Тучи над Приморском -2

   Море шумело и пенилось, ночной дождь пролился холодной свежестью на землю. Егоров быстрым шагом шёл по нижней набережной, одетый по форме, в сторону фабричных корпусов. Он свернул у подъёма в густые заросли шелковицы, пробежался по центральному скверу, перешёл дорогу. Вот впереди замаячили ворота швейной фабрики, Алексей не останавливаясь, достал удостоверение из кармана и вошёл в проходную.
 Директор фабрики в присутствии главного технолога выкладывал на стол отчётные материалы:
- Ваши товарищи уже тут работали несколько дней подряд, - недовольно бурчал он себе под нос, - ничего не нашли существенного. Нет, если хотите ещё расспросить, то я уже послал за нашими свидетелями... Они сейчас придут. можете у меня в кабинете побеседовать. Но, что они могут добавить?
  Спустя минут пять в кабинет не смело вошли два наладчика, нашедшие сестру Терещенко под завалами в тот злополучный вечер. Они уставились на хмурого Алексея, сидевшего молча за столом с раскрытым блокнотом.
  Вчера поздно ночью когда всё же удалось разговорить Александра на предмет его неутешного горя, они с Евгением приняли решение с утра заняться этой странной проблемой, тем более, был веский повод: по словам Терещенко, его сестра очень боялась сообщать мужу о своей беременности.
- Присядьте, - попросил Алексей двоих пришедших. - У меня к вам есть вопросы, на которые я хотел бы незамедлительно получить исчерпывающие ответы. Меня не устраивают ваши показания, в них нет самого главного...
- Но, мы всё уже рассказали на предварительном следствии, нечего добавить, - произнёс коренастый, низенький росточком мужичок в надвинутой на самые глаза кепке. - Ой, извините... - опомнился он и эту кепку снял. Взмокшие русые волосы в беспорядке упали на его лоб и виски. - Суржиков я, Иннокентий...
- Власюк Кузьма, - представился второй.
  Беседа началась с прошлых показаний. Они оба, как под копирку повторили всё, что было уже известно, в том числе Рузаеву, который провёл свою проверку после получения материалов о происшествии из промышленного отдела. Егорова не устраивал такой расклад:
- Так, - грозно произнёс он, - а теперь вспоминайте всё последовательно и неторопливо, всё - шаг за шагом. Что происходило в тот вечер до происшествия? Где вы находились, кого видели в подсобке и рядом с ней?
- В девять закончили работу в цехе по пошиву детской одежды, - начал Суржиков. - Потом на летучку всех позвали, но мы остались во дворе коробки разгружать. Прибыло новое оборудование... Возимся, тележки откатываем, а потом... крик, такой придавленный ещё!.. Мы туда, а там...
- Это я уже слышал, - начал терять терпение Алексей. - Когда вбежали, кроме Надежды под завалами кого ещё видели?
- Не было никого больше... Я же говорю, что на летучку все собрались, и цеховые мастера там были. Тут везде пусто было, бригадир попросил Надю коробку со шпулями принести, вот она и полезла...
- Вы что видели, товарищ Власюк? - спросил Егоров, повернувшись к неопрятного вида заросшему многодневной щетиной пучеглазому брюнету.
- Я вот щас вспоминаю, а припомнить точно не могу... Показалось мне тогда, или как?.. Это когда мы туда вбегали, свет в дальнем углу не горел... Темно было. Стонал кто-то под штабелем, упавшие ящики заслонили проход в дальний коридорчик, который выходит на запасной выход... И вот там тень мелькнула, и я вот думаю, наша это тень, или чья? Могла она отразиться, когда мы вошли с Кешей, на фоне света с улицы?
- С этого момента подробнее, - заинтересовался Алексей.
- Тень мелькнула по стене, - повторил Кузьма. - А чья, не пойму... Темно было, света в том коридоре дальнем не было. Только чёрным силуэтом промелькнуло что-то и всё!... А кто это был, мужчина или женщина, не ведомо... Мы, как Надежду обнаружили, не до того уже стало... Ящики по одному с неё снимали, а она стонала и кричала от боли. Знамо дело, в положении была!..
- Кто об этом знал ещё, что в положении? - спросил Егоров.
- Но это видно было по ней-то, - ответил Суржиков. - Она раздобрела, осторожная стала, но никому не сказывала о том, мы уж после всего узнали, а так... я догадывался, и ещё многие. К цеховому врачу она часто заходила, но знал ли Фёдор об этом? Нас уже спрашивали про то, но мы ничем не можем тут помочь... Потому, как не знаем всех этих семейных дел, - таинственно и осторожно подтвердил свои прежние показания Суржиков.
- Фёдор Иваницкий сейчас где? Я могу с ним поговорить? - спросил Алексей у сидевших перед ним свидетелей.
- Он на рабочем месте был, в мастерской... Пригласить? - вскочил с места Кузьма и ринулся к дверям.
- Пригласите, - попросил Алексей твёрдым голосом.
  Сейчас, наконец-то, он увидит причину всех Сашкиных несчастий, оценит со стороны этого типажа, может быть поймёт причину его такого негативного отношения к брату жены. Но когда тот вошёл в кабинет с великодушной улыбкой в пол лица, резких вопросов задавать этому Фёдору не захотелось. Егоров решил сперва прощупать этого "супчика". По разговору выходило, что этот Иваницкий был очень правильный человек со своими принципами и внутренними убеждениями, со своим семейным уставом, только ему одному понятным. Он очень складно рассуждал на тему техники безопасности на производстве, приводил нужные аргументы в защиту местных инспекторов, которые принимают каждый месяц отчёт о прохождении лекций среди рабочих.
- Все журналы мы содержим в надлежащем порядке, - говорил Фёдор, - до работы сотрудники, не прошедшие инструктаж с обучением, не допускаются. У нас с этим очень строго. Надежда нарушила эти правила, полезла в стеллажи без страховки, одна без сопровождения. Ей уже были нарекания подобного рода. Я виноват, не уследил за женой... Но её вздорный характер знают многие.
- Если характер вздорный, как тут уследишь? - улыбнулся Егоров. - А вот у меня сведения совершенно противоположные.
- Я догадываюсь, откуда идут эти кривотолки, - удручённо кивнул головой Фёдор. - Её братец рассказывает вам сказки-небылицы про злого родственника и его несносных родителей. Так?
