ. Пожалуйста. Все, что хотите.
КУЗЬМИЧ (серьезно задумался). Вас не затруднит?
ФЛУ. Нет.
КУЗЬМИЧ. Я, правда, не знаю, возможно ли?!
ФЛУ. Все возможно, не стесняйтесь.
КУЗЬМИЧ. Эх! Может быть, такого не представится больше!
Дайте мне икры черной. Ни разу не ел этой штуки. Да и… красной, пожалуй! С булкой! И… с маслом!
 
Флу с невозмутимым видом открыла маленькую дверцу прямо в корпусе и подала Кузьмичу подносик с едой.
 
Кузьмич с удивлением рассмотрел и обнюхал его содержимое.
 
ФЛУ. Я открою вам вид. Не скучайте.
(Она нажала на кнопку пульта, и перед Кузьмичом открылась стена. Перед Молотковым распростерся зеленый луг с лесом на горизонте. На лугу паслись несколько лошадей с жеребятами).
 
Пораженный Кузьмич долго разглядывал пейзаж живой природы и не скоро начал есть свою икру.
 
Через некоторое время появилась Флу в легком сарафане.
 
ФЛУ (заметив на себе удивленный взгляд Кузьмича, пояснилаю.) Хочу соответствовать вашим идеальным представлениям. Вкусно?!
 
КУЗЬМИЧ (с упоением двигая вставными челюстями). Как во сне! Честно говоря, я и во сне так не ел. …Давно… Никогда…
Очень вкусно!
ФЛУ. Мы тоже иногда рассматриваем еду как удовольствие. Но это бывает крайне редко.
КУЗЬМИЧ. Мало едите?
ФЛУ. Можно так сказать.
КУЗЬМИЧ. И все равно возите провизию? Свежее все! Как вы храните припасы?
ФЛУ. Мы их не храним.
КУЗЬМИЧ. Выбрасываете?!
ФЛУ. Мы научились синтезировать любые продукты.
КУЗЬМИЧ. Синтезировать? Как это?
ФЛУ. Пока вы не поймете этого. Хотя… Мы научились управлять временем деления клетки. И создаем нужные продукты без использования животного и растительного мира.
КУЗЬМИЧ. Значит, то, что я ел сейчас… не икра, не хлеб, не масло?
ФЛУ. Самое полноценное масло, самый свежий хлеб, самая колиброванная икра!
КУЗЬМИЧ (принюхиваясь к пустому уже подносу). Погодите, так не бывает!
ФЛУ. Бывает!
КУЗЬМИЧ. Я… просто разочарован. Извините, ради Бога! Хоть раз в жизни икоркой решил насладиться! Обманка…
Дайте тогда… (Долго размышляет). Угостите … чаем, индийским, с сахаром! (Немного подумав). И … икры можно еще?! (Виновато.) Не распробовал, наверное. Черной и красной!
 
Флу, улыбаясь, подходит к маленькой дверце.
На лугу валяются и ржут лошади.
Кузьмич приподнимается из кресла и смотрит в иллюминатор. Внизу далеко Земля.
 
