Обыкновенные чудеса

Когда ребёнок впервые толкается в материнской утробе, это ощущается настоящим чудом.
Тогда понимаешь, что чудес света вовсе не семь или восемь. Их даже не десять, разве волшебство способно уместиться в какой-нибудь абстрактный список?
Подлинное чудо это что-то куда проще и понятнее. По крайней мере твоему сердцу.
 Уметь проживать наполнено совершенно обычные моменты жизни и вылавливать, точно золотых рыбок из пожарного пруда, мгновения исключительные.
К примеру, те самые проявления новой жизни внутри. Или же поразительные узнавания души, когда сознанию раскрывается красивый и сложный узор взаимоотношений, ткущийся сквозь века.
 Душа, как камертон, несёт в себе суть. И однажды встаёт вопрос в сонастройке с ней и всех личностных струн. Чтобы суметь привнести то своё уникальное видение в материю. Нанести штрихами на земное неоднородное полотно.
В феномене чуда часто присутствует эффект внезапности и чрезвычайности, но ядро его – это просто переживание близости с самим собой.
Такие моменты всегда очень яркие. Они врезаются в память, точно дверные ручки в глухие стены. И вполне естественно, что за материализованной дверью обнаруживается важная часть твоей души. Прежде невидимая или ещё тобой непознанная.

***
Августовская дверь была оставлена на распашку.
Сегодня она выходила в лес, в ещё один погожий летний денёк. Который точно свежезаваренный пряный чай, источая аромат полыни и душицы, стыл на опушках.
Лёгкий ветерок гулял по лесу. Проскальзывая между деревьями, он стелился вдоль земных расщелин и снова поднимался к кронам. Всё дышало хозяйским природным гостеприимством. Тем уютом, что обычно побуждает гостей задерживаться в чужом доме до неприличия долго.

Вот и Ульяна никуда не собиралась. Она расположилась в одной из ложбинок этого дома, и наблюдала, как над головой зажигаются свечи Иван-чая. Розоватые венчики скоро засверкали на солнце, а его зеленая изгородь перекрыла девушке большую часть обзора. Зато недостаток зрительного контакта с окружающим миром, обострил её слух. До её уголка, точно также скрытого от глаз посторонних, как и огромной части пространства от неё, долетало жужжание пчёл и шелест приглаживаемой ветром травы.
Порой Уле удавалось погрузиться в эту созданную природным гением реальность полностью, а порой приходилось выныривать, оставляя ту лишь целительным фоном.
Просто сегодня она испытывала множество смешанных чувств, отчего и мысли её тоже путались.
 Уля аккуратно развязывала образованные ими узелки, вытягивая каждую, точно нить из цветного мотка.
Девушка полагалась на свою интуицию и здравомыслие. По-прежнему верящая в чудеса, но столкнувшаяся с сопротивлением собственного подсознания, Уля больше не отметала и материальный опыт. Она не могла постоянно прибывать в своём обособленном мире, блуждая в его бесконечных зеркально- лунных коридорах.
Словно бы некая сила побуждала её раз за разом отыскивать внутри равновесие. Не дергать неподдающиеся нити, а исследовать клубок дальше на предмет других свободных окончаний.
Лунный туман притуплял способность чувствовать и мыслить, но сейчас он не был ей страшен. Она лежала на траве под ультрафиолетовой лампой солнца, а что могло быть лучше подобного заземления?
Вот почему Мироздание и снабдило её сегодня этим старым спутанным клубком. Скрупулёзным рукоделием для сознания, а может быть всё же творчеством для души? Она, конечно, надеялась на последнее.

Дисциплина была слабым местом Ульяны с самого детства. Олег, правда, несколько уравновешивал этот пробел, кладя на свою чашу чуть больше систематичности и самоконтроля. Но девушка знала, что он скорее исполняет роль учителя, и она не может просто взять и переложить полностью эту функцию на него.
 Каждый из них показывал этот мир второму с определённого ракурса, что прежде находился для того в слепой зоне.
Каждый учил второго, что совершенства не существует, и то что дарованная их звёздной природой сила обязательна будет уравновешена какой-либо земной слабостью.
Ульяна перевернулась на бок и приняла свою любимую позу эмбриона. Кропотливость и неспешность работы утомила её, и девушке захотелось спать.
Она желала бы проснуться в тех же свободных, но тёплых объятиях долгого летнего дня, что позволит ей пережить ещё много новых впечатлений. Нечто похожее девушка ощущала и засыпая в объятиях Олега. Ту же интимность и отсутствие скованности, точно они были невинными детьми и страстными любовниками одновременно. Подобная близость сотворяется веками, и ни расстояние, ни время, как оказалось, не могут стать ей помехой.
На это способен лишь лунный туман, что поднимается в особо холодные ночи из болота подсознания. Когда цветные нити обесцвечиваются и легко путаются между собой.
Тогда стоит дождаться утра, не принимая поспешных решений, но и не обесценивая ни один из уже случившихся опытов.
Магма свободы залегает глубоко, как минимум, под несколькими слоями неподатливой земной коры. Признания, принятия, перерождения.

Уля не всегда понимала, что собственно в этом зависит от неё, а что нужно оставить на волю Вселенной. И смиряясь сейчас с этим незнанием, она отпускала свой контроль. Пусть Иван-чай защитит её от самых обжигающих солнечных лучей, земля побудет мягкой периной, а ветер споёт свою самую красивую колыбельную. Августовский, впрочем как и весь весенне-летний репертуар, всегда приходился девушке по вкусу.
Уля уже почти заснула, когда за край сознания уцепилась самая неподатливая мысль. Кажется она вскарабкалась откуда-то из подсознания, и развернулась перед мысленным взором Ульяны в виде цитаты.

 « Любовь не является чем-то лишь только естественным. Она потребует и дисциплины, и концентрации. А ещё терпения, веры и преодоления нарциссизма. Это не только чувство, но и практика»

Кажется это было что-то из Эриха Фромма, которого она читала в свою студенческую бытность. Девушка поплескалась в непрозрачных водах памяти еще чуть-чуть, пока не всплыла очередная чужая мудрость:

«Уберечься от горя можно только путём полного отстранения себя от жизни, а значит и от способности испытывать радость»

Последняя цитата уже заставила Ульяну улыбнуться. Она, конечно, примет это всё к сведению, но по обыкновению разбавит чем-то своим, солнечным и непосредственным.
Ведь они с Олегом пришли не только обучаться, но ещё и играть.

-Тогда и любой клубок нам будет нипочём... ля-ля-ля!

Эти произнесённые вслух слова стали тем последним, что увидело солнечный свет. А потом сон погрузил Улино сознание на глубину.
Потому оно и не смогло отследить тот момент, когда Олег обнаружив её укрытие, лег рядом и обнял девушку со спины. Всё-таки он знал этот лес, как свои пять пальцев, а розовые свечи Иван-чая очень нравились и ему.
Но вот её подсознание считало присутствие друга без помех. И Уле стал сниться их родной лес. Где солнце и луна восходили на небосвод синхронно, где давно не существовало ни страха, ни борьбы, ни боли.
Чудеса? Да, наверное…