- Угадали... Поэтому у меня нехорошие предположения родились, относительно вашей персоны, - Егоров внимательно изучал своего собеседника. - Не будем обмениваться вежливостями, приступим сразу к делу. Нам стало известно, не только от Александра, что ваша жена боялась вам рассказать о своей беременности. Это так?
- Да, отрицать не буду, что был против... Но, когда узнал, что она в положении, то переменил своё решение. Мы с Надей очень хорошо, мирно поговорили накануне. Кстати узнал я не от неё, от цехового врача... Я зашёл к ней в конце сентября, меня обеспокоило, что жена к ней зачастила, и врачиха призналась, что Надя ждёт ребёнка... Потом выяснилось, там двойня была, - Фёдор помрачнел. - Что же вы думаете, я мог убить собственных детей, толкнув на жену эти проклятые стеллажи? Мне уже намекали на такие подозрения. Была двойня, говорят, мальчики... Ужасно всё! - он прикоснулся ко лбу пальцами, изображая скорбь. - Знаю, откуда дует ветер!..
  В этот момент Егоров взглянул на Фёдора повнимательнее, на его лице отпечаталась брезгливость, но лишь на несколько мгновений, потом оно снова приобрело благообразный вид и неспешность эмоций.
- Значит, вы во всех своих бедах обвиняете брата жены, я правильно понял? Почему? - Егоров сквозь хитрую улыбку пытался расположить собеседника на откровенность. - И как понять то, что вы его лишили родного дома?
- Это Надя так решила, - явно врал Фёдор, потому что опустил голову в этот момент, спрятав глаза. - У нас с ней состоялся накануне свадьбы откровенный разговор, я не хотел бы оглашать его подробности, это не моя тайна...
- А если это надо для следствия? - глаза Егорова блеснули лихорадочным огоньком. - Вы вкратце, самую суть...
- Понимаете, - покраснел Фёдор, - Надя очень сильный человек, она могла справиться с любой ситуацией, но тут... Александр ревновал её ко всем знакомым мужчинам, не давал ей до конца раскрыть в себе женщину... Именно, как любовник ревновал, а не как брат, понимаете? Они жили одни без родителей, Надя была для него и матерью и отцом... А тут, её надо было с кем-то поделить, на что он оказался неспособен. Он по мужски был в неё влюблён, и это оказалось слишком заметно в последнее время.
- Это вам жена так сама рассказала? - удивился Егоров.
- Да, сама... Но не только она... Можете спросить у кого угодно, у соседей, друзей, коллег по работе - все вам ответят одно и тоже! Александр совершенно неадекватен, если речь касается женщин... И вот моя мать во время в нём заметила эту особенность, он очень ревнив и агрессивен, поэтому Надя решила прекратить с ним всякие отношения, когда вышла за меня замуж. Можно сказать, что она бежала из этого братского плена, а вы хотите, чтобы я его ещё и выгораживал перед вами, - Фёдор снова потёр пальцами лоб от досады.
  Он много ещё рассуждал на эту деликатную тему, откровенно втаптывая Сашку в грязь, рассказывал даже подробности, о которых может знать лишь Надежда, и вряд ли, будь это правдой, женщина стала бы делиться ими даже с мужем.
  Егоров понял этот небрежный ход противника. Он шёл к себе в отдел, размышляя над сегодняшним разговором, думал, сопоставлял, оглядывался по сторонам, будто искал там в просветах кипарисов и тополей главные ответы на свои вопросы. Но одно уже было неизменно в его решении, он точно понимал кому было выгодно и удобно такое положение дел, чтобы Надя лишилась своих детей. И уж конечно, это был не Сашка Терещенко...
- Разговор у нас с Иваницким состоялся фантастически интересный, - говорил Егоров у себя в отделе Рузаеву и Султанову. - Теперь у меня нет сомнений, кто распространяет про Сашку неприличные слухи по всему городу, кому выгодно такое навязчивое превосходство своего мнения... Понятное дело, Иваницкий с виду производит очень хорошее впечатление, Надя ему потакает во всём, доверяет, боится слово поперёк сказать, чтобы не потерять такое сокровище, которого все любят и уважают... Если даже будет точно знать, что это муж на неё стеллажи с железными ящиками опрокинул, всё равно выгородит его, не станет заводить дело... Это уже ясно, как день! Она сейчас под гипнозом находится, её не просто будет переубедить в обратном... Любит, доверяет, хоть он её и покалечил. Я уверен, что она сама догадывается об истинном положении вещей, но боится себе самой в этом признаться. Все проверки показали, что она сама не надлежащим образом соблюдала технику безопасности, ей же ещё и выговор впаяют, после возвращения домой... Это мне понятно, но... а как же быть теперь с Сашкой? О своих выводах я ему врать не буду, - Егоров раскраснелся, даже верхнюю пуговицу форменки расстегнул. - Нельзя ему врать!.. Он узнает правду, а дело возбудить нельзя против Фёдора. Как быть?
- Так и рассказать, всё как есть! - ответил на это Рузаев. - Парень неглупый, знает характер своей сестры... Так, что же всё-таки Иваницкий рассказал про их семейные отношения? Поделишься!
  Егоров в ответ покраснел ещё больше.
- Но, можешь не отвечать, мы уже догадались, - оборвал Рузаева Евгений. - Однако, какой этот Иваницкий, подлец!.. И не подкопаешься теперь, со всех сторон прикрыт авторитетом.
- И показания свидетелей не пришьёшь к делу, нет там никаких против Фёдора улик, лишь мои догадки и выводы, - мрачно произнёс Алексей.
- Дай почитать! - попросил Евгений, протягивая руку через стол к блокноту. - Протоколом тоже не оформишь, дело неофициальное. Все сколько-нибудь существенные документы оформил второй отдел по несчастному случаю на производстве. Если только Зайцева попросить ещё немного тут покопаться, но... если ты говоришь, что Надя сама мужа выгораживает перед всеми, то это будет дохлый номер... Сашка с утра убежал к ней в больничку, сидеть теперь там будет до посинения. Ужас, жалко парня! - Женька с досады покачал головой. - Придёт  сегодня домой, нет ли?.. Опять его по берегу ловить?