КУЗЬМИЧ (вновь принявшись за еду). Только подумай! Иллюзия… А как настоящая! Ладно, хоть поем на жизнь вперед.
ФЛУ. Зачем же вперед?!
КУЗЬМИЧ. Вы ничего не понимаете. К примеру, мой Ваня, первенец, так и не попробовал. Не успел. Его в тринадцать лет машина насмерть сбила, когда он из клуба ночью по шоссе возвращался. Он мороженое в своей жизни только пару раз ел, не то чтобы икру.
ФЛУ. Вы любили его?
КУЗЬМИЧ (утирая слезу). Ваню?.. Сына?.. Больше жизни! Если бы можно было время, как кино назад открутить, сам вместо него под колеса того негодяя лег бы! Эх, Ванечка! Сейчас бы ему тридцать лет было!
ФЛУ. У вас есть еще дети?
КУЗЬМИЧ. Конечно. Не без этого. Серега. В поселке на молокозаводе работает. По автоматике.
Он вроде не любил Ваню, дрались очень в детстве. А как помер тот, места себе целый год не находил. Мучился, тосковал. Ребята все такие. Скупы на братскую любовь. Теперь у самого двое. Один — Ванька, — в честь старшего брата. Видал, как получилось?!
Жизнь. Трудная, несправедливая.
Вот расскажите, правду говорят… есть жизнь после жизни? Какие знания у вас на этот счет?
ФЛУ. Люди Земли проживают примерно семьдесят лет и умирают. Но превращается в прах только оболочка, тело. Человек, умерший на Земле, рождается вновь и живет другой, счастливой, неведомой вам жизнью. Пришедший с цепью грехов долго искупает их, а некоторые несут кару вечно. У нас средняя продолжительность жизни 800—1000 лет.
КУЗЬМИЧ (присвистнул). Ничего себе! Сколько мучиться!
ФЛУ (продолжает). Отчего же?! Человек все это время молод и крепок.
КУЗЬМИЧ. Тогда конечно!
ФЛУ. Земная жизнь человека — это жизнь в зачатке, в зародыше. Сравним человека с зерном злака. Брошенное в землю, оно начнет прорастать, выходит на свет. Проживший земную жизнь человек — зерно. Зерно умирает, оставив в земле оболочку, но превращается в растение. После положенного срока человек резко стареет и умирает, то есть опять переходит в состояние семени. Оно будет заложено в человека, начинающего прорастать, то есть в родившегося на Земле. Так идет процесс умирания и оживания человека, своеобразный круговорот, ведь в природе ничего не исчезает.
КУЗЬМИЧ. Спасибо. Все очень доступно объяснили. Значит, и Ваню моего я могу повстречать лет через… триста. Узнаю ли?!
ФЛУ. Зачем долго ждать? Можете встретиться с ним.
КУЗЬМИЧ. Не может быть!
ФЛУ. Невозможного нет.
КУЗЬМИЧ. Умоляю вас! Пожалуйста, хоть на минуточку…
 
Флу утвердительно качнула головой.
Вскоре открылась дверь, и из нее вышел его сын. Он выглядел так же, как и в год своей смерти.
Кузьмич застыл в оцепенении. Потом вскочил с кресла, подбежал к нему и, заплакав, обнял.
 
КУЗЬМИЧ (всхлипывая). Ваня-Ванечка! Родной! Сын!
Почему же ты, Ваня, не придешь нас проведать, мамка плачет и думает, тебя совсем нет. Слышишь?!..
Ты должен обязательно к нам прийти хотя бы дня на два, и тетя тебя отпустит... (С надеждой смотрит на Флу. Та кивает в знак согласия.)
ВАНЯ (холодно). Хорошо, папа, я приду как-нибудь; в другой раз я побуду дольше, а сейчас я пойду, меня ждут. Мамке скажи: пусть не плачет, мне здесь очень хорошо...
Расстроенный Кузьмич горячо поцеловал сына, и тот ушел в ту же дверь.
Кузьмич бросился за ним.
В комнате он увидел длинное кресло с отдельными сиденьями, сидящих опрятных мальчиков в возрасте его сына. Перед ними стол, заправленный белой скатертью во всю длину, а перед столом лесную лужайку, на которой паслось стадо косуль.
Девчонки-подростки играли в сторонке. Они смеялись, были в белых одинаковых сарафанах, с широкими лентами на головах. Зелень была светлой, как весной. Небо чистое и голубое.
 
Кабина истребителя МИГ-29.
Пилота освещает луч из НЛО.
 
ПИЛОТ. Господи помилуй!..
 
Борт авиалайнера.
 
Пассажиры листают журналы.
Стюардесса разносит напитки. Пилоты в кабине травят анекдоты.
 
Кабина пилотов.
 
ПИЛОТ. Я, значит, к ней подкрадываюсь с боку. И тихо-тихо, на ушко: «Мадам, мы с вами где-то уже встречались…» У нее грудь, бедра… (Причмокнул. Заметил что-то необычное.) Конец света! …Смотрите, братцы, чего летит! Справа, вверху. Крупная звезда!
БОРТИНЖЕНЕР. Да не звезда! Желтое пятно, вытянутое желтое пятно! …Ого!
 
