Бог -не фрайер

В конце июня 1996 года я возвращался из командировки из города Ростов-на-Дону в Махачкалу.
Поезда в то время до Махачкалы не ходили. Когда в Чечне ещё в начале «заварухи» их стали грабить, прямые поезда отменили. Они стали ходить только до Кизляра через Волгоград и Астрахань. Спешно строи-лась ветка по территории Дагестана (минуя Гудермес), чтобы можно было запустить составы до Махачкалы и дальше со стороны Астрахани.
Короче, ехали долго. И так получилось, что я ехал в одном купе с ин-тересной молодой женщиной. В купе больше никого всю дорогу не было.
- Следователь, прокурор, судья? – Спросила она, взглянув на петли-цы. – Да не удивляйтесь. Я жена офицера – командира лучшего подразде-ления в соединении.
 (Она ехала то ли в Знаменск, то ли в Капустин Яр – закрытый гарни-зон в Астраханской области).
- Ну, при такой бойкой жене, не удивительно, что и муж преуспевает. – Польстил я ей.
- Да уж, не скрою, со своей стороны всё для этого делаю. – Охотно отозвалась она на комплимент. - Мужу уже предложена «полковничья» должность. А там… Не исключено, что я буду скоро самой молодой гене-ральшей в Вооруженных Силах страны.
 - Опять же, не исключено, самой красивой генеральшей! – Не преми-нул я вновь ввернуть ей комплимент.
Контакт был налажен. Она стала рассказывать о своём житье-бытье. Всё в превосходной, конечно, степени: дом «полная чаша», шикарная квартира, положение в гарнизоне…
- А о детках почему не рассказываете? – Спросил я. – Наверное, они у вас вундеркинды.
Она погрустнела:
- Да вот деток пока нет… Не получается пока.
- Может, следует обратиться к медикам?
- Да куда мы только с мужем не ездили! К кому только не обраща-лись! Заявляют: «Вы оба здоровы, репродуктивная функция не наруше-на». А деток вот, тем не менее, нет.
У следователей есть такая привычка, выработанная годами их про-фессиональной деятельности, связанной с работой с людьми, смотреть при общении с человеком за выражением его глаз. Глаза – зеркало души. В них отражается то, что человек чувствует в данный момент на самом деле, как реагирует на слова и обстановку, что порой прячет от собеседника. Так вот, я обратил внимание, что глаза моей спутницы не соответствовали её «весёлости». Что-то её беспокоило.
Как бы отвечая на мой невысказанный вопрос, она продолжала.
- Ездила к маме. Плохая она совсем. «Доченька, говорит,- неужели я так и не поиграю с внуками?!»
Она замолчала, думая о чём-то своём, потом вздохнула:
- Да, ребёночка бы мне!
- Может, стоит подумать об усыновлении кого-нибудь. – Подал я мысль.
- Да, думали уже! – В сердцах отозвалась она. – Тут тоже  есть свои сложности.
Она вновь погрузилась в свои мысли. Чтобы не беспокоить её, я взял-ся за чтение. Она тоже достала книгу. Но, видно, чтение не шло ей в голо-ву. Она то и дело откладывала книгу и поглядывала в мою сторону. Я чувствовал, что ей хочется поговорить, поделиться чем-то, о чём можно говорить только со случайным человеком, которого больше не встретишь.
- Рассказали бы что-нибудь интересное. – Наконец, она сама обрати-лась ко мне.
- А что может вас заинтересовать? – В свою очередь спросил я.
- Ну, например, как Вы раскрываете преступления. Судя по Вам, у Вас нераскрытых преступлений не бывает.
- Бывает. По разным причинам бывает. Это только у Бога обеспечива-ется стопроцентная неотвратимость наказания. А в обычной, мирской, жизни умному преступнику порой удаётся «обыграть» следственные орга-ны. Правда, эта победа, со временем, всё равно превратится в «Пиррову». Не даст ему совесть покоя. У американского поэта Огдена Фредерика Нэша в стихотворении «Меморандум для внутреннего использования» есть прекрасные слова: "Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чи-стое отсутствие совести".
- Удивительно в следователе встретить любителя поэзии! – Живо от-реагировала она. - А о чём там, в этом стихотворении, вообще говорится?
Я стихи мог декламировать часами. Это была своеобразная трениров-ка памяти, способ релаксации. Продекламировал ей и это:

Я разрешил бы грешить только лицам,
Которые безмятежностью подобны птицам,
Потому что если вы не можете грешить без дрожи,
То это выходит себе дороже.
