Вальс Зеркал. Глава 8

Солнце светит без цели кого-то согреть – так и я правлю миром, стараясь помочь всем его обитателям вместе, и никому в отдельности. Парадокс Чести в теории очень мил, но на практике он кусается. Как бог, я обязан быть беспристрастен.
Мое солнце взошло вместе с заточением Дев. Сейчас оно в зените могущества. Но как у любого конца есть свое начало, так и у всякого начала есть свой конец. Однажды придет время и мое солнце тоже погаснет.
У людского рода слово «колыбель» имеет два значения: оно знаменует как весну, рождение, так и погребение. Поэтому за отпущенные мне эоны времени мой долг также в том, чтобы найти преемника.
Кого-то, кто не подпустит Дев к власти. Ибо они разрушат оберегаемый мною мир на осколки, точно игрушки, сломанные и разбросанные злым ребенком.

ГЛАВА 8
БРЕМЯ УТРАТЫ

– Вы уверены, что хотите отправиться один? – спросил Амегри.
– Да, у господ Эджена иное представление о течении времени. Я давно заметил, что на востоке время течет медленнее, тамошние правители не любят спешки, – Дарлон смотрел на бухту реки. – А раз я направляюсь к императору просить помощи с целью прекратить это безумие, то уверен, что мне предстоит нанести не один визит и выстоять не одну очередь на аудиенцию. Ты мне там ничем не поможешь.
Амегри со своим наставником находились в гавани возле пристани. Залив здесь образовывал завидное место для порта.
Сейчас на одном из причалов все было готово к отплытию корабля, на котором Старший отправится на восток, к берегам Империи Эджен.
С пирсов неподалеку доносился солоноватый запах рыбы, где ушлые торговцы встали лагерем и наперебой расхваливали свою рыбную снедь прохожим. В противоположной стороне улицы, уводившей прочь от причалов, молодой неависец заметил, как среди теней копошилась бездомная собака, высматривая, не уронил ли кто-нибудь что-то съедобное. На самой же площади многолюдно не было: путешественники сюда не заглядывали – при патронате эльфов здесь напрочь отсутствовали привычные им по другим портам нехитрые развлечения, вроде продажной любви, азартных игр или буйной выпивки.
– А что делать мне?
– Наш народ разрознен. Вернее, то, что от него осталось, – Старший сделал паузу, глядя как матросы ставят вдоль деревянных брусьев рангоута паруса, а с помощью подъемных приспособлений поднимаются вверх узкие вымпелы. – Постарайся найти уцелевших и помоги им собраться вместе.
– Да, учитель, – Амегри отвесил быстрый поклон.
– Начни с поиска места их стоянки. Думаю, кто-то уже нашел убежище, – Дарлон стал мрачен, на его лбу собирались морщины. – Проблема в том, что пока еще мало кто знает, где оно. Может, в лесах. Или в горах. Нужно помочь тем разбросанным по округе неависцам найти путь туда прежде, чем отряды Эокраилда выследят их.
– Как долго вас не будет? – в небе над Амегри кружили чайки, были слышны их пронзительные крики.
– Колеса правосудия крутятся медленно, – почти философски изогнул бровь его наставник. – Мне нужно копнуть до самого дна. Здесь явно не обошлось без сговора изнутри Неависа. Как они взяли город? Силой – и за такое короткое время – невозможно!
Молодой эльф понимающе кивнул.
– А кроме этого, – продолжал Дарлон, – из Империи Эджен я направлюсь прямиком в Сарсог, к гномам. Надеюсь, что союз Алистоградья прислушается к скорби Неависа. Я сам тебя найду, как только вернусь.
Тут к ним подбежал тот самый невысокий худой паренек, что тогда на переговорах предупредил Дарлона об опасности и помог им с Амегри бежать. Выглядел он весьма непримечательно: практичная зашнурованная роба да изношенные штаны с башмаками.
Сняв раздобытую где-то соломенную шляпку, он указал ею в сторону корабля и начал быстро жестикулировать.
