Каиафа - глава третья

Перед тем, как сесть в свою машину, мистер Кертис обратился ко мне и  Сэму Говарду:

- Парни, вас я попрошу ехать за мной. Мне нужно поговорить с вами.

Аллен Кертис захлопнул дверцу автомобиля, его водитель надавил на педаль газа. Сэм, всю дорогу до департамента полиции, держался за машиной, которая везла Кертиса. У входа в департамент Аллен подождал нас. Оказавшись в здании, пройдя по длинному коридору, мы вошли в его кабинет.

- Располагайтесь, - обратился к нам Кертис. - Я распоряжусь, чтобы принесли горячий кофе. Я чертовски замерз! Полагаю, что вы тоже.

Мы сели за длинным столом, где обычно проходили совещания.

Мистер Кертис отдав распоряжение насчет кофе, сел на свое место во главе стола. Прямо над ним висел портрет президента Джорджа Буша - старшего. Кертис посмотрел на меня внимательно.

- Майк, может быть, ты хочешь чего-то покрепче кофе? Ты еще в отпуске и тебе в отличие от Говарда не возбраняется. После того, что мы увидели, выпить - не грех! Правда не всем. Нам с Сэмом нельзя, мы на службе. А вот тебе, если хочешь, плесну немного. У меня имеется.

- Нет, мистер Кертис, этого не нужно. К тому же, насколько я понимаю, мой отпуск может быть прерван.

Принесли кофе. Мы на мгновение прервали беседу. После того, как полицейский принесший на небольшом подносе три чашки кофе, вышел, Кертиса сказал:

- Ты все правильно понимаешь, Майк. Но учти, - это просьба, а не приказ. Вы с Сэмом лучшие детективы в городе. У вас самое большое количество раскрытых убийств. Да что я говорю! Я же был вашим непосредственным начальником, и знаю, что только вы сможете в кратчайшие сроки раскрыть это дело.

Кертис посмотрел на чашки с кофе.

- Пейте кофе, ребята! 

Аллен Кертис замолчал. Он подошел к окну, поднял жалюзи, достал из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку. Аллен хотел закурить, но передумав, положил зажигалку и пачку на стол.

- Мэри Уайлдер училась в одном классе с моей дочерью! Они были очень дружны с Сьюзан. Мэри часто бывала у нас дома. Тогда... В прошлом...  Я даже не знаю, как рассказать Сьюзан о том, что произошло с ее школьной подругой! Просто в голове не укладывается! Ах, Мэри! Мэри!

Затем он сел на свой стул и пристально посмотрел на нас. Его взгляд выражал неподдельную скорбь смешанную с неподдельной яростью. Мы поставили чашки, на стол.

- Парни, найдите того, кто это сделал! Надеюсь, что завтра будут готовы результаты экспертизы. Это поможет вам! Я потороплю Брукса и криминалистов. Я освобождаю вас от всех дел, до того момента, пока этот живодер не будет сидеть передо мной. Вы меня поняли?

- Да, сэр! - в один голос ответили мы с Сэмом.

- А сейчас идите! Хотя нет. Майк, задержись! Сэм подожди за дверью, я скажу Майку парочку слов.

- Хорошо, сэр! - ответил Сэм вставая.

После того как Сэм вышел, Кертис по-отечески обратился ко мне:

- Майк, сынок, как ты?

Я, сейчас, на пять лет старше Аллена, того, каким он был тогда, в восемьдесят девятом, и понимаю, насколько был он опытнее и мудрее всех нас. Это и давало ему право так обращаться к тем, кто был в его подчинении.

- Я в полном порядке, мистер Кертис! - отрапортовал я.

- Ну-ну, Майк! Со мной ты можешь быть честным.

- Я абсолютно честен.

- Да? Ну, что ж, хорошо если это так.

Мистер Кертис встал и прошелся по кабинету.

