Полёт

Бой за город Дубно 26 июня 1941-го года вселил надежду, что немца можно и нужно гнать. Но успех был недолгим. На восьмой мехкорпус генерала Рябышева , занявшего Дубно обрушилось семь свежих немецких дивизий. Выбившийся из сил, истекающий кровью восьмой корпус наступать уже не мог. Впереди было окружение и жесточайший разгром, где РККА потеряла больше 2500 танков.
- Горим, командир!- раздался истошный крик мехвода Ерофея Кубарькова
- Всем покинуть машину!
Легкий танк Т-26 полыхал, грозя взорваться. Горел и сам командир танка- двадцатипятилетний лейтенант Никита Добрынин.
Стрелок Иван Логинов откинул люк и стал помогать командиру выбраться. Немецкий Т-II, видя это, стал поливать танкистов из пулемётов. Горящий Никита , получив очередь по ногам, рухнул около танка, но Кубарьков и Добрынин успели сбить с него пламя.
- В лес тащим командира!- крикнул Ерофей.
Логинов последний раз оглянулся на поле, где кроме их пылающего Т-26 горело ещё три десятка машин. Полыхало всё то, чем так гордилась Советская страна накануне войны.
Кругом царила неразбериха, усугублявшаяся налётами немецкой авиации. Бестолково и хаотично по полю бегали, падая и поднимаясь, люди.
Никита попытался встать, но со стоном повалился обратно. Лицо его было обожжено, а ноги в нескольких местах прошитые пулёмётной очередью, не слушались.
- Кажется отвоевался- горько прошептал Добрынин, поднимаясь на локтях.
Это был его первый бой, в который он рвался всей душой. Ему казалось, что сотни могучих «сухопутных линкоров» Т-35, «сталинских мамонтов»- КВ-2 и быстроходных БТ-5 и БТ-7 опрокинут дерзкого врага и погонят его сначала в Польшу, а потом и до Берлина. Но всё оказалось не так, как пелось в песнях и показывалось в фильмах.
- Не дёргайся, лейтенант, мешаешь только!- крикнул Кубарьков волоча раненого командира.
Вдвоём с Логиновым они дотащили Никиту до леса и сели отдышаться. Оба они -и Иван и Ерофей прошли финскую и знали, что настоящая война отличается от того что пишут в газетных передовицах и сообщают по радио.
Звуки боя сместились куда-то в сторону. Ерофей вытащил нож и срубив две молодые берёзки, принялся сооружать носилки, а Логинов осмотрел ноги Никиты, из которых торчали обломки костей.
- Плохо дело, командир, в санбат тебе надо, пули достать- вздохнул он- нужно скорее в Дубно пробираться, пока он наш, а там глядишь, вывезут, если повезёт.
- Танк жалко- прошептал Никита- совсем новый- не повоевал ещё- прямо как я.
- Танк- железка, ты себя пожалей- отозвался подошедший Кубарьков- танков мы ещё неаклепаем, и тогда командиры нам понадобятся.
-Экий ты весельчак, Ероха- укоризненно сказал Иван- побили нас и в хвост и в гриву, а ты всё бодришься. Ты уж скажи тогда, когда мы в Берлине будем?
- Будем, Ваня, будем- Ерофей продел через жерди шинель и они вдвоём осторожно положили на носилки Никиту.
-Ну что, взяли- пропыхтел Кубарьков, пробуя груз на вес.
Боль в перебитых ногах Никиты смешивалась с болью от осознания собственной беспомощности. Вот он, такой молодой, полный сил, а не может даже ходить. Словно почувствовав это, Ерофей ободряюще сказал:
- Да ты не кисни, лейтенант. Мы тебя не бросим. И рапорте всё как есть напишем- что покинули машину ввиду пожара.
Над лесом, совсем низко пролетел биплан У-2 с красными звездами на крыльях.
- Наши!- задрав голову крикнул Логинов- эх, с ними бы тебя отправить, лейтенант!
- Сколько до города-то?- слабо спросил Добрынин.
- Нашим ходом- думаю, к вечеру будем- отозвался Ерофей
Логинов вновь осмотрел ноги Никиты. Они всё больше опухали.
- Скорее надо, Ероха!
Внезапно, где-то совсем рядом послышались голоса. Бойцы спешно опустили носилки на траву и схватились за автоматы.
- Никак наши- вполголоса неуверенно сказал Ерофей.
Он крадучись пошел вперёд, и вскоре вернулся, маша рукой- свои!