Не стоит соблазняться даже мелким грешком,
Если вы у совести под башмаком.
Одни люди раскаиваются на миллион, согрешив на две
ломаные полушки,
А другие посвистывают, отравив мужа мышьяком или
придушив бабушку при помощи подушки.
Одни не теряют самообладания, проводя дни на грани delirium
tremens,
А другие готовы повеситься на вешалке, если выпили на
именинах лишний коктейль и развлекали гостей стихами
миссис Хеманс.
Одни не испытывают склонности к моногамии и ведут себя как
известные домашние пернатые,
А другие впадают в глубокую депрессию, если протанцуют два
танго подряд с дамой, на которой они не женатые.
Один, не уплатив за проезд в автобусе, считает, что ад для
него — слишком мягкая мера,
А другой разоряет сирых и вдовых и порой настолько входит
во вкус, что разоряет все новых и новых — и превращается
в миллионера.
Я не собираюсь лезть напролом
И определять, в чем разница между добром и злом,
Но если вы относитесь к злополучному меньшинству,
признающему, что такая разница есть,— я вам советую
прямо и грубо:
Противьтесь наимельчайшим искушениям, сжав кулаки и по
возможности зубы.
Если вы стремитесь к душевному покою, совершать зло можно
только при условии, если вам никогда не приходит в
голову, что вы совершаете зло;
И если вы при этом спите спокойно и смотрите миру прямо в
глаза — считайте, что вам повезло.
Но если вы начинаете думать, что делать зло, пожалуй, не
стоило, и что вообще вы такой и сякой,—
Проститесь с надеждой на душевный покой.
Итак, я позволю себе сказать в заключение этой печальной
повести:
Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чистое отсутствие

Ведь человек понимает, что поступил подло, коварно и т.п., короче, неправильно. Он и будет сам себя корить. Есть поедом.- Продолжил я свою мысль.
- А если не будет?! – Спросила она.
- Тогда вмешается Бог и какой-то «трансформацией» от себя даст по-нять человеку, что тот поступил дурно.
- А Вы, действительно, верите в это? - Перебила она меня.
- Во что именно?
- Что Бог есть?
- Да здесь не важно, верю я или нет. Важно, что Бог есть, вне зависи-мости от того, что о нём кто-то думает.
- Вот и Ксюха мне примерно то же самое сказала! – С грустью конста-тировала моя спутница.
- Ксюха – это кто? – переспросил я.
- Да, моя бывшая подруга. Но Вы не отвлекайтесь, пожалуйста. Вот чем Вы подтвердите, что Бог есть?
- Ой, не с тем Вы завели разговор на богословские темы! Вам бы с ба-тюшкой толковым поговорить. В Ростове-то могли зайти в кафедральный храм!
- Да у меня времени на всё-про всё было два дня! Я с матерь нагово-риться не смогла! А в гарнизоне об этом поговорить не с кем. Тут же доне-сут куда надо, и карьере моего мужа - конец. Вы уж сами, как можете, по-ясните.
- Ну, попытаюсь. Вы когда-нибудь задумывались, как возник наш мир? Кто его создал?
- Ну как?! В результате эволюции сам как-то из ничего превратился в то, что есть. – Как-то неуверенно стала объяснять она.
- Вы можете представить такую картину: У Вашего мужа спрашивают, кто создал те системы вооружения, которые позволяют нашей стране обес-печивать мирное существование. А он отвечает: «Да, никто не создавал! Они сами как-то в результате эволюции из ничего превратились в то, что есть».
- Она засмеялась: «Да, муж такого не скажет!»
- Конечно, не скажет! Но наш мир сложнее самой совершенной раке-ты. И что… без автора? Человечество веками, тысячелетиями искало Бога. Тоже, видимо, неспроста! Понимали люди, что что-то или кто-то опреде-ляет всю жизнь на земле. Храмы возводили. Приносили молитвы.
- Я тоже начинаю об этом задумываться. – Прошептала она. Помол-чала немного, а потом, как будто решившись, спросила: «А можно я Вам расскажу свою жизнь. Об этом никто не знает, и мне тяжело это всё носить в себе. Матери, и то не могу всё рассказать. Чокнуться можно! Завтра мы расстанемся, и никто об этом разговоре знать не будет, а мне, может, ста-нет легче. А может, Вы мне что-то подскажете.