Из пятна вытягивается лучик света. Увеличивается в размерах. И отвесно падает вниз, рыскает, освещая землю.
 
БОРТИНЖЕНЕР (толкает в бок командира). Словно ищут чего-то! Командир, на землю нужно сообщить!
 
Но луч от пятна концентрическими кругами устремляется на самолет.
Кабина самолета озаряется ярким светом. В салоне с силой качнуло пассажиров. Стюардесса выронила поднос с лимонадом.
 
КТО-ТО В САЛОНЕ. Извозчик! Можно помягче!
Набрали неопытных! А берут как за «Боинг»!
 
СТЮАРДЕССА (пассажирам). Не волнуйтесь, пожалуйста. Успокойтесь. Обыкновенная яма! Недолго осталось.
 
Проходя по салону, увидела в иллюминаторе пронесшийся мимо сверкающий огнями НЛО.
Кабину пилотов еще раз обдало волной света.
 
ПИЛОТ. Диспетчер, вы видите?.. Видите?!..
Странный объект, в двадцати, на северо-запад. Метров сто пятьдесят в длину. Сигарообразный. (Локатор с зеленой линией ничего не показывает.) Соотношение сторон один к пяти. Скорость — три тысячи!.. Сам ты метров!
 
Самолет сильно качнуло!
 
СТЮАРДЕССА (очнулась на коленях пассажира). Что это было?
 
Самолет летит над облаками. На его борту пассажиры и пилоты постепенно приходят в себя. Внизу уже виднеются огни города.
 
Борт НЛО.
Кузьмич и Флу идут по коридору.
 
КУЗЬМИЧ. Знаете, Флу, я давно хочу спросить: какая у вас цель? Какие планы насчет меня? Имейте в виду, я не хочу надолго покидать землю. Мать слишком стара, жена моя — Лидия Васильевна, поди, беспокоится уже.
(Смотрит на часы.) Ничего не понимаю, сколько времени прошло?
ФЛУ. Время — относительное понятие. (Заглядывает на наручные часы Кузьмича. Стрелки циферблата неистово крутятся.) Судя по вашим часам — двадцать минут.
КУЗЬМИЧ. Двадцать минут?! Постойте! (Флу останавливается.)
Но я здесь уже часов десять!
ФЛУ. Вот видите. Все в мире относительно.
Есть миры, где не ощущается хода времени. Есть миры, где его нет совсем. Есть миры, где оно, время, запускается только по вашему желанию. И есть миры, где, собственно, и материи-то нет, кроме времени.
Не сложно объясняю?
 
Кузьмич стал поправлять ремешок часов, тот расстегнулся, и они соскользнули на пол. Еще мгновение, и они провалились в одну из ячеек пола, из которых тот был буквально соткан, как соты. Кузьмич увидел, как часы долго-долго падали в светящуюся бездну. И ему стало страшно от ощущения колоссального размера летающего объекта.
 
ФЛУ. Не отчаивайтесь. Они не скоро упадут. И никогда не разобьются. Но я вам постараюсь вернуть такие же!
КУЗЬМИЧ. Таких теперь не купишь. Командирские! Все, что от отца осталось. Жаль. И что значит —никогда не разобьются?
 
Орбита Земли. Прекрасный вид ближнего космоса. Мы видим нашу маленькую голубую планету.
 
ФЛУ. Это значит только то, что они никогда не долетят до дна, потому, что его попросту нет.
Пять минут назад, по вашей системе времяисчисления, мы пристыковались к Ковчегу — мультиплатформе. Теперь у вас будет возможность получить некоторую информацию о Космосе и Вселенной.
КУЗЬМИЧ. Уж и не знаю, как вас благодарить… За эти знания. Нужны они мне?! Откуда, скажи на милость, вы решили, что я такой любознательный? Почему бы вам ученого какого не взять на борт, академика, артиста известного, из правительства чиновника, наконец? Им-то, наверное, нужнее будет. Они потом смогут все чин по чину рассказать про вас, обрисовать квалифицированно братьев по Разуму. Им лучше поверят. Почему мне такие честь и участь выпали?!
ФЛУ. Нам нет смысла что-либо доказывать землянам. К тому же многие ваши земные руководители давно сотрудничают с нами. Иначе не избежать человечеству самоликвидации.
Нам нет резона промывать мозги вашим ученым. Ибо заставить их сомневаться (а сомнение — основное качество истинных исследователей) невозможно. Они сами должны прийти к пересмотру многих доктрин, господствующих в вашей науке. Такое время должно наступить. Иначе ваша цивилизация погибнет.
КУЗЬМИЧ. Погибнет?!
ФЛУ. Земные ресурсы на грани полного истощения. Поиски новых видов энергии и технологий невозможны без глобальной перестройки сознания.
КУЗЬМИЧ. Да, возможно, но из этого не ясно — зачем вам я?!
ФЛУ. Я просто решила помочь.
КУЗЬМИЧ. Спасибо огромное. Низко кланяюсь!
 