Группа солдат из пятнадцати человек, которые тоже несли раненых на носилках , пробиралась через лес к городу. К танкистам подошел мужчина с тремя кубиками на петлицах и приложил руку к фуражке.
- Политрук второго батальона связи 37-го стрелкового корпуса Земцов- направляемся в Дубно
Добрынин тоже представился, жалея, что при эвакуации из танка он потерял шлемофон и теперь не может приложить руку к непокрытой голове.
Земцову было около сорока и застарелый сабельный шрам через всё лицо указывал, что это тоже его не первая война. Несмотря на отступление, он был спокоен, выбрит и подтянут.
- Тут недалеко дорога- сказал он деловито - если удастся поймать машину, то через пару часов будем в городе.
Среди новой группы бойцов Логинов увидел несколько человек в таких же как у них чёрных комбинезонах
- Что, тоже безлошадные?- горько усмехнувшись, спросил у одного из них- черноусого, смуглого, похожего на цыгана , парня.
- Приказано было слить бензин для других танков, а машину уничтожить- сплюнул парень- и в голосе его тоже прозвучала горечь- жалко было исправную машину убивать, а что делать.
Теперь движение пошло быстрее, так как бойцы менялись, таща носилки.
Земцов оглядел уныло шагавших бойцов и зычно крикнул- не растягиваться!
- Как же так получилось, товарищ политрук?- упавшим голосом спросил рядовой, несущий на плече пехотный пулемёт- малой кровью, могучим ударом..
- Отставить панику, боец- спокойно, не повышая голоса отозвался Земцов и неожиданно спросил- ты в деревенских драках участвовал когда нибудь?
- Приходилось- удивлённо отозвался боец.
- Ну тогда знать должен, что когда кровь тебе из носа пустили, то злее становишься- отозвался политрук.
Слышавшие это невесело рассмеялись, а Земцов закончил:
- Есть такая пословица- побили- научили. Сделаем выводы, учтём недостатки, и так немцу шею намылим, что драпать будет до Берлина! За нами наша великая страна, армия. У нас такой вождь, такая партия, что за них в огонь и в воду!
Некоторое время все шли молча, меняясь у носилок, которых , кроме добрынинских, было ещё три. Вскоре разведка, посланная вперёд, доложила, что они вышли к дороге, видимо ещё не перерезанной немцами.
Земцов первый выскочил на трассу и увидев вдали грузовой ЗИС, шедший из города, встал посередь дороги, нелепо растопырив в сторону руки. Но машина ловко обогнула политрука, и прибавила газу. Громкий мат вырвавшийся из десятков глоток смешался с пылью.
Логинов вновь откинул шинель и посмотрел на ноги Никиты. Они всё больше опухали.
Иван тоже выскочил на дорогу, встав около политрука. Когда вдали из Дубно снова показался ЗИС, оба они вытащили оружие. Иван пистолет, а Земцов снял с плеча ППШ.
- Сто-ой!- широко открыв рот, закричал политрук, потрясая автоматом, но ЗИС продолжал переть на него. Логинов несколько раз выстрелил в воздух. Машина остановились в нескольких шагах от них. За рулём оказался молодой солдатик, а рядом с ним сидел грузный мужчина с ромбами корпусного интенданта.
-Вы, что, ё.. вашу мать!- заорал он- под колёса захотели?!
- Раненые у нас, мы из окружения- представившись и как можно спокойней сказал Земцов- разрешите воспользовался вашей машиной для отправки раненых в город..
Но коринтендант не дал ему договорить
- Да ты занешь, кого ты остановил, сволочь?!- покраснев завопил он- а ну прочь с дороги!! Застрелю!! Поехали, Стёпа, дави их нахер!
Логинов, ещё с самого начала ругани незаметно сместился в сторону и заглянул в кузов. Машина была битком набита мебелью, какими-то узлами, коробками, среди которых сидела в кресле толстая тётка в цветастом платье, видимо жена интенданта. Но больше всего поразил Ивана огромный фикус в деревянной кадушке.
- Руки!- рявкнул Земцов, наставляя на коринтендата автомат- из машины! И ты!
Шрам на лице политрука побелел.
Оба они- и интендант и водитель медленно выбрались из ЗИСа
- Да ты что, политрук- проблеял интендант, растеряв всю свою свирепость- ты ж под трибунал пойдёшь.
К нему подключилась тётка, выглянувшая из кузова.
- Петя!!- заверещала она - почему стоим, мы не успе..
Увидев Петю, с поднятыми руками, она осеклась и замолчала. Земцов, заглянув в кузов, мгновенно принял решение.
