Цветы прерий

Автор: Джеймс Б. Хендрикс.1920 г.
***
I ЮБИЛЕЙ 9 II. — СУД В КАНГАРУ 18 III. — НА СЦЕНЕ 29 IV. — БАР «У КОЛСТОНА»  V. — ЭЛИСА ЕДЕТ НА ПРОГУЛКУ 50 VI. — НА КРАСНОЙ ЛИНИИ 60
7. — ТЕХАСЦЫ «НАЧИНАЮТ СТРЕЛЯТЬ» 8. — ПОБЕГ 9.— НА РЕКЕ,10 — ДЖЕЙН МАКВОРТЕР 11.— У ПОРОГА КОЛИ, 12.— В ДЕРЕВЯННОМ ГОРОДЕ 13.— ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК 14.— БУНТАРЬ 15. — ПУРДИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ 16. — ПТИЧКИ В ПЕРЬЯХ 17. — В ПУСТОШЛАГЕ
18.— ТЕХАСЕЦ ВЫБИРАЕТ ПУТЬ 19.— НА РАНЧО МАКВОРТЕРА  20.— У КИННАБАРСКОГО ДЖО 21. — СМЕРТЬ ДОЛГОГО Билла КЕРНИ 22. — Кэсс Гримшоу — конокрад
23. — Синнабар Джо рассказывает историю 24. — «Все друзья вместе» 25. — Джанет наносит визит, 26. — Другая женщина 27. — НЕСКОЛЬКО ВЫСТРЕЛОВ 28. — НА КРАСНЫХ ПЕСКАХ 304,ЭПИЛОГ 314.
***

ПРОЛОГ


Серый родстер с урчанием проехал по подъездной дорожке, и Элис Эндикотт нажала на педаль газа.
«Домашнее издание» отложила в сторону и поспешила на крыльцо, чтобы поприветствовать мужа, когда он вышел из гаража.

"Сделка состоялась?" — спросила она, жадно глядя в глаза мужчине, поднимавшемуся по ступенькам.

"Да, дорогая, — рассмеялся Эндикотт, — сделка состоялась. Вы видите перед собой джентльмена, проводящего время в праздности, — свободного и ничем не обременённого, — вольного бродить там, где пожелают боги.

 — Или не пожелают, — рассмеялась его жена, игриво обнимая его.  — Но, Вин, разве ты не рад?  Разве не чудесно чувствовать, что тебе не нужно
каждое утро отправляешься в ужасный, прокуренный старый город? И разве мягкий
воздух, и молодые листья, и зелёная трава, и гнездящиеся птицы
не сводят тебя с ума, заставляя выйти на большие открытые пространства? Сесть в седло и просто ехать, и ехать, и ехать? Помнишь, как выглядело солнце, когда оно поднималось, словно огромный огненный шар, за многие мили открытой равнины?

Эндикотт ухмыльнулся: «И как оно палило на нас около полудня, пока мы
не почувствовали, что вот-вот сгорим…»

«И как оно скрылось за горами. И настали долгие сумерки…»
«И как звёзды появлялись одна за другой. И как наступала восхитительная прохлада ночи — и как приятно было лежать под одеялом».

Взгляд мужчины остановился на подстриженной лужайке, где вороны и малиновки усердно собирали свой вечерний корм. «Ты любишь
эту страну — ты должен любить её, чтобы помнить только рассветы,
и закаты, и звёзды; и забыть мучительные долгие часы в
седле и тот ужасный ливень, который прорвал водохранилище
и едва не стоил нам жизни, и пыльную бурю на неплодородных землях,
и та ночь, полная ужасной жажды. Почему те несколько дней, что мы провели в Монтане, между крушением на Вулф-Ривер и нашей свадьбой в
Тимбер-Сити, были самыми бурными и полными приключений днями в нашей жизни!"

Глаза его жены сияли: "Разве это не было ужасно — напряжение и
волнение! И всё же разве это не было просто великолепно?" Мы никогда этого не забудем, пока живы...

Эндикотт мрачно улыбнулся: «Никогда не забудем», — с нажимом согласился он. «Человек вряд ли забудет — такие вещи».

Элис села в шезлонг на крыльце, где к ней присоединился муж.
Она посмотрела на неё, и несколько минут они наблюдали, как малиновка делит толстого червяка между тощими птенцами с вытянутыми шеями, которые высовывали свои уродливые рты из гнезда в кустах жимолости рядом с ними.

"Это было почти год назад, Уин," — тихо выдохнула девушка. "До нашей годовщины осталось всего тринадцать дней."

"И ты всё ещё хочешь провести её в Тимбер-Сити?"

"Конечно, хочу!" Почему-то мне было бы очень тяжело не оказаться в тот день в
этом уродливом маленьком деревянном городке.

«И ты действительно — серьёзно — хочешь там жить?»

— Конечно, хочу! Почему бы кому-то не захотеть там жить? Это настоящая жизнь — с чудесным воздухом, горами и бескрайними незаселёнными просторами! Не прямо в Тимбер-Сити или в каком-нибудь другом городе, а на ранчо, где-нибудь. Мы могли бы оставаться там, пока не надоест, а потом для разнообразия поехать в Калифорнию, Нью-Йорк или Флориду. Но мы могли бы назвать ранчо своим домом и жить там большую часть времени. Теперь, когда ты закрыл свой бизнес, нет никакой причины, по которой мы должны жить в этом месте — оно не на востоке и не на западе, не на севере и не на
на юге — это как раз посередине между всем остальным. Я бы хотела, чтобы мы получили весточку от этого мистера Карлсона, или как там его зовут, чтобы мы могли поехать и посмотреть его ранчо на следующий день после нашей годовщины.

 — Его зовут Колстон, и мы получили весточку, — улыбнулся Эндикотт. — Я получил сообщение сегодня утром.

 — О, что он сказал?

 — Он сказал, чтобы мы приехали и осмотрели собственность. Что он готов продать дом и что, по его мнению, мы без труда сможем договориться об удовлетворительных условиях.

 «О, Уин, разве ты не рад! Ты должен сразу после ужина сесть и написать ему. Скажи ему, что мы…»

— Я написала ему сегодня днём, чтобы он встретил нас в Тимбер-Сити.

— Давайте посчитаем, — взволнованно проговорила Элис, — это займёт одну ночь до
Чикаго, один день до Сент-Пола, ещё один день и ночь, и часть следующего дня — сколько это будет дней? Одна, две ночи и два с половиной дня
у нас будет десять дней, чтобы продать дом, упаковать
мебель и отправить ее...

"Отправить!" - воскликнул мужчина. "Нам лучше не грузить пока у нас купить
ранчо. Сделка может не пройти----"

"Ну, мистер как-там-его-имя не собственное, единственном ранчо в Монтане. Если мы
— Если мы не купим его, то купим другой. Вам лучше завтра встретиться с этим мистером
Швабхаймером — он хотел это место с тех пор, как мы его купили,
и он предложил больше, чем мы заплатили.

 — О, продать дом не составит труда. Но что касается перевозки мебели, пока мы не будем уверены...

Элис импульсивно перебила его: «Мы отправим его прямо сейчас, потому что, когда мы его получим, нам просто придётся купить ранчо, чтобы его там поставить!»

Эндикотт сдался, изобразив шутливое отчаяние: «Если ты так к этому относишься, думаю, нам придётся купить. Но я дам тебе честную цену».
предупреждаю — вам придётся помогать управлять хозяйством. Я ничего не смыслю в скотоводстве...

«Мы найдём Текса!» И мы сделаем его бригадиром, а потом, когда всё наладится, я приглашу Марджери Демминг в гости на долгое время — я присмотрел Марджери для Текса, — и мы сможем построить для них хороший дом рядом с нашим, и мы с Марджери сможем…

 — Святая макрель! — рассмеялся Эндикотт. — Вот так просто! Мелочи не имеют
никакого значения — например, то, что у нас пока нет ранчо, куда мы могли бы её пригласить, и что она может не прийти, даже если ты её пригласишь, а если и придёт, то
может быть, ей не понравится страна или Текс, или ему не понравится она.
И, наконец, мы можем никогда не найти Текса. Мы оба писали ему полдюжины раз,
и все письма возвращались. Если бы у нас была ветчина,
мы бы съели ветчину с яйцами, если бы у нас были яйца!"

"Ну вот, опять ты со своей старой практичностью! В любом случае, вот что мы сделаем: если Тексу она не понравится, я приглашу кого-нибудь другого и буду приглашать до тех пор, пока не найду того, кто ему понравится. А что касается её, то невозможно не любить эту страну и невозможно не любить Текса, так что вот!

«Я надеюсь, что их настоящая любовь будет протекать не так бурно, как наша в те несколько дней, что мы провели под опекой техасца», —
ухмыльнулся мужчина.

"Конечно, будет! Там, наверное, всё очень прозаично, как и везде большую часть времени. Это было своеобразное стечение обстоятельств, которое втянуло нас в такой водоворот приключений. И всё же я не понимаю, почему ты надеешься на такое спокойное ухаживание с их стороны. Только это испытание выявило твои действительно прекрасные качества.
 Они были у тебя всегда, дорогая, но я могла и не знать об этом.
были там. Да я прожила эти несколько дней шаг за шагом сотню раз! Крушение, праздник на Волчьей Реке... — она замолчала и вздрогнула, а её муж безжалостно продолжил:

«И твоя поездка с Парди, и Старик Бэт, сующий мне в руку пистолет и призывающий следовать за ним, и когда я поднял глаза и увидел вас обоих на краю обрыва и как он стаскивает тебя с лошади, а потом безумный рывок вверх по крутой тропе и быстрый выстрел, когда он поднялся над зарослями полыни, а потом имитация линчевания, только для меня это было очень по-настоящему, когда я
Я стояла там, в лунном свете, под этим тополем, с петлёй на шее. А потом была долгая поездка ночью и встреча с тобой у брода, где ты ждал со Старой Летучей Мышью...

 «И ужасная гроза, и прорвавшийся резервуар, и пыльная буря на бесплодных землях», — продолжила девушка. «О, это было так... так ужасно, и всё же... пока я жива, я буду рада, что прожила эти несколько коротких дней. Я научилась понимать мужчин — больших, сильных мужчин в действии — что они будут делать и чего не будут делать. Техасец со своим
беззаботные манеры, скрывавшие его истинный характер. И ты,
дорогая, — настоящая ты, — которая всегда оставалась скрытой под маской
своей культуры и утончённости. Затем внезапно маска была сорвана,
и впервые в твоей жизни тонкая твоя натура — настоящая
_субстанция_, из которой ты состоишь, — получила шанс заявить о себе. Ты выдержал испытание, дорогой, — выдержал так, как не выдержал бы ни один человек из сотни, проживший твою прозаичную, упорядоченную жизнь...

 — Чепуха! — рассмеялся мужчина. — Ты слишком предвзят. Ты был в
— Ты всё равно был влюблён в меня — ты же знаешь. Ты бы женился на мне со временем.

 — Я не был! Я ни капли не был влюблён в тебя — и я бы никогда не женился на тебе, если бы не тест. — Она внезапно замолчала, и её взгляд стал серьёзным. — Но, Вин, Текс тоже прошёл тест — и он действительно любил меня. Знаете ли вы, что моё сердце просто разрывается от боли за этого мальчика, который
там, совсем один, в стране, которую он любит, — ведь он не такой, как все остальные. Ему нравятся мужчины — он один из них, — но он никогда не выбрал бы себе жену из их женщин, и его большое сердце просто
тоскуя по женской любви. Я никогда не забуду, как в последний раз видела его — на той маленькой полянке в лесу. Он проиграл и знал это — и стоял там, положив руку на шею своего коня, и смотрел поверх широкой скамьи на горы, которые виднелись вдалеке, туманно-синие. Он был готов ко всему. Он пытался скрыть свою боль, но не смог. Он очень хорошо отзывался о тебе — сказал, что ты настоящий мужчина, — и что я не ошиблась в своём выборе, — а потом он произнёс слова, которые наполнили мою чашу счастья до краёв.
Край — он сказал мне, что ты не убивал Парди, что на твоих руках нет крови и что ты не скрываешься от закона.

"Уин, дорогой, мы должны найти его, мы обязаны его найти!"

— Мы найдём его, малышка, — ответил её муж, обнимая её за плечи. — Я так же сильно хочу найти его, как и ты, — и через десять дней мы отправимся в путь!




ГЛАВА I

ГОДОВЩИНА


Техасец остановился в центре крошечной полянки, образовавшейся в сосновом лесу. Дымка окутывала далёкие горы,
Взгляд ковбоя медленно скользнул с зубчатых вершин Медвежьих Лап на
широкое пространство бесплодных, усеянных слюдой земель с их ослепительно-белыми солончаками и блестящей красно-чёрной мозаикой из лавы, которая дрожала, танцевала и мерцала в волнах жара. Он долго смотрел на Миссури, чьи жёлто-коричневые воды разлились широко и глубоко после недавних дождей. От
серебристо-золотистых сверкающих вод его взгляд скользнул к
дымчато-серым полынным равнинам, а затем к прохладной тёмно-зелёной
сосновой роще.

Он очень осторожно соскользнул с седла, позволив поводьям упасть на
землю. Он снял шляпу и стряхнул с неё тонкий слой
белой щелочной пыли, с шумом хлопнув ею по кожаным штанам. Лёгкий ветерок обдувал его лицо, и он невольно посмотрел на основание огромного камня, который дерзко возвышался на поляне. Глядя на него, он почувствовал, что воздух наполнен ароматом маленьких голубых и белых степных цветов, которые ковром устилали землю у его ног. Его тонкие губы скривились в циничной улыбке — улыбке, которая добавила
Неприятное прикосновение к чётким, обветренным чертам лица. За долю секунды он, казалось, постарел на десять лет — не физически, но — он постарел.

 Он заговорил полушёпотом, устремив серые глаза на скалу: «Это — чертовски больно. Я знал, что будет больно, и приехал — проехал шестьдесят миль, чтобы оказаться в этом месте в этот час этого дня». Именно здесь она сказала «прощай», а потом
медленно обошла скалу, крепко сжимая в руках цветы, и
ветер трепал прядь волос у неё над правым виском, а потом
она ушла. Мужчина опустил взгляд. A
Яркий полосатый жук с трудом взобрался на верхушку стебля сорняка, неуклюже расправил крылья и упал на землю. Ковбой рассмеялся: «Многим из нас, кто хотел бы летать, приходится ползать», — сказал он и, наклонившись, сорвал крошечный цветок, посмотрел на него, глубоко вдохнул его аромат и сунул в шляпу. Взявшись за поводья, он вскочил в седло и снова окинул взглядом
окрашенные в багровые тона земли на фоне пурпурных
гор. «По-моему, это самое красивое место в мире — на что можно смотреть. Мика
сверкают, как бриллианты, красные и розовые камни, белые пятна щёлочи,
и чёрные, такие красивые, грязевые трещины, а когда доберёшься туда,
то увидишь ядовитую воду, гремучих змей, удушающую горячую пыль, конокрадов и
белые кости мёртвых животных! Всё так и есть. Ну же, старая верховая лошадь, ты и
Я поеду в Тимбер-Сити. До него меньше мили, и когда мы доберёмся туда...
Послушай, малыш, в старом добром Тимбер-Сити устроим оргию. Мы не собираемся устраивать обычное грязное пьянство — не мы. То, что мы устроим, будет классикой — своего рода фестиваль,
вакхический катаклизм, которому способствуют местные таланты и
подстриженные деревья. Пошевеливайся, приятель! И мы забудем о
костях, и о яде, и о пыли, и о дискриминации.
Ощущая прилив сил от брожения, мы насладимся розовым,
фиолетовым и красным. Завтра всё будет по-другому, но, как говорит Старушка,
«Что за чёрт?»

Повинуясь приказу, лошадь спустилась по небольшому ручью и через несколько
минут свернула на пыльную белую дорогу, ведущую к уродливому маленькому городку,
деревянные здания которого теснились в миле к югу.

Перед дверью салуна «Красный фронт» техасец остановился в облаке пыли,
соскочил с седла и вошёл. Бармен бросил на него оценивающий взгляд и
поприветствовал с профессиональной сердечностью, ритуал которой включал
выставление бутылки и двух стаканов на барную стойку. «Сухой?» —
предложил он, пододвигая бутылку к новичку.

— «Миддл», — согласился техасец, щедро наливая себе. Другой
взял себе немного и поднял свой стакан.

"Вот как."

— Как, — ответил техасец и поставил пустой стакан на стойку.
Он достал бумагу и табак и свернул сигарету. Затем, очень
медленно, он достал пачку банкнот, вытащил одну желтую и положил
обратно в карман. Бармен даже глазом не моргнул, заметив, что
следующий банкнот тоже был желтым. Ковбой положил банкноту на
стойку и, махнув большим пальцем, указал на четверых, увлеченно
игравших в покер за столиком в глубине зала.

"Разве твои друзья ничего не пьют?" Небрежно спросил он.

Бармен ухмыльнулся, взглянув в сторону стола. "Может, попробуем их,
сейчас. Я не видел призыва врываться в соло-зазывалу без тривиальной политики.
политика вроде пары стаканчиков.

"Джентльмены, что у вас?"

С другого конца комнаты донесся скрип отодвигаемых стульев, и четверо мужчин выстроились в ряд
рядом с техасцем и отмерили порции выпивки.

- Чужак в этих краях? - осведомился высокий мужчина с огромными выгоревшими на солнце
усами.

— Что-то вроде того, — ответил техасец, — но давай выпьем, пока этот грешный отвар не испарился.

— Кажется, я где-то тебя видел, — предположил толстый мужчина с круглыми голубыми глазами.


— Может, и видел, потому что, как ни странно, это не первый раз, когда я
появление на публике — но, может быть, это притворство. Где это произошло?

Мужчина покачал головой: «Не знаю, только мне кажется, что ты выглядишь как-то по-
женски».

«Я всегда так выглядел — это почти вошло у меня в привычку — как
глотать, когда я пью». Но, говоря о городах, Тимбер
В сити определенно был бум с тех пор, как я был здесь в последний раз. У тебя новая лошадь.
корыто перед конюшней. Высокий мужчина заказал еще по одной порции.
Техасец сделал паузу, чтобы наполнить свой бокал. Они выпили, и с
громко посасывая свои нависающие усы, высокий мужчина оперся локтем о стойку бара.
"Это сейчас небезопасно и нецелесообразно", - медленно сказал он,
глядя прямо на техасца: "Не позволяй ни одному ковбою прискакать сюда и
выставлять Тимбер-Сити напоказ".

Мужчина в зеленом жилете и с белыми холеными руками втиснулся между ними.
он приветливо улыбнулся: "Да ладно, парни, они не собираются ссориться.
никто не собирается. Здешний джентльмен всего лишь слегка пошутил над нами, и
у нас нет повода вставать дыбом из-за этого. Что ты скажешь,
если мы начнем небольшую игру в жеребцов? Соло - это не летняя игра.,
ни в коем случае - слишком много думаю. Как насчет того, чтобы поиграть, незнакомец?

- Только сейчас и потом, для развлечения. Мне не нужны твои деньги, у меня есть
своих предостаточно, и я никогда не позволяю картам мешать бизнесу. Там, в
Техасе, мы...

"Но ты сегодня не работаешь", - перебил его другой.

«Ну, это не то, что ты могла бы назвать работой, наверное. Я хотел напиться, а
не играть в карты. Давай, а потом мы выпьем ещё по одной, и
Джо-Джо, и я продолжим наш разговор. И
Раз уж мы заговорили об этом, Перси, на твоём месте я бы отошёл немного в сторону
чтобы не испачкать одежду. А теперь, Джо-Джо, в чём суть твоего замечания?

"Меня зовут Аист — Айк Аист, и..."

"Ты точно птица."

"Да, я птица — и Тимбер-Сити тоже птица. Ни один другой город в Монтане не может сравниться с нами.

«В Волчьей Реке есть банк…»

«Да, — перебил бармен, — и у нас тоже мог бы быть банк, но мы не хотим. Если вы хотите, чтобы город катился ко всем чертям, просто откройте банк». Тогда все побегут и засунут свои деньги в карман,
не потратив ни цента, и бизнес остановится, и город канет в ад!

— Я бы хотел, чтобы вы знали, — важно вмешался Сторк, — что Тимбер-Сити — это город скотоводов, город овец, город шахтёров и город лесорубов, чего нет в Волчьей Реке, кроме скота. Мы ни от кого не зависим, как те железнодорожные города, и, более того, чтобы назвать Тимбер-Сити...

«Да, и чтобы она продолжала существовать, нужен Божий промысел, но Он делает это легко и непринуждённо, как будто делает трёхлетних бычков из двухлетних».

Бармен приветливо улыбнулся, размышляя о пачке желтых купюр
это лежало в кармане техасца. «Не принимай Айка всерьёз, приятель, он немного нервничает из-за того, что его участок разбили на строительные площадки, и они не пользуются, как бы это сказать, бешеным спросом.»

— О, я не знаю, — перебил Сторк, но бармен не обратил на него внимания.

 — А теперь о вашем желании напиться, — продолжил бармен. «Не то чтобы это не было привилегией любого мужчины — напиваться, когда ему вздумается, и не то чтобы это было моим делом, потому что это не так, и не то чтобы мне было всё равно, потому что мне всё равно, но
просто для разговора, как бы вы сказали; в чём суть? Это не тринадцатое июня, не четвёртое июля, ни
День благодарения, ни Рождество, ни Новый год, в эти дни мужчина должен напиваться, а гулянки в промежутках между ними — по большей части случайные, как бы вы сказали. Но вот появляешься ты, без всякой на то причины,
как говорится в Библии, просто чтобы напиться, как в поговорке. Конечно, есть ещё один повод,
по которому каждый мужчина должен напиться, и это его
— С днём рождения, так что, если это твой день, выпей ещё за счёт заведения, и я надеюсь, что ты проживёшь до конца времён.

Они выпили, и техасец свернул ещё одну сигарету: «Раз уж мы решили напиться вместе, то вам всем тем более стоит знать причину. Это не мой день рождения, это моя… моя годовщина».

— Женился? — спросил мужчина с голубыми, как фарфор, глазами.

 — Нет.

 — Что ж, неудивительно, что ты празднуешь!

 — Коротышка, да он много раз был женат, — объяснил мужчина в зелёном жилете под всеобщий хохот, которым сопровождалась эта реплика.

Коротышка снова задал вопрос, и техасец заметил надежду в его голубых глазах: «Ты что, женился и бросил её?»

«Нет».

Надежда угасла, и, сняв шляпу, мужчина почесал голову: «Ну, если ты не женат и не был женат, то что это за годовщина?» И как, чёрт возьми, ты определяешь дату?

Техасец рассмеялся: «Многие хорошие люди сходят с ума, занимаясь высшей математикой, Коротышка. Просто добавь ещё немного этого сока торнадо, и к тому времени, как ты выпьешь ещё пару дюжин,
тебе будет плевать на годовщины. Что тебя будет беспокоить, так это то, каким мясом кормят собак на солнце...

 — Да, и дома мне влетит, — захныкал Коротышка.

«У каждого свои проблемы, — философски заметил техасец, —
и твои, конечно, легли тяжким бременем на мои плечи. Давай, бармен, налей нам ещё по одной этой хмельной жидкости. Целый год на солёной воде и щелочной пыли прибавил к моей жизни, грубо говоря, 365 дней, 5 часов, 48 минут и 45 с половиной секунд и закалил мой характер.
— Аппетит на грани истощения, — он резко замолчал и, взяв со стойки лежавший перед ним смятый доллар, сунул его в карман.




Глава II

Суд Кангару


Бармен, державший в руке бутылку, вопросительно посмотрел на ковбоя. «Что за
глупая идея — прикарманить _динеро_?» — спросил он.

Техасец улыбнулся: «Просто подумал, что год назад я стоял на том же месте, где выпил последнюю рюмку красного ликёра, которая
попала в мой организм, пока я не нарушил эту мирную картину сегодня».

«Какое отношение это имеет к тому, что ты хватаешь эти деньги, из которых я хочу получить два с половиной доллара за две порции выпивки, которые ты должен мне?»

 «Не беспокойся об этом. Ты получишь всё, что тебе причитается». Но
небольшой экскурс в прошлое может освежить вашу память и напомнить, что год назад я
получил четыре доллара сдачи...

 — Что вы имеете в виду — год назад? Меня здесь не было год назад! Этим заведением тогда управлял мой брат. Я здесь всего пару месяцев.

Техасец нахмурился и посмотрел на мужчину: «Что ж, раз вы
Я уже упоминал об этом, но в вашем лице есть что-то отталкивающее,
что помешало мне сразу вас узнать. Красный Фронт,
переходя из рук в руки, усложняет дело до такой степени, что нам
придётся рассматривать его в обычном суде, _pro bono publico_, в
суде кенгуру. Я изучал право в Техасе, чтобы злоупотреблять
и
evadin' то же, и хватает ее пристал ко мне, чтобы мы могли провести этот
дело _ex пост facto_.

- Бармен, вы ответчик, и для целей предстоящего процесса
вас зовут Джон Доу. Вы, четверо других персонажей, являетесь присяжными, и
Это не оставляет мне ничего, кроме как быть истцом, обвинителем,
адвокатом, судьёй и судебным приставом. Выхватив пистолет из кобуры,
ковбой схватил его за ствол и громко постучал по стойке: «О
да! О да! Конечно! Суд открыт! Первое дело в повестке дня —
Горацио Бентон, он же Текс, _против_ Джона Доу, брата Джона Доу, и салуна
«Красный Фронт» _и др._

«Эй, о чём вся эта чёртова чепуха?» — спросил бармен.

В ответ техасец ударил по стойке прикладом своего пистолета: «Тишина
в зале суда!» — взревел он. «И, более того, вы оштрафованы на один раунд
«Выпивка за неуважение к суду». Вытащив из кармана спичку, он аккуратно положил её на стойку и продолжил: «Истец будет выступать в свою защиту. Господа присяжные, факты таковы: год назад, примерно в 15:30, я подошёл к этой стойке и заказал пять напитков, один из которых был за счёт заведения, а остальные — за мой счёт по два шиллинга за порцию. Я получил пару фингалов, подробности которых не имеют отношения к этому делу, и бармен, предполагаемый брат подсудимого, задал несколько уместных и прямых вопросов, касающихся
вышеупомянутые чёрные глаза. Объясняя ему, откуда они взялись, я
вынужден был выстрелить в мышь — пулевое отверстие и, без сомнения,
его высохшие останки можно увидеть вон там, у плинтуса, и
они являются вещественным доказательством А.

— Ну, будь я проклят! — воскликнул Коротышка, и его голубые глаза округлились от волнения. — Я знал, что видел тебя раньше!

 — Я тоже, мы сидели там и играли...

 Пистолет снова постучал по стойке: — Ты, Зелёный Жилет, оштрафован на выпивку за неуважение к суду. И, Коротышка, ты оштрафован на два
раунды. Не то чтобы есть какие-то сомнения по поводу твоего первого заявления, но вот что
с этим делом _profanus vulgus_ нужно покончить." Внесение три
больше игр у первого на бар, техасца протекала:
Вскоре после этого, прямо посреди моего выступления, упомянутый
бармен высадился в шумной спешке, как будто за ним послали и ему пришлось
уйти. Я немного подождал и, не найдя это место подходящим для
постоянного проживания, положил на стойку пятидолларовую золотую монету и
уехал. Таким образом, господа присяжные, очевидно, что я получил
четыре доллара в качестве компенсации, в счёт которой этот экземпляр,
здесь, имеет право на две порции выпивки общей стоимостью в два доллара и четыре цента,
оставляя мне доллар и четыре цента. Дело в настоящее время закрыто, в связи с любыми показаниями, которые мог бы представить здесь ответчик
, которые были бы всего лишь слухами, и, следовательно,
неуместны и несущественны, он признал, что его не было здесь в
время. Итак, господа присяжные, каков ваш вердикт?"

Таким образом, он был обращен к четверым, собравшимся в конце стойки, и удерживал
Они перешёптывались, и Шорти украдкой поглядывал на пистолет в руке техасца.

 Наконец, пожевав уголком рта, Айк Сторк заговорил: «Присяжные единогласно решили, что, кроме Шорти, который не согласен из страха, что его застрелят, имя этого парня за стойкой бара — не Джон».
Доу, это Пит Баррас, как и прежде, и у него тоже есть два доллара и четыре цента, которые ты должен ему за выпивку. Эти четыре доллара ты должен Сэму Баррасу, у которого в Зортмане есть салун.

Техасец достал ещё одну спичку и положил её рядом с остальными на стол.
бармен: «Вы оштрафованы на круглую сумму за неправильное имя обвиняемого», —
серьёзно объявил он. «И, судя по всему, присяжные не пришли к единому мнению — почему они не пришли к единому мнению давным-давно, для меня загадка — вас увольняют — увольняют с волчьим билетом, как говорят в армии, что означает рекомендацию, что вы — кучка пьяных идиотов, которым разрешено стоять на задних лапах и ходить прямо, чтобы освободить место для обычных людей». Дело изымается из вашей компетенции и рассматривается
по существу, которое в соответствии с законодательством в таких случаях рассматривается
при условии, что решение будет вынесено в пользу истца, поскольку вышеупомянутая сделка была заключена с салуном как таковым, а не с барменом лично. Истцу также предписывается взять на себя управление и
руководить указанным салуном в меру своих возможностей до тех пор, пока не будет выплачен упомянутый доллар и четыре цента.
Техасец, «веселье — это веселье, а суды кенгуру — это нормально, пока они работают
и пока они не путают обычные деньги с теми, что у них в карманах.
 Мы с моим братом Сэмом не придерживаемся, как бы это сказать, семейных традиций, которые
он бы разорил меня на этой сделке, если бы участок, который я ему продал
за салун, стоил хоть что-то. Но, несмотря на то, что мы с Сэмом, как бы это сказать, дружим, я должен сказать ему, что он никогда не платит по счетам, и если ты получишь от него четыре доллара, то можешь сидеть и ждать, как стервятник, пока он не умрёт, а он такой упрямый, что, скорее всего, это будет недолго, а потом подавай в суд на его палача.

Техасец ухмыльнулся: «Надеюсь, ради вашего же блага, что этот совет хорош, потому что я
возвращаю его в оригинальной упаковке».

— Ты хочешь сказать, что не собираешься платить за эти напитки? — в голосе бармена послышались угрожающие нотки, и он прищурился. — Потому что, поверь мне, незнакомец, если ты думаешь, что не собираешься платить, то ты сильно ошибаешься. Какое-то время здесь было тихо и спокойно, но вы заплатите за две порции выпивки, или в Тимбер-Сити будет какое-то
происшествие.

Техасец заметил, что рука мужчины потянулась к нижней части стойки, и его собственная рука незаметно опустилась на рукоятку шестизарядного револьвера, который он вернул в кобуру. «Говоря о волнении, вы, конечно, кое-что
— Пророк, — сухо заметил он, — а значит, вероятно, бесчестный.
 Но что касается меня, то ваш брат Сэм — не более чем приятное воспоминание, в то время как, как мы говорим в юриспруденции, этот салун — материальное наследие...

«Ты чёртов лжец!» — возмущённо вспыхнул мужчина в фартуке. «Сюда не пускают женщин…» — с этими словами рука мужчины вылетела из-за барной стойки, раздался грохот, тяжёлый шестизарядный револьвер ударился о деревянный пол, и бармен с криком боли развернулся, хватаясь за правую руку.

«Подкреплять грубые слова стрельбой — опасное дело, если только ты не мастерски владеешь оружием», — сухо заметил техасец, подходя к мужчине сбоку. Движение перед стойкой бара заставило шестизарядный револьвер снова выпрыгнуть из кобуры, и в этот момент четыре пары рук взметнулись вверх. «Только вы, ребята, прижмитесь животами к поручням, а
руки держите открытыми и над бортом, а ты, Сторк, подойди сюда и
привяжи эту руку, иначе будет ещё больше жертв. Если вы все такие же вялые, как ваши
«Согражданин, ваши ряды, несомненно, поредеют». Техасец наклонился, чтобы поднять с пола пистолет бармена, и в этот момент
Айк Сторк вышел из-за угла бара и, воспользовавшись своим положением, ударил ковбоя ногой, от чего тот упал к ногам бармена. Под звон бьющегося стекла и глухие удары началась неразбериха. Забыв о своей повреждённой руке,
бармен присоединился к Сторку, который воспользовался своим преимуществом и прыгнул на
борющегося с ним техасца. Перегнувшись через барную стойку, Зелёный Жилет отправил тяжёлого
Бутылка виски, разбившись, попала в свалку, в то время как двое его
товарищей добавили к ней множество пустых стаканов, а затем храбро бросились к
двери. Узкий проход за барной стойкой, несомненно, спас сражающегося
техасца от серьёзной травмы. Двое нападавших мешали друг другу и в то же
время служили буфером для града стеклянной посуды, сыпавшейся сверху. Освободив
одну руку, техасец начал стрелять по полу. При первом же взрыве
бармен вскочил на ноги и запрыгнул на барную стойку
В тот самый момент, когда Зелёный Жилет, остановившись на полпути к двери,
схватил тяжёлую латунную пепельницу и швырнул её обеими руками.
Вращающаяся ракета попала бармену прямо в лицо, и он беззвучно рухнул навзничь, увлекая за собой Айка Сторка.
В следующее мгновение техасец вскочил на ноги с пистолетом в каждой руке и
ухмыльнулся в лицо перепуганному мужчине, который беспомощно лежал, придавленный безжизненным телом бармена. — Вы хотите, чтобы я уведомил кого-то из ваших друзей или родственников, Айзек, или чтобы я как-то по-особенному распорядился останками? — спросил он.
— спросил он, размахивая пистолетом над лицом распростёртого на земле мужчины.


"Г'ван, стреляй, если собираешься. У меня нет оружия. Я сделал всё, что в моих силах, когда сбил тебя с ног, и мы бы прикончили тебя, если бы эти чёртовы идиоты не начали швырять бутылки, стаканы и плевательницы нам в голову. Стреляйте — и, ради всего святого, сделайте это как следует!

Техасец ухмыльнулся ещё шире и, наклонившись, перевернул бармена.
— Вставай, Айк, — сказал он. — Ты парень что надо, и было бы жаль тебя
упускать.

Бармен с трудом поднялся на ноги, и, когда он повернулся к техасцу, тот увидел в его глазах страх.
В ответной ухмылке растянулись губы под густыми усами. «Налей-ка нам по паре бокалов из того, что у тебя припрятано, а я пока
немного пристрелю её, чтобы любопытные не нарушали наше уединение. И, кстати, смотри, чтобы ты мог сказать им, что я умею стрелять.«На столе, где игроки в соло бросили свои карты, осталось четыре стопки фишек. Стреляя попеременно то одной, то другой рукой и так быстро, что взрывы звучали как выстрелы из автомата, техасец очистил стол и наполнил воздух
сине-серая дымка и дождь осколков. Внезапно он взглянул на
часы. Стрелки показывали половину пятого, и он, выругавшись, послал две
пули, врезавшиеся ему в лицо. - Половина пятого! - воскликнул он. - Год назад.
в эту минуту... - Он резко замолчал.

Айк одобрительно кивнул и поднял свой стакан: «Ну что ж, — торжественно произнёс он, — я должен признать, что в Тимбер-Сити нет никого, кто бы так же хорошо обращался с оружием, как ты, но, по крайней мере, большинство из нас может часто попадать в цель, а некоторые из нас и попадали».

 «Тогда я дам тебе шанс сделать это снова. Но сначала ты опустишься на колени».
Спустись в подвал и принеси мне несколько бочонков пива. Я собираюсь построить баррикаду, чтобы вы, птицы, не могли забраться в бар через окно.
Айк передал бочонки техасцу, и тот расставил их так, что ни из окон, ни из двери никто не мог видеть пространство за барной стойкой. Когда Айк вошёл в комнату, он мрачно покачал головой: «Что за дурацкая идея — начинать войну из-за доллара и четырёх центов?» Ещё не поздно оставить здесь своё оружие и
признать себя виновным в нарушении общественного порядка. Это не будет стоить вам ничего
Но как, чёрт возьми, ты собираешься в одиночку противостоять целому городу и выйти сухим из воды? Ты либо совсем сумасшедший, либо пьян, либо
что-то сильно тяготит тебя...

«Я хочу получить сдачу», — упрямо настаивал техасец. «И я собираюсь
выкупить её в обмен на что-нибудь, а ещё эти штрафы — там будет
двадцать или тридцать порций, в зависимости от результатов. Налей мне ещё пару
стаканов, а потом ты должен забрать нашего маленького друга и убраться
отсюда, пока не начался фейерверк». Я сейчас не пьян, но скоро буду! И когда я
— Есть одна песенка, которую мы пели на Рио-Гранде, она
звучит примерно так. — Повысив голос, ковбой прокричал слова своей песни:

 «Я — койот из прерий Запада.
 Если хочешь умереть от ужаса, посмотри на меня.
 Я — цепная молния, а если нет, то да будет мне благословение.
 Я — гроза бескрайних прерий.

 «Он — убийца и ненавистник!
 Он — великий уничтожитель!
 Он — ужас бескрайних прерий!»

 «Я — бездельник с верхней тропы!
 Я — любитель убийств и крови!
 Я могу разбить больше пульмановских вагонов на рельсах,
 чем кто-либо, кто работал на этой работе до меня.

 «Он соня и бездельник.
 Он великий нарушитель спокойствия на магистрали.
 Он тот, кто положил шпалы на рельсы.

 «Я двупалая гиена с Востока.
 Я — пылающая, кровавая буря из Штатов.
 Я — знаменитый громила, я — Зверь.
 Я могу схватить человека за лысую голову, пока он ждёт.

 «Он — двупалая гиена!
 Он — злодей на сцене!
 Он может схватить человека за лысую голову, пока тот ждёт».

Он закончил с хохотом и, взяв стакан, осушил его одним глотком. «А теперь проваливай, Айк, старый Аист!» — крикнул он, — «и прихвати с собой бутылку
жучиного сока и нашего спящего друга. Пока, старый приятель! Я — волк, и сегодня моя ночь, чтобы выть!» Проскользнуть в отель и сказать
готовить пристрелите меня полдюжины яиц канюк жареный в гризли
сок, пара бутербродов гремучая змея, блюдо живут сороконожки,
и опунции салат. Я голоден, и я отправляюсь на охоту!




ГЛАВА III

ДИЛИЖАНС ПРИБЫВАЕТ


Экипаж «Тимбер Сити» скрипел и дребезжал, пока лошади с трудом поднимались по
Длинный склон Дог-Крик. Водитель дремал на своём сиденье, прикрыв глаза от яркого июньского солнца широкими полями шляпы, которые он время от времени механически приподнимал, чтобы взглянуть на белую пыльную дорогу. Уинтроп Адамс Эндикотт улыбался, наблюдая за тем, с каким восторгом его молодая жена осматривала панораму гор и равнин, которые простирались бесконечно и исчезали в мерцающих волнах жары.

— О, Уин! Разве тебе это не нравится? Большие чёрные горы с зелёными лесами,
километры, километры и километры абсолютного
пустота, запах шалфея — да, и сам грохот этой старой тряской повозки!

Эндикотт рассмеялся: «Полагаю, тебе это нравится…»

«Нравится! Конечно, нравится! И тебе тоже нравится! И ты так же безумно хотел приехать, как и я, — только не признавался в этом. Это так же
Текс сказал это в тот день на вершине Антилоповой горы. Он говорил о тебе и сказал: «Он вернётся на Восток, и его снова поглотит цивилизация — и это чертовски обидно. Но он уже не будет прежним, потому что предрассудки исчезли. Он попробовал мясо из коровьей страны
и сочла это хорошим знаком. «Я всегда помнила об этом, и это правда — ты не такой, как прежде, дорогой», — она потянулась и взяла его руку в свои. «И, о, Уин, я рада — рада!»

 Эндикотт улыбнулся и поднес тонкую руку к губам: «Настоящий философ — Текс. И ковбой по преимуществу». Я надеюсь, что мы сможем его найти.
Если мы купим ранчо, я рассчитывал, что он будет им управлять.

«Мы должны его найти! И милую Старую Бэт тоже! И, Уин, разве это не будет
просто _великолепно_? Мы будем жить здесь летом, а зимой поедем в Нью-Йорк и Флориду, и никогда, никогда не вернёмся в старый
«На полпути между». Здесь довольно сильно пахнет мылом и виски, и мне всё равно,
если их старое мыло всплывёт!»

Эндикотт снова рассмеялся: «Полагаю, это пойдёт нам на пользу. Я,
вероятно, проведу свои дни в седле и вернусь домой, пахнущий лошадьми и покрытый щелочной пылью».

«В любом случае, от лошадей пахнет лучше, чем от бензина, а щелочная пыль чище угольной копоти. Смотри, Уин, скорее! Семья индейцев разбила лагерь у тропы — видишь тощих, хитрых на вид собак и пони со связанными ногами, а также конусообразный вигвам. И, о, на том красном
— Одеяло — милейший маленький коричневый пампус! Мне не терпится надеть
одежду для верховой езды и проскакать несколько миль! И, Уин, дорогой, ты
должен пообещать мне, что, если мы купим ранчо, ты никогда не привезёшь
сюда мотоцикл — даже родстер — это всё испортит!

 — Не зацикливайся на покупке этого ранчо, — предупредил её муж.

— «Но мужчина сказал, что продаст его по разумной цене».

«Да, но вы должны помнить, что «разумная цена», когда речь идёт о наряде, который«Десять тысяч голов скота — это большие деньги. Всё зависит от условий».

 «Что ж, если он хочет продать своё старое ранчо, было бы глупо торговаться из-за таких мелочей, как условия. Каким-то образом я нутром чувствую, что мы купим его. У женщин есть интуиция — подожди и увидишь».

«Колстон должен был встретиться с нами сегодня в Тимбер-Сити, а завтра мы отправимся на ранчо. Как ты думаешь, ты выдержишь поездку в шестьдесят миль?»

 «Шестьдесят! Я мог бы проехать шестьсот!» Тормозные колодки заскрипели, когда кучер остановил лошадей, чтобы передохнуть на вершине холма.
— Смотрите! — воскликнула Алиса, указывая вдаль, на предгорья. — Там
Город Лесорубов с его маленькими деревянными домиками, притулившимися к соснам,
точно такими же, какими он был год назад, когда мы смотрели на него с этого самого места. А ещё дальше виднеется река, сверкающая на солнце,
а за ней — плохие земли». Она невольно вздрогнула: «Всё это так живо, как будто случилось вчера — пыльная буря и ужасная жажда — только вы с Тексом схитрили и отдали мне всю воду».

Эндикотт кивнул: «Не думаю, что мы когда-нибудь забудем это — это было ужасно».
«Близко к сердцу для всех нас». Экипаж спустился по длинному склону и петлял между предгорьями.
Двое пассажиров довольствовались тем, что наблюдали за ленивыми кругами канюков на фоне голубого неба и за выходками луговых собачек, которые ворчали и тявкали на экипаж, а при его приближении поспешно ныряли в свои норы. Перед ними возвышалась маленькая церковь без шпиля, и Эндикотт взглянул на часы: «Четыре часа, — объявил он, — интересно, Колстон нас ждёт?»

 «Что ж, если ждёт, то может подождать ещё немного, — улыбнулась Алиса. Потому что
Первое, что мы сделаем после того, как вытрем пыль, — это пойдём и позвоним Кэмеронам. Вот и коттедж, дорогая. Подумать только, год назад мы стояли в этой маленькой угловой комнате, и мистер Кэмерон произнёс слова, которые сделали нас самыми счастливыми людьми на свете. Остановись, пожалуйста, Уин! Мы прямо в городе! И если мы поторопимся, то сможем оказаться там в тот же час и минуту, что и в прошлом году.

Дилижанс остановился у дверей маленького деревянного отеля. Кучер бросил поводья конюхам, которые ждали со свежими лошадьми,
Он сбросил почтовый мешок и опустил курьерскую коробку на землю,
где её принял агент, который также был почтмейстером и владельцем гостиницы.

Эндикотт подошёл к этому чиновнику, который с почтовым мешком в руке смотрел на небольшую группу людей дальше по улице. «Я хочу снять две комнаты и ванну», — объяснил он.

Мужчина удивлённо взглянул на него. — Собираетесь остановиться у нас? — спросил он.


"Да, мы с женой проведём здесь ночь."

— Женаты? Тогда зачем вам две комнаты? Берите их, если они вам нужны.
Это будет стоить вам дороже — не моё дело. Возьмите те две передние — у лестницы. Просто помогите, и мы поднимем ваш сундук, а как только старуха выльет помои, вы сможете принять ванну с водой — это будет стоить четыре шиллинга, но если мне придётся наполнять её дважды, то доллар.«Когда они спускались по лестнице, мужчина посмотрел на группу, идущую по улице: «Должно быть, что-то случилось на
Красном фронте. Парни не пропускали ни одной почты с того дня, как повесили Реда
Келли, а это было семь лет назад, четвёртого августа…»

— Пятый, — поправил кучер, стоявший в дверях.

"Они привезли Реда четвёртого, а некоторые парни ещё не приехали.
Они не приехали до темноты, так что они оставили Реда у себя..."

"Это был третий..."

"'И не только! Я должен был знать — это был тот день, когда мой вожак сбросил
свой башмак...

Элис проявляла нетерпение, и Эндикотт перебил её вопросом:
— Мистер У. С. Колстон здесь?

— Колстон? Вы имеете в виду И-Бар Колстона? Ты прав, Слим, это был пятый,
потому что в тот же день мне вырвали зуб, потому что дантист приехал на
пришел от Джудит посмотреть на повешение. Да нет, твоего бара здесь нет. Он забирает
свою почту и продает Клаггетту.

"Он должен был встретиться со мной здесь сегодня".

"Ну, день еще не закончился. Если Y Bar сказал, что он будет здесь, он будет здесь.
Просто зайдите и чувствуйте себя как дома. Вы не сможете воспользоваться этой ванной ещё час или около того, так что, если хотите помыться, пройдите прямо и
вы найдёте таз для мытья на скамейке рядом с насосом. Если полотенце жёсткое от того, что мальчик мылся этим утром, скажите старухе
Я сказал повесить чистую.

— Поторопись, Вин! — воскликнула девушка, в последний раз вытирая лицо чистым полотенцем. — У нас как раз хватит времени, чтобы переодеться для верховой езды. Мы обе выглядим как ужасные «пилигримы», и, кроме того, я хочу, чтобы всё было так же, как в прошлом году.

Четверть часа спустя они были радушно встречены
преподобным Камероном и его женой у дверей маленького коттеджа
рядом с церковью. "Мы говорили о вас сегодня", - сказала жена священника.
"и гадали, чем закончился ваш роман".

"Нет необходимости спрашивать", - засмеялся ее муж, следуя за ними в
маленькую гостиную.

"Вы видите", - воскликнула Элис, указывая на часы, "мы прибыли почти в тот же самый
момент, что и год назад..." Она слегка вздрогнула, когда на улице раздалась серия
выстрелов. "О!" - воскликнула она. "Они стреляют!
В кого-то!"

Кэмерон покачал головой: «Нет, — улыбнулся он, — мы поняли, что одиночные выстрелы или один за другим означают неприятности. Когда они раздаются залпами, это значит, что какой-то ковбой «празднует» в «Красном фронте». Когда в городе ковбои, и они поют, или скачут на лошадях по улице, или стреляют в воздух, или
потолок, мы знаем, что с ними все в порядке. Конечно, можно было бы пожелать, чтобы
они не пили - но, если они должны пить, во что бы то ни стало давайте выпьем
вместе с этим и шум. Если ковбои пьют и молчат, неприятности следуют за ними
так же верно, как ночь следует за днем.

"Может быть, это мистер Колстон", - хихикнула Элис.

— Колстон из бара «И», — улыбнулся Кэмерон, — нет, я думаю, мы можем исключить
Колстона. Вы его знаете?

Эндикотт покачал головой: — Нет, только по переписке. Я должен был встретиться с ним здесь сегодня по делу.

Кэмерон посмотрел на него с внезапным интересом: — Я слышал в Льюистоне, что
— Пару недель назад я узнал, что «И-Бар» может перейти в другие руки, и, честно говоря, мне было жаль это слышать.

 — Почему? — спросил Эндикотт.

 Министр задумчиво нахмурился: «Что ж, «И-Бар» Колстон был влиятельной фигурой в этой стране, и если бы на его место пришёл не тот человек, это могло бы привести к бесконечным проблемам».

 — Каким проблемам?

«Овцы и крупный рогатый скот. Отряд «И-Бар» был своего рода буфером между
двумя фракциями. Если бы вмешался разъярённый скотовод, это немедленно
привело бы к войне, а если бы место Колстона занял слабак, результат был бы
То же самое, потому что овцеводы сразу же воспользовались бы этим и вторглись на пастбища для скота, а затем ковбои взяли бы дело в свои руки, и мы бы повторили войну в округе Джонсон: тысячи овец были бы зарезаны на пастбищах, повсюду валялся бы мёртвый скот, пастухов убивали бы, а их тела оставляли бы в пепелищах сожжённых фургонов, а ковбоев расстреливали бы из засады, когда они объезжали пастбища. Говорю вам, мистер Эндикотт, я не завидую человеку, который сменит Колстона на посту владельца бара «И».

Эндикотт улыбнулся: «Спасибо за совет. Возможно, вам будет интересно узнать, что, если дело удастся уладить, я сам займу эту незавидную должность.»

«И удачи вам, — сердечно сказал Кэмерон, протягивая руку. — То, что сделал один человек, может сделать и другой, но ваша работа не будет синекурой. Но, послушайте, мы не разрешим вам вернуться в отель на ужин, потому что с ковбоями в городе там, скорее всего, будет слишком шумно, хотя я скажу за парней, что
Присутствие миссис Эндикотт было бы гарантией от любых неподобающих разговоров.
"

Возражения Эндикотта были встречены Камеронами, которые указали, что
дорога, по которой Колстон должен был въехать в Тимбер-Сити, проходила прямо мимо двери и
на виду у веранды, где они обычно ужинали по вечерам
еда.

Элис настояла на том, чтобы помочь миссис Камерон, и предоставила их самим себе
Эндикотт умело направлял разговор министра на обсуждение страны, её нужд
и потребностей, её преимуществ, недостатков и проблем.
 Кэмерон был министром во всех смыслах этого слова, человеком, который любил свою
работа и кто был любимцем скотоводов, и когда пару часов спустя дамы позвали их к столу, Эндикотт сел на своё место, осознав, что владение таким заведением, как «Y»
Бар, накладывает ответственность и обязательства, которые не имеют
ничего общего с продажей говядины на корню.




Глава IV

Бар «Y» Колстон рассказывает


— А вот и Колстон! — воскликнул Кэмерон, вставая и окликая всадника, который приближался, ведя за собой двух оседланных лошадей. Всадник остановился, Кэмерон спустился к маленьким белым воротам и через мгновение уже помогал
владелец ранчо привязал своих лошадей к частоколу. Когда они подошли к крыльцу
Эндикотт отметил кожистую изможденность лица, свидетельствовавшую о прожитых годах
на открытом огне, и когда их руки встретились, он также отметил твердый
хватка и проницательный взгляд серых глаз, которые, казалось, оценивали его
. Мужчина приветствовал дам с серьезным почтением и сел
сам на свободный стул.

— Что ж, я добрался сюда, Эндикотт, но это было непросто. Я уже не так молод, как раньше. Думаю, мне пора уходить. Семьдесят лет — а сердце молодое, как у любого оленя на равнине, — но я приближаюсь к
Ночью, после тяжёлого дня, я начинаю понимать, что нахожусь где-то в другом месте, и старая походная койка кажется мне лучше, чем целый вагон белых.

Инстинктивно Эндикотту понравился этот человек — его грубоватая сердечность и ловкая грациозность движений, которые противоречили его седым усам и серебристым волосам. — «Надеюсь, в твоём возрасте я буду вполовину таким же мужчиной, как ты», — рассмеялся он.

 «Будешь, если купишь костюм Y Bar. Поверь мне, молодой человек, в этом костюме есть чем заняться, чтобы мужчина не сидел сложа руки, даже если бы он был
— Сто семьдесят. У мужчины просто нет времени стареть!

— Уин говорит, что ранчо в шестидесяти милях отсюда, — улыбнулась Элис, — и
это довольно хорошая поездка для любого.

— Довольно хорошая поездка! Юная леди, если бы это была вся поездка, которую я совершил сегодня,
я бы был здесь ещё до завтрака. Я не мог уехать до полудня — встал
ещё до рассвета, оседлал двух лошадей, загнал их до смерти,
охотясь за повозками — бригадир уволился вчера — лучший бригадир,
который у меня когда-либо был. Просто взял и уволился, потому что ему взбрело в голову. Пробовал всё
как бы мне заставить его остаться — с таким же успехом можно разговаривать с камнем. Ушёл он,
один Бог знает куда, оставив меня ни с чем, кроме как с мыслями о том, что я владелец,
управляющий, хозяин ранчо и фургона, не говоря уже о попытках продать всё это.
 Проклятый щенок! Лучший ковбой на всём ранчо.

«Зачем вам понадобились повозки, и какое отношение имеет погонщик повозок к скотоводческому ранчо?» — спросила девушка.

 «Повозки нужны для перегона скота — родео. Мы как раз в самом разгаре перегона телят. Повозка с едой и повозка с кроватью — это что-то вроде полевой штаб-квартиры для перегона скота — переезжаем каждый день, пока
— они охватывают весь спектр.

 — Как интересно! — воскликнула девушка. — Я знаю, что мне понравится!

— Конечно, это интересно, — сухо заметил старик, — когда фургоны
стоят в двадцати-тридцати милях от предгорий и работают в овцеводческой
зоне, а восемнадцать-двадцать упрямых ковбоев ненавидят
овцы, и ни одного бригадира, чтобы следить за ними, и сенокосы на полную мощность на
домашнем ранчо, и работники ранчо, прячущиеся в тени! Да,
это интересное слово, но есть более короткое слово, которое, боюсь,
пастор здесь не одобрил бы, потому что оно описывает это гораздо лучше.

"Кстати", - сказал Эндикотт, "г-н Кэмерон говорит мне, что быдло и
ситуация овец очень тонкая здесь. Он говорит, что вы
пользуетесь уважением обеих фракций - что вы, кажется, обладаете своеобразным
умением держать ситуацию под контролем ...

