И что потом?

*
Уймись, нет больше ничего, о чём
печалиться потребно и страдать:
волна о быт разбила утлый чёлн
с названием библейским "Благодать".
Круг с леером, спасательный, — лишь он
тем именем не бросил щеголять,
поскольку на плаву, не побеждён...
Но некого уже ему спасать.

Нет больше никого... И вот о них...
о них не вспоминать — великий грех...
Шторм получил своё и вслед утих:
на море штиль. Но над водою смех
уже не слышен... только шёпот волн...
Семейный чёлн и кто был в нём — на дне...
Почти у кромки, дум нелёгких полн,
старик... как столп... и иней в седине...

**
Теперь и впрямь всё в прошлом: замело,
запорошило думы о былом:
избушка задом... ступа, помело;
на постаменте женщина с веслом,
а рядом баба, голая... без рук —
Милосская Венера, говорят...
Ты снова грезишь, мой усталый друг,
причём уже не первый год подряд.

Ты снова, дорогой мой, сам не свой,
похожий на седого старика —
того, на пляже... На передовой
без переломов видимых, пока...
Но всё к тому, что будет перелом —
не лучевой предплечья, а хребта...
Ещё одна... с косою... за углом...
Красивая!.. сплошная лепота.

***
Во всём своё начало, свой конец —
всё повторимо, в целом и в частях...
Не дура пуля, штык не молодец —
победа в лопастях и в новостях...
Теперь, старик, иные времена;
и тактика другая, и бои...
Но хочется послать всё это на... —
чужие люди ближе, чем свои.

Блуждают мысли: то туда... то там...
Им не прикажешь — вольные они...
Приспело время помахать мечтам
прощальным жестом; погасить огни
трёхцветных светофоров, маяков;
отринуть путеводную звезду...
откинуть бремя собственных оков...

— И что потом, старик?
— Потом... уйду!