- Иван, зови мужиков, вытряхивайте барахло из кузова и грузите раненых!
Через десять минут баулы, мебель и коробки полетели на обочину. Один из узлов лопнул и ветер понёс по пыльной дороге десятки женских шляпок. Кадка с фикусом какое-то время катилась, но потом, споткнувшись о камень и перекувырнувшись, встала в своё обычное положение, будто всегда находилась тут.
- Ш-шакалы- как яичница на сковородке, раздувая ноздри шипел Петя- я вас запомнил, я вас найду- все под трибунал пойдёте!
Все трое носилок с ранеными поставили в кузов, туда же поместились остальные бойцы. Земцов сел за руль и повернул ЗИС в сторону города.
Водитель Стёпа, Петя и его жена растеряно стояли на обочине, рядом с брошенными как попало вещами.
Земцов, вёл машину уверенно, не мигая глядя вперёд.
- Гнида, шкуры тыловые- сквозь зубы ругался он.
- Доложит, коринтнендант, как пить даст- вздохнул Логинов
Политрук неожиданно улыбнулся и подмигнул:
- Не дрейфь, танкист, снявши голову, по волосам не плачут. Вся ответственность на мне.
Город Дубно готовился к обороне. Спешно рыли окопы, возводили укрепления из мешков с песком, устанавливали пулеметы . На аэродроме стояли несколько бипланов У-2. Земцов бегал то к одному из них, то к другому, уговаривая взять тяжелораненых.
- Да не можем мы!- сердились лётчики- некуда, всё и так забито ранеными! Хоть на крыло садись!
Земцов уже собирался выругаться, как вдруг остановился как вкопанный.
- Слушайте, мужики!- заговорил он- так и в самом деле, давайте на крыло.
Лётчик в чёрном комбинезоне и с большими очками на лбу уставился на Земцова:
- Спятил, политрук? Ранен или пьян?
- Кладём носилки на нижние крылья, привязываем вместе с раненым, укутываем поплотней и всё!- будто не слыша, горячо говорил Земцов- немец прёт, раненым хана тут будет!
Лётчик снял шлем и в раздумье прочесал свои рыжие волосы.
- Давай!- коротко согласился он.
Вмиг на все нижние крылья всех трёх бипланов погрузили носилки с двенадцатью тяжелоранеными, среди которых был и Никита Добрынин.
- Ну ещё немного потерпеть придётся, командир- говорил Ерофей Кубарьков , привязывая носилки с лейтенантом, одетым сразу в две шинели, к крылу.
- Ну , хоть и не верю, но с богом!- крикнул Земцов вслед трём взмывшим У-2.
Бипланы, покачивая крыльями уходили всё дальше от места взлёта.
Носилки Никиты трясло. Иногда самолёт проваливался в воздушную яму и дыхание Добрынина перехватывало. Глядя в верх он видел лишь синее небо и лонжероны биплана, который то летел ровно, то начинал трястись, будто боялся уронить необычную для него ношу.
Лишь бы на немецкие самолёты не наткнуться- думал Добрынин- тогда кратны точно. Ему неожиданно стало смешно. Подумать только. Ещё утром он был командиром новенького Т-26, который Никита про себя ласково называл Таня, а сейчас он летит на неустойчивом фанерном биплане, который все, и он сам в том числе, презрительно называл этажерка.
Никита нервно засмеялся, чувствуя как ветер приятно холодит обожженное лицо.
Через час У-2 прошли на снижение, приземлившись на каком то поле.
Из двенадцати раненых один, самый тяжелый, раненый в живот капитан, умер. Остальных спешно отвязывали и грузили на телеги.
- Долетели, твою дивизию- морщась, хрипло сказал Добрынин, чувствуя, как чьи-то руки переложили его на каталку.
Пожилой хирург набрал в шприц какую-то жидкость и просто сказал- ну терпи, лейтенант!
****************
ИСУ-152, прозванная бойцами «Зверобой», остановилась в квартале от Рейхстага. Из самоходки вылез мужчина с двумя орденами Красной Звезды и крикнул в люк- курите, мужики, я сейчас.
Он прихрамывая пересёк изрытую воронками площадь и подошел к колонне, уже усеянной многочисленными автографами бойцов.
- Живого места нет- хмыкнул мужчина.
Он поставил друг на дружку несколько кирпичей и взобравшись на них, неловко балансируя, вытащил кусок мела.
Добрынин Никита Петрович. Город Челябинск- вывел он.