И вдруг...

   Если посмотреть глобально, так сказать в планетарном масштабе, то дни особо-то ничем не отличаются друг от друга – день сменяет ночь, ночь сменяет день. Однако с бытовой точки зрения - разница всё-таки имеется. Взять, к примеру, и сравнить понедельник и пятницу меж собою: понедельник, будь он сто раз солнечным и тёплым, не приносит нам столько душевной радости, сколько может принести хмурая и дождливая пятница.  Конечно, людям, не занятым уж более  в благоустройстве нашей планеты для дальнейшей беспечной эксплуатации оной их потомками - нет особого различия меж понедельником и пятницей, хотя, быть может, пятница-то им как раз и доставляет некоторую эмоциональную печаль, ибо поликлиника два следующих дня за пятницей не оказывает услуг медицинско-клистирного характера и, пахнувшее нафталином, тронутое аккуратной ветхостью поколение, вынуждено страдать эти дни огорчительной неприкаянностью.

 Сергей Александрович, герой нашего повествования, хоть по возрасту своему и обладал льготой бесплатного проезда на сидячем месте возле окна в трамвае, всё же имел полное право радоваться пятнице наравне с молодым поколением, поскольку достаточно успешно продолжал трудовую деятельность, радуя тем самым отечественных социологов и статистов.  В эту пятницу, используя в корыстных целях своё весьма высокое должностное положение, Сергей Александрович - выражаясь современным языком - сорвался с работы тотчас после обеда; уважительной причиной для такого огульного поступка Сергей Александрович не располагал, да, собственно говоря, и не собирался таковую найти или придумать, хотя умственная его изворотливость вполне позволяла это легко сотворить, но, как человек крайне порядочный, он не мог отдать свою совесть мелкой лжи.

   Радоваться доступными его пониманию прелестями пятничного вечера ему неизменно помогал запотевший графинчик доброй русской водки. Но не следует из сего факта делать незамедлительные, и поверьте мне, ошибочные выводы и уличать Сергея Александровича в порочном пристрастии к горячительным напиткам. Безусловно, алкоголь активизировал умственные процессы его головного мозга, расширял возможность к пониманию некоторых, пришедших в эти часы и недоступных трезвому сознанию мыслей; позволял тоньше почувствовать окружающий нас духовный и материальный мир; а деликатесы побуждали тяжело вздохнуть в знак солидарности к малоимущим и прочим людям некачественной судьбы, однако не менее, а быть может и равное по  удовольствию вечерней трапезе, Сергей Александрович испытывал наслаждение от самого процесса подготовки, так сказать «материально-технического» обеспечения предстоящего мероприятия. С юных лет эстет и пижон, он, не страдая обжорством, и в гастрономическом отношении был приверженцем изысканной кухни, авторских и оригинальных блюд, утончённой сервировкой небольшого столика; естественно и несомненно, что и кулинарное мастерство гурмана запрашивало только свежие и качественные продукты, отчего, преждевременно покинув передовые позиции трудового фронта, Сергей Александрович направился привычным ему маршрутом по точкам реализации продовольствия отечественного производства.

   С неоспоримой уверенностью можно сказать, что обычный, повседневный, достаточно предсказуемый ритм нашей жизнедеятельности у каждого человека не единожды бывал нарушенным неким «и вдруг». Тотчас за «и вдруг» случаются события разного качества: одни могут сдержано или весьма бурно обрадовать нас, другие, напротив, - в той или иной степени нас огорчить. И эта пятница преподнесла Сергею Александровичу такой вот «и вдруг»: стоял он с привычной нам, воспитанной не одной пятилеткой терпимостью в небольшой, человека в три – четыре, очереди в кассу; и, когда уж наступал его срок свершения рассчётно-кассовой операции, вдруг разглядел Сергей Александрович на кафельном полу магазина купюру, оброненную, очевидно, каким-то рассеянным посетителем.  Рыжий цвет банкноты определял её достоинство – пять тысяч в национальной валюте. Сергей Александрович не украдкой, а с достаточной для окружающих открытостью поднял ценный гознаковский листок  и честным взглядом бывшего комсомольца оглядел торговый зал: никто из покупателей,  попавших в его поле обозрения, не хлопал себя по карманам, не рылся озабочено в кошельке – не проявлял, в общем, каких-либо признаков человека, утратившего не по своей воле и безвозмездно не такие уж и маленькие деньги. Сергей Александрович не спешил прибрать банкноту в карман – вертел её демонстративно в руке. Нет – никто не спохватился. Надо сказать, нашедший не испытывал какого-либо волнения в организме, душевого трепета – деньги, чужие деньги, не вызывали у него ни малейшего интереса, ибо зарабатывал он достаточно для удовлетворения всех своих нужд и, бывало, возникающих сверх того не дешёвых капризов. Трясти над головой денежкой и громко взывать: «кто потерял деньги?»  - эта мысль показалась ему смешной. Сергей Александрович представил себе сбежавшихся к нему людей: именно такая, живописно представленная картина и предотвратила это действие. Отдать накрашенной кассирше – ага, ещё смешнее. Сергей Александрович пустил купюру в карман своей стильной куртки.
 