  Сестре было сегодня полегче, Сашка шёл назад несколько успокоенный. Он до вечера бродил по Центральному парку, успокаивал свои нервы, потом вспомнил, что ничего с утра во рту не держал, свернул к будке с мороженым, взял фруктовый щербет, сел под кроны старой разлапистой шелковицы на главной парковой аллее. Куда идти, опять на Почтовую? Что спросят там у него, что скажут? Он знал, что Егоров сегодня пойдёт к Наде на фабрику. С утра Алексей не на шутку распалился, ведь на твёрдый вопрос Султанова: "Что у тебя всё таки случилось? Можешь сказать?", пришлось ответить... Сашка всё выложил вместе со своими подозрениями. А теперь? Что ответит ему Егоров? Как-то страшно было являться на Почтовой... Но и не прийти было нельзя, это уже получится по-свински. Взрослые люди о нём позаботились, приютили его. Вон, даже маленькие девчонки, и те сыграли свою заметную роль во вчерашнем спектакле... Ласковая, однако, у Егорова дочка мелькнула светлая мысль. Взгляд этой малышки был таким добрым и внимательным, что все горести и печали стали казаться уже не столь значительными, когда она села вчера рядом на диван протягивая ему тёплый пирог, поглаживая его по плечам своими тонкими пальчиками. Он сразу ощутил тепло домашнего очага, которого лишён был с детства. Которого они были лишены вместе с сестрой... Атмосфера домашнего уюта сквозила в отношении к нему, казалось бы посторонних людей, и как хорошо было ощутить себя дома, среди своих... Именно своих, несмотря на некоторые разногласия и противоречивые характеры. Он посмотрел на мороженое в своей руке и побежал обратно к палатке...
 
  Сашка пришёл на Почтовую, когда уже смеркалось. Светлана понесла в прачечную дом быта постельное бельё. Сломалась керосинка, а на плитке лишний раз не прокипятишь, нагревная спираль работала еле-еле. В тазу можно было постирать лишь мелкие Наташкины шмотки, с остальным надо было возиться долго и упорно, а на это бало очень мало времени, проверка тетрадок, подготовка к урокам в школе занимала много времени. Терещенко вошёл в комнату Егоровых, когда Наташка сидела за столом в своём закуте, готовила уроки. Султанов вошёл вслед за ним, повесил на вешалку у двери свой форменный китель, сел за стол к понуро сидевшему Алексею.
- Ты из порта приехал? Что-то рано сегодня, - произнёс он.
- Они там не стали канитель разводить, пригласили на проверку сотрудников из первого отделения. Они теперь будут искать на складу эти пропавшие ящики, я лишь подсказал, как это могло получиться, - ответил Егоров. - Такое уже было в прошлом году, когда перепутали нумерацию. В описи одно, а в почтовых отправлениях стояли совсем другие знаки. Разберутся, тем более, что по количеству всё совпало. В цифрах неточности, - уверенно ответил Алексей.
  Сашка стоял молча у двери, не смея начать нужный разговор, Султанов начал первым:
- Садись, что стоишь, как неродной?!
- Вот, - произнёс он и выложил на стол пять стаканчиков с мороженым. - Тут на всех... А девчонок можно угостить? - робко спросил он.
- Можно... А это нам-сладкоежкам? - Султанов улыбнулся.
- Да, и Светлане... тоже, как придёт, - Сашка опустил глаза.
- Сядь-ка, поговорим! - предложил Султанов, указывая на стул.
  Сашка колебался, он посмотрел на них обоих, и попытался уйти к себе в комнату. Уже сделал шаг к двери, но Евгений его остановил.
- Понимаешь, что непросто объяснить тому, у кого на глазах одеты розовые очки, что над ним зависли чёрные тучи, - начал он неопределённо. - Это к твоей сестре относится... Ты всё правильно понял, про её мужа... и мы всё поняли. Теперь твоя задача, разбить этот гранитный капкан, донести до Нади, что пребывание в таком неведении для неё будет опасным. Ведь кроме мужа, больше никому не нужен был этот несчастный случай... Судя по всему, она тянула до последнего, а потом врачиха цеховая проболталась этому... Фёдору. И он тут же стал действовать. Ведь не прошло и недели с того момента, как он всё узнал... Мне даже страшно подумать, что он предпримет в следующий раз!
- Следующего раза не будет, - упавшим тихим голосом произёс Терещенко. - Врачи сказали, что не будет у Нади больше детей...
  В этот момент ноги у Сашки подкосились, он не удержался, плюхнулся на табурет у стола. Как вчера, закрыл лицо ладонями, подбросив кверху свою взъерошенную чёлку. Он бы так ещё долго сидел, если бы из своего закутка не вышла Наташка. Она окинула глазами комнату и заныла:
- Ну, па-а!.. Ну не получаются, примеры не выходят... Ну, па-а!
- Я же тебе сказал, что лучше думать надо, сама давай решай... Я же объяснил тебе всё! - повысил голос Егоров.
  Она тут же обернулась к Терещенко:
- Ну, дядь Са-аш... Ну, помоги-и-и!
  Сашка убрал ладони с лица, посмотрел на девочку.
- Ладно уж, помоги ей! - растаял Алексей под ухмылку Евгения. - Только сперва объясни как следует, и пусть сама решает, не делай за неё уроки... Ещё чего?!
  Сашка поднялся, взял со стола стаканчик с мороженым, протянул его девочке, и ушёл вместе с Наташкой в её закуток, а капитаны продолжили свой разговор про рабочие дела. Через пару минут прислушались, за занавеской раздавался вполне мирный разговор, видно было, что Терещенко и Натулька успокоились, вместе решая уравнение с неизвестными иксами.
- Тут за этим крестиком прячется цифра, которую мы должны с тобой найти, - спокойно объяснял примеры Александр. - Первая цифра десять, дальше минус икс, а равняется пример пяти... Какая в итоге должна тут стоять цифра, если из десяти вычесть пять? Тебя этот икс смущает... Ну, а если подумать?
- Пять и будет, - уверенно ответила Наташка. - Эти уравнения с неизвестными, нам толком не объяснили... Правда-правда!.. А дальше, где две циферки стоят?
  Евгений и Алексей улыбнулись и тихими голосами, чтобы не помешать учебному процессу за занавеской, продолжили свою беседу.

  Светлана вошла с улицы, когда на плитке во всю кипел чайник, а в закутке у дочери раздавались весёлые голоса.
- Быстро они с задачек перешли на морской бой! - смеялся Евгений.
  Светлана заглянула за занавеску... Наташка, откинув тетрадки, забралась на колени к Терещенко. У неё получились примеры с его помощью, и она была ему очень благодарна, в знак своей признательности, обняла его за шею:
- Дядь Саш, я тебя люблю! - прошептала она над его ухом, а потом нежно поцеловала в кончик носа.