"Своеобразный талант!" воскликнул "скотовод", "своеобразный талант-то тут
что с ним делать! Здравый смысл, молодой человек! Просто здравый смысл, и,
возможно, способность видеть, что у других людей есть права, как и у меня. Y-образная стойка означает честную сделку во всех отношениях — когда
Если у тебя есть клеймо, то ты не можешь его использовать, и это не значит, что ты можешь держать открытый выпас для скота, а не для овец. Любой здравомыслящий человек может взять «Y Бар» и управлять им так, как управляю им я, и зарабатывать деньги, и позволять другим тоже зарабатывать деньги. Для всех нас хватит выпасов, если мы будем сохранять здравый смысл. Если вы боитесь ввязаться в войну - не покупайте. Я
могу продать любой день вечеринкам, которые, как я знаю, просто хотят заполучить Y Bar, и
в ту минуту, когда они его получат, начнутся проблемы, и начнется ад
прыгаю по всей Бизу-Бизу. Где-то должен быть человек, который купит
что он справедлив и не боится взять бразды правления в свои руки, как
я их взял.

Эндикотт слегка покраснел: «Я не боюсь этого. Я просто хотел
узнать…»

«И ты имеешь право знать. Если мы заключим сделку, я останусь с тобой
достаточно долго, чтобы посвятить тебя во все детали». Это было бы более чем справедливо. Я привык судить о людях, и, думаю, ты справишься. Дай им сразу понять, что ты никого из них не боишься, и запомни: человек не становится всемогущим Богом только потому, что разводит скот, и не становится дьяволом только потому, что разводит овец.
Ни то, ни другое. На этом пастбище есть скотоводы, которым я бы не доверил и быка за хвост, а овцеводы могут быть кем угодно
Я только что получил от них разрешение — заметьте, это не генеральная
линия — я бы каждый раз связывался с ковбоем, если бы выбирал вслепую, — но, как говорит этот парень, из каждого правила есть исключения. Если бы этот чёртов Текс не уволился...

 — Текс! — воскликнула Элис, и Эндикотт улыбнулся, услышав в её голосе радостное нетерпение.

Старый скотовод удивленно взглянул на нее: «Да, мой бригадир. Лучший человек
на ранчо — управлялся с людьми так, как вы и представить себе не можете. Никогда не было никаких
Проблемы с овцами — но, тем не менее, к югу от реки нет ни одного пастуха, который осмелился бы что-то на него наложить — и никто другой тоже. В нём нет ни наглости, ни бахвальства, он самый спокойный человек, которого вы когда-либо видели. Но почему-то, глядя в его глаза,  человек невольно задумывается — вот и всё.

— О, какой он? Расскажи мне о нём! Как его зовут?

— Его зовут Текс. Это всё, что я знаю, и это всё...

— Текс Бентон? — перебила его девушка.

Мужчина с любопытством посмотрел на неё. — Может быть, или Текс Смит, или Текс Джонс, или
Текс кто-то ещё.

— Я… мы знали одного техасца, однажды…

Колстон рассмеялся: «Здесь, в стране ковбоев, много техасцев. Пытаться
найти того, о ком ты ничего не знаешь, — всё равно что мне ехать на Восток и
говорить, что я знал человека по имени Джон».

— Как давно он у тебя работает?

"Он бросил последний вечер. Если бы он остался до послезавтра, она
бы раз в год". Голос старика смягчился, и его
взгляд устремился к далеким холмам. "Я назначил его бригадиром, когда он проработал у меня месяц", - продолжил он после короткой паузы. - "Я сделал его бригадиром".
"Он был со мной месяц назад". - Я умею выбирать мужчин. Еще одна
пауза. — Он... он назвал меня «папа».

"Он знал, что вы собираетесь продавать?" - спросил Эндикотт.

Старик покачал головой.

"Тогда почему он уволился?" Почему-то вопрос прозвучал резко, но
мужчина, казалось, не заметил этого. Наступило неловкое молчание, во время которого
старик продолжал смотреть на холмы.

— Он уволился, чтобы напиться, — резко сказал он, и Эндикотт уловил лёгкую хрипотцу в его голосе.


Элис, сидевшая напротив, ахнула — и этот звук был почти похож на всхлип.

Колстон грубо откашлялся и посмотрел на девушку:
— Вот как я к этому отношусь, юная леди. Я хорошо его знал.
ну, и я знаю, что было у него внутри. С тех пор, как он начал работать на меня, и до самой
увольнения он ни разу не притронулся к выпивке — и, видит Бог, не потому, что
не хотел! Он боролся с этим так же, как боролся с плохими лошадьми, и так же,
как боролся бы с людьми, если бы пришлось, — честно и открыто. Он скорее
отдаст преимущество, чем воспользуется им. Он был таким.

"Однажды я видел, как он скакал на преступнике — большом, злобном убийце — дьявольском коне.
Мы называли его Красным Королем, он много лет бегал с бандой. Двое пытались его убить. Одного мы похоронили там, где он сгорел. У другого были люди. Текс
он загнал его в ловушку у водопоя, а потом _проскакал на нём_!"
Глаза старика заблестели, и он ударил кулаком по столу.
"Ах, это была скачка — со всем снаряжением!" Колстон сделал паузу
и оглядел сидящих за столом, задержав взгляд на
Элис, которая слушала с приоткрытым ртом. «Вы когда-нибудь замечали,
что иногда без всякой причины всё становится каким-то... неестественным...
будто что-то не так? Ну, эта поездка была такой. Я видел сотни плохих лошадей, на которых ездили, и все парни
кричали и заключали пари, но на этот раз никаких пари не было, и единственными
звуками были звуки, издаваемые Красным Королем. Это было не потому, что они
ожидали увидеть убитого Текса - все они видели, как убивали людей, ехавших на плохих
лошадях, и все они подбадривали следующего человека. Но кое-что "сохранилось"
Они так и стояли, застыв от увиденного. Это было невероятно — сто сорок фунтов человека,
сражающегося с одиннадцатью сотнями фунтов красной ярости. Мы стояли там, белая щелочная пыль поднималась облаком, а
дьявольская лошадь, обезумев, кричала пронзительно, как женщина, и лягалась, как
волк, пенящийся, бьющий, брыкающийся, извивающийся, ловящий солнечную рыбу,
меняясь концами, стреляя на высоту десяти футов и падая на спину
каждую минуту сражаясь с целым набором трюков, и много
новые - и Текс прямо посреди него с этой кривой улыбкой
на лице, как будто его не интересовало то, что он делал, только наполовину.
Даже не надел уздечку. Сел на него верхом, сорвал уздечку
и дал ему волю, и он поскакал прямо, и бил его, и хлестал
при каждом прыжке. Это было не по-человечески.

"Три дня они сражались, человек и конь, прежде чем Красный Король узнал
его хозяин — и когда они добрались, Рыжий Король пришёл, когда Текс
свистнул. Десять дней он скакал на нём, и — это была лошадь! Гнедой, такой
яркий и лоснящийся, что в солнечном свете он казался красным золотом, с гривой и
хвостом чёрными, как чернила, а в глазах — молнии, и в его копытах —
грохот.

«В ту ночь, когда я возвращался домой из Нью-Лэндона, светила луна. Я только что поднялся на гребень, который тянется от предгорий к открытой равнине, и вдруг услышал впереди топот копыт. Я спрятался в рощице из сосен и стал ждать. Долго ждать не пришлось. Вдоль гребня,
Сильный и ровный, как порыв штормового ветра, топот копыт.
Лошадь и всадник. Прежде чем я успел их разглядеть, я понял по звуку копыт, что это за лошадь и всадник. Они проехали близко — так близко, что я мог бы протянуть руку и коснуться их плетью. Затем я увидел то, от чего у меня сердце ушло в пятки, а глаза чуть не вылезли из орбит. Красный Король промелькнул мимо — ни седла, ни уздечки, ни даже поводьев,
грива и хвост развевались на ветру, из открытой пасти летели клочья белой пены,
а на спине у него сидел Текс с пустыми руками.
гладкий каблук. Мне показалось, что я мельком заметил кривую улыбку на его лице
когда он покачивался на спине дьявольской лошади - это я видел - и десять
стержень дальше по хребту обрывался в козлиный подъем! Я обмяк, и"
затем - "Вау!" - Раздался звук, похожий на пистолетный выстрел. Ноги жеребца
подкосились, и он проскользил три раза по своей длине, разбрасывая
камни, как градины! Он остановился, поставив передние ноги на край,
а задом почти касаясь земли, затем выпрямился, как стальная пружина,
и встал на краю хребта, задрав шею и хвост
выгнув спину, тряся головой с длинной чёрной гривой, раздувая красные ноздри,
вдыхая ночной воздух, и переступая передней ногой по камню. Если бы Ремингтон или старый Чарли Рассел увидели то, что увидел я в лунном свете, — человека и лошадь, лучшего человека и лучшую лошадь во всей стране, — небо, чёрное и мягкое, как бархат, и жёлтые прерии, — никто не смог бы это нарисовать, потому что никто никогда больше не увидит ничего подобного. Они стояли и смотрели на дикую страну. А потом Текс соскользнул
вниз и медленно подошёл к голове Красного Короля. Он поднял руки и
они сомкнулись вокруг изогнутой шеи, и его щека прижалась к атласной коже. Казалось, они простояли так очень долго, а затем
Текс отступил назад и указал на жёлтую полосу: «Давай, мальчик!» — сказал он.
«_Давай!_» — и хлопнул ладонью по блестящему боку. На мгновение конь замешкался, а затем перемахнул через край. Посыпались камни, громко застучали копыта по дёрну, когда Красный Король помчался вниз по долине. Текс смотрел ему вслед, и вдруг его пальцы взметнулись к губам, а из горла вырвался пронзительный крик.
Свист разрезал воздух. Внизу, в долине, дьявольский конь резко остановился,
остановился и развернулся на звук. Затем он внезапно встал на дыбы,
передними копытами вздымая воздух в приступе ярости, и из ночи
донесся самый злой, самый дикий крик, который когда-либо слышал человек, —
это был крик, который проникал в душу. От него у меня по спине побежали мурашки. Красный Король
снова обрёл себя — он бросил вызов своему хозяину. Затем он развернулся, и
последнее, что я увидел, было красное пятно вдалеке.

"Затем Текс развернулся и пошёл обратно вдоль хребта. Я видел его лицо,
Теперь на его губах играла кривая ухмылка. Я хотел остаться незамеченным и не выдать, что видел его, — так мне казалось лучше. Но когда он оказался прямо напротив меня, он остановился, свернул сигарету, и отблеск спички заставил мою лошадь подпрыгнуть, а в следующую секунду он оказался рядом со мной с пистолетом в руке, и его лицо пылало красным, как шкура дьявольской лошади.

"'Ты это видел?' — говорит он как-то тихо.

"Я качаю головой: 'Да,' — говорю я, 'но не нарочно. Я ехал домой из Нью-Лэндона, '
и заскочил сюда, чтобы пропустить тебя.'

"Довольно скоро он снова заговорил, как-то медленно: 'Если бы это был кто-то другой'
но ты, папа, — говорит он, — я бы… я бы… Но ты же понимаешь, ты же сообразительный.
Он дикий — мы оба дикие — Красный Король и я. Мы будем драться как черти — просто ради удовольствия — а потом снова уйдём в дикую природу — и будем возвращаться, когда нам вздумается — ты видел его, когда я свистнул?'

"'Видел,' — говорю я. По правде говоря, у меня перехватило дыхание,
но я всё же выдавил: «И поэтому ты не стал его клеймить?»

 «Да, — говорит он, — вот почему…» И вдруг его голос стал жёстким.  «Я
лизнул его, чтобы показать, что могу». Но я не клеймил его — если кто-то
если он хоть пальцем его тронет, я убью его, будь я проклят, если только Красный
Король не опередит меня. Старик сделал паузу и хрипло откашлялся, и, когда Элис вытерла глаза, он заметил, что её губы
дрожат. «И вот так он боролся с выпивкой — открыто и честно, не пользуясь преимуществом того, что держится в стороне от неё». Он всё время носил с собой фляжку с этим напитком. Я видел, как он доставал её, подставлял
под солнечный свет и смотрел, как переливаются блики — совсем как
блики на плаще Красного Короля. Он встряхивал фляжку и
Он смотрел, как поднимаются пузырьки, и вытаскивал пробку, и вдыхал аромат, и букет, и всё это время на его лбу выступали маленькие капельки холодного пота, как роса на надгробии, и язык облизывал губы, и пальцы тянулись поднести бутылку ко рту. Тогда его губы растягивались в ухмылке, и он закручивал пробку, и клал бутылку в карман, и уезжал, напевая.

«Когда я увидел, как он оседлал ту лошадь, на которой никогда не ездил ни один человек, я понял,
каким-то образом он оседлал его. И когда я видел, как он доставал эту бутылку, просто сходил с ума от жажды, я знал, что он не выпьет. И точно так же, когда он пришёл ко мне вчера и сказал, что собирается уйти, я знал, что он собирается уйти, и больше ничего не нужно было говорить. Я
спросил его почему, и он откровенно ответил: "Потому что я собираюсь
напиться". Сначала я не мог поверить своим ушам. Это меня немного замутило
и тогда я поняла, что люблю его. Внезапно я покраснела. Видишь ли, я
знала то, чего он не знал, что я знала - о его борьбе с выпивкой. «Значит, это
наконец-то тебя достало?» — говорю я.

"Он посмотрел на меня своими спокойными глазами, и на его лице появилась кривая улыбка
. "Нет, папа", - говорит он. - Оно не достало меня ... и ты знаешь...
оно не достало меня ... и никогда не могло. Я показал ему, что могу лизнуть его,
и это все, что нужно. Я ухожу сейчас и напиваюсь до чертиков
намеренно - не потому, что я должен напиться, а потому, что я хочу
к." И когда я смотрел, как мальчик уезжает, я вспомнил, как это было
с Красным Королем - он обыграл его и вернул обратно с дикой шайкой
- потому что он так хотел ".




ГЛАВА V

АЛИСА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЕШЕСТВИЕ


Трапеза прошла в молчании, и в конце Алиса встала, опираясь рукой на спинку стула. «А старая летучая мышь?» — спросила она. «Разве
нет старой полукровки по имени Летучая мышь?»

 Колстон мрачно кивнул: «Да, есть старая летучая мышь». Он готовил на домашнем ранчо, но когда он узнает, что Текс провалил дело, я думаю, он отправится за ним.

— Я тоже так думаю, — согласилась девушка. — Я ни капли не сомневаюсь, что, когда мы доберёмся до ранчо, мы обнаружим, что Старой Летучей Мыши там нет.

Помогая миссис Кэмерон с посудой, Элис вернулась на крыльцо
где мужчины были погружены в обсуждение дел, и пока она
слушала, её взгляд с тоской остановился на трёх оседланных лошадях.

 Колстон заметил её взгляд: «Не хочешь немного прокатиться?» — улыбнулся он.  «Женщина того
парня сломалась — я привёз его специально, когда ваш муж сообщил, что берёт вас с собой.  У вас есть ещё час до темноты, и
Все тропы, ведущие из Тимбер-Сити, — это основные дороги, так что вы не заблудитесь.

Элис бросила вопросительный взгляд на Эндикотта, который одобрительно кивнул. «Если хочешь, дорогая, иди, только обязательно вернись до темноты».

"О, я вернусь засветло!" - заверила она его, выходя во двор.
"Я помню..." она немного нервно рассмеялась. "Я просто умираю от желания.
сесть в седло. Нет, ты не обязан мне помогать! - крикнула она, когда
Эндикотт поднялся со стула. А ее муж с улыбкой наблюдал, как
она отвязала лошадь, вывела его на тропу и вскочила в седло.

На первом небольшом подъёме Алиса остановила лошадь и огляделась,
глубоко вдыхая насыщенный ароматом шалфея воздух. В постепенно сгущающихся
сумерках вдалеке виднелись тёмные и таинственные горы Джудит.
На севере, на фоне слабо светящегося неба, едва виднелись Медвежьи Лапы. Перед ней белая тропа петляла среди предгорий, поднимаясь к водоразделу, а за маленьким городком она спускалась к Миссури. По этой тропе всего год назад она ехала в компании двух своих возлюбленных. Её сердце переполняла гордость за мужчину, который завоевал её. — Но я тоже люблю Текса, — пробормотала она и покраснела, произнеся эти слова. — Я люблю его! Никто не может не любить его. Он... он... ну, он просто
Текс! — Она перевела взгляд на далёкие просторы за великой рекой.
и она слегка вздрогнула, подумав о плохих землях, лежавших между ней и быстро темнеющими горами, а также о Длинном Билле Кирни и его плоскодонном пароме. В миле от города виднелась тёмная полоса сосен. Именно там она попрощалась с техасцем и... Её губы зашевелились: «Там цветут сакуры, а ещё милые маленькие голубые и белые цветы в прериях». Повинуясь порыву, она пришпорила лошадь, объехала город, выехала на тропу за ним и пустила лошадь вскачь.

 Она остановилась у небольшого ручья, вытекавшего из леса, и
Она вглядывалась в стволы деревьев, то ли со страхом, то ли с надеждой. «Ещё не стемнело. И путь неблизкий», — подумала она, спешилась, привязала лошадь к низко свисающей ветке и углубилась в лес. "Вот цветущая вишня, такая же, как год назад, и
да, вот и большой камень!" Она обошла валун и встала
на краю крошечной поляны. "Год назад", - выдохнула она, с
поймать в горле", и кажется, будто вчера! Он стоял там с
его щека прислонилась к шее коня, смотрел на свою возлюбленную
— и потом он сказал мне, что Уин не убивал Пёрди. В тот момент я была самой счастливой женщиной в мире — и с тех пор я самая счастливая женщина в мире, пока... пока... — она запнулась и сердито топнула ногой: — О, почему он должен был напиться? И сегодня, в такой день! — её взгляд остановился на маленьких
луговых цветах, устилавших поляну, и она, наклонившись, собрала огромный
букет. Темнота сгущалась, и когда она выпрямилась с полными
цветами руками, большой камень на краю поляны едва виднелся.
различимый в сумерках. С тихим возгласом, наполовину удивлённым, наполовину испуганным, она поспешила к нему. В лесу было темнее, чем на поляне, и какое-то время она стояла, вглядываясь в чащу, через которую ей нужно было пройти, чтобы добраться до своей лошади, а глупые страхи, связанные с темнотой, наполняли её разум и заставляли волосы на затылке шевелиться.
Она взглянула на цветы в своей руке: «Если бы я только не остановилась, чтобы
сорвать их, — она запнулась, — если бы я только шла по тропе…» А потом
она взяла себя в руки и рассмеялась — натянуто, нервно, но
это послужило своей цели. «Ты маленькая дурочка, Элис Эндикотт, раз боишься темноты! И это ты, будущая жена владельца ранчо! Что бы люди сказали, если бы узнали, что миссис И Бар Эндикотт боялась пройти четверть мили по совершенно безлюдному лесу только потому, что было уже после захода солнца? Решительно подавив желание бросать испуганные взгляды направо, налево и назад, она смотрела прямо перед собой и углубилась в лес, следуя вдоль ручья. Через несколько минут она вышла на тропинку и отвязала
буланая, установленный и направился в его сторону рассеяния света лесоматериалами
Города.

На окраине города, она обратила покруче. Раздался залп выстрелов
, и она увидела тонкие полоски пламени, вырвавшиеся из
толпы мужчин, собравшихся перед салуном. Ее первой
мыслью было обогнуть город и прибыть в дом священника в том виде, в каком она его оставила
. Но она еще раз упрекнула себя за свой глупый страх. "Мистер
«Кэмерон сказал, что когда они стреляют залпами, то не представляют опасности», —
успокаивала она себя, — «и я могу привыкнуть к этому сейчас, а не потом».
Она пришпорила лошадь, и когда она добралась до края толпы, какой-то мужчина
поднял пистолет и выстрелил в окно «Красного
фронта». Последовали другие выстрелы, и Элис увидела, что в здании
темно. Что-то в поведении мужчин заставило её остановиться и
внимательно их рассмотреть. Среди них было очень мало ковбоев, и они
стреляли не в воздух. Кроме того, в их поведении не было ничего
от весёлости. Казалось, они были настроены крайне серьёзно.
Снова выстрелы — тонкие красные языки пламени и звон стекла. Это
Когда из здания раздались выстрелы, толпа отхлынула в сторону, а те, кто не успел уйти с линии огня, быстро упали на землю и поползли прочь. К ней подошёл высокий мужчина с огромными висячими усами: «Лучше уходи.
 Здесь не место для женщин».

 «Что случилось?» — спросила Элис.

«Тебе лучше остановиться вон там, перед конюшней. Тебя могут подстрелить.
 На Красном Фронте орудует один головорез, и он очень
метко стреляет».

"Почему они его не арестуют?" - спросила девушка. Мужчина шел рядом с
ней и, усевшись на край корыта для лошадей, начал
неторопливо перезаряжать пистолет.

- Арестуйте его, - протянул он, - это как раз то, что мы собираемся сделать. Но сначала мы
должны привести его в форму для ареста. Он напился до такой степени, что ни за что не станет слушать никаких доводов — и стреляй! Он двурукий стрелок из ада — прошу прощения, мама, я не хотел ругаться, но эти
техасцы — когда они напьются. Я бы скорее попытался справиться с разъярённым гризли.

- Техасец! - воскликнула девушка. - Вы сказали, он техасец? Кто он? Как
его зовут?

Мужчина серьезно посмотрел на нее: "Мне кажется, он действительно сказал... там, в салуне "
", когда он устраивал "кенгуру корт". "Рукус" еще не стартовал
и он говорит...

Элис бросилась с лошади и встал перед человеком,
дикие цветы крепко вцепились в ее руку. "Это был Текс?" она
перебил, нетерпеливо.

Мужчина кивнул: "Да, это был Текс..."

"Текс Бентон?"

Мужчина почесал в затылке: "Похоже, он так и сказал. В любом случае,
он утверждал, что был здесь год назад и собирался напиться в честь какой-то годовщины или чего-то в этом роде — и он бы напился, если бы выпил все эти штрафы...

Элис перебила его, схватив за руку и энергично встряхнув её.
"О, скажите им, чтобы они перестали стрелять!" — воскликнула она. "Они убьют его! Позвольте мне
войти к нему! Я могу с ним поговорить.

Мужчина посмотрел на неё с внезапным интересом: "Вы его знаете?"

"Да, да! Поторопитесь и скажите им, чтобы они перестали стрелять!"

"Подождите здесь минутку, а я позову Хода Блейка, он маршал."
Мужчина исчез и через мгновение вернулся с другим мужчиной, за ними
следовала большая часть толпы.

Высокий мужчина подошёл к девушке: «Это Ход», —
представил он его, — «а это она».

Ход Блейк с пистолетом в руке коротко кивнул: «Вы сказали, что знаете эту
компанию?» — спросил он.

— Да, то есть, я думаю, что да.

 — Айк говорит, что ты решил, что можешь войти и заставить его сдаться.

 Элис кивнула, почему-то слово «сдаться» прозвучало зловеще. — Он ведь никого не убил, да?

- Нет, он никого не убивал - пока. Он стащил Пит Баррас в руку, для себя.
иначе злонамеренно напал потревожил покой города лесоматериалами к степени
это ему будет стоить сто долларов штрафа, кроме убытков Фер выстрел вверх,
и задевает в Git взметнулись вверх, Рот Фронт салун".

— И ты бы убил человека за это! — возмущённо воскликнула девушка.

"Я скажу, и мы его убьём! Любой, кто начнёт стрелять в Тимбер-Сити,
должен довести дело до конца."

"Вы трусы!" — воскликнула девушка. "Сколько вас против одного человека?"

— Это не имеет значения. Закон на нашей стороне, и он
не по своей воле. Он пришел сюда в поисках неприятностей - и получил их. И
он заплатит штраф и рассчитается с Питом Баррасом, или мы посадим
его -одного.

Элис сунула цветы за пазуху своей мягкой рубашки и холодно посмотрела на мужчину: «Если все вы, храбрые стрелки, боитесь войти туда и схватить его, то я пойду. Я не боюсь».

Айк Сторк предупредил её: «Лучше тебе не вмешиваться, мам. Он нализался и может внезапно выстрелить».

— Я не боюсь, — повторила девочка.

 Ход Блейк пожал плечами: — Давай, если хочешь. Скажи ему, что мы его поймаем,
Конечно, если он не сдастся. А если тебя застрелят за это, у тебя есть кому сообщить?

Элис холодно взглянула на него: «Мой муж у мистера Кэмерона с мистером
Колстоном, вы могли бы сказать ему об этом, если вам придёт в голову», — ответила она
презрительно. «Зажгите мне сигарету».

С фитилём в одной руке и свечой в другой девушка подошла к двери салуна, в то время как толпа оставалась на почтительном расстоянии. Дверь
салуна была открыта, но внутреннее помещение было отделено от улицы
тяжёлой перегородкой из грубых досок, вокруг которой нужно было пройти
чтобы попасть в бар. В дверях девушка остановилась, и её фигура
резко вырисовалась в ярком свете спички. Пламя
потухло, когда она поднесла его к фитилю свечи, затем снова разгорелось,
когда она стояла с бледным лицом и плотно сжатыми губами,
очерченная чёрным проёмом двери. Долгое время, пока тянулись напряжённые секунды,
она стояла, удивляясь внезапной тишине. Она знала, что толпа смотрит на неё, ожидая за пределами круга, освещённого свечами, и её плечи напряглись, когда она поняла, что это не мужчина
никто из них не осмелился бы встать там, где стояла она, с зажжённой свечой в руке. Теперь она не чувствовала страха. Казалось самым естественным, самым обыденным в мире, что она стоит в дверях салуна «Красный фронт», а позади неё в темноте толпятся вооружённые люди, а перед ней в темноте — что? Что, если человек за этой грубой дощатой стеной — не Текс, её Текс? Что, если?.. Ей
показалось, что ледяные пальцы протянулись вверх и сжали её сердце. Она
почувствовала, как дрожат её колени, а свеча в руке покачнулась и упала.
движущиеся тени на дощатой стене. Мысли об Уине переполняли ее мозг.
Что бы Уин подумал о ней? Что бы он подумал, если бы человек за этой ширмой
не был Тексом и выстрелил в ту же секунду, как она оказалась в пределах досягаемости?
Что бы подумали все? Она была дурой.

"Погаси свой свет и ползи назад!" Она узнала грубую половину голоса
презрительный голос Хода Блейка. А в следующее мгновение она вспомнила грохот орудий, едкий запах сгоревшего пороха и тонкие красные языки пламени, пронзавшие ночь, словно стремительные кровавые стрелы.
это убило бы его. "Он лучший мужчина среди них всех", - всхлипнула она и
закрыла глаза, держа свечу на вытянутых руках перед собой, и пошла
медленно к черному отверстию в конце дощатой перегородки.

Раздался грохот. Элис открыла глаза - в темноте. "Текс!"
она отчаянно закричала: "Текс, зажги свет!"




ГЛАВА VI

В «Красном фронте»


Когда Айк Сторк исчез за дверью «Красного фронта», утащив с собой бармена, техасец налил себе выпить, поставил перед собой на барную стойку литровую бутылку и
порылся в ящике стола и достал коробку с патронами, которую удобно положил под руку
перезарядил пистолеты и сделал еще один глоток.

На улице раздался выстрел, и пуля влетела в окно.
и застряла в пивном бочонке. Техасец рассмеялся: "Напусти туману, старина"
силы, вот тебе изменить!" Идущие поверх бочонка, он послал
пулю через окно. Выстрел вызвал залп с улицы, и
большое зеркало за стойкой превратилось в звон бьющегося стекла.

"Баррасу придется купить ему новый бинокль", - высказал он мнение, покачивая головой.
щепки от его шляпы. «Война идёт, и она прекрасна! Если бы старина
Санта-Анна был здесь, мы бы с ним перевернули мир! Этот красный ликер
точно ударяет мне в голову — я слишком долго без него обходился, но я наверстываю упущенное. Ура!»

 «О, я техасский ковбой,
 Далеко от дома,
 Если я когда-нибудь вернусь в Техас,
 Я больше никогда не буду бродить».

 «Эй, там!» Песня резко оборвалась, и техасец с ружьём в руке
ответил:

 «Здесь нет никакого сена! Ты что, думаешь, это коровник?
Платный сарай по соседству!"

«Пока я маршал, ни один преступник не будет управлять Тимбер-Сити!»

«Оставь это здесь, приятель!» — ответил техасец. «Ты управляешь Тимбер-Сити, а
я буду управлять Красным Фронтом! Заходи и выпей, чтобы я мог получить свои
деньги!»

«Вы арестованы за нарушение общественного порядка!»

«Тогда приходите и заберите меня. Но приходите с оружием!»

«Вам это с рук не сойдёт. У меня здесь двадцать человек, и у каждого есть
оружие!»

«Значит, вы меня поймали», — насмехался техасец. «У меня только два пистолета. Бегите
толпой. Я могу справиться только с дюжиной, а остальные могут добраться до меня раньше, чем я перезаряжу оружие».

«Ты поднимаешь ужасную шумиху из-за доллара и четырёх шиллингов».

 «Дело не в деньгах, а в принципе. И, кроме того, я
собирался устроить грандиозную вечеринку — и я это сделаю».

«Ты не помогаешь своему делу, поднимая такой шум. Выходи и сдавайся. Всё, что тебе грозит, — это штраф и небольшой
ущерб».

 «Сколько?»

 «Мы назначим штраф в пятьдесят долларов, и тебе придётся поговорить с Питом».
Баррас о возмещении ущерба.

Техасец насмешливо рассмеялся: «Подумай ещё раз, коротышка! У меня денег больше, чем у тебя!»

«Ты выходишь или мне зайти и вытащить тебя?»

«Я не выйду отсюда, а ты не войдёшь сюда и не схватишь меня, — бросил вызов ковбой. — У тебя не хватит смелости — у тебя и твоих двадцати стрелков в придачу! Только высунь свой классический профиль из-за угла той стены, и я буду стрелять по нему!»

«Тебе не уйти. Мы поймали твою лошадь!»

«Если бы я был в отряде, я бы окружил вас и повесил как конокрадов!»

«И что ты собираешься с этим делать?»

«Я стою здесь, перед тобой. Что ты собираешься делать?»

«Выходи, руки вверх, и сдавайся, пока не стало слишком
поздно».

«Ни один маршал в Монтане не сможет меня арестовать!»

— Как тебя зовут?

— Гидрофобия Б. Тарантул! Я кудрявый волк! Со мной нельзя обращаться, потому что
у меня полно шипов! У меня семнадцать гремучих змей и пуговица, и я
сейчас свернулся в клубок!

— Ты чертовски пьян, — прорычал маршал, — подожди, пока протрезвеешь, и
тебе не будет так чертовски тяжело.

— Тебе придётся немного подождать, потому что здесь семнадцать
кувшинов, не считая бочонков и пива.

В ответ разгневанный маршал выстрелил в стену высоко над головой техасца, и за этим выстрелом сразу же последовал
залп из толпы снаружи, пули расщепляют древесину или
безвредно застревают в баррикаде из бочек с пивом.

«Этот салун скоро будет весь в царапинах из-за того, что вы, хулиганы,
творите, — сказал техасец, когда шум утих, — но если вы хотите
пострелять, то разделите это между собой!» Протянув руку за бочку, он
выстрелил в окно, перезарядил пистолет и налил себе ещё.

«Главный вопрос в том, — сурово заявил он сам себе,
рассматривая напиток в стакане, — что я уже выпил одну кварту, а теперь
«Мне что, напиться в семнадцать раз сильнее, чем я есть, или оставаться пьяным в семнадцать раз дольше?» Он выпил напиток и поставил стакан на стойку. «Думаю, я просто позволю природе идти своим чередом», — сказал он и вопросительно огляделся. «Я не верил, что это будет какой-то прозаичный юбилей, но мне интересно, как всё обернётся.
 Вряд ли кто-то пострадает, потому что они не могут меня ударить, а я не хочу их бить. Но когда-нибудь это станет однообразным, и я захочу уехать отсюда. У них моя лошадь, и я точно не поеду.
пешком. Думаю, мне придется одолжить его, как старина Бэт ездил в Лас-Вегас.
Вегас и убираться из страны. И есть еще одна причина, по которой я
не могу задерживаться, чтобы стать почтенным среди моего нынешнего мирного окружения.
Когда Старина Бэт узнает, что я ушёл из банды, он выследит меня, это так же верно, как то, что я собираюсь выпить ещё одну рюмку, и когда он это сделает, он...

Снаружи снова раздался голос маршала: «Эй, парень, я готов пойти с тобой на половину пути...»

«Половина ничего — это ничего!» — ответил техасец. — «Я никуда не пойду!»

- Тебе лучше прислушаться к голосу разума и сдаться. Если вы это сделаете, мы вас отпустим
отделаетесь штрафом в сто долларов и возмещением ущерба - если вы этого не сделаете, я собираюсь
обвинят тебя в стрельбе на поражение и отправят в Оленью сторожку на
год. У тебя есть всего одна минута, чтобы все обдумать. Уже темнеет, а я ещё не ужинал.

"Я тоже. Ты иди вперёд и поужинай первым, а потом возвращайся
и дай мне уйти."

"Я не шучу! Что ты собираешься делать?"

«Стрелять на поражение — если это то, в чём меня обвиняют», — и маршал отскочил назад, когда пуля просвистела мимо его головы.

Когда стемнело, толпа обрушила на салун залп за залпом, и техасец отвечал скупо, а между выстрелами пил виски. Внутри здания было темно, и ковбой видел вспышки выстрелов на улице. Внезапно обстрел прекратился.

  «Интересно, что они задумали теперь», — пробормотал он, выглядывая из-за бочек.
Ему было трудно сосредоточиться, и он провёл рукой по лбу, словно смахивая паутину, которая забивала его мозг. «Я должен их перехитрить!» Он яростно встряхнулся: «Давай!»
Видишь ли, если они набросятся на меня в темноте, кто-то из них провалится в подвал,
где Айк оставил люк открытым, а кто-то запутается в бутылках и бочках с пивом.
Если я не буду стрелять, они не поймут, где я, и пока они будут выпутываться,
может быть, я смогу ускользнуть в темноте.

Внезапно за деревянной перегородкой вспыхнул свет, на мгновение замерцал и
загорелся ровным пламенем. Глаза техасца расширились, и он схватился за рукоятки
своих пистолетов: «Собираешься меня сжечь, да?» — ухмыльнулся он, а затем с улыбкой положил
оба пистолета на стойку и стал смотреть на пламя.
Свет смягчал черноту по краям ширмы. «Они не могут сжечь меня, не спалив весь свой чёртов маленький деревянный городок, — размышлял он, — но какого дьявола им нужен свет?» Пока он произносил эти слова, свет сдвинулся, и он снова потянулся за оружием. Из-за перегородки, служившей дверью, появилась свеча. Техасец выстрелил, и комната погрузилась во тьму. А
потом — сквозь чернильную тьму, пропитанную едким пороховым дымом,
раздался крик — отрывистый, пронзительный крик — крик смертельного страха — женский крик
крик — крик той женщины: «Текс — Текс! Зажги свет!_»

Техасец пошатнулся, как от удара, пистолет выпал из его ослабевших пальцев и с грохотом упал на пол. Он слабо прислонился к спинке стула. Он чувствовал, что его глаза напряженно всматриваются в темноту в направлении звука, и и все же он знал, что там
ничего нет! Во рту у него пересохло, и он отчетливо слышал собственное
дыхание. Он рывком выпрямился и вцепился в край
перекладины. Его рука нащупала твердый цилиндрический предмет. Это
была квартовая бутылка виски, из которой он наполнил свой стакан.
Внезапно он вздрогнул. «Это всё выпивка, — подумал он, — она меня
добила — наконец-то — я… я _жук_!» Бутылка выскользнула из его
пальцев и покатилась по стойке, и воздух наполнился парами
алкоголя, который выплеснулся из горлышка. Он провёл рукой по
Он вытер лоб и отнял руку, скользкую и мокрую от пота.

 «Боже!» — с трудом выдавил он из пересохших губ.  Он наклонился, нащупывая пистолет, его пальцы неуверенно сомкнулись на рукоятке, и, когда он выпрямился, дуло медленно повернулось к его лбу.  И в этот момент легкий порыв прохладного воздуха обдал его мокрый от пота лоб.  Пистолет остановился на своей медленной дуге. Веки
на мгновение закрылись, скрыв от меня эти ужасные глаза. Плечи
напряглись, и пистолет был аккуратно положен на стойку, потому что в этот момент
Лёгкий порыв ночного ветерка, нежный, едва ощутимый, но безошибочно
отличающийся от тяжёлого порохового дыма и тошнотворного запаха виски,
донёсся с просторов прерий. Ноздри мужчины затрепетали. Да, это был
запах маленьких сине-белых цветов прерий — её цветов. Его разум мгновенно
прояснился. Мгновение назад он был безнадёжно пьян, а теперь
протрезвел. Как будто тонкий аромат проник в его ноздри и очистил мозг,
прогнав туман и оставив его чистым и здоровым.
бдительный, способный. Остро, вместе с ароматом этих цветов, в памяти всплыла сцена
годичной давности, когда он наклонился, чтобы вернуть их в
ее руки - там, на крошечной поляне рядом с большим валуном.

"Элис!" он резко вскрикнул.

"Текс!" Это имя прозвучало как рыдание, а затем: "О, пожалуйста, пожалуйста, зажги свет!
Я... я... боюсь!

На мгновение техасец замешкался, держа спичку в пальцах, и его голос прозвучал странно твёрдо: «Если я сейчас зажгу спичку, они меня схватят! Но... если ты настоящая, девочка, я тебе поверю... Если ты не...
Чем быстрее они выстрелят, тем лучше! Раздался скрежет, вспыхнул огонёк, и, протянув руку со свечой, девушка быстро подошла к стойке.
Когда он поднёс спичку к фитилю, техасец удивлённо посмотрел в голубые глаза.




Глава VII

ТЕХАСЕЦ «НАЧИНАЕТ СТРЕЛЯТЬ»


Элис Эндикотт пытливо вгляделась в раскрасневшееся лицо техасца и
удивилась твёрдости его взгляда. «Они… они сказали, что ты
пьян», — запнулась она.

  Циничная улыбка, которую она так хорошо помнила, искривила губы мужчины:
  «Они были правы — отчасти. Я направлялся туда, но теперь я совершенно трезв».

— Тогда оставьте своё оружие здесь и пойдёмте со мной. Вы должны сдаться и позволить себя арестовать.
 Вас оштрафуют и заставят возместить ущерб, и на этом всё закончится.

Техасец покачал головой: «Нет. Я сказал тому маршалу, что он не может меня арестовать, и он не может».

Сердце Элис упало. «Пожалуйста, ради меня», — взмолилась она. «Если у тебя нет денег…»

 «О, у меня есть деньги, всё в порядке — годовая зарплата прямо здесь, в моём кармане. Дело не в деньгах, а в принципе. Я поклялся и должен довести дело до конца». Они могут меня _поймать_, но
никогда не арестуют.

"О, пожалуйста..."

Текс резко перебил её, и девушка вздрогнула от блеска, внезапно появившегося в его серых глазах: «Что ты здесь делаешь? Он... вы с Уин не подрались?»

«О да! Да! Уин здесь...».

«И он позволил тебе войти одной... а сам остался снаружи...».

— Нет, он не знает. Он у Кэмеронов. Я поехал прокатиться, а
возвращаясь, увидел толпу, и когда мне сказали, что мужчина здесь —
 техасец, я почему-то сразу понял, что это ты.

Блеск в глазах мужчины померк, и он с любопытством посмотрел на неё: «Но
что ты делаешь в Тимбер-Сити — ты и Вин?»

— Ну, это же наша годовщина! Мы хотели провести её здесь, где мы поженились. И, кроме того, у нас грандиозный план. Уин хочет тебя видеть. Давай, сдайся и заплати их старый штраф.

— Меня не арестуют, — упрямо повторил техасец, — и не рассчитывайте, что я буду участвовать в ваших с Уин планах. — Его глаза снова вспыхнули, а голос стал низким и напряжённым: — Разве ты не видишь — я не забыл. Не думаю, что когда-нибудь забуду! Я любил тебя тогда и люблю сейчас…

— Не надо, не надо, Текс! Ты даже не пытался забыть. Сколько девушек ты
знал с тех пор, как... год назад?

— Ни одной, и я не хочу их знать! Таких, как ты, больше нет...

Элис со смехом перебила его: «Не будь дураком! Я знаю кучу девушек, и все они красивее меня, и у них больше здравого смысла. Пожалуйста, не порть нам годовщину таким образом». Там
двадцать человек, и все они вооружены, и они поклялись убить
тебя, если ты не сдашься.

- Тогда им лучше начать убивать. Расправив плечи, он
ударил кулаком по стойке. "Я скажу тебе, что я сделаю - и это
все, что я сделаю. Ты вернись и скажи им, что я заплачу штраф, но не весь, а только часть
— Если они оставят мою лошадь снаружи и позволят мне уехать отсюда, я заплачу им за ущерб. Не потому, что я их боюсь, — поспешил он добавить, — ни одного из них, ни всех сразу. Но если вы так хотите, я это сделаю.

 — Но мы не хотим, чтобы вы уезжали! — воскликнула девушка. - Уин хочет видеть
тебя.

Ковбой покачал головой: "Я ухожу, и ухожу очень далеко", - ответил он.
"Я не знаю, что он замышляет, и знать не хочу. Мы все были бы
дураки, чтобы решить ее. Если этот план вам подходит, идем дальше ... нет ареста-я
просто заплати мой штраф и уходи. А если тебе это не нравится, лучше возвращайся
— Уин. В любом случае, тебе здесь не место. Пусть они продолжают убивать, если думают, что им это сойдёт с рук.

Мгновение девушка колебалась, затем, взяв со стойки свечу, медленно направилась к двери. «Если бы я только могла передать сообщение Уину и мистеру Колстону, — подумала она, — я могла бы задержать их, пока они не приедут».

— Ну и что он сказал? — прорычал Ход Блейк, выходя из-за спин своих
приспешников.

 Этот тон разозлил девушку, и она презрительно взглянула в глаза,
которые смело смотрели на неё из-под широких полей шляпы: — Он сказал, что
— Вы не можете его арестовать, — вызывающе ответила она, — и если бы вы знали его так же хорошо, как я, вы бы поняли, что он говорит правду.

 — О-о, так у него есть судимость, да? — ухмыльнулся маршал. "Возможно,
они будут иметь большее значение для этого дела, чем просто подцепить простого пьяницу"
"возможно, небольшое денежное вознаграждение, а?"

"Нет, нет! - воскликнула девушка, - только не это! Это просто его ... его гордость. Он
никогда не подчинится аресту".

"Он не подчинится, да? Что ж, тогда он засунет свои цветочки себе в задницу!

 «Он уйдёт мирно, если вы дадите ему шанс. Он предложил заплатить штраф и возместить ущерб салуну, если вы позволите ему уехать невредимым».

"О, он это сделает, не так ли?" - усмехнулся маршал. "Не нужно быть умником
, чтобы понять, что он собирается выплатить им штраф и возмещение ущерба - мирным путем
или онмирным, для меня это не имеет значения. Но насчет того, чтобы позволить
ему уехать, не арестовав его - они ничего не делают. Я сказал, что
арестовать его, а я ... а кроме того, я хочу держать его за заклинание до
Я могу узнать, если они не обещают награду Фер ним. Если у него на них ничего нет
зачем ему платить и убираться восвояси?

- О, неужели ты не можешь прислушаться к голосу разума?

— Конечно, Ход, — поддержал Баррас, ухватившись за предложение техасца, — послушай
Причина. Он не сделал ничего такого, о чем стоило бы говорить. Пусть платит и убирайся.

"Заткни свой рот!" - рявкнул маршал. "Они достаточный повод для того, чтобы
Я сказал. Если они ничего о нем не собираюсь причинять ему боль, чтобы
удерживайте его за несколько дней. Это пойдёт ему на пользу. Даст ему возможность протрезветь.

— Он сейчас такой же трезвый, как и ты, — сердито сверкнула глазами девушка, — и если бы он был настолько пьян, насколько это возможно, у него было бы больше здравого смысла, чем у тебя когда-либо будет.

— Немного дерзко, не так ли? Что ж, ты можешь вернуться и сказать ему то, что я
сказал. Он может принять это или отвергнуть. А пока тебя не будет, я просто ускользну
обойди вокруг и поставь еще пару парней охранять заднюю дверь.

Мужчина развернулся на каблуках и исчез в темноте. Оглядевшись
в отчаянии, Алиса увидела высокого мужчину, который первым заговорил с ней
он все еще сидел на углу поилки для лошадей, немного в стороне от
толпы. Она поспешила к нему: "Ты сделаешь кое-что для меня?"
спросила она, затаив дыхание.

Ловко изогнув нижнюю губу, мужчина собрал кончик своих огромных усов в уголок рта: «Что бы это могло быть?»
— уклончиво спросил он.

— Поторопитесь к мистеру Кэмерону и скажите моему мужу и мистеру Колстону, чтобы они скорее спускались сюда!

 — Бар Колстон? — спросил он с раздражающей медлительностью.

 — Да. О, пожалуйста, поторопитесь!

Его левое веко многозначительно опустилось, когда он со звуком выпустил усы изо рта и мотнул головой в сторону салуна.
— Ты не помогаешь ему, впутывая в это «И-Бар», — высказал он своё мнение.
— Ход ненавидит «И-Бар» из-за того, что он торгует с Клэггеттом. Ход, он не только маршал, но и владелец главного магазина здесь.

"О, что же мне делать!"

Убедившись, что их никто не слышит, мужчина быстро заговорил. «Есть не
один способ провернуть это. Ты возвращайся и скажи ему, чтобы он спустился в
подвал и забрался по лестнице, по которой спускают пивные бочки. Она
выходит в переулок между конюшней и магазином. Хоуд ещё не
додумался до этого, а моя лошадь привязана в переулке». Скажи ему, пусть забирает
лошадь и убирается восвояси.

На мгновение девушка заглянула мужчине в глаза, словно пытаясь понять его
искренность. "Но почему ты должен жертвовать своей лошадью?"

Мужчина резко оборвал ее: "Я потребую его деньги, и речь идет о равном обмене.
Кроме того, он оказал мне услугу, не застрелив меня там, когда у него была такая возможность, после того как я попытался помочь Баррасу задержать его. И я из тех, кто считает, что одна услуга заслуживает другой.

 — Но, — замялась девушка, — ты стрелял в него в салуне. Я видела.

"Да, я стрелял, все в порядке", - ухмыльнулся он, "но он должен был быть ростом не менее
десяти футов, чтобы я попал в него. Для меня это выглядело бы неправильно
не стрелять.

"Но разве они не застрелят его, когда он попытается сбежать?"

Ухмылка стала шире: «Они не придут. Скажи ему, чтобы он вломился прямо в
прямо по склону, прямо в их центр. Я знаю этих
_hombres_, и, поверьте мне, будет забавно посмотреть, как они будут
перепрыгивать друг через друга, чтобы уйти с дороги. К тому времени, как они
приготовятся стрелять, он уже будет в темноте.

— Но они же последуют за ним.

— Да, мама. Но они его не поймают. Моя лошадь может обогнать любого, кто у них есть. Лучше поторопиться, пока Хоуд не подумал о том, чтобы устроить перестрелку.

— О, как мне тебя благодарить?

— Что ж, ты мог бы поставить мою медную статуэтку на стол
— Когда солнце встанет в нужном месте, оно будет хорошо видно с вершины
холма.

Элис хихикнула, когда мужчина протянул ей руку: «Вот ещё пара спичек. А теперь тебе лучше пойти. Просто скажи этому техасскому циклону, что, по словам Айка Сторка, эта игра — лучший вариант, потому что они заморят его голодом, если шальная пуля не пробьёт себе путь между ними и не прикончит его первым.

Она взяла спички, снова остановилась в дверях и зажгла свою свечу. Когда она исчезла внутри, Айк Сторк поудобнее устроился на краю корыта для лошадей и широко ухмыльнулся.
Взгляд остановился на мужчинах, сбившихся в кучу в темноте перед
салуном.

Девушка подошла к бару и, прочитав вопрос в глазах техасца, покачала головой:
— Он этого не сделает, — сказала она, — он такой же подлый, упрямый, самодовольный и грубый, каким только может быть. Он говорит, что собирается арестовать тебя и продержать несколько дней в тюрьме, чтобы проверить, не назначена ли за тебя награда. Он думает или притворяется, что думает, что ты какой-то ужасный головорез.

 На губах техасца появилась циничная улыбка: «Он убедится в этом, прежде чем закончит».

— Нет, нет, Текс! Не стреляй ни в кого, пожалуйста! Послушай, у меня есть план, как вытащить тебя отсюда. Но сначала ты должен пообещать, что увидишь Вин. Мы возлагаем на это большие надежды, и ты _должен_ это сделать.

 — Что в этом хорошего?

 — Пожалуйста, ради меня, пообещай мне.

Мужчина пожирал ее глазами. - Я бы сделал все на свете ради тебя
, - просто сказал он. - Я обещаю. Скажи Уин, чтобы она подошла к
День клагет после завтра, а я буду где-нибудь встретиться с ним вдоль
след".

"Неужели? Ты не обманываешь нас?"

Мужчина укоризненно посмотрел на неё: «Ты же не думаешь, что я тебе вру?»

— Нет, прости меня, я… — она замолчала и посмотрела ему прямо в глаза, — и ты пообещаешь мне ещё кое-что?

— Скажи мне прямо, что это, и я скажу тебе прямо, что
я сделаю.

— Обещай мне, что больше не будешь пить, пока… пока не увидишь
Вин.

Техасец замялся: «Это всего на пару дней. Да, я обещаю», — ответил он.
— А теперь, каков твой план?

Элис взглянула на дверь и наклонилась ближе: «На самом деле это не мой план, — прошептала она, — но там снаружи мужчина с большими, поникшими, выцветшими усами. Он сказал, что вы оказали ему услугу, не
— застрелить его или что-то в этом роде...

 — Айк Сторк, — ухмыльнулся техасец.

 Элис кивнула: — Да, так его зовут, и он сказал, что это лучший вариант, что бы это ни значило.

 — Я его понимаю. Продолжай.

«Ну, он говорит, что там есть что-то вроде желоба, по которому они спускают пивные бочки в подвал, и тебе нужно спуститься и подняться по желобу. Он выведет тебя в переулок между этим зданием и платной конюшней. Маршал не подумал о том, чтобы поставить там охрану, а лошадь Айка привязана в переулке, и ты должен забрать её и
выбеги через главный вход, прямо через толпу. Он говорит, что они
будут толкаться и так испугаются, что не подумают стрелять, пока ты не
сбежишь.

Пока девушка говорила, она заметила, что глаза техасца блеснули, а когда
она закончила, его плечи затряслись от беззвучного смеха: «Старый добрый
Айк!» — усмехнулся он. "Передай ему, что я назвал его медведем!"

"Он сказал, что было бы забавно посмотреть, как они затопчут друг друга, убираясь с дороги".
"убирайся с дороги".

"Я обязательно прослежу, чтобы он получил по заслугам", - ухмыльнулся техасец.

На лице девушки появилось встревоженное выражение: «Ты ведь никому не причинишь вреда?»
спросила она.

 Мужчина покачал головой: «Не причиню, если только кто-то из них не
уйдёт с дороги.  Могу сбить с ног нескольких лошадью, но это не причинит им вреда. Мне бы не составило труда проучить этого маршала на полпути к дому — не за то, что он сделал мне, а потому что у меня есть подозрение, что он довольно грубо с тобой обошёлся.

 — О, я надеюсь, всё будет в порядке, — прошептала девушка, — ты правда думаешь, что это сработает?

 — Сработает! Конечно, сработает! Я уже все себе представил прямо сейчас.
Это просто персик! Просто отойди в сторону, чтобы не попасть под
раздачу, и ты увидишь кое-что забавное. Скажи Айку, чтобы он не
забыл поднять ужасный вой из-за того, что потерял свой член, просто
чтобы игра была хорошей.

— Думаешь, он действительно искренен — что это не просто уловка, чтобы выманить тебя туда, где тебя могут застрелить? Как давно ты знаешь этого Айка Сторка?

 — Абсолютно уверен, — голос техасца звучал успокаивающе, — знаю его уже добрых полчаса. Видел бы ты его глаза, когда он думал, что я собираюсь его застрелить, — ни один мускул не дрогнул. Он хороший человек, сказал мне, чтобы я
поторопился и сделал всё как следует.

Девушка протянула руку: «До свидания, Текс, до послезавтра».

Ковбой взял её руку и крепко пожал: «Ты тоже будешь там? Это усложнит дело, но ничего страшного».

«Помни, — улыбнулась девушка, — я говорила, что там будет много других девушек».

— Жаль, что ты не родилась на Западе, тогда Уин никогда бы тебя не узнал.
Тогда, может быть, — перебила его девушка.

 — Что мне сказать нашему другу-маршалу? — перебила его девушка.

 Техасец ухмыльнулся: — Просто скажи ему, чтобы он не заказывал для меня в тюрьме никаких дополнительных блюд. И ещё, скажи ему, что выпивка за мой счёт.
хаус, - он протянул девушке квартовую бутылку виски. - Это их успокоит.
не будем волноваться перед началом шоу.

Свечи в одной руке и бутылкой в другой, девушка пробралась к
двери. Когда она вышла в ночь, ее грубо окликнул маршал:
"Ну, и что он теперь сказал?"

— Он сказал, — презрительно ответила девушка, — что вы не должны заказывать дополнительные блюда, которые будут присылать в тюрьму за его счёт. И он прислал вам это и попросил меня передать вам, что напитки за счёт заведения. — Она протянула бутылку, которую маршал жадно схватил, несмотря на
энергичные возражения Пита Барраса, который требовал вернуть его
имущество.

"Разве я не натерпелся за один день?" — возмущался бармен. "Сначала
мне выстрелили в руку, потом попытались ограбить на четыре доллара из долгов Сэма,
потом вырубили плевательницей, а теперь"
все мои стаканы и бутылки разбиты, и все мое место разнесено вдребезги, и все мои запасы выпивки выпиты до дна, и во всех моих бочонках пробиты дыры, и все вы, придурки, вваливаетесь и выпиваете то немногое, что у меня осталось? Как говорит тот парень, где мне теперь остановиться?

— «А ну-ка, заткнитесь и дайте мне поговорить», — огрызнулся шериф. «Никто не платит вам за поддержание закона и порядка в этом городе».

 «Будь я проклят, если не буду поддерживать его вместо того, чтобы болтаться без дела».
распивать чужое виски...

"Послушай-ка, Пит Баррас, теперь это вдвойне лучше, чем ты думал".
"расскажи мне о моем бизнесе ". Продолжай тявкать, и ты не понесешь никакого ущерба
когда мы загоняем вон того разбойника в угол. Я не уверен, что это не ты начал
рукус, во всяком случае. Кроме того, мальчикам нужно немного выпить, и мы
Приплюсуйте эту бутылку к остальному ущербу и заставьте его заплатить.

— Вы его ещё не поймали. Куда я денусь, если вы его не поймаете?

