Глава XIV

  В момент самоубийства Джеймса Виолетта невольно прижалась к Эмилю, но позже на его вопрос кивнула, словно говоря «Я в порядке». Убедившись, что их недавний враг мертв, юноша несколько секунд молчал, обводя взглядом помещение собора, затем произнес:
 - Пойдем, нужно уходить. Нам здесь больше нечего делать.
 Виолетта согласилась с мужем, однако не могла не заметить:
- И все-таки жалко, что он был действительно талантливым человеком, подающим надежды художником, вот только…
- Вот только он видел в этом мире лишь тьму, злость и насилие – и это отразилось на всех его картинах, - резко ответил Эмиль, - Вот, даже сюжет о влюбленных извратил!
 С этими словами юноша указал на одно из самых больших полотен, находящихся в соборе, которое явно пародировало изображения эпохи Возрождения. Оно состояло из двух частей: на первой черная версия Амура с маниалькальной ухмылкой на лице целится настоящим стрелами во влюбленную пару, а на второй эти же юноша с девушкой бьются в агонии, истекая кровью, будучи пронзенными одной стрелой насквозь.
 Виолетта сжала губы, увидев столько душераздирающую сцену.
 - Да уж. Но каждый видит этот мир таким, каким хочет видеть. А что теперь будет с телом Джеймса и остальными.
Эмиль буднично произнес:
- Видимо, то же, что нарисовано на другой картине здесь: они достанутся крысам.
 Понимая, что ее супруг изменился не только внешне, Виолетта легонько коснулась его плеча и хотела что-то еще сказать, но в этот момент откуда-то сверху послышалось карканье. Вскоре к ним опустился черный ворон – видим, тот самый, о котором упоминали люди Джеймса, ручной, но опасный питомец.
 К удивлению девушки, Эмиль совершенно спокойно дотронулся до блестящих перьев мрачной птицы.
 - Хочешь пойти с нами? Хорошо, садись сюда!
 Когда ворон согласно каркнул и взлетел Эмилю на плечо, они с Виолеттой окончательно покинули оскверненный зал. В коридоре их ждал Сид.
 Эмиль похвалил бородача за то, что тот не сбежал и честно сделал то, что от него требовалось. Сид же переживал лишь об одном:
 - Все? Теперь я заслужил прощение? Меня Бог и все прочие больше не покарают? Правда?
 - Это уже не мне решать, - ответил Эмиль, - Но ты можешь идти, нам от тебя больше ничего не нужно. Виолетта спасена, и без тебя бы этого не случилось, так что… Думаю, теперь можешь езжать на свой тачке куда хочешь – внезапно с трассы не съедешь!
 Воодушевившись от этих слов, Сид рассеянно кивнул головой и, бросив Эмилю на прощание « Ну тогда… бывай, парень, не держи обид!», устремился прочь. Бывший ангел лишь снисходительно улыбнулся ему вслед.
 Сам же Эмиль, оказавшись с Виолеттой под открытым небом, как-то заметно погрустнел и тяжело опустился на ступени собора, словно очень устал. Девушка обеспокоенно уселась рядом, взяв его за руку.
 - Нет, не волнуйся, я хорошо себя чувствую и никак не пострадал, вот только… Я не знаю теперь, что я такое: мне пришлось заключить сделку с Люцифером чтобы обрести большую силу и получить более жесткие черты характера чтобы спасти тебя. Без этого я бы не смог убить их. И теперь… Я не знаю, какая участь меня ждет.
 Услышав эти слова, Виолетта побледнела, но не убрала своей руки.
 - Что бы теперь ни было, знай, я не оставлю тебя. Но наверное, теперь нужно позвать самого Люцифера, чтобы все стало ясно.
 - Ты права. – тихо произнес Эмиль, мысленно желая, что князь Тьмы появился.

 И тот не заставил себя долго ждать, хотя в этот раз пришел не один, а вновь в сопровождении Ульрики. Теперь почти черные глаза Люцифера смотрели на Эмиля не с легким презрением или сожалением, а с восхищением.
