1382. Хут. черт. Водные процедуры на лоне природы

                Цобцебеский стоял и улыбался, наблюдая, как его приятель об устроившись в природной купели за камнем, обливал себя водой и при этом повизгивая, издавал непристойные выкрики, да вспоминал то время, когда ему пришлось под присмотром этого Тази принимать водные процедуры, купаясь в холодном Тереке у моста в Моздоке.
           Тогда было намного холоднее и ничего, искупался и приоделся, а этот Злотя визжит и вскрикивает, будто сука выброшенная на мороз, мог бы и по скромнее себя вести, всё ж не у себя на речке купания устроил.
                Этого ничего им не было сказано в слух, а вот вразумить своего приятеля было необходимо, проявляя деликатность к своему приятелю, Песя сказал ему.
-Ну довольно тебе Злотя визги издавать!
-Не стоило бы по собственному недоразумению привлекать к себе внимания.
-Сам же знаешь, сколько любопытных бродит вокруг, чего доброго нападут, мне то что, я одет, а вот ты можешь остаться ни с чем.
-Это я Песяндрик от избытка чувств предаюсь не контролируемым эмоциям,
                ответил ему Злотазан,
-уж больно холодна водица, аж челюсти сводит.
-Постараюсь быть сдержанней, понимая твою озабоченность.
-Ты мне мыльце подай, хочу отмыться до приятной чистоты.
               Цобцеберский подавая мыло, сказал с назиданием.
-Смотри, чтоб тебя потом сороки не утащили.
-Гоняться за ними не стану, не имею на то физических возможностей.
-Да куда им со мной тягаться Песяндрик, когда я им всем перья из одного места по выдёргиваю и кошкам на съедение брошу.
               Слегка продрогший купальщик присел за камень и принялся было намыливать голову, как тут же раздалось.
-Твою ж мать, какое же вонючее,  ну точно из дохлятины сварили.
-А понюхав пену на руках, добавил.
-Ну точно дохлая конина.
-Ладно уж и этим обойдёмся, другого у нас с собою нет.
-Могли бы и чабреца в конце варки добавить, отбив не приятный запах.
                Обильно намыливая голову мылом, отчего на ней образовалась белая с сероватым оттенком пена, а её едучая фракция частично попала глаза и доставило большое неудобство с раздражением, отчего пришлось выругаться крепким матом, а принявшись вымывать глаза, вдруг услышал в своей голове.
-Пока ты здесь свою башку мылишь и ничего не видишь, твой приятель мог забраться в твой кошель, извлечь с десяток монет, которые тебе же дураку и вернёт, как свой долг.
-А ты и понятия не имеешь, как тебя ловко собираются надуть.
-Давай решайся и действуй.
                А как тут прикажете действовать, когда невмоготу щиплет глаза и нет ни какой возможности их открыть, но и идти на уступки своей временной слабости не хотелось.
             Следовало принимать срочные меры и действовать на опережение, а для этого Тазя распрямляется в полный рост, ну хотя бы своим видом спугнуть этого лихоимца Песю и жмурясь, пытаясь протереть глаза своими запястьями, говоря.
-Песяндра, ты здесь у камня?
- А где ещё мне быть,
                ответил Цобцеберский.
-Это хорошо, что ты здесь рядом,
                продолжал говорить взволнованный интриган,
-ты б сделал доброе дельце, спину мне бы потёр, а потом я тебе отплачу той же услугой. 
-Ты сюда по ближе пройди, а я пока глаза себе промою.
-Ну и зловредное же это мыло, так и норовит глаза выжечь.
           Вновь присев и промыв оба глаза, ведя наблюдение за своим приятелем используя, боковое зрение, которое теперь во много крат было резче, зачерпнул в ладонь песка с примесью глины, положил поверх мыла и принялся отирать и намыливать руки, тело, ноги.