Айк Сторк, ухмыляясь от удовольствия, наблюдая за ссорой, сумел
жестом подозвать Элис к себе: «Лучше иди сюда», — предупредил он.
«Он почти успел добраться до переулка, и когда он появится, то будет стрелять. Думаю, я просто продолжу ссору, им всем, похоже, очень интересно», — он указал на толпу, которая собралась вокруг двух главных действующих лиц. И Элис улыбнулась, когда села на лошадь, чтобы
услышьте с новой силой, с какой ответная реплика встретила обвинение после того, как
неустрашимый мистер Сторк поделился своими наблюдениями со стороны.
Теперь взгляд девушки был прикован к чёрному проёму переулка, и с каждой минутой ей становилось всё труднее сдерживать нетерпение. Неужели он никогда не придёт? Что, если окно охраняли, а Сторк об этом не знал? Что, если лошадь Сторка сорвалась с привязи или
её кто-то толкнул, проходя по переулку? Что, если...
 леденящий кровь крик разорвал темноту. И с грохотом копыт
Из переулка вылетела какая-то неразличимая фигура. Грохот выстрелов
перекрыл топот копыт, когда из пикирующей фигуры вырвались тонкие красные
языки пламени. Она врезалась прямо в толпу. На какое-то
мгновение девушка увидела беспорядочно мечущиеся тела, когда люди
отпрянули от удара. Сквозь грохот выстрелов воздух разрывали
пронзительные крики страха и хриплые гневные ругательства.

Как и предсказывал Айк Сторк, техасец «начал стрелять».




Глава VIII

Побег

Элис гнала лошадь вперёд, пока та не остановилась у самого края
кипящая драка. Предметы быстро приобрели определенные очертания в свете звезд.
Мимо нее с руганью проносились мужчины. Маршал лежал на земле, выкрикивая
противоречивые приказы, в то время как над ним стоял разъяренный Баррас, понося
его за то, что он позволил своему человеку сбежать. Стреляли другие мужчины, и
в промежутках между звуками выстрелов был слышен голос Айка Сторка.
он громко оплакивал потерю своей лошади. Позади неё послышался топот копыт,
и, оглянувшись, Алиса увидела, как мужчины садятся на полдюжины
лошадей, которые стояли оседланными перед магазином и конюшней.
Мужчина, уже сидевший в седле, призвал остальных поторопиться, поднял пистолет
и выстрелил в ту сторону, куда ускакал техасец.

«Они убьют его!» — подумала девушка. "Неважно, насколько быстра его лошадь,
эти пули летят быстрее!" За первым выстрелом последовал еще один, и, действуя
под влиянием момента, с единственной мыслью спасти техасца
от беды, она направила свою лошадь во фланг и выскочила на улицу.
след за убегающим ковбоем. "Теперь они не посмеют стрелять",
она всхлипывала, подгоняя лошадь изо всех сил, в то время как в ушах у нее звенело
Она слышала беспорядочные крики, которые, как она знала, были обращены к ней. Наклонившись
вперед, она подбадривала своего напряженного скакуна. Напрасно она
пыталась разглядеть в темноте техасца. Ее лошадь в брызгах
воды преодолела неглубокий брод. Лес остался позади, и она
поняла, что находится на тропе, ведущей к Миссури и плоскому
парому Длинного Билла Кирни. Она задумалась, будет ли Текс
держаться тропы или свернёт с неё и попытается оторваться от преследователей
среди лабиринта предгорий и ущелий, по которым она петляла? Может быть, он
свернул в рощицу и даже сейчас дышал своей лошадью
на маленькой поляне диких цветов. Если так, то ее курс был прост - продолжать движение
на максимальной скорости и увести преследователей как можно дальше по тропе.
Она смутно слышала топот копыт у себя за спиной. Она спрашивает, как
долго это будет, прежде чем они настигли ее.

И она умчалась, ее мысли гонки дико, как летают ноги ее
лошадь. «Что бы подумала Уин? Что бы сказали всадники позади неё,
когда наконец догнали бы её? Может быть, они бы её арестовали!»
Эта мысль напугала её, и она пришпорила лошадь, чтобы та
поскакала ещё быстрее. Вскоре она поняла, что стук копыт позади
почти затих. Он становился всё тише и тише, а затем — далеко впереди,
на вершине холма, очерченного на фоне усыпанного звёздами неба, она
увидела фигуру всадника. Мгновение спустя он исчез там, где тропа спускалась в ущелье, и она с диким восторгом поняла, что её конь убежал от преследователей и даже догоняет техасца, несмотря на хвастовство Айка Сторка.
Животное могло обогнать любого другого.

 Она поднялась на холм и, преодолев широкую ложбину, снова мельком увидела всадника. Всадник резко натянул поводья. Их было двое! Она почти догнала их, когда они внезапно столкнулись. Она отчётливо услышала звук столкновения. Последовала короткая, яростная схватка, и, когда лошади разъехались, одно из сёдел опустело, а всадник тяжело рухнул на землю. Затем, сначала едва слышно, но с каждой секундой всё громче и отчётливее, она услышала топот преследовавших их коней. Она быстро оглянулась.
Она оглянулась через плечо, и когда снова посмотрела вперёд, один из всадников
исчезал за краем оврага, а другой с трудом поднимался на ноги. На мгновение девушка замешкалась, а затем бросилась
прямо по тропе вслед за убегающим всадником. Когда она проезжала мимо другого,
с его губ сорвался поток грязных ругательств, и она с содроганием узнала голос Длинного Билла Кирни. Прерывание
стремительного бегства было недолгим, но оно заметно сократило
их отрыв. Звуки погони были слышны даже отчетливее, чем
Сначала, оглянувшись через плечо, когда она добралась до края оврага, она увидела, как всадники спускаются в низину.
 Поднявшись на гребень, она с удивлением обнаружила, что техасец находится всего в нескольких шагах впереди.  Он безжалостно хлестал коня плетью, но животное двигалось медленно, и она заметила, что он хромает. Она быстро сократила расстояние и, пока ехала, услышала низкий хриплый гул, странный, глухой, всепроникающий, ужасающий. Она посмотрела вперёд, за фигуру всадника, и вскрикнула. Всё
мир казался морем бешено бушующей воды. Миссури! Но
конечно, не та Миссури, какой она ее помнила - этот дикий ревущий
потоп! Река, которую они пересекли год назад на плоскодонке Длинного Билла
была самым обычным потоком, плавно текущим между берегами.
Но этот----

Когда она поравнялась со всадником, он резко обернулся с пистолетом в руке. "Текс!" - закричала она
.

Рука с пистолетом опустилась, и мужчина уставился на нее в изумлении. "Что
ты здесь делаешь?"

"Я приехал ... У них были лошади, и они собирались убить тебя ... Я ехал между ними"
чтобы они не стреляли...

"Боже милостивый, девочка..."

"Быстрее!" - в отчаянии закричала она. "Они совсем близко".

"Лошадь захромала", - выкрикнул он, натягивая хлыст и шпоры. "Надо
успеть на паром. Длинный Билл говорит, что река побила все рекорды. Он
убегает. Оставил свою плоскодонку привязанной к дереву. Это всего лишь немного
пути. Ты вернешься! Я могу сделать это. Пришлось стучать законопроект вниз, чтобы удержать его
от заслоняешь мне игру. Как только на корабле, они не могут следовать".

"Но они почти здесь ..." Даже при этих словах всадник поднялся на вершину
гребня и, крикнув своим последователям, ринулся к ним.

Техасец мрачно нахмурился: "Возвращайся! Они никогда не скажут, что я прятался за
«Женские юбки!»

 «Я не вернусь! О, скорее, вон лодка! Ещё две минуты, и мы будем там! Развернись и стреляй! Это их остановит!»

 «Я не буду стрелять — только не тогда, когда они не могут стрелять в ответ!»

Передовой всадник был почти на них, когда они достигли
квартира-яхта. Он был намного впереди остальных, и когда техасец бросился на
землю, громко раздался выстрел из шестизарядного пистолета, и пуля просвистела над
их головами.

За выстрелом последовал звук голоса: "Стреляй, дурак! Продолжай
стрелять, пока не влезешь в лодку, и я буду стрелять в ответ. Эти псы
— Они не хотят с тобой связываться, — сказал Айк Сторк. — Я сказал им,
что ты хорошо обращаешься с оружием. — И Айк Сторк сопроводил свои слова двумя выстрелами подряд.

«Хороший мальчик, старина!» — ухмыльнулся техасец. «Ну как?» — Шесть выстрелов прорезали воздух, как выстрелы из автоматического оружия, и Айк, резко свернув, поскакал прочь в хорошо разыгранной панике. Забрать лошадь техасца не составило труда, и Элис последовала за ним на своей лошади.

 Мужчина уставился на них. — Назад! — закричал он. — Я иду на ту сторону! Возвращайся в
Вин!

— Они будут стрелять, если я не останусь здесь! Айк не сможет продержаться и нескольких минут!
В лучшем случае через несколько минут. Они будут иметь тебя в своих руках. Эта лодка
движется медленно.

Техасец грубо схватил её за руку. — Возвращайся! — взревел он. — Разве ты не
видишь, что это не поможет? Ты не можешь прийти! Боже, девочка, разве ты не
видишь? Твои прикосновения сводят меня с ума!

— Не будь дураком! И я не хочу, чтобы тебя застрелили — вот так! О, Текс, это ты ничего не видишь — я люблю тебя, как сестру. Я всегда думала о тебе как о старшем брате — у меня никогда не было настоящего брата.

Техасец попятился. — Я не хочу сестру! Что скажут люди? Этот
старший брат ни за что не отступится! — Топот копыт приближался.
и до их ушей донесся поток проклятий.

"Вон идет этот ужасный Длинный Билл", - закричала девушка, и прежде чем раздался
Техасец мог сделать шаг, чтобы остановить ее, она схватила топор со дна
лодки и принес его острым краем вниз на швартов. Плоскодонка
вздрогнула и двинулась, сначала медленно, затем быстрее, по мере того как она работала.
против течения. Техасец в оцепенении смотрел на быстро расширяющуюся
полосу воды, отделявшую их от берега. Но у него не было времени
просто так смотреть на воду. Вокруг них её поверхность была покрыта
с плавающими обломками. Уровень воды в реке поднялся почти на метр,
и тонкий трос, удерживавший лодку на курсе, натянулся почти до предела.
Непрочное судно дрожало и дёргалось, когда вырванные с корнем деревья и обломки
зацеплялись за трос, натягивали его почти до предела, а затем под действием
течения проскальзывали под него, позволяя тросу снова натянуться. Лодка медленно, подгоняемая силой течения, выплыла на середину реки, добавив свой вес к натяжению лески. Лодка содрогнулась, когда в неё врезался ствол дерева, и, схватившись за шест,
Мужчина оттолкнул её. Бурлящая вода плескалась у борта лодки, и Элис подошла ближе к техасцу. — Мы всё равно плывём, —
 сказала она, — теперь мы не видим берега. И голоса мужчин затихли.

«Мы ничего не видим, потому что всё затянуто тучами, и мы ничего не слышим, потому что река шумит. Из-за течения мы никогда не доплывём до середины. Если бы я мог, я бы развернулся и поплыл обратно».

— Они бы тебя застрелили!

 — Если бы они это сделали, то застрелили бы только меня — река не будет
так разборчива.

"Ты хочешь сказать, что мы в опасности?"

"В опасности!" Наивный вопрос разозлил ковбоя. "О, нет, нам ничего не угрожает.
опасность, ничуть на свете. Мы в такой же безопасности, как если бы мы сидели
на бочонок пороха с зажженным фитилем. Ничто в мире не может причинить нам вред, кроме этой маленькой старой Мизу, а ей и в голову не придёт такое...

«Не пытайся быть саркастичным, Текс, у тебя это получается очень неуклюже».

«Может, и так, но я не настолько неуклюж, чтобы не догадаться, что из всех узких мест...»
Я никогда не был в такой тесноте. Как далеко ты можешь проплыть?

"Ни одного гребка."

"Я тоже."

— В любом случае, это лучше, чем заблудиться в пыльной буре, — мы не высохнем и не умрём от жажды.

 — Нет, мы не умрём от жажды, это точно. Но мы с тобой точно вляпались в неприятности. Что подумает Вин и что подумают все остальные? Если мы утонем, они никогда не узнают, что мы были здесь, а если нам
удастся переправиться, пройдёт несколько дней, прежде чем река
опустится настолько, что мы сможем вернуться, и я уже вижу, как
прекрасно мы проведём время, объясняя всё к удовлетворению всех
заинтересованных сторон.

— Похоже, ты прирождённый пессимист. Мы не утонем, и что нам мешает подождать здесь, пока люди на берегу не уйдут, а потом вернуться туда, откуда мы начали?

Вспышка молнии озарила горизонт, и голос техасца слился с низким рокотом грома. — С такой силой воды, как сейчас,
он объяснил: «Мы не сможем сдвинуть эту лодку ни на дюйм. Она
доплывёт до середины на натянутой верёвке, и мы останемся на середине. Оттуда
в обе стороны будет подъём, и мы не сможем сдвинуть её ни на дюйм. Тогда либо
«Линия оборвётся, или река продолжит подниматься, пока не утянет нас под воду».

 «Может быть, река начнёт спадать», — предположила девочка.

 «Может быть, и нет.  Этой весной у нас было столько дождей, что хватило бы на четыре лета,
и ещё будет».

«Мы как-нибудь выберемся». Техасец знал, что эти слова были сказаны через силу. И
его сердце наполнилось восхищением перед этой девушкой, которая могла так
спокойно рассуждать об опасности и утверждать, что выход найдётся. За
вспышкой молнии, которая сверкнула ближе, последовал раскат грома. «Конечно, мы
— Выберемся, — сердечно согласился он. — Я не имел в виду, что мы не выберемся. Я просто смотрю фактам в лицо. Нет такого джекпота, в который люди не могли бы попасть и из которого не могли бы выбраться — каким-то образом.

 — О, здесь всегда происходит что-то ужасное? — почти жалобно спросила девушка. «Почему всё не может быть просто... просто нормально, как и должно быть?»

«Дело не в стране, а в людях. Соберите вместе подходящих людей, и что-нибудь обязательно произойдёт, где бы вы ни были».

Затем началась гроза, и ответ девушки затерялся в порыве ветра
и раскаты грома, когда одна ослепительная вспышка сменяла другую. Они достигли середины реки. Лодка перестала двигаться вперёд и лежала, натягивая верёвку, а вода бурлила и пенилась вокруг неё. Дождь лил ослепительными потоками, заставляя двух лошадей жаться друг к другу, дрожа от смертельного страха. Течение усилилось, и техасец с трудом удерживал лодку шестом. В свете молний Элис видела его напряжённое лицо, пока он старался удержать лодку.
обломки, нагромождающиеся на судно. Тяжёлый предмет ударился о трос, и в следующий миг они с ужасом увидели огромную сосну, ветви и корни которой метались в воздухе. Несколько мгновений она держалась, пока вода бурлила вокруг неё белыми клубами пены. Затем ствол тяжело перевернулся, корни и ветви дико замелькали в воздухе, и вся масса медленно скользнула под трос. Он с силой ударил по лодке,
наклонив её под опасным углом и заставив перепуганных лошадей
отчаянно бороться за то, чтобы не упасть.

«Быстрее! — взревел техасец. — Поднимайся на борт, пока они тебя не раздавили!»
Он тщетно толкал ствол дерева, напрягая все силы, чтобы сдвинуть его огромную массу, которая каждую секунду грозила опрокинуть неуклюжее судно. С таким же успехом он мог бы пытаться сдвинуть гору. Испуганные животные дико метались, усугубляя опасность своими
копытами. Техасец тщетно пытался успокоить их, но его голос
тонул в грохоте грома, шуме дождя и
журчание воды, которая журчала среди корней и ветвей сосны.
Внезапно хромая лошадь высоко взвилась на дыбы, на мгновение отчаянно забила копытами и
с почти человеческим криком ужаса прыгнула за борт. Элис
быстро потянулась к развевающимся поводьям своего собственного животного, и когда ее
рука сомкнулась на них, он почти мгновенно успокоился. Лишившись веса другой лошади, лодка
переместилась в худшее положение, и дно накренилось ещё сильнее. Вспышка молнии
показала, насколько опасна ситуация. Ещё несколько сантиметров, и
вода хлынула бы за борт, и оба поняли, что она хотела заполнить
мгновенно.

Это своеобразный выходка человеческого разума, что в моменты наибольшей
стресс мелочей угрожающие размеры. Таким образом, он был почти уверен, что с
уничтожение уставилась ему в лицо, взгляд техасец взял в
деталь бренд, который стоял прямо на мокрое фланге
лошадь девушки. — Что ты делаешь с «Y Bar»? — закричал он. — С
«Powder Face»? — а затем лодка накренилась ещё сильнее, он почувствовал, как вода плеснула ему в
ногу, и, потянувшись, чтобы удержаться, он
Рука коснулась рукоятки топора. Схватив инструмент, он выпрямился, на мгновение застыв на краю лодки, которая уже была по пояс в воде, и при следующей вспышке молнии обрушил лезвие на трос, натянутый как струна. От удара топор чуть не вырвался из его рук, лодка сдвинулась, трос, казалось, слегка натянулся, и техасец с удовлетворением отметил, что край лодки больше не был по пояс в воде. Ещё одна вспышка
молнии, и он увидел обтрепанные концы разорванных прядей
Они медленно расплетались. Ещё один удар, и трос порвался. Лодка качнулась,
чуть не сбросив пассажиров в реку, и выпрямилась, с громким всплеском ударившись
плоским дном о воду. Прежде чем Элис поняла, что произошло, она
увидела, как высоко взметнулись корни дерева, когда оно закачалось в воде. Она закричала,
но было уже слишком поздно. Кусок корня толщиной с человеческую руку ударил техасца прямо в макушку, и он беззвучно повалился на дно лодки, обмякнув и потеряв сознание.




Глава IX

НА РЕКЕ


На мгновение девушка застыла в ужасе, осознав всю серьёзность своего положения. Поднялся ветер и, дуя вверх по реке,
поднимал волны, которые с силой кувалды ударяли по лодке и перехлестывали через планширь. Над головой непрерывно гремел гром, а вокруг неё густая, непроглядная тьма на мгновение озарялась яркими вспышками света,
которые выхватывали из темноты косые струи дождя и вздымающиеся волны
реки с качающимися на них вырванными с корнем деревьями, а также
её дрожащую лошадь и лежащего без сознания техасца.
Лицо уткнулось в дно лодки. Его шляпа, покачивающаяся из стороны в сторону, когда судно раскачивалось на волнах, задела копыта лошади, и та злобно лягнула, ударив копытами, подкованными железом, по борту лодки с такой силой, что грозила сорвать обшивку.

Этот инцидент побудил её к действию. Если бы эти копыта ударили по
техасцу? А если бы он не был уже мёртв, что, если бы он утонул в
грязной воде на дне лодки? Она осторожно отвела испуганное животное в
дальний конец лодки и быстро вернулась.
путь к хромать виде ковбоя. Она вдруг поняла, что она
онемели от холода. Ее шляпа тоже плавала на дне лодки, и ее
промокшие от дождя волосы мокрыми прядями прилипли к шее и лицу.
Склонившись над раненым, она просунула пальцы за воротник его рубашки
и ей удалось приподнять его лицо над водой. Кровь
сочилась из длинного пореза на лбу у корней волос, а на макушке она заметила шишку размером с дверную ручку. С большим
трудом ей наконец удалось усадить его и
Она усадила его в угол лодки, прижалась к нему всем телом, промыла рану и вытерла ему глаза и губы своим промокшим от дождя платком. Расстегнув свою рубашку, девушка оторвала полоску от нижнего белья и принялась перевязывать рану. Это оказалось непростой задачей, и только после неоднократных неудач ей удалось ровно и крепко наложить повязку. Шторм не утихал, и она, дрожа от холода и промокнув до нитки, жалась к стене.
на дне лодки, прижавшись к бессознательному телу мужчины.

К физическому дискомфорту добавились мучительные мысли об их
положении.  С каждой минутой они удалялись всё дальше и дальше от Тимбер-
Сити — от Уин.  Когда сверкала молния, она мельком видела берег, но
он всегда казался на одном и том же расстоянии.  Лодка держалась
середины реки.  Она знала, что они, должно быть, проплыли много
миль. «Что бы сказал Вин?» — снова и снова повторялся один и тот же вопрос в её голове, и она шаг за шагом вспоминала события
ночь. "Я поступила правильно, я знаю, что поступила!" - пробормотала она. "Они бы
убили его!" И тут же разрыдалась.

Бездействие стало невыносимым, и, переместив тело техасца так, чтобы
его голова не касалась все углубляющегося дна лодки
, она схватила шест и стала отчаянно работать. Но через несколько мгновений она поняла тщетность своих жалких попыток отклонить тяжёлое судно хотя бы на волосок от курса. Корень дерева, из-за которого техасец потерял сознание, опустился на лодку и остался на ней
Она ухватилась за планширь, удерживая ствол с высоко торчащими корнями и ветвями, и вся конструкция задвигалась как единое целое.

Она отбросила шест и попыталась разбудить мужчину, который был без сознания, энергично тряся и колотя его.  Через некоторое время его голова слегка шевельнулась, и, удвоив усилия, она вскоре с удовлетворением увидела, как медленно открываются его глаза.  Он поднял руку к забинтованной голове и вяло опустил её. Прижавшись губами к его уху, чтобы перекричать шум бури, она умоляла и взывала к нему
чтобы прийти в себя. Он, очевидно, понял, потому что пошевелил руками и
ногами и принял более удобное положение.
"Я... не... помню..." — слова прозвучали низким, прерывистым голосом, —
"что... случилось."

"Когда ты перерезал трос, этот корень ударил тебя по голове," — объяснила она,
указывая на обломок корня, который крепко прижимал лодку к стволу дерева.

Он понимающе кивнул и в свете почти непрерывных вспышек молний уставился на корень, словно пытаясь собраться с мыслями. Лодка покачнулась, задрожала,
Дерево снова дёрнулось, и его ветви и приподнятые корни затряслись и
забились в дикой ярости. Он с трудом поднялся на колени и, держась за руку
девушки, неуверенно поднялся на ноги и стоял, покачиваясь, не сводя глаз с
трепещущих ветвей. К нему вернулась сила. Он прищурился, указывая на опасность,
и его голос громко прозвучал над шумом бури: «Где топор?»

Наклонившись, девушка подняла его с воды у своих ног. Мгновение спустя
его вырвали у неё из рук, и техасец, пошатнувшись, упал на корень.
Он рубил его ударами, которые становились всё сильнее с каждым взмахом.
Через несколько мгновений он перерубил канат, и, отскочив в сторону,
мужчина уложил девушку на дно лодки, в то время как над ними
ветви хлестали и рвали борта. Мгновение спустя лодка
оттолкнулась от берега, и, прижав губы к её уху, техасец объяснил:
«Они свисают вниз так же, как и вверх, и когда мы проходим над мелководьем, они волочатся по дну. Если бы мы наткнулись на корягу, которая удержала бы дерево, для нас всё было бы кончено. Этот корень
нас бы разорвало на части, и от нас остались бы только две струйки пузырьков. Нам повезло.

Элис вздрогнула. — А теперь, — продолжил ковбой, — нам нужно вычерпать эту старую посудину. С учётом того, что вода перелилась через край, и того, что
выпало в виде дождя, скоро у нас будет целая лодка.

— Да тут целые бочки! — воскликнула девушка. — А у нас нет ничего,
чем можно было бы вычерпать!

Техасец кивнул: «Бочек тут действительно полно». Однажды я видел, как один парень
опорожнил бочку с помощью напёрстка — на спор. Ему потребовалось немало времени
заклинание, но он сделал это. В моих ботинках гораздо больше наперстка, и
каждый из нас может взять по одному и отправиться туда.

"Но не лучше ли попытаться добраться до берега?"

"Добраться до берега?" Взмахом руки мужчина указал на поверхность
бурлящего потока. Следуя этому жесту, Алиса осознала полную тщетность любых попыток повлиять на ход неуклюжего судна. Ветер усилился до штормового, но самая сильная буря уже прошла. Грохот грома, который не прекращался, стал тише, а молнии сверкали бледными, как призрачные, вспышками.
Его тусклое свечение ограничивало поле зрения, позволяя видеть только
ближайшие участки бурной, пенящейся воды, на поверхности которой
вздымались и колыхались стволы и ветви деревьев, о которые с влажным шипением
разбивались волны с белыми гребнями. Береговая линия с окаймляющими её деревьями
сливалась с внешней тьмой — всепоглощающей, тяжёлой тьмой, которая
казалась чем-то _живым_ — чем-то бесконечно ужасным, чьё злое прикосновение
на мгновение рассеивалось бледными вспышками света. «О, где мы? Куда мы идём?» — простонала девушка.

— Где-то ниже по реке, — ответил техасец, пытаясь казаться бодрым. Мужчина усердно вычерпывал воду ботинком. Он бросил второй ботинок девушке. — Вычерпывай, — настаивал он, — это даст тебе о чём-то подумать, и это хорошая разминка. Я чуть не замёрз, пока не вычерпал эту воду. Мы не так уж и плохо, сейчас. Мы обязательно вам суют на берег
в какой-то изгиб, или ветер снесет нас на берег. Смотрит на меня, как если бы она была
widenin наружу. Должно быть, какая-то квартира переполнилась". Машинально она взяла ботинок
и, следуя примеру техасца, начала вычерпывать воду. "Рейн
«Хватит, и этот ветер высушит нас, когда мы выгрузим лодку, чтобы нам не пришлось сидеть в воде. Моя рубашка уже почти высохла».

«Ветер переменился!» — воскликнула девушка. «Теперь он дует поперёк реки».

«Скорее всего, мы обогнули поворот», — предположил техасец. — Я не знаю, как называется река ниже Клэггетта.

 — Если нас выбросит на берег, то это будет не тот берег.

 — Мне любой старый берег покажется хорошим. Я не из тех, кого можно назвать
водным по своей природе — я даже не амфибия. — Элис рассмеялась, и этот звук был музыкой для ушей техасца. — Верно, смейся, — поспешил он
сказать, и девушка заметила, что веселость не была вынужденной: "я
никогда не слышал, как ты смеялся долг на тот факт, что наше знакомство
что вы могли бы назвать страдания до такой степени, что чуть не с отвесом
discouragin к jocosity. Но что было такого смешного?"

"О, ничего. Только вряд ли кто-то ожидал, что ковбой, плывущий по течению посреди разлившейся реки, будет проводить различия между словами.

«Вычерпывание воды из лодки сапогом не перегружает умственные способности даже ковбоя до полного паралича».

«Вы, безусловно, самый удивительный ковбой из всех, кого я когда-либо знал».

«Ты не так уж много знаешь…»

 «Если бы я знал тысячу…» — фраза так и осталась незаконченной. Лодка резко остановилась. Обоих пассажиров швырнуло на дно, где они беспомощно барахтались, пытаясь встать на ноги. «Что случилось?» — спросила девушка, с трудом поднимаясь на колени и крепко держась за планширь. «О, может быть, мы на берегу!» Оба огляделись по сторонам, когда далёкая вспышка молнии озарила бледным светом поверхность наводнения. Вокруг была вода — вода и колышущиеся ветви плывущих деревьев. Техасец успокаивал перепуганного
лошадь, которая притаилась на дальнем конце лодки, угрожая
на мгновение превратиться в очень реальную угрозу, ныряя и набрасываясь
вслепую в темноте.

- Наверное, ударился о камень, - сказал ковбой. - С этой кайюзой будет все в порядке.
через минуту я попробую столкнуть ее. Должно быть, мы направились вдоль
некоторые Новом канале. В главной реке не должно было быть камней.

Громоздкое судно сдвинулось с места с отвратительным скрежещущим звуком,
когда течение подхватило его и закружило, а волны с белыми гребнями
ударили по бортам и разбились белой пеной о планширь. Техасец взял
зондирований с поляком. "Глубоко под водой с трех сторон, - заявил он, - для себя.
около фута вниз к скале с другой. Может быть, я смогу выбраться для себя.
засунь ее подальше".

- Нет, нет! - закричала девушка, охваченная внезапным паническим страхом. «Ты не умеешь плавать, а вдруг что-нибудь случится и лодка уплывёт до того, как ты в неё заберёшься? Тебя смоет с камня за минуту, а я... я не вынесу этого в одиночку!»

 «Судя по тому, как она крутится на камне, я боюсь, что она порвёт днище. Оно уже протекает». Сейчас здесь больше воды, чем
когда мы начали спасаться бегством.

«Большая часть вылилась за борт — видишь, когда разбиваются волны».

 «Может быть», — небрежно согласился техасец, но в темноте он наклонился и пальцами нащупал трещину в досках, через которую обильно лилась речная вода. Не говоря ни слова, он подошёл к седлу девушки и снял верёвку. "Мы должны убираться отсюда"
"где бы мы были, - настаивал он, - "если бы на нас рухнуло какое-нибудь большое дерево, вроде того, что сбило меня с ног?"
"Я замерз". Говоря это, он перекинул
петлю веревки через голову и закрепил ее на плечах, и
оставив провис свободным на десять-двенадцать футов, надёжно привязал его к кольцу на
корме лодки. «Вот, теперь я могу забраться на скалу и, используя шест как монтировку,
отцепить нас, а потом, если я поверну налево, просто буду тащиться по этой верёвке, пока не смогу подтянуться».

Первая попытка мужчины привела лишь к тому, что он отломал пару футов от
конца своего рычага, но, в конце концов, дождавшись, когда волна ударит по борту, он с удовлетворением увидел, как судно медленно, дюйм за дюймом, движется к более глубокой воде. Мгновение спустя
Мужчина возблагодарил небеса за то, что подумал о верёвке, потому что лодка без предупреждения поднялась на огромной волне и соскользнула с камня, где её мгновенно подхватило течение и понесло вниз по реке с такой силой, что он едва не упал. Глубоко вздохнув, он ухватился за верёвку и легко подтянулся к лодке, где девушка помогла ему перебраться через борт.

Теперь они полностью зависели от милости реки, потому что, когда они внезапно
сбежали со скалы, техасец не смог удержать шест. Нащупывая в воде свой ботинок, он начал энергично грести, и
Когда Элис попыталась найти второй ботинок, её рука коснулась
набегающей волны. «О, он _течёт!" — в ужасе воскликнула она. «Я чувствую, как вода просачивается сквозь дно!»

 «Да, я нашёл течь там, на камне. Если мы оба будем грести изо всех сил,
может быть, нам удастся удержать лодку на плаву».

Элис нашла второй ботинок, и в течение, казалось, бесконечных часов они
молча откачивали воду. Но, несмотря на их усилия, вода прибывала.
 Почти наполовину наполнившись, лодка опустилась ниже и стала двигаться медленнее. Волны
всё чаще разбивались о борт, добавляя свою лепту в
поток, втекавший снизу. Наконец девушка уронила ботинок со вздохом, в котором было что-то от рыдания: «Я не могу поднять ещё один ботинок, — пробормотала она, — у меня так болят плечи и руки, и я чувствую себя… плохо».

 «Просто обопрись в угол и немного отдохни», — посоветовал
Тексан с наигранной бодростью сказал: «Теперь я со всем справлюсь».
Усталая девушка повиновалась. На носу и корме лодки с квадратными обводами дно загибалось вверх, так что глубина воды в том месте, где она тяжело оседала на грубую обшивку, не превышала шести-восьми дюймов.
Она положила руку на планширь. Её глаза закрылись, и, несмотря на крайнюю неудобность положения, её охватила невероятная усталость, и она погрузилась в пограничное состояние между сном и бодрствованием, когда ты не спишь и не бодрствуешь.

 Прошло несколько минут или часов, прежде чем голос техасца заставил её резко выпрямиться. Она смутно осознала, что едва различает его и что его рука, кажется, указывает на что-то. С большим физическим усилием она смогла проследить за направлением его руки, а затем он снова заговорил: «Светает!
«Мы близко к берегу!» — безразлично кивнула Элис. Это казалось каким-то пустяком. Она почувствовала раздражение из-за того, что он грубо разбудил её, чтобы сказать, что рассветает и что они близко к берегу. Она медленно закрыла глаза и опустила голову на руку, которая лежала на палубе, онемевшая и неудобная.

Техасец вскочил на ноги и с жадностью огляделся. В быстро
наступающем свете всё вокруг стало отчётливее. Дальний берег виднелся
туманно, и мужчина удивлённо присвистнул. «Должно быть,
«Должно быть, добрых четыре или пять миль в ширину», — пробормотал он, окинув взглядом широкое водное пространство, простиравшееся между ними. Он сразу понял, что находится далеко от основного русла, потому что вокруг него были крошечные островки, образованные вершинами невысоких холмов и грядами, а кое-где над поверхностью воды виднелись зелёные верхушки ив, безумно раскачивающихся на течении.

«Ну и наводнение!» — пробормотал он и обратил внимание на ближайший берег.
 Лодка медленно плыла не более чем в пятидесяти-шестидесяти футах от
крутого склона, который поднимался на значительную высоту.  «Плыву прямо по
на край скамейки, - высказал он мнение, - если бы у меня только был шест". Он отвязал
веревку, с помощью которой забрался на борт со скалы, и
медленно свернул ее, оценивая на глаз расстояние. "Слишком коротким путем
двадцать футов", - заключил он, "для себя ничего завязывать, если бы я был рядом
достаточно." Он взглянул вниз с беспокойством. Действительно, лодка быстро погружалась ниже
и ниже. Планшир был едва ли в футе над водой. "Она, должно быть, уходит
прямо из-под нас", - пробормотал он. "Интересно, насколько это глубоко
?" Повесив свернутую веревку на луку седла, он соскользнул вниз.
Он свесился с края, но, хотя и вытянул руки на всю длину, его ноги не коснулись дна, и он снова забрался в лодку. Лодка двигалась очень медленно, лениво дрейфуя по спокойной воде, которая заходила в устье широкого ущелья. В пятидесяти ярдах от него, в начале небольшой бухты, образованной заходящей водой, техасец увидел ровный, покрытый травой берег. Беспомощно взглянув на свою верёвку, он заметил, что
лошадь жадно смотрит на траву, и в тот же миг мужчина
приступил к действиям. Подняв свои сапоги, он привязал их к седлу
С помощью свисающей верёвки и поспешно разматывая верёвку, он
накинул петлю на луку седла. Другой конец он завязал узлом
и, подскочив к девушке, грубо встряхнул её. «Просыпайся! Просыпайся!
Через минуту будет слишком поздно! — Подняв её на ноги, он торопливо объяснил свой план, сорвал с шеи блестящий шарф и крепко завязал его на своём и её запястьях. Заставив её крепко обхватить его за шею, он одной рукой схватил верёвку, а другой потянулся за топором и с силой опустил его на рукоять.
Удар пришёлся в бок лошади. Внезапный толчок заставил испуганное животное перепрыгнуть через низкий планшир. Оно полностью скрылось из виду, но через мгновение появилась его голова, и, фыркая и брыкаясь, оно поплыло к берегу. Когда натяжение верёвки ослабло, техасец обхватил девушку за талию, и они вместе прыгнули за борт вслед за плывущим конём. Даже несмотря на то, что оставалась небольшая слабина, рывок, когда трос натянулся,
чуть не ослабил хватку техасца. Каждая секунда казалась вечностью, пока
Вес обоих повисал на руке техасца. «Держись изо всех сил!» — выдохнул он и почувствовал, как она крепче обняла его.
Он отпустил её талию и с огромным усилием ухватился за верёвку освободившейся рукой. Даже двумя руками удерживать верёвку было непросто, потому что течение, каким бы слабым оно ни было, тянуло их вниз. Техасец почувствовал, как хватка девушки на его шее ослабла. Он крикнул ей что-то ободряющее, но его слова остались без внимания, её руки соскользнули с его плеч, и в тот же миг
Мужчина почувствовал, как её вес давит на его руку, а шарф, кажется, врезается в кожу. Техасец почувствовал, как немеет. Ему казалось, что он
скользит — скользит — с какой-то огромной высоты — медленно съезжает по длинному пологому склону. Он тщетно пытался остановить это медленное, плавное скольжение. Теперь он скользил быстрее — почти летел вниз. Почему-то ему было всё равно. На дне были камни — он знал это, — но это знание его не беспокоило. Он успеет об этом подумать, когда ударится, — но это плавное, лёгкое скольжение было приятным. Удар!
ослепительная вспышка света. Фонтаны звезд заиграли перед его глазами, как
фейерверк Четвертого июля. Мучительная боль пронзила его тело.
а затем - забвение.

Лошадь из оленьей шкуры, с двумя пропитанными водой сапогами на боках и с
привязанным к луке седла арканом, бешено мчалась вверх по
оврагу. Веревка порвалась, и ужасающая вещь, которая его привязывала
, с глухим стуком упала на землю. Бег сменился рысью, а рысь — шагом. Когда ущелье расширилось и превратилось в поросшую травой равнину, он осторожно обогнул
верёвку, свисавшую с седла, и, решив, что она безобидна,
Он жадно набросился на мокрую траву, покрывавшую землю.

А в устье ущелья лежали две бесчувственные фигуры, их тела частично были покрыты волнами поднимающейся реки.




Глава X

ДЖЕНЕТ МАКВОРТЕР


Техасец беспокойно зашевелился. Смутно он чувствовал, что что-то не так.
У него ужасно болела голова, но он не потрудился открыть глаза. Он был
в загоне, лежал, прижавшись к ограде, куда Красный Король
бросил его, и, оскалив зубы и молотя передними лапами воздух, Красный
Король приближался к нему. Еще мгновение - и эти ужасные копыта
Он будет бить, резать, топтать его, втаптывая в грязь загона. Почему никто не пристрелил его? Неужели они будут сидеть на заборе и смотреть, как его убивают? «Эй, парень, эй!» Он тщетно пытался поднять руку — она была крепко прижата, а ноги придавлены тяжестью! Он яростно задергался, его глаза распахнулись, и — не было ни Красного Короля, ни загона — только поросший травой склон, усеянный камнями, на одном из которых лежала его голова. Но почему он был связан? С большим трудом он перевернулся. Вес, удерживавший его ноги, сдвинулся, и он обнаружил, что
Одна из его рук была свободна. Он сел и уставился в одну точку, и тут же в его
голове вспыхнули воспоминания о событиях ночи, жестокие и яркие. Не было
медленного, болезненного, шаг за шагом, пересказа событий последних
двенадцати часов. Вся цепочка событий в правильной последовательности
предстала перед ним в одном всеобъемлющем видении — сцене, нарисованной
на холсте, а не логической последовательности кадров на экране.

 Бессознательное тело девушки лежало у него на ногах. Её висок и
часть щеки, которую он видел, были белыми от
смертельная бледность и рука, протянутая к его собственной,
были синими и распухшими от воздействия туго завязанного шарфа.
Мужчина быстро развязал узлы и, шатаясь, поднялся на ноги, поднял
обмякшее тело и наполовину понес, наполовину перетащил его на крошечное плато выше по
склону. Очень осторожно он уложил девушку на траву, расстегнул ее рубашку
у горла и снял с нее мокрые ботинки. Её руки и ноги были ледяными, и он энергично растирал их. Постепенно под его натиском вялая кровь потекла. Синева на её руках исчезла, и они слегка порозовели.
На её щеках появился румянец. Вздохнув с облегчением, техасец
схватил её за плечо и грубо встряхнул. Через несколько мгновений
её веки слегка затрепетали, а губы зашевелились. Встряска
продолжалась, и он наклонился, чтобы уловить бормотание:

"Вин..."

"Да, Вин скоро будет здесь. Ну же, проснись!"

«Вин… дорогая… я так… хочу спать».

Она снова заснула, как только эти слова слетели с её губ, и мужчина, сидящий на корточках, одобрительно кивнул. «Это то, что я хотел узнать — что она не утонула. Если бы в её лёгких была вода, она бы закашлялась».

Он встал и огляделся. У кромки воды, не более чем в ста футах от того места, где лошадь притащила их к скалам, на берегу тяжело лежала плоскодонка. Освободившись от груза, она попала в медленно вращающееся обратное течение, которое огибало крошечную бухту, и вынесло её на берег. Сняв с запястья шарф, он завязал его на поясе и спустился к лодке, где выловил свою шляпу из полузатопленного корпуса. Рукоять топора привлекла его внимание, и,
поискав в карманах, он достал коробок спичек и бросил его на землю.
Он отшвырнул от себя бесполезные палки с руганью: «Головы совсем промокли, а то я мог бы развести для неё костёр!»

Когда он поднимался на берег, солнце как раз выглянуло из-за края скамьи. Его лучи согревали продрогшего мужчину, пока он стоял и смотрел на спящую девушку. «Это высушит и согреет её, пока я буду искать эту чёртову кайюсу», — пробормотал он. «Чем быстрее она доберётся до какого-нибудь ранчо, тем лучше. Хотел бы я знать, где я нахожусь».

 Он снова спустился к кромке воды и осмотрел берег. Ему
потребовалось всего мгновение, чтобы взять след скачущего галопом
Он привязал лошадь и пошёл за ней вверх по ущелью, осторожно ступая в чулках по камням и зарослям опунции.
"Хотел бы я оставить свои сапоги в лодке, но я подумал, что старый Порох-Лик остановится, когда доберётся до берега, вместо того, чтобы снова швырнуть нас на скалы и ускакать, как будто за ним гнался сам дьявол. Он достаточно взрослый, чтобы понимать, что к чему. И я удивляюсь, как, чёрт возьми, она на нём ездит? Поросячья Морда
— одна из папиных особенных лошадей.

Кули тянулись бесконечно. Ковбой посмотрел себе под ноги, где
Из дырки в носке торчал палец, и, усевшись на валун, он снял носки и сунул их в карман. «Через какое-то время от них ничего не останется, кроме ног», — проворчал он и инстинктивно нащупал табак и бумагу. Он нахмурился, глядя на мокрую массу, и убрал их обратно. «Даже если бы я высушил табак, у меня нет спичек». Я чувствую себя так, будто умер и попал в ад!

Он продолжил путь по ущелью, с болью переступая через острые камни и
избегая бесчисленных зарослей опунции.
которыми было усеяно дно долины. Обойдя острый выступ скалы,
выступавший в ущелье, он резко остановился и уставился на свои
ботинки, лежавшие прямо у него на пути. Он ухмыльнулся,
рассматривая порванный шнурок. «Я всю жизнь ругался из-за порванных верёвок, — пробормотал он, — но эта конкретная верёвка снова всё испортила». Сняв кожаные штаны, он сел, натянул носки и сунул ногу в ботинок. Напрасно он тянул и дёргал за ремешки. Мокрая кожа сжимала влажный носок, как тиски. Он встал
Он встал, потоптался и потянул, но нога крепко застряла в ботинке. Вытащив ногу, он порылся в кармане и достал из складок красного хлопчатобумажного платка тонкий кусок мыла. Он снова сел и принялся натирать мылом пятки и носки, а также внутреннюю поверхность ботинок, после чего, долго тянув и топая, встал, обутый как следует, и надел бриджи.

Чуть дальше по склону зигзагами тянулась тропа для скота. Техасец остановился у её подножия. — Думаю, я
просто заберись на берег и оглядись. С этой верёвкой, свисающей с луки седла, этот чёртов мул может снести ему голову.

С края ущелья мужчина огляделся в поисках знакомой ориентира. В четверти мили от него конический холм возвышался на сто футов над уровнем изрезанной равнины, и
техасец подошёл к нему и с трудом взобрался на крутой склон. Он опустился на землю.
Взобравшись на самую верхнюю вершину, он внимательно осмотрел местность. - Чуть ниже
край бесплодных земель, - пробормотал он. - Маленькие Скалистые горы нависают
«Равнина, Медвежьи Лапы и Джудит выглядят как-то тускло. Я далеко от своего
дома. В этой части страны, похоже, не так много людей». Он тщетно
оглядывал бескрайнюю равнину в поисках дома. Он с отвращением
поднялся. «Я должен найти эту чёртову кобылу и как-то вытащить её отсюда». Когда он уже собирался начать спуск, его взгляд уловил тонкую струйку дыма, поднимавшуюся, по-видимому, из ущелья примерно в трёх-четырёх милях к востоку.
 «Может, это гнездо какой-нибудь птицы, а может, просто лагерь индейцев, но как бы то ни было,
Если это так, то лучше всего будет напасть на них. Я могу весь день преследовать Поросячью Морду. Кто бы это ни был, у них есть одна-две лошади, и, поверьте мне, они с ними расстанутся. Он быстро спустился на скамейку и направился в сторону дыма. По пути он достал из кобуры шестизарядный револьвер и, тщательно протерев его, убедился, что он в рабочем состоянии.

Путь техасца пролегал «поперек страны», то есть, чтобы
достичь своей цели, он должен был пересечь все бесчисленные овраги и
ручьи, которые стекались к Миссури. И поскольку он не
Он отошёл далеко от реки, эти ущелья были глубокими, а их крутые склоны
требовали от него предельной выносливости. Внизу каждого ущелья он
скупо пил горькую щелочную воду и смачивал повязку на пульсирующей
голове. После каждого подъёма он был вынужден отдыхать. Прогулка в три-четыре мили в сапогах для верховой езды на высоком каблуке
превращается в настоящее путешествие даже при самых благоприятных
обстоятельствах, но с учётом крутых спусков, подъёмов и
щебнистых равнин между ущельями, которые в сухую погоду ослепительны
Белый, твёрдый и ровный, как пол, теперь он превратился в серые жирные лужи, в которые он погружался по щиколотку при каждом шаге.
Путешествие оказалось кошмаром.о пытках.

К концу часа он понял, что преодолел половину пути.
Он упорно шёл вперёд, и каждая мышца болела от непривычной нагрузки. Его ноги, которые горели и чесались там, где раздражающее мыло втиралось в кожу, опухли так, что ботинки сжимали их, как тиски. С каждым шагом он поднимал фунты похожей на клей грязи, которая
прилипала к кожаным штанам, оставляя на них толстый серый след.
 И каждый шаг был отдельным, осознанным, болезненным усилием, которое требовало
концентрации воли.

И вот он брёл, этот техасец, который проклинал бы мелкую неприятность в виде плохо брошенной петли, если бы не боялся за свою душу, и стоически переносил физические мучения. Раз или два он мрачно улыбался, и эта циничная улыбка старила его юное лицо. «Когда я увижу, что она в безопасности на каком-нибудь ранчо, я уйду», — пробормотал он. «Я пойду куда-нибудь
и допью свой виски, а потом отправлюсь на свежий воздух». К своему
удивлению, он вдруг обнаружил, что одна мысль о виски вызывает у него
тошноту. Воспоминания перенесли его в студенческий городок, где он учился.
родное государство. "Раньше считалось, что путь", - ухмыльнулся он, "когда я получу
пьяный, я не могла смотреть на выпивку за неделю. Я считаю, что отказ от
it на целый год вернул меня к тому, с чего я начинал ".

Он наполовину вскарабкался, наполовину упал вниз по крутому склону ущелья и окунул
свою ноющую голову в прохладную воду на дне. Палкой он соскрёб толстый слой серой грязи со своих штанов и ботинок и
вымыл их в ручье. Он поднялся на ноги и встал, глядя в
чистый маленький пруд. «Боже мой, я не могу так уйти!» — сказал он вслух. «Мне нужно
чтобы остаться и встретиться лицом к лицу с Уин! Я должен знать, что он не думает, что с ней что-то не так!

Вместо того чтобы подняться на противоположный склон, он спустился в ущелье,
потому что с края увидел, что оно ведёт в долину ручья, довольно широкую, над
краем которой поднимался тонкий серый столб дыма. У входа в ущелье он прополз через проволочное ограждение.
«Впервые в жизни мне понравился забор, за которым гнездятся птицы», — ухмыльнулся он и, подойдя к мелкому пруду, остановился, чтобы стряхнуть с бриджей последние следы грязи,
умыться, поправить шляпу и
блестящий шарф на место.

"Она может отдохнуть здесь, пока я не найду Уин," — сказал он вслух и шагнул в долину, стараясь не хромать, пробираясь между разбросанными камнями. "Овечья упряжка," — пробормотал он, заметив коротко подстриженную траву и сложенные друг на друга панели загона для ягнят. Затем, обогнув заросли ивы, он внезапно наткнулся на саму упряжку.

Он резко остановился, вглядываясь в каждую деталь.
Маленькая бревенчатая хижина с земляной крышей, сарай для овец с соломенной крышей,
небольшой бревенчатый амбар и загон для лошадей, в котором сонно дремали две лошади.
Сеновалы находились за амбаром, и, пока он смотрел, щедрая порция сена перевалилась через верх забора загона, и лошади перебрались через него и уткнулись мордами в ароматную глубину. Полдюжины слабых старых овец вяло щипали короткую траву, а три или четыре ягнёнка неуклюже носились по двору на своих неповоротливых ножках.

Ещё одна охапка сена перевалилась через забор загона, и, обходя сарай, техасец внезапно столкнулся лицом к лицу с мисс Джанет
Маквортер. Девушка стояла с вилами в руках на выступе сарая.
Она откинула полупустой стог сена и спокойно посмотрела на него, и выражение испуга
быстро сошло с её больших сине-чёрных глаз. «Ну, ты уже второй за это утро. Чего ты хочешь?»

 Техасец заметил, что у неё был низкий хриплый голос, а ещё он заметил, что в нём звучала неприятная нотка. В его словах, произнесённых с особым ударением на «ты», сквозила скрытая
враждебность — даже презрение. Он сорвал с головы стетсон: «Я пешком», —
просто ответил он. — «Я бы хотел одолжить лошадь».

Девушка воткнула вилы в сено, подобрала юбки и
и грациозно соскользнула со стопки. Она подошла и встала прямо перед ним. «Это одежда Маквортера», — объявила она, как будто это заявление было хорошим и достаточным ответом на его просьбу.

 Ковбой, глядя прямо в сине-чёрные глаза, заметил в их глубине слабый проблеск удивления, что её заявление, очевидно, ничего для него не значило. Он улыбнулся: «Меня зовут Бентон — Текс Бентон, бригадир на ранчо «И-Бар». А это миссис Маквортер?»

 «Ранчо «И-Бар»! — воскликнула девушка, и Текс заметил, что блеск в её глазах сменился откровенным скептицизмом. «Кому принадлежит ранчо «И-Бар»,
— Кто сейчас хозяин?

— Тот же человек, что владел им последние двадцать лет, — мистер Колстон.

— Вы, должно быть, хорошо его знаете, раз работаете у него бригадиром?

— Достаточно хорошо, — ответил мужчина, — я работаю с ним почти каждый день в течение года.

На его красных губах появилась быстрая улыбка, в которой сквозило скорее лукавство, чем легкомыслие. — «Интересно, что больше всего беспокоит его сейчас — мистера Колстона,
я имею в виду».

«Беспокоит его?» — глаза техасца сверкнули. «Ну, у человека, управляющего таким заведением, как «Бар И», много забот, но единственное, что его по-настоящему беспокоит, — это волосы на голове — и только между
нам с тобой не придется долго беспокоиться.

Сдержанный вид скрытой враждебности слетел с девушки, как маска
, и она рассмеялась - спонтанная вспышка веселья, которая зажгла новые
в иссиня-черных глазах вспыхнули огоньки, отчего в их уголках разбежались веерообразные мелкие
морщинки: "Сейчас я отвечу на твой вопрос",
сказала она. "Я миссис Никто, спасибо ... Я Джанет Макуортер. Но что
вы делаете на этой стороне реки? А как поживает мистер Колстон?"

"Он просто самый лучший на свете", - ответил ковбой, и девушка быстро отреагировала
обратите внимание на глубокую эмоциональную окраску этих слов. «И я — мы вдвоём —
пытались переправиться на пароме Лонг-Билла из Тимбер-Сити, но течение
снова подхватило нас, и нам пришлось перерезать трос. Нас выбросило на берег
в трёх или четырёх милях отсюда».

«Где твой друг?» — Он ранен? — её взгляд с недоумением остановился на крае белой повязки, выглядывавшей из-под полей его шляпы.

Техасец покачал головой: «Нет, не думаю, что ранен. Просто совсем выбился из сил и заснул на берегу. Мне нужно вернуться».

«Тебе понадобятся две лошади».

Мужчина покачал головой: «Нет, только один. У нас с собой были лошади. Одну мы потеряли в реке, а другая вытащила нас на берег, а потом поскакала вверх по ущелью. Я вполне могу его догнать, если раздобуду лошадь».

 «Конечно, ты можешь взять лошадь! Но сначала ты должен поесть».

 «Я не могу останавливаться». Для этого будет время позже. Я собираюсь привести сюда своего
друга.

 «Конечно, ты собираешься привести его сюда! Но ты сама на себя не похожа. Три или четыре мили по грязи и колее в сапогах на высоком каблуке, с больной головой, насквозь промокшая, и без
позавтракай, и — держу пари, ты даже не курил! Пойдём, ты можешь перекусить, пока я приготовлю что-нибудь для твоего друга, а потом ты сможешь покурить папиного табаку. Наверное, он ужасно крепкий, но от него будет много дыма!

 Она повернулась и пошла в дом, а техасец последовал за ней, и его взгляд с внезапно пробудившимся интересом остановился на девушке. «Любопытно, что она подумает, если я не закурю», — подумал он, переводя взгляд с изящных лодыжек на округлые предплечья, рукава серой фланелевой рубашки были закатаны, а затем на
масса черных как смоль волос, которые были заплетены в толстые косы у нее на голове. Он
сознавал, что чувство удовлетворенности - некое теплое сияние
благополучия пронизывает его, и он смутно задавался вопросом, почему это должно быть.

"Проходите", - сообщила она через плечо, она вошла в
двери. «Я быстро всё приготовлю». Говоря это, она сняла крышку с плиты, подбросила полено, поставила кофейник прямо на огонь и поставила рядом сковороду.
 С гвоздя она сняла кусок бекона и быстро нарезала его. .
Техасец стоял в дверях и с неприкрытым восхищением наблюдал за быстрыми, уверенными и точными движениями девушки. Она подняла взгляд, держа ломтик бекона над сковородой, и их глаза встретились. В долгой тишине сердце мужчины бешено колотилось. Девушка внезапно опустила взгляд: «Хрустящий или мягкий?» — спросила она, и в ушах ковбоя её голос прозвучал ещё более низким и глубоким, чем прежде.

«Разминай, пожалуйста». Его собственные слова, казалось, звучали резко, и он
почувствовал, что краснеет до ушей.

Девушка положила полоски рядом на сковороду и быстро подошла к
в шкаф. В следующий момент она наливала что-то из бутылки в
стакан. Она вернула бутылку на место и, обойдя стол, протянула
ему наполовину наполненный стакан. Жидкость в нём была коричневой, и в
нос мужчины ударил насыщенный аромат хорошего виски. Он протянул
руку, но тут же опустил её.

"Нет, спасибо, — сказал он, — мне не надо."

Она посмотрела на него с искренним удивлением. — Ты не пьёшь? — воскликнула она.
"Почему — о, я рада! Ненавижу эту дрянь! Отец — иногда — о, я ненавижу это!
Но ковбой, который не пьёт! Я думала, что все они пьют!"