А дальше она долго рассказывала. Видно накипело.  Я слушал, не прерывая. Задавал вопросы, чтобы «высветить» нужный аспект проблемы, лишь, улучив момент, и когда чувствовал, что её это «не вспугнёт». Ибо такое, действительно, только случайному попутчику рассказывают.

- Я из села неподалеку от Ростова. Очень хорошо окончила среднюю школу,  была самой красивой девушкой и в школе, и в селе. И искренне полагала, что весь мир у моих ног. Но… экзамены в институт «провали-ла». Устроилась работать на почту. Зарплата – нижайшая, скукотища и назойливые ухаживания местных парней - трактористов, скотников… О том ли я мечтала! С моей-то внешностью! Хотелось другой жизни: обеспе-ченной, интересной. Социальным лифтом для женщин всегда был удачный брак. В то время, когда предпринимательства не было даже в зародыше, лучшей парой для любой девушки был офицер. Они и получали неплохо, и «первичный отбор» какой-то прошли. Я имею в виду медицину, профес-сиональные и личностные качества. А где найти такого жениха? Конечно в ареале их обитания – в воинской среде. Я решила «завербоваться» на ра-боту в армию. В военкомате меня охотно приняли, даже выбор предложи-ли: в какие войска.
Мотопехоту я отвергла сразу. Ну, понятно, почему. Помните, «в хо-ду» было стихотворение: «Очень грязный, очень потный командир идёт пехотный. Тонкий, звонкий и прозрачный, но здоровый…». Ну и так да-лее. – «Нет, здоровых офицеров полно и помимо пехоты», - решила я. Авиацию отвергла тоже: Разобьётся твой муж, и ты больше никогда не выйдешь замуж. Нигде. Сарафанное радио донесёт, что «не уберегла».  И флот тоже мне «не приглянулся»: месяцами одной сидеть в ожидании. Нет! Я-ж умная была. Я выбрала ракетные войска – интеллектуальную элиту армии. И оседлые, и чистые, и денежное довольствие побольше, чем у дру-гих. Да и отбор проходят похлеще других.
Направили меня … ну, знаете, куда. И там я стала сразу присматри-вать себе мужа, не пропускала ни одного гарнизонного мероприятия.
Присмотрела себе парня. Высокий, стройный, красивый! А умница какой! У него, правда, уже была девушка. Та Ксюха, о которой я уже упо-минала. Но меня это не остановило. Я тут же подружилась с ней и так крепко, что та стала делиться со мной всеми своими секретами, делами и мыслями. Всё рассказывала и о своих отношениях с моим избранником, познакомила с ним, а потом и приглашала на все мероприятия (кино, кон-церты, субботники, вечеринки и т.п.). Я моментально «штудировала» всё то, что нравилось «моему» парню. Понятно, что у нас с ним всегда была «общая точка зрения». В случае спора Ксюхи с Виталием (его так зовут) я была, естественно, на его стороне. Очень скоро я для него стала как бы своей.
Они с Ксюхой должны были вот-вот пожениться. Как только она за-вершит свою учёбу в каком-то институте. Это было её условие. Виталий на ней давно бы женился.
Вот она уехала на свою последнюю или предпоследнюю сессия, и я поняла, что тянуть больше нельзя.
Сессия была длинная, Виталий уже соскучился по женской ласке. Я это видела и «подгадала» оказаться на вечеринке, где был и объект моего внимания. Естественно, он стал меня там опекать, как подругу подруги. Я «напилась» (на самом деле изобразила опьянение), сказала, что мне плохо, и, пошатываясь, направилась домой. Он как галантный кавалер вызвался меня проводить («вдруг кто-то из солдат воспользуется беспомощностью девушки»). У дома я вообще чуть не свалилась, пришлось ему меня затас-кивать домой, а там делать примочки.
- Я лежу и думаю, когда же у этого дурака хватит ума раздеть меня. – Откровенно рассказывала она. – И так и эдак выставишь свои данные в выгодном свете: нет, не замечает или делает вид, что не замечает. Поря-дочный. Измучилась я ожидая. Наконец, часа через два-три он, наконец, «клюнул» (решился), а я изобразила такую отрешённость и слабость, что «не могла» ему в этом препятствовать. Ну, а потом был «откровенный» разговор: «Я так понимаю, что это было не от нечего делать, а он искрен-них чувств?!». – «Конечно». - Подтвердил он. – Тогда ты должен на  мне жениться. Не откладывая.