             Цобцеберский подойдя к краю воды и стоя сбоку камня, наблюдал за обмывочными действиями своего приятеля, находясь в томительном ожидании, когда тот соизволить закончит самостоятельную процедуру и подставит свою спину, но эта увлечённость Тази была несколько раздражительна, когда он начал себе вдобавок мурлыкать какой-то выдуманный мотивчик. 
-Злотя! Ну если попросил потереть тебе спину, так давай потру.
-Ну чего я стою и не понятно чего жду.
-Песяша, немного терпения, ты только взгляни, как отмывает грязь песок с мылом.
-Просто не нарадуюсь такому необычному обиходу для своего тела, давно не знавшего такой чистоты.
-Ведь мы после купания пойдём ни куда абы, а в ресторацию и должны с тобой соответствовать положению этого заведения.
-И самое восхитительное Песяндра, что эти купания нам обойдутся бесплатно, да к тому же придадут невероятной бодрости, напомнив нам о былом времени, когда мы были молоды телами.
          Словоохотливый купальщик посчитав, что достаточно вымылся и приподнявшись сделал несколько шагов в сторону своего приятеля, а подав ему мыло и повернувшись к нему спиной, вначале присел, а затем встал на карачки говоря.
-Ты Песяндрик не жалей песка с глиной, накладывай на спину и растирай вместе с мылом.
-Только от своего усердия не сотри мне кожу.
             Цобцеберский старался и могло показаться, что таким манером вымещал свою злость на своём приятеле, которой кряхтел сквозь сжатые зубы.
         В несколько минут усиленных трудов спина Злотазана издавала скрип от проведённых по ней ладоней Песи, что указывало на качество оказанной услуги.
              Не поднимаясь, также отползая на карачках, измождённый прохиндей пробираясь глубь воды, не затруднился дать свой совет.
-Песяндрик давай снимай с себя свои лохмуты и полезай мыться, а я омываюсь и обратно на берег.
-Совсем окоченел до дрожи во всём теле, вон даже зубы постукивают мелкой дрожью.

              Цобцеберский не торопился, уж такова его пренебрежительная натура, особо ни куда не спешить, считая, что всё успеется сделать и зачем себя зря напрягать, когда без всякой суеты и спешки конечный результат выйдет одинаков.
          В отличии от него Тазя скорчившись и угнувшись торопливо выскочил на берег, спешно ухватив своё пальто, незаметно для приятеля проверил наличие целостности своего кошеля во внутреннем кармане. 
          Надевая пальто на мокрое тело, дрожащим голосом произнёс.
-Да здесь на берегу ещё холоднее чем там в воде.
-Кто бы мог подумать, что я совсем окоченею.
-Где там бутылка для растирки, надо глотнуть для согрева.
            С трудом просунув мокрые руки в рукава и накинув на себя пальто, Злотазан сделал несколько неуверенных шагов, будто ему пришлось пробираться по битому стеклу, подхватил бутылку, стоящую на камне, приложился, отхлебнул несколько глотков и замер, испытывая приятное ощущение, как тепло растекается по его телу.
               В это же время его приятель снял с себя все одежды и войдя в воду обратился к нему.
-Тазя! Чего замер будто тебя параличом разбило, иди мне спину потри, да я в речку мыться полезу.
               Чего приятелю не услужить, к тому же не сложные физические действия помогут быстрее согреться. 
         Приняв из Песиных рук мыло с налипшим речным песком крупной фракции и серого цвета, взяв его в правую руку, а левой побрызгав своему согнувшемуся приятелю на спину.
            А затем подцепив песочно глиняной смеси и растерев её по всей широкой и жирной спине приятеля, принялся в две руки елозить мылом.
                Если бы в эту минуту кому-то со стороны удалось увидеть это действо, то непременно бы подумалось что-то довольно выходящее вон за рамки всякой дозволенности.