Техасец подошёл к ней и, взявшись за стакан, осторожно поставил его на стол. Когда его рука коснулась её руки, по его жилам пробежала дрожь, а вместе с ней и внезапное желание взять её руку в свою, заключить эту девушку в объятия и крепко прижать к своему бешено колотящемуся сердцу. В следующий миг он заговорил медленно, размеренно:
"Они все так делают — я вместе с остальными. Но я сейчас не пью.




ГЛАВА XI

У ПОРОГА КОУЛИ


Девушка быстро взглянула на него и снова подняла глаза.
повязка, которая окружала его голову, затем, совсем внезапно, она повернула
спиной к нему, и возилась у плиты. На стол была водружена тарелка с шипящим
беконом и чашка дымящегося кофе, и, когда
ковбой уселся, она приготовила аккуратную плоскую упаковку
сэндвичей.

Пока Текс запивал бекон и хлеб обжигающим кофе,
она проскользнула в соседнюю комнату и закрыла дверь. Как только он закончил, она снова появилась, в сапогах и со шпорами, в короткой вельветовой юбке для верховой езды, в перчатках с крагами и в шляпе-стетсоне
прочно закрепленный на черных вьющихся косах. Шелковый шарф необычного
ярко-оранжевого оттенка был небрежно повязан вокруг ее шеи.

"Никогда в мире, - подумал мужчина, когда его глаза на мгновение остановились на
мягкой, полной шее, видневшейся из расстегнутого воротника ее рубашки, - никогда еще не было такого абсолютного совершенства женственности".
и его взгляд
проследил за гибкими, быстрыми движениями, с которыми она схватила пакет с ленчем
и шагнул к двери. — Я пойду с тобой, — объявила она.
 — Отец в лагере для ягнят, а я накормила всех малышей.
Овца неуклюже топталась у её ног, и она игриво шлёпнула её.

 Когда техасец последовал за ней в загон, его мысли обратились к Элис
Эндикотт лежал там, где он оставил её у реки, и вспоминал их первую встречу, безумное путешествие по диким землям, их расставание год назад, когда она ушла от него, чтобы стать невестой его соперника, момент, когда она появилась как призрак там, в салуне, и их безумное приключение на плоскодонке. Это было только прошлой ночью, а казалось, что целую вечность назад.

Мысли о ней вызывали у него странное чувство неловкости, и он тихо выругался,
взглянув на девушку, которая наклонилась, чтобы снять верёвку с седла, лежавшего у ворот загона. Она ловко смотала её и, войдя в загон, накинула петлю на голову гнедого жеребца с римским профилем. Техасец уставился на неё. Веревка не крутилась в воздухе, а просто быстро и уверенно полетела, и петля затянулась на шее лошади прямо под подбородком. Ковбой шагнул вперед, чтобы забрать у нее веревку, но она указала ему на другое животное,
— Я поеду на Блю, а ты возьми кобылу, — сказала она.

Он с сомнением посмотрел на чалого: — Он выглядит норовистым. Лучше я
сам с ним справлюсь.

Она покачала головой: — Нет, я уже ездила на нём раньше. Правда, я довольно
ловкая. Но ты можешь помочь его оседлать.

Седлание оказалось непростой задачей. Животное сопротивлялось, пятилось и выпрыгивало из-под попоны полдюжины раз, прежде чем им наконец удалось его привязать. Затем Текс оседлал кобылу и вывел обеих лошадей через ворота. За пределами загона девушка протянула
Она потянулась за поводьями чалого, но мужчина покачал головой. «Я поеду на нём, а ты возьми гнедого».

Девушка уставилась на него, и её щёки медленно покраснели. В её тоне
прозвучала нотка вызова, когда она ответила: «Говорю тебе, я поеду на нём. Я уже ездила на нём и покажу ему, что могу снова на нём ездить».

Техасец улыбнулся: «Конечно, я знаю, что ты можешь на нём ездить — я понял это, когда увидел, как ты его догоняешь. Но какой в этом смысл? У него плохо видит глаз. Какой в этом смысл, если ты рискуешь?»

Девушка на мгновение замешкалась: «Ты не в том состоянии, чтобы на нём ездить, ты ранен и устал…»

Ковбой прервал ее со смехом: "Мне не больно говорить, и"
с тех пор, как я выпил этот кофе, я хорош на весь день, а потом еще немного".

"Чья лошадь синяя? И какое ты имеешь право говорить мне, что я не могу ездить верхом
на нем?

"Чья это лошадь, не имеет никакого значения. И если у меня нет права говорить тебе, чтобы ты не каталась на нём, я воспользуюсь этим правом.

— Ну и наглость! Можно подумать, что ты владеешь землёй!

Техасец серьёзно посмотрел на неё: «Не совсем, я не владею. Но я собираюсь
владеть ещё больше...»

"Больше, чем земля!" - передразнила она.

"Да, на целую кучу больше, чем земля", - ответил он, и его спокойные серые
глаза уставились прямо в ее собственные бурные иссиня-черные глаза. Затем, без
одним словом, он передал поводья кобылы, и, не сказав ни слова, девушка
взял их и установила.

Ковбой вскочил в седло, голубой Роан пытался потопить его
головка, но мужчина держал его остановиться, и через два-три нерешительных
Прыгая, животное довольствовалось тем, что беспокойно переступало с ноги на ногу и облизывало
уздечку, пока с его губ не потекла белая пенистая слюна.

Когда девочка смотрела на животное, обида исчезала из её глаз:
"Я никогда не видела, чтобы Блу поднимал такой шум", - объявила она.

Техасец улыбнулся: "Сегодня утром он ведет себя хорошо".

"Он понял, что это бесполезно", - быстро ответила она. "У лошадей много
здравого смысла".

Они направились по малоиспользуемой тропинке, которая вела к скамейке через
неглубокий овражек. Когда они взобрались на вершину, мужчина указал на
запад: "Ущелье, к которому мы направляемся, находится сразу за тем небольшим холмом,
который находится там отдельно", - объяснил он. - Нам лучше сделать круг в стороне от
реки. Овраги не всегда будут такими глубокими, и я
«Нужно догнать этого мудака. Он поскакал прямо назад, и, судя по следам, он точно что-то задумал».

Они ехали бок о бок быстрой рысью, и техасец то и дело одобрительно поглядывал на девушку, которая ехала, «прилипнув к седлу». Перед ними раскинулось широкое солончаковое плато, и они перешли на шаг. — «Твой напарник, — начала девушка, нарушая повисшее между ними молчание, —
может быть, он проснётся и отправится на твои поиски».

Техасец резко взглянул на неё: ему показалось или она действительно
девочка лежит значительное ударение на "он".Ее глаза не отвечать
его ребром, но, казалось, сосредоточены по краю повязки. Он пожал
головой: "я так не считаю", - ответил он коротко.

"Но, даже если бы он это сделал, мы могли бы легко выйти на его след", сохранялась
девушка.

«Всё очень просто». Мужчина боролся с желанием сказать девушке, что его спутница на реке была женщиной. Всё это было так абсурдно просто, но так ли это было на самом деле? Почему-то он не мог заставить себя сказать об этом девушке — она могла не понять, могла подумать, что он с трудом
выбросил этот вопрос из головы. Она узнает достаточно скоро, когда мы
доберемся туда. Даже не глядя на нее, он знал, что девушка смотрит на
него. - Тяжелая работа, - резко заметил он.

- Да.

Снова долгое молчание, на этот раз нарушенное техасцем: «Я тебя не совсем понимаю, — сказал он, — ты отличаешься от… от большинства женщин».

 «В каком смысле — отличаюсь?»

 «Ну… совсем по-другому. Ты не одеваешься как… как девушка из высшего общества и не говоришь как она».

Губы девушки улыбались, но мужчина видел, что её сине-чёрные глаза оставались серьёзными: «Я училась на Востоке. Я дома всего месяц».

— Научиться верховой езде на Востоке? И как ездить верхом? Это проще простого, ты бы и за месяц не научилась.

— О, я всегда это знала. Я научилась, когда была маленькой девочкой, — в основном от мальчишек в «Y-баре».

— В «Y-баре»?

— Да, мы раньше жили на Биг-Бокс-Элдер, ниже ранчо И-Бар.
 Отец разводил там овец, и мистер Колстон выкупил его землю. Он мог бы просто выгнать его, но он выкупил его и заплатил хорошую цену — таков его характер.

Техасец кивнул. — Да, таков его характер.

«Это было четыре года назад, и отец отправил меня в школу. Я не
Я бы хотела немного пройтись, но отец пообещал маме, когда она умерла, — тогда я была совсем маленькой, — что даст мне самое лучшее образование, какое только сможет себе позволить. Отец — шотландец, — продолжила она после минутного молчания, — иногда его трудно понять, но он всегда держит слово. Я боюсь, что он действительно потратил больше, чем может себе позволить,
потому что... он переехал сюда, пока меня не было, и... здесь совсем не так хорошо, как в старом доме. Я ненавижу это место!

Техасец удивлённо взглянул на неё, услышав её последние слова:
"Почему ты его ненавидишь?" — спросил он. — По-моему, это вполне вероятно
— Расположение — много пастбищ — много воды — «

 — Мы… мы слишком близко к плохим землям.

 Мужчина окинул взглядом окрестности: «Похоже, здесь должно быть много места. Между вами и плохими землями должно быть пять или шесть миль пастбищ. Похоже, они как раз для вас. Это не даст другим командам толпиться здесь».

— О, дело не в пастбищах! Ты говоришь совсем как отец. В любом месте можно жить, если там много пастбищ — пастбищ и воды — воды и пастбищ — только эти две вещи делают жизнь стоящей!

Мужчина удивился горечи в её голосе. Чёрно-синяя
В его глазах вспыхнули опасные огоньки.

"Ну, он может построить дом побольше," — брякнул он.

"Дело не в доме. Маленькая хижина настолько уютная, насколько это возможно, и мне она нравится! Дело в соседях!"

"Соседях?"

"Да, в соседях!" Я не имею в виду «гнездующихся» — они такие же, как мы. Они в таком же положении, как и мы. Но конокрады и преступники, которые прячутся в плохих землях. У нас что-то вроде соглашения — они оставляют деньги здесь, а отец привозит им припасы и вещи из города. Взамен они не трогают наш скот.

— Что ж, в этом нет ничего плохого. Беднягам нужно есть, а
они не осмеливаются показываться в городе.

— О, я полагаю, что так, — устало ответила девушка, как будто они
обсуждали старую тему. — Но если бы я могла, они бы все оказались
в тюрьме, где им самое место. Я ненавижу их!

— И ты думала, что я один из них? — ухмыльнулся мужчина.

Она кивнула: «Конечно, думала — какое-то время. Я думала, что ты хочешь взять лошадь напрокат, чтобы украсть её».

— Ты ещё не знаешь наверняка.

Девушка рассмеялась: «О, да, знаю. Я не думала, что это так, когда сказала вам, что это ранчо Маквортера. Это имя ничего вам не говорило, а если бы вы были конокрадом, то это означало бы «руки прочь». Тогда, чтобы убедиться, я спросила вас, о чём больше всего беспокоится мистер Колстон?» Понимаете, если бы вы были конокрадом, то, возможно, знали бы И-Бара, но вряд ли настолько хорошо, чтобы знать, как он переживает из-за этой маленькой лысинки.

Текс рассмеялся: «Маленькая лысинка уже почти доходит ему до ушей. А макушка похожа на пастбище для овец».

— Ну вот, — вспыхнула девушка, — вы, здоровяки-скотоводы, всегда подшучиваете над овцами. Мы ничего не можем поделать, если овцы объедают траву.
 У них такое же право на еду, как и у скота, — и гораздо больше прав, чем у ваших старых конокрадов, которых вы все защищаете!

Техасец посмотрел на неё блестящими глазами: «Не успеем оглянуться, как мы начнём новую войну за овец и скот, и, скорее всего, нас обоих уничтожат».

Джанет рассмеялась, и пока лошади трусили по раскисшей равнине, а мужчина немного опережал их, она наблюдала за ним краем глаза.
«У него есть чувство юмора, — подумала она, — и он чем-то отличается от большинства ковбоев — и он самый красивый из них». Затем её взгляд упал на повязку у него на голове, и она удивлённо нахмурилась.

Они спустились в широкую лощину, и техасец остановил лошадь, спрыгнул на землю и наклонился, чтобы рассмотреть следы в грязи.

"Они свежие?" спросила девушка. "Это следы твоей лошади?"

На мгновение воцарилась тишина, пока мужчина изучал следы. Затем он
поднял взгляд: "Да," ответил он, "это его следы, точно. И там есть
— С ним ещё одна лошадь. Они направляются в плохие земли. — Он вскочил в седло и поскакал вниз по ущелью, а гнедая кобыла трусила за ним.

 Маленькое плато, где он оставил Элис Эндикотт, было пусто!
 Спрыгнув с седла, техасец внимательно осмотрел землю. Здесь также были следы двух лошадей, которых он видел дальше по ущелью, и среди лошадиных следов виднелись следы сапог на высоких каблуках. Мужчина повернулся к девушке, которая всё ещё сидела на своей гнедой кобыле, и указал на следы на земле. «Кто-то здесь был», — сказал он.
низким, напряженным голосом.

"Может быть, твой напарник проснулся и поймал свою лошадь, или, может быть, это
твои собственные следы..."

Мужчина сделал быстрый жест несогласия: "Ну, тогда, - произнесла девушка, - значит, этот ужасный Парди был здесь..."
"Парди!"

"Парди!" Слово сорвалось с губ техасца, как выстрел из пистолета
. Он сделал шаг к ней, и она увидела, что его глаза широко распахнулись от ужаса.

 «Да, — ответила она, содрогнувшись, — я его ненавижу. Он был на ранчо этим утром, до твоего прихода, — хотел увидеться с отцом».

Низкий стон, сорвавшийся с губ техасца, прервал её. Прижав руку ко лбу, он, пошатываясь, направился к своей лошади.




Глава XII

В Тимбер-Сити


На крыльце коттеджа Кэмеронов Эндикотт и Колстон, погружённые в дела,
разговаривали до тех пор, пока кончики их сигар не стали светиться красными
огоньками в темноте. Сделка, в результате которой Эндикотт стал единственным владельцем
«Y-бара», была завершена, и Колстон пообещал, что утром
подготовит документы. Его обещание было прервано яростным
выстрелом со стороны Красного фронта. Колстон улыбнулся: «Родео в Нью-Лайн»
«Наверное, они разбили лагерь неподалёку, а мальчишки побежали будить город!»

Эндикотт быстро огляделся: «Но моя жена! — воскликнул он. — Где она? Она обещала вернуться до темноты, а ведь уже час как стемнело!»

Колстон, заметив выражение неподдельной тревоги на лице мужчины, попытался
успокоить его: "О, ну, она, вероятно, заинтересовалась пейзажем и
проехала немного дальше, чем намеревалась. Она сейчас приедет ...

"Возможно, что-то случилось ... несчастный случай ..."

"Вероятность этого невелика. "Пудровое личико" - женщина без гроша в кармане, и "нежная, как любой
кайюз может достать. О том нижнем хребте, о котором я вам рассказывал - где
Прячутся овцы Уилсона - "С самым неприкрытым притворством
прислушавшись, Эндикотт встал, открыл сетчатую дверь, выбросил сигару во двор
и принялся расхаживать взад-вперед по крыльцу. На каждом повороте он останавливался
и вглядывался в темноту.

Пожилой мужчина встал и подошёл к нему: «Не о чем беспокоиться,
мой мальчик. И это одна из первых вещей, которым ты научишься, — не
волноваться. Десяток вещей может задержать кого угодно, и они вряд ли
серьёзные. Если тебе от этого станет легче, мы можем прокатиться по
городу».
она остановилась, чтобы насладиться зрелищем, и, если её там не окажется, мы немного проедем по тропе.

Раздавшиеся после залпа беспорядочные выстрелы прекратились, и, пока они молча ехали по песчаной улице, в «Красном фронте» внезапно зажегся свет, а из дверей донеслись голоса множества людей, говоривших одновременно. Спешившись, Колстон и Эндикотт вошли и увидели, что Баррас
стоит на барной стойке и зажигает вторую из двух огромных
вращающихся ламп. «Похоже, здесь была битва», — ухмыльнулся Колстон.
разглядывая баррикаду из бочонков, расколотое зеркало и груду осколков
битого стекла.

"Я готов поклясться, что это была битва!" - высказался случайный прохожий. - Вон тот
Техасец, когда его понесло, был немного буйным! Он хвастался, что он
был волком, и это была его ночь, чтобы выть. И, поверьте мне! Он был кудрявым
волком! И он выл, и, клянусь Богом, он крался! И он всё ещё крадётся — он и его женщина.

«Техасец!» — закричал Колстон.

"Женщина!" — крикнул Эндикотт. «Какая женщина?»

— Что за женщина, по-твоему? — прорычал Баррас, гневно глядя на него.
бар. «Я не знаю, что это за женщина. Наверное, его женщина. В любом случае, они ушли сразу после того, как мы его окружили, и все, кроме крикуна, ушли. И все из-за того, что в Тимбер-Сити есть шериф, у которого голова как камень, и он оставил бочку с пивом открытой, чтобы тот мог сбежать!»

«Если ты такой чертовски умный, почему ты не подумал о стрельбе по бочкам?»
 — возразил представитель закона и порядка. «Ты знал, что они там были, а я нет».

 «Ты лжёшь! Если только ты не совсем потерял рассудок...» Грохот грома
заглушил голос разгневанного бармена.

— Погоди, Пит, не беги впереди паровоза и не говори ничего.
Извини, что я...

— Это тебе нужно извиняться, если бы люди знали...

— Разговоры ни к чему не приведут. Послушай меня. Мы устроим эту вечеринку. Если парни, которые за ним погнались, не приведут его, я объявлю награду в сто долларов наличными из своего кармана за его поимку.

— Тогда объяви, — огрызнулся Баррас, немного смягчившись, — запиши это на бумаге.
За очередным, более громким раскатом грома последовала яркая вспышка молнии, и Эндикотт, охваченный ужасом, протиснулся к бару и
прервал ссору: «Как выглядела эта женщина? Где она?»

С десяток мужчин, все говорят одновременно ответил ему: "красавчик--" "носил
наряд Бран' новый проезжаю на машине'--" "ехал блеске-лицо оленьей кожи--" " - сказала она
знал его ... " "пошел в ..." "пытался торговаться с Ход с' Git его
выключить - " маршал протиснулся сквозь толпу к Эндикотт стороне: "Ань
Более того, когда он выскочил из переулка и поскакал по тропе, она поскакала за ним, так что нам не пришлось стрелять; иначе мы бы его
застрелили. Если хотите знать моё мнение, они — пара
Отчаянные парни, которые собирались подбросить посылку с деньгами в отель,
потому что сегодня должна была прийти зарплата за шахту Рок-Крик, только
сначала он напился и всё испортил. И я хочу знать, — продолжил мужчина,
приблизив своё лицо к лицу Эндикотта, — кто ты такой, чёрт возьми, и...

Хозяин гостиницы важно вмешался: «Он и та женщина пришли на
сцену, захотели пару комнат, переоделись в свои сценические
костюмы, выскользнули и не пришли на ужин! Я заподозрил, что
с ними что-то не так, — они хотели принять ванну, а старуха
пользовалась ваннами…»

— И поскольку мы не можем схватить вас всех, — вмешался маршал, доставая пистолет и одновременно откидывая полу пиджака, чтобы показать огромный значок, — мы просто заберём то, что сможем. Вы арестованы, и, поскольку вы, возможно, так же хорошо владеете оружием, как и ваш напарник, можете поднять руки...

«Держитесь!» — слова Колстона прогремели над голосами людей, которые
выдвинулись вперёд, чтобы удержать Эндикотта.

 «Это И-Бар Колстон!» — крикнул кто-то, и все взгляды обратились на говорившего.
 Маршал угрюмо посмотрел на него, когда люди расступились.

Владелец ранчо улыбался: «Не совершай ошибок, Ход, — сказал он, — позволь мне познакомить тебя с мистером Эндикоттом из Цинциннати, штат Огайо, владельцем бара «И».

 — «И»?

 — Да. Я продал ему всё сегодня вечером — оптом и в розницу.

Маршал опустил пистолет в кобуру и глазами Эндикотт проницательно:
"Жаль, что я тебя неправильно", - пробормотал он, протягивая руку. "Блейка мой
имя. Рад познакомиться. Я управляю здешним магазином. У меня самый большой запас товаров
между Льюистоном и Мизу. Где ты собираешься заниматься своей работой?
торгуешь?"

Эндикотт нетерпеливо отмахнулся: «Я вообще ничего не понял. Но
эта женщина - моя жена? Как давно она ушла? В какую сторону она пошла?
И почему?

- Ушла почти на час. Спустился по тропе к Мизу.
Ты, родня, спроси меня, почему, хотя бы для того, чтобы помешать нам стрелять вслед.
этот адски ревущий техасец. Она сказала, что знает его. Кто он такой, и
почему она так беспокоится, чтобы он ее не пристрелил?

Прежде чем Эндикотт успел ответить, на тропе послышался стук копыт, и в дверях раздался мужской крик: "Они возвращаются!"
мужчина крикнул: "Они возвращаются!" Не обращая внимания на дождь, который
лил как из ведра, толпа хлынула на улицу и окружила
всадников, которые остановились перед дверью.

«Они их не взяли!» «Куда они делись?» — посыпались нетерпеливые вопросы.


Когда мужчины спешились, свет из окон заблестел на их мокрых плащах. Айк Сторк выступил в роли докладчика, и Эндикотт с бледным лицом и плотно сжатыми губами ловил каждое его слово. «Добрались до реки, — объяснил он, стряхивая воду с шляпы, — и забрались на паром Лонга Билла, и отчалили.  Мы не стали стрелять из-за женщины». Мы ничего не видели, пока не разразилась гроза, и по
вспышкам молний мы разглядели лодку посреди реки — и, ребята,
она - настоящая река! Я чуть в residenter в этих краях Фер дела
на двадцать лет, и я никогда не видел ничего подобного--банк-полный деревья " Ан " брешь
так густо, что почти не вижу никакой воды. В любом случае, они были там, и все.
внезапно произошла большая вспышка, и мы увидели сосну с корнями и
ветки взмыли вверх, как дом, прямо над ними. Затем трос натянулся, и, когда вспыхнула следующая молния, там уже не было лодки — только брёвна и щепки, уносимые вниз по течению со скоростью миля в минуту.

 — И они оба были в лодке? — Эндикотт говорил прерывисто, и
В свете лампы его лицо выглядело серым и осунувшимся.

Айк Сторк кивнул: «Да, оба они — и две лошади».

 «Разве нет никакой надежды? Разве не может быть так, что они... что лодка всё ещё на плаву?»

— Ну-у, — задумался Айк, — я бы не сказал, что это совершенно невозможно. Но это было бы всё равно что поймать стрит-флеш в середине раздачи, когда банк был доведён до предела — с полной колодой и без джокера.

Эндикотт отвернулся, когда толпа разразилась гомоном. Колстон
мягко взял его за руку, но молодой человек покачал головой: «Нет,
— Я… я хочу подумать, — прошептал он, и, кивнув в знак понимания, владелец ранчо медленно направился к отелю. Когда Эндикотт проходил мимо яркого света, льющегося из окон «Красного фронта», Айку Сторку удалось подойти к нему вплотную. — Они плывут, — прошептал он, — я видел их мельком. Но другие не стали, и нет смысла
выкладывать всё, что ты знаешь. Если кто-то и может это сделать, то только эти двое — они
играют до конца.

 — Ты имеешь в виду… — воскликнул Эндикотт, но Айк Сторк уже смешался с толпой.

 У дверей «Красного фронта» Баррас уговаривал маршала: «Гван
«Сходи в типографию и получи награду. Я собираюсь получить
компенсацию за этот ущерб».

 «Я не собираюсь выплачивать награду за утопленника!»

Эндикотт вздрогнул и замолчал, когда до него донеслись следующие слова бармена: «Если он утонул, река унесёт его дальше, чем эти банкноты. А если нет, я хочу получить компенсацию».

Эндикотт поспешил к тем двоим, что стояли чуть в стороне от толпы:
«Если вы предлагаете вознаграждение, — сказал он, — я добавлю тысячу за
информацию о моей жене».

— Тысяча! — воскликнул маршал. — Мёртвых или живых?

Эндикотт кивнул: «Да, — ответил он, — мёртвых или живых», — и, резко развернувшись,
медленно пошёл по улице, совершенно не замечая тёмную фигуру, которая
следовала за ним в темноте.

Буря прекратилась так же внезапно, как и началась, и на окраине города мужчина остановился и сел на валун, обхватив голову руками. Так он просидел несколько минут, слишком ошеломлённый, чтобы думать. Он чувствовал тупую боль в сердце, а в голове было пусто и сдавливало, как будто железную обруч затягивали всё туже и туже.
о его черепе. Постепенно его разум начал работать. Ему вспомнились слова Айка
Сторка: «Они плывут. Если кто-то и сможет
проплыть, то только эти двое». Вполне возможно, его жена была жива, но где?
Почему она погналась за этим техасцем и почему оказалась с ним на реке? Методично, шаг за шагом, мужчина вспоминал события их совместной жизни. Они были удивительно счастливы вместе. Они часто говорили о техасце — гадали, что с ним стало. Они оба писали ему, адресуя письма в Волчью Реку, но все
Письма возвращались с пометкой «Вернуть отправителю». Он вспомнил, что она была разочарована, но и он тоже. Возможно ли, что _все_ письма не были возвращены? Он вспомнил, как ей не терпелось провести их годовщину в Тимбер-Сити. Она говорила об этом месяцами.
  И он вспомнил, как она уговаривала его купить ранчо и хотя бы часть времени жить на Западе. И когда он связался с Колстон
через брокера по недвижимости, он вспомнил, с каким энтузиазмом она
отнеслась к этой перспективе. Как они планировали и планировали, пока она не
передала ему изрядную долю своего энтузиазма. Неужели она любила только Запад? Может быть, дело в техасце? Конечно, её предыдущий опыт вряд ли мог вызвать у неё сильную любовь к скотоводческим угодьям. Он с содроганием вспомнил Пёрди, бегство ночью и последующее путешествие по плохим землям. Единственным приятным воспоминанием во всём этом приключении был техасец — Текс, беззаботный, безответственный, капризный. И всё же, несмотря на это,
способная, властная. Он отчётливо помнил, что были дни, когда она
колебалась в своей любви между ним и этим
человек широких просторов. Задолго до этого приключения в глуши
Эндикотт знал её, любил её, но она никогда не воспринимала его всерьёз.

 С внезапностью удара пришла мысль, что когда она всё-таки выбрала его, когда в конце концов уступила его мольбам и согласилась стать его женой, это произошло потому, что он неожиданно проявил некоторые качества, которые были врождённым наследием техасцев. Может ли быть так, что его великая любовь к ней не нашла отклика в её сердце? Если она любила техасца, зачем вышла за него замуж? Может ли быть так, что она не любила
Неужели она даже сейчас не воспринимает его всерьёз? Неужели её любовь настолько поверхностна, что её нужно раздувать, как пламя, ветрами великих приключений? Он знал, что банальности светской жизни утомляли её до смерти. Неужели однообразное существование в цивилизации наскучило ей до такой степени, что её сердце в отчаянии обратилось к рыцарю бескрайних равнин? Неужели она намеренно спланировала это путешествие, чтобы снова быть с техасцем? Неужели их встреча — даже их полёт — были заранее спланированы? Эндикотт
громко застонал, и в следующий миг чья-то рука легла ему на плечо. Он
Он вскочил на ноги и вгляделся в лицо, смутно виднеющееся в темноте.

"_Oui_, я думаю, ты не помнишь старину Бэта."

"Бэт! Бэт!" — воскликнул мужчина, — "я помню тебя! Кажется, я тебя помню!" Он схватил его за мозолистую руку. - Я бы предпочел увидеть тебя сейчас, чем кого-либо другого.
мужчина в мире. Что ты об этом думаешь, Бэт? Скажи мне, что
случилось?

"_Oui_, Я не думаю, что это надолго. Я не думаю, что ты чувствуешь себя плохо
не так ли? «Я вернусь, когда мужчины вернутся, чтобы никто не удрал
из Техаса».

«Ты слышал, что они сказали?»

«Да, я слышал».

«Как думаешь, они живы?»

— Oui, bien!_ Я стою так близко, что могу подойти к лошади, и я слышу, как тот человек говорит, что лодка отплывает, и он не собирается болтать об этом. Ты идёшь
'долго, Олд Бэт — мы найдём его.

Эндикотт приблизил своё лицо вплотную к лицу полукровки и посмотрел прямо в его
глаза: «Ты всё это время был с Тексом — весь прошлый год?»

«_Oui_, он был начальником каравана в баре «Y», а я был поваром».

«Ты бы узнал об этом, если бы он писал письма? Он когда-нибудь говорил о… о… моей жене?»

— Нет, он не получил письмо. Он не говорит об этой женщине. Он слишком сильно её любит.
—

— Что?! — Эндикотт схватил полукровку за руку и грубо встряхнул его.

 — О да, он так сильно любит эту женщину, что даже не говорит об этом.

 — Ты хочешь сказать, что они всё спланировали, чтобы сбежать вместе?

Бэт серьёзно посмотрел на собеседника: «Что ты думаешь?» — внезапно спросил он.

 Эндикотту было странно трудно ответить на прямой вопрос: «Я… я не знаю, что думать».

 «Что ты думаешь?» — настаивал полукровка.

 «Что я могу думать?» — в отчаянии воскликнул мужчина. «Она планировала быть
здесь сегодня — и встретила его здесь — и они ушли! Что вы об этом думаете?»

Полукровка ответил медленно и очень прямо: «Я, А, думаю, ты притворяешься, что спишь, как ты это называешь, дурачок. Ты любишь эту женщину. Ты женишься через год, а не знаешь эту женщину. Ты великий пилигрим. Я, А, знаю эту женщину». Олд-Бэт, она сказала Тексу ещё на Антилоповой горе,
что там, что это не он, а она — что это паломница. Эта паломница, она любит
тебя — Олд-Бэт, ты же знаешь. Текс, она не верит в это, — он сделал паузу и выразительно пожал плечами. — Что за чёрт! Она стала паломницей, как я и говорил.
И ей очень плохо. Она не пила целый год — потому что
она думает, что когда она так себя чувствует, то напивается, и она бы так и сделала.
Я тоже знаю об этом. Я знаю Текса. Я знаю, что он сегодня напьётся,
чёрт возьми. Так что я сегодня задержусь и поеду домой. Он любит этого
Оман слишком бездельничает. Это причинило боль Хим лаку, черт возьми, даже здесь. Старый полукровка
сделал паузу, чтобы похлопать себя по груди, и продолжил. - Он больше не хочет видеть этот Оман
. Она долго приходила, когда ты звонил, случайно. Я, А'м, не знаю, как
это будет, но неважно. Всё в порядке. Эта хорошая женщина и
Текс, он тоже хороший человек. Он не причинит вреда этой женщине — у него доброе сердце. А'м
Не говори, что у Текс нет ничего общего с женщинами. Но она знает, что
хорошая женщина — и она любит эту хорошую женщину — и эта женщина в безопасности с
Текс, как и с собственной матерью. Ты побудь-ка здесь с Олд-Бэтом, а я пойду за лошадью, и мы всё уладим. Может, завтра, может, на следующей неделе — какая разница. — Ты всё понял правильно, — Старик Бэт резко замолчал и пошёл прочь.
Эндикотт слепо последовал за ним в темноту. Его глаза горели, а по щекам текли обжигающие слёзы, которые он не замечал.




Глава XIII

ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК


Джек Парди стал конокрадом. И поскольку судьба свела его с одной из самых сильных банд конокрадов, когда-либо действовавших на
ранчо, он преуспел.

 Прошёл год и неделя с тех пор, как жители окрестностей пришли на помощь
Вулф-Ривер, чтобы отпраздновать открытие её банка. На этом празднике
техасец открыто оскорбил его на глазах у всех ковбоев. И на глазах у всего скотоводческого края он, известный стрелок, замешкался, держа руку на пистолете, и каждый мужчина и каждая женщина, затаив дыхание, ждали, когда он выстрелит, зная, что он боится стрелять, — зная, что
он был трусом. Только девушка-паломница не знала об этом. Она думала, что он поступил храбро, проигнорировав оскорбление, и в ту ночь она ехала с ним, и на краю обрыва, когда они остановились, чтобы посмотреть на мерцающие огни маленького городка, Пёрди совершил непростительный грех для скотовода. Он напал на неё — стащил с лошади. А потом пришёл пилигрим. Парди услышал топот
разъяренных копыт и злобно ухмыльнулся, наблюдая, как мужчина неуклюже
спрыгивает с лошади, когда натыкается на двух пасущихся лошадей с пустыми седлами.
Когда пилигрим был уже почти рядом, он швырнул девушку на землю и
выхватил пистолет. Сверкнула ослепительная вспышка, и Пёрди больше ничего не помнил,
пока несколько часов спустя шериф Сэм Мур и двое из трёх присягнувших ему на верность помощников
не погрузили его «труп» в повозку. Затем он внезапно сел, и
Сэм Мур и его помощники, бормоча что-то, убежали в темноту, а Пёрди
погнал лошадей обратно в Волчью Реку. Войдя в танцевальный зал, он обнаружил, что новость о его гибели от руки пилигрима опередила его, а также явное отсутствие энтузиазма по поводу его спасения
от смерти. На некоторых лицах читалось откровенное разочарование, а у мужчин, которых он пригласил выпить, внезапно пропала жажда. Он
хотел потанцевать, но женщины, занявшие стулья вдоль стен, придумывали
отговорки, разумные или нелепые, в зависимости от того, насколько
богато было их воображение. Поэтому Парди, кипя от злости, вернулся
к бару и пил в одиночестве. Когда он заказал третью выпивку, бармен сердито посмотрел на него: «Просто положи немного мелочи, Парди. Ты должен за двоих».

Гнев перерос в ярость, и ковбой ударил бармена по руке.
Он потянулся к своему пистолету: «Что, чёрт возьми, с тобой не так? Что со всеми здесь не так? Разве я не подхожу для выпивки?»

Бармен посмотрел прямо в его горящие глаза: «Ты ни для чего не подходишь в Волчьей Реке. После того, как Текс показал тебе, что к чему, сегодня днём, но
особенно после того, что случилось позже». Люди знают, что ты пытался провернуть там, на скамейке. Ходили слухи, что паломник столкнул тебя, но ты не заметил, что нигде не валяется твой труп, не так ли? И когда ты очнулся живым и невредимым, ты не заметил, что они не устроили тебе торжественных похорон.
Ты ведь об этом думаешь, да? И я даю тебе совет: на твоём месте я бы прямо сейчас
поднял облако белой пыли и убрался подальше от Волчьей Реки.
 Просто оглянись вокруг, и ты увидишь, что здесь не хватает
многих живых существ. Что ж, они собираются вернуться через некоторое время, и
ставлю доллары на баффало чипс, что, когда они это сделают, они начнут и
закончат работу, которую провалил пилигрим ".

Лицо Парди в свете лампы внезапно побледнело. Рука безвольно упала
с рукоятки пистолета, и, быстро оглядев комнату, он увлажнился.
его губы своим языком. В его голосе отчетливо слышалось хныканье, когда он
заставил себя встретиться глазами с твердым взглядом собеседника: "Я ничего не делал.
Они... они не могут этого сделать.

"Не могут этого сделать ... черт возьми! Дерево есть дерево, не так ли? А веревка есть веревка?"

Парди тяжело навалился на барную стойку: «Налей мне выпить, — взмолился он, — хоть что-нибудь — я на мели».

Не говоря ни слова, другой налил полный стакан спиртного и пододвинул его к нему. Парди потянулся за стаканом, и часть содержимого выплеснулась на его дрожащие пальцы, прежде чем стакан покинул барную стойку. Схватив его, он
Взяв его обеими руками, он залпом осушил его и поспешно прошёл по
коридору. В дверях он остановился и окинул комнату взглядом, полным
злобы и ненависти: «К чёрту вас всех!» — пронзительно закричал он.
И, пошатываясь, спустился по ступенькам, вскочил на первую попавшуюся
лошадь и помчался в темноту. Всю ночь он скакал, и в его сердце кипела ярость по отношению ко всем людям, ярость, которая находила выход в диких воплях и проклятиях и постепенно переросла в угрюмую ненависть — тлеющую дикую ненависть, которая распространялась на всех мужчин и женщин, но была сосредоточена на
чудовищная жестокость по отношению к техасцу, пилигриму, девушке пилигрима и
как ни странно, по отношению к бармену, который предупредил его о побеге.

На рассвете он вошел в хижину нестера, который еще не вернулся
с праздника, и, согласно обычаю страны, приготовил
себе еду и съел ее. Затем, вопреки обычаям этой
страны, он начал набирать провизию, щедро угощая себя
из ограниченного запаса. И не только провизию он взял, но
и кухонную утварь, а также пару тяжёлых одеял с кровати. Он
Он находил дикое удовольствие в том, чтобы разбрасывать вещи по комнате,
бездумно уничтожать продукты, которыми не мог воспользоваться, и оставлять
всё в полнейшем беспорядке. Он вспомнил, что хозяин был одним из тех,
кто отказался выпить с ним в танцевальном зале. Безудержная ярость
вспыхнула с новой силой. Он даже подумал о том, чтобы сжечь хижину,
но испугался, что дым выдаст его раньше, чем он успеет уйти. — «Не хочешь выпить со мной, да?» — пробормотал он и пнул дешёвую фотографию улыбающейся девочки. Он остановился на ночь в этом
Однажды он зашёл в хижину и услышал историю о том, как двухлетний малыш
вышел на улицу и его укусила гремучая змея, а также о маленькой могиле
под деревом перед домом. Он хрипло рассмеялся: «Слишком хорош,
чтобы пить со мной!» — и намеренно плюнул табаком на выцветший маленький
красный башмачок, стоявший рядом с картиной. Затем он закрепил свой мешок
за лукой седла, сел в седло и уехал, оставив посуду немытой, а дверь широко открытой.

Когда Парди вышел из хижины, был уже день, и он вдруг понял, что едет на украденной лошади. Он сильно погонял лошадь
и он начал уставать. Кроме того, он понял, что собирает добычу из хижины. Он проклинал себя за глупость, потому что прекрасно знал, что будет, если его поймают — сейчас. Ему нужно было быть осторожным и не оставлять следов, а в этот момент «затаиться» в каком-нибудь ущелье или рощице и ждать наступления темноты. Но он не осмеливался разбить лагерь в нескольких милях от разграбленной хижины. Он приближался к Медвежьим Лапам и, резко свернув на запад, решил обойти горы и спуститься в предгорья, где нет ни гнёзд, ни троп. Он должен был
двигайся дальше. До бесплодных земель оставалось всего тридцать миль, и, если его лошадь выдержит,
он доберется до них ближе к вечеру. Он вздохнул с облегчением.
Нестер доберется до своей хижины только вечером.

В TU был телефон, а TU лежал между ним и плохими землями
. Он должен был либо подъехать поближе к горам, либо рискнуть
на открытой скамейке. Он выбрал горы и ближе к полудню миновал одинокого пастуха, сидевшего на вершине конусообразной скалы. Под ним, словно неровное пятно, растянулась отара только что остриженных овец.
Пятно снега. Мужчина жестом пригласил его войти, но Парди быстро скользнул в ущелье и вышел в миле ниже. Позже одинокий всадник пересек его след, и Парди, укрывшись в зарослях тополей, наблюдал за ним. Он
хотел поговорить с ним. Может, у него была бутылка, а Парди хотелось выпить.
 . Мужчина лениво крутил в руках конец верёвки и напевал себе под нос. Он казался беззаботным, даже весёлым. Песня, которую он пел, была популярной на скотоводческих угодьях, непристойной и связанной с любовными интригами некоего «Большого Сала».

Пёрди внезапно почувствовал себя очень одиноким. Вот человек, с которым он хотел бы провести день — покурить с ним, а если бы обстоятельства позволили, выпить с ним и обменяться новостями. Вместо этого он должен прятаться в зарослях, как койот, пока этот человек не пройдёт мимо. Его охватила волна жалости к самому себе. Он, Джек Пёрди, был изгоем. Мужчины не пили с ним, а женщины не танцевали с ним.
Даже сейчас люди скакали по прерии в поисках его, и если
они поймают его... он вздрогнул, на лбу выступили холодные капли пота.
Он провёл рукой по лбу, невольно коснулся пальцами горла и ослабил ворот рубашки. Все были против него. Его гнев вырвался наружу потоком ужасных проклятий, и он потряс кулаком в перчатке в сторону исчезающего всадника. Тот ехал дальше. «Будь они все прокляты!» — пробормотал он, и на него снова нахлынула угрюмая ненависть. «Подожди, пока я доберусь до плохих земель, а потом…» У Парди не было чёткого плана, кроме как добраться до плохих земель. Его отряд работал на территории к северу от Милк-Ривер, и он мало что знал о плохих землях, кроме
что они служили убежищем для тех, кто «был в бегах». Он был «в бегах», поэтому должен был добраться до «плохих земель».

 Был поздний вечер, когда он без колебаний въехал в безлесную, безтравянистую пустошь из сухой грязи и усеянной слюдой лавы, не обращая внимания на то, что водопои были редки и находились далеко друг от друга и были известны только посвящённым. Тьма застала его, когда он спускался по сухому ущелью,
в которое вели узкие грязевые трещины с высокими стенами, образуя лабиринт
чёрных проходов. Голова его лошади была опущена, и животное не могло
Он заставил себя перейти на медленную рысь. Не было видно ни травинки, а каменистое дно ущелья было раскалённым и сухим. У Парди пересохли губы, и его язык издавал громкий скрежещущий звук, когда он проводил им по нёбу. В ущелье с тёмными стенами было почти темно, и он дрожал от ночного холода. Подковы его лошади громко цокали по каменистому дну, нарушая могильную тишину. Парди показалось, что
этот звук слышен за много миль, и он вздрогнул, украдкой огляделся
и остановился, прислушиваясь к звукам погони. Он пришпорил коня
Он злобно пнул лошадь, и животное медленно побрело дальше. Он посмотрел вверх.
Стенки ущелья были крутыми и высокими, и высоко над ним мерцали маленькие
звёзды. Внезапно его сердце перестало биться. Он почувствовал слабость и
оцепенение, а в животе у него похолодело. Он мог поклясться, что с
ровного края ущелья на него смотрело чьё-то лицо. В следующий миг оно
исчезло. Он прошёл четверть мили, снова посмотрел вверх и снова увидел это лицо. Его дрожащие пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета и вытащили его из кобуры, но рука так сильно дрожала, что
он с отвращением отбросил пистолет. Они гнались за ним. Это был отряд или, может быть, тот, чью хижину он разграбил, — и он надеялся, что это был отряд. Но почему они не стреляли? Почему они не спустились и не схватили его, вместо того чтобы висеть на краю ущелья, как канюки, и ждать, пока он умрёт от жажды? Ещё дважды в течение следующих получаса он видел это лицо, и каждый раз оно исчезало.

 Казалось, что-то щёлкнуло у него в голове, и он пришпорил коня в
бешеном гневе.  — Проклятие тебе! — закричал он, и его голос зазвенел
«Проклятье, иди и возьми меня! Пристрели меня! Повесь меня!
 Но, ради всего святого, дай мне выпить! Я украл лошадь, чтобы сбежать. Я разграбил хижину охотника! И если бы не пилигрим, я бы...»
Прямо перед ним стоял человек — двое мужчин. Они были совсем близко, и у одного из них был пистолет. Пёрди видел, как звёздный свет
слабо мерцает на стволе.

"Подними руки!" Слова были произнесены негромко, но почему-то казались
смертельно серьёзными. Пёрди дрожащими руками поднял руки:

"Будь ты проклят!" — закричал он, — "Будь прокляты все! Будь проклят этот мир!"

«Охватили довольно большую территорию, молодой человек. Лучше прибереги ругательства до тех пор, пока не узнаешь, что тебе больно. Возьми поводья, Билл, и мы отправимся в лагерь». Другой взял поводья, и ущелье снова зазвенело от мерного топота копыт.

 «Дай мне попить», — невнятно пробормотал Парди. «Воды... виски...».

«У нас есть и то, и другое. Подожди минут пять, и мы тебя вылечим».

«А потом вздёрнете меня», — слова дались ему с трудом, и мужчина впереди
коротко рассмеялся.

"Ну, может, и нет. Я думаю, парень, что тебе повезло больше, чем ты думаешь.

Они резко свернули в боковую лощину, и через несколько мгновений
связной приказал Парди спешиться. Он слабо пошатнулся, и мужчина
поддержал его, пока другой взял лошадь и исчез. Сделав несколько шагов,
Парди выпрямился, и мужчина, забрав у него револьвер, велел ему
идти за ним. Казалось, они были в пещере. Парди посмотрел вверх и
не увидел звёзд. Вокруг было темно, и он положил руку на плечо
мужчины. Они повернули за угол, потом ещё раз и оказались в
лучах света. Трое мужчин сидели у костра.
Свет двух керосиновых ламп освещал то, что, по-видимому, было большой комнатой. Кухонная утварь была аккуратно расставлена вдоль стены у очага, а за ней Пёрди увидел рулоны постельного белья. Мужчина, который провёл его внутрь, протянул ему жестяную кружку с водой, и Пёрди жадно выпил её до последней капли и протянул кружку за добавкой.
«Лучше подожди немного и дай ему впитаться, — посоветовал мужчина, — их
здесь много, и ты можешь взять столько, сколько захочешь». Трое других мужчин молча
наблюдали за происходящим, и когда Парди выпил ещё два стакана воды, один из них
Один из них жестом пригласил его сесть. Другой протянул ему табак и бумагу, и, сворачивая сигарету, Парди огляделся с явным облегчением. Это был не отряд. В лагере царила атмосфера постоянства, и, взглянув на лица мужчин, он не узнал никого из них.

  Когда он вернул табак и закурил, один из мужчин обратился к нему напрямую. Парди заметил, что он был приземистым мужчиной и
что ноги в кожаных штанах у него были невероятно кривыми. Он был толстым и
широким в груди, из дырки в штанах нелепо торчал пучок волос.
Шляпа с мягкими полями и короткая борода скрывали его черты,
за исключением пары глубоко посаженных глаз, которые смотрели на Парди
сквозь тлеющие угли угасающего костра. Он бросил сигарету в угли и резко спросил:

"Что ты здесь делаешь? Куда направляешься?"

Парди взглянул в глаза, которые, казалось, угрожающе сверкали, когда
уголек слабо вспыхивал. Затем он солгал: «Направляюсь к югу от Мизоо. Там у меня работа».

«С кем?»

«Не знаю, как называется. Это в Льюистоне. Пару дней назад проезжал парень и сказал, что им не хватает рабочих рук».

«Коровник?»

«Ага».

"Так вот почему ты ездишь на лошади Circle J? И почему ты пробрался в кусты
там, сзади, и залег на дно, пока Пит проезжал мимо, распевая "Big Foot
Сал'?" Глаза мужчины были по-прежнему на нем, и Парди знал, что он
был пойман в свою ложь. Он взглянул на человека по имени Пит и
узнал неторопливого наездника, которого звали днем. Мужчина, который
впустил его, рассмеялся, и Пёрди удивился, что в этом смехе
звучала искренняя веселость:

"Так вот почему ты ругался на меня и Билла, когда мы
шли за тобой по ущелью, и в итоге обругал весь мир, и'
приглашаешь нас вздернуть тебя?

Парди не находил слов. Он почувствовал, как кровь приливает к лицу, и
неуверенно откашлялся.

"Ты знаешь, кто я?" Спросил приземистый мужчина.

Парди покачал головой.

"Меня зовут Гримшоу - Касс Гримшоу".

- Касс Гримшоу! Парди резко замолчал в замешательстве.

Другой коротко рассмеялся: «Давай, говори. Это не повредит моим
чувствам. Я тот самый — Кэсс Гримшоу, конокрад».

Парди уставился на него с открытым ртом, потому что этот человек произнёс имя, которое в
скотоводческих районах было нарицательным. Кэсс Гримшоу, и
Банда Гримшоу была печально известна своими злодеяниями по всей Монтане
и в половине Вайоминга. В течение двух лет они нарушали закон и сопротивлялись
всем попыткам их разогнать. Один или двое из них были убиты в стычках с отрядами
полиции, но банда оставалась непобедимой, как заноза в боку
Ассоциации скотоводов и шерифов многих округов. Парди
продолжал смотреть на них, и Гримшоу снова нарушил молчание:
— Общая награда за всех нас — тридцать две сотни. Что касается меня лично, то, если брать Ассоциацию,
Штат и Округ, это две тысячи долларов. Считаете, что
собирать деньги?

Пёрди ахнул. Что это был за человек? По правде говоря, он
думал об этих наградах. Он забыл о собственных преступлениях и
представлял, как въезжает в Волчью Реку с приземистым телом,
свисающим с передней луки его седла.

«Чёрт, нет!» — сумел вымолвить он. — «Я сам конокрад!»




Глава XIV

Восстание


Так Пёрди присоединился к банде Гримшоу и преуспел. Они планировали набеги, и под руководством хитрого Кэсса Гримшоу целые табуны лошадей перегонялись через границу и продавались, и всегда
Банда вернулась в Дикие земли целой и невредимой. Почти год всё шло хорошо, а потом начались перемены. Там, где было необходимо абсолютное единство цели и непоколебимая преданность лидеру, появились разногласия, и Парди был в их основе.

 Первое предзнаменование разногласий пришло к Кэсс Гримшоу однажды ночью в притоне, где они сидели и курили. Парди вскользь упомянул, что приближается время стрижки овец и что на берегу Волчьей реки должно быть много наличных. Командир выпустил из ноздрей две струи дыма и резко спросил:

 «Ну и что, если так?»

— О, ничего, — ответил Парди с напускным безразличием, — просто я
тут подумал.

 — Подумал, может, стоит проскользнуть и устроить ограбление?

 — Ну, там за один раз можно заработать больше, чем за полдюжины
набегов на лошадей. Пит, вот он, говорит, что знает, как обращаться с супом.

«Обговариваешь это, да?» — в голосе Гримшоу послышалась усмешка.
«Считаешь, что раз ты помог провернуть несколько хороших сделок с лошадьми, то ты
настоящий преступник? Хочешь заняться банками и почтовыми ящиками?
Лошадиная игра стала слишком медленной, да?» Устал следовать за мной по пятам?

Парди нетерпеливо прервал его: «Чёрт, нет! Мы думали, что, может быть, ты...».

 «Думали, что я стану грабителем банков, да? Думали, что я брошу игру, в которой у меня все тузы, и вступлю в игру, в которой у меня нет даже двойки, чтобы уравнять? Тот, кто откусывает больше, чем может прожевать, подавился не одним человеком. Прямо здесь, в округе Чоту, несколько человек подавились, потому что слишком увлеклись. Я конокрад — и чертовски хороший. Вы, ребята, тоже хорошие конокрады,
пока я занимаюсь вашими делами. Мой бизнес процветает
Я не краду лошадей и не продаю их, и я не граблю банки ради подработки. Если я не могу ограбить банк, то как, чёрт возьми, это сделают
пастухи, получающие по сорок долларов в месяц? Так что не позволяйте мне больше слышать об этом. — Он сделал паузу и окинул слушателей прищуренным взглядом: — И если кто-то из вас захочет попробовать это на свой страх и риск — если вам это сойдёт с рук, вас поймает шериф, а если нет, то вас поймаю я. Так что выбирайте.

Больше никто не говорил об ограблении банка. Гримшоу спланировал набег на лошадях,
который увенчался успехом, но сердце предводителя было неспокойно, и
Он всегда внимательно следил за Парди. И Парди не давал ему повода для подозрений, тем не менее он был занят своими мыслями, и в глубине его сознания постоянно всплывало видение — приземистый, кривоногий человек, безвольно повисший на передней луке его седла.

 В следующий раз они поссорились однажды вечером, когда Гримшоу объявил, что на Ред-Сэнд-Крик появился новый охотник.

"Он прав?" — спросил Билл.

Вождь кивнул: «Да, это Циннабар Джо, который раньше работал барменом в
салуне «Штаб-квартира» в Вулф-Ривер. Он и та Дженни Доддс, что
Раньше работал в отеле, женился и поселился на берегу ручья, примерно в четырёх милях от Маквортера.

Парди хрипло рассмеялся: «Циннабар, да? Что ж, когда придёт время, я
просто возьму его за жабры. У меня есть кое-что на этого парня.
Он мой».

Кэсс Гримшоу холодно посмотрел на Пёрди: «Я сказал, что _он прав_. Ты понял?
 Это значит, что он, его скот, его жена и всё, что у него есть,
в безопасности, пока эта банда не вмешивается. Он ни в чём не участвует, как и Маквортер». Только он ничего не знает, понимаешь? И если кто-то из нас чего-то захочет, он поедет в город, вот и всё.

— Но я больше года пытался заставить его прийти, и…

— И теперь ты можешь забыть об этом! Друзья ценнее врагов, как ни посмотри, —
особенно в нашем деле. Это всего лишь восемьдесят три ранчо, больших и маленьких,
которые банда Гримшоу считает своими друзьями. Вот почему нам это сошло с рук. Бывали времена, когда любой из них мог бы
сказать слово, которое обернулось бы против нас, но я со всеми
помирился. Мы никому из них ничего не должны. Поэтому, как бы они ни хотели меня поймать,
шерифы не стали бы стрелять в меня из засады — только не ради
Они знают, что я мог бы легко их прикончить, но не стал. Я не держу на них зла. Моё правило — никогда не убивать человека из отряда или шерифа, если только это не касается тебя и
его лично. Они выполняют свой долг в соответствии с законом, а законы должны быть нарушены, иначе в этой стране было бы чертовски трудно жить — для большинства людей. Мужчина замолчал, и Парди тоже. О
киноварном Джо больше не вспоминали.

 Однако вскоре Парди снова попал в поле зрения
Гримшоу был недоволен. Однажды вечером он пришёл в забегаловку.
Пятеро играли в покер на одеяле, расстеленном на полу между
настланными коврами, но вместо того, чтобы присоединиться к ним, Парди
сел спиной к стене, свернул сигарету и молча закурил. Раздалось
несколько сдач, были сделаны ставки и собраны кучки денег. Гримшоу
медленно тасовал колоду, искоса поглядывая на Парди: «Говорят,
— Девушка Маквортера дома, — небрежно объявил он. Парди ничего не сказал.
Гримшоу сдал карты, взял свою руку, внимательно рассмотрел ее и бросил
карты на одеяло. - Как насчет этого, Парди?

- Похоже, ты знаешь, - угрюмо ответил другой.

