В ночь перед Рождеством

 … приключилась с нами вот такая история.
Жили мы тогда в пятиэтажке на втором этаже, а наши кумовья в соседнем подъезде — на четвертом.

Рождество решили праздновать у них. После «первой звезды» стали собираться. Я надела дубленку мужа, вывернув ее наизнанку, на лицо натянула черный капроновый чулок, на голову — кепку. Маскарадный костюм был готов.

Под мышки подхватила оливье и салат с шубой. С трудом протиснувшись между мужем, возившимся с ботинками, и вешалкой с одеждой, вышла из квартиры.
Я торопилась, хотелось незамеченной проскользнуть в соседний подъезд.

Но не тут-то было…
Как только моя нога коснулась последней ступеньки, дверь распахнулась, и в подъезд ввалился огромный мужик. Увидев меня сначала остолбенел, а потом в несколько шагов оказался возле, и схватив за плечи, молча потащил в темный угол.

Я тоже молчала, кричать с чулком на лице оказалось чертовски (это слово в данной ситуации очень уместно) неудобно.

Мужик прижал меня к стене.
Оттолкнуть его я не могла, руки заняты салатами. Что делать-то!?
Слава небесам, раздался щелчок двери и послышались шаги. Я знала, что это муж.

Увидев мужа, сразу ринувшегося к нам, лохматый  тут же ретировался и как будто растворился в воздухе, моментально исчез!

Пот лил градом, во рту пересохло.
— Что это было?
— Потом объясню!

Я пулей вылетела из подъезда, муж за мной.
Со мной происходило что-то странное, какая-то сила управляла мной.

Войдя в квартиру к друзьям, я неожиданно для себя начала орать: «На болоте уток бьют, эти утки крякают…» Дальше следовал нецензурный текст. Откуда, из каких глубин подсознания выплыла эта матерная частушка, где я ее могла услышать, я так впоследствии и не вспомнила.

При этом я топала ногами и махала руками (салаты я отдала куме)!
На присутствующих, включая мужа, мои действия произвели неизгладимое впечатление.

Меня потащили в комнату и там началось такое веселье: оказалось, что неприличные частушки знаю не только я. На ходу стащив тулуп, сняв чулок с лица я
почувствовала легкость и порхала, словно бабочка, освободившаяся от кокона.

Наконец, угомонившись мы уселись за стол, где я и поведала о своем приключении.Единогласно было решено, что это святочная история и что-то тут нечисто.

Не помню кто предложил, но часов в двенадцать ночи решили пойти к нам.
Кум сразу отказался, он засыпал на ходу. А наша троица, стараясь не шуметь, уютненько устроилась на кухне.

В двухкомнатной квартире мы жили с сыном, невесткой и маленьким внуком. Меня слегка удивило, что из их комнаты не доносится ни звука. Мысль пришла и ушла…

И кума ушла после того, как мы основательно «разговелись». Не успела я и со стола убрать, как она снова явилась пред наши очи: «Дверь заперта изнутри, стучать бесполезно. Знаю по опыту теперь пушкой не разбудишь».

Мы с мужем спали на раскладном диване-книжке.
В советские времена жили скромно: малогабаритные квартиры и мебель соответствующая. У нас и стол-книжка был. Мебель занимала мало места, а при случае легко раскладывалась.
Гордостью любой семьи была стенка.
В нее умещалось все от посуды до одежды. Мы свою приобрели в Москве, когда муж ездил в командировку.

Теперь нам предстояло втроем разместиться на диване.
Мужа положили к стенке, он заснул моментально, Кума как-то устроилась на стульях, приставленных сбоку к дивану,
а мне досталась серединка между двумя половинами.

Пространство не сразу приняло меня. Края были жесткими и холодными.
Я ворочалась и искала лучшее положение, но вот края округлились и я начала проваливаться в щель, где тепло и уютно.

И вдруг появился «лохматый» мужичок, он тряс меня за плечо и твердил: «Мне надо почитать. Я всегда читаю перед сном. Иначе я не засну».

Пространство скукожилось, и щель стала выдавливать меня навстречу этому голосу: «…я всегда читаю…»
Это была Кума. Я пролепетала, что здесь не самое удобное место для чтения.

— Я пойду на кухню!
Отнесли стулья на кухню,
включили настольную лампу… Засыпая я слышала, как грохочет стульями Кума, устраиваясь поудобнее.

На этот раз щель приняла меня сразу,  и я провалилась в глубокий сон.
Там тоже праздновали: пели, орали частушки, плясали тетки в цветастых шалях. «Может цыгане, интересно, они отмечают Рождество?» — пронеслось в неугомонном мозгу.

Среди всей этой канители я увидела внука. Он сидел на корточках и стучал молотком. Я побежала к нему, стук становился все отчетливей. «Как похоже на стук в дверь»,— подумала я и тут же проснулась.

За окном рассвело. В дверь действительно стучали.
Я осторожно спустилась с дивана и пошла по коридору.

«Как же так, почему из комнаты сына никто не выходит, неужели они не слышат?»  Холодок прошелся по моему телу, ночка-то выдалась непростая.

Я решительно направилась к комнате сына, но в дверях, видимо, она была не заперта,стоял кум.
— Проснулся - жены рядом нет. Обошел квартиру, дверь закрыта изнутри. Пришел виниться и каяться.

Кума и мой муж стояли рядом и улыбались.
А меня охватил ужас: ни звука, ни шороха не доносилось из комнаты детей.

Я открыла дверь — комната была пуста! Сердце мое «ушло в пятки».
«Что за проделки, чем я так согрешила?» — метались мысли в моей голове.
Ииииии тут я вспомнила, что дети ушли с ночевкой к сватам! Сердце вернулось на свое место, мысли тоже!

А на кухне звенели посудой, неспешно разговаривали и смеялись.
Прекрасный, волшебный праздник продолжался.