             А это обычное мытье спины непременно бы признали за непристойнейшее поведение, где один совершенно голый изогнувшись опирался своим руками в свои колени, а другой в накинутом на голое тело пальто делал непристойные до безобразия действия, свойственные общественному порицанию с последующим жестоким избиением и изгнанием под всеобщее улюлюканье.
              Но подобного не произошло и не случилось в виду отсутствия посторонних свидетелей, у которых могло создаться не правильное представление в силу сомнительной испорченности, видя во всем только извращённую сторону наблюдаемого объекта. 
            Старательно до красноты надраив спину приятелю и сунув в ему в руку мыло, а затем поддав коленом под зад, что могло опять же послужить для тайного наблюдателя окончанием произведённого совместного акта, Злотазан направился к свёртку, желая по скорее приодеться в новые одежды.

             Развязать казалось бы простейший узел доставило немного неприятностей, сам виноват, потянул не так как бы надо было, окончательно затянув шпагат.
           Подавшись неудовольствию и расстройству с признаками воспалившегося психоза, попытался разорвать шпагат, но эта вроде не столько крепкая на вид толстая нить, врезалась в ладони, но не собиралась рваться.
        Осмотревшись по сторонам в поисках осколка стекла, собираясь его использовать её острый край, как назло такого не обнаружилось, не сдерживая в себе вспыхнувших эмоции, разразился руганью.
-Ну как же так получается, как поранить ногу,  так этих склянок пруд пруди, а коль понадобились для дела, так не сыскать ни одного.
-И этот лавочник, хрен горбатый, мог бы и по аккуратнее завязать, нет же, навязал узлов,  мучайся теперь.
-Сколько раз себе говорил, носи с собой нож, хотя бы складной, всегда пригодиться.
-Сейчас бы чикнул бы лезвием по верёвке и ни каких тебе проблем, и нервы в  спокойной норме.
             Оглянувшись назад, чего-то Цобцеберский не подаёт ни каких вскриков и воплей, уж не утонул ли по собственной глупости, чего было лезть в глубокое место, когда вон за камнем какие удобства, даже мыло есть куда положить.
            А Песя спокойно без всяких лишних эксцессов мылился и принимал водные процедуры и на его лоснящейся роже не проявлялось ни единой эмоций, как тут было не подумать, что этому разжиревшему кабану ни по чём студёная вода, слой жира защищал его от всякого проникновения холода внутрь тела.
           Поискав под ногами подходящую гальку, Злотазан попытался если не перерезать, то перетереть шпагат, но тот только расслаивался, пучился и только отдельные волокна поддались его старанию.
            Разозлившись на какую-то не поддающуюся верёвку, ничего не оставалось, как её перегрызть зубами, в момент этого забавного действа вышел из речки Цобцеберский и подойдя к Злотазану спросил.
-Уж не оголодал ли ты Злотя или это побочные воздействия жидкости из бутылки, если уже начал жевать шпагат, кидаясь на него, как та злая собака? 
              Тазя что-то невнятно пробормотал, продолжая интенсивно трепать верёвку вцепившись в неё зубами и вот оно торжество победы, верёвка не выдержала приложенного усилия, порвалась, как тут же последовал поток радостного восхищения.
-Уж если я Песяндрик взялся за какое дело, то обязательно его доведу до победного конца.
           Снимая верёвки со свёртка, довольный прохиндей продолжал выказывать самовосхваления.
-Вроде ничего обычного, простая верёвка, а сколько она мне нервов вымотала.
-Да и этот лавочник  зануда навязал узлов, что хрен развяжешь, да и как уцепиться в эти узлы, когда руки дрожат от холодрыги, а пальцы не подаются быстрым движениям.
-Но не будь я Злотазаном Подколодным, чтоб бросить начатый процесс.
                А разворачивая свёрток и взглянул на приятеля, сделал ему замечание.
-Ты бы Песяндрик перед тем как надевать новые одежды, обтёрся б для начала. 
