Миры за углом. 2

2
Лёгкий, весь какой-то ажурный стульчик, страдальчески скрипнул под тушей детектива. Ничего, мебель потерпит раз сама хозяйка, гостеприимно предложила на ней расположиться.
- Ваши приходили, - подтвердила Плесень догадку Джера. – И я им кое-какую ниточку дала. Не смотри на меня так. Хьё хоть и из наших… Ну ты понимаешь. Но после того, как он со мной сотворил такое… Я бы сама его пришила, есть кому подсобить старушке, в таком щекотливом деле… - она недобро усмехнулась. – Но раз уж он околел… - она погрузилась в молчание, видимо, не будучи полностью уверенной, что поступает правильно. Конечно, исходя из её собственных представлений о правильном.
Джер сидел не шевелясь. Не стоило торопить старуху. Сделаешь неверный жест, бросишь не осторожное слово, и она сорвётся с крючка.
- Броуди хороший легаш, - решилась она. – Но молодой ещё. Пусть побегает, опыта наберётся. Я толкнула ему адресок Уксуса… Знаешь Уксуса?
Джер кивну. Как ни знать: гнида ещё та. Много на нём подвигов, но главная статья его криминальных доходов, контроль пары десятков уличных девок. И одной из них была Морковка.
- Я, правда, послала ему весточку, - колючие глаза Плесени недобро сверкнули. – Предупредила – к нему едут гости, по важному для всех нас делу. Захочет – примет. Не захочет – заляжет на дно. Его право.
«Хитрая, беспринципная, везде без мыла пролезающая бестия, - подумалось Джеру. – Как при таком образе жизни и взаимоотношениях с криминалом и полицией до своих лет дотянула?» Какой хороший вопрос. Стоило сделать особую зарубку. Частная детективная деятельность зиждется на беготне, информации, а так же связях, по обе стороны закона. Собственно, как и полицейская работа. Вот только неспокойная жизнь частника гораздо опаснее.
- Броуди, в случае чего его из-под земли достанет, - убеждённо сказал Джер.
Плесень кивнула:
- Не сомневаюсь. Каблуки до подошвы сотрёт, но отыщет. Вот и пусть работает. – И опять её отёкшее от побоев лицо перекосила омерзительная ухмылка. – Но тебя я гонять, как глупого щенка не стану. – Она вдруг стала очень серьёзной.
- С чего такое царское уважение?
- Да пошёл ты… Просто с тобой не прокатит. К тому же вижу, что случись какое дерьмо с моими девочками, ты от них морду не отворотишь – защитишь. Хватит пустое базарить. К делу… Ты к Морковке не ходи. Бесполезно. Девчонка совсем мозгой поехала. Можешь проверить. Она в этом же мотеле. Номер тридцать семь. Я за ней приглядываю. Жалею. Она и так умишком была слаба, а после того, что увидела…
Вот тогда Джер и принял стойку пса, почуявшего добычу.
Морковка, пустоголовая деревенская девчонка, с огненно-рыжей шевелюрой, была существом безобидным и добрым. Она жалела всех своих товарок. Бескорыстно лечила их синяки и вывихи, оставленные клиентами-извращенцами, любящими избивать и калечить женщин. Впрочем, сутенёры от таких папиков и мамок – встречались и такие – ничем не отличались. За одну утаённую от них купюру проститутку могли и раскалённым утюжком пригладить, лишая её тем самым последней возможности заработать. Девки, понятно, тоже монахинями не были, но Морковка не разбирала кто есть кто: болела душой за всех. Её, глупышку, щадили свои, оберегая от самых больших изуверов. Она же всё принимала за чистую монету, искренне веря, что все кругом замечательно душевные люди. Но, как бы её ни берегли, а если ты попала на улицу – работай телом, как все и получай всё то, что к этой работе прилагается: дождь, слякоть, холод, жара, грязь, пыль и… отсутствие туалетов, поблизости от твоей точки. Вот повинуясь безжалостному зову природы Морковка, как-то ночью и двинула в узкий, заваленный всяческим мусором просвет между высотными домами. Присев за большой и вонючей кучей отбросов, она, ни о чём плохом не думая, и тихонько мурлыча незатейливую мелодию, справляла нужду.
- Прошу пардону за эту пикантную подробность, - едко вставила Плесень. Но привыкший ко всякому детектив, пропустил её фальшивые извинения мимо ушей.
В этот момент в закоулок вполз некто.
- Баба… Вроде, баба. Во всяком случае, Морковка её приняла за женщину. Подробности не выспрашивай, там темно было, хоть глаз коли. Баба туда заползла, почти буквально. Шатало её из стороны в сторону. Чтобы не упасть ей приходилось держаться за покрытую плесенью стену. А следом за ней…
Следом за ней в проход ворвалось нечто.
Плесень взяла паузу. Шутить ей больше не хотелось.
- Это нечто, - заговорил Джер, - было похоже на оборотня, как их в кино показывают.
Старуха вскинула глаза и очень внимательно посмотрела на детектива.