- Да, - ответил вождь, даже не взглянув в его сторону, "я
вообще знать, что происходит в плохих земель, и из них Фер
стороны. Говорят, очень симпатичный. От Парди ответа не последовало, и сделка состоялась.
или две. Гримшоу снова выбросил свои карты: "Разве она не хороша собой?
выглядит, Парди?"

Парди нахмурился: "Ну, а что, если так? К чему ты клонишь? Если у вас есть
что сказать, почему, черт возьми, ты об этом не говоришь?"

Гримшоу откашлялся: «От их смешения никогда не будет ничего хорошего».
с женщинами — в нашем деле. Если они хорошие женщины, то не станут
связываться с такими, как мы, а если нет, то рано или поздно они тебя
обманут. Я читал, что большинство
преступников и бандитов, которых ловят, попадают в тюрьму, потому что
они были привязаны к какой-нибудь женщине — либо женщина их
обманывала, либо шерифы или полицейские следили за женщиной и
схватывали мужчину, когда он приходил к ней.
'Именно женщина помогла поймать Билли Кида — и я мог бы назвать ещё несколько
примеров прямо здесь, в Монтане."

«Думаю, поеду к Маквортеру, чтобы он достал мне немного табака»
Город никому не причинит вреда.

 — Нет. Только Маквортер не поедет в город до тех пор, пока не отелится овца, и, похоже, он мог бы запомнить, что такое табак, с первого раза, а не с шестого за десять дней.

 Парди вспылил: — Держи всё под контролем, да? Чья
бизнес-это, если я был там шестнадцать раз? Я не в тюрьме, я
Я?"

"Нет-нет, это не так." Голос Гримшоу был низким и твердым. Игра
Прекратилась, и четверо остальных наблюдали за ними. "И, кстати,
все идет наперекосяк, я не ожидаю, что ты когда-нибудь попадешь туда ". Там было
В словах мужчины было что-то зловещее, и Парди неловко поёрзал.

"Я не думал, что имеет значение, чем занимается человек в свободное время," пробормотал он.


"Это не имеет значения, пока он не пристаёт к женщинам и не делает ничего, что
навлекает неприятности на эту банду."

«Я никогда не рассказывал ей о банде. Я не собираюсь на ней жениться».

 «Я чертовски хорошо знаю, что не собираешься». Она презирает тебя, потому что ты конокрад. — Голос Гримшоу внезапно стал тише. — И если бы она знала то, что знаю я, и то, что знает вся Волчья Река, она бы знала, что конокрадство — это лучшее, что в тебе есть.

Пёрди злобно рассмеялся: «Джо-киноварь, значит, пролил целый стакан, да? Я упал во время этой работы — может, в следующий раз мне повезёт больше».

Гримшоу кивнул: «Может, и повезёт». Но Макуортер такой же, как Киноварный Джо,
и все остальные мои друзья - он в безопасности, и его акции
в безопасности, и, клянусь Богом, его девушка в безопасности!" Главарь сделал паузу и позволил своим
глазам медленно пройтись по лицам своих пятерых товарищей. "Это
верно, и все остальное, что я скажу, остается в силе". И Перди, наблюдая за чудом от
краем глаза, увидел, что глаза друга только четыре законопроекта
стоял непоколебимо взгляд Гримшоу, и в сумрачной тени губы
скрученные в сардонической ухмылке. Чего Парди не видел, так это того, что Гримшоу
увидел именно то, что увидел он, и не только это, он увидел Парди
улыбка, но с совершенно бесстрастным лицом главарь расплылся в улыбке.
накрыл одеялом и растянулся на полу.




ГЛАВА XV

ПАРДИ СОВЕРШАЕТ ПОЕЗДКУ


Ссора Парди с Гримшоу произошла в ту ночь, которую Элис Эндикотт
и техасец провели на реке. На следующую ночь был запланирован набег на табун кобыл,
принадлежавших «Летающим А», и рано утром
Гримшоу и человек по имени Билл направились на север, чтобы найти кобыл, в то время как остальные преступники разделились, чтобы прочесать окрестности и убедиться, что путь свободен. Патруль Парди доехал до Ред-Сэнд-Крик, и, проезжая мимо, преступник мрачно улыбнулся: «Гримшоу попался, — пробормотал он, — на этот раз он влип». Это будет Перди банду, потом-для себя, поверьте, мы не goin'
для того чтобы остановить на бегу несколько голов лошадей. В этой стране полным-полно денег
я просто жду, когда кто-нибудь протянет руку и возьмет их - и я
птица может это сделать! Нас будет четверо, а это уже немало. Мы
очистим берег реки Вулф, и золотую жилу Зортмана, и
берег Льюистона, и один-два поезда, а потом я отправлюсь в Южную Америку, и
к черту их всех! Он резко затормозил и сел, глядя вниз на
здания ранчо Макуортера. Дверь каюты открылась, из нее вышла женщина
вылила воду из кастрюли и снова вошла в каюту.
"Итак, моя красавица, - усмехнулся мужчина, - ты высоко задираешь нос. Ты слишком хороша
для лошади-вор, да? Будь твоя воля, у Макуортера был бы отряд
мы стояли лагерем на ранчо, пока они нас не прикончили. Думаю, я просто спущусь
и дам тебе ещё один шанс. Когда Пёрди станет главарём банды, ты не будешь
в такой уж безопасности! Я не боюсь потерять друзей. Друзья никогда
меня не подводили. Будь прокляты эти неженки! Когда я возглавлю банду, никаких сделок не будет. Каждый будет сам за себя, а дьявол заберёт
самого слабого. Если у какого-нибудь «гнездовца» будет что-то, что мне нужно, я протяну руку и возьму это. «Гнездовцы», банки, железные дороги — для меня все они одинаковы. И если
Хаззи Маквортера не бросит меня, она пойдёт со мной
неохотно. Я сломаю ее. Я возьму отделаться от них глаза, и
усмешка offen них красные губы-она purtiest вещь, которую я положил глаз на
смысл--смысл реку волка-это я goin', чтобы иметь ее!" Он спустился в
русло ручья, пришпорил лошадь и с размаху затормозил перед
дверью, не обращая внимания на то, что одно из копыт его лошади сбилось.
втопчите крошечного ягненка в грязь. Дверь распахнулась, и появилась Джанет Маквортер. На мгновение она задержала взгляд на мёртвом ягнёнке, её щёки густо покраснели, а когда она встретилась взглядом с Парди, её глаза вспыхнули.
Мужчина рассмеялся и, сунув руку в карман, бросил ей золотую монету:
 «Сколько стоят ягнята? — спросил он. — Этого должно было хватить на двух-трёх. Почему эта дура не убралась с дороги?»

 «Ты грубиян!» — голос девушки дрожал от гнева, и, схватив монету с земли, она швырнула её ему в лицо.

Парди поймал его рукой в перчатке и снова рассмеялся: «Там, откуда он прилетел,
этих жёлтых парней ещё много», — объявил он, подбросив сияющий диск в воздух и поймав его. «Я уезжаю на несколько
— Когда я вернусь, ты только скажи, и я принесу тебе кольцо с бриллиантом — с бриллиантом размером с твой ноготь — и буду хорошо с тобой обращаться, если ты мне позволишь.

Девушка прижала к себе мёртвого ягнёнка: «Я презираю тебя! Я тебя ненавижу!»

"Красивее, чем когда-либо, когда ты злишься", - высказал он свое мнение. "Иногда я буду выводить тебя из себя"
шутка ради забавы...

"Когда-нибудь, я думаю, я убью тебя", - она говорила низким, ровным тоном, и ее
глаза смотрели прямо в его глаза.

Парди громко рассмеялся: "Это хорошая шутка. Вот, сделай это сейчас. Он достал пистолет из кобуры и, взяв его за ствол, вытянул приклад.
к девушке. Она вжалась в дверной проем, все еще сжимая ягненка.
Мужчина вернул ружье на место и наклонился вперед в седле.
"Если ты будешь благоразумен ... послушай: ты вступаешь со мной в игру, и я выхожу из нее"
игра в лошадки. У меня их много, и мы поедем куда-нибудь и купим себе
приданое — побольше, чем это, — и заживём. Мне никогда не нравился этот бизнес. Меня заставили заняться им, когда я был молод, и
 я всегда хотел уйти — с хорошей женщиной, чтобы... чтобы помочь парню.

Девушка резко рассмеялась. «Не пытайся меня обмануть — тебе это с рук не сойдёт
IT. Я скажу тебе раз и навсегда, я презираю тебя. Я бы не доверял тебе
так же, как гремучей змее. Ты самое отвратительное существо в мире
. Ты всего лишь жалкий конокрад, и ты никогда не станешь никем, кроме конокрада, пока кто-нибудь тебя не пристрелит — тогда ты станешь падалью. — Её глаза снова сверкали, и Пёрди невольно поморщился от её слов. — Если бы ты умирал от жажды, я бы вылила тебе в глотку щёлочь. Я ясно выражаюсь? Теперь ты всё понял?просто
что я о тебе думаю? Потому что, если ты не скажешь, я продолжу и объясню..."

"О, думаю, я тебя понял", - усмехнулся Парди. "Из того, что ты
упомянул, я понял, что ты всерьез не рассматриваешь меня в качестве мужа".
Что ж, вы получили свое слово - в следующий раз будет моя очередь. Их было тяжело
словами, но однажды ты будешь кушать их-для себя, когда они по восточному времени, вы будете
запоете. Где McWhorter?"

- В лагере для ягнят, - коротко ответила она и исчезла в хижине.
захлопнув за собой дверь.

Парди с минуту сидел, уставившись на дверь, затем развернул лошадь и
Он ускакал прочь. Слова девушки привели его в страшную ярость: «Через неделю ты
пожалеешь, что сказала это», — пробормотал он и, объехав лагерь, где паслись овцы, свернул к реке. «Убьет
меня когда-нибудь, да? Она это серьезно. Она настоящая ведьма!»

Он направился вверх по течению, следуя вдоль берега разбухшей реки,
бормоча, ругаясь, строя планы на ходу. Так он добрался до высокого
утеса, возвышавшегося над устьем широкой долины. Он остановился на краю
утеса и посмотрел на бушующее наводнение. Что-то прямо
Что-то внизу привлекло его внимание, и он посмотрел вниз. Затопленное судно, в котором он узнал паром Лонга Билла Кирни, лежало на узкой полоске пологого берега между подножием утёса и рекой. В тот же миг его внимание привлёк предмет, лежавший на склоне, и он инстинктивно натянул поводья, соскочил с лошади и, подползя к краю утёса, осторожно выглянул. Он долго смотрел вниз на неподвижную фигуру женщины. Её лица не было видно, но он мог
что на ней был костюм для верховой езды и шляпа в ковбойском стиле.
Напрасно он осматривал пляж, утёс и даже реку.
«Переправлялась на пароме Длинного Билла, и трос оборвался», — пробормотал он. — «Но я уверен, что она переправлялась не одна, и я уверен, что никого больше поблизости нет, если только они не в ущелье». Может, кто-то из них утонул — в любом случае, я собираюсь это выяснить. И если она одна…
— мужчина ухмыльнулся, — может, она не будет такой высокомерной, как девка Маквортера.
Он вскочил в седло и, внимательно осмотревшись,
Он объехал утёс и прилегающую к нему возвышенность, удалился от реки и
выехал к ущелью в полумиле от его устья в том месте, где склоны
позволяли легко спуститься.

 Оказавшись в ущелье, Парди снова направился к реке,
медленно двигаясь и держа руку на прикладе ружья.  Завернув за крутой поворот, он резко
остановился. Не более чем в пятидесяти ярдах от него буланый жеребец, оседланный и
взнузданный, с поводьями, свисающими с луки седла, щипал траву. Он оглядел каждый уголок ущелья в поисках следов
всадника, но, не увидев их, приблизился к лошади, которая подняла голову.
Он наклонил голову и дружелюбно заржал в знак приветствия. Он ослабил поводья, но лошадь не пыталась убежать. Мужчина подъехал ближе, наклонился и закрепил поводья на луке своего седла, а затем спешился. — Ты чертовски милый зверёк, — пробормотал он, сматывая верёвку и закрепляя её. — Бродячий цирк — он где-то за рекой. — Он снова злобно ухмыльнулся. — Похоже, они с той стороны. В таком случае, если в ближайшие несколько минут не появятся люди, всё будет в порядке.
благоприятно для вашего покорного слуги. С такой-то рекой и пропавшим паромом они не смогут никого потревожить с той стороны, и к тому времени, как они узнают, что она пропала, они подумают, что она утонула вместе с остальными. Теперь всё идёт как надо, — ухмыльнулся он, запрыгивая в седло и ведя за собой оленёнка. Он
подумал о женщине, которая лежала на поросшем травой склоне у входа в ущелье. — Будь я проклят, если она мертва, — прорычал он, — но если она мертва, я спрячу её где-нибудь в расщелине, и, может быть, её друзья
от Акроста я назначу награду, и я попрошу Циннабара Джо или Длинного
Билла пойти и забрать её и отдать мне.

Осторожно продвигаясь вперёд, Парди спустился по ущелью, спешился у его устья и направился прямо к неподвижной фигуре. Он быстро наклонился и приподнял шляпу, которая съехала ей на лицо, затем с проклятием вскочил на ноги и, выхватив пистолет из кобуры, дико огляделся. Но, кроме двух лошадей и канюка, кружившего высоко в голубом небе, вокруг не было ни единой живой души.
в поле его зрения, и единственными звуками были тихий звон уздечек, когда лошади лениво отмахивались от назойливых мух, и угрюмое журчание разбухшей реки. Он снова выругался. Его губы скривились в злобной ухмылке, когда он снова посмотрел на лицо женщины. В его глазах вспыхнуло горячее желание, смешанное с жаждой мести, когда он мысленно перенесся в Волчью Реку — к открытому оскорблению техасца и быстрому выстрелу пилигрима в темноте. Здесь, беспомощная, полностью в его власти, лежала женщина, которая стала невольной свидетельницей
причина его гибели! Наконец-то он мог отомстить, и он облизнул губы в волчьем предвкушении этой мести. Мысль о мести была тем слаще, что он никогда её не ожидал. Техасец совсем исчез, и он слышал от Длинного Билла, что девушка вышла замуж за пилигрима в Тимбер-Сити и что они вернулись на Восток. Но если так, то что она делала здесь — одна?

Мужчина быстро осмотрел землю в поисках следов, но ничего не нашёл.
Босые ноги техасца не оставили следов на буйволовой траве. Только
одна лошадь поднялась по ущелью — и эта лошадь была у него. Кто бы ни был с ней, когда порвался трос парома, он точно не приземлился вместе с ней у устья ущелья. «Пилгрим, наверное, выпал и
утонул — и чертовски хорошо справился — и он, и его лошадь — наверное,
лошадь взбесилась и сбросила его в реку — и Длинного Билла, скорее всего, тоже — я заеду к нему в хижину и посмотрю, есть ли там что-нибудь, что мне нужно. Но, во-первых, я должен позаботиться об этой даме — в шёлковых
чулках и всё такое, и чем быстрее я отправлюсь с ней в плохие земли, тем лучше
«Лучше бы убедиться, что пилигрим или Длинный Билл не высадились на берег где-нибудь в другом месте, а если они это сделали, то будут её искать». После тщетной попытки разбудить девушку Пёрди подвёл лошадь и, перекинув её через седло, крепко привязал верёвкой. Затем,
понукая оленёнка, он быстро поднялся по ущелью и, выехав на
пологий берег, направился вверх по реке к плохим землям, до которых
было всего несколько миль.




Глава XVI

ПТИЧКИ-НЕВЕЛИЧКИ


Парди не стал спускаться в подземное убежище банды. Вместо этого он
Попав на бесплодные земли, он продолжил путь вверх по реке на несколько миль, стараясь выбирать для лошадей дорогу между скалистыми хребтами и ущельями, чтобы не оставлять следов — по крайней мере, таких следов, которые мог бы заметить и по которым мог бы пойти любой белый человек. Через два часа, когда позади него осталось пять или шесть миль бесплодных земель без следов, он спешился и, поднявшись на скалистый холм, внимательно огляделся. Его внимание привлек какой-то предмет на реке, и, присмотревшись, он
увидел человека в лодке. Лодка была близко.
берег, и мужчина, очевидно, осматривал берег. Он всё ещё был в полумиле от них, и, поспешно спустившись, Парди завёл лошадей в заросли кустарника в нескольких сотнях ярдов от реки. Ослабив верёвку, он позволил телу девушки, лежавшей без сознания, соскользнуть на землю. Он связал ей ноги и руки несколькими быстрыми оборотами верёвки, стреножил лошадей и, поспешив к берегу, спрятался в ивняке. — Если это паломник, — пробормотал он, — что ж, теперь моя очередь.
Он вынул пистолет из кобуры и покрутил барабан.
его большим пальцем. Лодка медленно приближалась, мужчина опирался на вёсла,
за исключением тех моментов, когда нужно было вытолкнуть лёгкое судёнышко из
заводи и водоворота. Только когда он оказался почти напротив, Пёрди
увидел его лицо: «Длинный Билл», — прорычал он и, вернув пистолет,
выбрался из зарослей и окликнул его. Длинный Билл направил лодку в
спокойную заводь и оглядел человека на берегу.

— Это ты, Парди? — протянул он.

 — Да, это я. Куда ты так спешишь?

 Длинный Билл задумался. Ему не хотелось бежать на берег. В лодке были
Более сотни изворотливых мошенников поспешно сбежали из типографии Тимбер-Сити, где было объявлено о вознаграждении за поимку техасца и о вознаграждении в тысячу долларов за информацию о местонахождении Элис Эндикотт. Длинный Билл был хитер. Он знал реку и довольно точно рассчитал вероятное место, куда мог приплыть паром. Он ожидал, что в любой момент наткнется на него. И он хотел получить это вознаграждение для себя. Сто долларов, предложенные за техасца, его совсем не интересовали,
но если бы он мог узнать, что случилось с девушкой, он бы
без всякого риска для себя, получить более крупное вознаграждение. Зачем сообщать Парди о вознаграждении? У Парди была лошадь, и он мог бы поехать вперёд и обыскать берег. Конечно, позже, если он не найдёт лодку или если её пассажиры сбегут, он раздаст листовки. Он хотел, чтобы техасца поймали, — в любом случае, он был ему должен.

— «Мне нужно спуститься вниз — у меня там кое-какие дела», — ответил он.

 «Ищешь свой паром?»

 Длинный Билл сердито посмотрел на спрашивающего. Парди, должно быть, нашёл плоскодонку,
иначе он бы не знал, что она пропала. А если он нашёл лодку,
он должен был что-то знать о его обитателях. Однако он не мог знать о награде
и, руководствуясь теорией, что полбуханки лучше,
чем ничего, Длинный Билл взялся за весла и пристал к берегу.

- Это то, за чем я охочусь, - ответил он. - Видел что-нибудь о ней?

Парди кивнул: «Она лежит у устья ущелья, примерно в двух милях отсюда, со стороны Ред-Сэнд».

Лонг Билл снял шляпу, почесал голову и уставился на реку. Наконец он заговорил: «Видел, как она оделась?»

«Ага. Спустился прямо к ней».

Ещё одна пауза, и Лонг Билл с большим видом безразличия спросил:
— Кто-нибудь в ней был?

— Нет.

— Какие-нибудь следы вокруг — как будто кто-то там был?

— Никаких, кроме тех, что я оставил. Послушай, Билл, зачем тебе так
нужно найти этот паром? Чтобы перетащить его обратно вверх по течению,
тебе придётся потратить больше, чем на постройку нового.

— Ты уверен, что там никого не было? «Никто не мог бы слезть с неё и ударить в ответ?»

«Только если бы они взлетели», — предположил Парди. «Как она могла сорваться?»

Длинный Билл разразился тирадой ругательств, от которой у него перехватило дыхание.
«Я расскажу вам, как она сорвалась», — прорычал он, когда закончил.
достаточно оправившись, чтобы продолжить, «этот проклятый сын техасца
украл её — его и женщину пилигрима!»

«Техасец!» — воскликнул Парди, — «ты имеешь в виду Текса — Текса Бентона?»

«Какого чёрта ты думаешь, я имею в виду?» У кого ещё хватило бы наглости украсть
салун «Красный фронт», чужую женщину и мой паром в один и тот же день — и
остаться безнаказанным? Кто бы это сделал? — разъярённый мужчина
почти выкрикнул эти слова. — Я — или ты — ни за что! Ты утверждаешь, что ты конокрад. Боже мой, если бы эта птица стала конокрадом, то через год лошадей осталось бы меньше, чем бизонов! Их бы не стало
_никого_ не осталось _нигде_!"

Прошло несколько мгновений, прежде чем Пёрди удалось успокоить мужчину настолько,
чтобы он мог внятно рассказать о событиях в Тимбер-Сити. Он внимательно выслушал рассказ Длинного Билла и в конце
произнёс: «А вот и вознаграждение — сотня за Текса и тысяча за информацию о женщине».

Парди дважды перечитал объявление. Затем несколько минут молчал. Наконец он повернулся к Длинному Биллу. «Похоже, у нас с тобой всё
получилось — если всё прошло правильно», — сказал он, подмигнув.

— Что ты имеешь в виду? — спросил тот с внезапным интересом.

 — Я имею в виду, — ответил Парди, — что у меня есть женщина.

 — Есть женщина! — повторил он. — А где Текс?

 Парди нахмурился: — Вот этого я не знаю. Я надеюсь, что он утонул. Он так и не добрался до того места, где она
высадилась. Следов не было. Это единственное, что меня беспокоит. Я не
стесняюсь в выражениях, я не хочу с ним связываться — мне не нужно его мясо.

— Конечно, он утонул, если так и не добрался до берега, — воскликнул Длинный Билл и, воодушевившись этой мыслью, продолжил:
— Я не боюсь
— Как бы то ни было, он никогда не был моим другом. Я чертовски рад, что он утонул. Если бы я наткнулся на него, то был бы на сто долларов богаче. Я бы привёл его к тебе — я!

 — Ты бы устроил ад! — ухмыльнулся Парди. — Не пытайся хвастаться передо мной. Я знаю, что бы ты сделал, если бы хоть раз увидел цвет его шкуры — и ты тоже. Давай поговорим разумно. Если тот пилигрим предложил тысячу долларов, то он заплатит две тысячи, чтобы вернуть свою женщину, — или пять тысяч.

 Глаза Длинного Билла заблестели от жадности: «Конечно, заплатит!» Пять тысяч — две
тысячи пятьсот за штуку —

Парди окинул его леденящим взглядом: «Они ничего не говорили о равном разделении, — напомнил он. — Кто получит женщину, ты или я?»

Лонг Билл сердито посмотрел на него: «Ты ничего не знал о вознаграждении, пока
я не появился. И кто будет торговаться?» Ты не смеешь показываться
нигде. Тебя схватили бы. За тебя назначена награда.

Парди пожал плечами: "Когда мы получим пять тысяч, ты получишь пятьсот.
Бери или не бери. Остальные могут торговаться."

Длинный Билл ворчал и скулил, но в конце концов согласился, и Парди
продолжил: «Послушай меня. Мы не хотим, чтобы здесь что-то пошло не так.
 Я напишу записку паломнику и подпишу её именем Текса, требуя
пять тысяч за возвращение женщины. Ты отнесешь ему записку и
скажи ему, что Текс прячется в нехороших местах, и никто в мире не сможет забрать у него женщину, пока он не заплатит, потому что Текс, чёрт возьми, убьёт её, если пойдёт за кем-нибудь из погони. Тогда приведи его сюда — это место подойдёт как никакое другое — сегодня вечером, и мы отдадим ему его женщину.

 — А что, если он не придёт? Что, если он подумает, что мы его обманываем?

Парди пожал плечами: «Если он так сильно хочет свою женщину, он придёт. Это его единственный шанс. И вот ещё что: прежде чем вернуться через реку, раздай эти купюры на всех ранчо и тропах вокруг». Никто другой не сможет получить большую награду, потому что у меня есть женщина, и если техасец доберётся до берега, то будет лучше, если все будут охотиться за ним.

«У меня нет лошади», — возразил паромщик.

«Плыви вниз по реке, пока не дойдёшь до ущелья с двумя скалистыми выступами слева. Поднимайтесь по ней, пока не дойдёте до загона для скота, там
Там две лошади, а седло и уздечка спрятаны в расщелине в грязи с западной стороны. Седлай одну из них и будь уверен, что вернёшь её обратно, иначе
Кэсс Гримшоу сделает из тебя наживку для койотов.

Наблюдая за тем, как Длинный Билл исчезает в реке, Парди свернул сигарету.
— Если я смогу обмануть пилигрима, то сделаю это, — пробормотал он. — Если
не смогу, то она вернётся к нему. Пять тысяч — это слишком высокая цена за такую роскошь, как женщины. В любом случае, у Маквортера осталась его девчонка. Поскольку в этом деле нет никого, кроме меня, я просто
откажись от тусовки и отведи ее к Киноварному Джо. Он и его женщина
позаботятся о ее безопасности - или он отсидит срок. Они - единственный вид друзей, которые чего-то стоят.
друзья, на которых у тебя что-то есть ". И
освободившись таким образом от бремени, он неторопливо направился к кустарнику.

Элис Эндикотт медленно приходила в себя. Первым ощущением было
чувство сонливости и благополучия. Несколько минут она лежала, пока её мозг
вяло и безвольно пытался прийти в себя. Они с Уином ехали
на Запад — там продавалось ранчо — и... она вдруг поняла, что
было неудобно. Ее плечи и бедра ныли. Где она была? Она
было холодно. Она пыталась двигаться и усилий причинил ей боль. Она услышала
звук поблизости, и открыла глаза. Она закрыла их и снова открыла.
Она лежала на земле среди деревьев, а неподалеку стояли две лошади.
На некотором расстоянии. Лошади были оседланы. Она попыталась поднести руку к глазам
и потерпела неудачу. Что-то было не так. Воспоминания о той ночи обрушились на неё, как удар. Река, молния, проливной дождь, отчаянное вычерпывание воды из лодки, прыжок в воду.
Вода с техасцем! Где он сейчас? Она попыталась сесть — и
поняла, что её руки и ноги связаны! Она отчаянно пыталась
освободить руки. Кто её связал? И зачем? Она узнала
лошадь, на которой ехала прошлой ночью. На её боку отчётливо
виднелся знак Y. Но где она? И почему её связали?
Эти два вопроса снова и снова повторялись у неё в голове.
Она с трудом села и начала распутывать узлы.
Они были завязаны наспех, и с помощью выступающего
Она ослабила узел, стягивавший её запястья, и освободила руки. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы развязать узел на лодыжках, и она попыталась встать. Она откинулась назад, застонав от боли. Каждая мышца её тела болела, и она лежала неподвижно, пока кровь с восхитительной болью, покалыванием и жжением не начала циркулировать по онемевшим венам. Она снова с трудом поднялась на ноги и, прислонившись к дереву,
дико огляделась по сторонам. Никого не было видно. Сквозь
деревья она заметила блеск воды.

«Река!» — выдохнула она. В её голове промелькнула безумная мысль. Если бы она смогла найти лодку, то ускользнула бы от всадника, который сделал её пленницей. Онемение в её конечностях прошло. Она сделала шаг, потом ещё один, опираясь на стволы деревьев. Обнаружив, что может идти без посторонней помощи, она пересекла открытое пространство, остановилась и посмотрела на разлившуюся реку с её бурлящими водами. Эта мысль приводила её в ужас — оказаться там одной в лодке. Затем она подумала о своём неизвестном похитителе. Кто он? Когда он вернётся? И эта мысль
Страх перед водой померк по сравнению со страхом перед сушей. Добравшись до края берега, она осторожно выглянула.
 Там, в конце ивовой рощи, лениво покачивалась лодка на якорной цепи. Она видела вёсла в уключинах и мужское пальто на заднем сиденье. Она уже собиралась спуститься с берега, когда услышала голоса и спряталась за кустом. Сквозь ивовые ветви она различила силуэты двух мужчин. Один из них поднялся и направился к лодке. На краю
Уиллоу повернулась, чтобы поговорить с другим, и в ужасе уставилась в лицо Длинного Билла Кирни! Другого она не видела, но не сомневалась, что это был её похититель. Она внезапно почувствовала слабость и тошноту от ужаса. Кем бы ни был этот человек, он был сообщником Длинного Билла, и она знала, как сильно Длинный Билл должен ненавидеть её за то, как с ним обошлись год назад Уин и техасец. По всей вероятности, они уже убили техасца — напали на него, когда он был слаб и измучен борьбой с рекой, хладнокровно убили его и взяли в плен.

Подавив рыдание, она бросилась бежать. Дрожащие колени едва выдерживали её вес, пока она пересекала открытое пространство. Оказавшись в лесу, она, пошатываясь, направилась к лошадям. Схватив поводья гнедого, она попыталась вывести его на открытое место, но он медленно последовал за ней, странно переступая с ноги на ногу. Она взглянула на подпругу и, быстро опустившись на колени, потянула за толстые ремни, опоясывающие его лодыжки. Её дрожащие пальцы
зашарили по тяжёлым пряжкам. Неистово дёргая за ремень, она
толкала и тянула его, пытаясь вытащить язычок из отверстия.
Пока она работала, минуты казались часами. Наконец ей удалось ослабить один ремень, и она принялась за другой. К счастью, лошадь была очень смирной, «женской породы», как сказал Колстон, и стояла неподвижно, пока она тянула и дёргала её за ноги. Спустя
неопределённое время другой ремень поддался, и, отбросив недоуздок в сторону,
Элис вскочила на ноги, схватила поводья и поскакала прочь,
её пульсирующий мозг был одержим одной мыслью: скакать, скакать, скакать!
 Спотыкаясь и падая в безумной спешке, она пробиралась через
Сквер, следуя по пятам за ней, как олень, был уже совсем близко. Ещё несколько ярдов, и перед ней раскинулась открытая местность, холм за холмом, насколько хватало глаз. Удвоив усилия, она побежала дальше, споткнулась о поваленное дерево и тяжело упала на колени. Она с трудом поднялась на ноги и, глядя на открывшийся перед ней простор, застыла на месте, и кровь застыла в её жилах. Прямо перед ней, широко расставив ноги, уперев руки в бока, со злой ухмылкой на губах, глядя ей прямо в глаза, стоял Джек Парди!




Глава XVII

В зарослях


Казалось, она простояла так несколько часов, глядя в эти чёрные, злобные глаза.
 От её влажной одежды смертельный холод пробирал до костей. Колени у неё дрожали так сильно, что она заметно тряслась, вспоминая ту ночь на краю скамьи, когда этот мужчина внезапно протянул руку и стащил её с лошади. Её положение было бы достаточно тяжёлым, если бы она попала в руки Длинного Билла Кирни, но Парди!

Наконец мужчина заговорил: «Куда ты так спешишь? Ты ведь не собираешься
уйти после того, как я спас тебя из реки, не так ли?»

- Река, - тупо повторила она, и ее собственный голос прозвучал
странно - как голос, которого она никогда не слышала. - Где... где Текс? В
вопрос был адресован не Перди, это было лишь ощупью усилий
в закостенелый мозг пытается собрать воедино его последовательность событий. Она
не знаю, что она попросила его. Его ответ заставил ее остро живым к
настоящее время. Он рассмеялся, жестко:

"Он утонул ... выпал с парома, там, в реке ... он и
его лошадь, оба".

Элис не знала, что мужчина пристально смотрит на нее, чтобы обнаружить
опровержение словом или взглядом. Она не знала, что он лжет. Тот
События той ночи, вплоть до момента, когда она вместе с техасцем прыгнула в реку с конца верёвки, отчётливо запечатлелись в её памяти. Пёрди считала, что Текс утонул. Она не верила в это, потому что знала, что если бы он не добрался до берега, то и она не добралась бы до берега. Её мозг работал быстро. Если бы Текс выжил, он бы наверняка пришёл ей на помощь. И если Пёрди считала его мёртвым, тем лучше. Она подняла руку и провела ею по глазам.


«Я помню», — медленно произнесла она.

Мужчина снова засмеялся: "О, ты знаешь, да? Я только предполагал! Я знаю, что если бы
я спросил тебя, ты бы солгал об этом - но теперь я знаю! Для себя он делает вещи
чертовски легче Фер меня".

"Отойди в сторону и дай мне пройти!" - воскликнула девочка, "я не говорил, что он утонул.
Он будет здесь с минуты на минуту, и мой муж тоже будет здесь!

 «О-хо-хо, моя красавица за тысячу долларов!» — ухмыльнулся мужчина. — «Твой блеф запоздал! Если бы ты сказала это первой, как только я сказал, что он утонул, я бы тебе поверил, но теперь уже ничего не поделаешь». Ты не можешь напугать меня призраком, а что касается твоего мужа, то он должен был
Он приблизился к ней, и девушка вжалась в холку лошади. «Ты ведь не боишься меня, —
насмешливо сказал он, — ведь прошло уже больше года с тех пор, как ты ездила со мной верхом.
Помнишь Волчью Реку, лунный свет на краю обрыва и
огоньки, мерцающие внизу в долине? И ты помнишь, как нас
тогда прервали — стук копыт по тропе, паломник, вышедший из темноты,
выстрелил, прежде чем я успел понять, что у него есть пистолет. Но на этот раз всё по-другому. Здесь, в бесплодных землях, не с кем бодаться.
Я здесь один, и ты принадлежишь мне. Я люблю тебя сейчас так же, как и тогда, — только гораздо сильнее. Женщин здесь почти нет. Ты решила, что тебе нужна смена мужчин, иначе ты бы не сбежала с Тексом. Что ж, ты получила то, что хотела, — только вместо него у тебя я. Мы не так уж плохо поладим, когда ты привыкнешь к моим обычаям.

Кровь отхлынула от лица девушки, и она вжалась в своего коня, широко раскрыв глаза от ужаса. Её губы безвольно шевелились:
«Ты... ты, собака!» — хрипло пробормотала она.

Парди ухмыльнулся: «Собака, да? Ты не помогаешь своему делу, когда звонишь мне
имена. Неужели в тебе совсем нет благодарности? Здесь я вытащил тебя из
напиток, где тебя выбросило на берег--и взять тебя с собой безопасным для себя.
звук-и ты называешь меня собакой!"

"Я бы предпочел умереть тысячу раз, чем вот это
минуту-с тобой!"

— Ну, ты не умер — и ты здесь. И если ты не перейдёшь со мной черту, то будешь тысячу раз
жалеть, что не умер, как следует! Ты знаешь, что я имею в виду! И ты ни черта не лучше меня! Если бы ты был на моём месте, ты бы не
бросил своего парня и не уехал с Тексом. У меня есть твой номер, так что ты
Может, тебе стоит присоединиться ко мне и избавить себя от множества проблем. У меня
есть больше, чем у Текса, и там, где я беру своё, есть ещё больше. Тебе лучше знать это сейчас, а не потом — я преступник! Я был объявлен вне закона из-за тебя, и это нечестно, что ты не делишься со мной. До сих пор я работал на лошадях, но теперь я собираюсь расширить сферу деятельности! Банки и поезда мне нравятся больше! Имя
Парди станет известным в этих краях, а потом о нём
больше никто не услышит, и мы с тобой будем в Южной Америке
раскручиваю их высоко! Голос мужчины повысился от хвастовства, и когда
он закончил, то ударил себя кулаком в грудь.

В своем выступлении сердце девушки сморщенные в ней, пока ее
коснулся последних глубин ужаса и отчаяния. Она съежилась от
лошадь, прижимая ее костяшки на ее губы до крови ... и,
вдруг, как только он закончил, она почувствовала безумное желание рассмеяться. И она рассмеялась, громко и неестественно, — рассмеялась и ткнула дрожащим пальцем в лицо мужчине: «Дурак!» — истерически закричала она.
— Дурак!_ Я тебя не боюсь! Ты ненастоящий! Ты не можешь быть настоящим!
 Ты напоминаешь мне комическую оперу!

Мгновение мужчина удивлённо смотрел на неё, а затем, выругавшись, грубо схватил её за руку: «Над чем ты смеёшься? Я что, дурак?» Я ненастоящий? Когда я закончу с тобой, ты будешь думать, что я настоящий
достаточно! И я не буду напоминать тебе ни о каких смешных опри! Но,
сначала я собираюсь получить награду.

- Награду?

— Да, награда, — прорычал мужчина, резко отпуская её руку и разворачивая на пол-оборота. Порывшись в кармане, он достал
из тех, что Длинный Билл дал ему. «Вот оно — вознаграждение,
которое твой человек получил за тебя, — хотя, чёрт возьми, я не знаю, чего он хочет от тебя сейчас. Там написано только «тысяча», но я увеличил сумму до пяти.
 Я просто придержу тебя, пока не доберусь до этих пяти тысяч, а потом...»

"Вы будете держать меня в безопасности, пока не получите деньги?" - спросила девушка, и в ее глазах вспыхнул огонек надежды.
"А потом вы передадите меня моему мужу?" Есть
все, что вы хотите-деньги-пять тысяч долларов?"

Мужчина рассмеялся и снова его глаза косился зло на нее: "вы знаете,
то, что я хочу, - усмехнулся он, - и то, что я хочу, я получу... и деньги я тоже получу
! Наконец-то у меня все получилось! Текс мертв. Когда Длинный Билл
придет за своей долей "динаро", он последует за Тексом. И'
когда пилигрим отправится в плохие земли с деньгами — что ж, тогда настанет моя очередь. Ты станешь вдовой, и у тебя не будет только одного мужчины — и этим мужчиной буду я! И никто не будет охотиться за тобой. Все будут думать, что ты утонула вместе с Тексом.

— «Ты дьявол! Ты злодей!» — закричала девушка, — «конечно, если в мире есть Бог, то
Небеса, Он не позволит тебе жить, чтобы ты творил такие дела!

«Если Он есть, то есть, а если Его нет, то всё равно, — дерзко ответил мужчина. —
Я Его не боюсь!» Он не посмеет поднять на меня руку! Даже более ужасным, чем его угрозы в её адрес, — более ужасным, чем открытое хвастовство тем, что он убьёт её мужа, — прозвучало богохульство в его словах. Она внезапно почувствовала слабость и тошноту. У неё подкосились ноги, и она без сознания упала к ногам своей лошади.

Глядя на неё сверху вниз, Парди громко рассмеялся и, привязав своего коня и
верёвку, поднял её в седло и связал, как и прежде. Ведя
Покончив с двумя животными, он выбрался на открытое место, где вскочил на лошадь и,
поехав под прямым углом к прежнему маршруту, направился к «Киновари»
Джо.

 Когда он скрылся за поворотом ущелья, человек, который внимательно
наблюдал за происходящим, поднялся на ноги. Это был приземистый мужчина с
смешно искривлёнными ногами. Из-под его шляпы торчал пучок волос. «В своей жизни я повидал немало дураков, но когда человек доходит до того, что думает, будто может обмануть самого Господа Бога и ему это сойдёт с рук, — это уже почти что конец для него».
мгновение смотрел на свой шестизарядный пистолет, прежде чем вернуть его в кобуру.
"Есть те, у кого на него больше прав, чем у меня", - пробормотал он.
"но при этом мой палец в шутку дернулся на спусковом крючке".




ГЛАВА XVIII

ТЕХАСЕЦ ИДЕТ По СЛЕДУ


В устье ущелья Джанет Маквортер в изумлении наблюдала, как техасец вскочил в седло и погнал большого гнедого жеребца вверх по ущелью. Мгновение спустя за ним последовала гнедая кобыла, и девушка пришпорила её, стараясь не упускать из виду скачущего всадника. Гнедой замедлил ход, и гнедая кобыла приблизилась к нему.
Вдалеке. Девушка видела, что мужчина, наклонившись, внимательно изучает землю. Внезапно, ни секунды не колеблясь, он свернул в боковую лощину, поднялся на холм и направился прямо к бесплодным землям. Теперь он ехал медленнее. Техасец не отрывал взгляда от земли. Она поравнялась с ним и, как и ожидала, обнаружила, что он едет по следу двух лошадей. По следам, оставленным недавними дождями, было легко идти, и они быстро продвигались вперёд, спускаясь в ущелья, выбираясь из них, пересекая хребты. Парди, очевидно, не терял времени даром.
время шло по его следу, но он выбрал страну такой, какая она есть, его единственной
идеей, очевидно, было завоевать бесплодные земли, которые маячили неподалеку
на расстоянии.

"Что он будет делать, когда доберется туда?" "он не может последовать за ним." - подумала девушка, взглянув
в застывшее лицо мужчины, который ехал, не отрывая глаз от следов в
грязи. Там не будет никакого следа".

Как она и предсказывала, техасец остановился на краю чёрного хребта,
который по диагонали пересекал безлесную, бесплодную пустошь. С тех пор, как он
произнёс имя Парди в устье ущелья, он не проронил ни слова.
и теперь, когда он повернулся к ней лицом, девушка увидела, что его лицо было напряжённым и
измождённым. «Тебе нужно вернуться, — сказал он, глядя ей прямо в глаза, —
отсюда это слепая тропа, и один Бог знает, куда она приведёт».

 «Но... ты... куда ты идёшь?»

- Чтобы найти Парди. В глазах мужчины блеснул стальной огонек, и его
голос резко заскрежетал.

- Но вы не можете найти его! - воскликнула она. - Он знает плохие земли. Парди - конокрад.
и если ты найдешь его, найдутся и другие. Он из
банды, и они тебя убьют!

Техасец кивнул: «Может быть, а может, и нет. Есть два
— В этой игре на выживание есть две стороны.

 — Но у тебя не будет шанса.

 — Пока у меня есть пистолет, у меня есть шанс — и хороший.

 Дух непокорности, побудивший её настоять на том, чтобы ехать верхом на гнедом,
проявился вновь. — Я поеду с тобой, — объявила она. «У меня
есть пистолет, и я умею стрелять.»

«Ты поедешь домой». Техасец говорил тихо, но с такой решимостью,
что не допускал возражений. Кровь прилила к лицу девушки, и она
сверкнула глазами. Она открыла рот, чтобы сердито возразить, но
не успела ничего сказать, потому что техасец внезапно наклонился к ней.
и его рука в перчатке слегка коснулась её руки: «Ради Бога,
не мешай — _помоги_!» В его голосе не было и следа резкости —
только страстная мольба. Она взглянула ему в глаза и в их глубине
увидела страдание, боль, беспокойство — сама его душа была
измучена. Теперь он не приказывал. Этот сильный, властный мужчина
умолял о помощи. У неё в горле встал комок. Она опустила глаза, встретившись с ним взглядом.
 Она с трудом сглотнула и кивнула: «Хорошо, только... пообещай мне, что если ты
не найдёшь его, то вернёшься на ранчо сегодня вечером. Тебе нужно поесть,
а Блу нужно поесть. Я приготовлю для тебя рюкзак, чтобы ты могла отправиться в путь рано утром.

 — Обещаю, — просто сказал он. Его рука в перчатке соскользнула с её рукава и обхватила её руку. Их взгляды снова встретились, и девушка снова почувствовала, как к щекам прилила горячая кровь, и снова опустила глаза. А потом он ушёл, и она осталась одна на краю
недобрых земель, прислушиваясь к затихающему стуку копыт его лошади
по дну чёрного ущелья.

Звук затих.  Шли минуты, а она сидела и смотрела на недобрые земли.
Лэндис. В горле у неё стоял странный ком, но в сердце разливалось
великое счастье. Что она прочла в его глазах в тот момент, когда он
бросил на неё последний взгляд? Боль, беспокойство и страдание никуда не делись, но было и кое-что ещё — что-то, что перескочило из его сердца прямо в её; что-то сдерживаемое, что прорвалось сквозь сдерживание, пересилило боль, беспокойство и страдание и на мгновение вспыхнуло с такой силой, что, казалось, поглотило её душу. Она медленно подняла руку, которая ответила на крепкое, нежное
Она почувствовала его прикосновение и провела тыльной стороной ладони по щеке, затем
со смехом, который начался радостно, а закончился сдавленным всхлипом, она повернула кобылу в сторону дома.

Она ехала медленно, думая о техасце. Он понравился ей с первой встречи. Его стремление вернуться на помощь другу, его полное владение Синим, его без колебаний брошенный в бой на плохих землях — всё это указывало на то, что он был человеком среди людей. «И, помимо всего этого, — пробормотала она, протягивая руку, чтобы погладить гриву гнедой кобылы, — в нём есть что-то такое…»
— Здоровая — такая чистая… — её слова затихли, и, пока она мысленно следовала за ним в непроходимые дебри бесплодных земель, её кулаки крепко сжались. — О, я надеюсь, что он не найдёт Пурди. Они убьют его.

Она завела кобылу в загон и, войдя в хижину, приготовила свой одинокий обед. Пока она ела, её мысли возвращались к событиям утра. Она вспомнила, как он выглядел, когда она упомянула имя Парди, — с каким ужасом он повторил его, — и как он отпрянул, словно от удара. «Что
«Что он знает о Парди?» — спросила она себя. «И почему тот факт, что Парди уехал со своим другом, так на него подействовал? Парди
не стал бы убивать своего друга — на берегу реки не было следов борьбы». Если человек пошел с Перди, он ушел по собственному
будет--даже лошадь вор не смог украсть взрослый cowpuncher без
борьба". Она бросила это занятие и занялась приготовлением
пакета с едой на завтра. - Кажется, будто я знаю его уже
лет, - пробормотала она, - а я никогда не видела его до сегодняшнего утра.
Но мистер Колстон никогда бы не назначил его бригадиром, если бы с ним что-то было не так. В любом случае, любой здравомыслящий человек может понять это, просто взглянув ему в глаза, и он очень красив. Я никогда не забуду, как он выглядел, когда я впервые его увидела, — он стоял у стога сена со шляпой в руке и перебинтованной головой. — Она замолчала и нахмурилась при мысли об этой повязке. — Я перевяжу его рану сегодня вечером, — пробормотала она, — но... я не знаю.

Время от времени в течение дня она подходила к двери и с тревогой смотрела на ручей. Наконец, на закате, она
Она увидела, как всадник остановился у ворот загона. Она подбежала к двери и поспешно отпрянула: «Это тот ужасный Длинный Билл Кирни, — разочарованно пробормотала она, — мерзкий старый козел! Он должен быть в тюрьме вместе с другими обитателями этих проклятых земель». Папа, конечно, подобрал отличную компанию соседей — все, кроме Джо из Циннабара, — и они говорят, что он раньше был барменом, но он хороший человек, он мне нравится.

Длинный Билл поехал дальше, и, выглянув в окно, Джанет увидела, как на ветру развевается клочок бумаги. Она поспешила в загон и, сняв
Она торопливо прочла бумагу, прикреплённую к столбу с помощью щепки. Кровь медленно отлила от её лица, и ей показалось, что на сердце у неё лежит тяжёлый груз. Она перечитала бумагу, тщательно разбирая каждое слово. Значит, за голову этого техасца назначена награда. Он ничем не лучше Пёрди, Длинного Билла и всех остальных. И теперь она знала, почему на повязке были пятна! Она равнодушно повернулась на звук, донесшийся со стороны сарая, и поспешно сунула газету за пазуху своей серой фланелевой рубашки, когда Маквортер показался из-за стога сена.

 * * * * *

Оказавшись на бесплодных землях, техасец сбавил скорость и пустил гнедую рысью, методично объезжая широкие полукруги и выискивая след Парди. С напряженным лицом и прищуренными глазами мужчина изучал каждый сантиметр земли, иногда спрыгивая с седла, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь неясную отметину или камень, лежащий не на своем месте. Он так сильно хотел догнать эту парочку, что его медленный темп превратился в настоящую пытку. И временами его борьба с желанием пришпорить коня и помчаться во весь опор
доходила почти до физического насилия.

Он горько винил себя в том, что случилось с Элис Эндикотт. Он бредил и
проклинал, как сумасшедший, и подолгу молчал, его глаза горели от
ненависти к Парди. Постепенно он осознал, что найти след среди
камней и разрушенной лавы невозможно. Не раз в полном отчаянии и душевной муке он доставал из кобуры шестизарядный револьвер и долго и жадно смотрел на его сине-чёрный ствол. Один выстрел — и забвение. Он был виноват. Он не искал оправданий — не пытался снять с себя ответственность. Эта женщина
Она доверилась ему, рискнула жизнью и счастьем, чтобы защитить его от пуль толпы, а он подвёл её, бросил на произвол судьбы, в тысячу раз худший, чем смерть. Холодный пот выступил у него на лбу, когда он подумал о том, что она полностью во власти Пёрди. Он никогда не сможет смотреть в глаза Уин, а хуже всего то, что он никогда не сможет смотреть в глаза самому себе. Пока он жив, эта пытка будет преследовать его днём и ночью. Конец мог быть только один — безумие, если только, — он снова взглянул на длинный синий ствол своего «Кольта». С проклятием он сунул его в кобуру.
Трусливый выход! Девушка всё ещё жива. Парди всё ещё жив, и пока
Парди жив, у него есть работа. Позже — возможно, — но сначала он
должен найти Парди. Он ехал всё дальше и дальше, время от времени
останавливаясь, чтобы осмотреть горизонт, хребты и лощины между ними в
поисках чего-нибудь живого, движущегося. Но всегда было одно и то же —
тишина, горячая мёртвая тишина бесплодных земель. С течением времени пытка стала менее
острой. Горькие самообвинения прекратились, и хаос эмоций
в его голове сформировался и кристаллизовался в единое всепоглощающее
цель. Он найдёт Пёрди. Он убьёт его. Всё остальное не имеет значения.
 День, год, десять лет — не имеет значения. Он найдёт Пёрди и
убьёт его. Он не убьёт его быстро. У Пёрди должно быть время, чтобы
подумать — много времени, чтобы подумать. Мужчина даже мрачно улыбался,
разрабатывая и отвергая различные планы. «Все они слишком просты — слишком мягки. Я
предоставьте это старым слепым-он индеец ... он поймет. И если бы Бэт был здесь, он бы взял след.
Дикая мысль о том, чтобы переправиться через реку и забрать Бэта, мелькнула у него в голове
, но он отогнал ее. - Летучая мышь придет, - пробормотал он,
— с уверенностью сказал он. — Он уже узнал, что я уехал, и он
приедет.

Когда солнце опустилось за горизонт, техасец повернул лошадь в сторону
Маквортера. Он остановился на каменистом выступе, чтобы в последний раз
взглянуть на бесплодные земли, и, подняв кулак в перчатке, потряс им
перед лицом одиночества: «Я тебя достану!» «Проклятье! _Проклятье!_»

Когда он развернул лошадь и направил ее на открытую площадку, из-за камня,
не более чем в пятидесяти футах от того места, где техасец остановил свою лошадь,
выглянул приземистый кривоногий человек. Из дыры в его одежде торчал клок волос.
Он поправил свою потрёпанную шляпу и почесал короткую бородку: «Довольно-таки живчик для трупа», — ухмыльнулся приземистый мужчина. «И он его получит. И если эта девчонка не в безопасности у Циннабара Джо, я прослежу, чтобы он получил его сегодня вечером. Отсюда кажется, что сам Господь Бог его получит».
готов разоблачить Парди.




ГЛАВА XIX

НА РАНЧО МАКВОРТЕРА


Колин Маквортер был человеком, который подолгу молчал. Крупный, чернобородый великан, он внушал уважение всем, кто его знал, и дружбу немногим. Его ранчо, его овцы, его дочь были для него всем.
его интересовало только это — остальной мир был для других. Дважды в год, 20 июня и 3 декабря, он запирался в своей комнате и напивался до беспамятства. В остальное время он был очень трезв. Никто, даже Джанет, не знал, что означают эти даты. Всё, что знала девочка, — это то, что с убийственной уверенностью в том, что наступит этот день, её отец будет заперт в своей комнате, а на третий день после этого он отворит дверь и выйдет из комнаты, дрожа всем телом, выбросит кучу пустых бутылок и вернётся к своим повседневным делам.
и никогда ни словом, ни взглядом не упоминал об этом.

 Эти полугодичные запои были одними из самых ранних воспоминаний
девочки. Они случались так же регулярно и неизбежно, как смена времён года, и она привыкла воспринимать их как нечто само собой разумеющееся. Джанет Маквортер не боялась своего отца, но никогда не позволяла себе ни слова упрёка или сочувствия. Соседи принимали это как должное.
Маквортер — со всем уважением. Если они и удивлялись, то продолжали удивляться, потому что
Насколько было известно, ни у кого никогда не хватало смелости искать знания в первоисточнике.

 Привычка Маквортера к молчанию не была вызвана чувством отчуждённости. Ковбои, пастухи, конокрады и охотники — все были желанными гостями в его хижине, и пока они говорили, Маквортер слушал — слушал и курил свою чёрную трубку.  С Джанет он был так же немногословен, как и с другими. Отец и дочь прекрасно понимали
друг друга — любили друг друга странной, скрытой любовью,
такой же непоколебимой, как вечные холмы.

В тот момент, когда Маквортер увидел девушку у ворот загона, он почувствовал, что что-то не так. Она поздоровалась с ним, как обычно, но, наблюдая за тем, как она идёт к хижине, он заметил необычную усталость в её походке и то, что её квадратные плечи слегка поникли. Расседлав своего коня, он завёл его в загон к гнедой кобыле. Он заметил отсутствие большой чалой лошади. «Она пыталась оседлать Блу, но он от неё
ускакал, — подумал он. — Что ж, она мне об этом расскажет, если так».

Пока Джанет ставила ужин на стол, её отец шумно умывался у раковины.
скамейку у двери, затем вошел и занял свое место за столом.
Трапеза проходила в тишине, и в тишине Макуортер, по своему
обыкновению, помог девушке вымыть и вытереть посуду и расставить ее по
полкам. Покончив с этим, он набил свою черную трубку и уселся в
кресло. В другом кресле, придвинутом поближе к большой лампе, Джанет
делала вид, что читает журнал, в то время как при каждом приглушенном ночном звуке ее
взгляд устремлялся к окну.

— Чей это Блю? — спросил Маквортер, вытряхивая пепел из трубки и набивая её заново.


"Я одолжил его одному человеку, который пришёл сюда пешком."

— Из плохих земель?

— Нет. С реки. Он бригадир мистера Колстона, и он и... и кто-то ещё
переправлялись через реку на пароме Длинного Билла, и трос оборвался, и
лодка села на мель выше по течению.

— А другой... другой тоже пришёл?

— Нет. Вот почему он взял Блу — чтобы найти другого.

 — И ты поехала с ним? Я вижу, что кобыла была в седле.

 Джанет кивнула: «Да, я доехала с ним до плохих земель, а
потом он отправил меня обратно».

Маквортер несколько минут молча попыхивал трубкой: «Как вы думаете, он придёт
сюда ночью?»

«Да, если только что-нибудь не случится».

— И это всё, что тебя беспокоит, — что с ним может что-то случиться? Что, по-твоему, может случиться?

 — Ну... ну... многое может случиться, — она взглянула на отца,
удивляясь его непривычной разговорчивости.