– Да, я понял, – кивнул Старший. – Нам пора.
Дело близилось к полудню. Нужно было поторапливаться, пусть они и находились в добрых десяти лигах от места резни. Однако ушло целое утро, чтобы договориться с капитаном о каюте и с хозяином гостиницы о ночлеге, еде и новой одежде – дальше расхаживать в одной белой сорочке было попросту глупо. Амегри сменил ее на строгую, практичную по крою рубаху с длинными рукавами и твердыми манжетами. Дополнили ее порты с крепкими ботинками. У владельца гостиницы нашелся даже пояс. Неависец не преминул заткнуть пару черных перчаток за ремень.
Дарлон направился к палубе – он тоже успел избавиться от просторной зеленой рясы, облачившись в дорожный плащ.
Молодой послушник наблюдал с края пристани, пока его наставник не взошел по трапу. Ушлый мальчишка-гонец шмыгнул на борт следом за хозяином.
Пребывая в думах, Амегри сделал несколько шагов назад, давая портовым рабочим разобраться с канатами, удерживающих судно у берега.
Довериться ли Дарлону? А как иначе? Вероятно, учитель знает, что делает. В конце концов, он, Амегри, оказался послушником у своего наставника после смерти родителей потому, что тот разглядел в нем что-то, чего не видели другие.
Тогда Старший поверил не ему – он поверил в него.
– Господин светлый эльф? – со стороны площади к нему щегольской походкой направлялся крепко сбитый мужчина, беззаботно вертя на пальце связку ключей.
Амегри взглянул на него.
Иссиня-черные волосы, точеные скулы, аккуратная борода. Темно-синяя с узорами шелковая жилетка поверх зеленой туники с вышивкой.
Поручитель, не меньше. Мало кто в этих краях мог позволить себе такую одежду, да к тому же обзавестись мускусными духами.
– Кто вы?
– Грэм, местный управляющий, – он так и лучился от самодовольства. Даже торжествовал. Видимо, провернул неплохую сделку. – Провожаете кого-то?
– Не притворяйтесь, будто вам еще вчера не доложили о том, кого я провожаю, – Амегри не собирался ему подыгрывать.
Новоявленный собеседник посерьезнел:
– А вы проницательны для помощника, – он бегло осмотрел молодого эльфа с головы до ног. – В наши дни это редкость.
Неависец устремил взгляд на медленно отдаляющийся корабль, на мерные всплески весел, толкающие судно вверх по реке. Грэм тоже проследил за его взглядом.
– И куда теперь направитесь? Старший ведь не мог вас просто так не взять с собой.
Перед самим же Амегри путь лежал на север. Через леса Канвилля и дальше, в сторону Тиргитерре. Начать поиски стоило оттуда.
– Для начала переберусь на тот берег, – послушник кивнул в сторону узкой полоски земли, виднеющейся на горизонте.
Лицу местного работодателя вернулся заинтересованный вид:
– Канвилль? Не самый безопасный маршрут в наше время. Вы разве не слышали?
Амегри покачал головой.
– На том берегу недавно завелась ведьма, – резюмировал поручитель. – За ней уже охотятся братья Святой Церкви, но отлов еретички явно затянулся.
– Инквизиция? – нахмурился Амегри.
Молодой неависец стал лихорадочно вспоминать о том, что знал от своего наставника на этот счет. Дарлон, конечно, больше занимался мирскими вопросами, будь то просвещением, культурой и заботой о нуждах бедняков. Впрочем, несмотря на то, что за вопросы дисциплины и порядка Неависа отвечали другие Старшие, в последнее время и его стали привлекать к разгонам проповедующих фанатиков. Понимай: и Амегри тоже.
На самом деле, Амегри всю работу и делал. Начиная с примитивных обходов рынка с целью выявления идеологов ереси и заканчивая вступлением в прилюдную полемику с выкрикивающими протестные лозунги сектантами на городских площадях.
Если учитель прав в том, что вторжению эокраилдских альвов предшествовал сговор определенных политических группировок внутри Неависа, то не могло ли случиться так, что еретики приложили руку и к падению города?