Флу улыбается и низко кланяется Кузьмичу.
 
КУЗЬМИЧ (с надрывом, ерничая). …А меня спросили, гражданочка… инопланетянка?!
Я вот думал о своем прошлом. Почему я не стал учиться, когда был молод? Ведь я не окончил даже четырех классов. Кому-то работать было нужно, семью кормить.
Вся моя жизнь— это разрушающий, не удовлетворяющий никого тяжелый труд. Вдали от районного и областного центров, в глухой, забытой деревеньке пролетела моя жизнь, пропахшая удобрениями и навозом.
Мне говорили, что я творец и созидатель всего прекрасного на земле. Но что создал этот неграмотный, забитый мужик за свои семьдесят лет? Ничего. Имею инфаркт сердца в груди, жалкую пенсию да гнилую крышу над головой.
И вот Бог увидел это убогое старое создание, дал возможность узнать столько красивого и неповторимого, что и описать не в силах.
И что я понял?! (В слезах.)
Разве что самое необходимое… для верующих, пусть знают, что счастливая жизнь для них еще не начиналась!
 
Кузьмич подошел к креслу. Облокотился на него. Ему стало плохо то ли от нахлынувших чувств, то ли оттого, что вновь защемило сердце.
Над ним склонилось несколько лиц. И платформа неземного медицинского прибора закрыла его тело.
Очнулся он на земле. Тяжело приподнялся. Осмотрелся. И вдруг с необычайной легкостью, как молодой, побежал к своим дубкам.
Вскоре на сельской улице его увидели односельчане с огромной вязанкой на спине.
 
СТАРУХА (встречая его с порога). Саня, ты зачем столько волокешь? Учти, свалишься, и мы все помрем. Помощи неоткуда ждать. Только от тебя, старого дурака. Первенца недосмотрел, другого сына в город отпустил…
КУЗЬМИЧ. Все тебе, старая, не по душе. И мало принес — плохо, и много тащу — не нравится.
Я, почитай, выздоровел уже, помолодел…
СТАРУХА. Мели, Емеля!
(Хитро.) Дирижаблю видал?! Тама мужик, навроде тебя, лицедействовал. В окне!
КУЗЬМИЧ. Так это я был!
СТАРУХА. Так и знала! Мой! Какие черти тебя туда занесли?!
КУЗЬМИЧ. Учения были, новая техника у военных, понимаешь. Вот меня и пригласили.
СТАРУХА. Тьфу ты! Опять брешет! Какие учения? Сам, поди, без спросу забрался!
КУЗЬМИЧ. У тебя, что ли, разрешение спрашивать? Не маленький…
Мама, супруга моя где?
СТАРУХА (подходит к нему и втягивает ноздрями воздух). Ты не выпил, случаем, Саш?!
Не от рюмки ли выздоровел? ...Прибью!
Тебе нельзя, дурья твоя башка! Ты что, не помнишь, кто стонал в больнице недавно?! Всю пензию на уколы ухандокали.
…Да вроде тверезый! Аль не унюхала?!
КУЗЬМИЧ. Мама, Лида, супруга моя, где?!
СТАРУХА. В поле, где ей быть? С фермы прибежала, да в помидоры подалась. От колхозных осталось уйма! А я чей-то не могу. Вернулась.
КУЗЬМИЧ. Так… Что-то я быстро управился с дубками?! (Смотрит на часы. Они на месте!) И впрямь выздоровел, наверное.
 