   Однако вечером, сидя за весьма недурно сервированным любимым столиком и выпивая водочку, Сергей Александрович нет-нет да и возвращался к внезапно постигшему его событию. Возникла в его сознании такая дурная мысль, что присвоение находки есть не что иное как хищение чужого имущества. Правда, затем - по мере принятия очередной стопки - чувство это всё больше притуплялось, а потом вовсе растворилось во хмелю и на смену ему пришло и утвердилось подозрение, что Бог послал ему денюжку: либо за что-то бескорыстно совершённое им хорошее и благородное, либо принудил его, как агностического теиста, поклониться-таки Ему, оценив сие действие  в пять тысяч рублей, ибо знает Бог, что за меньшую награду Сергей Александрович вряд ли переломил бы себя в пояснице и отвесил столь глубокий поклон Всевышнему.

P.S.
   Прошло, быть может, всего пару дней с того момента, как благосостояние Сергея Александровича неожиданно выросло на пять тысяч рублей и в рейтинге местных зажиточных персон он, возможно, продвинулся на один пункт выше, как вдруг, в наступающий, казалось бы, обычный будничный день он проснулся ранее привычного часа; почистив зубы и покончив со всеми прочими утренними мелкими хлопотами по обслуживанию собственного организма, Сергей Александрович, не зная, куда пристроить случайно возникшие свободные минуты, решил проехать к месту службы на личном автомобиле иностранного производства длинным путём – через весь город. Горожане, по крайней мере в это утро, в отличие от Сергея Александровича, не спешили преждевременно прерывать сладкий сон и покидать тёплые постели – город спал.
    Выполняя поворот на очередном крупном перекрёстке, Сергей Александрович, используя в корыстных целях пустынность улиц, решил пересечь его более рациональным путём, незначительно (с его точки зрения) нарушив тем самым правила дорожного движения: созданные, между прочим, на основе многолетнего опыта и иных неприятных случаев специалистами ГИБДД или, если вам угодно, по-старому стилю – ГАИ, что более благозвучно для нас, ибо ГИБДД, согласитесь, косноязычно и созвучно с лошадиным «И-ГО-ГО-ГО». Мало того, что за соблюдением этих правил участниками дорожной суеты Государство набрало безупречных смотрящих, так ещё, на беду дорожным строптивцам, навешало на столбах и прочих малых архитектурных городских формах камеры круглосуточного бдения. Вот такая камера и зафиксировала в кадре излишне рациональное пересечение перекрёстка автомобилем Сергея Александровича.
   Конечно же, Сергей Александрович и не заметил того момента, когда посредством бездушного окуляра попал в историю – в историю во всех смыслах этого понятия. Сам он уж давно забыл, да и вовсе не собирался помнить свою утреннюю шалость на дороге, как, допустим, не станет же нормальный гражданин помнить и целый день держать в уме своём тот случай, ежели бросит окурок мимо городской красивой урны в детском парке. Однако бдительные защитники безопасности дорожного движения придерживались противного мнения и квалифицировали, казалось бы, мелкий грешок водителя, как тяжкое преднамеренное правонарушение и по своим расценкам решили  ввести в убыток состояние Сергея Александровича на сумму в семь тысяч рублей, включая стоимость услуги фотокамеры, закреплённой на столбе городского освещения, о чём они и не замедлили оповестить Сергея Александровича путём использования современных средств массовой коммуникации.
   Получив постановление об уплате штрафа, Сергей Александрович не успел изрядно огорчиться, кстати и вовремя вспомнив о недавней находке номиналом в пять тысяч рублей. К тому же, учитывая гуманность пенальных органов, ему было известно, что незамедлительная передача указанной суммы штрафа в пользу государственной казны позволяет сохранить в кошельке двадцать пять процентов от цены наказания, то есть на «общаг» надо отдать пять тысяч двести пятьдесят рублей. «Бог дал – Бог взял» - пришёл к выводу Сергей Александрович, немного поразмыслив и решив, что Бог таки есть и, более того, относится к нему весьма благосклонно. Недоумевало лишь одно – штраф семь тысяч, а компенсация всего пять. Ещё немного поразмыслив, Сергей Александрович пришёл к выводу, что Бог, очевидно, не сомневался в его порядочности и учёл двадцати пятипроцентную скидку – смущала лишь недостача в двести пятьдесят рублей. Однако тут же сам понял: всё-таки коим-то образом пожурить-то его надо было - правонарушение, как не крути, зарегистрировано во всех инстанциях.
  И ещё Сергей Александрович для себя решил: придёт домой, хлопнет стопочку, да и свершит поклон Господу. Бесплатно поклонится. Даром. Жизнь-то продолжается. Мало ли чего…