Ни для кого не секрет, что люди, занимавшиеся ересью, пользовались поддержкой части дворянства. Если их руками предводители движения воплощали в жизнь свои планы, то таковое предательство могло стать ударом в самое сердце страны.
– Она самая, – улыбнулся Грэм. – Вы же не думали, что проблемы с ведьмами имеются только в Неависе.
Послушник тяжело вздохнул.
И все же, обращение к инквизиции? Это означало собственноручно расписаться в церковном расколе. Признаться в том, что своими силами мы не справляемся. И – нет, просить о помощи, в общем-то, не зазорно. Проблема в том, что братья Святой церкви всегда трактовали прошения по-своему: памятуя о карательном характере ордена, было сложно представить его адептов как сторонников полумер.
– Переправа, – напомнил Амегри. – Есть ли здесь…
Местный поручитель только отмахнулся:
– За это не беспокойтесь, – он указал в сторону одного из небольших судов, что приближался к берегу.
Глазам неависца предстало старое, уже отплававшее свое суденышко, что рабочие готовились подтягивать к причалу. Таковое использовалось исключительно для переправ с берега на берег.
– Несколько судов, что находятся в моем ведении, занимаются переправкой путников. Если дело срочное, можете отправиться на этом. Ему все равно сейчас возвращаться обратно. А вообще, возить с берега на берег – пагубное то для финансов предприятие, скажу я вам. Страховые сборы, якорное место, швартовка, да еще и вотчину платить! Возмутительно! Если бы не нужды местных…
«Вы бы их все равно не переоборудовали для торговли, – подумал Амегри. – В открытом море такие пошли бы ко дну с первым штормом».
– Раз уж вы все равно отплываете туда, мне бы пригодились ваши умения, – закончив сокрушаться, как бы невзначай добавил делец.
– Боюсь, я не вполне понимаю вас. – Послушник неторопливым шагом направился к месту швартовки этого судна. Управляющий не отставал.
– Мы люди маленькие – всю жизнь живем под патронатом ваших мудрых господ, – Грэм начал издалека. Довольный поручитель всегда считался дурным знаком. – Доселе господа эльфы и занимались поимкой преступников, но раз уж Неависа, каким мы его привыкли видеть, больше нет…
– Отдаю должное вашему таланту переобуваться на ходу в вопросе поиска новых покровителей, – сухо поздравил его Амегри.
– Уверен, вы понимаете, что это было не от хорошей жизни, – невозмутимо отозвался поручитель. – Нет сомнений в том, что служители Святой церкви проявят… должное старание и усердие. Однако ходит молва, что ведьма владеет магией весьма отвратительного свойства: эта еретичка уже отравила воду в одном из водостоков, посевы начали чахнуть, участились случаи рождения уродливых младенцев. Мы слышали, что ваши охотничьи инстинкты не в пример нашим. Теперь вы понимаете, о каких умениях идет речь?
– И все эти события вы связываете с ней?
– Разумеется, – безапелляционно заявил местный управляющий. – Больше некому.
Ну да, конечно. Обычные крестьяне, рыбаки, фермеры. Само собой, они решили найти одного-единственного козла отпущения, что повинен во всех бедах жителей городка. С устроением над ним впоследствии самосуда.
Вне всяких сомнений.
Впрочем, суд инквизиции недалеко ушел от старой доброй расправы на месте. Отступники ведь проповедовали бедность, осуждали богатство, государство, власть и законы. Церковь – ту и вовсе относили к царству зла: инакомыслящие отрицали всякую обрядность, почитание икон, культы святых.
Была ли такой эта «ведьма»? Теперь уже неважно. На нее указали пальцем, а всех отклонившихся от догматов церкви предавали анафеме на церковных соборах и публично казнили. Чаще всего – сжигали. При этом не сказать, что бы у обвиняемых было достаточно… скажем так, правовых инструментов для своей защиты.
– И что же еще говорит молва об этой ведьме? – спросил Амегри.
