Часть четвёртая Новый знакомый

 Ами проснулся  от сильных толчков. Кто-то вытащил его на улицу. На дворе, несмотря на утро, ничего нельзя было разобрать из-за черного дыма, который валил из хозяйского дома. Ами задыхался, он не мог сам идти. Всюду сновали люди с ведрами, все что-то кричали. Мальчика оттащили к куче вещей, которую удалось спасти. Страшный пожар тушили до полудня, а когда пламя стихло, на пепелище обнаружили трупы старой фрау Вебер и её сына с колотыми ранами. После обеда приехал невозмутимый господин Кляйс и приступил к выполнению следственных действий.
  Дом некогда большой семьи ещё тлел, когда на дороге показался старый почтальон. Он остановился у забора и, не зная кому отдать официальное подтверждение, обратился к следователю. Кляйс сразу понял, в чём дело, (он и сам получал похоронки) – Курта Вебера, единственного наследника можно теперь не ждать, а значит, оставшееся имущество считается выморочным и переходит государству.
– Так – сказал следователь задумчиво – нужно составить полную опись.

                ***

  Ами снова брёл по пустыни. Он умирал от жажды и вот за очередным барханом он увидел верхушки пальм. Он кинулся в ту сторону.
 – А-ушвиц, аауушвиц – запели пески под его ногами
Мальчик шёл из последних сил. Вот уже пальмы, а где же вода?! безумно хочется пить. А, вот и источник. Ами упал на колени и впился губами в воду, но что это, почему она такая горячая и так жжет во рту? Мираж рассеялся, и во рту у Ами оказался раскалённый песок. Он попал, в нос, в глаза, в лёгкие, в желудок и везде жёг и терзал. Не в силах терпеть эту муку Ами закричал, что было сил, и проснулся…

  Он снова лежал на полу камеры тюрьмы в Швайнфурте и был страшно избит. Следствие идентифицировало событие последних дней, как двойное убийство с целью ограбления и поджёг. Мальчик, несмотря на колодки и, несмотря на то, что сам чуть не сгорел, проходил как подозреваемый и только накануне его положение изменилось.
  Теперь его сокамерником оказался довольно пожилой мужчина, он представился как Исраэль. У него было маленькое лицо, и невероятно белоснежные, курчавые волосы, которые почему-то никто не обрил. Глядя на него, казалось что маленькое белое пушистое облако спустилось с небес и уютно расположилось  на тощей и морщинистой шее. В камере, где они находились, не было окон и раньше это сильно угнетало мальчика, теперь же, глядя в небесно-голубые глаза соседа, Ами казалось, что он смотрит в окно. Удивительно быстро они разговорились,  и уже часа через три старый профессор физики знал все его злоключения и всю его жизнь.
 Ами рассказал своему соседу о снах, об одиночестве, о проблемах в учёбе которые преследовали его дома.
– Мне скучно было читать Тору и Невиим, я ведь ничего не мог из них понять.
– Может сначала стоит понять, - посоветовал старый учёный – а потом начинать читать?
– Как же можно сначала понять, а потом прочитать?
– Согласен, немного необычно, но не более того. Ведь Тора это не более чем зеркало, в котором отражается мир и люди. Старайся просто быть внимательным к тому, что тебя окружает и что случается вокруг. Ручаюсь, что пройдет совсем немного времени, и ты прочитаешь об этом, и скажешь: «Действительно!  Я это видел и всё было именно так!».
–Однако – Исраэль вздохнул – оставим это. Я и сам не много понимаю и не понимал, поэтому решил заняться в жизни чем-то попроще, а именно физикой и астрономией. Кстати ты знаешь, что частицы, из которых состоит твое тело, появились из звёзд миллиарды лет назад во время сотворения мира. Они путешествовали  во времени и пространстве, соединялись друг с другом, принимали различные формы, вновь разлетались и, наконец, стали тобой.
– Да? – Ами никогда в голову бы не пришло так думать о себе, хотя, кто знает.
– Да! – уверенно сказал Исраэль – только  подумай, может быть те же частицы, из которых состоят твои кости, были раньше руками царя Шломо, глазами Иезекииля или ушами Бешта.
– Эх, не много им чести теперь! Быть  костями такого олуха как я – вздохнул мальчик.
– Дело не в чести – улыбнулся старый учёный. – Дело в том, что бы искать внутри, а не  только снаружи. Может быть, то из чего сделан ты сегодня, ещё вчера расцветало и приносило плод на берегах Нила, путешествовало по суше и морю, летало в небе, пахало землю или сражалось со львом. Каждый атом твоего тела старше тебя в миллиарды раз. Посмотри на свои руки, малыш, они появились из звёзд!
   Мальчик вытянул руки перед собой и с удивлением стал их рассматривать, и вдруг он услышал шум. Он всё нарастал и нарастал, словно  тысячи и тысячи крыльев окружили его.  У Ами потемнело в глазах, закружилась голова, и вдруг он ясно услышал голоса людей. Они выкрикивали слова и фразы абсолютно не связанные друг с другом, это было похоже на детскую забаву, когда один загадывает «кто», следующий «где» и последний «что делал», а после всё складывают в одно нелепое предложение : «Гессий Флор признаёте ли вы себя виновным в убийстве Вальтера Кадова совершённом группой лиц по предварительному сговору?» «Акции из Гамлы упали на Мюнхенской бирже» « Нехо и Неро играли в городки – 24 красное» «Господин Монтегю дарует отпущение грехов Льву и Медведю» «Парикмахерские услуги для рыжей бороды, за углом налево!», «В Тевтобургском лесу зацвёл хмель»
 Мальчик открыл глаза, Исраэль всё так же сидел рядом. Ами рассказал старому учёному то, что услышал.
– Наверное, я схожу с ума – и из его глаз брызнули слёзы.
– Вовсе нет, друг мой! – улыбнулся Исраэль – с точки зрения физики всё не так уж необычно. Звук, а, следовательно, и человеческая речь имеет свойство волны. Мы слышим только её начало, когда амплитуда колебания высока,  а после  уже не слышим.  Сама волна никуда не исчезает, то, что было или будет сказано навсегда остаётся в этом мире, поэтому так важно говорить правду! То, что не соответствует истине, искажает наш мир.
– А что происходит с нами сейчас?
– Сейчас? – переспросил Исраэль – Я думаю, Возвращение или … нет, не то слово. То, что сейчас – это Исход. Помнишь Исход из Египта, потом из Вавилона и вот теперь из Европы.  Смотри, почти две тысячи лет назад римляне изгнали нас из Земли обещанной нашим отцам и нам Создателем. Они отняли у нас всё то что было снаружи, но до того что было и есть внутри они не смогли дотянуться. А сегодня – он вздохнул – сегодня мы снова стоим у дверей,  через которые уже проходили много столетий назад. Каким был выход, таким же и будет вход. Если дверь, через которую ты покинул свой дом, была красной, то и дверь через которую ты вернёшься в свой дом, тоже будет красной, иначе как ты узнаешь её? Что бы понимать это, не нужно быть мудрецом или пророком, достаточно лишь позволить себе быть наблюдательным.
Ами подумал ещё немного, опять поглядел на свои худенькие ручонки и спросил:
– Если во мне столько много всякого народа, где же тогда я сам?
– Ты сам? – Исраэль внимательно посмотрел на Ами – Ты сам ещё только должен появиться, место, которое твоё – оно пустое, ничем и никем не занято, дорожи этой пустотой мой мальчик, это единственное что ты можешь наполнить собой.
Голос из облака становился всё тише, и мальчик заснул.
 