 - Что ж, позволь мне похвалить тебя, Эммануил, ты этого достоин. Признаюсь честно, я до последнего не ожидал, что ты решишь покончить с Джеймсом именно так! Красиво и элегантно и в то же время невероятно жестоко… Ты  поставил против него оружие, о котором он и не подозревал! Это дорогого стоит.
 - А что ты думал: что я просто приду и пристрелю его? Нет, это не входило в мои планы, если он сам не спровоцирует меня на крайнее. – ответил Эмиль.
 - Да, но Джеймс ожидал от тебя именно этого. Ведь он садист в прямом смысле, он в первую очередь знал и понимал лишь физическое насилие, отражавшееся во всем его творчестве. К слову, мне оно тоже не особенно близко, я тяготею к большей эстетике… - продолжил Люцифер, -  Но вот ты… Ты, оказывается, именно эмоциональный садист. Впрочем, я догадываюсь почему. Кому как не тебе знать, что душевная боль порой в миллионы раз страшнее телесной. И ты причинил Джеймсу именно ее – боль, которую он не смог вынести. И сам решил сбежать от нее в смерть. Ах, это достойно пера Шекспира, не находишь?
 Эмиль нервно дернул уголком рта, поднимаясь со ступеней.
 - Довольно, я звал тебя сейчас не ради похвал. Ты всегда будешь рад моим успехам в пороке, но я уже говорил, что не намерен переходить на твою сторону. Поэтому все, можешь забрать их себе, они мне больше не нужны.
 Протянув Люциферу оба пистолета, Эмиль тяжело вздохнул. Владыка Ночи одобряюще улыбнулся ему, убирая возвращенное оружие к себе в карманы пальто:
 - Не переживай, у нас не было таких условий, когда я взялся тебе помочь. И не волнуйся, полиция не будет тебя ни в чем подозревать: они решат, что Джеймс, которого местные давно считают сектантом-сатанистом, окончательно сошел с ума, убил в приступе безумия своих дружкой, а после застрелился сам. Ведь его пистолет аналогичен с тем, что я тебе давал – я специально все предусмотрел. Так что можешь здесь быть спокоен.
 Эмиль опустил глаза.
- Я не о том. Теперь я уже не смогу быть таким, как прежде, и, скорее всего, меня ждет наказание со стороны Небес. Но что поделать, я готов его принять. Уже сейчас.

 Внезапно местность вокруг озарилась бело-голубым светом, и в центре него возникла фигура. Эта была высокая красивая женщина с белыми как снег волосами и очень строгим лицом и серыми словно сталь глазами. Она могла издалека сойти за ангела, но явно являлась кем-то другим.
- О, Алоизия, приветствую тебя! – неожиданно поздоровался Люцифер. Ульрика тоже вызывающе улыбнулась той в ответ, издевательски помахав рукой.
 - Простите, но кто вы? – не поняла Виолетта. – Вы одна из слуг Господа?
- В какой-то мере да, - ответила незнакомка, - Но я делаю свою работу не в Раю, а в ином месте.
 - Она в Чистилище следит за тем, как грешники потихоньку исправляются, чтобы постепенно переправлять их в другие круги и наконец в Рай, если станут совсем белыми и пушистыми! – хихикнула Ульрика.
Алоизия проигнорировала резкий выпад демоницы в свой адрес и лишь добавила:
 - Да, это так, моя задача следить за поведением каждого, кто пока что не заслуживает Света за какие-то провинности перед Всевышним, и потому я в основном нахожусь в пределах Чистилища и Лимба. Однако сейчас я пришла сюда чтобы объявить о твоей новой участи, Эммануил. Ты ведь сам этого хотел, не так ли?
 - Верно, - Эмиль кивнул головой, - И я не намерен просить о помиловании, я знал, что отворачиваюсь от Творца, когда заключил сделку с Люцифером, но это был единственный выход спасти мою жену. И потому я ни о чем не сожалею и готов принять любое наказание.