У военных это делается быстро. Короче, Ксюху я встретила уже за-конной женой её Виталия.
Как объяснялся с ней он, не знаю. А я своей бывшей подруге сказала: «Извини, он меня поимел пьяную. Я здесь не причём. Нечего было мужика оставлять одного».
- Ты бессовестная тварь! - Кричала она. – Бог – не фрайер, он тебя накажет!
Я тогда рассмеялась ей в лицо:
- Как меня может наказать тот, кого нет!
Я тогда, действительно, была убеждена, что никакого Бога нет. В школе так учили. Она же, похоже, верила:
- Нет, он есть! Он есть! И он тебя накажет за твоё вероломство! Вот увидишь!
А где она сейчас? – Поинтересовался я. – Как Вы общаетесь после всего этого?
 - А никак. – Беспечно ответила моя собеседница. – Она тут же собра-лась и уехала из гарнизона. Где сейчас, я не знаю.
- А как всё это переживал Ваш муж? Как я понял, он Ксению любил!
- Вот уж не знаю, не интересовалась. Он как бы замкнулся в себе. Если и винил кого-то, то, конечно, себя. Он очень порядочный! На эту тему мы с ним стараемся не говорить. Он погрузился в работу, и я ему в этом вся-чески помогала.
Ну, а Вы допускаете, что с Вами кто-то может поступить так же.
- Отбить Виталия?! Исключено! Он всё время при мне, под «пригля-дом». В отпуск мы выезжаем только вместе. Охота, рыбалка, шашлыки… Всё только со мной!
- Ну, хорошо. Это я понял. Но интересная девушка может ему по-встречаться в столовой, Доме офицеров, в боевом расчёте, по соседству в доме. Да мало ли где!
- Вы меня недооцениваете. Я всё «профильтровала». Среди его друзей лишь те, чьи жёны его вряд ли заинтересуют. Готовлю ему я сама. Какая ещё столовая? Я же говорю, он без меня никуда не ходит.
- Ну, вот Вы сейчас оставили же его одного.
- Да, всего на два дня. Оба эти дня он будет находиться в «бункере» на командно-штабных учениях. Там не до флирта. Я потому-то и с мамой наговориться не смогла.
- Хорошо. Ну а как образование продолжали?
- А никак! Только самообразование. Я же помню, как Ксюха просчи-талась!
- А не надоедает этот тотальный контроль ему или Вам?
- Я стараюсь ему быть везде нужной. Приучаю к тому, что он без ме-ня, как без рук. А я? Я ведь сама этого хотела.
- Прямо, будто службу несёте. Всё время в напряжении. Всё время начеку. А как же любовь? Она-то, хоть, между Вами существует?
- Нам хорошо. Об остальном я как-то не задумываюсь. Он тоже. Мы ведь хорошая пара. Так говорят все. Так считает командование и кадро-вые органы. Вот ребёночка бы только родить!
- А Вы как-то не связываете это обстоятельство с тем, как Вы поступи-ли и со своей подругой, и с её женихом. Не пытались покаяться, попросить прощения?
- И не хотела бы связывать, да как-то всё само лезет и лезет в голову. А просить прощения… Нет, такой мысли не возникало. Мы ведь с Витали-ем как бы по обоюдной договорённости этой темы не касаемся.
- Последний вопрос, если позволите: Вы такая интересная, энергич-ная. Почему откровенно не заявили о своём чувстве? Если Вы Виталия, конечно, любили. Или не приняли любовь другого офицера, не разрушая счастье той же Ксюхи? Ведь Вас, наверняка, заметили другие офицеры.
- Я выбрала самого перспективного и не ошиблась. Я хотела достатка, влияния и положения в обществе. Всё это у меня есть. А любовь? Живут же люди и без страсти. Ребёночка вот только бы родить!
Она завздыхала и ушла в какие-то свои размышления. Я их «переби-вать» не стал.
Утром была её станция. Уже почти выйдя из вагона, она вернулась в наше купе.
- Простите, как Вы говорили о соотношении счастья и совести?
- Да это не я говорил, а Огден Нэш: «Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чистое отсутствие совести».
 На перроне мою попутчицу встретил солдат, подхватил её вещи и по-вёл к автомашине. Перед тем, как сесть в машину, она помахала мне ру-кой, и они уехали. Она уехала нести службу «при муже». Нет и с мужем, конечно, тоже. Но, кроме того, и свою службу при нём.