  Сашка растаял окончательно, он ласково погладил девочку по голове:
- И я тебя... тоже люблю!
- Очень-очень?! - её глазёнки ярко сияли.
- Ага, очень! - подтвердил он, покачивая головой.
  Светлана рассмеялась: - Хватит любезничать, чай давайте пить, вон сейчас чайник убежит от вас!

  Ночь была беспокойная с грозой. Непрерывная далёкая канонада не умолкала до утра. Вдруг в чёрном непроглядном небе за час до рассвета возникли ярко-оранжевые всполохи. Вся портовая окраина Приморска озарилась дрожащим светом. Зарево расползалось всё дальше, коснулось нового района Отрадное, зависло над Почтовой улицей.
  В коридоре задребезжал телефон. Султанов не мог никак попасть в свои тапки с просонок... Он выскочил из комнаты, снял трубку с висячего аппарата.
- Говорит дежурный по городу Москалёв, мне срочно приказано оповестить всех сотрудников УВД, - раздался зычный голос в трубке. - В порту пожар, уже выехали сотрудники первого отделения, пожарная команда вместе с оперативниками из воинской части. Вы там ближе всех находитесь, майор Рузаев вас тоже просил прибыть на место. Пожар четвёртой сложности... Всех собирают! - отчеканил дежурный.
- Вот, чёрт!.. - Евгений заскочил в комнату, растолкал спящего на диване рядом с женой Егорова. - Алёша, давай... собирайся!.. В порту пожар, дежурный по городу звонил... Всех туда собирают, все экстренные службы, и военные уже там!
  Вадим Пискунов бегал между контейнерами, расталкивая всех на своём пути:
- Не мудрено, если от молнии загорелись эти штабеля с сушняком, - орал он. - Это надо же умудриться, ящики с канцелярией рядом с бумажными рулонами разместить! Да ещё под открытым небом... Что в тюках было, которые сразу вспыхнули? - он указывал на пожарище, всполохи от которого озаряли весь порт и соседние улицы.
- Мануфактура для швейной фабрики, - ответили ему из толпы.
- Ужас, кошмар! - орал он, размахивая руками. - Баржи с дизельным топливом причалили, аккурат под вечер... Надо отогнать от пирсов подальше в море... Что стоите, рты раззявили?! - толкал он пинками растерявшихся сотрудников порта. - Давай, отгоняй!.. Всех своих пересчитали, все целы? Все сотрудники на месте?!
- Где тут сообразишь-то? - отвечал ему начальник охраны порта. - Оно гремело без дождя, а потом, как полыхнуло!.. Молния ударила сперва по крыше ангара, а потом в солому, что в закатках стоит у портовых ниш на платформах, для зоопарка прислали. Система пожаротушения сработала не сразу, потому как не рассчитана на открытое место. В ангарах всё сплошь водой залито, а толку что? В порту имеется достаточно пенообразователя, сейчас наши службы приступают вместе с прибывшими пожарными.
- Приступают?! А всё полыхает ещё сильнее!.. - Пискунов увидел подъехавших сотрудников УВД, кинулся к ним на встречу, спотыкаясь на бегу.
- Что случилось? - Рузаев выскочил из машины первым.
- Говорят, молния ударила, - ответил Вадим, - но сомневаюсь я, не похоже... Слишком сильно занялось с двух сторон. И как раз накануне проверки, когда нескольких ящиков не досчитались... Ваши тут вчера были, что-то прикидывали, потом дали объяснения этому факту неправильными номерами в описи прибывших грузов... А вот и они приехали, сейчас спросим, - он увидел подошедших Егорова с Султановым, метнулся к ним через толпу...
  Рассвет занимался сурово и медленно в этот раз. После громких сборов отца и Евгения, Наташка проснувшись в своём закутке, больше уже не заснула. Она перебралась к маме на постель, со страхом прижалась к ней, вздрагивая при каждом грозовом разряде. Светлана знала, что дочка боится грозы, старалась её успокоить, поглаживая по голове, рассказывая разные смешные сказки.
- Не бойся, роднулька моя!.. Она сейчас отгремит за окном с дождиком поиграет и затихнет, - с улыбкой говорила мама. - У нас громоотвод, ты же умница, должна понимать такие вещи... Гроза к нам домой не прилетит, она только над крышей может плясать и молниями кидаться. Вот уже и уходит она... Гляди, небо синеет, рассвет скоро.
- А папа там, где пожар? Это опасно? - Наташка прижалась к маме посильнее.
- У него вообще работа опасная, - вздохнула Светлана. - Не бойся за него, он у нас смелый, осторожный к тому же, не один там... Всё будет хорошо!.. Поспи немного, тебе ещё вставать не скоро в школу.
- Мам, а Сашина сестричка заболела, потому что детки не получились? - почти шёпотом, будто их мог кто-то услышать посторонний в пустой комнате, спросила Наташка. - Я слышала, как дядя Женя про это говорил...
- Поменьше слушай, что взрослые говорят, - удивилась её вопросу Светлана.
- Мам, а дети от первого поцелуя получаются? - ещё тише спросила Наташа.
- Это кто тебе сказал?
- Девочки!..
- Ах, девочки! - улыбнулась мама. - Вот ты во второй класс пошла... Неужели тебя интересуют такие практические вопросы? И когда они стали тебя так интересовать? Неужели же после мексиканского кино? Ну, Сашка!..
  Наташа спрятала голову под одеяло от стыда, громко хихикнув, даже в темноте было видно, что она залилась малиновой краской. Светлана не стала больше читать мораль, она вспомнила недавний разговор с Женей: это случилось в последних числах сентября. К ним во двор зашли залётные барыги по ремонту велосипедов. Местная ребятня выстроилась в очередь, мужики за свой труд брали немного. Колёса, камеры, велосипедные цепи, всё шло в ход под их умелыми руками. Кто-то угостил их обоих наливкой напоследок и они, немного захмелевшие, уселись закусывать прямо во дворе у детской песочницы на низкую лавочку. Рядом играли малыши, только что со школы пришли Наташа с Эльмиркой. Закинув свои портфели домой, девчонки присоединились к малышам, с любопытством разглядывая незнакомых дяденек, прикативших во двор на новеньких великах.
- А можно потрогать велосипед? - спросила бойкая Эльмирка у одного из мужиков, подойдя к железному коню.