 Серые глаза Алоизии прищурились, сделав ее образ еще строже.
 - Что ж, хорошо. Ты убил четверых, нарушив основную заповедь Господа, а также довел до самоубийства пятого. Да, он сам принял решение свести счеты с жизнью, но, читая ему письмо, ты догадывался о возможности такого исхода. Это серьезные грехи, однако… В отличие от самого Джеймса ты не попадешь в Ад, поскольку изначально твоя душа была светлой, и ты сделал это из благих намерений. А значит, заслужил некоторое снисхождение.
 - А Джеймс что, уже в Аду? Его душа? – спросила Виолетта.
Ульрика вновь злобно засмеялась
 - Еще нет, но, думаю, скоро он туда попадет. Ко мне и моим сестричкам! И мы ему зададим как следует! Мы же суккубики, это наше предназначение: сперва соблазнить жертву-мужчину, подарить ему недолгое удовольствие и надежду на лучшее, а потом… Терзать, терзать, терзать целую вечность! Ведь в Аду уже не умрешь – придется лишь терпеть! А наши зубки и коготочки очень острые – так пускай этот любитель насилия сполна испытывает его на себе! А то привык лишь смотреть на такое со стороны…
 - Ну, не спеши, не торопись, - осадила Ульрику Алоизия, - Кто знает, может, прежде чем я окончательно определю его к вам, я решу и сама с этим типом немного позабавиться. Конечно, по-своему, у меня собственные методы перевоспитания таких личностей.
 С этими словами женщина красноречиво провела ногтями по толстой книге, которую держала в руках с момента своего появления. После чего открыла ее и принялась зачитывать вслух, на что может рассчитывать ангел, решивший просить помощи у Люцифера и после нарушивший еще несколько заповедей.
Из текста еще раз было очевидно, что его ждет изгнание в Ад, однако есть смягчающие обстоятельства, которые в случае Эмиля как раз были полностью применимы. И потому, зачитывая окончательный приговор, Алоизия немного сбавила свой строгий тон.
 - …Поскольку есть веские доказательства того, что Эммануил действовал во имя спасения человеческой жизни и изначально категорически отказывался от предложений вступить в ряды слуг Люцифера, его наказание не будет слишком суровым. Он не сможет больше вернуться в Рай, когда закончится его земная жизнь, однако получит должность воина, служащего на границе миров. Такие из нас наблюдают за миром людей со стороны и, если видят, что на земле произошло нечто ужасное, очень большое зло, то отправляются туда, чтобы все исправить и восстановить справедливость.  Если по истечении определенного срока Эммануил проявит себя достойно в этом деле, то получит шанс на прощение и возвращение на Небеса. Однако срок службы на границе может занять несколько веков. Если Эммануил все понял и готов принять такое решение, пусть вслух это подтвердит.
 - Да, я подтверждаю, - решительно ответил юноша, - И я готов принять свою новую должность прямо сейчас.
- Но как же я? – воскликнула Виолетта, - Если ты не сможешь попасть в Рай, то мы еще очень долго с тобой не увидимся! Нет, нет, я этого не хочу! Ведь я сама попаду на Небо после своей смерти, так?
 - Да, - бесстрастно ответила Алоизия, - Твоя душа чиста и достойна Эдемского Сада.
На глазах девушки навернулись слезы.
- Но без Эмиля даже райский сад станет для меня страшнее Ада, я не хочу с ним расставаться, я не вынесу жизни без него, я просто не могу! Нет, нет, прошу, умоляю, сделайте что-то! Чтобы мы всегда были вместе! Во имя Господа!
 С этими словами Виолетта упала перед Вершительницей судеб на колени, готовая целовать ее ноги. Но женщина лишь осторожно коснулась ее головы, прося встать.
 - Не стоит, я действую так, как велит наш закон, а не мои собственные предпочтения. В вашем случае есть лишь один выход, чтобы вы не расстались: ты должна будешь разделить участь Эммануила и отправиться на границу миров с ним. Тоже лишившись человеческой жизни.