Мужчина перехватил его взгляд: «Вы подумаете, что я слишком много болтаю».
Он сказал: «Но вы узнали об этом до того, как я заговорил».
Я могу сказать «им». — Голос мужчины внезапно смягчился: — Ну же, девочка, я думаю только о твоём счастье — у тебя больше никого нет. Это какой-то дерзкий юнец, который оседлал этого проклятого Синего, даже не попытавшись? И что?
он говорит с тобой по-хорошему? И он хорош собой — мужчина, который смотрит на
девушку? Так ли это? Девушка стояла у окна, вглядываясь в темноту, и, не
получив ответа, Маквортер продолжил: «Если это так, прислушайся к
нему». Я знаю породу обычных ковбоев — они
грубые и своенравные, но в глубине души они
пустые бездельники, не уважающие ни Бога, ни дьявола.

«Он не обычный ковбой!» — горячо защищала его девушка. Она отвернулась от окна и стояла, покраснев, лицом к суровому шотландцу.
щеки. Затем слова из объявления, казалось, врезались ей в память.
"Он... он... если бы он был простым ковбоем, мистер Колстон никогда бы не сделал его бригадиром," — неуверенно закончила она.

Маквортер серьёзно кивнул: «Да, девочка, но когда всё сказано и сделано, то, чего хочет Колстон, за что он платит, — это работа на скотобойне, работа головой и руками. Если человек делает свою работу, Колстон не даст ему скрипичный смычок за то, что у него на сердце». Но с девушкой и мужчиной — это другое. Тогда, если сердце чистое, это не имеет значения
что он лихо крутит свою петлю или сидит на своей шкуре, как пахарь.

«Что за чепуха, — сердито воскликнула девушка, — эти разговоры о выборе мужчины? Я никогда его не видела до сегодняшнего дня! Я ненавижу мужчин!»

Маквортер докурил трубку, положил её в карман и, войдя в свою комнату, через мгновение вернулся с парой тяжёлых одеял, которые положил на стол. «Я иду спать, потому что мне рано вставать, чтобы
идти в лагерь ягнят. Я думаю, что молодой парень не вернётся
сегодня ночью, но если он вернётся, вот одеяла». Он на мгновение остановился, глядя
Он посмотрел на девушку с такой нежностью, на какую только были способны его суровые глаза: «Моя маленькая девочка, — пробормотал он, словно разговаривая сам с собой, — я рассердил тебя своей болтовнёй, и я рад. Гнев
пройдёт, и ты задумаешься — вот и всё, что здесь написано.
Порывшись в кармане, он достал листовку и бросил её на одеяла.
— Это не новость для тебя, ведь я тебе не доверяю, как и тому, кого ты прятала за пазухой у ворот загона.
это развязало мне язык. Потому что я люблю тебя, девочка, и мне было бы очень трудно
«Видишь, ты всю жизнь будешь раскаиваться в ошибке, совершённой в тот миг. Мужчина, укравший чужую жену, едва ли будет гордиться своей. Спокойной ночи».
Маквортер резко повернулся и, пройдя в свою комнату, закрыл дверь.

Стоя у стола, Джанет смотрела, как за отцом закрывается дверь. Гнев исчез из её сердца, как и предсказывал Маквортер, и на его
место пришло дикое желание броситься в его объятия, как она делала
когда-то давным-давно, выплакаться у него на груди и почувствовать, как
его большая рука неловко гладит её по волосам, как он
Он бормотал снова и снова: «Тише, тише, малышка, тише, тише» —
успокаивающие слова, которые облегчали её детские боли и сердечные
страдания. Она вспомнила, как прижималась своим маленьким ушком к его
грубой рубашке, чтобы услышать, как эти слова рокочут глубоко в его
широкой груди. Он был хорошим отцом для своей маленькой девочки,
оставшейся без матери, — Колин Маквортер.

Девушка порывисто повернулась к закрытой двери, и горячие слёзы
потекли по её щекам. Сделав шаг, она остановилась, напряжённо прислушиваясь. Да, вот он,
снова этот звук — цокот копыт. Она смахнула слёзы с глаз
она распахнула наружную дверь и встала в проёме, освещённом жёлтым светом
лампы. Кто бы это ни был, он не остановился у загона, а поехал
прямо к хижине. Из темноты внезапно возникла фигура, и
техасец остановился у двери.

— Ты здесь одна? — спросил он, слегка наклонившись, чтобы заглянуть в хижину. — Потому что, если это так, я поеду в лагерь ягнят.

— Нет, папа здесь, — ответила она, — он пошёл спать.

Мужчина спешился. — Есть овёс? — спросил он, поворачиваясь к загону. «Блю — хорошая лошадь, и я бы хотел, чтобы он получал не только сено.
— Завтра я, может быть, сильно его погоняю.

— Да, подожди. — Девушка вернулась в хижину и вышла с зажжённым фонарём. — Я пойду с тобой. Они в конюшне.

Они бок о бок подошли к загону, где она держала фонарь, пока техасец снимал седло. — У тебя есть недоуздок? Я не собираюсь отдавать его другим. Они бы выгнали его из стойла или беспокоили бы его, чтобы он не мог спокойно поесть.

 «Блю никогда не был в стойле и никогда не ел овёс. Он не знает, что это такое».

«Значит, пришло время ему научиться, — улыбнулся он, — но я не думаю, что он будет пинаться».
Лошадь сделает всё, что вы от неё хотите, если вы её обуздаете.

 — Как женщины, да? — злорадно спросила девушка, протягивая ему поводья.

Техасец поправил недоуздок, ловко вытащил из-под него уздечку и вопросительно посмотрел ей в лицо: «Думаешь, что так?» — возразил он. «Полагаю, я никогда не встречал ни одной, которая была бы обуздана». У двери конюшни лошадь остановилась, подозрительно принюхалась и потянула за недоуздок. — Просто отойди с фонарём, чтобы он не видел, что впереди.
Он придёт, не так ли, Блу?

«Они бы не пришли, если бы знали, что их ждёт, не так ли?»

Техасец вгляделся в лицо девушки, но оно было в глубокой тени.
"Может быть, и нет", - согласился он. "Я думаю, это хорошо для всех нас, что
мы не можем видеть ... того, что впереди. Мужчина резко переключил свое внимание
на лошадь; мягко похлопал ее по шее и игриво потянул за
подергивающиеся уши. Его голос понизился до успокаивающего монотонного: "Давай,
ты, старый хрыч, ты. Ты, старый мошенник, притворяешься, что боишься.
Давай, рискни. Там овёс, сено и подстилка толщиной в фут
— Там. И хорошее стойло, чтобы стоять в нём, а не слоняться всю ночь по загону.
Верёвка ослабла, и, крепко держась за поводья, техасец медленно двинулся к двери, а лошадь следовала за ним нервными, семенящими шагами, раздувая ноздри. Сбоку от загона девушка в изумлении наблюдала, как мужчина и лошадь скрылись из виду. Из тёмного нутра конюшни доносился монотонный голос техасца, и вскоре появился сам мужчина.
Взяв фонарь, он вернулся, чтобы позаботиться о лошади.
тьма, Джанет задумалась. Она знала, что Большой голубой Роан, и она
ожидается потасовка. Спустя несколько минут мужчина вновь появился, посмеиваясь:
"Он узнал, что такое овес, - сказал он, - сначала съел его у меня из рук.
Теперь он набрасывается на него так, словно вырывает дно у коробки с кормом.
Интересно, продаст ли твой папа Блю? Я куплю его, приручу, а потом...

«А потом — что?» — спросила девочка после минутного молчания. Она не получила ответа и с ноткой нетерпения повторила вопрос.
"Что бы ты тогда сделал?"

— «Почему же тогда, — рассеянно ответил мужчина, — я не знаю. Я просто
«Может, это не так уж и хорошо, что мы не можем заглянуть
вперёд».

 «Ты нашёл своего друга?» — резко спросила Джанет, когда они
шли к дому.

 «Нет». — Несмотря на себя, она почувствовала
внезапную жалость из-за мёртвой интонации в его голосе.  Она
вспомнила боль и страдание в его глазах. Возможно, в конце концов, он любил эту женщину — любил искренне.
Но как он мог искренне любить жену другого мужчины? Она поджала губы,
когда вошла в дом, и, не говоря ни слова, занялась плитой.

Со шляпой в руке техасец стоял у стола, и когда его взгляд оторвался
от девушки, он упал на маленький квадратик бумаги, лежащий на сгибе
одеяла. Машинально он взглянул на напечатанные строки и на первое слово
, схватил бумагу со стола и поднес ее к свету.

Девушка обернулась на звук: "О!" - воскликнула она и быстро шагнула вперед.
как будто хотела выхватить это у него из рук. Её лицо раскраснелось: «Папа
оставил его там, а потом пришёл ты, и я… я… забыла его».

Мужчина прочитал последнее слово и осторожно вернул листок.
таблица. "Я не собирался читать ваши статьи, - извинился он, - но я
не мог не увидеть свое собственное имя - и ее - и я подумал, что у меня есть
право ... разве у меня не было права?"

"Да, - ответила девушка, - конечно, вы имели на это право. Только
Я... мы... не оставляли это там специально. Это...

"Не имеет никакого значения, как это там оказалось", - тупо сказал он,
и когда он тяжело провел рукой по лбу, она увидела, что его
пальцы на мгновение нащупали повязку. "Новости дошли право
быстрая. Это было только вчера вечером".

«Длинный Билл Кирни повесил одну на столб в загоне и оставил несколько на
«Лагерь для ягнят».

«Лонг Билл, да?» — мужчина механически повторил имя, не отрывая взгляда от бумажки, пока девушка откидывала одеяла и ставила на стол тарелки.

«Ты должен поесть», — напомнила она ему, наполняя его тарелку и наливая чашку дымящегося кофе.

Техасец пододвинул стул и молча поел. Закончив, он свернул сигарету. «Сто долларов, — сказал он, словно обращаясь к самому себе, — это слишком маленькая награда за взрослого мужчину. За Кэсса Гримшоу дают больше тысячи».

«Кэсс Гримшоу — конокрад. По-видимому, лошадей ценят больше, чем простых жён».

Текс не обратил внимания на язвительный сарказм. Он спокойно ответил: «Похоже на то. Полагаю, они считают, что мужчина может украсть больше».

«И теперь, когда Пёрди украл её у тебя, ты продолжишь поиски или поищешь другую?» Конечно, жёны стоят недорого — ещё сотня долларов не должна ничего изменить.

 «Нет. Ещё сотня ничего не изменит. Уин Эндикотт был дураком, когда назначил такое вознаграждение. Из-за этого всё выглядит плохо...»

— Плохо выглядишь! — сердито воскликнула девушка. — Могло ли быть что-то хуже, чем сейчас?

 — Нет, — согласился техасец, — с Пёрди это невозможно.

 — Потому что теперь он, вероятно, потребует награду, которую они с Длинным Биллом
получили, а ты получишь свои неприятности за свои старания.

«Требуй награду!» — воскликнул техасец. К удивлению девушки, он, казалось, ухватился за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку.
 В его глазах появился новый огонёк, и в его словах, казалось, был проблеск надежды. «Как ты думаешь, он бы согласился? Стал бы он хранить её в безопасности за тысячу
долларов? Вероятно, он попытается сделать больше!" Мужчина быстро говорил короче
отрывистые предложения. "Как бы долго Билл пересечь реку? У этих двоих есть
вместе? Парди знает о награде?

"Длинный Билл ехал верхом..."

"На лошади Парди?"

— Не на той, на которой сегодня ездил Парди, но, кажется, я видел, как Парди ездил на этой лошади.

 — Но почему они продолжали раздавать эти купюры? Почему они не оставили их себе? — Девушка покачала головой, и после нескольких мгновений молчания, во время которых он сжимал и разжимал кулаки, словно пытаясь ухватиться за правду, техасец заговорил: — Может быть, если бы они спрятали девочку…
«Они хотели, чтобы люди меня искали». Он резко отодвинул стул и встал. Девушка указала на одеяла и пакет с едой.

"Вот одеяла, — сказала она, — и еда на завтра. На чердаке есть койка..."

Техасец сгреб вещи в охапку: "Не обращай внимания на койку", - сказал он.
"Я буду спать на сене. Я хочу выехать пораньше. Ты
помогла, девочка, - сказал он, глядя ей прямо в глаза, - ты угадала
неправильно - но ты помогла - возможно, больше, чем ты думаешь. Я думаю, Уин не был
«В конце концов, он не такой уж дурак со своей наградой», — и прежде чем она успела ответить, мужчина открыл дверь и исчез в ночи.




Глава XX

У ЦИННАБАРСКОГО ДЖО


Ближе к середине дня Циннабарский Джо отложил молоток и с улыбкой принял протянутый женой сэндвич.
— Ты же не собираешься морить меня голодом, Дженни, — ухмыльнулся он, откусывая большой кусок.

 — Управлять ранчо — это не то же самое, что работать барменом, а ты работаешь очень усердно, Джо. — Она критически осмотрела наполовину построенную конюшню.
— Ещё пара недель, и всё будет готово! — восхищённо воскликнула она. — Я и не знала, что ты такой умелый. Посмотри на дом.

Циннабар посмотрел: «Ого! Шторы на окнах! Теперь это похоже на настоящий дом».

«Тебе нравится, честно?» Я не думал, что ты даже заметишь, что они были
повешены ". С гордостью за новое владение она окинула взглядом
крошечную бревенчатую хижину, загон для лошадей с новыми ободранными столбами и
конюшню, у которой все еще не было крыши: "Мы здесь не совсем вдвоем
месяцы, и самое приятное, что мы сделали все это сами. Почему, Джо, я
я с трудом могу поверить, что у нас действительно есть собственное ранчо — с лошадьми,
двумя сотнями и пятьюдесятью головами скота! Это не кажется реальным. Кажется,
что я вот-вот проснусь и услышу, как Хэнк рычит, чтобы я вставал и
завтракал. Так заканчивался мой сон много раз. Меня так тошнит
от отелей, надеюсь, я больше никогда в жизни не увижу ни одного!

"Мы с тобой оба! То же самое и с барменшами. Но ты не собираешься
просыпаться. Это здесь _реально_!"

— О, я надеюсь, что у нас всё получится! — воскликнула девушка, и на её лице промелькнула тень.
— Я надеюсь, что ничего не случится...

Её муж ласково положил руку ей на плечо: «Ничего не случится, — заверил он её, — мы справимся! Учитывая, что мы оба смогли накопить, а банк снова нас обсчитал, — другого выхода нет, мы справимся»."

"Кто это?" - спросила девушка, прикрывая глаза рукой и
вглядываясь в устье лощины, которая впадала в ручей Ред Сэнд с
стороны бесплодных земель. Киноварь проследила за ее взглядом, и оба они
увидели всадника, который из укрытия на обрыве казался
подвергая большую долину самому тщательному осмотру.

"Полагаю, один из этих конокрадов," — предположила девушка с отвращением в голосе.
— Я бы хотела, Джо, чтобы ты с ними не связывался.

"Я с ними не связываюсь, разве что держу рот на замке.
они вывозят свои вещи из города — так же, как и все остальные владельцы ранчо. Если бы человек этого не делал, он бы здесь долго не продержался — они бы разорили его. Вам не нужно бояться, что я брошу их. Я думаю, если человек может шесть лет работать барменом и оставаться честным — честным
достаточно, чтобы банк не побоялся сравнять его с землёй и вышвырнуть деньги
ему в окно — вряд ли он не останется на ранчо.

 — Дело не в этом, Джо! — поспешила заверить его девушка. — Я бы никогда не вышла за тебя, если бы не знала, что ты честный. Я не хочу иметь ничего общего с этими мошенниками — у меня такое чувство, что они как-нибудь подставят тебя.

«Единственные, кто здесь есть, — это банда Кэсса Гримшоу, и, кроме угона лошадей, Кэсс Гримшоу ведёт себя честно — все это знают».

— Ну, — неуверенно ответила девочка, — может, они и были бы такими же конокрадами, как тот, но целой бандой — если бы они были такими же, то не были бы конокрадами.

 — Что Касс говорит, то и есть...

— Гляди-ка, кто едет! — перебила Дженни, указывая на одинокого всадника.
— Если это не тот подонок Джек Пёрди, я прыгну в реку!
При упоминании имени Пёрди Джо заметно вздрогнул.
Его жена заметила это движение, едва заметное. как бы то ни было, она также заметила, бросив на него быстрый взгляд искоса, что его лицо слегка побледнело под новообретённым загаром и что в его глазах появился какой-то настороженный, почти загнанный взгляд.
 Неужели её муж боялся этого человека, и если да, то почему? Внезапный безотчётный страх сжал её сердце. Она подошла ближе к Циннабару Джо, как будто он каким-то необъяснимым образом нуждался в её защите, и они вместе стали ждать приближающегося всадника. Лошадь мужчины с шумом плюхнулась в
ручей, опустила голову, чтобы напиться, но всадник яростно натянул
поводья, так что от жестокого удара кнута пена на морде животного
покраснела.
— Он поднёс руку к губам. Пришпорив лошадь, он остановился перед ними, ухмыляясь.
"'Привет, Циннабар! 'Привет, Дженни! Слышал, что вы поселились на Красном Песке, и подумал,
что заеду и посмотрю на вас, раз уж мы соседи."

— Соседи! — воскликнула девушка с неприкрытым отвращением. — Господи! Я знала, что на плохих землях плохо, но не думала, что настолько плохо. Я
думала, что вы давно уехали из страны или умерли!

Мужчина нагло ухмыльнулся: «О, так ты знала, да?» Что ж, я не уехал из
страны и не умер — по крайней мере, пока! Полагаю, Циннабар
Я бы не стал рыдать, даже если бы умер. Ты, кажется, не очень рад видеть
старого приятеля.

 «Конечно, ты всегда желанный гость здесь, Джек. Как и любой другой. Я могу тебе чем-нибудь помочь?»

Мужчина, казалось, не обратил внимания на эти слова и, спрыгнув с седла, перекинул руку через рог и с усмешкой оглядел снаряжение: «Накопилось достаточно, чтобы обзавестись собственным снаряжением, а?
Ты, должно быть, неплохо справлялся с барменом в течение шести лет, учитывая, сколько тебе платили и сколько ты мог выпить. Давай! Я с тобой». Чем
лучше у тебя получится, тем больше мне понравится.

— То, что я скопил, я заработал, — невозмутимо ответил Циннабар.

 — О, конечно, человек зарабатывает всё, что получает, — независимо от того, как он это получает.  Даже если
для этого нужно стрелять в своих старых приятелей и присваивать награду.

Лицо Синнабара слегка побледнело, но он ничего не ответил, и тот
повернулся к Дженни. «Ты иди в дом, а мы с Синнабаром хотим приготовить
лекарство».

 «Иди к дьяволу!» — вспыхнула девушка. «Кем ты себя возомнил? Пытаешься командовать мной на моём собственном ранчо!» Если вам есть
что сказать, просто выскажитесь, не обращайте на меня внимания.

— Какая ты дерзкая, не так ли? Если бы ты была моей, я бы выбил из тебя это раньше — или сломал бы тебя пополам.

— Если бы я была твоей! — презрительно воскликнула девушка. — Если бы ты был последним мужчиной на земле, я бы скорее съела волчий яд, чем вышла бы с тобой на улицу. У меня есть твой номер. Я не так долго работал в отеле в
Вулф-Ривер, чтобы не знать твоих повадок. Ты мерзкий, грязный, подлый скунс — и это лучшее, что о тебе можно сказать! Теперь, я
думаю, ты знаешь, как здесь принято. Выкладывай, что хотел сказать,
а потом убирайся со своей грязной шкурой с этого ранчо и не возвращайся!

 — Полагаю, Циннабар так не скажет, — ухмыльнулся мужчина, побелев от ярости.
— Ты же не слышал, как он выгоняет меня с ранчо, не так ли? И ты тоже не услышишь. То, что у меня есть на него, задержит тебя на какое-то время. Ты задираешь
свой нос — сейчас. Но погоди — ты заплатишь за те слова, что сказал,
когда придёт время — и заплатишь по-моему!_

Лицо Дженни внезапно побелело, и Циннабар Джо шагнул вперёд, прищурив глаза.
— Заткнись! — спокойно сказал он, — или я тебя убью.

Парди взглянул в прищуренные глаза бывшего бармена, и его взгляд потух. С Циннабаром Джо нужно было считаться. Парди уже пару раз видел, как в глазах этого человека появлялся этот странный прищур, и каждый раз кто-то умирал — быстро и аккуратно. Конокрад нервно рассмеялся: «Я просто пошутил. Какое мне дело до того, что говорят женщины?» Подойди-ка сюда, и я скажу тебе, чего я хочу. Ты спросил меня, не могу ли я что-нибудь для тебя сделать.

 — Говори здесь, — ответил Циннабар, не отрывая взгляда от лица мужчины.

Парди пожал плечами: «Хорошо. Но сначала позволь мне кое-что сказать тебе ради твоего же блага. Не убивай меня! Неподалёку отсюда у меня есть трое приятелей, которые замешаны в… ну, ты знаешь в чём. Я рассказал им всю историю, и если со мной что-нибудь случится, то ты… понимаешь? И если ты попытаешься меня обмануть, то тоже попадёшься. Ты ведь это понимаешь, да? Ну, вот что тебе нужно сделать. Это не так уж сложно. У меня есть для тебя постоялец. Это женщина. Оставь её здесь на неделю и никому не говори, что она здесь. Тогда я приду и заберу её.
Вот и всё!

«Кто она и что ты собираешься с ней делать?»

— Это не твоё чёртово дело! — рявкнул Парди. — И смотри, не вздумай меня подкараулить и никому не говори, что она здесь, иначе ты проведёшь остаток жизни в Дир-Лодж, а мы с Дженни будем управлять фермой.

С криком Дженни бросилась на своего безоружного мужа, который набросился на Парди. «Джо! Джо! Он убьёт тебя! У него есть оружие!» — закричала она и крепче обняла Циннабара, который вслепую пытался освободиться. Парди вскочил в седло и поскакал через ручей. На противоположном берегу он остановил лошадь и
взмахнув рукой, он указал на ущелье, по которому спустился:
 «Она там, наверху, на каяке, привязанном к дереву. Сходи за ней — ей пришлось нелегко».

 Циннабару удалось высвободиться из объятий жены, и он бросился к дому. Парди резко замолчал и, яростно пришпорив лошадь, развернулся и помчался в укрытие под кронами тополей. Когда он нырнул в заросли, позади него раздался выстрел, и кусок коры отлетел от ствола дерева в футе от его головы. «Проклятый дурак! Интересно, знал ли он, что я лгу, когда говорю остальным. Он, чёрт возьми, точно знал»
Я стрелял на поражение — и он чуть не раскусил мой блеф!

Выехав из зарослей в устье глубокого ущелья, Пёрди быстро поскакал
в сторону неспокойных земель.

В трёх или четырёх милях от логова банды Гримшоу находилось скалистое ущелье,
которое стало тайным местом встреч тех четверых, кто стремился сбросить ярмо Гримшоу. В отличие от пещеры, это место не подходило для того, чтобы выдержать осаду, но водоём обеспечивал влагой значительную площадь, поросшую травой, и был удобным местом для того, чтобы распрячь лошадей, пока заговорщики прятались среди скал и
они замышляли свергнуть своего вождя. Парди направился прямиком в это ущелье,
где его ждали остальные трое.

"Где, черт возьми, ты был?" — спросил один из них, — "мы здесь с полудня." Парди
с презрением посмотрел на говорившего: "Кто хочет знать?" — спросил он и,
не получив ответа, продолжил: "Где я был — это моё дело. Почему бы тебе не спросить Кэсса, где он был? Если вы, ребята, собираетесь следовать моему примеру, я буду главным, и где я был — моё личное дело.

 — Верно, — примирительным тоном согласился один из них.
«Не ссорьтесь между собой. Мы хотели сказать вам:
рейд "Летучей пятерки" отменяется.

- Отменяется! - воскликнул Парди. - что значит "отменяется"?

- Касс сказала мне об этом сегодня днем. IX родео проводилось по эту сторону гор.
пройдет неделя, прежде чем на склоне не останется всадников.

Парди разразился потоком ругательств. Рейд "Полет на коне", запланированный
на ту же ночь, должен был стать концом Касса Гримшоу. Его должны были убить
Его собственные люди - и Касс, и его верный приспешник,
Билл.

Через несколько мгновений Парди успокоился. Он скрутил самокрутку и как он
курили его брови сошлись на хмурый взгляд. Наконец он хлопнул себя по ноге. "Все
— Ладно, тогда он заберёт его там, где взял! — Остальные ждали. —
Это здесь, — объяснил он, — у нас нет времени, чтобы обработать всё сегодня, но приходите сюда завтра в полдень. Сегодня вечером всё идёт как обычно, а завтра вечером Касс Гримшоу отправится в ад, и тогда это будет банда Парди, и мы не остановимся на краже лошадей. Мужчины с беспокойством переглянулись. — В любом случае так будет лучше, — заявил Парди, — мы прикончим его и получим награду. Я знаю парня, который заберёт
это — у меня есть кое-что на него — он должен это сделать.

«Мы все в одной банде, — пробормотал мужчина, который спросил Пёрди, где тот был, — похоже, если бы у тебя на кого-то что-то было, ты бы нас всех впустил».

 «Ни за что на свете! Если бы я это сделал, что бы помешало вам переметнуться ко мне и самим пойти за ним?» Всё, что тебе нужно сделать, — это прийти сюда завтра в полдень,
тогда мы разыграем карты и посмотрим, кто справится.

Недовольно ворча, мужчины вскочили на лошадей и разъехались в разные
стороны, приближаясь к месту встречи с разных сторон. Пёрди ехал,
мрачно нахмурившись, и злобно проклинал небеса над головой, землю
внизу и все его обитатели. - Я переиграл, когда
заставил Киноварь болеть, - пробормотал он. - Но он придет в себя через неделю.
Проблема в том, что я слишком много на себя взял. Кэсс и Билл получат свои завтра вечером,
это даст мне время подготовиться и выбить из пилигрима его пять тысяч,
и покончить с этим к двадцатому, когда старик
Маквортер должен отправиться в свою одинокую поездку, а потом на три дня я буду делать с девушкой всё, что захочу, и когда она пробудет у меня три дня, она никогда не вернётся! Внезапно его осенило, и он остановился и посмотрел на неё.
Он посмотрел на Ред Сэнда, и в его прищуренных глазах заплясали дьявольские огоньки.
 «Боже, — пробормотал он, — если он напьется, хижина может сгореть дотла.
Каждый сам за себя — лучше перестраховаться. А потом настанет очередь Циннабара — и ещё одна женщина заплатит за то, что была
Она свободно владеет своим языком. Затем берег Волчьей реки. Будь они прокляты! — внезапно закричал он. — Я убью их всех! Я умнее их всех вместе взятых. Я убийца! Я последний из лобо! Кэсс полагалась на друзей, но
меня — имя Парди заставит их побледнеть!




ГЛАВА XXI

СМЕРТЬ ДОЛГОГО Билла Кирни


Было ещё темно, когда техасец свернулся калачиком на одеяле у стога сена Маквортера и насыпал щедрую порцию овса в кормушку гнедой кобылы. Пока животное ело, мужчина внимательно осмотрел свой наряд при свете убывающей луны. Ружьё, подпруга, уздечка, седло,
верёвка — всё это подверглось тщательному осмотру, и когда он закончил, то оседлал и взнуздал лошадь в стойле и вывел её наружу как раз в тот момент, когда на востоке забрезжил рассвет. Когда он запрыгнул в седло, лошадь попыталась опустить голову, но техасец удержал её.
— Не сегодня утром, старина, — успокаивающе сказал он, — это отнимает силы, а у меня есть предчувствие, что, может быть, мне понадобится каждый твой фунт. Словно узнав голос хозяина, лошадь сделала один-два нерешительных прыжка и перешла на лёгкий галоп. Когда ущелье
начало спускаться к подножию, мужчина сбавил скорость до шага, который
превратился в уверенную рысь, когда они поднялись на более высокий уровень.

 Техасец ехал с гораздо более лёгким сердцем, чем накануне.  Слова Джанет Маквортер зажгли в нём луч надежды —
надежда, которая разгоралась с рассветом. Он даже улыбнулся, вспомнив о девушке в хижине. «Я и не думал, что в мире есть кто-то, кто похож на неё. Она... она из тех женщин, о которых мужчина мечтает, но знает, что они не реальны — не могут быть реальны. Волосы чёрные и блестящие, как вороново крыло. И глаза! Иногда в них можно заглянуть — как в глубокую прозрачную воду, а когда они смеются,
поверхность, кажется, рябит и отбрасывает блики солнечного света. Но бывают и другие
случаи. Они могут смотреть на тебя пристально и сурово — как мужские глаза.
И они могут стать чёрными и бурными — с молниями вместо солнечного света.
Эта женщина создана для какого-нибудь мужчины — и, поверьте мне, он должен быть
_каким-нибудь мужчиной_! Он должен быть таким, чтобы заполучить её. «И она умеет ездить верхом и стрелять, по крайней мере, у неё есть пистолет, и я готов поспорить, что она умеет им пользоваться. Я видел, как они ездят верхом и стреляют».
такие — их много — и в основном они не соответствуют тому, за кого мужчина
хотел бы жениться — и ты начинаешь задаваться вопросом, не ожидают ли они, что мужчина будет качать колыбель — но не она — она другая — она совсем другая
Девушка. После жены Уина я не ожидал, что увижу ещё одну, но, чёрт возьми, она сказала, что их больше, и отчасти она была права. Я собираюсь найти работу на этой стороне... — его мысли резко оборвались, и он невольно уставился на сине-чёрные вершины хребта Джудит, виднеющиеся на юге за рекой.
Он ударил рукой в перчатке по кожаным штанам с такой силой, что гнедой конь
подскочил вбок: «Будь я проклят, если сделаю это!» — воскликнул он вслух. —
Я сразу же вернусь к отцу Колстону! Я расскажу ему всё — он
Я знаю, он поймёт, и если он вернёт мне мою работу, я... я куплю себе милю кабеля и переправлю паром Длинного Билла прямо в устье Ред-Сэнд! Я не хочу её, пока не заработаю на неё, но никто другой не будет совать нос в наши дела, если только он не лучше меня, а если так, то он должен победить.

На краю бесплодных земель техасец остановился под сенью
изогнутой сосны, росшей на вершине узкого хребта, и,
изгнав из головы все мысли о девушке, сосредоточился на
работа под рукой. Он знал Парди таким, какой он есть. Знал его низменность
жестокость души - знал его ненасытную жадность - и именно на этой
последней черте он основывал свои надежды. Он тщательно взвесил шансы.
Он знал, как Парди, должно быть, ненавидит пилигрима за ответную стрельбу у Волчьей реки
. Он знал, что беспричинная ненависть этого человека распространится на саму девушку
. Он знал, что Пёрди ненавидит его, и что, если тот узнает от
Длинного Билла, что он был с ней, ненависть Пёрди удвоится.
 И он знал, что даже если бы Пёрди не ненавидел его,
Ни одна женщина не была бы в безопасности в его руках. Чтобы справиться с необузданной ненавистью и
животным желанием, нужна была только жадность. А жадность была бы фактором,
только если бы Парди знал о вознаграждении. Тот факт, что Длинный Билл ездил
на одной из лошадей Парди, усиливал предположение, что они были в
связке. «Тысяча долларов — слишком большие деньги, чтобы Парди от них отказался», —
пробормотал техасец, окинув взглядом мёртвую равнину. «Он знает, что должен будет доставить её целой и невредимой, и, скорее всего, он решит, что сможет заставить Уина раскошелиться на гораздо большую сумму, чем тысяча». В любом случае, если
Длинный Билл ещё не переправился обратно через реку, так что у меня есть два шанса найти её вместо одного.

Внимание техасца было приковано к месту, расположенному менее чем в четверти мили от него. Над краем невысокого обрыва, образующего стену неглубокого ущелья, поднялся тонкий завиток дыма и тут же рассеялся. Это было настолько мимолетное видение, что он не был уверен, что не обманул себя. Долго и пристально он вглядывался в это место — да, вот оно, снова
появилось — призрачное видение, настолько неуловимое, что его едва
можно было отличить от голубой дымки раннего рассвета. Спустившись с холма, он
подвел его к этому месту, стараясь держаться под прикрытием
оврага, который по диагонали переходил в тот, из которого поднимался дым.
В сотне ярдов от своей цели он спешился, снял шпоры и
крадучись пополз к краю обрыва. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки
от края, он выхватил пистолет и, сняв шляпу, пополз
вперед, пока не смог уткнуться лицом в пучок пучковой травы, который
выступал над краем.

Не более чем в десяти футах под ним Длинный Билл Кирни сидел на корточках у небольшого костра
и поджаривал полоску бекона на кончике длинного ножа. Длинный Билл
был один. Неподалеку стоял оседланный и взнузданный каюз.
Техасец бесшумно поднялся на ноги и стоял, глядя сверху вниз на мужчину
у костра. Мужчина не двигался. С бекона капал жир, и
маленькие язычки красного пламени взметнулись вверх, облизывая полоску на ноже
. Полоска скручена и сморщенных, и соскальзывает с точки,
упала в огонь. Ругаясь и ворча, мужчина выловил его ножом и, стряхнув прилипший к рукаву пепел, поднёс ко рту. Из лежавшей рядом засаленной бумаги он достал
Он отрезал ещё одну полоску и насадил её на остриё ножа. Потянувшись к костру, он остановился и с тревогой посмотрел на кайюса, который дремал, опустив голову и опираясь задней ногой на переднюю.
 По-видимому, удовлетворившись, он продолжил поджаривать мясо, но через мгновение беспокойно поднял голову и внимательно осмотрел нижнюю часть ущелья. Посмотрев через плечо, он внимательно осмотрел верхнюю часть. Затем он осмотрел противоположный край, пока бекон подгорал
и маленькие красные язычки пламени лизали лезвие ножа. Наконец, словно заинтригованный
Под действием какой-то невидимой силы он намеренно поднял голову и обнаружил, что смотрит прямо в глаза техасцу, который убрал пистолет в кобуру. Проходили секунды — долгие напряжённые секунды, в течение которых руки мужчины безвольно опустились, нож упал в огонь, а бекон сгорел дотла в маленьком красном пламени.
 Его нижняя челюсть отвисла, обнажив длинные жёлтые клыки, но его взгляд с ужасным восхищением был прикован к холодному взгляду техасца.

«Боже мой!» — пробормотал он, когда больше не мог выносить тишину.
— Я... мы... думали, что ты утонул.

— О, мы так и сделали, да? Но мы боялись, что меня там не будет, поэтому мы пошли вперёд и
раздали эти купюры. Ну, я здесь — ты хочешь это вознаграждение?

Этот вопрос, казалось, пробудил в Длинном Билле проблеск надежды. Он с трудом поднялся на ноги:
— Господи, нет! Только не я, Текс. Я просто засунул эти бумажки
'долго 'потому что----"

"Где девушка?"

"Какая девушка — ты имеешь в виду женщину пилигрима? Я не знаю — помоги мне — я ничего не знаю об этом."

"Где Парди?"

"Кто? Парди? Он? Я не знаю. Я его не видел. Я его не видел с тех пор, как... это
было чертовски давно. В последний раз я видел его...

Предложение так и не было закончено. Легко, как кошка, техасец
бросился вниз, и едва его ноги коснулись земли, как кулак в перчатке
ударил Длинного Билла прямо в лицо. Мужчина тяжело рухнул
на спину и лежал, стоная и скуля, как раненый щенок. Подойдя к нему,
техасец пнул его под рёбра: «Вставай!» — скомандовал он.

 
С кряхтением от боли мужчина с трудом сел. Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови. Он дрожащей рукой поднёс её к лицу и просунул длинный чёрный палец с ногтём между
Он облизнул распухшие губы, провёл языком по внутренней стороне дёсен и вытащил
жёлтый зуб. Наклонившись вперёд, он выплюнул полный рот крови, и
ещё один зуб со стуком упал на камни. Другой рукой он осторожно ощупал бок:
«Ты выбил мне зубы, — всхлипнул он, — и сломал ребро».

 «И я только начал». Я собираюсь вырубить остальных и переломать тебе рёбра — по одному за раз. У тебя есть оружие, почему бы тебе не выстрелить?

 «Ты убьёшь меня раньше, чем я успею вытащить пистолет», — захныкал мужчина.

  «Ты меня достал. Встань на ноги — мне не дотянуться, когда я
хочу ударить тебя снова. Мужчина поднялся на ноги и стоял, съежившись
перед техасцем.

"Теперь ты отвечай мне - и отвечай прямо. Каждый раз, когда ты лжешь, я собираюсь
сбить тебя с ног - и каждый раз, когда ты падаешь, я собираюсь снова поднять тебя на ноги
. Где эта девушка?"

— «Парди забрал её».

 — «Где?»

 — «Там, в притоне».

 — «В каком притоне?»

 — «У Кэсс Гримшоу…» — снова взметнулся кулак техасца, снова Длинный Билл
рухнул на дно ущелья, и снова техасец пинком поднял его на ноги, и тот
встал, прислонившись к склону и закрыв лицо руками.
прижал к его лицу. Он открыто рыдал, и из его раздавленных губ вырывались
низкие, стонущие тремоло — отвратительный звук, исходящий от взрослого мужчины,
похожий на скулёж безмозглой твари.

 Техасец грубо встряхнул его: «Заткнись! Где Парди? Я знаю Кэсса
Гримшоу. Не пытайся сказать мне, что он занимается такой грязной работой, как эта.

 «Парди в банде Гримшоу, — пробормотал мужчина. — Гримшоу в этом не участвует — только Парди. Если её нет в притоне, я не знаю, где она. Парди не сказала мне». «Он бы испугался, что я его обману».

 «Что он собирается с ней делать?»

— Получи награду.

 — И ты в этом участвуешь? Ты посредник?

 Мужчина ещё сильнее вжался в стену: «Да».

 — Когда ты собираешься забрать её?

 — Через неделю...

Техасец снова замахнулся кулаком, но мужчина прижался к земляной стене, слабо
подняв руки к разбитому лицу: «Только не это!
Только не это! Ради всего святого! Я могу это доказать! Вот бумага!» Убей меня,
когда прочтешь, но, ради всего святого, больше не бей меня!
Порывшись в кармане рубашки, он достал записку, которую написал и подписал Пёрди
с именем техасца. Текс внимательно прочитал его и сунул в карман.


- Где тусовка Гримшоу? спросил он убийственно тихим голосом.

- Это в ущелье, в десяти милях отсюда. Ущелье со скалистыми склонами и
каменным полом. Глубокое ущелье. Скачите прямо Фер вершина бьют себя вы
иди к ней. Это ущелье, в пещере."

Техасец кивнул: "Хорошо. Теперь ты можешь идти. Но, помните, если у вас
солгал мне, я найду тебя. Я должен убить тебя ... для этого".
Он постучал пальцем по карману, куда он положил записку.

«Пэрди написал это — я не умею писать. Я не вру. Это там — в пещере — на западной
стороне — трещина в каменной стене». Мужчина был настолько искренен, что
техасец ухмыльнулся:

«И ты думаешь, что когда я на них наеду, они просто возьмут и наделают в меня столько дыр, что моя шкура не будет задерживать дождевую воду — так, что ли? Подожди, пока я расскажу Кэссу Гримшоу, что ты пробираешься к нему и подговариваешь людей. Похоже, Длинному Биллу Кирни придётся распрощаться с плохими
землями, куда бы он ни пошёл.

При этих словах на лице мужчины отразился ужас. Он сделал шаг вперёд.
Шаг за шагом, заметно дрожа: «Ради всего святого, Текс, ты же не сделаешь этого!
Я твой друг. Ты же не станешь предавать друга. Кэсс, он убьёт меня так же верно, как убил бы гремучую змею, если бы она его укусила!»

«И это всё, что случилось». Оба мужчины вздрогнули от звука голоса и, подняв глаза, увидели человека, стоявшего почти в том же месте, где техасец стоял на краю насыпи. Это был приземистый мужчина с кривыми ногами, из-под его шляпы торчал пучок волос. Длинный Билл пронзительно закричал от ужаса.
выхватил пистолет из кобуры и выстрелил вверх. За первым выстрелом тут же последовал второй, и высокая фигура в ущелье наполовину развернулась, медленно опустилась на колени и тяжело рухнула лицом вниз.

"Хорошо, что он выстрелил первым," — заметил Кэсс Гримшоу, вставляя в пистолет новый патрон. «Это даст ему шанс умереть как мужчине, даже если он никогда не жил как мужчина».




ГЛАВА XXII

КЭСС ГРИМШО — КОННЫЙ ВОР


Спустившись с обрыва, Кэсс Гримшо упал на дно ущелья, сел на корточки спиной к склону и свернулся калачиком.
сигарету. «Увидел дым и подошёл посмотреть, кто здесь разбит лагерем, —
сообщил он, — потом я наткнулся на гнедого Маквортера и понял, что это
ты — я видел, как ты вчера на нём ездил. Так что я проскользнул и занял место в первом ряду —
ты его хорошенько обработал, Текс, — и если кому-то это было нужно, то
ему. Присаживайся и расскажи мне, что у тебя на уме. Я слышал, что ты
сбежал после того, как в прошлом году устроили фальшивое линчевание.

Техасец присел на корточки рядом с конокрадом. — Я был на другой
стороне — в баре «У», — кратко сообщил он. — Кэсс, мне нужна твоя помощь.

Тот кивнул: — Я так и думал, что ты откажешься. Назови это".

— Во-первых, Пёрди — один из вашей банды? Длинный Билл так сказал, но я ему не поверил.

— Почему?

— Ну, он не тот, кого, как я думал, вы бы выбрали.

Преступник ухмыльнулся: «Иногда я ошибаюсь, как и другие люди, — да,
я выбрал его».

Техасец нахмурился: «Прости, Кэсс. Мы с тобой давно дружим. Но, Кэсс, я собираюсь поймать Парди. Если мне придётся пойти в твою забегаловку и подраться со всей твоей бандой — я его поймаю!»

«Не стесняйся», — ухмыльнулся Гримшоу, — «и просто чтобы показать тебе, что я не испытываю к тебе неприязни, я отпущу хвост вместе со шкурой — там есть ещё три».
— Я могу пойти с ним.

 — Что ты имеешь в виду?

 — Я имею в виду, что если ты не поймаешь его до ужина, то это сделаю я. Четверо из них
устали от игры в лошадки. Банки и поезда им нравятся больше. Я слишком медленный для них. Они устали от меня, и сегодня вечером они собираются убить меня и Билла Харлоу — что ж, пусть попробуют, если им это сойдёт с рук.

В ответ на губах техасца появилась ухмылка: «Держишься молодцом, Кэсс?»

«Где бы я был сейчас, если бы не держался? Но что касается этой женщины — я же сказал»
Пурди, оставь женщин в покое, но этой птице ничего не докажешь.
знает всё — и даже больше. Она твоя женщина, и как так вышло, что она у Парди?

«Нет, она не моя — она жена того пилигрима, которого мы не линчевали той ночью».

Гримшоу покачал головой: «Плохое дело, Текс, — связываться с чужими жёнами». Каждый раз это приводит к неприятностям — здесь достаточно одиноких женщин — и даже тогда...

Текс перебил его: «Это не та путаница. Это по-настоящему. Мы с ней были на пароме Длинного Билла, и течение так сильно нас несло, что мне пришлось перерезать трос. Мы прибило к берегу с этой стороны».
Красный Песок, пока я ходил за лошадьми, появился Пурди и
увёз её. Я пошёл по следу и потерял Пурди здесь, в этих
диких местах. Вчера я чуть с ума не сошёл, думая, что она в
лапах Пурди, но сегодня всё не так плохо. Если я быстро найду ее, есть
шанс, что она в безопасности. Он сделал паузу и вытащил из кармана сложенную банкноту.
из рук в руки. "Пилигрим предложил награду, и Парди намерен ее получить".

Другой взглянул на счет: "Я видел один", - хрипло сказал он. На мгновение
он быстро затянулся сигаретой, выбросил окурок и
Он посмотрел техасцу прямо в глаза: «Есть пара вещей, которые я хотел бы знать об этом законопроекте. Ты рассказал мне о женщине. Но
что насчёт остального? Какого чёрта ты делаешь, чтобы за тебя назначили награду?
 Ты много наговорил, когда сказал, что мы будем друзьями — мы уже друзья.
Это твой друг говорит с тобой, и он знает, о чём говорит. Ты чёртов дурак! Такой молодой парень, как ты, если бы держался на верном пути, мог бы стать бригадиром в любой бригаде на ранчо, а может, и сам бы со временем сколотил своё дело, а не стал преступником!
Ради Бога, парень, ты не знаешь, против чего ты пошел
но ... я ... я знаю! Насколько ты плох?" Техасец начал было
говорить, но его собеседник перебил. "Если все не так уж плохо - если вопрос в
тысячу или около того исправит ситуацию - ты пойдешь и все исправишь. У меня есть деньги, но они не принесут мне никакой пользы, как и никому другому, если будут спрятаны в старом железном котле. Возьми их и будь честен, а потом оставайся честным!"

Техасец рассмеялся: "Я ни в чём не виноват, и это ни к чему не приведёт. Я выпил несколько порций и опустошил «Ред»
В Тимбер-Сити есть салун, и, поскольку я не позволил Ходу Блейку арестовать меня и запереть в его чёртовой маленькой тюрьме, он назначил награду. Когда у меня будет время, я просто приеду и заберу награду сам — и потрачу деньги на то, чтобы заплатить штраф, — это шутка.

Когда Гримшоу присоединился к смеху, техасец наклонился и положил руку ему на плечо: «Но я не забуду — Кэсс».

Мужчина стряхнул его руку: «О, чёрт! Всё в порядке. Из тебя получился бы отличный преступник, но из лучших — худший».
- эм... впереди у нас ничего нет ... кроме этого. - Он ткнул большим пальцем в сторону
тела Длинного Билла, распростертого там, где оно упало
и резко сменил тему. "Женщина в безопасности, все в порядке - она в "Киноварь Джо".
"Киноварь Джо"!" - Крикнул я. "Женщина в безопасности, все в порядке - она в "Киноварь Джо".

"Киноварь Джо"!

— Да, Циннабар и та Дженни, что работала в отеле «Волчья река»,
поженились и открыли там, на Красном песке, небольшую ферму — пару сотен голов собак. У Парди что-то есть на Циннабара,
и...

— Что-то на него есть! — воскликнул Текс. — Циннабар — чистый как стёклышко! Что
У Парди могло быть на него?

Гримшоу свернул ещё одну сигарету: «Циннабар живёт в этой стране уже
около шести лет. Учитывая, что ему больше шести лет, логично предположить, что
до того, как он приехал сюда, он уже немало пожил. Откуда он приехал?
 Откуда ты приехал? Откуда я приехал? Откуда приехал кто-нибудь из твоих знакомых? В Техасе, Нью-Мексико или Колорадо ты мог бы быть чертовски упрямым, а я мог бы быть проповедником в Калифорнии или Неваде. Всё, что мы знаем, — это то, что, пока мы знали его, Циннабар был на нашей стороне, и это всё, что мы имеем право знать, и всё, что мы хотим знать.
Чем бы ни занимался Синнабар где-то в другом месте, это никого не касается.
Никого, кроме Парди. Однажды вечером он хвастался в забегаловке, что, когда придёт время, он прикончит Синнабара ради его денег...

«Проклятая грязная псина!»

- Это сказано как подобает леди, - ухмыльнулся разбойник. - Я сказал ему, что Киноварь
был моим другом, и он должен был держаться от него подальше, но Парди, он отважный
пренебрегает советами. В любом случае, женщина в безопасности. Парди рассчитывает на это.
оставить ее там, пока он будет торговаться за вознаграждение.

Техасец поднялся на ноги: «Где, вы сказали, я найду Пёрди?»
— спросил он. Другой посмотрел на часы. — Девять тридцать. В полдень он
будет у водопоя, в четырёх милях к северу от притона. До тех пор
они никуда не торопятся. Сначала мы посадим _его_, а потом я пойду
с Биллом Харлоу...

Техасец покачал головой: «Нет, Кэсс, это моя работа. Это долгая история. Я должен рассчитаться с Пёрди, начиная с прошлого года. Всё началось с ограбления. Потом была выпивка, которой накачивал Джо Синнабар…»

 «Джо Синнабар?»

 «Да, когда он работал барменом». Теперь я всё понимаю — с тех пор, как ты рассказал
о том, что у Парди что-то было на уме. Парди заставил его это сделать.

— Я не верю, что Синнабар сделал бы это, даже если бы у Парди было что-то на него.

 — Но он сделал. Потом он подменил стаканы и выпил его сам.

 — Вот это да!

 — Я расскажу об этом! И в ту же ночь Парди вытащил девушку пилигрима на улицу
на скамейке и стащил ее с лошади ...

"Я слышал об этом".

"А потом, вчера, он нашел ее без сознания там, у реки". В
Техасец сделал паузу, а когда продолжил, его голос был тихим. "И ты знаешь, и..."
Я знаю, что случилось бы, если бы Длинный Билл не появился с этими счетами.
А потом я бы подписался под этим письмом к пилигриму
— Требую пять тысяч долларов — и, в конце концов, я должен ему за то, что он так ездит на «Циннабаре» — я не забыл, что он подменил напитки.

Касс Гримшоу кивнул: «Придется свести счеты, сначала и в конце», —
он сделал паузу, и техасец заметил странный блеск в его глазах.

— В чём шутка? — спросил он.

 — В этом нет никакой шутки — просто я подумал, что, может быть, ты что-то упустил.

 — Упустил что-то?

 — Да. То, что, по-вашему, могло бы случиться, и то, что могло бы случиться здесь, в недобрых землях, если бы не появился Длинный Билл, — это две разные вещи
вещи. Я следил за Парди с того момента, как он попал в плохие земли с той
девушкой. Я хотел выяснить, что это за игра, и когда он наткнется на Лонга.
Билл, я подкрался и послушал их пау-пау. Когда я узнал, что он собирается отвезти её к Синнабару, я, как и ты, решил, что она будет в безопасности, поэтому я слонялся поблизости, чтобы посмотреть, не придёшь ли ты.

«Ты слишком близко к сердцу принимаешь дела Парди».

«Да, по паре довольно веских причин». Я знал, что он замышляет меня прикончить,
и мне было любопытно узнать, когда они до этого додумаются
— Я взялся за это дело. Но в основном из-за девчонки Маквортера...

 — Девчонки Маквортера! — воскликнул Текс. — Какое отношение к этому имеет девчонка Маквортера?

— Ничего, кроме того, что Парди крутился вокруг, пытаясь заполучить её.
Я не имею в виду, что он собирался жениться на ней.
Когда он узнал, что они ничего не делают, что он не стоит и ломаного гроша рядом с ней, он всё равно решил заполучить её.

«Боже!» — единственное произнесённое слово сорвалось с плотно сжатых губ техасца, и Гримшоу заметил, что его кулаки в перчатках крепко сжаты.

Преступник кивнул: «Вот что я имел в виду, когда говорил, что нужно кое-что оставить — главное, я надеюсь. Понимаете, я видел, как вы вчера вместе
ехали верхом, когда вы отправляли её домой на границу плохих земель. И
Вот что взбесило меня, когда я подумал, что ты сбежал, стал преступником и путаешься с этой женщиной. Мужчина, который женится на девушке Маквортера, не хочет, чтобы его путь пересекался с женами других мужчин. Женись на ней, Текс, и увези её из этой чёртовой глуши!
Переправьте её на другой берег.

Техасец прямо посмотрел в глаза мужчине: «Я собираюсь это сделать, — ответил он, — если
— Она будет моей.

 — Будет твоей, парень! Сделай так, чтобы она была твоей!

 — Я постараюсь, — улыбнулся техасец, и Гримшоу заметил, что за улыбкой
скрывалась решимость. — Так ты вроде как присматривал за ней, Кэсс?

«Кто, чёрт возьми, мог это сделать, кроме меня?» — грубо ответил мужчина.
«Маквортер занят в лагере для ягнят, за много миль отсюда, а она там одна». Мужчина замолчал, и его лицо странно исказилось. «Клянусь Богом! Если бы Парди был здесь».
Если бы он хоть пальцем её тронул, я бы... разорвал его на куски!
Техасец уставился на него, поражённый ужасной жестокостью его тона. Мужчина
Он продолжил, понизив голос: «Это из-за этого я стал преступником много лет назад — из-за того, что убил проклятую тварь, которая погубила мою маленькую девочку. В те дни я стоял на стороне закона. Его арестовали, судили, и ему дали год! _Один год за это!_ Она умерла до того, как его выпустили, — и она, и ребёнок. И он умер в тот день, когда вышел на свободу, а я стал преступником, и я чертовски горжусь этим!

Техасец протянул руку и схватил мужчину за запястье: «Я иду за Парди, — тихо сказал он. — Но сначала я помогу тебе с ним».

Поднять тело Длинного Билла на поверхность заняло всего несколько мгновений
Они подняли его со скамьи с помощью верёвки, отнесли к ближайшей грязевой трещине, бросили его туда
и навалили на него тонну грязи. Когда они подняли его из ущелья
Гримшоу убрал свои пистолеты: «Лучше возьми один из них с собой, — предупредил он. — Парди носит два — один под рубашкой, а у этого грязного пса в кармане есть дубинка. Не считай его мёртвым, пока он не будет по-настоящему мёртв, иначе он тебя прикончит». Лучше я и Билл пойдём с тобой — их четверо — мы оставим Парди тебе — он единственный, кто хорошо стреляет — но остальные могут напасть на тебя,
это. Техасец покачал головой, внимательно осматривая пистолеты.
Проверяя их действие и баланс. Он выбрал один и протянул Гримшоу.
другой.

"Нет, Кэсс, это моя работа, и я доведу ее до конца".

Преступник дал подробные указания относительно расположения местности и
несколько отличных советов. «Сначала мне нужно кое-что разведать, — заключил он, — но ближе к вечеру мы с Биллом заглянем туда, чтобы посмотреть, как у вас дела. Если они доберутся до вас, не волнуйтесь — мы с Биллом позаботимся о том, что от них останется».

Техасец вскочил в седло: «Пока, Кэсс».

«Пока, парень. Удачи тебе — и не забудь следить за другой рукой Парди».




Глава XXIII

Джо Синнабар рассказывает историю


Прежде чем Циннабар Джо успел снова выстрелить в убегающего Пёрди, его жена
добежала до двери хижины и отвела ствол его ружья в сторону, так что
пуля безвредно улетела в воздух. «Не надо! Не надо, Джо!» — закричала она.
— Он сказал, что там были другие, и они бы...

 «Мне плевать, что он сказал!» Если остальные не проболтаются, то он
проболтается. Это бесполезно, и я бы лучше покончил с этим.