- Конечно! - радостно отозвался тот. - Какая ты, однако, пухляшка!.. Хочешь, я тебя на нём прокачу? Но сперва давай знакомиться... Садись ко мне на коленки!
  Он наклонился, подхватил девочку на руки, сгрёб её в свои объятия, усадил на коленки, покачиваясь в разные стороны. Мужик стал щупать девочку со всех сторон, щекотать, лезть к ней под юбку. Она громко хохотала, не понимая всего происходящего. Наташка, которую хотел притянуть к себе второй мужик, быстро от него отстранилась, стоя в сторонке наблюдала за фокусами со спичками, что он показывал, привлекая её внимание, пытаясь и её усадить к себе, чтобы потискать. Он вытаскивал спички по одной из коробка, потом умело и ловко прятал их в кулаке, когда раскрывал ладонь, то на ней ничего не было. Девчонки изумились, открыли рты... Первый мужик уже подошёл с Элькой на руках к своему велосипеду:
- Сейчас мы с тобой прокатимся... к морю, а потом вернёмся.
 Второй уже почти поймал Наташку, пытаясь водрузить к себе на колени, но тут... Со смены шла домой соседка Зайцева, она увидела странную картину во дворе и подошла ближе к детской песочнице.
- Что это у вас тут? - громко спросила она. - Вы кто? Откуда в нашем дворе? - она злыми глазами разглядывала поддатых незнакомых мужиков.
- Мы вашим ребятишкам велики ремонтировали... С заводской окраины мы!
- Вот и идите туда, откудова пришли!.. Что это вы? Куда это вы наших девок усадили? Что это тискаете?.. А ну-ка, геть отсюдова! - Зинаида замахнулась на обоих хозяйственной сумкой.
  Оба, оставив малышек в покое, быстренько схватили свои велосипеды и были таковы. Зинаида Зайцева перевела свой грозный взгляд на девчушек:
- А вы что же, милашки мои? - уперев руки в бока, начала она свою проповедь. - Вам, что же, мамы ничего не говорили, про посторонних дяденек? Как опасно куда-то уходить с незнакомыми? Я вижу, что этот мужлан тебя на велосипед посадил, - обратилась она к Эльке. - Хотел покатать?
- Да, дяденька сказал, что покатает нас до моря, - ответила та.
- Батеньки! - всплеснула руками Зайцева. - Ну, я вашим мамкам задам сегодня перцу!.. Ведь вы уже большие девки соображать должны, что нельзя с чужими никуда ехать, что они могут вас... Одним словом, с мамками вашими поговорю сегодня. И это плохо, что вы ещё ничего не знаете, как дурочки маленькие себя ведёте!.. Нельзя так!
  Она поговорила вечером с пришедшими с работы домой соседями Егоровыми и Рахматуллиными в присутствии Евгения, который в свою очередь, серьёзно восприняв услышанное, говорил потом после ужина Светлане, выйдя с ней в коридор, чтобы Наташка не слышала:
- Да, это нехорошо, что девчонка ещё на уровне детского садика в житейских вопросах. С одной стороны, она ещё мала для серьёзных разговоров, а с другой, этот случай во дворе сегодня, может повториться, и что тогда? Она хотя бы должна сознавать всю опасность, знать самые азы... Света, ты учитель постарайся Наташе объяснить всё спокойно, не травмируя психику. Вот они усадили девчонок на коленки, и неизвестно чем бы всё закончилось в итоге, не приди во время Зинаида во двор. А если бы девочки имели хоть малейшие представления о той опасности, которую скрывают всякого рода добренькие дяденьки за своими милыми улыбочками, они бы так легко не согласились бы прокатиться к морю с чужаками, пусть даже и на дорогих великах.
  Да, они что-то упустили в её воспитании, размышляла сейчас Светлана, лёжа рядом с дочкой. Ради её же безопасности надо объяснить самое необходимое, чтобы больше не повторился тот инцидент. Но как? Они у себя в учительской уже не раз обсуждали подобное и пришли к выводу, что всему своё время. Вот подрастут, переведутся в средние классы, станут проходить ботанику и зоологию... Что за бред?! Когда это ещё будет? Светлана злилась на себя, но не могла переступить этого порога в общении, за которым её Наташка уже не будет прежней. Но вопросами рождения детей девочка уже интересуется. Как же быть? Надо посоветоваться с мужем. А вот Евгений настаивает на полной ясности. Но, что скажет на это Алексей? Или уж лучше ему провести доверительный разговор с дочкой и просветительскую беседу на тему полов? Светлана повернула голову к окну. Ну вот рассвело совсем, а Наташка уснула крепким сном после того, как гроза затихла. Будить в школу теперь жалко!..

  Утром небо ещё грохотало. Море у берегов покрылось густой, белой пеной. На горизонте оно приобрело иссиня-изумрудный оттенок. Туча своей чёрной каймой, сливалась с этой густой синью, касаясь верхними краями размытых макушек ватного тумана, нависшего над волнами.
- Не понятно, - приложив руку козырьком к глазам, говорила Зинаида Зайцева, выходившая из дома вместе со Светланой Егоровой, - это туча такая чёрная, или дым ещё не рассеялся над портом? По моему, то и другое...
  Она смотрела поверх низких крыш Почтовой улицы в сторону сквера Моряков, за которым находился спуск к портовым постройкам.
- Женя звонил, сказал, что почти потушили, - ответила на это Егорова. - Последние очаги проливают... Плохо то, что есть без вести пропавшие. Сейчас они там работают по этому направлению, ищут этих людей, чтобы исключить возможность трагедии.
- От чего загорелось-то? - продолжая смотреть в сторону порта, спросила Зайцева.
- Говорят, гроза попала в штабель с сеном... А там, кто знает! - Егорова взяла за руку вышедшую к ней Наташу, чтобы отвести её попутно в школу. - Теперь наших мужчин с работы сегодня рано ждать не стоит.
- Вон, Сашка за всех тут взамен останется, - с ухмылкой произнесла Зайцева - Сколь он ещё тут гостить собирается?
- Всё зависит от Надежды, как поправится...
  Светлана вместе с соседкой неспешно вышла со двора, пройдя по улице до поворота на Первомайскую площадь, она потянула Наташку через спортивную площадку в сторону четвёртой школы, где та училась.