ТИТРЫ. Прошла неделя.
 
По вязкой грязи скользят колеса газика. Водитель с трудом сдерживает раздражение и упрямо газует.
В кабине Александр, Яна и Андрей.
 
АНДРЕЙ. Новое приключение! Уже темнеет. Вот он — таинственный и загадочный, облюбованный Высшим Разумом, Красный Лог!
ЯНА. Видит око, да зуб неймет!
АЛЕКСАНДР. Инопланетяне не выбирают. Им все равно. Летать — не ездить!
 
Водитель нарочито морщится при упоминании об инопланетянах.
 
ВОДИТЕЛЬ. Смотрю — народ взрослый…
АЛЕКСАНДР (на водителя). Еще один скептик. Вы лучше колею правильную выбирайте! Ведь увязнем.
ВОДИТЕЛЬ. Не надо. Здесь профессионалы! Я в ралли участвовал.
АНДРЕЙ. Наши деревенские дороги — это вам не «Кэмэл-троффи».
ВОДИТЕЛЬ. Не учите. Сам деревенский. Но и газик — не «Лэндровер»!
ЯНА. В каком это смысле?!
ВОДИТЕЛЬ (браво). В хорошем!
 
Машина с ходу увязла в большой луже.
 
ЯНА. Теперь я понимаю!
 
Водитель выскакивает из машины и озабоченно кряхтит.
ВОДИТЕЛЬ. Куда только нелегкая не заносила. Теперь вот НЛО… будь они неладны!
АНДРЕЙ (Александру). Так ты говоришь, лечить Кузьмич начал? Ой, не верю я им — экстрасенсам! Ой, не верю! Лучше бы он этого не говорил про себя!
 
Александр вытаскивает на руках Яну из машины. Та осматривается и начинает собирать последние полевые цветочки.
 
АЛЕКСАНДР. Лучше молчать, значит? А если они деду дар целительский открыли?
АНДРЕЙ. Будем надеяться. Зачем-то ведь они его забирали?
АЛЕКСАНДР. Я с лечащим врачом Молоткова в районной поликлинике разговаривал, когда ты машину эту понтовую искал (пинает газик ногой). Тот утверждает, что от инфарктов у Кузьмича даже рубцов не осталось. И понять, почему это произошло, отказывается! Кстати, он свою жену уже к нему посылал на лечение.
ВОДИТЕЛЬ (заинтересовавшись). Сколько взял ваш дедулька?
АЛЕКСАНДР. Вот тут и парадокс для обывателя: денег Кузьмич не берет!
 
По тому, что дорогой назвать трудно, нехотя движется грязнющий трактор. В кузове бидоны с молоком и несколько пожилых доярок. Поют.
 
Тракторист, поравнявшись с нашими героями, сразу же молча показывает на трос. Водитель неуклюже берется за него двумя пальцами. Александр сам цепляет трос за крюки. Трактор легко вытягивает газик из грязи.
 
ТРАКТОРИСТ (Александру). В Красный Лог? Почти приехали! К Молоткову?
АЛЕКСАНДР. Как догадались?
ТРАКТОРИСТ. Просто. По этой трассе в такое время только одни придурки к другому могут ехать.
ЯНА. Почему нас обижаете?!
ТРАКТОРИСТ. Чего к нему ехать?! К Кузьмичу?! Что в нем такого особенного?! Какой дар вдруг открылся?!
Забулдыга он старый да пьяница! У него хата чуть не развалится!
ЯНА. Хата не развалится?!
Философ Диоген в бочке жил!
ТРАКТОРИСТ. То — Диоген! Санек не философ! Дурик местный! Никуда он не летал! Брешет! Вот я пограмотней его, из одной с ним деревни, дома рядом, можно сказать. А никто меня к тарелкам не приглашает.
Этот… целителем народным заделался!
БАБЫ ИЗ ТРАКТОРА. Колька, поехали. Хватит лясы точить! Может, людям надо к нему. Может, дело какое?! Ха-ха!
Он мою сноху-то вылечил! Ей-Богу! …Палкой! Когда та по его яблоки полезла.
— Да ну?!
Девки, он давно лечить! Помните, лошади коленку полотенцем свадебным перевязал! Перед бойнею!
(Хохот.) Лечит, доктор Айболит, ветенар лошадиный! Ха-ха!
ВОДИТЕЛЬ (захлопывая дверь, увидев, что все уже сели). Интересный у вас объект исследования. Ты смотри, какая реклама!..
 