- Я читал рапорт о вчерашнем происшествии в баре «Бэрримор». Ты умудряешься даже в отпуске провести задержание. Причем в одиночку.

- Так получилось, мистер Кертис! Они оскорбили женщину, которая дорога моему сердцу! К тому же, мне помогли посетители.

Мистер Кертис удивленно подняв бровь, посмотрел на меня.

- С какого это дня у  тебя появилась женщина дорогая твоему сердцу, если, конечно, там не присутствовала Кэтрин?

- Нет, Кэтрин там не было, - ответил я. - Но я встретил там ту, которая поразила меня в самое сердце. Вы, наверняка, читали о ней в рапорте о вчерашнем происшествии.

- Женщина - бармен? - спросил Кертис.

- Она самая!

- Ты говоришь, дорога сердцу, но я помню, как ты так же мне говорил о Кэтрин, - Кертис достал сигарету из пачки.

С Кэтрин я ошибся, - слегка смутившись, ответил я.

Кертис прикурил сигарету и пустил дым в потолок.

- Ладно, Майк. О делах любовных поговорим после. Сейчас для нас задача номер один - поимка убийцы Мэри Уайлдер.

- Да, сэр! Я понимаю.

- С завтрашнего дня тебе придется приступить к работе.

- Я готов!

- Это хорошо, - стряхнул пепел в пепельницу Кертис. - А теперь иди. Сэм ждет. Завтра утром вам необходимо явиться ко мне на совещание.

- Да, сэр! - отрапортовал я.

- Все, Майк, на сегодня ты свободен. Постарайся воздержаться от алкоголя, - сказал Аллен Кертис, когда я открывал дверь.

Я обернулся.

- Даю слово!

- Верю! - потушил сигарету Аллен Кертис.

Сэм стоял в конце коридора и разговаривал с одним из замов Кертиса. Увидев меня, он попрощался с ним и поспешил ко мне.

- Домой? - спросил он.

- Да, сначала домой. Мне нужно принять душ и побриться, а потом, я пойду в «Бэрримор».

Сэм тревожно посмотрел на меня.

- Не волнуйся, - хлопнул я его по плечу, - пить я не стану. У меня, можно сказать, свидание. Конечно, омраченное сегодняшним событием, но не пойти на него я не могу.

- Удачи тебе, Майк! - крикнул Сэм высаживая меня около моего дома. - Заехать за тобой утром?

- Не нужно. Машину водить я еще не разучился.

Сэм кивнул, поднял стекло и поехал к жене и детям.  А я, приняв душ, долго возился с неподатливой щетиной, слегка порезавшись в процессе бритья. Чтобы остановить кровь, я заклеил ранку пластырем. Открыв шкаф с одеждой, недолго думая, надел джинсы и свой любимый свитер, накинул поверх куртку и обувшись, отправился в гараж. За те две недели, что я не садился за руль моего «Крайслера», автомобиль стоявший в гараже под домом, покрылся небольшим слоем пыли. Прогревая двигатель мне подумалось, что любая вещь, которой не пользуется человек, вначале покрывается пылью, затем ржавеет если она сделана из метала или осыпается если она сделана из камня, после разрушается, и через какое-то время превращается в ничто, словно ее никогда и не было на этом свете. То ли от того, что мысли мои в тот момент были  немного мрачны, то ли от того, что я взглянув на себя в зеркало заднего вида, увидел окровавленный пластырь скрывавший порез, у моем в сознании возник образ Мэри Уайлдер. Сколько бы я не пытался его отогнать по дороге до «Бэрримора», у меня никак не получалось этого сделать.

Когда припарковав машину на обочине, я, словно семнадцатилетний юнец полный неясного волнения, вошел в «Бэрримор», в баре воцарилась тишина. Нет, не то чтобы замолкли все звуки, из колонок по-прежнему лился чудесный голос Нины Симон, но, иногда, нам для ощущения полного безмолвия достаточно понять, что люди о чем-то беседовавшие до нашего появления, вдруг, как по команде замолчали и с неподдельным интересом принялись изучать нас.