- Про такого персонажа я тоже слышала. Но нет. Этот второй сначала походил на человека. Сначала походил. Но когда та доходяга, из чего-то в него пальнула, он стал обращаться. Нет, легаш, не в волка… Во что-то, похожее… Да, мать его, ни на что не похожее. Вместо рук у него отрасли щупальца и пара клешней. Пару щупалец бабёнка – а и смела же, стервочка – ему отчекрыжила каким-то мечом. Молчи, сама понимаю, что похоже на бред. Чудище струхнуло и кинулось в стену. В той стене и исчезло. А баба завалилась на землю, видать, ей тоже перепало, и сознания лишилась.
Тут-то Морковка, об осторожности забыв, из-за своего укрытия нос и высунула, дура дурой. И схлопотала в этот самый нос от появившегося Кастета. Пока она сопли размазывала, он бесчувственную бабу и обнёс. Снял с неё цацки и карманы обшарил. Тогда-то он и прихватил тот самый кулон, из-за которого все ваши теперь на ушах стоят.
Плесень усмехнулась:
- Ты думал, я про это не знаю?
Джер качнул головой:
- Надеялся.
Не удовлетворившись добычей, Хьё обшарил и верещащую Морковку, отобрав у неё дневную выручку.
- Вот так-то. Интересные сведения?
 Джер вынужден был согласиться: интересней некуда. Плесень не сводила с него напряжённого взгляда:
- Почему не спрашиваешь, откуда мне известны такие подробности? Их ведь даже Морковкин сутенёр не знает. Она-то уж ему всё обсказала, когда на Кастета жалилась.
Обсказала. Тут Джер был согласен. Но, что именно она ему наплела? И поверил ли Уксус законченной наркоманке? Скорее всего, пропустил мимо ушей, приняв во внимание лишь то, что какая-то гнида под погремухой Кастет, обнёс его девчонку, лишив самого Уксуса, потом и кровью заработанного бабла.
- Гнесс, - начал он. – Можно я буду звать тебя Гнесс?
- Зови меня Гасси, - милостиво разрешила престарелая людоедка.
- Гасси… Спрашивать очевидное – только наше с тобой время в пустую разбазаривать. – Старуха неопределённо хмыкнула. Если бы Джер Морган не знал, с кем имеет дело, то подумал бы, что в хмыканье Плесени ему послышался намёк на уважение. – До случившегося в проулке, у тебя было два дня. Очень я сомневаюсь, что ты настолько кроткая овца, что смиренно простила Хьё собственную сломанную руку и вот эту вот, - он обеими руками указал на разбитое лицо Плесени. – Зато не сомневаюсь, что как только ты очухалась, ты пристегнула к тощему придурку пару невидимых ног.
Плесень злобно ощерилась.
- Ты опасный человек, легаш. Птички чирикали мне, что ты умный. Думала – преувеличивают. Ан, нет. Теперь вот сама убедилась. «Ноги» эти, от уведенного, слегка ошалели. Потому Хьё и удалось протянуть ещё несколько дней. Людей своих я не виню. Тут любой бы растерялся или вообще под себя лужу пустил. Но, руку на сердце положа… Чё ты щеришься, пёс борзой!? Да, у старушки тоже есть сердце. Хотя… На борзую ты не похож… А кто по жизни я ещё не решила. Так вот, руку на сердце положа: посади они его в том закутке на пику, всем нам было бы лучше.
Джер молчал. Чёрт его знает, было бы оно лучше или как? В Миттауне заварилось что-то такое, о чём ни он, ни почти всеведущая Плесень и понятия не имели. Сведения, которые он только что получил, проясняли некоторые детали. Но, похоже, ещё и добавляли пару граней и к без того неопределимому полностью многограннику. Но сейчас Джера беспокоило только одно:
- Гасси, если можешь, ответь мне ещё на один вопрос… - Старуха состроила благосклонную мину: давай, залётный, пользуйся моей добротой, женская душа, она же на ласку податливая. Ага, так Морган тебе и поверил. – Куда делась та бабёнка из проулка? Не думаю, что твои люди это пропустили.
Тут Джер не ошибся. Когда, лопушки, обалдев, от увиденного, упустили Хьё, они решили, хоть как-то загладить свою вину перед старой, доброй женщиной, резонно опасаясь того, что не получив полную информацию, она может оторваться на них, безответных.
- Бесстыдники, - запричитала старуха, - и не совестно им, бабушку во всяких пакостях подозревать. Нешто я им чего плохого сделать смогу. Ты на меня глянь, на несчастную.
- Гасси… - Джер погрозил пальцем.
- О, простите-простите, заигралась, старушка. Слушай сюда, громила. Когда Хьё свалил, а Морковка выскочила блажить на улицу, в проулке, прямо из стены появился он… Тот самый, твой заочный знакомец.
- Оборотень!? Чтоб тебя…
Детектив покинул комнату мотеля с полным ощущением, что побывал в логове паучихи. Чёрт, его даже передёрнуло за порогом: как будто из липких тенёт вырвался. А ведь могла и сожрать.
Выждав с минуту, после ухода легавого, Плесень, негромко произнесла, вроде бы ни к кому не обращаясь:
- Ты всё слышал?
В стене, за её спиной приоткрылась незаметная створка.
- Да.
Старуха пожевала губами.
- Ты всё понял?
- Да.
- Будь невидим. Этот парень не дурак. Я должна знать всё, что он делает. И… чтоб ни единый волос с его головы… Прошляпишь – убью.