-Гляжу на тебя и одного понять не могу, неужели тебе не холодно?
-Стоишь разомлел, как будто с бани вышел.
-Есть Злотя немного, но не вижу повода изображать из себя замёрзшего цуцика.
-Я ведь привычный к холоду, зимой на мельнице бывало сидишь забившись в угол, а за стеной слышно как мороз в саду потрескивает и ничего, как видишь не околел.
            Развернув свёрток, Злотазан отделил свои вещи от Песиных, говоря ему.
-На, держи и пользуйся моей добротой. 
-Одевайся, да отчалим с тобой с берегов Малки на поиски новых развлечений.

                Одевание новых одежд не прошло без мелких эксцессов, у того же Песи в ботах оказались, что-то наподобие носков длиною под самые колени, а вот у Злотазана ничего подобного не наблюдалось, отчего он высказал нелицеприятное обвинение в адрес лавочника.
-Вот же шакал плешивый, забыл мне положить в ботинки пару носок, не надевать же их на голые ноги.
               За лавочника вступился Песя.
-Злотя, чего напраслину наговариваешь на человека, возможно носки идут в комплекте, а вот к твоим ботинкам этого не полагалось.
-Полагалось, не полагалось, предупреждать надо.
-У тебя вроде пальтишко по свежее моего будет.
-Оторви мне от него подкладку, сотворю из неё себе вроде миниатюрных портянок.
-Не будь Песяндра куркулём, ты же не собираешься эти обноски забирать с собой? 
-Ну так чего тогда? не жадничай, выручи товарища, а он за это тебе отсыпет приятных комплиментов.
           С напущенной серьёзностью и деловым видом преобразившийся интриган переложил кошель из старого пальто во внутренний карман нового, а из бокового кармана браунинг перекочевал в карман нового пальто, где ему определили место с правой стороны.
             Поправив на голове шапку, которая не совсем соответствовало данному сезону, поглядывая на продолжавшего возиться Цобцеберского, поторопил того.
-Ну чего ты Песяндрила всё возишься, пора бы нам и обнову обмыть.
-А без этой процедуры нам не обойтись, иначе одежды носиться долго не будут.
                Водрузив свой портфель на камень рядом со стоящей бутылкой и глядя по верх лесного массива за рекой, с философской подоплёкой произнёс.
-Какие здесь Песяндрис красоты, по чище наших будут.
-Сплошная красотень, а  ведь от наших степных мест не столь далеко.
-А какой задний фон создают горы, где белоснежная полоса снегов отделяет земную твердь от неба.
-Как ты думаешь Песяндрик, если забраться на самую верхотуру Эльбруса и прихватить с собой длинную лестницу, а поставив её вертикально приставив к небу, возможно забраться на сами небеса, как на чердак или коротковато будет?
- Не знаю Злотя, как-то об этом не думал,
                ответил ему подошедший Цобцеберский,
-если б это так было просто, то давно бы люди пользовались этим простейшим способом в обход всех препятствий встающих на их пути.
-Ну не скажи Песяндрик, не скажи, я вот чего думаю, случись подобное, то здесь началось такое бы столпотворение из желающих в обход всех канонов подняться в небо, отчего бы случалась самая грандиозная давка и мировой мордобой, отчего силам небесным пришлось бы на них обрушить огненный дождь.
-Хотя там наверху по всему видно довольно скользко, если кто и пытался забраться, то соскользнул вниз разбившись об острые скалы внизу.
-А плачевный опыт этих неудачников отбил у остальных охоту даже пробовать влезать на эту двуглавую вершину.
-Ну где там Песяша остатки хлебца с окороком?
-Давай отхлебнём по глоточку для сугрева изнутри.
- А чего это тебя Злотя вдруг заинтересовало эта тема, уж не собираешься ли устроить побег, да обратно примкнуть к певчему коллективу?
-То же мне как скажешь, что тошно становиться.