Я ощутил на себе с десяток пар глаз, уставившихся на меня. Признаюсь честно, я страдаю глоссофобией, и поэтому почувствовал себя неловко, не понимая, чем вызван этот интерес к моей персоне. Выручила Грейс, она, заметив меня, застывшего в нерешительности при входе, махнула мне рукой, и послала вслед этому жесту одну из своих из своих обворожительных улыбок. Я, кожей ощущавший взгляды посетителей, двинулся по направлению к барной стойке. По мере того как я приближался к Грейс, моя нерешительность сходила на нет. Наконец, словно корабль вошедший в безопасную гавань, укрывшийся от надвигающегося шторма, я, положив руку на барную стойку, сел на высокий стул, напротив стоявшей с противоположной стороны стойки Грейс. Она еще раз улыбнулась мне, что стерло последние штрихи волнения с полотна моего сознания.

- Что это случилось со всеми? - спросил я. - Почему все замолчали и так уставились на меня, словно я им задолжал?

Грейс скользнула беглым взглядом по залу.

- Во-первых, зрители ждут продолжения сентиментального романа о любви девушки бармена и храброго полицейского. А во-вторых, сегодня все только и говорят об убийстве женщины в парке. Рассказывают какие-то жуткие вещи, в которые с трудом верится.

Мне стала ясна причина интереса ко мне - полицейскому. По всей вероятности, рабочие парка и их начальство рассказали об убийстве Мэри Уайлдер своим домашним. Те, позвонили своим знакомым, знакомые своим знакомым, а знакомые знакомых передали весточку еще дальше, таким образом уже к вечеру город наполнился зловещими слухами.

- А что говорят? - поинтересовался я.

- Говорят, что убита какая-то Мэри. Что ее, мол, распяли подобно Иисусу и вспороли при этом живот. В хорошеньком же городе я решила поселиться! В первый день работы мне грозились перерезать горло, а на следующий - находят распятую женщину! У меня начинает складываться мнение, что в Линкольне живут одни преступники и извращенцы! Майк, скажи мне, что про эту женщину - все неправда. И что это просто слухи не имеющие под собой реальной основы.

Грейс смотрела на меня с иронией. Похоже, что она и вправду не верила тем рассказам, которые в этот вечер услышала от посетителей. Я кашлянул, прежде чем начать.

- Грейс, мне хотелось бы тебя успокоить, сказав, что все это страшные истории придуманные детьми, но это правда. И она ужасна!

Выражение лица Грейс изменилось. Пропала ироничная улыбка, а в глазах погасли искорки веселья.

- Правда? - ужаснулась Грейс.
- Да, правда.

- А ты? Ты все это видел? Я про эту распятую Мэри, - бледнея, спросила Грейс.

- Да. Видел.

- Но ведь ты в отпуске! - почти шепотом сказала Грейс.

- Меня вызвали утром. Позвонил босс.

Повисла небольшая пауза. Сознание Грейс обрабатывало новую информацию, а я не знал, что добавить к сказанному.

В это время, к барной стойке подошел пожилой мужчина с абсолютно седой бородой, одетый в вельветовые джинсы и  теплую фланелевую рубашку темно синего цвета.

- Мне двойной «Джек Дэниэлс»! - сказал он, положив на стойку двадцатидолларовую купюру.

Президент Джексон изображенный на банкноте, уставился в потолок словно там находилась подвешенная кем-то из его команды карта страны или отчет за срок его президентства. Грейс смахнула двадцатку со стойки, поставила перед бородачем стакан из толстого стекла и налила в него двойную порцию виски. Моя рука чуть было не потянулась за стаканом. Я вовремя отследил этот импульс и мысленно сказал себе - «Стоп!».

Грейс отсчитала сдачу.

- Спасибо, детка! - сказал бородач, забирая стакан, засовывая мелочь в карман джинс.