Деревня Красный Лог.
 
ТИТРЫ. 21.00.
 
В поле у костра сидят Кузьмич, Яна, Александр и водитель. Андрей устанавливает на штатив видеокамеру.
 
КУЗЬМИЧ (Александру). Спасибо тебе, тезка! Один меня поддерживаешь! Покобцев, правда, тоже статью написал. Вот она. (Достает из внутреннего кармана телогрейки газету.)
Здорово, ТАСС! Эта наша местная, районная газета! Про меня из Москвы узнали! Вот времена, вот нравы!
Передай спасибо ему за его веру мне! Ни слова оскорблений! Не то что весь век на колхозных собраниях!
 
ЯНА (достает из сумки журнал). Вот наш журнал! Тут тоже про вас! Вы у нас — герой, Александр Кузьмич!
КУЗЬМИЧ. Да, скажете тоже! Этого героя из дому гонят! Извините, что в поле встречаемся!
АНДРЕЙ. Ничего страшного. Нам сюда и надо. Лучшего места для интервью не найти. С места события, можно сказать!
КУЗЬМИЧ. Стоит ли, право?! Давайте лучше на звезды полюбуемся...
На Млечный Путь.
Кстати, вот молока из дома стянул! (Лезет в холщовую сумку и достает оттуда трехлитровую банку с молоком и краюху деревенского хлеба.)
Вот и хлебушек даже, деревенский. Вкусный!
Я распутицу люблю. Тихо на селе, не озоруют! Правда, и хлеб никто не возит. Вот сами и выпекаем в печи!
АЛЕКСАНДР. Спасибо, спасибо вам. Как думаете, Александр Кузьмич, они прилетят еще?!
КУЗЬМИЧ. Это их право. Не знаю.
ЯНА (задорно). Я так хочу!
АНДРЕЙ. Вот бы снять их на видео!
АЛЕКСАНДР. Мне кажется, что сегодня мы увидим их.
АНДРЕЙ. Опять ясновидческие способности открылись? Или они твои соседи, в одном подъезде живете?
АЛЕКСАНДР. Конечно, соседи. Соседи по Вселенной!
ЯНА. По-моему, сильно сказано!
АНДРЕЙ. Излишне выспренно! (Посмотрев на Яну.)
КУЗЬМИЧ. Саша правильно говорит. Я, когда с Флу беседовал, настолько проникся, что понял: не чужие они нам!
ЯНА. Быть может, они — это мы, только немного старше?
АЛЕКСАНДР. Романтично, не правда ли? Мы здесь посреди поля, посреди планеты всей, ждем встречи с инопланетянами!
ВОДИТЕЛЬ. Нисколечки не романтично!
КУЗЬМИЧ. Поверьте, ребята, романтика движет огромными цивилизациями! Там путешествия — одно из высочайших наслаждений для целых народов!
Я видел там прекрасные сады. И труд в них был самой высокой честью для граждан Вселенной. Я видел там прекрасные здания из миллионов цветных стеклышек, от которых разбегались радуги во весь свод небесный, — их создавали архитекторы, труд которых был для них наградой.
ВОДИТЕЛЬ. Шоферам как там живется? На чем ездят?
КУЗЬМИЧ. В то же время я чувствовал себя букашкой. Душа моя витала где-то в облаках, я стоял и смотрел. И слезы счастья катились из глаз!
О, Боже!
Ведь я стою у врат рая.
Я часто на Земле у нас представлял себе красоту рая, но не знал, что он во сто крат красивее! Тысячи и тысячи разноцветных огней улыбались мне. И я слышал прекрасную музыку. Музыка, игра цвета и света сливались воедино, все это врастало в меня. Я чувствовал, все это проникает в поры моего тела. Я стоял, плакал и блаженствовал!
АНДРЕЙ. Как поэтично! Можно мне это выдать в эфир, Александр Кузьмич?
Очень интересный рассказ.
КУЗЬМИЧ. Андрюша, голубчик, да разве люди вот так, с наскоку, поймут, о чем речь?
Расскажите лучше им о том, что остаются последние годы у человечества. Многим странам грозят катастрофы и природные, и техногенные.
Нужно уже сегодня принимать экстренные меры. Иначе…
ВОДИТЕЛЬ (с криком устремился к машине). Летят!
 
