Его творческий метод чем-то сродни гравитации

       ВАЛЕРИЙ МИРОШНИКОВ  о книге «ЖАЖДА АБСОЛЮТНОГО»:

 Сергей Брисюк выстраивал свою философскую систему и взгляды на строение мира всю жизнь и охватил ею все разделы нашего представления о Мироздании – от лингвистики до космологии. Поэтому вряд ли можно охватить все аспекты этой системы в короткой рецензии. Удастся лишь отрывочно упомянуть самые важные черты его видения мира – насколько это видится мне из моего понимания.
 
   Самой сильной чертой системы Брисюка является опора на многообразные отрасли науки, религии, искусства, практического знания. Причём из всех видов знания самая прочная связка - «ФИЗИКА – ФИЛОСОФИЯ», в которой он, возможно, уникален.
  Поскольку физикам, задумывавшимся о смысле Мироздания и месте человека в нём, почти всегда не хватало философской базы, а философы мало разбираются в современной науке.
 
   Что же интересного извлёк Сергей Брисюк из сочетания физики и философии? Понимание физического смысла теории позволяло ему делать из неё философские и мировоззренческие выводы. А понимание философских истин открывало новые аспекты физического устройства Вселенной. Это как ходьба на двух ногах, когда они поочерёдно отталкиваются от земли. Причём, даже если сами выводы могут быть со временем подтверждены или оспорены, всё равно сам метод показал свою применимость и полезность.
   То же самое можно сказать про взаимное обогащение ФИЗИКИ и РЕЛИГИИ: Сергей не прошёл мимо ни одного библейского чуда – к каждому применил физические методы и получил интересные гипотезы (как минимум - гипотезы).
  Гипотезы могут быть подтверждены или переосмыслены, но сам шаг к соединению науки и религии, безусловно, заслуживает внимания и обещает интересные перспективы.
 
   Сергей совершенно не боялся с серьезными математическими выкладками выходить на слушателей гуманитарных, казалось бы, тем. Он доверял своему читателю и слушателю, своим ученикам, но это доверие обязывало – понять, освоить, выработать свою точку зрения. Именно поэтому Сергея так любили и ценили ученики и слушатели его в разных формах существовавшего Философского клуба. И этот пример личности исследователя, который впитали ученики, снова не менее важен, чем сама философско-мировоззренческая система, и является её частью, реализованной в практике.
 
   Многообразие интересов Сергея Брисюка включало и художественное творчество – как стихи, так и прозу. И здесь мы снова встречаемся с синергией, взаимным усилением разных сфер знания. Его стихи и проза – это стихи и проза философа и учёного, обладающего тонким художественным вкусом. И его творения не просто вмещают и выражают его систему взглядов, но дают ей новый толчок. Его творческий и исследовательский метод чем-то сродни гравитации – он всё включает в свою орбиту, ничто не выпадает из объемлемой им целостности.
 
   Стоит упомянуть практичность системы Брисюка. Она не просто подвешена в воздухе, а даёт возможность жить и действовать в соответствии с ней – это как раз заслуга её целостности и всеобщности. А также то, что она была встроена в саму личность Сергея – её можно было ухватывать так, как дети перенимают опыт взрослых – подражая и играя во взрослых. И это давало результат, что выражалось в учениках Сергея и его партнёрах в различных образовательных и художественных проектах.

   Был ли в чем-то Сергей не прав? Вполне возможно, абсолютным знанием обладает только Всевышний. Но вот тут и срабатывала снова связка «наука – философия». Ведь в науке нет окончательного знания, есть поиск истины. Подтверждение и опровержение гипотез – совершенно обычное явление в науке. И даже не подтвердившиеся гипотезы имеют ценность как образец научного поиска, как его отражение. И вот это принесено Сергеем в философию – от неё теперь не требуется окончательности знания, а требуется готовность его развивать и проверять практикой.
 
   Сергей Брисюк - человек своего времени, философ и исследователь своего времени. Наука и философия будут развиваться дальше, но сделанный им шаг в неизведанное расширил горизонты человечества и создал перспективные направления будущих исследований. И эти направления мог создать, наверно, только он – со своим уникальным универсализмом, отсутствием догм и предвзятостей, системным мышлением и личным опытом.