Затем, он так взглянул на меня, словно я задолжал ему приличную сумму и давно, под различными предлогами, не возвращаю долг. Он вернулся за свой столик, который с ним разделяли два посетителя примерно его же возраста. Одного из них я знал. Он работал в шиномонтаже на «Кархолм-роад». Его звали Стивен Бот.

- Они словно ждут от тебя объяснений! - сказала Грейс.

- Похоже на то, - согласился я. - Но при всем желании, я не смогу им их предоставить.

Мы оба понимали, что бородач узнал от Стивена Бота, что я коп, и, возможно, хотел бы услышать оправдания от официального лица, обязанного защищать порядок, как подобное могло случиться в нашем относительно спокойном городе.

- Тебе налить чего-нибудь? - спросила Грейс.

- Нет, спасибо! Я не пью на работе! - ответил я.

- А разве ты сейчас на работе?

- Грейс, я работаю в отделе убийств. И если убийство в городе случается, то полицейский, хороший полицейский - должен день и ночь думать о том, как найти преступника, - мягко объяснил я свой отказ от выпивки.

- Выходит, что ты хороший полицейский! - Грейс одарила меня одной из своих очаровательных улыбок.

- Выходит, что так.

- Что это? - указала Грейс на окровавленный пластырь у меня на шее. Порезался при бритье?

- Да, - коснулся я места пореза.

- Мой отец всегда делал точно также, когда повреждал кожу при бритье. Кстати, небольшая щетина тебе очень идет! Она придает твоему лицу определенный шарм, особенно если знать, что ты работаешь в полиции.

С того дня я прекратил бриться на чисто, и лишь подравнивал триммером густую растительность на нижней челюсти и щеках. Грейс это нравится, и она никогда не жаловалась на то, что я могу поранить ее нежную кожу при поцелуе. Я провел рукой по щетине давно ставшей такой же седой как у того мужчины, который расплатился купюрой с президентом Эндрю Джексоном за стакан «Джек Дэниэлс» в тот далекий день. Он, наверняка, уже давно умер. И Стивен Бот тоже. В те годы им было уже за шестьдесят. Когда-то, умрем и мы с Грейс, лишь одно утешает меня, что мы прожили свою жизнь не зря.

- Майк, мне нужно работать. До конца смены еще два часа, к тому же, Гилмор позвонил и предупредил, что задержится на пятнадцать минут. Хочешь, я сделаю тебе кофе, и ты сядешь за один из столиков?

- Да, Грейс. Кофе, я, пожалуй, выпью. А потом мне нужно будет отъехать на какое-то время.

- По делу связанному с этой бедной женщиной? С Мэри?

- Нет, - серьезно ответил я. - По делу, которое связано с другой женщиной. Ее зовут Грейс Кэрролл.

-Твой кофе! - Грейс поставила передо мной чашку с дымящимся напитком, выпив который, я отправился в цветочный магазин на «Виктория-стрит».

Мне захотелось подарить женщине, так нежданно-негаданно поразившей меня в самое сердце, женщине, чей образ в одно мгновение заслонил образ Кэтрин и все, что было связано с моей прошлой жизнью - огромный букет цветов. Непременно - белых роз! Мне почему-то показалось, что они являются ее самыми любимыми цветами. Я не ошибся! Поэтому и говорю, что с первой минуты почувствовал родство наших душ.

Выйдя из цветочного магазина с большим букетом роз, я аккуратно положил их на заднее сиденье и сел за руль. Я не торопился. До приходя Джона Гилмора - сменщика Грейс, времени оставалось еще прилично.