Через мгновение он выскочил оттуда с огромным тесаком и биноклем.
Все подняли голову к небу.
На наших героев летела небольшая мигающая звездочка.
ЯНА (совершенно не поддавшись панике).
Как, скажите, люди добрые, можно самолет принять за НЛО? Только при определенных аномальных отклонениях психики.
 
С неба донесся звук реактивного самолета.
 
АНДРЕЙ (отходя от видеокамеры, его все-таки взбудоражил водитель). Откуда ему знать. Он только дорогу и видит. Это хорошо в определенном смысле, что он звезды не считает.
ВОДИТЕЛЬ (обижаясь). В определенном смысле, в определенном смысле! С кем поведешься. Связался с чудиками! Угораздило. Пойду лучше спать! (Устраивается спать на заднем сиденье.)
ЯНА. А что за история с барыней-покойницей? Расскажите, расскажите, пожалуйста!
КУЗЬМИЧ. История как история!
Самое настоящее привидение местного значения!
ЯНА (заметив, что водитель косит глазом на рассказчика). Как интересно!
КУЗЬМИЧ. Сам видел ее не раз. Когда с девчатами из Боркуновки по молодости кадрился. Митрич, Митрофаныч с Валей тоже видели. Тюптяиха даже в обморок упала. Еле отлили!
…У нас в свое время, до революции, барыня жила. Моя мамаша у нее цукатами однажды угощалась. До сих пор вспоминает! Душевная женщина была барыня наша. Мужа ее взрывом во время покушения на царя убило. И она умом тронулась. Так считали все, потому что та всю оставшуюся жизнь на арфе денно и нощно играла.
В революцию тут такая буза была. Не приведи Господь! Комиссары пьяные ночью издевались над ней, концерт заставили барыню делать. Потом старушку изнасиловали и струнами от арфы задушили.
ЯНА. Боже мой! Лучше бы не спрашивала.
КУЗЬМИЧ. Прошу прощения, такой фольклор! Чего ей прикажите делать после такой смерти? Только людей пугать!
АНДРЕЙ. Да, жуткая история.
 
Далеко на горизонте зажегся мощный прожектор.
Все встрепенулись.
 
КУЗЬМИЧ. Не бойтесь, тут в десяти километрах зона! Охранники развлекаются.
 
ТИТР. Зона ИУ 12-67.
 
Зона ИУ 12-67.
 
Охранник на вышке что-то увидел в небе и направил туда луч своего прожектора.
Сверху прямо на него устремился, словно отраженный, но усиленный тысячекратно световой поток.
По стеклу прожектора поползла трещина. Спустя мгновение стекло лопнуло и разлетелось, как от взрыва.
 
Под ветхим мостом при этом вжала голову в плечи старая белая женщина в чепчике, с арфой.
Александр, Кузьмич и Андрей встрепенулись от порыва ветра.
Яна руками закрывает лицо, придерживает разлетающиеся волосы.
Мы видим, как стрелки ее наручных часов стремительно побежали по кругу.
В черноте неба над нашими героями вспыхнула цепь оранжевых огней.
Кузьмич воздел руки к небу и тотчас оказался в центре светового потока.
Он приложил правую руку к сердцу. Наши герои, глядя на него, повторили движение Кузьмича.
Что выражал этот жест? Каждый думал по-своему.
Водитель в кабине газика безмятежно спал с дурацкой улыбкой.
НЛО закачался, замигал огнями (послышались звуки, похожие на какую-то знакомую мелодию) и стремительно исчез из виду.
 
Порыв ветра. Мы видим счастливые лица наших героев.
 
Финальные титры на фоне звездного неба.