Дженни заметила в его голосе унылую безысходность, и ей показалось, что душа её умерла. «О, что случилось, Джо?» — пробормотала она. «Что
Пёрди сделал с тобой? Что ты натворил? Скажи мне, Джо!» Мужчина положил шестизарядный револьвер на стол и посмотрел на неё, поджав губы. — Подожди! — воскликнула она, прежде чем он успел заговорить. — Он сказал, что это женщина — в ущелье. У меня будет полно времени, чтобы расспросить её, когда ты приведёшь её сюда. Поторопись! Он сказал, что она проделала долгий путь. Скорее всего, она ничего не ела весь день.
«Пока тебя не будет, я всё для неё устрою». Даже когда она
Пока они разговаривали, Дженни была занята у плиты, и Циннабар, не сказав ни слова, вышел из комнаты, пересёк ручей и быстро направился к устью ущелья.

"Это бесполезно," с горечью повторил он, "но я сначала поймаю Парди, или он поймает меня!"

Вернувшись в хижину, Дженни закончила свои приготовления и, подойдя к двери, прислонилась к косяку и медленно обвела взглядом новый загон для лошадей и недостроенную конюшню. Инструменты Джо лежали так, как он их оставил, когда она отвлекла его от работы, чтобы дать ему сэндвич. Она сжала кулаки и прикусила губу, чтобы сдержать слезы.
слезы. Ветер шевельнул занавеску на окне, и у нее перехватило дыхание.
Громкий сухой всхлип. - Это все сон. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой
ну что ж. Лошадь с плеском пересекла ручей, и она увидела Киноварь.
к ней приближался сияющий оленьей шкурой. Женщина была привязана к седлу, её ноги были закреплены верёвкой, которая проходила под брюхом лошади, руки были привязаны к рогу, а тело удерживалось на месте другими верёвками, которые проходили от рога к луке седла. Её шляпа исчезла, и она безвольно поникла вперёд, её растрёпанные волосы падали на лицо
по её лицу, смешиваясь с гривой лошади. Она была похожа на
мёртвую женщину. Поспешив навстречу им, Дженни откинула волосы и
взглянула в бледное лицо: «Милорд! — воскликнула она, — это... это она!»

Циннабар уставился на неё: «Ты её знаешь?» — удивлённо спросил он.

"Знаю её! Конечно, я её знаю! Это девушка пилигрима, которую он застрелил
в Парди. Жаль, что он не убил его! Этот Текс Бентон, он пересёк
плохие земли, и я слышал, что они поженились в Тимбер-Сити.

"Кто такой Текс?"

"Нет, пилигрим, конечно! А теперь за работу, перережь верёвки и
не стой вокруг, задавая дурацкие вопросы. Носить ее на себя возлагают ее на
кровать, как сделать виски, и посмотреть, если вода кипящей себя тянуть
ее сапоги, и палкой дрова в печке, и тогда вы ясно
пока я ее ondressed себя в постели!" И да будет это вечной заслугой
Киноварного Джо в том, что он выполнил эти команды, каждую из них
несколько, в порядке их наименования, а затем он медленно направился к
войдя в конюшню, он сел на недавно вытесанный подоконник и свернул сигарету.
Инструменты лежали у него под рукой, но он смотрел на них безучастно.
энтузиазм. Докурив сигарету, он скрутил другую.

В каюте Элис Эндикотт медленно открыла глаза. Они дико заметались по комнате
и с выражением ужаса уставились на лицо Дженни. "Ну вот,
дорогая, теперь с тобой все в порядке", - Дженни успокаивающе похлопала ее по щеке.:
"С тобой все в порядке", - повторила она. — Разве ты не помнишь меня — Дженни Доддс, это была я? В отеле «Волчья река»?

 Губы Элис слабо зашевелились: «Должно быть, это был ужасный сон — я думала, что меня связали, — и я вырвалась и увидела Длинного Билла, а когда я попыталась убежать, там стоял этот ужасный Парди — и он сказал…»
Она закрыла глаза и вздрогнула.

"Полагаю, это был не сон. Пурди привёл тебя сюда. Но теперь ты в безопасности, дорогая. Подожди, пока я накормлю тебя этим супом. Я гарантирую, что ты ничего не ела сегодня днём — и, возможно, весь день."
Дженни подошла к плите и через мгновение вернулась с чашкой дымящегося супа. Поддерживая её в сидячем положении, она по ложке наливала ей горячую жидкость. Несколько раз во время этого процесса Элис пыталась заговорить, но каждый раз Дженни успокаивала её, и когда чашка наконец опустела, её глаза устало закрылись, и она откинулась на спинку стула.
откинулась на подушку.

Через мгновение она открыла глаза: «Где… где Текс?» — спросила она едва слышным голосом. «Он тоже был здесь?»

«Текс! Ты имеешь в виду Текса Бентона? Боже! Я не знаю! Его не видели с той ночи в Вулф-Ривер».

«Он не утонул — и он где-то там — после Пёрди…» — голос затих, и Дженни, стоявшая у кровати, подождала, пока ровное дыхание не подсказало ей, что девочка погрузилась в глубокий сон от полного изнеможения. Затем с тяжёлым сердцем она повернулась и вышла из каюты, тихо закрыв за собой дверь.

Краем глаза Циннабар Джо заметил, как его жена вышла из
двери. Поспешно поднявшись с подоконника, он схватил молоток и начал
усердно стучать по гвоздю, вбитому два дня назад. И пока он стучал, он
свистел. Он обернулся на звук голоса жены. Она стояла рядом с ним.

— А ну-ка, Джо Бэнкс, не стой там и не свисти, как дурак! В твоём сердце свиста не больше, чем в моём! — В её голосе послышалась хрипотца, и она опустилась на подоконник. Свист прекратился.
замолчал и с грубой нежностью Киноварь положил руку ей на плечо:

- Тебе тяжело, девочка, после такого хорошего начала. Когда я сказал
тебе некоторое время назад, что ничего не может случиться, я упустил из виду одного.
пари - Парди.

"О, в чем дело, Джо? Что у него на тебя есть? Ну же, Джо, расскажи мне всё. Я вышла за тебя, чтобы вместе и в горе, и в радости, и я была бы плохой женой, если бы не смогла пережить горе. Даже если бы я не любила тебя, Джо, я бы осталась. Но я люблю тебя, что бы ты ни натворил. Расскажи мне всё, и мы разберёмся — ты и я. Ты не должен
Ты что, лошадей угонял? И банк нас кинул, потому что мы должны были расплатиться! О, Джо, ты же не такой! Ты же не такой, Джо?



Он успокаивающе сжал пальцы на плече женщины, и слова, которыми он ответил на умоляющий взгляд, были такими:
«Нет, нет, девочка, не в этом дело. Ничего такого, что я бы не сделал с тех пор, как вырос.
С тех пор я играю по-честному. Мужчина сел рядом с ней на подоконник:
— Это долгая история, и она начинается с того, что, давай-ка посмотрим, мне тогда было семнадцать, а сейчас мне двадцать шесть — девять лет назад мне было
работал неподалёку от Голдфилда на шахте. В те дни всё было открыто, а я был просто глупым мальчишкой, тратил заработанные деньги, как только их получал,
как и все остальные шахтёры.

"Из тех, кто работал там на шахтах, я подружился с четырьмя мужчинами. Они дрейфовали в бог знает откуда, и они все
чуть cowpunchers, и их разговоры большей частью на открытом диапазоне. Они были
на высоком счету в лагере, который состоял из суровых мужчин, и "они держались"
в значительной степени сами по себе. Так или иначе, они мне понравились
и вскоре мы впятером стали дружны, как воры. Когда
нас обхаживали, мы ходили по салунам, мужчины расступались и уступали нам место у стойки. Они не хотели нашего мяса;
 хотя мы никогда не стреляли, они всегда думали, что мы можем.

  «Будучи ребёнком, я чувствовал себя очень большим и важным, когда тусовался с ними. Оглядываясь назад на это сейчас, из моего опыта на
с другой стороны, я знаю, что если та группа отошла в
место, где я был Runnin' я бы пятном, как мое оружие положил под строкой, чтобы я мог
достичь их не смотрю, ты поставил!

«Там был старый Пит Брэдли, одноглазый, и у него не было зубов, кроме вставных, которые щёлкали, когда он говорил, и дребезжали, когда он ел.
И Майк Хинч, с густой чёрной шевелюрой, которая свисала на глаза, так что казалось, будто ему приходится щуриться, чтобы что-то разглядеть.
Скар Ламенто, он был даго, или испанцем, и попал в аварию, из-за которой у него был разорван уголок рта, так что он всегда выглядел так, будто ухмыляется. И Дикий Хосс Даффи. И я. Они не были шахтёрами, и всегда ругали шахты и хотели вернуться
в стране ковбоев, так что, когда пришла весна, мы решили свалить оттуда.

"Даффи знал, где в Айдахо есть пастбища для диких лошадей,
и хотел, чтобы мы отправились туда и поохотились на диких лошадей. Скар Ламенто
утверждал, что лучше отправиться в Мексику и начать революцию,
а у Старого Пита и Майка Хинча были другие идеи. Но
Ближайший к нам конный полигон Даффи, и мы решили сначала заняться им. Мы
начали с походного снаряжения - слишком мало жратвы и слишком много
виски - и отправились в самую проклятую страну сверкающих белых равнин и
мертвые горы, о которых вы когда-нибудь слышали.

«Короче говоря, мы не поймали ни одной дикой лошади. Нам повезло, что мы выбрались оттуда живыми. Мы отпустили вьючных лошадей одну за другой, и почти через два месяца мы оказались в Айдахо. Мы забили быка и неделю ели, отдыхали и пили настоящую воду, а потом двинулись на север». Мы
разорились, и однажды вечером пришли на железную дорогу. Мимо
проехал пассажирский поезд, весь освещённый, и люди сидели внутри,
отдыхая. Мы заехали в лес, и четверо из них соорудили
платформу, чтобы задержать следующий поезд. Я был напуган до чёртиков,
но не сдавался, и они
они оставили меня в лесу присматривать за лошадьми. Через какое-то время мимо проезжал поезд,
и они остановили его, и началась стрельба — никто не пострадал,
парни просто стреляли, чтобы напугать людей. Но я этого не знал,
и, поверьте, мне было страшно. Я уже собирался уходить, думая, что их всех убили, как вдруг они появились, и
они тоже неплохо поживились. Мы ехали всю ночь и объехали горы. На следующее утро мы спрятались. Старый Пит сказал, что мы разделим добычу после того, как поспим, и мы все легли, кроме Шрама, которого мы оставили на страже.

«Когда я проснулся, было совсем темно — темно и тихо. Я полежал немного,
думая, что остальные ещё не проснулись. Потом я встал и осмотрелся. Они ушли — бросили меня! Они даже не оставили мне лошадь.
И вот я оказался в пути, не зная, как далеко я от дома и в каком
направлении мне идти. Тогда я понял, что значит ненавидеть людей. Целую неделю
я бродил по горам, следуя за ручьями и пересекая хребты.
 Я ел ягоды и то немногое, что мог добыть с помощью камней и дубинок. Я
убил оленя из своего шестизарядного револьвера и три дня валялся, объедаясь
IT. Наконец я приехал на ранчо и проработал там месяц, а затем работал
в разных местах и в итоге занялся киноварью.

"Я получил работу возить фургоны с чуваками оттуда, Гарднер, и еще один"
вечером я шел по тропе со своими чуваками, их было девять, и вышел
подходит к двум мужчинам и сует мне под нос шестизарядный револьвер. Я притормозил, и тогда
Я их хорошенько рассмотрел. Это были старина Пит Брэдли и Дикий Хосс Даффи!
Старый Пит прикрывал меня, а Дикий Хосс пробирался через моих парней. Старый
Пит узнал меня примерно в то же время, что и я его, и ухмыльнулся. Он
больше никогда не улыбался! Это было глупо, но я был ещё мальчишкой, а обида, которую они мне причинили, была ещё свежа. Я выхватил пистолет и начал стрелять. И когда я поднял его, Старый Пит и Дикий Хосс были мертвее мёртвого, а я был так взбешён, что спрыгнул с седла и
Я загнал их на тропу. Парни сняли с меня сбрую, собрали
налог и отдали его мне, а компания ещё и наградила. У железной дороги и
курьерской компании были награды, но я даже не пытался их получить,
потому что откуда мне было знать, что это они устроили ограбление?

«Ну, я прославился тем, что спасал чуваков, и у меня всё было хорошо, пока однажды я не увидел человека, слоняющегося вокруг депо. Это был
Майк Хинч, и в ту ночь я сорвался. После этого я работал на разных работах — погонщиком скота, барменом, шахтёром и много где ещё, но нигде не задерживался надолго, пока не добрался до Вулф-Ривер и не встретил тебя. Я решил, что если мне придётся встать на ноги, то лучше это сделать там, где угодно, и остался. Я знал, что Майк Хинч идёт по моему следу. Не то чтобы я его
боялся — боялся, что он меня застрелит, — потому что я позаботился о том, чтобы стать таким хорошим
с шестизарядным револьвером в любой руке, с которым он не пропадёт. Но я усвоил урок:
чёрная работа не приносит денег. Я хотел быть честным, но боялся, что Майк каким-то образом выдаст меня за то ограбление, чтобы отомстить за то, что я убил Старого Пита и Дикого Хосса. — Циннабар сделал паузу, и его жена, которая ловила каждое его слово, нетерпеливо наклонилась к нему:

"Но, Парди? Как Парди в этом замешан?"

"Я к этому и веду. Год назад у Парди была небольшая грязная работенка,
которую он хотел поручить мне. Я сказал ему, куда идти.
и тут он прыгнул - о чем я вам в шутку рассказывал. Я вытащил пистолет и
прикрыл его, но ... почему-то я не мог хладнокровно застрелить его ...
даже из-за этого. Он оставил свое оружие не с определенной целью. Затем он пустился в рассказ о том, как ехал по Биг-Драй и нашёл лежащего там человека со сломанной спиной, которого сбросила лошадь. Парди увидел, что он весь в крови, и пока он стоял и смотрел на него, тот начал бормотать что-то о грабеже. Парди принёс ему воды, и человек — это был Майк
Хинч — умолял его отдать ему пистолет, который выпал из его рук,
чтобы избавить себя от страданий. Парди подумал, что если он грабитель, то у него где-то есть _тайник_, поэтому он поторговался с ним,
согласившись передать ему пистолет, если тот скажет, где его _тайник_. Майк
сказал, что у него нет _тайника_. Он направлялся в Вулф-Ривер, чтобы выманить у меня немного денег, чтобы я не рассказал шерифу, что участвовал в ограблении. Поэтому Парди отдал ему свой пистолет, и он застрелился, но перед смертью сказал Парди, что он единственный, кто остался в банде — я прикончил двоих, а Скар Ламенто был убит в
Мексика". Киноварь снял шляпу и глубоко вздохнул: "Итак, теперь ты понял, что к чему.
все ясно. Я должен был сказать тебе раньше, но почему-то... я продолжал
откладывать это. Он поднялся на ноги. "Я ухожу и мерзавец Парди,
сейчас же - я должен был сделать это давным-давно".

Дженни встала и положила руку ему на плечо: «Джо, ещё кое-что. То грязное дельце, которое Пёрди хотел, чтобы ты сделал, — ты его сделал?»

 Циннабар ухмыльнулся: «Сделал — и не сделал. Спроси Текса Бентона — он знает».

 «Текс Бентон! Это напомнило мне!» — Дженни замолчала и указала на хижину. «Там она сказала мне, что Текс охотится на Парди. Как так вышло
она хранит вещи Текса — и она замужем — это больше, чем я знаю. Но
это то, что она сказала.

 Циннабар уставился на неё: «Текс охотится на Пёрди!» — воскликнул он. — «Что ж, если это так, то спокойной ночи, Пёрди! И я прямо сейчас еду, чтобы помочь ему. Это значит
Я отсижу свой срок, но я поддержу игру Текса, и мы вдвоём его поймаем.

Дженни покачала головой: «Нет, Джо, не так».

«Что ты имеешь в виду под «не так»?»

«Это как убийство...»

"Убийство!" - воскликнул киновари, "это не убийство, убить вонючку, как
его! Он нас прямо там, где он хочет нас видеть. Это только начало из
Что он с нами сделает? Если я не соглашусь с тем, что он говорит, — я уйду. А если соглашусь, то всё равно уйду — он обманет меня, чтобы убрать с дороги, — и где ты тогда будешь?

- Послушай, Джо, - женщина поднялась и встала к нему лицом, - это неправильно.
так охотиться на него. Я не знаю, если я нынче, чтобы вы увидели ее-как
Я делаю. Ты не трус, Джо ... ты всегда приходят по-мужски.
Все знают, что. Но если ты пойдёшь охотиться на Пёрди, то только потому, что ты
его боишься...

«Боюсь его! Я покажу тебе, насколько я...»

— Я не это имел в виду, Джо! Я знаю, что ты не боишься с ним разобраться. Я имею в виду, что ты боишься, что он будет разгуливать на свободе, — боишься, что, если он настучит, ты сядешь в тюрьму. Это было бы настоящим убийством, если бы ты прикончил человека, каким бы злым он ни был, просто чтобы спасти свою шкуру...

«Но это не моя шкура — это ты!»

 «Теперь ты дошёл до этого. И дело не столько во мне, сколько в той бедной девушке внутри». Здесь есть двое из нас, и вы должны их защитить.
Единственный способ сделать это — остаться здесь, на ранчо, пока он не приедет за ней.

— Но это будет через неделю! А тем временем Пёрди может меня сдать.

 — Это вряд ли. С Тексом на хвосте у него не будет времени тебя сдавать, да и не стал бы он этого делать, пока не выжал бы из тебя все соки. Как ты и сказал, это только начало! Когда он получит от тебя всё, что, по его мнению, он может получить, тогда он тебя сдаст — но не раньше. И он может появиться здесь в любую минуту — за ней. Когда
Текс начнёт его преследовать, он попытается сбежать с ней.
И когда он придёт, ты заставишь его пробираться к дому по свинцу!
Там есть два пистолета, и мы будем держать один заряженным, пока ты
держишь другой наготове!"

"А что, если он сбежит? Если Текс не поймает его и он не вернется
сюда?"

«Он не сбежит, но если сбежит, ты сядешь в седло и поскачешь к Волчьей Реке, а там пойдёшь на берег, соберёшь своих друзей и расскажешь им то же, что и мне. Каждый из них — твой друг, и они помогут тебе». Они знали тебя шесть лет — и будут знать так же, как и я, что нет смысла сажать тебя в тюрьму за то, что случилось там, на краю
пустыня. Ты отсидел за это, когда бродил по тем
горам. Тогда ты усвоил урок. И это превратило тебя из глупого
парня, который шёл прямиком к дьяволу, в честного человека. Вот для чего нужны тюрьмы — если они хоть что-то значат — и если горы сделали свою работу, то зачем нужна тюрьма?

«Текс Бентон — мой друг, я должен быть там, чтобы поддержать его».

«Ты поддерживаешь его игру, оставаясь здесь и защищая эту женщину. Он преследует Пёрди, чтобы спасти её».

— Но даже если мы схватим Пёрди, есть ещё другие — его приятели.

Дженни презрительно фыркнула: «Сначала я тоже так думала. Но если подумать, ты не можешь сказать, что он посвящал в это кого-то ещё!
Это был откровенный блеф, чтобы спасти свою шкуру. Да ведь такие, как он, не стали бы доверять друг другу.
друг другу здесь нечего делать!

Киноварь снял шляпу и провел пальцами по волосам. - У женщин
образования не больше, чем у мужчин, - задумчиво сказал он.
- но, черт возьми, они могут их перехитрить. Я надеюсь, что ты прав во всем.
думаю, так и есть. В любом случае, тебе лучше быть там, потому что я иду
— Я сделаю так, как ты говоришь. — Его взгляд на мгновение остановился на новой хижине.
 — Но если ты ошибаешься, а там, в Волчьей Реке, они решат, что всё не так просто, и отправят меня обратно, и вся эта затея полетит к чёрту…

Его жена перебила его: «Ну, я вернусь на свою прежнюю работу и буду ждать, пока
ты уйдёшь, и мы начнём всё сначала».

Циннабар протянул руку и обнял девушку: «Да, — ответил он, приблизив губы к её уху, — и в любом случае мы будем знать, что сделали всё, что могли, а это всё, что может сделать каждый».




ГЛАВА XXIV

«ВСЕ ДРУЗЬЯ ВМЕСТЕ»


Старик Бэт, а за ним Эндикотт, шли через темноту по главной улице Тимбер-Сити. На углу платной конюшни он остановился: «Ты здесь, хозяин?»

 «Да, я… подожди, я зайду в отель и возьму одну из лошадей Колстона». Полукровка кивнул и поспешил через дорогу. Эндикотт вошел в контору гостиницы. Его появление стало сигналом к внезапной неловкой тишине среди полудюжины мужчин, развалившихся в креслах или прислонившихся к портсигару. Эндикотт обвёл взглядом лица мужчин: «Где мистер Колстон?» — спросил он.

Мужчина с длинными усами, тот самый, который сообщил ему, что паром всё ещё на плаву, открыл дверь, ведущую в захламлённый салон: «Эй! — громко крикнул он. — «Бар И» поднялся?»

Из глубины салона донёсся ответ, и усатый повернулся к Эндикотту: «Да, он поднялся». Не знаю, в какой он комнате, но, когда поднимешься по лестнице, просто крикни, что он ещё не спит.

Наверху лестницы Эндикотт остановился, в щель внизу двери пробивался свет, и он постучал. Дверь открылась, и
Колстон, в нижней рубашке и брюках, пригласил его войти.

Эндикотт покачал головой: "Нет, я хочу одолжить лошадь".

"Идешь за ними?" - спросил Колстон. "Что ж, угощайся. Лошади Y Bar
теперь твои. Но на твоем месте я бы подождал прямо здесь, в Тимбер-Сити. Человек, не привыкший к прериям, заблудится ночью, не пройдя и трёх миль. Скорее всего, ты никогда не доберёшься до реки — и что ты будешь делать, когда доберёшься?

 «Я собираюсь переправиться — как-нибудь. Я собираюсь найти свою жену. Что касается заблуждения, то со мной пойдёт Старый Бэт — или, скорее, я пойду с ним».

"Бэт! Что он здесь делает?"

"Узнал, что техасец сбежал, и приехал за ним. Он знает
Текс лучше, чем кто-либо знает его самого. Он довольно точно угадал, что
произойдет здесь сегодня, и поехал, чтобы отвезти техасца обратно
домой ".

Колстон кивнул: "Продолжай. Если Старина Бэт возьмётся за дело, вы найдёте свою жену. — Он положил руку на плечо Эндикотта. — И просто имейте в виду, что когда вы её найдёте, она будет в полном порядке! Я тоже знаю техасца. Он был мне скорее как сын, чем как работник. У парня есть недостатки, но он мужчина! Если не считать возможности
Если что-то случится на реке, вы найдёте их целыми и невредимыми. И когда вы их найдёте, не забудьте вернуть их обоих. Вам понадобится Текс.

Эндикотт кивнул: «Я запомню, — сказал он, — и когда мы вернёмся, вы подготовите бумаги, и мы заключим сделку».

Пока конюхи седлали лошадь Эндикотта, Старик Бэт направился в
переулок между конюшней и салуном и бросился на Он лёг на
живот, зажег спичку и изучил какие-то следы на земле.
Наконец, удовлетворившись, он поднялся на ноги.

"Что ты ищешь?" — спросил Эндикотт.

"Следы лошади. Текс, у неё нет своей лошади. Что касается меня, я хочу знать, что это такое.
я пойду по следу, когда мы доберемся до "пересечения реки".

"Как мы будем переходить?" - спросил Эндикотт, когда они поднимались по
след быстрой рысью.

"Мы Айн' 'крест еще. Во-первых, мы сворачиваем вниз по реке. Мы едем на ранчо. Большое ранчо на этой стороне реки. Мы возьмём лодку.

 — А как же лошади? Мы не можем взять лошадей в лодку.

«Мы пришли туда, где нам нужен конь, которого мы оставили на ранчо, и заберём другого».

У реки они остановились на несколько мгновений, прежде чем направиться вниз по течению,
и Эндикотт вздрогнул, глядя на покрытую мусором поверхность наводнения. Старик Бэт догадался, что у него на уме.

«Река, она выглядит как ад, когда стоишь и смотришь, как она течёт. Но она не так уж плоха, как кажется. Когда лодка набирает скорость, она так быстро
несётся по течению, что кажется, будто она стоит на месте».

— Да, но лодка — тяжёлый паром — они не могли справиться с ней в
воде.

- У них ничего нет для Хэн'л. Они ненавидят Хэн'л. Ж-Ден-де лодке ком' на де
плак', ж ат звоните, де Бен'--ш интерьере де Рив она Мак де свою очередь, де лодки
она Гон шов ГИТ о-де-банка. Может, они не пойдут на берег, когда
рассветет, и кто-нибудь увидит их и заберёт с собой.

Бэт поплыл вниз по реке, Эндикотт следовал за ним. После часа
плавания в темноте они добрались до ранчо. Бэт открыл и закрыл
проволочные ворота и повел их по извилистой дороге к дому,
срубленному из бревен и стоявшему в глубоком ущелье. Из темноты выскочила собака
и разразился яростным лаем, петляя между ног лошадей
в неистовом возбуждении. В окне появился свет, и когда
двое всадников подъехали к двери, она открылась, мужчина высунул голову
наружу и обругал собаку. Когда животное успокоилось, он посмотрел на всадников
: "Что случилось?" он угрюмо зарычал.

"У вас есть лодка?" Спросил Эндикотт.

«Лодка! Что я, черт возьми, делаю, корову дою или отдыхаю на курорте? Лодка! Может, ты думаешь, что я рыбу ловлю на жизнь? Может, я паром вожу?
 Может, я хочу, чтобы эта чертова страна всю ночь поднимала здесь шум!
Нет, у меня нет никакой лодки! И никогда у меня ее не было, и я не хочу ее иметь!"
Бессмысленный гнев мужчины, казалось, усилился, как будто обвинение
в том, что у него могла быть лодка, было в некотором роде оскорблением. "Какого черта,
черт возьми, мне нужна лодка?" его голос поднялся почти до крика, и он
потряс кулаком почти перед лицом Бэта.

Старый полукровка слегка наклонился вперёд в седле: «Какого чёрта!
Какого чёрта! Какого чёрта тебе вздумалось бить меня по носу — но ты
получишь то же самое!» — с этими словами он выбросил кулак и попал прямо в
Лицо мужчины исказилось от ярости, и, когда он, пошатываясь, побрел обратно в хижину, полукровка пришпорил коня, и они быстро поскакали в темноту. "Это ему на пользу — может, в следующий раз он не будет стоять и кричать: «Что за чёрт! Что за чёрт!»«Так что бездельничай».

На четвёртом ранчо они раздобыли лодку и, загнав лошадей в загон,
выплыли на реку. Начинало светать, и, держась поближе к берегу, они
жадно высматривали паром Длинного Билла. Час за часом они плыли,
Эндикотт командовал.
Бэт предложил остановиться и перекусить. Было уже после полудня,
когда полукровка встал и указал в другую сторону. «Я
думаю, что лодка на той стороне. Долго же я наблюдал за течением.
 Тяжёлые предметы — дерево и большое бревно — почти все на той стороне». Я
думаю, что нам лучше переправиться. Я думаю, что лодка была здесь до этого, и мы
проплыли мимо.

"Но как нам преодолеть это течение? Если мы проплывём мимо, нам
придётся подниматься вверх по течению, чтобы найти его.

«Мы пойдём на ранчо, возьмём лошадь и поскачем вдоль края».

 «Но что, если они не приземлились? Что, если они упали?»

Полукровка пожал плечами: «Полагаю, они пойдут дальше — мы не сможем их догнать.
Они хорошо начали. Река, по которой они плыли на пароме, была такой же быстрой, как и маленькая лодка. Полагаю, они заплыли слишком далеко, чтобы вернуться на ней, и вернутся на поезде». Но я-то думал, что они придут раньше. Мы прошли около
пятидесяти миль. Ты следил за Старым Бэтом — мы его нашли.

Полукровка, который в тот день не раз доказывал, что умеет грести, отдал весла Эндикотту, и
больше часа житель Востока боролся с жёлтой, бурной водой, прежде чем ему наконец удалось вытащить лодку на берег.
устье ущелья. Покинув лодку, они пошли пешком вверх по реке,
где в миле или около того выше они миновали заборы. Когда они наконец
нашли дом на ранчо, Эндикотт был близок к изнеможению.

 Был полдень, и он ничего не ел с прошлой ночи,
каждая мышца его тела болела от работы на вёслах, а кожа на ступнях
натерлась до крови от ходьбы в сапогах на высоком каблуке. Люди на ранчо ничего не знали о крушении парома, и Бэт считал, что, скорее всего, он сел на мель далеко отсюда.
Получив приглашение остаться до утра, Эндикотт раздобыл лошадей
и запас еды и, заручившись сердечным одобрением Старого Бэта,
они отправились вверх по реке.

"Он сказал, что до переправы Лонг Билл Кирни-Ферри почти семьдесят миль, а между ними всего три ранчо", - сказал Эндикотт, когда лошади завели машину. - "Он сказал, что до переправы Лонг Билл Кирни-ферри
всего три ранчо".
с трудом выбрался из глубокого оврага: "и если что-нибудь случилось с их
лошадьми, и они не добрались ни до одного из этих ранчо, им придется
плохо ".

"С Дэмом все в порядке. Да, Текс, у неё есть пистолет, она застрелила зайца,
«Маленькая сова, может, и олень — они не будут голодать, пока у него есть ружьё».

Это была медленная работа — исследовать берег наводнения. Поздняя темнота
настигла их, когда они преодолели едва ли двадцать миль, и они разбили лагерь на вершине высокого утёса, где развели огромный костёр,
который был виден на много миль вверх и вниз по реке. На рассвете они снова были в седле, исследуя устья ущелий и прочёсывая каждый
фут поросшего кустарником берега. Было почти полдень, когда с края высокого утёса,
с которого открывался вид на реку, они заметили
брошенный паром. Пик половодья прошёл за ночь, и паром прочно сел на мель. Пришпорив лошадей, они поскакали прочь от реки, пока не добрались до места, откуда можно было попасть в ущелье. Зоркий взгляд полукровки заметил следы у подножия оврага ещё до того, как лошади спустились вниз, и ему с трудом удалось удержать нетерпеливого Эндикотта от того, чтобы тот не бросился вниз по оврагу, рискуя разрушить указатель. Остановив лошадей у тропы, они вдвоём
Они шли пешком, Старый Бэт впереди, слегка наклонившись вперёд и
стремясь взглядом то в одну, то в другую сторону, изучая каждую мельчайшую деталь
нарушенной земли. Эндикотт, следовавший за ним по пятам, ловил каждое слово,
хмыканье и обрывочные наблюдения старого индейца. Напрасно он засыпал
Бэта нетерпеливыми вопросами, но с таким же успехом он мог бы
спрашивать у сфинкса. Старик не обратил на него ни малейшего внимания и
продолжил спускаться по ущелью, останавливаясь и глядя на табличку по
минуте за раз, снова почти бегом, не отрывая взгляда от земли
пока снова не поднялся, хмурясь и бормоча что-то себе под нос, из-за какой-то новой непонятной
комбинации следов. Спустя, казалось, бесконечное время
они добрались до устья ущелья, где Эндикотт устало опустился на
край промокшей лодки и стал наблюдать, как полукровка ходит взад-вперёд
по узкой полоске пляжа. Эндикотт давно перестал задавать вопросы, и когда Бэт наконец выпрямился,
снял шляпу и вытер пот со лба рукавом выцветшей рубашки, он сообщил
информацию добровольно: «Я не
она не совсем в себе. Сначала они приехали сюда, Текс, она не надела
ботинки. Женщина, которая спит, — может, это то, что ты называешь отключкой. Текс, машина
он положил её на траву, где она немного примялась, — он сделал паузу и указал на место, которое ничем не отличалось от других участков травы в глазах Эндикотта. — Только один конь — тот, что с Пороховым
Лицом, — и помчался как угорелый вверх по ущелью. Текс, она помчалась вверх по ущелью и
тем временем он надел сапоги и забрался на скамью. Через какое-то время со скамьи слез мужчина на лошади. Он схватил Поросячью Морду и спустился вниз
здесь и возьми эту женщину и уезжай — он поднял её и привязал к седлу, а потом уехал, ведя за собой Пороховую Морду. К тому времени Текс уже ехал на большом коне, а старик — на маленьком. Текс спешился, огляделся и нашёл
де «оман» — он вскочил на лошадь и поскакал, как чёрт, за тем человеком и «оманом».

Эндикотт, побледнев, уставился в лицо полукровке. Он вскочил и грубо схватил мужчину за руку. «Он их поймал?» — закричал он.

Бэт покачал головой: «_Не_ — пока нет». Мы долго шли по следу — и нашли его.
Как мы поймали лошадь.

— Но, может быть, это Текс приехал сюда первым и уехал с ней, — воскликнул
Эндикотт, когда они поспешили к привязанным лошадям. — Конечно, по этим следам нельзя сказать...

Другой перебил его: — _Oui!_ Следы не лгут. Старушка Бэт знает об этом. Я — я знаю, что Текс ходит по следу, и когда она бродит вокруг, она разгребает
грязь на тропе странного человека — если тропа странного человека не
первая, то как, чёрт возьми, Текс может разгребать на ней грязь?

«И это случилось вчера! О, Элис!» «Элис!» — голос мужчины сорвался на её имени, и, взглянув ему в лицо, Бэт увидела, что оно блестит от пота.

Когда они сели в седло, он дал им совет и подбодрил: «Лучше бы вам не терять то, что вы называете смелостью. Может, вы и впрямь женщина. Мы найдём для вас безопасное место на каком-нибудь ранчо».

 След четырёх лошадей был таким явным, что даже Эндикотту не составило труда следовать по нему через холм. Бэт перешёл на ровную рысь, которую
сохранял до тех пор, пока резко не остановился в том месте, где тропа
исчезала на твёрдой лавовой породе бесплодных земель. Полукровка
изучил землю: «Лошадка повернёт назад», — объявил он.
— Текс, она идёт сюда. Он потерял след, теперь он не сможет его найти
здесь — он не индеец. Он, как ты это называешь, идёт по горячему следу.

 Старый полукровка без колебаний последовал вдоль хребта и спустился в ущелье. Теперь он ехал медленно, не отрывая взгляда от твёрдой каменистой земли. Несколько раз он спешивался, и у Эндикотта замирало сердце, когда он
видел, как тот что-то ищет, иногда ползая на четвереньках. Но старик всегда выпрямлялся, удовлетворенно кряхтя, и, забравшись в седло, уверенно продолжал свой путь. Как ни старался, Эндикотт не мог
различить ни малейшего знака или царапин, которые указывали бы, что кто-то
прошел тот путь. "Ты на самом деле следующий след?" - спросил он, наконец,
когда индеец направился вверх по ущелью, чей продуваемый ветрами пол был
почти сплошным камнем.

Старик улыбнулся: "_Oui_, Я иду по следу, все в порядке. Два коня,
подкованные, очень хорошая тропа для индейца. Если они поплывут по течению, как рыба, если они полетят по воздуху, как птица, то Старый Бэт не сможет их выследить, но, чёрт возьми! Если они пойдут, побегут или встанут, то всё равно должны будут оставить след на земле, и я... Я выясню это... — слова замерли у него на устах.
у него перехватило горло, когда он рывком остановил лошадь. Из-за выступающего
выступа скалы прямо на их пути появился человек.

- Пристрелите их! Команда прозвучала металлической твердостью в ущелье с каменными стенами
, и руки Бэта взлетели вверх. Стоя сзади, Эндикотт
увидел, что человек, преградивший им путь, был приземистым, кривоногим и бородатым,
и что в каждой руке он держал по пистолету. На одно мучительное мгновение он
подумал об Элис, оказавшейся во власти этого человека, и, не задумываясь о последствиях,
погнал своего коня вперёд. «Чёрт тебя побери! — закричал он, наклонившись вперёд в
седле. — Где моя жена?»

Старик Бэт выкрикнул предупреждение, а затем с удивлением уставился на лежащего на земле человека, который убирал пистолеты в кобуры и ухмылялся при этом.

 «Чёрт возьми, где твоя жена?» — повторил мужчина. «Не слишком ли грубо, приятель, задавать такой вопрос незнакомцу? Или, может, ты
«Просто немного грубоват, ничего не поделаешь». Металлическая твёрдость
из голоса исчезла. Эндикотт заметил, что из-под шляпы мужчины торчит пучок волос, а при ближайшем рассмотрении бородатое лицо перестало выглядеть злодейским.

"Но ... моя жена!" - настаивал он. "Ты привел ее сюда! Она..."

"Не я, - перебил мужчина, - "я никуда ее не приводил. И, кроме того,
ее здесь нет.

- Где она? И кто ее привез! Говори громче, чувак!

- Она в достаточной безопасности. Тебе не нужно о ней беспокоиться. Она на ранчо
Синабара Джо на Красном Песке. Вчера её туда отвёз Парди.

— Парди! — воскликнул Эндикотт. — Ты имеешь в виду того Парди, который...

— Ага, — перебил его собеседник, — того Парди, в которого ты выстрелил год назад. Какого чёрта ты не мог выстрелить на полдюйма ниже
в ту ночь?

- Откуда вы знаете, что она в безопасности? - воскликнул Эндикотт. - Откуда вы знаете, что он вообще ее туда водил?
Я бы не стал выпускать Парди из виду! - воскликнул Эндикотт. - Откуда вы знаете, что он вообще ее туда водил?

"Вы мне оба", усмехнулся мужчина, "Ань, я не. Я шел вместе с
когда они попали в Бесплодных землях, пока он доставил ее на ранчо. Он охотится за наградой и должен был обеспечить ей безопасность.

"Но люди на ранчо — этот Джо Синнабар?"

"Крутой парень — он знает эту породу."

"Откуда Парди узнал о награде?"

"Длинный Билл Кирни, он принёс с собой деньги."

"Длинный Билл! Он ещё один прекрасный экземпляр! Она не в безопасности, пока эти
двое негодяев на свободе. Где они сейчас? И где Текс?

- Ну, Длинный Билл, он уже довольно далеко от плохих земель. Я
думаю, он хотел бы вернуться - но он не вернется. И, Парди, он
вероятно, уже жалеет, что не послушал меня. Видит Бог, я пытался
сделать из него конокрада, но это было бесполезно - он жулик. И
Текс, он занят и не хочет, чтобы его беспокоили.

"Занят?"

"Ага. Занят убийством кое-каких людей - Парди и некоторых других. Я хотел, чтобы он отпустил меня и Билла Харлоу, но он не стал. Сказал, что сам хочет разобраться с Пёрди.

— Кто ты?

 — Я? Я — Кэсс Гримшоу.

 — Ха! — воскликнул Бэт, слезая с седла. — Я так и думал, что пожму тебе руку.
 Я знаю о тебе. Ты — лучший конокрад в Монтане, чёрт возьми! Я —
Батист Ксавье Жан Жак де Бомон Лажун...

 — Это одно слово или несколько? — ухмыльнулся Гримшоу. — И с тех пор, как мы начали обмениваться новостями, я слышал о вас обоих. Ты — правая рука Текса, и твоё настоящее имя — Бэт, не так ли? И...
это тот самый пилигрим, который подрезал Пёрди в Волчьей Реке, а затем
выругался в лицо участникам самосуда, продемонстрировав тем самым
красные кишки, которых никак не ожидаешь увидеть у пилигрима. Так что, раз уж мы все друзья, давайте выпьем и посмотрим, как там у Текса.
Он повернулся к Эндикотту: "Если только ты не предпочитаешь «Кинкабар Джо»?"

Эндикотт покачал головой: "Нет!" Если моя жена в безопасности, моё место здесь, рядом с Тексом. Это моя битва в той же мере, что и его, даже в большей, потому что он преследует Пёрди из-за неё.

"Вот это я называю мужчиной!" — воскликнул Гримшоу, протягивая руку, которую
Эндикотт сердечно пожал. "Вот пистолет, но позволь мне шепнуть тебе словечко, чтобы
отстань от Парди. Убирайся к остальным, их там ещё трое — или было трое, — но Тексу нужен Парди. Конечно, если с Тексом что-нибудь случится,
это даст нам шанс. По пути мы заберём Билла Харлоу. Поехали,
поехали!"

И пока они ехали, Эндикотт мрачно улыбался про себя. Конокрад, полукровка и он, Уинтроп Адамс Эндикотт, «все вместе». И
в этой дружбе он вдруг понял, что не испытывает ничего, кроме гордости. Ему
нравилось чувствовать, как скачет его лошадь. Он поднял глаза на
фиолетовые вершины далёких Медвежьих Лап и, наполнив лёгкие
от резкого, чистого воздуха его колени напряглись в седле, а
пальцы непроизвольно сомкнулись на рукояти пистолета, который торчал
из-за пояса его вельветовых брюк. "Все друзья вместе", - пробормотал он
и снова мрачно улыбнулся.




ГЛАВА XXV

Джанет НАНОСИТ ВИЗИТ


Джанет Макуортер рано встала на следующее утро после своего разговора с
Техасец. Торопливо одевшись, она задула свечу и поспешила к
двери. На востоке на фоне первых проблесков рассвета смутно виднелся
край ущелья. Она подумала, спит ли еще техасец и
ей не следовало будить его и приглашать на завтрак. Когда она стояла в
дверях, из конюшни вышли мужчина и лошадь. Она отступила в
темноту комнаты и в тусклом свете зарождающегося дня наблюдала, как он
садится в седло. Она видела, как большой гнедой конь пытается опустить
голову. Она заметила, с какой легкостью мужчина предотвратил эту
попытку. Услышала звук его голоса, когда он
обращался к непослушной лошади, как к озорному ребёнку.
Затем лошадь и всадник исчезли в темноте долины.
Девушка стояла в темноте, пока не затих стук копыт.
прочь. В этой сцене была какая-то суровая мрачность. Это было похоже на
движущийся палец судьбы — этот безмолвный всадник, уносящийся в рассвет.
  Её губы зашевелились: «Я желаю тебе удачи! — выдохнула она, — даже если… даже если…»
 Она вышла из хижины и посмотрела на бледнеющие звёзды. "О, я
знаю!" - воскликнула она с горечью. "Я увидела это в его глазах, когда упомянула о награде.
Это не та награда, которой он хочет - это _her_!" - Воскликнула она. "Я видела это в его глазах, когда я упомянула о награде. Это не награда, которую он хочет - это _her_!" Поспешив к
поленнице дров, она собрала хворост, вернулась в дом и приготовила
завтрак для своего отца.

Ни словом, ни взглядом Макуортер не упомянул о разговоре в
накануне вечером. Покончив с ужином, он отправился в лагерь для ягнят. Оставшись одна, Джанет вымыла и убрала посуду, прибралась в хижине, покормила сирот-ягнят и присмотрела за маленьким «госпиталем» для овец. Затем она бросила в загон для гнедой кобылы охапку сена и вернулась в хижину. Взяв журнал, она плюхнулась в кресло и тщетно попыталась сосредоточиться на его содержании. Десять минут спустя она швырнула журнал на стол и, поспешив в свою комнату, оделась для прогулки. Подойдя к стене, она сняла шестизарядный револьвер и пояс с патронами
Она сняла патроны с колышка и застегнула пояс на талии. Вытащив
пистолет из кобуры, она критически осмотрела его. Теперь она думала о
Парди и вздрогнула: «Я никогда не должна оставаться без него — после
вчерашнего». Она подошла к двери хижины и огляделась.
«Он сказал, что в следующий раз будет его очередь — что ж, посмотрим». Пустая
помидорная банка лежала на боку, её красная этикетка трепыхалась на ветру.
 Прицелившись, девушка выстрелила, и помидорная банка закрутилась
по коротко подстриженной траве.  И, не останавливаясь, продолжила крутиться.
вращаясь, она продолжала стрелять, пока с последним выстрелом оно не остановилось
разорванная и потрепанная вещь в сотне футов от нее. "Может быть, настанет
его очередь, а может и нет", - мрачно пробормотала она. "Он единственный человек в
мире, которого я могла бы убить". Она почистила ружье, перезарядила его и, пройдя
в загон, оседлала гнедую кобылу.

Киноварь Джо сидел в дверях своей недостроенной конюшни и, прищурившись, смотрел
в ствол мощной винтовки. Рядом с ним на подоконнике лежал шестизарядный револьвер,
чистый, смазанный и заряженный. «Блестит, как зеркало», —
— заметил он и, вскинув ружьё к плечу, прицелился в округлый камень, торчавший из насыпи в четверти мили от него. — Если бы это была голова Парди, и я бы нажал на спусковой крючок, — Парди бы больше не было, — ухмыльнулся он. — Лучше бы ему не совать свой нос в эту долину, — пробормотал он, — но в таком случае я бы лучше поохотился на него.

Из-за конюшни донёсся топот копыт. Бросив винтовку, Циннабар потянулся за своим шестизарядным револьвером и обернулся, встретив смеющийся взгляд Джанет Маквортер. — Что случилось? Ты выглядишь так, как будто ты
хотел убить меня!

Мужчина изобразил ухмылку: "Нервы, я думаю. Не обращайте на меня внимания. Я не курю.
может быть, слишком много".

"Для чего вся эта артиллерия? Ты выглядишь так, как будто вы собирались
начать войну".

"Может быть, я. Но, говоря об артиллерии, ты и сам неплохо зарабатываешь
. Койоты убивают ягнят?

"Да, худший койот на пастбище убил вчера одного из них и
затем предложил заплатить за это. Я имею в виду твоего друга Парди".

"_My_ друг Парди!"

- Да, твой друг, и папин друг тоже. Если бы вы, мужчины, не терпели
таких людей рядом с собой — если бы вы пытались выдворить их из страны
вместо того, чтобы сделать всё, что в ваших силах, чтобы облегчить им жизнь, они
скоро будут уничтожены.

"Но сначала мы будем уничтожены — и, кроме того, не все они такие, как Парди."

"Они все преступники. Они все должны быть в тюрьме."

Циннабар покачал головой: «Нет, есть много преступников, которые не должны были оказаться в тюрьме, и есть много людей, которые не преступники, но должны были оказаться в тюрьме. Проблема в том, что они измеряют их не той меркой».

 «Все мужчины говорят одинаково, — фыркнула Джанет, — где Дженни?»

«В доме, где женщина впервые плотно поела за весь день»
Бог знает, когда.

«Женщина! Какая женщина?»

«Я никогда раньше её не видел. Дженни говорит, что она жена пилигрима —
парня по имени Хендерсон, или Коттмайер, или как-то так. Около года назад
в Волчьей Реке он выстрелил в Пёрди и чуть не убил его, потому что
Пёрди вытащил её на прогулку, а потом стащил с лошади — они тогда ещё не были женаты.

 — С ней всё в порядке?

 — В порядке? Да, думаю, теперь с ней всё в порядке. Она проспала большую часть вчерашнего дня и всю ночь.

 — Что ты собираешься с ней делать?

Циннабар поджал губы: «Когда она сможет путешествовать, мы отправимся в
верни её родителям.

— И потребуй награду?

— Награду?

— Да, разве ты не знал, что за информацию о ней назначена награда в тысячу долларов?

Киннабар покачал головой: «Нет. Я этого не знал». Нет. Мы не будем
претендовать на вознаграждение. Так вот в чём его игра, да?

Дженет спрыгнула с седла: «Это не его игра, — сказала она, — сначала я думала, что это так. Но, знаете, я верю, что он действительно любит её».

Киноварь уставился на него с открытым ртом: «Любит её!» — взревел он, когда смог обрести дар речи. «Эта проклятая змея никого не может любить!»

Лицо девушки побледнело ещё сильнее: «Ты его знаешь?» — спросила она.

 «Знаю его! Конечно, я его знаю! Я знаю, что он самый наглый из всех белых
людей! Он не сделает ничего такого, чего бы не сделал я, если бы это было что-то приличное!»

 «И всё же... я с трудом в это верю». В нём есть что-то такое... здоровое... такое чистое... и у него действительно прекрасные глаза.

 Киноварь Джо упёрся руками в бока и удивлённо уставился на девушку. — Ты что, подсела на выпивку старого Мака? — спросил он наконец. — Здоровый! Чистый! Прекрасные глаза! Да он же самый мерзкий,
самый грязный, самый злобный на вид негодяй, который когда-либо дышал!

Дженет поморщилась от этих слов: «Когда он привёл её сюда?» — спросила она после
минутного молчания.

"Вчера днём."

«Вчера днём! Но он... сказал мне вчера вечером, что не нашёл её!»

— Ты ведь не удивлена, что он солгал, да?

Джанет задумчиво кивнула: «Да, не удивлена», — ответила она. «Он не выглядел так, будто лгал. О, должно быть, это какая-то ошибка! Ты знала его до того, как он начал работать в баре Y?»

— «Й-Бар!» — рассмеялся Циннабар, — «эта птица никогда не видела «Й-Бар», если только он не
«Пытался угнать несколько лошадей из «Бар-И».

«Угнать лошадей! Он что, ещё и конокрад?»

Кинкабар в отчаянии взмахнул руками: «О нет, — заявил он, подчёркивая
тяжёлый сарказм своих слов печальным покачиванием головы, — он не конокрад». Он — судья Верховного суда. И
живёт он в плохих землях, потому что все судьи Верховного суда живут в плохих землях.

Девушка перебила его: «Не пытайся шутить. У тебя плохо получается.
 Но дело в том, что он не живёт в плохих землях, он не похож на
конокрад, он ведет себя не как конокрад - и я не верю, что он таковым является
конокрад - так вот! Когда он вышел этим утром на след Парди
...

- По следу Парди! Киноварь буквально выкрикнула эти слова. - Кто идет по чьему следу
? Из-за чего вся эта путаница? — Парди не конокрад! Он кормилица в приюте для сирот! Он
чистенький и опрятный. Он бы не стал врать!

 — Парди! — воскликнула Джанет. — Ты всё это время говорил о Парди?

Внезапно в глазах Синнабара вспыхнуло понимание: «О ком, по-твоему, я говорю?
— ухмыльнулся он, — о газуках из Тимбакту?»

Девушка залилась серебристым смехом. Казалось, что с её сердца внезапно свалился тяжкий груз — груз, который становился всё тяжелее и тяжелее по мере того, как Джо говорил. Был шанс, что она
Тексан оказался именно тем мужчиной, каким она его себе представляла, — тем, каким она его себе представляла в долгие часы предыдущего дня, когда, оставшись одна в хижине, она снова и снова вспоминала их расставание на краю бесплодных земель — прикосновение его руки к её руке, крепкую, уверенную хватку его пальцев и странное восторженное чувство, охватившее её.
отразилось в его глазах прямо в ее сердце. Но все это было раньше.
она знала о другой женщине. Смех сорвался с ее губ, и
ее глаза слегка сузились. Заговорил Киноварный Джо:

- И, я полагаю, ты говорил о Тексе Бентоне. Она сказала Дженни, что он
шел по следу Парди.

— Откуда она узнала?

 — Поди разбери. Просто догадалась, что если бы он не умер, то
делал бы то же самое, наверное. Как вообще Пёрди её нашёл?

«Эту женщину и Текса выбросило на берег, когда паром порвал трос,
и пока Текс пытался поймать лошадей, появился Пёрди и нашёл её».

— Где пилигрим?

Дженет пожала плечами: — О, он не в счёт. Он просто обманутый муж.

Киннабар посмотрел ей прямо в глаза: — Знаешь Текса? — сухо спросил он.

"Я его видел. Он взял Блу и провёл прошлую ночь на ранчо.

"Ну, тогда, поверьте мне, вы видели какого-то человека! - И тебе не пойти зарабатывать
больше никаких ошибок, как вы сделали шутку. Если их два было вместе у них было
право. И у них будет на то веская причина. Есть вещи, которые _мужчина_ не станет делать, и побег с женой другого мужчины — одна из них.

— Ты его знаешь? — в голосе девушки слышалось нетерпение.

"Скажу, что знаю! И вот что я тебе скажу, сестрёнка, если он идёт по следу
Парди, я лучше буду в аду со сломанной спиной, чем окажусь на месте
Парди прямо сейчас."

Девушка резко повернулся и направился к дому, и как киноварь
следил за ней глазами, он улыбнулся: "если эти двое могут лишь ударить его
отсюда-она прекрасная женщина Фер ним. Черт возьми! С такой женщиной, как она, которая
вроде как поддерживает его, Текс мог бы стать большим человеком в этих краях - у него есть
мужество, и у него есть настойчивость, и у нее тоже. Я ошибочно сомневаюсь, что он
«Однако не стоит выходить замуж за овцу».




ГЛАВА XXVI

ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА


У дверей хижины Дженни радушно поприветствовала свою гостью. Элис
Эндикотт, которая настояла на том, чтобы одеться, закончила завтракать и
сидела, подложив под спину подушки, на кровати.

— Это Джанет Маквортер, наша соседка, — представила Дженни, взяв девушку за руку и подведя её к кровати. — А это миссис… миссис… знаете, я не могу назвать ваше замужнее имя, чтобы не спалиться.
 Я никогда не видела вашего мужа… о нём всегда говорили в этих краях как о «пилигриме».

— Эндикотт, — улыбнулась Элис, одобрительно окинув взглядом сапоги для верховой езды, вельветовую юбку, серую фланелевую рубашку, шарф цвета жжёного апельсина и стетсон с загнутыми полями, а также шестизарядный револьвер и пояс с жёлтыми патронами. Каждая деталь говорила о том, что эта девушка — любительница стрельбы. Но восточная женщина сразу поняла, что плавная грациозность её походки не была приобретена в седле, как и хорошо модулированный низкий голос, которым она приветствовала гостей.

— Я очень рада с вами познакомиться, миссис Эндикотт. — Они пожали друг другу руки, и, когда
Элис посмотрела в глаза девушки, она удивилась странному взгляду,
который сверкнул из их сине-чёрной глубины. Это был не совсем взгляд
ненависти, а скорее завуалированный антагонизм, недоверие — почти
презрение. Собственные глаза Элис были откровенно дружелюбными, но когда они
встретились с этим взглядом, они опустились перед иссиня-черными глазами, и она
умоляюще повернулась к Дженни. Но женщина этого не заметила. Она
продолжала болтать:

"До вчерашнего дня я не видела миссис Эндикотт Сенс в тот вечер, это
Год назад, когда Текс Бентон привёз тебя в отель в Вулф-Ривер и
хотел снять номер... — Джанет Маквортер резко села на стул рядом со
столом и внезапно заинтересовалась краями патронов в своём поясе. Дженни продолжила: «И я просто благословила его, потому что не доверяю ковбоям — по крайней мере, не доверяла тогда, — пока он не объяснил, что произошло. А потом он ушёл, и Старая Бэт пришла и отругала тебя, и потом мы слышали, как ты, Бэт и пилигрим
Текс спустился по плохим землям, пересёк реку, и ты тоже
— паломник женился в Тимбер-Сити...

