Глава семнадцатая. Братья у Корней Мира

Глубины, куда земля утянула Сварога, не были ни адом, ни забвением. Это было лоно самой земли — лабиринт корней, сплетенных в вечном танце. Воздух здесь пах смолой и пеплом, а каждый камень хранил эхо древних клятв. Сварог лежал, прикованный живыми лозами к каменному ложу, его доспехи, некогда сиявшие, потускнели и покрылись трещинами. Молот, выпавший из руки, пророс мхом, словно сама природа стирала следы его власти. 

Из тьмы вышел Леший. Не в облике старика, а таким, каким он был в эпоху Рассвета: высокий, с кожей, напоминающей дубовую кору, и глазами, полными зелёного пламени. Его шаги не оставляли следов, а за спиной шелестели листья, будто плащ из осеннего леса. 

— **Ты вернулся… чтобы насладиться моим падением?** — голос Сварога звучал хрипло, как скрип ржавых петель. 

— Я вернулся, чтобы напомнить тебе, кем мы были, — Леший коснулся лозы, и корни ослабли, позволив Сварогу сесть. 

*** 

_Воспоминание ударило, как молния. 
Они стояли у Истока — родника, из которого била вода, смешанная с серебром и звёздной пылью. Сварог, тогда ещё без бороды, с лицом, озарённым восторгом, поднял первый слиток, выкованный из недр земли. 
— **Смотри, брат!** — он смеялся, протягивая Лешему меч, лезвие которого переливалось радугой. — **Этим мы защитим их!** 
Леший взял оружие, но вместо удара вонзил его в землю. 
— **Не мечом, а балансом мы сохраним мир**, — он провёл рукой по воде, и та расцвела лилиями. 
Сварог нахмурился, сжимая молот. 
— **Баланс… это слабость. Людям нужен щит, а не философия.**_ 

*** 

— Ты всегда презирал мою веру в гармонию, — Леший развел руками, и стены пещеры ожили, показав руины городов, сожжённые долины, детей, плачущих у мертвых рек. — Посмотри, во что превратил ты наш союз! 

Сварог вскипел. Оковы дрогнули, и пламя на мгновение вспыхнуло в его ладони. 
— **Я дал им силу! Без меня они стали бы жертвами хаоса!** 

— Ты дал им страх! — Леший ударил посохом о землю, и корни сомкнулись вокруг Сварога, как змеи. — **Ты украл их право выбирать. Превратил в рабов своей гордыни.** 

В воздухе возникли образы: люди, казнящие ящеров-послов; мать-волчица, заточённая в клеть; Боеслав, плачущий над куклой сестры. Сварог отвернулся, но Леший схватил его за подбородок, заставив смотреть. 

— **Видишь? Это и есть твоё наследие. Не порядок… а пепел.** 

Сварог зарычал, вырвавшись из хватки. Его тело вспыхнуло, прожигая корни. 
— **Они слабы! Без меня их поглотит тьма!** 

— **Они сильнее, чем ты думаешь!** — Леший взмахнул рукой, и пещера наполнилась голосами. Голосами тех, кого Сварог считал ничтожествами: 

_Светослав, ведущий людей и ящеров к руинам Храма Единства… 
Ратислав и Воисвет, возводящие мост через пропасть между мирами… 
Боеслав, взывающий к драконидам: «Мы больше не враги!»… 
И Красибор, умирающий со словами: «Простите…»…_ 

Сварог замер. Пламя в его руке погасло, а в глазах, впервые за тысячелетия, блеснуло что-то человеческое — сомнение. 

— **Зачем ты показал мне это?** — прошептал он. 

— Потому что ты всё ещё мой брат, — Леший опустился рядом, и корни, сдерживавшие Сварога, смягчились. — **И я верю, что искра того кузнеца, что выковал реки, жива в тебе.** 

*** 

На поверхности мир замер. Люди и ящеры, стоя плечом к плечу, смотрели на горизонт, где гора Сварги медленно погружалась в землю. Портал сиял, но теперь его свет был не ярок — тёпл и мирен, как рассвет после бури. 

В недрах земли Сварог поднял руку, и последние оковы рухнули. Его доспехи рассыпались, обнажив тело, покрытое шрамами-рунами. 

— **Что теперь?** — спросил он, глядя на Лешего. 

— Теперь ты выкуешь не меч, — Леший протянул ему горсть земли, смешанной с водой Истока. — **А новое начало.** 

Сварог сжал горсть в кулаке. Из трещин между пальцев пробились ростки — первые за тысячу лет. 

*** 

На поверхности Светослав увидел, как из-под земли вырвался поток света. На его глазах пепелища покрывались травой, реки наполнялись чистой водой, а мёртвые деревья выпускали почки. 

— **Он… сделал это**, — прошептала мать-волчица, касаясь земли ладонью. — **Сварог вернул долг.** 

Леший вышел из ствола древнего дуба, его лицо светилось усталой улыбкой. 
— **Нет. Он просто вспомнил, кто он есть.** 

А глубоко под землёй, в кузнице, высеченной в корнях Мирового Древа, бывший бог трудился. Его молот, лишённый ярости, выковывал не оружие, а мосты. И первый из них соединил два мира — людей и ящеров — аркой из живого серебра.