Северянин. Часть 1

Биографические очерки. Часть 1

Рожденный на войне

Родился 20 ноября 1942 г. в Заполярье, у пушек отца, Лукьянова Сергея Кузьмича, командира 11 батареи 1-го Отдельного артиллерийского дивизиона береговой обороны Северного флота. Батарея была расположена и  прикрывала вход в Кольский залив. Фактически – на фронте, как иногда говорю. До передовой на южном берегу Мотовского залива восточнее реки Западная Лица - километров 30. Это уже в пределах огня флотских батарей – дальность стрельбы их 152- и 180-миллиметровых орудий превышала 25-30 км. Морской фронт проходил прямо под скалами. Мало кто знает, что это места, где немцам во время войны не удалось перейти границу нашей Родины. До границы, проходившей по полуострову Рыбачий и Средний и реке Западная Лица, отсюда было менее 60 км.

В свидетельстве о моем рождении значится поселок Сеть-Наволок Мурманской области. По карте это на мысе Сеть–Наволок, на берегу Баренцевого моря, севернее выхода из Кольского залива.  До Мурманска отсюда по прямой примерно 75 километров. До Полярного, тогда главной базы Северного флота, – километров 27. Сеть-Наволок - место легендарное. Это не только маяк. Его часто упоминают в военных мемуарах. Особенно посвященных трагической гибели сторожевого корабля  «Туман» 10 августа 1941 г. Произошло это в зоне досягаемости огня орудий с мыса Сеть-Наволок и с острова Кильдин, прикрывающих вход в залив с восточной стороны. Наблюдатели с батарей доложили об обнаружении трех немецких эсминцев  на дистанции  22 - 27 км (135 - 150 кабельтовых), орудия приготовились к бою, но огонь был открыт лишь через 45 минут после обнаружения кораблей сигнальщиками с острова Кильдина (через 28 минут их обнаружили и с Сеть-Наволока). Время ушло на получение разрешений на открытие огня с вышестоящим командованием. Первые снаряды легли с недолетом. Немцы сразу повернули в море и быстро скрылись в тумане. Поднятыми в воздух самолетами был все-таки поврежден один из эсминцев. Командование Северного флота из случившегося сделало правильные выводы, и командирам батарей разрешили в таких случаях открывать огонь самостоятельно. Благодаря даже запоздалым залпам, часть команды со сторожевика удалось спасти. Через 45 лет, в 1986 году, место гибели сторожевого корабля  «Туман» объявлено местом боевой славы, и проходящие здесь корабли приспускают флаг.

С многими из участников этих событий я встречался в детстве. Все они продолжили после войны службу на Севере, а позже часть из них – и в Таллине, бывшем до 1960 г. главной базой Балтийского флота. И не раз собирались у нас дома. Что-то из застольных воспоминаний отца и его сослуживцев сохраняется в памяти. Но о войне они мало говорили. 

В день моего рождения (19-20 ноября, левый и правый фланги) советские войска под Сталинградом начали контрнаступление, закончившееся окружением и полным разгромом 300-тысячной германской армии. Сегодня 19 ноября в России отмечают как День ракетных войск и артиллерии. Совпадение очень символичное – у артиллериста в дни артиллерии родился сын Александр, в переводе с греческого – победитель, защитник Отечества. Сталинград стал тогда и остается для России и меня символом её побед. Иногда шучу, что это был своеобразный сигнал для моего рождения: мол, пора и тебе выходить на свет, помогать Родине.   

Моя мама, Зинаида Васильевна, в девичестве Лобанова, была героическая женщина. Поморка. Мурманчанка. Красавица. Патриотка. В 17-тилетнем возрасте в 1941 г.  ушла добровольцем в армию. Была направлена, как вольнонаемная, санитаркой в военно-морской госпиталь в Полярное, потом – в Сеть-Наволок. Добраться до него можно было только морем. В Сеть-Наволоке всю группу таких же, как она, девчат после небезопасного в полярные дни перехода на катере из Мурманска и Полярного встречал начальник гарнизона Сеть-Наволока, он же - командир 1-го Отдельного артиллерийского дивизиона Мурманского укрепленного района (МУРа) Северного флота Александр Маркович Богач. Дядя Саша для меня.

Немцы в то время вели наступление на Мурманск и постоянно бомбили город и базы Северного флота. За полугодие 1941 г. только на Мурманск фашистами было совершено более 300 авианалетов. В среднем – по два в день.  Их самолеты постоянно висели в воздухе. Возможно, катер был замечен с немецких самолетов, но их отогнали огнем зенитной артиллерии. «Ну что, девчата, перепугались?» - такими едва ли не первыми полушутливыми словами (сказанные, правда, более живописно), поэтому, встретил женское пополнение гарнизона Сеть-Наволока А. М. Богач. Мама рассказала мне это уже через много лет.

В Сеть-Наволоке она встретилась с отцом. Через год с небольшим появился я. Не без приключений. До медсанбата от расположения  батареи отец вез маму на санях. Такие переезды, как и по морю, оставались небезопасными. У немцев сохранялось преимущество в авиации, и их самолеты на «свободной охоте» расстреливали все живое и движущееся. Наблюдая за небом, отец не заметил как на одном из поворотов мама выпала из саней, но все обошлось благополучно. Помог и начавший снегопад. Может, это тоже был какой-то знак – я родился живым и любознательным ребенком и разных приключений потом со мной случилось немало, но всегда как-то удавалось избежать худшего.

Название Сеть-Наволок происходит от саамского слова «сейд» - священный и русского «наволок», что на Севере означало не только участок суши, по которому можно было тащить волоком лодку (волок), но и намытый (наволоченный из камней или земли) мыс на озере, реке или на море. Возможно, у саамов когда-то здесь было какое-то святилище, каменное божество, защищающее их. Получается, что и в годы войны оно охраняло пришедших к нему людей: госпиталь и батареи Сеть-Наволока избежали ежедневных мощных авианалетов противника (как это было рядом на полуострове Рыбачий или в Мурманске), а бомбоубежища в гранитных скалах надежно укрывали людей. При объявлении воздушной тревоги мама брала меня на руки и бежала в скалы. Сам мыс и сегодня представляет собой сплошные гранитные скалы, возвышающиеся метров на 55 над уровнем моря. О них упрямо бьются и пенятся волны Северного Ледовитого океана. Сурово, но красиво.

В Сеть-Наволоке в расположении 1-го Отдельного артиллерийского дивизиона береговой обороны Северного флота мы пробыли до 1944 г. Мама продолжала работать в госпитале. Отец в феврале 1943 г. стал капитаном и летом этого же года был переведен в Полярное на должность начальника штаба 3-го Отдельного артиллерийского дивизиона береговой обороны Главной базы Северного флота. В этой должности он пробыл до конца октября 1944 г. По разговорам, с отцом была какая-то история, связанная со мной и мамой. Кто-то доложил командованию, что в расположении дивизиона остается жена командира с ребенком. Отцу предстоял чуть ли не трибунал, но потом как-то все обошлось, нас – эвакуировали.