  Время подходило к полудню, медленно двигались по светлому полю механических часов стрелки циферблата. За окном было мрачно, накрапывал мелкий дождик. Анечка сегодня дежурила в регистратуре центральной городской поликлиники, в которую пришла работать сразу после школы. Она поглядывала на улицу, поплотнее закрывая занавеску. От тёмной погоды, настроение было тоже невесёлым. Скрипнула входная дверь на металлических пружинах, в коридор ввалилась когорта молодых людей. Они, напирая друг на дружку, лезли в окно регистратуры.
- Девушка, - раздавалось из толпы, - нас на медкомиссию направили от военного завода, мы после дембеля, трудоустраиваемся!
  Раздался хохот, сквозь толпу к окошку регистратуры подобрался парень, увидев которого, Анечка вскрикнула, напугав свою напарницу Лидию Степановну.
- Лерик! - громко завопила она, выскакивая в коридор.
  Аннушка с разбега, не стесняясь свидетелей, подскочила к парню, повиснув у него на шее. Она старалась как можно ближе разглядеть лицо любимого.
- Ну, будет, Анюта!.. Будет! - отстранился он, снимая её руки со своих плеч. - Куда нам подойти, в какой кабинет за направлением на медосмотр? - равнодушно спросил он, будто и не было этих трёх лет разлуки.
- А ты когда пришёл? - спросила Анна, поправив белый халат.
- На той неделе ещё...
- Почему же ты не позвонил, как вернулся домой? - подняла она на парня удивлённые глаза. - Я ведь ждала, все три года тебя честно ждала...
- Закрутился!..
- Как же так?! Ну, ты мог бы хоть позвонить и сказать что уже приехал!..
- Не напирай!.. Я сказал, что некогда было, - он не смотрел в её глаза, повернулся ко второй регистраторше, протянул ей в окошко ходовой лист, с которым их всех направили в поликлинику из заводоуправления, и встал вместе с ребятами в общую очередь.
  Анна ничего не понимала, смотрела на своего Валерку удивлёнными глазами, ища на его лице хоть чуточку интереса к их встрече. Вместе со всеми он проследовал по коридору в самый конец к главному врачу за направлением, Анечка побежала вслед за ним. Она взяв его за рукав, отвела в сторонку:
- Валерка, в чём дело? Ты ли это? Мы с тобой так хорошо поговорили ещё месяц назад по телефону, когда ты мне на работу позвонил из части... Что за это время произошло? - она ухватилась за отвороты его пиджака.
- Ничего... Всё нормалёк, Анюта! - он вальяжно притянул девушку к себе. - Три года прошло, что ты за это время хотела сохранить? Свою невинность?
- И ты не сгорел сейчас от бесстыдства, чтобы такое сказать?! - лицо Анны зарделось красным пламенем.
- Знаешь, Анюта, чтобы сейчас мне кидать упрёки, надо знать, как тяжело было получать письма из дома моим товарищам по службе, вот от таких, как ты... молоденьких жданчиков. И письма эти приходили не в розовых завитушках!.. Это были предательские письма!
- Но я то здесь, причём? В чём ты меня-то коришь? - она смотрела на парня во все глаза. - Я тебя честно ждала, мне себя не в чем упрекнуть... Я понимаю, ты насмотрелся на дела своих товарищей за три года, тебе неприятно было но... Мы же с тобой, совсем другая история! Валера?!
- Не знаю ещё... Я не разобрался! - он наконец-то поднял на неё глаза. - Давай я сегодня тебя встречу после работы и мы спокойно обо всём поговорим. Во сколько ты заканчиваешь смену?
- В девять часов, - поникшим голосом ответила Анечка.
- Хорошо.... я буду тут в девять часов. А сейчас мне пора...
  Он нехотя обернулся к ней на последок, кивнул головой и прошёл в кабинет главного врача за направлением вместе с остальными ребятами. Анна в недоумении смотрела ему вслед, пытаясь понять то, что между ними сейчас произошло. Она пыталась определить своё состояние, похожее на страшный сон, искала ответа на свои многочисленные вопросы, и не находила их.

  Они встретились у поликлиники. Аннушка вышла на высокое крыльцо. Валера уже стоял, поджидая девушку на тротуаре. Они молча прошли мимо кипарисовой аллеи, спустились от верхней площадки летнего кафе к Сиреневой улице, потом направились в Центральный парк. Оба были потухшие. Под негромкие звуки мелодичных песен, доносившихся из динамиков от танцплощадки, они сели в резную деревянную беседку.
- Анюта, прости за мой резкий тон сегодня утром, - начал Валера. - Сам не знаю, как так вышло... Всё навалилось как-то разом. Дембель, устройство на работу... Я ведь после своей учёбы, так и не успел применить навыки на производстве, сразу забрили после отсрочки... Теперь надо навёрстывать упущенное. Отец мною недоволен, я позволял себе много вольностей раньше, а теперь... всё изменилось. Мать хочет, чтобы я побыстрее женился, не болтался... Я тоже хочу, Анюта, - он обнял девушку, но почувствовал её холодность. - Ты обиделась? Не надо... Женитьба, это вообще очень трудный шаг, можно сказать, в бездну!..
- Так говорят эгоисты, которые любят только себя, - тихо проговорила Аннушка. - Но ты же не такой? Я знала тебя другим... Тот парень, с кем я переписывалась три года, исчез бесследно. Перед собой я вижу другого сейчас, лишь тень от него осталась, тёмная, мрачная тень.
- Как пафосно и упруго... А жизнь, она не пафос, Анечка! - Валерий быстро достал сигарету из кармана, чиркнул спичкой, закурил, нервно подёргивая плечом. - Как-то за эти годы всё перегорело... Ещё с месяц назад казалось, что у нас с тобой много общего.
- Но, что же изменилось? - Анна смотрела во все глаза на парня, она чувствовала, что любила его по-прежнему, но не могла понять, в чём провинилась перед ним. - Тебя что-то разочаровало во мне, скажи? Ты мне больше не веришь?
- Брось эти детские игры, - грубо произнёс он. - Вон, твои одноклассники-призывники, сидят, жуют пирожки, пьют пиво, играют на гитарах, - он указал на деревянные скамейки вокруг эстрады. - Красивые ребята!..
- Ты думаешь... а, я поняла! - Анна готова была расплакаться от обиды. - Ты полагаешь, что я тут гуляла на право и на лево, как подружки твоих товарищей по службе, которых обманули девушки? Кажется на это ты утром мне намекал?
- Я не намекал, а говорил определённо, что уже снял свои розовые очки и забыл их... где-то на дне моей юности, - он был хмур, глаза нехорошо блестели.