Элис тихонько вскрикнула: «О, и он сейчас там! Переживает не
на шутку! Он не знает, где я и что со мной! О, я должна
пойти к нему! Я должна как-то передать ему весточку!»

Джанет МакУортер быстро подняла взгляд, и её сине-чёрные глаза с откровенным удивлением остановились на лице женщины. Её муж! Почему она так беспокоится о своём муже? Должна вернуться к нему! Неужели она уже устала от
техасца? Неужели её опыт с Пёрди лишил приключение романтики? Или она притворяется ради неё?
слушатели? Нет. Девушка решила, что беспокойство было не наигранным — оно было самым настоящим, — и в глазах женщины стояли настоящие слёзы.

 Дженни попыталась успокоить её: «Ну вот, дорогая, опять ты за своё. Мы вернём тебя к нему, как только сможем. Но с этой рекой ничего не поделаешь. Но расскажи нам, как получилось, что Парди тебя связал,
и какое отношение к этому имеет Текс Бентон — твой человек в Тимбер-Сити? Я
очень хочу это услышать.

 «О, всё произошло так внезапно — я сама себя не узнаю. Это похоже на
какой-то ужасный сон — какой-то фантастический кошмар. Мы приехали в Тимбер-Сити, Уин
и я, чтобы быть там в нашу годовщину. Уин собирается купить ранчо, и
пока он обсуждал дела, я немного проехала по тропе, а когда вернулась, было темно, и перед салуном собралась толпа мужчин, которые стреляли. И один из них сказал мне, что внутри был мужчина — техасец. Каким-то образом я сразу поняла, что это был Текс — наш Текс — тот, кого мы так хорошо узнали и полюбили год назад. Поэтому я сказал им, чтобы они прекратили
стрелять, а я пойду и попытаюсь всё уладить. Текс немного выпил и был
упрямым. Он бросил вызов шерифу
чтобы арестовать его, а он наотрез отказался подчиниться аресту. Я не
сильно его виню. Маршал — дурак, и он думал или притворялся, что
думает, что Текс — какой-то ужасный головорез, и он намеревался держать
его в тюрьме до тех пор, пока не сможет проверить его досье.

"Тексу удалось выбраться из здания, он вскочил на лошадь и
пронёсся сквозь толпу, раскидывая людей во все стороны. Когда он пошёл по тропе, они начали стрелять в него, и
люди стали садиться на лошадей, чтобы поскакать за ним. Я знал, что они убьют его
его — и что он сделал? Ничего! Только разбил несколько бутылок и
окон — и они бы убили его за это!

"Я знал, что они не осмелятся стрелять в меня, поэтому, прежде чем они успели вскочить на
лошадей, я свернул на тропу позади него, чтобы им пришлось прекратить
стрельбу. Я бежал и бежал в темноте. Сначала я слышал звуки погони, крики, ругательства и выстрелы, но моя лошадь была быстрее их, и звуки затихли. Он почти доехал до реки, когда я его догнал. Его лошадь захромала, и мы едва успели
Он попытался отправить меня обратно, когда заводил лошадь на паром, но я знал, что как только он оттолкнётся от берега, эти дьяволы убьют его — у него не было бы ни единого шанса. Поэтому, прежде чем он успел меня остановить, я последовал за ним на паром, перерезал удерживавший его канат, и мы поплыли по реке, но люди на берегу не осмелились стрелять. Он бы вернулся, если бы мог, но
течение было слишком сильным, и оно уносило нас всё дальше и дальше от
берега.

"Затем на нас налетело огромное дерево, и, чтобы спасти лодку от
Захлебываясь, Текс схватил топор и разрубил канат пополам. Дерево
ударило его по голове, и он на какое-то время потерял сознание. Я перевязал его, как мог, при свете молний, и мы поплыли дальше, борясь с наводнением и деревьями. Лодка дала течь, и мы вычерпывали воду, пока не осознали, что он трясёт меня, а день только начинался, и мы были близко к берегу. И он привязал верёвку к
седлу моего коня и заставил его прыгнуть за борт, а мы последовали за ним. Это последнее, что я помню, — как прыгаю в воду, — пока не очнулся, должно быть,
прошло несколько часов, и я обнаружила, что связана, и я освободилась, и увидела Лонга
Билла Кирни у реки, и я бросилась обратно к лошадям, и как раз в тот момент, когда я собиралась сбежать, там стоял этот невыразимый Парди и ухмылялся мне.
Элис замолчала и прижала руки к глазам, словно не желая видеть это.
— И, о, что он мне говорил — ужасные вещи, угрозы, обещания, которые были хуже угроз. Должно быть, я снова потерял сознание, потому что следующее, что я помню, — это то, что я был здесь, в этой комнате, а вы склонялись надо мной.

Двое слушателей сидели, заворожённые рассказом и его
В заключение Джанет Маквортер наклонилась вперёд и взяла Элис за руку. И когда Элис снова посмотрела в глаза девушки,
поднятые на неё, она прочла в их глубине что-то похожее на обожание.

 Губы девушки зашевелились: «И ты сделала это — рискнула своей
жизнью — всем — чтобы спасти его жизнь — чтобы его не застрелили!»

— Это ничего не значит, — возразила Элис. — Это меньшее, что я могла сделать. В прошлом году он рисковал своей жизнью ради нас — Уина и меня — и... я люблю этого мальчика как брата. У меня никогда не было брата, и... он мне нужен.

«И, может быть, ему нужна сестра», — тихо пробормотала Джанет. И при этих словах
Элис Эндикотт быстро взглянула в лицо девочки, и её глаза внезапно
засияли от понимания. Она забыла о своих проблемах, и в её сердце
вспыхнула огромная радость. Она сжала руки, которые держала в своих.

 

 «Ты его знаешь?» — прошептала она.Девушка кивнула: «Да, немного. Он взял одну из наших лошадей, и я
ехала с ним, когда он вернулся за тобой и привёз тебя на ранчо.
  И я доехала с ним до края плохих земель, когда он пошёл по следу Пёрди. А потом он отправил меня обратно».

— Значит, он в безопасности! О, я рада — рада! Парди сказал мне, что он утонул,
но я ему не поверила. Я знала, что он придёт мне на помощь. — Она замолчала, и её лицо омрачилось. — Но теперь я в безопасности, а он в опасности. Парди может убить его...

"Не ходи frettin' о что, дорогуша," прорвался в Дженни. "Если они
любое убийство должно быть сделано между ними двумя, Текс сделает это. Парди - бандит.
все верно, но Текса он никогда не достанет. Текс — лучший стрелок, и Парди это знает.
А такие, как он, никогда не бывают хорошими, когда напьются.

«Но он может застрелить его из засады!»

— Тогда ему лучше сделать всё одним выстрелом. Потому что, поверь мне, Текс, он
упадет на землю и будет стрелять! А теперь вы двое отправляйтесь домой, а
я побегу и скажу Джо — я просто сгораю от нетерпения рассказать ему, и он захочет
узнать.

Когда женщина поспешила к конюшне, Элис похлопала девушку по руке.
 «Он великолепен, — прошептала она, — великолепен!» — Джанет не смотрела ей в глаза, и она мягко продолжила: «Он просто мальчик — импульсивный, милый.
 И всё же временами он очень похож на мужчину». И, кажется, нет ничего, чего бы он не мог сделать. Всегда, в любой чрезвычайной ситуации, он делает
в нужное время. И у него есть другая сторона — однажды, когда я осмелился сказать, что Коро с удовольствием нарисовал бы закат, который мы наблюдали, он тихо сообщил мне, что Коро не смог бы его нарисовать — не смог бы передать его ощущение, — и я понял, что он прав.

 — Он напивается, — сказала девушка, не поднимая глаз, — я могла бы ненавидеть человека, который напивается.

«Я не сказал, что он святой. Но я знаю, что, когда он решает не пить, никакая сила на земле не заставит его сделать хотя бы один глоток».

«Он не стал пить на ранчо — я предложила ему выпить, потому что думала, что ему это нужно, и он действительно нуждался в этом, но он отказался».

«Вы знаете почему?»

Девушка покачала головой.

"Потому что он пообещал мне, что не будет пить, пока не поговорит с моим мужем. Уин хочет встретиться с ним по делу. Хочет убедить его сохранить место, которое он занимал в течение года, в качестве бригадира в «Y-Бар». Уин собирается купить «Y-Бар».

««Y-Бар»!

«Да, ты знаешь «Y-Бар»?

Девушка медленно кивнула: «Я там родилась и прожила там большую часть своей жизни. Папа переехал сюда, на Ред-Сэнд, пока я была в школе.
Y Bar для меня как дом ".

"Мистер Колстон говорит, что он лучший мастер, который у него когда-либо был. Ты бы послушал его.
рассказывай о нем ... о том, как он приручил огромного дикого жеребца, которого они называют Рыжим.
Король...

"Красный король!" - воскликнула Джанет, ее глаза расширились от возбуждения. "Я знаю
Красный король - я часто видела его на стрельбище. Он самый замечательный
лошадь в мире. Говорят, никто не может на нём ездить. Пару раз люди
пытались, но Красный Король их убивал. А Текс на нём ездил?

Элис кивнула: «Да, он ездил на нём — приручил его, огромного дикого коня».
придет, когда он свистнет. Но он не станет клеймить его. А потом, однажды
ночью, он вскочил ему на спину без седла и уздечки и поехал на нем верхом
прямо на открытое пастбище - и выпустил его на волю!"

Глаза девушки сияли: "О, я рада... рада! Подожди, вот увидишь
Красного короля, и ты тоже обрадуешься. Он — воплощение всего дикого, свободного и сильного. Мне было бы ненавистно думать о том, что
он — клеймёный — трудится под седлом, как обычная рабочая лошадь.

 «Именно так и подумал техасец, поэтому он выгнал его на пастбище.
снова. Это было очень важное дело, и оно было сделано очень важным человеком с очень большой поэтической душой. — Последовало долгое молчание, во время которого маленькие часы неустанно тикали. Элис снова заговорила, скорее обращаясь к себе, чем к девочке: — Тексу нужен сильный стимул, что-то стоящее, ради чего стоит работать, на что можно направить его удивительную энергию. Ему нужен кто-то, кого он сможет любить и кто будет любить его. Ему нужна не сестра, а жена.

«Тогда почему ты не вышла за него замуж?» — вспыхнула девушка.

Элис улыбнулась: «Он никогда не делал мне предложения, — ответила она, — и я не могла бы
вышла бы за него замуж, если бы он это сделал. Потому что, на самом деле, я всегда любила Уина - на протяжении
многих лет.

"Может быть, он не сделает предложения ... и никому другому тоже. Если он сделает мне предложение, я не выйду замуж
за него. Я ни за кого не выйду замуж! В заключение она вызывающе тряхнула
головой.

"Я, конечно, тоже не должна была бы, если бы чувствовала себя так. И если он спросит
тебя, ты не отступай, иначе испортишь мои планы...

«Твои... планы?» — переспросила девушка.

«Да, у меня грандиозный план. Я никому не рассказывала. Когда мы поселимся в «Y», я
пошлю за своей подругой — она...
Она совершенно очаровательная девушка, и она такая же милая, как и красивая. И я собираюсь пригласить её в гости на долгое время. Я очень верю в то, что нужно поддерживать дружеские отношения, особенно здесь...

Джанет громко фыркнула: «Она, наверное, сразу же уйдёт...»

«Вот именно!» — с энтузиазмом воскликнула Элис. "Это как раз то, на что
Я рассчитываю - и кто ее найдет? Почему, конечно, Текс! Вот тебе и
вот тебе и все ингредиенты первоклассного романа. Прекрасная девушка
потерялась на пастбище - одинокая, тоскующая по дому, несчастная, напуганная. Войти
герой — спасает девушку — если бы я только могла найти какого-нибудь злодея — но, может быть, он найдётся. В любом случае, даже без злодея это почти наверняка сработает — как вы думаете?

Элис подавила желание улыбнуться, заметив, что лицо девушки раскраснелось.
— Я... я думаю, что это ужасно! Это... как это называется? Обычная подстава! Предположим, он не любит эту девушку? Предположим, он не хочет на ней жениться?

Элис рассмеялась: «Что ж, тогда можешь быть уверена, что он на ней не женится! Он не женится ни на ком, на ком не захочет, и, как говорят ирландцы, «по той же причине»
«Когда он найдёт девушку, на которой захочет жениться, он женится на ней. Если бы я была девушкой, а он хотел бы жениться на мне, а я не хотела бы выходить за него замуж, я бы вскочила на лошадь и скакала бы, скакала и скакала, пока не выбралась бы из скотоводческой страны».

Дженет встала и надела перчатки. «Что ж, мне пора. Уже почти полдень». — До свидания. Я была рада с вами познакомиться, я уверена.

 — До свидания, — сказала Элис, когда девушка вышла за дверь, — и когда мы
поселимся в «Бар-И», приходите к нам в гости — надолго. Пожалуйста!

 — Большое спасибо! Я обязательно приду к вам в «Бар-И».

Элис Эндикотт улыбнулась, наблюдая, как девочка топает в сторону
загона.

Отказавшись от настойчивого приглашения Дженни и Циннабара Джо
остаться на ужин, Джанет села в седло и переправилась через ручей.

"Ну, я никогда!" — воскликнула Дженни, глядя ей вслед, — "она
вела себя так, будто сошла с ума! А я-то думала, что они подружатся.
Разве это не похоже на женщин? Я сама такая, но... чёрт, они забавные!

Выехав на дорогу, Джанет пришпорила гнедую кобылу и направилась прямиком к плохим землям. Из своей норы почти выпрыгнул заяц.
Под копытами её лошади полдюжины антилоп подняли головы и на мгновение уставились на неё, прежде чем ускакать прочь, их белые хвосты
казались огромными пучками пуха, развевающимися над прерией, но Джанет ничего этого не видела. Перед её мысленным взором предстал стройный ковбой, который сидел на лошади рядом с ней, его рука в перчатке выскользнула из-под её рукава и крепко сжала её пальцы. Его шляпа лежала на краю повязки, туго обёрнутой вокруг головы, — повязки, отделанной тесьмой. Его губы шевелились, и он говорил — Ради Бога, не мешай — помоги! — Его прекрасные глаза, полные тревоги и боли, смотрели прямо на неё, и в их глубине она прочла: «О, я иду — Текс!» — громко закричала она. — «Я должна найти его — должна! Если он узнает, что она в безопасности, может быть, он перестанет искать Пёрди!» О, если бы с ним что-нибудь случилось — сейчас!

«Маленькая глупая восточная девчонка!» — взорвалась она через несколько миль.
"Если бы она приехала сюда и заблудилась, и если бы он нашёл её, и
если бы — она никогда не сделала бы его счастливым, даже если бы он женился на ней! Но эта миссис
Эндикотт — она мне нравится. — Она резко остановилась на самом краю
плохих земель и посмотрела на розовые, чёрные и фиолетовые пустоши. Её
брови удивлённо нахмурились. «Интересно, — прошептала она, — интересно, знала ли она, что я без ума от её техасца?» И, так и не получив ответа на свой вопрос, она пришпорила гнедую кобылу и направила её вниз по длинному чёрному хребту, который тянулся далеко в бесплодные земли.




Глава XXVII

НЕСКОЛЬКО ВЫСТРЕЛОВ


Когда техасец покинул Кэсс Гримшоу, он направился на север. Он ехал
неторопливо — с лёгким сердцем. Зная, что Элис в безопасности,
«Киноварь Джо» освободила его разум, позволив ему следовать своим собственным наклонностям, и эти наклонности привели его обратно к маленькой хижине на Красном Песке и к девушке с сине-чёрными глазами. Большинство мужчин сосредоточились бы на мрачной работе, но не техасец. Он собирался убить Парди, потому что Парди нужно было убить. Своими неоднократными поступками Парди лишил себя права жить среди людей. Он был угрозой — силой, способной причинить вред, чья свобода
ставила под угрозу жизни и счастье других. Его действия по выслеживанию
и убийству этого врага общества не нуждались в объяснении или
оправдание. Это было то, что нужно было сделать в ходе
работы. Тот факт, что Пёрди знал местность, а он нет, и что
соотношение сил было четыре к одному не в его пользу, его совсем не
беспокоил. Если бы другие люди того же склада ума сочли нужным
поддержать Пёрди, они должны были бы смириться с последствиями.

Итак, он думал о девушке, и его губы растянулись в улыбке — не в той кривой ухмылке, которая стала для него почти привычной, а в мальчишеской улыбке, от которой в уголках глаз появились лучики морщинок, а сами глаза заблестели
с весельем. Как это свойственно открытым людям, он озвучил свои мысли:
«Прошлой ночью она ясно дала мне понять, что бегать за чужими жёнами — это развлечение, которое никогда не получит её одобрения. Это то, что французы называют «ляпсусом», который не только осуждается, но и вызывает
гнев, а также служит оправданием для многочисленных и разнообразных колкостей, сарказма и язвительных замечаний,
более или менее личных, которые должны заставить человека почувствовать, что он съел не только канарейку, но и целого чёртова канюка.
«Жаль, что он не умер, не дожив до этого». Мужчина взглянул на
солнце. «Пора мне выбираться из-под этого обеда, который она собрала для
меня, — скорее всего, через какое-то время я не захочу останавливаться и
есть».
Спешившись, он сел, прислонившись спиной к камню, и развернул
сэндвичи. "Она приготовила их, - заметил он Блу, - обычные легкие"
хлеб, а между ними хорошая толстая ветчина. Он медленно проглотил сэндвич и
потянулся за другим. "Касс сказала _make_, чтобы она овладела мной", - улыбнулся он. - "Черт возьми!
он много чего знает о женщинах, но ... в этом наркота права. Мальчик,
Эти глаза! И эти волосы, и... и, о, вся она такая _женственная_! Если бы у мужчины была такая девушка, к которой он мог бы вернуться домой, — и она бы его любила, — и он бы знал, что она думает о нём, — и хотела бы, чтобы он... чтобы он добился успеха! В этом не было бы ничего особенного — он бы просто естественным образом добился успеха. Джанет
Маквортер — Джанет Бентон — миссис Текс Бентон — миссис Горацио Бентон — чёрт! Надеюсь, она не возьмётся за имя Горацио. Это почти так же плохо, как
Уинтроп Адамс Эндикотт! Текс лучше — если она когда-нибудь спросит о моём втором имени, я скажу ей, что меня зовут Майк, иначе я уйду
другая крайность — назови её Перси или Реджинальдом. Я ещё не добился её, но поверь мне! Она будет воевать со мной, пока я её не добьюсь!

"Я просто признаю, что она выйдет за меня замуж — и что тогда? Пора бы мне подвести итоги. Вот что она получает: одну коровью руку и
снаряжение - включая одну дополнительную оседланную лошадь, скатку и полный военный мешок
обрывки одежды; некоторые грязные, некоторые чистые; некоторые порванные, а некоторые в хорошей сохранности.
некоторые Восемьсот сорок долларов
наличными - минус то, что потребуется, чтобы поселить меня в Тимбер-Сити.
Для себя--себя--это все! Она никуда не пойдешь, чтобы получить никакого ада материала
преимущества от Союза, это точно. Но, если у меня все еще есть моя работа, то это
не так уж плохо для начала. Другие активы, то, что мы привыкли называть
бестелесная наследственность еще на юридическом факультете - добросовестное знание работы со скотом и лошадьми.
торговля скотом и лошадьми. Здоровье — хорошее. Характер — э-э-э, добрый,
но может убить. Привычки — плохие, и становятся ещё хуже. Давайте посмотрим: курение — это нормально,
жевание — возможно, допустимо, если только на улице.
 Ругательства — возможно, не будут проблемой, пока дети не подрастут.
Послушайте. Азартные игры — вероятно, будут ограничены покером — дружеские игры с
ограниченным лимитом. Выпивка — давайте посмотрим, единственный год, который я помню,
когда я ничего не пил, — я бросил, когда у меня было больше восьмисот долларов на
хорошую жизнь — впервые в жизни у меня было восемьсот долларов сразу. Что происходит? Выпью-ка я полдня, и — бац!
Выходит сотня, может, две сотни, чтобы расплатиться за тот ад, который я устроил!
Оно того стоит? Не для женатого мужчины! Не для меня! И, кроме того, что она
сказала, когда я отказался от предложенного ею напитка? Она сказала: «Я рада — я
Ненавижу эту дрянь». Он сделал паузу, вспоминая с улыбкой: «Пить — это весело, но мужчина должен платить за веселье — и не только деньгами. Если она будет счастлива, если не будет пить, а я буду счастлив, если буду пить — как по мне, это чертовски подло со стороны мужчины, который платит за собственное удовольствие счастьем своей жены!» На этом, пожалуй, и закончим.
Итак, выпьем: один раз! Выпьем: два раза! Выпьем: три раза — и
_всё_! Я непьющий, трезвенник, любитель газировки и виноградного сока!
При этом, если бы я знал, что последний напиток, который я выпил там, в
"Тимбер Сити" должен был стать самым последним дерьмовым напитком, который я собирался выпить в своей жизни.
Я бы немного растянул его - вроде как медленно потягивал и
торжественный, как подобострастие. Вместо этого я отмахнулся от него беззаботно, небрежно, даже, можно сказать, легкомысленно — и это был последний раз, когда я пил!

Он встал, стряхнул с рубашки одну-две крошки и сел в седло: «Давай, Блу, покончим с этим, вымоем руки и отправимся в Ред-Сэнд». Кэсс говорит, что дом Циннабар Джо находится не только в четырёх милях
от дома Маквортера.

Тридцать минут спустя техасец пустил лошадь шагом.
На поверхности хребтов и ущелий появились каменные обломки.
Сначала они были маленькими, но по мере продвижения человека на север увеличивались в размерах и количестве. По описанию Кэсса Гримшоу он знал, что приближается к месту встречи Парди и его банды. Далеко впереди он увидел
возвышающиеся скалы, обозначавшие вход в ущелье или
кратер, образовавшийся в результате какого-то грандиозного природного
взрыва, разрушившего гору и разбросавшую её обломки по
окружающая равнина. Но техасец думал не о разрушенной
горе и не о девушке на Красном Песке. Он подтянул ремень,
посмотрел на револьвер в кобуре и, сунув руку под рубашку,
убедился, что шестизарядный револьвер Длинного Билла лежит у него под рукой. Он
медленно шёл, часто останавливаясь, чтобы осмотреть усеянную камнями равнину. Теперь
вдали отчётливо виднелось устье ущелья. Он остановил лошадь и
осмотрелся. Он решил спешиться и идти пешком — от камня к камню. Лёгкий звук заставил его обернуться.
Он быстро взглянул налево. Не более чем в пятидесяти футах от него злобное лицо Пёрди смотрело на него поверх стволов двух шестизарядных пистолетов. Прямо перед собой он увидел ещё одного человека, а справа — ещё двоих. И каждый из них держал его на мушке. Он снова посмотрел на Пёрди, и его губы скривились в циничной ухмылке. «Ну, чёрт возьми, почему ты не стреляешь?»

— Хочешь покончить с этим поскорее, да? — ухмыльнулся преступник. — Что ж,
я не тороплюсь! Я собираюсь разделаться с тобой, но не буду торопиться. Когда ты сбежал год назад, испугавшись того, что я с тобой сделаю,
тебе следовало остаться.

Техасец рассмеялся: «Ты такой же большой дурак, как и всегда, Парди. И такой же большой лжец. Тебе лучше застрелиться, пока есть такая возможность.
'Потому что, если ты этого не сделаешь, я тебя убью, чёрт возьми».

Парди ухмыльнулся: «Продолжаешь блефовать до последнего, да?» Думал, что сможешь подкрасться и схватить меня, когда я не буду смотреть, да? Думал... —
Предложение так и не было закончено. Выражение лица техасца внезапно изменилось.
 Его взгляд дико устремился в точку прямо за Парди, и он вскричал в внезапной тревоге:

"Не убивай его, Кэсс! Он мой!"

Как молния, Парди развернулся, и как молния, техасец выпрыгнул из седла и спрятался за камнем. И, как и предсказывала Дженни, он упал на землю и начал стрелять. Его собственная лошадь прикрыла его от остальных, чьё внимание на мгновение отвлеклось на их предводителя. Парди мгновенно разгадал уловку, но было уже слишком поздно. Когда он снова развернулся лицом к
Техасец, пистолет последнего рявкнул, и один из пистолетов Парди ударился о камень, а его владелец, с раздробленным запястьем, нырнул за камень, крича от ярости и боли. Техасец выстрелил ещё три раза.
Выстрел под брюхо его лошади, и двое разбойников справа
рухнули вперёд и остались лежать неподвижно. Обезумев от
шума, большой гнедой конь слепо бросился вперёд. Человек впереди отчаянно
попытался убраться с его пути, но не смог и в следующий миг
ударился спиной о камень, от которого отлетел в сторону и исчез из
поля зрения, в то время как огромный гнедой скакал дальше, размахивая
поводьями и дико лягая копытами.

«Значит, нас осталось только двое, Парди», — протянул техасец,
прячась за камнем и перезаряжая пистолет.

Злобное рычание из укрытия бандита было единственным ответом.

"Я же говорил тебе, что ты дурак, раз не выстрелил, когда была возможность. Теперь я тебя достану. Но, раз ты не спешил,
 я тоже не буду. Я хочу, чтобы ты кое-что услышал — то, что ты должен знать ради спасения своей души.

 — Ты не посмеешь меня тронуть! — ликующе донеслось из-за камня Парди.
— Если ты это сделаешь, что станет с ней — с женщиной пилигрима? Она прямо сейчас лежит связанная и с кляпом во рту в грязной канаве, где ты и никто другой
«Ты никогда её не найдёшь. Что с ней будет, если ты меня поймаешь?»

Техасец ухмыльнулся про себя и после минутного молчания нерешительно
произнёс: «Послушай, Парди, ты бы так не поступил! Ты бы не позволил женщине
умереть вот так, не сказав, где она».

«Чёрт возьми, я бы так не поступил!»

— Ну же, Парди, скажи мне, где она? Можешь и не говорить. Если я тебя поймаю, какой смысл оставлять её там умирать? А если ты меня поймаешь, она всё равно будет у тебя.

В ответ раздался презрительный смех: «Ты меня не поймаешь, а её оставишь там, где она есть!»

Голос техасца стал жёстче: «О да, знаю, Парди. Потому что я знаю, а ты…»
— Я знаю, что она в целости и сохранности у Синнабара Джо и останется там, пока Синнабар не передаст весточку её мужу.

В ответ на это заявление раздался поток ругательств: «Пусть только Синнабар откроет свой рот! Если он это сделает, то проведёт остаток жизни в тюрьме. Я его прикончу!»

«Ты никого не спасешь, Парди. Ты отправишься прямиком в ад. И
всё, что у тебя есть на Циннабаре, ты заберёшь с собой. Когда я сказал тебе,
что нужно сказать мне, где находится девушка, я просто давал тебе шанс сделать
что-то порядочное, прежде чем ты сдашься, но ты не смог этого сделать, Парди.
это не по-мужски с твоей стороны. Да что там, даже Длинный Билл Кирни был мужчиной
за секунду до своей смерти.

 — Что ты имеешь в виду — Длинный Билл — умер?

— Спроси его, — мрачно ответил техасец, — вы с ним будете
близкими соседями — куда бы вы ни направлялись. — Техасец
непроизвольно слегка наклонился в сторону, меняя положение. Раздался
короткий хлопок, и пуля пробила свободную складку рукава его рубашки.
— Довольно метко стреляешь, Парди, — протянул он, — немного в сторону — ты бы
задел меня, если бы стоял у скалы.

Каждый так пристально наблюдал за другим, что ни один из них не заметил четверых мужчин
которые крадучись приближались от камня к камню и, наконец, присели за
неправильной формы выступом скалы всего в нескольких пистолетных выстрелах от него. Их
точка обзора не позволяют любой вид мужчины, который был сбит
вниз по скачущего коня, ни сами конкурсанты, но
обмен выстрелами мог затем с легкостью и точностью.

Касс Гримшоу толкнула Эндикотта локтем и указала на тела преступников:
— Он попал в двух, — прошептал он с мрачным одобрением. — И попал в них правильно
— на открытом пространстве. Должно быть, они увидели, что он приближается, и устроили засаду, прежде чем он добрался до их логова.

 — Эй, Текс, — позвал Парди после долгой паузы, — мы не собираемся прятаться друг от друга за этими камнями.

— Нет, мы не собираемся убивать друг друга, но я собираюсь убить
_тебя_ — вот так! — Он выстрелил, не переставая говорить, и пуля
подорвала камень и пробила шляпу Пёрди. — Промазал, Грэб! Но это плата за то, что ты
проделал дыру в моей рубашке. Ты был дураком, что запал на ту старую
штучку, которую я тебе подсунул!

«И я бы тоже не запал на неё, если бы она не была для
повезло — ты меня перехитрил — если бы ты сказал что-нибудь другое, кроме «Кэсс», я бы не купился.

 «Это была не удача, Парди, — это были мозги. Если бы я собирался сегодня вечером убить человека — и он бы об этом знал, — как ты думаешь, я бы не подпрыгнул, если бы решил, что он подкрадывается ко мне сзади с пистолетом? Ещё как бы!«

«Убиваю!» — голос Парди звучал пронзительно, с дрожащими нотками страха.
«Что… что ты имеешь в виду — убиваю?»

«Ну, я недавно встретил Кэсса. Я сказал ему, что ищу тебя, и он
сказал, что я найду тебя и ещё троих здесь. Сказал, что вы и они
Я планировал сегодня вечером прикончить его и Билла Харлоу, а ты был занят
подготовкой. Он хотел пойти со мной — он и Билл, — но я сказал ему, что от них
не будет толку. Если бы там были только ты и ещё трое таких же, как ты, я бы
справился с тобой сам. Он и Билл собираются приехать через какое-то время и посмотреть, не нужна ли мне помощь, но я не нуждаюсь, не так ли, Парди?

Слова техасца потонули в потоке проклятий. Голос Парди был пронзительным от страха. «Меня обманули! Это ложь!
Все против меня! У меня никогда не было шоу! — голос затих.
раздался вой. Последовало несколько мгновений тишины, а затем над краем
Скалы Парди появился белый носовой платок, привязанный к концу
ружейного ствола. Тщательно прицелившись, техасец выстрелил. Белый флаг
исчез, и ружье ударилось о камни со стальным звоном.

"Вы стреляли в белый флаг!" - закричал Парди.

- Ты чертовски прав, я так и сделал! И я пристрелю этого жалкого щенка, который пытался спрятаться за ним. Боже мой, Парди! Ни головы, ни смелости! Единственное, что в тебе есть от мужчины, — это штаны, рубашка и шляпа, и я испортил шляпу!

— Послушай, Текс, послушай! — голос мужчины был полон отчаяния. — Давай
сделаем лекарство. Ты можешь забрать женщину пилигрима — она мне не нужна — я
хотел только награду. Я просто шутил, когда говорил, что убью тебя! Честное
слово! Послушай! Отпусти меня, Текс! «Дай мне уйти! Кэсс подставил меня! Я хотел бросить его и стать на путь истинный! Послушай, это девушка,
Текс. На Ред-Сэнд — я дал ей слово, что брошу скачки и
создам свою команду. Послушай, я…»

«Кто она?» — голос техасца прозвучал как сталь.

«Девушка Маквортера…»

«Ты чёртова лгунья!»

— Ты её знаешь? — слова давались с трудом.

 — Немного, — сухо ответил техасец, — мы с ней завтра поженимся.
Эти слова были произнесены намеренно, чтобы подразнить Парди, но даже техасец не был готов к последовавшему за этим взрыву безумной ярости.

 — Ты лжёшь! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Ты всегда побеждал меня! Теперь ты побеждаешь меня!
 Сукин сын, получай! С этими словами он выскочил из-за своей
скалы и разрядил пистолет, пули безвредно ударились о
 барьер техасца, и он тут же снова спрятался за своей скалой.

Кэсс Гримшоу ухмыльнулся, глядя на остальных. «Он дразнит его — наверное, уже целый час дразнит, пока Парди не взбесился».

 «Индеанка бы выследила его и разожгла маленький костёр у него на животе.
 Но я думаю, что это было бы больнее, чем то, что сделал Текс».

Эндикотт с побелевшими губами зачарованно наблюдал за происходящим. - Давайте заставим
его сдаться и передадим властям, - прошептал он.

Гримшоу покачал головой: "Нет ... не ему. Если бы ты знала его так, как я, вы
не могу сказать, что. Клянусь Богом, я обратился один человек к власти--себя.
они дают ему в год! И когда он вышел, я дал ему то, что он заслужил.
Подумай, парень, что бы он сделал с твоей женой...

Фраза оборвалась на полуслове из-за цокота копыт. Все четверо вытянули шеи,
чтобы разглядеть всадника. Гримшоу и Билл Харлоу вытащили пистолеты,
ожидая, что четвертый член банды Парди поспешит на помощь своему главарю. Но
они увидели всадницу только тогда, когда она оказалась в сотне футов от
сражающихся. В тот же миг они увидели, как техасец, держа шляпу в руке, отчаянно машет ей в ответ.
Джанет Маквортер тоже увидела его и осадила гнедую кобылу.
в то же мгновение раздался выстрел, и пуля Парди разорвал техасца
шляпу из его рук. Прежде, чем ее лошадь остановилась, девочки
пистолет был в ее руке, и она сидела напряженная----будущим.

Устремив сверкающие глаза на девушку, Парди рассмеялся диким пронзительным смехом
, который эхом разнесся среди скал, как звук из ада. Слова
Техасца жгли, как слова живого огня. "_ Собираюсь жениться
завтра! _" Он намеренно поднял ружье и выстрелил - как раз в тот момент, когда
гнедая кобыла нервным рывком вскинула голову, чтобы сбросить ее
рот на ощупь напоминал жестокую лопату. В следующую секунду она встала на дыбы.
высоко поднялась и рухнула на землю, увлекая за собой своего всадника. С громким
плакать техасец вскочил на ноги и направился к девушке, а в
же момент лошадь-вор, что Большой голубой Рон постучал бессмысленной
среди скал поднялся на ноги и выравнивание свой пистолет на работающем
человек, уволили. При звуке выстрела техасец пошатнулся, наполовину повернулся
и упал навзничь среди камней. Парди вскочил на ноги и с пистолетом в
руке бросился к распростёртому техасцу.
Долина превратилась в оглушительный грохот. Дженет, одной ногой застрявшая в стремени,
выстрелила, не слезая с лошади. Выстрелила быстро и метко.
Бегущий Пэрди шатался из стороны в сторону, резко выпрямился,
поднял руки высоко над головой и закружился, как волчок, а когда
прозвучал последний выстрел девушки, упал вперед и замер.

С каменного выступа слева Джанет увидела бегущих к ней мужчин.
Она не могла сказать, друзья они или враги - это имело значение.
нет - ее пистолет был разряжен. При мысли о своем пистолете она дала волю раздражению.
Она издала жалобный стон и закрыла лицо руками. Затем мужчины
подбежали к ней и стали вытаскивать её лошадь. Её ногу освободили, и кто-то поставил её на ноги. Она опустила руки и уставилась в бородатое лицо Кэсса Гримшоу!

"Хорошая стрельба, сестрёнка!" Он нежно похлопал её по плечу. "Что случилось?" Думаешь, ты его упустила — смотри! — он указал на тело Пёрди.


"О-о-о! — застонала девушка и снова закрыла глаза. — Я... я
_убила_ человека!

Гримшоу выглядел озадаченным: «Нет, сестрёнка, ты не убила ни одного _человека_!» Ни при каких обстоятельствах он не может быть мужчиной!

— Но… он же человек… и… я его убила!

Когда конокрад посмотрел на её вздымающиеся плечи, в его глазах
появилось недоумение, которое через мгновение сменилось лукавым
взглядом, а ещё через мгновение — мягким укором: «Эй, сестрёнка, кем ты себя
возомнила? Ты утверждаешь, что убила Парди!» Ну, у тебя не больше шансов убить его, чем у меня. — Он протянул руку, на ладони которой лежал автоматический пистолет крупного калибра.
"Этот пистолет стреляет так же быстро, как и твой. Против твоих восьми
У меня почти две тысячи футов дульной скорости, и я успел сделать два выстрела до того, как вы начали! Кроме того, если вы оглянетесь, то увидите, что на него претендуют и другие люди. Возьми, к примеру, Билла, его 30-40-калиберная винтовка стреляет почти так же быстро, как мой
автомат, — и он начал стрелять, когда я начал. И посмотри на породу, вон там,
вставляющую в его ружьё свежие патроны. Держу пари, эта птица никогда не
промахивалась — и он выстрелил на волосок раньше меня. И в паломника он тоже выстрелил,
но я бы не стал на него ставить — он мог промахнуться, — а вот остальные
не так. И я не говорю, что ты промахнулся, заметь. Потому что я думаю, что ты
выстрелил в него из всех стволов. Но он был мёртв ещё до того, как ты начал
стрелять. Да, ты всадил около литра свинца в мёртвого человека, прежде чем он
упал на землю, и, поверь мне, это
_стрелять_! Но убивать — это к тем, у кого быстрее оружие.

Глаза девушки загорелись: «О, я... я рада, что это не на моей совести. Мне бы не хотелось думать, что я убила — даже его». В следующее мгновение она исчезла, и они увидели, как она наклонилась над
техасцем, который с трудом приподнялся на локте.

— Джанет, дорогая, — прошептал он, — ты знаешь… о ней?

Девушка густо покраснела, услышав эти слова, и её сине-чёрные глаза засияли, как две звезды. — Да, — выдохнула она, — я знаю. Она в «Киновари»
Джо — и она всё мне рассказала. И, Текс, я думаю, с ней все в порядке!"

Техасец кивнул: "Так и есть", - кивком головы он указал на Эндикотта.
"вон там ее муж пожимает руку Касс, и он
такие же замечательные, как и она - они настоящие люди, девочка, - но не обращай на них внимания.
Я хочу знать, выйдешь ли ты за меня замуж завтра, дорогая?

«Завтра!»

«Может, это будет завтра, а может, на следующей неделе — или в следующем месяце! Ну же, пожалуйста!
 Ты не можешь от меня уйти, так что можешь и остаться». И, кроме того, вот он я,
раненый в ногу, и если ты не дашь мне сделать по-своему, я, скорее всего,
заболею и мне придётся её отрезать, так что решать тебе, милая, —
одноногий мужчина через месяц или двуногий завтра. Что?

Девушка наклонилась очень близко: «Я… я думаю, что предпочла бы двуногого,
дорогой». И в следующее мгновение мужчина обнял её, и их губы
прижались друг к другу.

 «Послушай, Кэсс», — прошептал Билл Харлоу, глядя на девушку, которая
наклонившись над раненым. «Я никогда не стрелял в Парди — это тот проклятый
скунс там, внизу, в камнях, выстрелил в Текса».

 «Я тоже», — вмешался Старый Бэт.

 «Я тоже в него стрелял», — сказал Эндикотт.

— Чёрт возьми! — ответил Гримшоу, подмигнув, — я тоже так думал, но никогда не говори ей об этом.

На мгновение воцарилась тишина, которую нарушил Эндикотт, шагнув вперёд и пожав говорившему руку. «Я горжусь тем, что меня принял в свою компанию Касс Гримшоу, конокрад и… джентльмен», — сказал он и отвернулся, увидев, что техасец смотрит на него с блеском в глазах.




Глава XXVIII

Снова на Красных Песках


Пока Кэсс Гримшоу и Билл Харлоу собирали лошадей и
пересаживали седло девушки с мёртвой кобылы на одну из лошадей,
принадлежавших преступникам, Эндикотт и Бэт помогли Джанет перевязать
рану техасца.

Когда, наконец, они были готовы отправиться в путь, Гримшоу отозвал Эндикотта
в сторону: "Ты и порода пойдете со мной, - прошептал он, - вы должны
тебе не терпится поскорее увидеть свою жену, и я отвезу тебя в Киноварь.
У Джо. Девушка, вон та, она знает дорогу, и они могут ехать
помедленнее, — он сделал паузу и подмигнул, — он не захочет ехать
быстро из-за этой ноги.

Глаза Эндикотта внезапно загорелись пониманием, когда он взглянул на
две фигуры, стоявшие бок о бок возле лошадей: «Боже мой!» — воскликнул он. —
«Интересно…»

 «Интересно — чёрт возьми! Дайте им шанс! Поехали, мы уедем». Билл, он посадит его на своего коня, а потом останется и сбросит трупы в какую-нибудь канаву.

Когда Эндикотт спрыгнул с коня перед хижиной Циннабара Джо, его жена выбежала из двери и бросилась ему на шею.

"О, Уин, Уин, дорогой!" — всхлипнула она, — "о, ты когда-нибудь простишь меня?" Но... это был единственный способ... они бы его убили!

Эндикотт успокоил её: «Прости меня! Мне нечего прощать, дорогая.
 Я знаю, что всё в порядке! Сначала я немного… волновался, но потом пришла Старая Летучая Мышь, и после этого я понял, что всё в порядке… но давай пойдём в дом, и ты всё мне расскажешь!»

Киноварь Джо поприветствовал Гримшоу и Бэта у загона для лошадей: «Видели Текса?»
 — с тревогой спросил он. Гримшоу кивнул: «Да, мы его видели».

 «Он… поймал Пёрди?»

 Гримшоу покачал головой: «Нет, он его не поймал. Почти, но не совсем».

Не говоря ни слова, Циннабар развернулся, вошёл в загон и вышел оттуда
Через несколько мгновений он вернулся с оседланной лошадью.

"Куда ты идёшь?" — спросил Гримшоу.

"В Волчью Реку."

"В Волчью Реку! Что такого происходит в Волчьей Реке, что ты так
настойчиво туда стремишься?"

Циннабар на мгновение замешкался, а затем сказал: «Ты можешь знать об этом так же, как и остальные. Я собираюсь сдаться и хочу опередить Парди. У него есть кое-что на меня — ограбление, в котором я был замешан, когда был ещё ребёнком. Я так и не получил никаких денег,
и с тех пор я на мели. Я решил, что заплатил за это сполна
назад. Но, если Перди ушел, он опрокинет меня. Это идешь, чтобы быть твердым, как
ад на ней". Он кивнул в сторону своей жены, которая стояла поодаль
о чем-то серьезно беседуя со стариной Бэтом.

Гримшоу наклонился и положил руку на плечо мужчины: «Успокойся, парень, — сказал он. — У тебя здесь
началась хорошая жизнь — у тебя и у неё. Продолжай в том же духе — и
оставайся на плаву. Забудь обо всём, что могло случиться давным-давно.
Важно то, что ты делаешь сейчас, и то, что ты собираешься делать. Текс не достал Пёрди, но там было ещё пятеро
нас, чтобы поддержать его игру. Мы все были более или менее
Мы хорошо обращаемся с оружием. И между нами говоря, нам удалось его прикончить.
Парди мёртв, Циннабар, мёртв, как Юлий Цезарь, и все его приятели тоже мертвы, и всё, что у него было на вас, умерло вместе с ним.

 — А вот и Текс! — воскликнул Циннабар, указывая на двух всадников, которые на мгновение показались на фоне противоположного края долины, прежде чем начать спускаться по склону. «Он едет на гнедом жеребце Маквортера.
 Но кто это с ним? Да это же девчонка Маквортера! Но на какой лошади она
едет? Она сбежала отсюда два или три часа назад на своей гнедой кобыле!»

Когда два всадника приблизились по узкой долине, Гримшоу почесал свою короткую бороду: «Вот это пара», — пробормотал он.

"Ты имеешь в виду...?"

"Да, именно это я и имею в виду! Но они скакали чертовски быстрее, чем я бы скакал.

"Эй, Бэт! «Старый негодяй!» — крикнул техасец, когда его лошадь поднялась на берег ручья. — «Возьми лошадь Циннабара и гони её к Волчьей
Реке! И заставь её рыть землю! Теперь у меня есть шанс отплатить тебе за те четвертаки, что я дал тебе в Лас-
Вегасе, помнишь?»

Старый полукровка широко ухмыльнулся: «_Oui_, я помню эту штуковину».
Засунув руку под рубашку, он достал полдоллара, висевший у него на шее на засаленном сыромятном ремешке. «Видишь, я не забыл». За это она дала мне шанс вернуть ему около шестисот семидесяти тамошних долларов. Что ты хочешь в Уоф-Ривейре? Повесить пилигрима, да, _bien_?

Присоединившись к смеху, последовавшему за репликой старого полукровки, техасец подъехал к нему и протянул несколько жёлтых банкнот. «Ты вступаешь на тропу войны — и вступаешь в неё с головой. И завтра утром ты появишься здесь с проповедником и круглым жёлтым кольцом — понял?»

"_Oui!_ De pries' an' de ring! _Войла! _ Старик посмотрел прямо
в глаза девушке, которая сидела на лошади рядом с техасцем. - Ты
собираешься жениться на Хим Томор?

Джанет, густо покраснев, утвердительно рассмеялась.

Бэт кивнул: "Это хорошо. Ты станешь самым крутым парнем в мире! Может, Текс
станет президентом, как ты его называешь, _президентом_! Но,
иногда он ведёт себя как плохой парень, и тебе приходится выбивать из него дурь, чтобы он стал
хорошим. Старина Бэт — он знает. Я давно их знаю. Ты любишь хима, черт возьми.
хим любит ад. Краем глаза я вижу это - и краем глаза я вижу, что ты собираешься
чтобы они оставались хорошими ---- "

— Эй, ты, старый чучело-охотник! — рассмеялся техасец. — Что ты пытаешься
сделать — напугать меня?

— Ба, Госс! Я так и думал, что ты напугаешь кого-нибудь! Держу пари, я
проеду сотню миль, чтобы посмеяться над тобой. Ты получишь свою прекрасную женщину. Теперь ты должен сделать так, чтобы она, как ты говоришь, была счастлива. Пока-пока, Олд-Бэт, она поедет на ранчо, чтобы готовить. А я останусь здесь и присмотрю за детьми. Я покажу ей, как ездить верхом, стрелять и бросать
верёвку — так же хорошо, как это делает мой отец, _вуаля_!

Дженет поспешно убежала в хижину, а Бэт забрался на Синнабара.
Сев на лошадь и направившись по тропе, техасец повернулся к Гримшоу: «Загляни завтра к Маквортеру, Кэсс, — пригласил он. — Я бы хотел, чтобы ты был там».

Гримшоу на мгновение замялся: «Ты уверен, что я тебе нужен? Ты не спрашиваешь меня только для того, чтобы я не чувствовал себя лишним?» А как насчёт остальных? Как насчёт твоей жены? Она никогда не обращала на нас, конокрадов, внимания.

Техасец улыбнулся: «Она многому научилась за последние пару часов, Кэсс.
Если тебя не будет на свадьбе, она будет разочарована больше всех».

«Хорошо, парень, я приду». Я должен идти. — Он провёл пальцами по волосам.
Поглаживая свою короткую бороду, он сказал: «Бриться будет чертовски трудно».

Когда техасец спешился, женский радостный возглас привлёк его внимание к хижине, где в дверях стояли Элис и Джанет, обнявшись, — смеясь, плача и разговаривая одновременно, а Эндикотт с улыбкой поманил Текса.

— О, дорогая! — воскликнула Элис. — Я так рада! Я выбрала тебя для него в тот момент, когда увидела, а потом чуть всё не испортила своей хвалебной речью.

 — Но, — запнулась Джанет, — а как же та девушка — с Востока, — которую ты собиралась пригласить? Ты сказала, что она
— Красивая — и — и очаровательная — и — ты просто собиралась заставить её выйти за него замуж!

 — С Востока! — воскликнула Алиса. — Я уверена, что ничего не говорила о Востоке. Я сказал, что у меня есть подруга, и я действительно сказал, что она
прекрасна и очаровательна, и это так, и я сказал, что собираюсь пригласить её
в гости на долгое время, и я действительно пригласил её, прежде чем она
в гневе выбежала из комнаты и умчалась в дикие земли искать своего возлюбленного.

Джанет заглушила остаток фразы поцелуями: «Ну, в любом случае, ты
не заставлял её выходить за него замуж, — сказала она, — потому что она сама собиралась за него выйти».
В любом случае, если бы она смогла заставить его пригласить её!

Пару часов спустя, когда три женщины были в хижине и готовили ужин, Текс, Эндикотт и Циннабар сидели снаружи, разговаривали и прислушивались к звукам смеха, доносившимся из-за двери.

"Смотрите, старый Уискерс идёт," — сказал Текс, указывая на всадника, который появился из-за угла сарая.

Циннабар усмехнулся: «Усы! Да, приятель, это твой новый папаша! Это старый
Колин Маквортер, и если ты не понравишься ему, поверь мне, он
отрежет тебе голову!»

Огромный шотландец спешился, кивнул и обратился к Циннабару Джо: «Ха!»
ты видел мою дочь?" Прежде чем киноварь могла ответить девушка сама
выбежала из двери и бросилась в объятия богача: "честь по чести,
по желанию клиента, крошечная девочка, ха-они обидели вас? У тебя лицо красное, как огненная трава!
Я..."

"Нет! Нет! Папа! Я... так счастлива! Я... я завтра выхожу замуж! Я
хочу, чтобы ты познакомилась с моим... мистером Бентоном... Тексом! И, о папа, он тебе понравится!
 Я знала, что это была ошибка... насчёт того ужасного объявления... вот мистер
 и миссис Эндикотт... они хорошо его знают... а Циннабар и его жена знают его много лет.

Маквортер стоял, сердито глядя на Текса, который отвечал ему таким же сердитым взглядом. «Неужели из-за того, что я заботился о ней всю её жизнь, обучал её, она должна была выйти замуж за простого ковбоя!»

 Техасец подошёл к нему вплотную и постучал пальцем по груди разгневанного мужчины: «Послушай, старина. Я простой ковбой,
как вы и сказали, но при этом я не снимаю шляпу ни перед одним пастухом!
Мы с вами станем большими друзьями, как только нас выгонят на пастбище. Вы мне уже нравитесь. Я считаю вас одним из самых добродушных
стариков на ранчо. Но при этом тебе нравится рычать —
сначала разберись с этим. Ну, ты зарычал, но никого не обманул и не напугал. Если хочешь узнать обо мне побольше, вот что я скажу. Я из Техаса, родом из хорошей семьи, но за двадцать лет они так и не смогли избрать Старика в Конгресс. Я
был кем-то вроде паршивой овцы, но паршивость сходит на нет.
 Я получил такое же хорошее образование, как и все здесь, и чертовски
лучшее, чем мне нужно для моего дела.  Я хожу на задних лапах и
 ем вилкой.  У меня есть работа — восемьдесят баксов в месяц, и
найден - бригадир бригады Y Bar, за рекой. Когда-нибудь я
надеюсь обзавестись собственной бригадой!" Внезапно он замолчал и, протянув руку
, забрал девочку из рук ее отца и прижал ее к себе. "И"
наконец... и "насколько я могу видеть, единственное, что действительно
имеет значение ... Я люблю эту маленькую девочку ..."

"Лош! — Парень! — воскликнул старый шотландец, сверкая глазами. — Ты просто сбиваешь меня с ног! Неудивительно, что она выбрала тебя — ты не дал ей шанса сказать «нет»!

 — Ужин готов! — крикнула Дженни из глубины хижины, и
Это была действительно весёлая компания, которая вошла и заняла свои места за
столом, который по этому случаю был расширен с помощью досок, принесённых из
недостроенной конюшни Синнабара.

"Я только что купил костюм на другом конце города," — сказал Эндикотт,
когда с тарелок исчезли последние крошки от пирогов Дженни, а в толстые чашки был налит чёрный кофе. — А ты, Циннабар, не знаешь, где я мог бы найти бригадира?

— На другой стороне! — воскликнул техасец. — Ты! Не знал, что там продаётся снаряжение! Что это, Уин — овцы или скот?

— Скот.

Циннабар покачал головой.

Эндикотт продолжил: "Он должен быть способным, трезвым, разбираться в скотоводстве
и ... женатым".

"Не знаю никого, кто бы вполне соответствовал требованиям", - ухмыльнулся Киноварь
Джо.

- Эй, Уин, - вмешался Текс, - как бы я поступил? Я способен на некоторые вещи.
иногда. У меня есть киноварь, здесь, во свидетельство того, что при
некоторых случаях, я чуть не протрезвел. Я понимаю, корову, бизнес или старый
Папа Колстон не заставил меня бригадир--Ань, завтра, все здесь
goin' быть свидетелями, что я женат! Как насчет нет, нет, нет, что заполнить
этот законопроект?"

Эндикотт рассмеялся: «Полагаю, этого достаточно, Текс», — сказал он. «Ты
— Нанял!

 — Но какую бригаду ты купил, Уин?

 — «Бар Y», — ответил Эндикотт, — «и Колстон сказал мне, что если я не смогу найти тебя бригадиром, то мне точно не повезёт».

 — «Бар Y»! — Текс протянул руку и схватил Эндикотта за руку. — Босс, у вас лучшая команда в Монтане!

 — Не босс, Текс. Ты хотел сказать «партнёр». Видишь ли, я забыл упомянуть, что человек, который согласится на эту должность, должен будет принять половину доли в команде — его время и опыт — в обмен на мои деньги.
Последовала мёртвая тишина, нарушенная через мгновение.
Позже я услышал, как Джанет тихо всхлипывает, уткнувшись в плечо отца, и как грохочет голос большого шотландца: «Тише, тише, малышка, тише, тише».




ЭПИЛОГ


Церемония, которая состоялась на следующий день в хижине Маквортеров, была впечатляющей в своей крайней простоте.

В конце свадебного пира Маквортер встал, прошёл в свою комнату и через минуту вернулся с бутылкой вина, которую поднёс к свету: «Это старое вино, — благоговейно сказал он, — знаменитого урожая. Его собрат был выпит много лет назад на моей свадьбе в Шотландии. Я
я приберегла это - для _ нее _." Очень осторожно он сломал печать, и
вытащил пробку, и налил немного драгоценной жидкости в каждый из них.
толстые бокалы: "Мы выпьем, - сказал он торжественно, - за здоровье и
процветание... моих детей!" Они выпили, и старый шотландец разделил
оставшееся вино, как и раньше. — А теперь, мастер Эндикотт, не могли бы вы предложить нам тост?

Эндикотт встал и медленно обвёл взглядом обращённые к нему лица. Он начал говорить: «Вот мы — мы и наши женщины — скотовод и овцевод, служитель Евангелия и конокрад;
бывший бармен, полукровка и выпускник Гарварда, который еще год назад
принадлежал к самой строгой и скрытной секте Нового
Англичане - и, как метко выразился вчера Касс Гримшоу, "Мы
все друзья вместе". Давайте выпьем - за чудесное свободное масонство
страны коров!"
********************* ОКОНЧАНИЕ ПРОЕКТА ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ГУТЕНБЕРГА "ЦВЕТЫ ПРЕРИЙ" ***