Деликатес, пельмешки, десерт

Фрагменты из рассказа «Калибр победы.

Головастиков чавкали живьём из тёплых луж. Слава богу, в озоринках их плавало миллионы — каша беспросветная.
Процедура ловли не сложная. Обычно снимали исподнюю рубаху, снизу завязывали рукава, горловину и на пузе сигали в омуток. Головастики начали выпрыгивать из своих укрытий и беспорядочно кидаться на угрозу.
Ощущения достаточно приятные. Чувствовалось, как они скользят по рукам и ногам, пытаясь найти место, где можно спрятаться.  Быстрые и юркие, они ловко уворачивались от ищущих рук. Но охота продолжалась до победного, пока не уставали.
За три-четыре захода на расстеленную шинельку вываливали цельный ворох чёрненьких, хвостатых шевелящихся будущих лягушек.
Можно не смотреть на это животрепещущее безобразие, но оно всё равно притягивало взгляд. Личинки копошились, словно маленькие чёрные бестии, выползшие из чёрт-те откуда.
Не знавших деревенской жизни, от чувства беспомощности, гадливости, отвращения могло и вырвать. И деревенским тоже надо было привыкать, с трудом сдерживая блевотные позывы желудка. Короче говоря, следовало поскорее собрать в кучку на берегу сопливую лягушачью мелюзгу.
Старшой энкавэдэшник в краповой фураге с умным видом сказывал, что в склизких телах квакушачьих детёнышей полным-полно белковой массы. Типа того, что перепончатые малявки на самом деле не еда, а сущий деликатес.
Во рту же гадская дребедень напоминала безвкусные катыши из некачественного овсяного киселя. Раздавленные хлопья болотноскакушечных зародышей прилипали к нёбу. При желании можно содрать густую слизь замусоленным мизинцем. В то же время без соли всасывать в себя полезные вещества слишком невесело, однообразно. Низкопробная пошлятина. Тьфу, кусануть бы колбаски.
Однако в душе тешили наивные мысли, что помереть от голода уже не получится. На высококачественной природной сметане не протянешь ноги, да и цингу не заработаешь. Подвезло нам с природой в новгородских болотах.

Кастрюльку для горячей пищи сделали в виде туеска из свежеободранной коры. Бересту в полтора миллиметра толщиной осторожно сняли с белой берёзки, на которой мало чёрных полос. Толстое дерево трогать нельзя — слишком много ядовитых примесей. Приходилось остерегаться — как бы не переусердствовать по причине безалаберности и ноги от отравления не протянуть. 
Расстелив на сухой ровной площадке Бежина луга фрагмент рукотворного промысла, ножом вырезали на пластине ровный квадрат. Углы заложили вовнутрь. Стороны прихватили путём зацепов через разрезы, чтобы получилась квадратная коробка.
Наружные углы не оставляли — нельзя, на костре сразу вспыхнут, а скороварка сгорит, потом развалится на тлеющие куски.
Впоследствии, чтобы самопальная ёмкость не разлохматилась, требовалось все её торцевые части периодически смачивать отваром.
Финишная процедура самая важная. С молодых побегов отрезали ивовые вичкипалочки длиной по двадцать сантиметров и защипнули края произведения искусства. Затем карандаши раскололи ножом до середины. Разжать пальцами прищепку нетрудно.
В результате приспособленные держалки надели на углы. Практичная вещь получилось хорошо, даже красиво. И ничего, что из коробки вверх торчали четыре палки, которые одновременно выполняли функцию ручек кастрюли. Пришлось ещё немного нашептать-наколдовать в сторонке — пусть мясной бульон вкусным получится.

Мыши-полёвки съедобны... На всякий случай любой солдат держал про запас в уме неоспоримую народную мудрость — вдруг придётся испытать голод? Мысль о том, что придётся есть мышей, вызывала брезгливость и даже ужас. Как говорится, — получите и распишитесь.
Бегающие по полянке беззаботные грызуны, видимо, не имели на воле непримиримых врагов и преспокойно сновали с одного края луговины к другому. Не составляло труда застать очередную зверушку врасплох, накрыв покоцанной гимнастёркой. Правда, жертвы активно сучили лапками, царапались, сильно пищали, пытаясь даже кусаться острыми зубками. Бесполезно. Для них человечья процедура, особенно с бескормицы — точно без шансов.
Голод не тётка — никакой пощады тошнотным пончикам. После удачной охоты серые трупики разложили в рядок на поваленной ветром ольхе. Не откладывая, приступили к свежеванию. Обдирали «чулком» шкурку, отсекали головку, удаляли горькую селезёнку, выпускали кишки, отрезали голые хвостики.
После прикладных манипуляций в кастрюльку плеснули холодной водицы, добавили мяско норушки и поставили кипятиться на открытый огонь.
Берестяной туесок с честью выдержал испытание, не протёк, но совершенно потерял товарный вид. Впоследствии он же превратился в добротную миску. Тут не до высоких материй, когда под скулами от голода сводит. И так сойдёт.
После получасовой варки, наконец-то, долгожданные пельмешки были готовы к употреблению. По вкусу протеиновые катышки с хрупкими косточками похожи на кроличью вырезку. Ничего не скажешь — вкусно. Если не смотреть на мышиные рёбрышки, еда — пальчики оближешь. Кстати, дубовая зола с лёгкостью заменила соль, правда ненавязчиво и противно скрипела на зубах.
Одно плохо. В связи с неловкими действиями по изготовлению диетической пищи, на шикарный обед затратили слишком много времени. Дело совсем не в том, что хотели побыстрее к своим добраться. Однозначно, расходовались последние силы. На исходе не только мышечная мощь, но и духовная со-ставляющая — сила воли. Пока ноги держат, надо двигаться шустрее.

На десерт невольные голодранцы использовали лесных клопиков. В трещинах сухостойных деревьев усатых солдатиков с красным тельцем превеликое множество. Под жаркими лучами солнца загорало тысячи тысяч.
Ладошкой пачками запросто сгребали краснофрачную нечисть в пятерню, подставленную снизу. Для усмирения и контузии расползающуюся братию сверху от души прихлопывали.
С одного захода набиралась полная горсть. Когда запихивали в рот, щелкунчикам не стоило давать шансов шевелиться во рту на языке и дальше в глотке. Понятное дело, что следовало жевать коренными зубами с особой ожесточённостью.
Естественно — противно, шершаво, колюче. Хрен знает, какая плоть. Главное условие — стараться не обращать внимания на то, как это «блюдо» царапает горло, и продолжать жевать.
И ещё. Нужно глотать эту мерзопакость целиком, не давая себе ни секунды на раздумья.
Для связки толоконной массы в желудке, с усилием воли месили челюстями луковицы, выдернутого с корнем рогоза. Хрустко, но не сытно. От водянистых стеблей пучило живот. Взводный, тот вообще изошёл поносом. Вполне возможно, мог подхватить дизентерию. Если догадка оправдается — кранты человеку, лечить-то нечем, а тащить на себе — смерти подобно всей группе.
Поспешать надобно. Лейтенант ко второму дню от бессилия буквально валился с ног. Самим-то поставить его на ходуны точно будет нечем, однозначно. Интересно, кто из оставшихся на ногах во здравии будет следующей жертвой?

Ноябрь 2019 года