                ***


 Издалека доносились звуки цитры  и барабанов. Ами посмотрел вдаль и увидел весёлую толпу животных, они играли на музыкальных инструментах и издавали нечто похожее на пение.  Он подошёл поближе и, приглядевшись, понял, что это были вовсе не животные, а непонятные существа – странные и страшные.  Кого здесь только не было: и поросёнок на куриных ногах, и попугай с лошадиной челюстью вместо клюва, и ящерица с головой овцы. Порой, даже невозможно было понять – одно это было существо, два или десять. У некоторых из них  неимоверно разрослась одна часть тела и перекашивались другие. Вся эта толпа была в приподнятом настроении. Они дули в рога, стучали в барабаны и распевали песни. Помимо инструментов, монстры тащили огромные котлы, в которых кипела зловонная каша.
– Видал? – хвастливо  спросил, подбежавший к Ами поросёнок на куриных лапах.
– Куда вы шествуете? – пытаясь перекричать какофонию, спросил мальчик.
– Мы идём разжиться мудростью! – гордо ответил молодой хряк.
– А вы умеете читать?- удивился мальчик.
– Нет, но видишь эти котлы, мы кинем туда свитки с мудростью, а потом съедим с кашей. И станем мудры!
 Монстры с восхищением поглядывали на свои котлы. Некоторые особо нетерпеливые, забирались внутрь, ели кашу и там же немедленно испражнялись, а варево в котле продолжало булькать, становясь, раз от раза всё более зловонным. Другие недовольные поведением первых, били и кусали их, как только те снова оказывались в толпе. Но короткая память не давала существам осмыслить собственные действия и раз за разом они повторялись.  Твари недоверчиво  поглядывали на мальчика. Они подозревали, что он в отличие от них грамотен и это внушало им смутную тревогу. Ами уже хотел было пройти мимо, но вдруг увидел пустые и потрёпанные свитки, с которыми уже разговаривал раньше.
– Вот оно! – радостно завопили существа и бросились к ним. Они разворачивали  и рассматривали их с глубокомысленным видом. От восхищения из их пастей и ртов сочилась слюна, а от умственного напряжения на лбах выступал пот. Однако будучи неграмотными, да и не слишком умными, монстры не могли понять никчемность своей находки.  Совершив торжественный ритуал, они кинули  пустые свитки в котлы, и, когда те полностью растворились в зловонной жиже, набросились на варево. Но неожиданное препятствие, немного испортило их пир, дело в том, что чудовища плохо владели собственными телами. Порой нижняя часть туловища, действовала независимо от верхней, а правая лапа не знала, что делает левая. Неуклюже они пытались засунуть варево в отверстия, которые  не предназначались для приёма пищи. У многих чудовищ были дырявые глотки и желудки, поэтому проглоченная каша  немедленно вываливалась наружу. Тогда другие начинали её подъедать, отгрызая вместе с ней куски соседской плоти. Один монстр  вырвал у другого глаз и аккуратно замазал пустую окровавленную глазницу кашей. Другой, так же в нетерпении от желания причаститься, не заметил, что сжевал испражнения соседа.
Это отвратительное пиршество превратило этих и без того несуразных существ в единый  чавкающий организм. Они слиплись, спаялись, срослись друг с другом. И, когда котлы опустели, эта единая тварь, отрыгнув разом тысячью ртами, завалилась на бок, не в силах пошевелиться:
– Ами, Ами – грустно позвало оно мальчика – Подойди-ка  сюда, поближе…
Глядя на это несуразное существо Ами впервые за полгода рассмеялся и … проснулся от собственного смеха. Тело его больше не  болело, а на душе было спокойно. Но он снова был один в камере. Его сосед исчез так же внезапно, как и появился.