Мысли на заметку. 1 августа 2022 года

       [...].

       С утра читал Бендерского о «Войне и мире». И вычитал об эпилоге:

       «Как соединить художественно-радостное принятие жизни в романе с трагическим ощущением фатального одиночества и бессмысленности свободной человеческой воли посреди мира вещей, подчинённого жёстким законам необходимости».

       Задумался и весь день об этом думал. Ощущение жизни, чувствование жизни — это одно, а понимание жизни — это совсем другое. В этом смысл духовного переворота, который произошел с Толстым: он с ощущения жизни перешёл на понимание жизни. И для человека это неизбежный путь: от чувственного восприятия жизни к рациональному.

       А для рацио жизнь бессмысленна, ибо конечна. Мозг, который сформировался как инструмент достижения цели, вдруг начинает понимать, что любое достижение цели бессмысленно ввиду неизбежной смерти. Мозг же работать с бессмысленным не может, он так устроен. Тут вопрос о свободе воли. Мозг должен из себя устанавливать цели, которые он должен достигнуть. Для этого ему нужна собственная система смыслов. А она, эта система, разрушается, потому как всё «суета сует и полная тщета».

       Из этого «тупикового» положения разум выходит либо признанием бессмысленности жизни, как Шопенгауэр, либо уяснением относительности времени и пространства, то есть признанием того факта, что реальное бытие пребывает не в пространстве и времени, а только воспринимается нами в форме пространства и времени. Так, или примерно так, думал Толстой.

       И это всё нашло своё отражение уже в «Войне и мире».
       _________________
 
       [...].
       _________________

       Главное, что искал Толстой, это то в этом мире, где человек свободен проявить свою волю, где он своеволен, а не принуждён играть роль статиста или плыть по течению. Ибо только своя воля есть бытие.

       Иногда подумаешь (невольно) о глупости людей, которые теперь занимаются бурной общественной жизнью. Думаешь, чего же вы творите-то?! Ведь кажется, они прямо работают к увеличению конфронтации, росту напряжённости, конфликтам (в том числе и с применением оружия), балансируют на грани горячей войны, рвут экономические связи, что ведёт к обнищанию многих людей и росту социальной напряженности.

       А потом вдруг уразумеешь, что все они зависимы от общего общественного потока, в котором движутся. Ментально зависимы. И всё становится на свои места. Они себе уши отморозят, на миру и смерть красна, и с отмороженными ушами неплохо. Европа вдруг решила сама себя заморозить. И в прямом, и в переносном смысле.

       И в итоге выходит то, что люди — былинки, влекомые течением реки детерминизма, только одних крутит по часовой стрелке, других — против. Это и нас касается, если проанализировать «бурный поток общественной жизни» в нашей стране.

       Толстой именно это и уяснил себе после «Войны и мира». Отсюда и кризис, выразившийся в Эпилоге.

       Далее он обратится к идее частной, семейной жизни. И там тоже не найдет опоры, не найдёт дна, а окажется в том же «потоке». Это я об «Анне Карениной». И далее последует «перелом».

       Переломом можно назвать обретение своеволия. Отказ от общественной идеологии, религии, от общих ценностей.

       И так родился к концу семидесятых годов позапрошлого века НАСТОЯЩИЙ Толстой. Не граф и не писатель, а религиозно мыслящий человек. (Самостоятельно мыслящий.)