– Да кто ж ее знает?! – развел руками Грэм. – Какая-то женщина. Говорят, крадет новорожденных младенцев. В одной из семей так и вовсе мать заставили при жизни отнести свое дитя в лес. Мол, так святотатство прекратится, и ведьма отстанет. О чем только не болтают, всему и верить – смех, но кем бы эта чертовка ни была, ее присутствие распугивает клиентов.
Так вот она, главная причина! Кто бы сомневался, что торговца интересуют не люди, а угроза его доходам.
– Как вы правильно заметили, Старший не оставил меня здесь просто так, – неависец остановился, развернулся вполоборота и пристально посмотрел управляющему в глаза. – Сейчас мой долг – помочь своим. Не уверен, что вы до конца понимаете масштаб случившегося. Моя скорбь по погибшим еще слишком сильна, чтобы с лихой удалью гоняться за ворожейками. В любой момент сюда могут заявиться темные эльфы Эокраилда, разыскивая каждого, кто сохранил верность прежней власти в Неависе.
Крик чаек стих. Почувствовав дуновение теплого бриза, Амегри умолк.
До того стремительно мрачневший поручитель какое-то время изучал послушника, продолжая перебирать в руках связку ключей, после чего произнес:
– В таком случае, вам действительно лучше поскорее отплыть, – пожевав губу, он добавил. – Но помните, о чем я сказал: на том берегу надо быть осторожным.
– Непременно, – кивнул светлый эльф, доставая перчатки из-за пояса.
Тем временем, возле причала уже проходила обычная для экипажей судов неформальная перекличка во время погрузки местных с их пожитками, что также собирались на тот берег.
– Поставить все паруса, сэр? – донесся до Амегри голос матроса.
– И свои носовые платки в придачу, – ответил ему чей-то низкий голос. Видимо, капитана.
Спустя мгновение послушник разглядел его. Бородатый, взлохмаченный детина с не единожды сломанным носом и курткой нараспашку выдавали в нем серавенца.
Странно. Хорошими мореходами они никогда не слыли. Что ж, наверно в их родной стране не нашлось работы и просто пошли туда, где она есть – в конце концов, раз уж в Неависе развязана война, нажиться на ней хотят все. Соседи, вроде Серавена, из одного только альтруизма не станут упускать выгоду.
Проверив, плотно ли сидят надетые перчатки, Амегри быстро влился в людской поток, где по очереди переходили по длинной широкой доске, служившей здесь трапом.
Оказавшись на палубе, кроме с десятка пассажиров он увидел сложенные прямо на деревянном настиле мешки с ремесленными изделиями: шелк, ковры, посуду, парусиную ткань.
Послушник улыбнулся своим мыслям: Грэм таки использует любую посудину для отправки грузов. Торговцы – что с них взять.  Разумеется, ни о какой безопасности плавания речи идти не могло: неависец был уверен, что судно нагружают впропалую.
Амегри подошел к ограждению и облокотился на поручень. Вода шипела и пенилась за бортом. Он посмотрел туда, где разговаривал с местным управляющим. Естественно, последнего там уже не было.
С востока залив окинула розоватая пелена. Если отдать концы сейчас, до темноты вполне можно успеть добраться до того берега.
Немного погодя, прозвучал сигнал.
Матросы засуетились, разбегаясь по своим местам, а пассажиры располагались на палубе кто где, прямо возле того скудного скарба, что тащили с собой – рассчитывать на личные каюты не приходилось никому.
Амегри про себя воззвал молитву о душах погибших, глядя в сторону Неависа. Города, которого отсюда видно не было, но он знал, что он где-то там. Города, в котором он родился и которому посвятил свое служение.
Надежда. Ему нельзя терять надежду в то, что есть выжившие. Пусть враг думает, что память народа стерта вместе с его Старейшинами, но из Старших когда-нибудь изберут новых Старейшин. А пока памятью народа станут его сыновья и дочери.
Судно медленно, локоть за локтем, начало отдаляться от причала.