- Но я тебя, повторяю, честно ждала! Меня упрекнуть будет не в чем...
- Честно?! А мы это сейчас проверим...
  Валерка грубо схватил Аннушку за талию, полез рукой в кофточку, расстёгивая верхние пуговицы. Девушка уперлась в него ладонями, такого бесстыдства она не ожидала от своего парня.
- Ты что, Валера?! Ты что? - кричала она.
- Ну, неудобно здесь... давай уединимся, пойдём ко мне домой, сейчас там пусто!.. Вот и проверим твою честность! - он больно схватил девушку за грудь.
  Анна громко закричала, так, что у танцплощадки услышали её звонкий голос. Двое парней, отложив свои гитары, поднялись со скамейки, подошли к резной беседке, заглядывая внутрь.
- Анька, ты что ли?! - спросил Ибрагим, одноклассник Зайцевой. - Что это у вас тут?! Парень, ты чей?
- Да, это же Валерка Дымов, - добавил подошедший следом ещё один приятель по фамилии Шугаев. - Дым-дымыч пришёл из армии... Вон что? Только явился, а уже с девками воюешь? - ухмыльнулся он, разглядывая свою одноклассницу.
  Девушка краснея, стала на ходу застёгивать кофточку, так грубо потрёпанную неласковой рукой Дымова. Глядя на её испуганный вид, ребята поняли всё!..
- Ты берега-то знай, понятия не путай! - произнёс Ибрагим, стоя над Дымовым.
- Отчаливаю, ребята от этого берега! - он откинул сигарету в урну, бросил на девушку беглый взгляд, резко поднялся на ноги и был таков.
  Зайцева долго смотрела ему в след, пока он не скрылся за облетевшими осенними липами на повороте к парковым воротам. И тут она дала волю своим чувствам в присутствии знакомых ребят. Она зажала лицо ладонями, заметно подрагивая плечами. Подошли ещё двое, обступили беседку.
- Ань, ты чего? - спросил Ибрагим. - Вы поругались? Так бывает.
  Анна убрала руки с лица. Всё, что произошло сейчас, было нелепо, чудовищно, совершенно не понятно, а потому она не принимала за данность это невозможное событие. Что-то произошло, что-то случилось... Он не мог так поступить прежде, а сейчас что-то его подтолкнуло. Но что? Почему он не рассказал, почему не раскрылся перед ней? Она бы поняла и простила... Надо с кем-то поделиться своим горем, побыстрее пойти куда-то к старшим сёстрам, потому что для мамы это будет больно узнать.... Полина, да старшая Полина сейчас должна уже прийти со смены домой. Она работает на стройке, приходит уставшая, ей во всём помогает свекровь, очень мудрая, серьёзная женщина. Вот к ним она теперь и пойдёт... Но, что это, ноги не идут совершенно? Анечка поднялась со скамейки, и снова плюхнулась обратно.
- Ань, ну что ты? Прямо вся не своя! - подсел Ибрагим, который испытывал очень нежные чувства к Зайцевой. - Мы можем чем-то помочь?
  Она подняла на него глаза и отрицательно покачала головой.

  Она сидела в беседке с опущенными вниз плечами, старалась не смотреть на знакомых ребят, отвернувшись от них, но всё ещё испытывая потребность в разговоре. А вот ноги не шли, ещё чуть-чуть посидит, придёт в себя, а потом...  к сестре за помощью. И всё же, надо что-то им ответить:
- Он мне не верит, - начала она почти шёпотом. - Вернулся из армии совсем чужой, и взгляды на жизнь переменились... Я не знаю, может быть ему кто-то про меня натрепал нелепостей... Но почему он тогда со мной не поделился? Я бы поняла, не стала его винить. Почему он так... грубо?
- И даже толком не объяснился? - спросил Шугаев.
- Нет! - она повернулась к ребятам. - А вы... а вас будут ждать из армии? А вы своим девчонкам верите?
- Не всем можно верить, - ответил Ибрагим. - Тебе бы я верил, ты не можешь предать. Это видно по твоему лицу, по глазам... Прости, если что-то сказал не то!
 Парень от своих слов смутился.
- Ты всегда был ко мне добрый, Изя! - Аннушка повернулась к парню. - Но сердцу не прикажешь, оно выбрало Валерку уже давно, ещё в школе...
- Я помню, - быстро произнёс он, опустив глаза. - Вот и непонятно ничего... Его выбрала такая славная девушка, а он... Неотёсанный болван!
  Анна вдруг незаметно для себя стала рассказывать ребятам, как провожала Дымова в армию, как отвечала на его письма, как в первый год его службы писала ему каждый день. Она о нём с восторгом говорила, не отдавая себе отчёта в том, что до сих пор любит и жалеет этого грубияна, каковым он в итоге оказался. Она понимала, уже что-то сломалось в их отношениях, но не хотела это принимать сердцем, хоть разум говорил ей обратное. Надежда жила в душе, что всё наладится, что это лишь страшный кошмар, приходящий к усердно ждущим и надеявшимся на любовь! А к ней дорога всегда была нелегка, взять хотя бы классиков!
- Я смогу... я пойму его всегда! - говорила она. - Ведь он таким не был! Это всё морок, это всё пройдёт, он опомнится... Правда же?!
  Что могли ответить ей товарищи, у которых тоже были свои девчонки, но не все хотели их из армии ждать? Не у всех были такие привязанности, не у всех случилась такая вот жаркая любовь! Было слишком мало подобного опыта.

  Сестра Полина выслушала внимательно. Она, уставшая, пришла со смены, собиралась уже ложиться в постель, как её надежду на спокойный сон прервал звонок в дверь и приход младшенькой Анечки.
- Значит, он строит из себя обиженного? - ровным голосом спросила Поля. - Это значит, что он манипулирует тобой, глупышка!.. Хочет тебя подчинить и обезоружить. Ты упрекаешь себя в итоге, ищешь, в чём перед ним виновата, а ему только этого и надо от тебя... Гнилой характер не исправишь.
- Но он таким не был, - возразила Анна, ища оправдания своему парню.