Глаза Виолетты были все еще полны слез, но теперь загорелись решительностью.
 - Да, я согласна. Я готова на все, чтобы быть рядом с супругом.
- Нет, Виолетта, не надо, ты не должна… - Эмиль попытался ей помешать, но девушка лишь посмотрела в его сторону и твердо произнесла:
 - Вспомни нашу клятву у алтаря в день свадьбы. И в горе, и в радости, и в здравии, и в болезни быть рядом друг с другом и хранить верность! Я готова ее исполнить до конца. Чтобы быть с тобой. Если бы тебя отправили в Ад – я бы спустилась и туда лишь бы не расставаться с тобой. Потому что ты и есть – мои Душа и Жизнь.
 На такие слова Эмилю было уже нечего возразить. Он лишь с любовью посмотрел Виолете в глаза, после чего взял ее за руку. Видя, что теперь они оба едины в своем решении, Алоизия заключила:
 - Да будет так. С сегодняшнего дня вы отправитесь за грань земного мира и обретете иную оболочку, почти такую, как у Эммануила сейчас, только лучше. Приговор Высших окончательный и обжалованию не подлежит. А в исполнении его приведет Люцифер, раз изначально сам вызвался помочь этим душам, пускай и по-своему.
 Князь Тьмы лишь покачал головой, язвительно улыбаясь в сторону Алоизии:
 - Вот умеешь ты порой так выстроить ситуацию… В ничью пользу, точно!
 Та промолчала, словно показывая, что мнение хозяина Ада ей, в принципе, безразлично, после чего вновь стала источать из себя яркий свет и в итоге растворилась в его облаке. Когда это случилось, Люцифер, понимая, что неизбежное все равно предстоит сделать, тихо сказал Ульрике:
 - Ты тоже возвращайся домой. Как раз если новоприбывший художник уже оказался там, вы с сестрами устроите ему радушный прием. Ступай.
 Демоница почтительно поклонилась своему господину и тоже исчезла. Люцифер несколько секунд смотрел на то место, где она прежде была, и тихо произнес: «До чего же она похожа на мать…»
 Затем он резко повернулся к стоящим напротив Эмилю и Виолетте. Они еще не понимали до конца, что случится через пару мгновений, и Люцифер не спешил ставить их в известность. Все еще дружелюбно, даже с легкой грустью глядя на Эмиля, он сказал:
 - Вот и все: теперь снова нас разделит наш с тобой статус, Эммануил. Прежде друзья, потом враги без открытой вражды, затем временные союзники и наконец… Просто работающие в разных сферах те, для кого вход в Рай закрыт. Такая ирония судьбы. Но знай, я никогда не забуду нашей дружбы и буду восхищаться твоему упорству идти до конца – при этом не подчиняясь слепо заветам бога. Так что я на твоей стороне, хотя ты сам и не примешь мою. Будьте же с Виолеттой счастливы и не прогибайтесь ни под кого! До новых встреч!
 Едва закончив говорить, Князь Тьмы одним движением руки достал из кармана тот самый возвращенный ему пистолет и выстрелил сперва в Виолетту, а потом в самого Эмиля. И снова юноша в первое мгновение не до конца осознал, что произошло, однако затем ощутил резкую боль и почувствовал, что его пальцы слабеют и больше не могут сжимать руку Виолетты. Она выскользнула из его ладони, а все вокруг начало качаться и расплываться, постепенно превращаясь лишь в огромную черную бездну. Поглотившую и разум, и чувства. Эмилю казалось, что все заняло много времени, но в действительности прошло лишь несколько секунд: почти сразу после второго выстрела на его груди расплылось алое пятно, юноша пошатнулся и вскоре начал падать на землю, где уже лежало бездыханное тело Виолетты. Когда он очутился рядом с ней, то в последний раз глубоко вздохнул, а его сердце дрогнуло и тоже затихло навсегда.