-Я ведь в былое время, когда валялся в мягких постелях в усадьбе, иной раз воротил свою рожу от всяких вкусностей и имел любознательность почитывать всякого рода книжки, как-то попались мне странные сказки.
- Уж не помню с какой такой хрени из горошины выросло огромное растение до самых небес, вот по ней и лазили наверх.
-Вот и я решил немного по фантазировать, оказалось в этом ничего сложного нет, вот и думаю, а не податься ли мне в сочинители, на всякие выдумки у меня большое воображение, буду пописывать на бумагу свои каракули, относить к редактору, естественно с предварительной оплатой вызвать у него материальный интерес ко мне, пусть он там подправить мои огрехи и выправит неровности подачи текста, а дав добро и поставив свою подпись передаст в типографию.
-А мне только и останется прийти за гонораром положенного сочинителю от напечатанного количества экземпляров, будьте добры расписаться и получить денежку.
-Только знаешь Песяшка, эта нудная работа возюкать пером по бумаге  не для меня, нет у меня той усидчивости, вот если бы кто-то за мной записывал, а я полёживал на диване, тогда да.
-Ты случайно Песяндрик не обладаешь методом скорописи?
-Жаль, а то мы с тобой организовали бы совместное писательское общество, обогатившись особо не напрягаясь.
-Ну чего стоишь уши развесил, бери бутылку и испей этой микстуры доктора Павлова для промывания кишок.
-Пока ты плюхался в воде, я соизволил испить несколько глотков, хоть и дрянь, которую ещё поискать надо, но проницает до самых кончиков пальцев на ногах.
                Цобцеберский уложил на камень газетный свёрток с остатками хлеба и окорока, а чтоб эту скромную закуску случайно не сдуло порывом ветра, придавил увесистым голышом, подобрав его у своих ног.
         Взял бутылку и отпив несколько глотков, невольно оказался под полном оцепенением не в силах сделать глубокий вздох, выпучив подобно безумцу свои глаза на выкат, стукнул несколько раз себя в грудь кулаком, после чего его отпустило и он сделав глубокий вдох с последующим выдохом, произнёс.
-Ну и отрава, мало того что глотку дерёт, что песка в рот насыпали, так ещё дыхалку сбивает.
                А взяв хлеб и положив на него тонкий кусочек окорока и сунув себе в рот, интенсивно жуя, промямлил.
-Не знаю как ты Злотик, но я эту гадость больше пить не стану.
- Как-то не принимает  мой организм эту не потребную для питья жидкость.
- А это Песяшок с не привычки, мне тоже с первого раза не зашло, а потом ничего, обвыкся.
-Я тоже сделаю символический глоточек по обмывке наших вещей, а остальное с собой унесём.
-Кто его знает, как там дальше дело повернётся, глядишь и пригодиться для промывки ран.
-А ничего в этом удивительного Песяндрик нет, коль по пьяни не подстрелят, так ножом пырнуть.
-Мрачное ныне время, всюду куда ни глянь дикие нравы, народ повсюду нервный и не приветливый, к тому же завистливый и мстительный, ко всему что лучше него, относиться с ненавистным презрением.
           Заткнув в горлышко бутылки пробку, Злотазан половинный остаток с растирающей жидкостью поставил в свой портфель, эффектно защёлкнув замки и взглянув на своего приятеля, спросил у него.
-А чего со старым шмотьём будем делать?
- Сожжём или в реку бросим?
-Да пусть Тазя валяется, может кому и сгодиться.
-А давай Песяндрик поступим так же, как в Моздоке на берегу Терека, аккуратно сложим одежды и пусть думают, что обладатели этих лохмотьев утонули, пусть по бродят, поищут того, чего нет.
-А давай,
                согласился со своим приятелем Цобцеберский, даже представил себе набежавших сюда любителей до острых сенсаций.

                18 -17 февраль 2025г.