- Значит был!.. Перед тобой сперва скрывал свои гнилушки, а теперь раскрылся. Ты пойми одно, что когда любят, то не делают больно любимому, ни-ког-да! - произнесла она по слогам последнее слово, сделав на него ударение. - А ему всё-равно, как ты отреагируешь, как после у тебя будет на душе - гадко или противно... И не мучай себя! Выкинь из головы этого Валеру и забудь о нём напрочь!.. Тем более, мать наша переживает из-за вашей связи. Мы с ней на той неделе разговаривали, она рассказала, что отец этого парня даже не захотел с нашим папой встретиться, обсудить все вопросы вашей совместной жизни. Ведь ты уже о свадьбе мечтала, так?!
  Анна закивала утвердительно.
- Вот и хорошо, что он теперь раскрылся, что до ЗАГСа с ним не прогулялись. Не успела ты хомут на шею одеть, да залететь... Я не права, разве? - Полина повернулась к сестре обняла её за плечи, прижала к себе. - И что мы, девки, дуры, так замуж спешим? От чего хотим освободиться? Всё в романтику играем! А что в ней хорошего-то, что? Любовь, скажешь!.. Да, она самая, только любовь - это большая ответственность прежде всего. Посмотри на наших родителей, много у них романтики в жизни было? Всю жизнь ишачила на тяжёлых работах, нас детей поднимали, войну ломали, а жили всегда радостно, достойно... Не без обид, не без ругани, это ясно, семья никогда без этого не обходится, но... Когда доходило до рукопашной, кто был пострадавшей стороной? - Полина глянула на Анечку с улыбкой. - Конечно наш папаша!.. Это маманя на него нападала первой, а он никогда на неё, женщину-мать, руку не поднимал. Так, отмахнётся ради шутки полотенцем, любовно потом к себе маму прижмёт, успокоит... Никогда ей нервничать не давал, потому что по-настоящему имел ответственность и знал, что такое любовь: к нам, детям, к матери, к родственникам... Вон, брат когда его сгорел по пьяни, дочерей его принял, выучил и определил на работу, а потом и замуж отдал. И это всё называется - любовью! Ну и где она тут, романтика?! - сестра положила голову Аннушки на своё плечо. - А ты молоденькая ещё, это лишь твой первый опыт, первые шаги. Сколько будет таких парней у тебя ещё, а разочарований сколько?!
  Сёстры долго говорили о многом, во всяком случае, Анна поняла главное - её всегда поддержат и поймут дома, в семье, никто не осудит, никто не будет спрашивать лишнего, ей только добра желают. Всё это верно, но сердечко болело, не находила выхода расстроенная душа. Было ощущение пустоты и обмана. Анечка взяла слово с Полины, что та не будет ничего пока матери рассказывать, чтобы её не расстроить лишний раз, а как только она сама поймёт что с Валерой всё кончено безвозвратно, так и доложит родителям о том. С этим вернулась домой поздно вечером Анна Зайцева.
  Проходя по тёмному коридору барака к своей комнате, Анна натолкнулась на маму, выходившую от Егоровых.
- О, доченька, что-то припозднилась, дорогая! - Зинаида Дмитриевна обняла дочурку.
  Анна заглянула в открытую дверь, поздоровалась с соседями. За круглым столом она заметила парня, того самого Сашу Терещенко. Он сидел рядом с Наташкой, как в воду опущенный. Чашка горячего чая дымила у него под рукой, его бледное лицо ничего не выражало, ему ничего не хотелось... Светлана сама привела его на ужин, когда пришли с работы мужчины. Парень просидел целый день у сестры, до того момента, пока к ней в палату не вошёл её муж, Фёдор...
- Ты бы ехал, Сашок! - проговорила Надежда ему вслед. - Мне уже полегче, нечего тут в городу делать, по чужим квартирам мотаться...
- Это я для вас всех чужой, для тебя чужим стал... почему-то! - в сердцах произнёс Терещенко, выскакивая в коридор из палаты. - Уеду, не сомневайся!..
  Теперь он жалел о сказанном, он видел судорожный взгляд Надежды, её сквозную боль в глазах. Неужели причина была в том, что она смертельно боялась Фёдора? За него, за Сашку боялась?!
- Кто опрокинул на твою сестру эти ящики, сам ли Фёдор, или кого попросил, неизвестно, - говорил Султанов, сидя за столом, - но доказать это будет невозможно, хотя... можно попробовать. Надо лишь, чтобы Надежда написала заявление для рассмотрения дела о покушение на её жизнь и здоровье.
- Она никогда этого не сделает, - тихо проговорил Сашка. - Я уверен, теперь уверен... что Надя знает всё! Она Фёдора боится... Не знаю почему? Потому что любит... наверное. Ведь и тогда на вокзале, когда она меня провожала в Ростов, говорила, что для неё обман очень дорого может обойтись. Она имела ввиду, что не расскажет мужу до времени о ребёнке, потом будто всё наладится... Не наладилось! Но она уже тогда чувствовала, что всё кончится плачевно. А потому не может теперь не догадаться, кто явился виной в её несчастье.
- Вот она - жизнь! - вздохнул Евгений. - И в порту трагедия, погиб крановщик... Лазарев не в себе, кричал, ногами топал на летучке... И правда, кто же додумался до такого, чтобы в грозу позволить работать на кране? Когда так гремит, все работы останавлявают. Теперь наш отдел подключился, Рузаев метался сегодня целый день на опросах в порту, и мы с Лёшкой... Человек погиб, надо не просто найти виновных и причину гибели, но и на будущее устранить все возможные нюансы, чтобы такая трагедия не повторилась больше.
  Алексей молча допивал свой ароматный мятный чай. Он не спорил, не встревал в разговор, сегодняшний длинный день его утомил не на шутку, хотелось побыстрее отключиться, голова немного кружилась, стучало в висках. Светлана о чём-то шептала на ушко дочери, Евгений разговаривал с Терещенко, который собрался уезжать в это воскресенье. Впереди был ещё один день суббота. Пойдёт ли завтра Сашка к сестре попрощаться, или же больше не захочет встретиться там с Фёдором? Вот он встаёт из-за стола, благодарит Светку за чай, к которому так и не притронулся... Наташка бежит его провожать до комнаты, что в конце коридора. Алексей прислушался... Скрипнула дверь, побежали быстрые шаги обратно. "Если бы можно было, - подумал Егоров, - то бы Наташка там у него и ночевать осталась!.. Егоза такая!" Он улыбнулся в ответ на свои мысли, посмотрел на вошедшую дочку, проводил её глазами в завешанный ситцевой занавеской закуток, а сам потёр уставшие веки. Глаза слипались, спать хотели... Да, завтра будет новый день!

  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.