Я рассматривал вечерний Линкольн из окна своего «Крайслера». Было немноголюдно. В окнах домов горели огни. Люди собирались сесть за семейный стол и произнеся благодарственную молитву, а может, и обойдясь без нее, приступить к ужину. Даже не верилось, что в одном из домов, возможно, сидящий во главае стола - отец семейства является - убийцей, безжалостно расправившимся с Мэри Уайлдер. Но если быть честным, то таких случаев - пруд пруди. В криминальной практике имеется довольно много историй, когда какой-нибудь маньяк, час назад, жестоко убивший чужого ребенка, изнасиловав и расчленив женщину, придя домой, читает своим детям на ночь сказку про Белоснежку или рассказывает истории про Питера Пэна.

Размышляя об этом, я сам того не заметил как подъехал к дверям «Берримора». Я взглянул на часы. До конца смены Грейс оставалось чуть больше часа. Решив, что еще одна чашка кофе мне не повредит, я открыл дверцу своего авто. К тому же я уже успел соскучиться по Грейс. Известное дело, что все люди, находящиеся на первоначальном этапе влюбленности, когда шторм чувств захлестывает с головой, и человеку кажется, что он вот-вот захлебнешься, или что сердце вот-вот остановится просто необходимо увидеть лицо его возлюбленного. Только в этом он находит спасение. Я захлопнул дверцу машины. И пусть букет одиноко полежит на заднем сиденье, дожидаясь своего часа. Ничего с ним не случится.

В помещении находились все те же люди, за исключением покинувшего «Бэрримор» седобородого любителя виски, да еще за столиком в углу появились парень и  девушка с высокими стаканами светлого пива.

Реакция на мое повторное появление была примерно такой же, что и в первый раз. Я был уверен, что где ни появись сейчас полицейский, дома ли, в супермаркете или на заправке, на него будут смотреть также как и на меня - с вопросом и укором. Вдруг, мне показалось, что через все эти глаза, из какого-то неведомого пространства на меня смотрит отец. Он словно спрашивал меня, «Майк, как ты допустил подобное? Почему вовремя не убрал мусор с улиц нашего города? Ведь я всегда учил тебя этому! Видишь, что получается, когда делаешь свое дело спустя рукава!». В то самое мгновение, идя от двери до барной стойки, где стояла Грейс, я поклялся отцу, что разыщу этого ублюдка, чего бы мне это ни стоило! Я вытащу его из его норы на белый свет! Спущусь за ним в ад, если потребуется, но он предстанет перед судом человеческим и получит по заслугам уже в этой жизни. Мне показалось тогда, что я услышал голос отца, который шепнул мне на ухо, «Сделай это, Майк!».

- Мисс Кэрролл, могу я получить еще одну чашку кофе? - спросил я, подойдя к Грейс.

- Хм, обычно меня называют по имени, - ответила Грейс. - Но мисс Кэрролл звучит неплохо!

- Через одну минуту, мистер Рид, ваш кофе будет готов!

- Обычно, женщины называют меня Майк. Но мистер Рид - тоже ничего, хотя и звучит слишком официально. Так меня называют те кто стоит ниже меня в звании, свидетели и потерпевшие.

- Ты ведь сказал, что ты при исполнении, - Грейс провела рукой по волосам.

- Верно, при исполнении.

- Тогда вот ваш кофе, мистер Рид! И, пожалуйста, займите один из свободных столиков. Мне надо пересчитать выручку.

Джон Гилмор как и обещал, задержался на пятнадцать минут. Грейс сдала ему кассу и подсела за мой столик.

- Ну что, хороший полицейский, чем будем заниматься? Какова программа на сегодняшний вечер?

Ее глаза цвета весенних джунглей смотрели на меня с неподдельным интересом.

- Сначала, мы уйдем отсюда, - начал я, - а там, - решим. Мне завтра  на работу.

-Ага, - Грейс положила свою руку поверх моей, - значит, сейчас ты все же не на работе!

- Официально, я не работе. Но по долгу службы такие люди как я всегда на работе. Представь если бы вчера я сказал тебе, что я коп, но извините, мэм, я сейчас в отпуске!

Грейс прыснула.

- Веселенькое было бы дельце!

- У меня для тебя сюрприз, - сказал я.

- Сюрприз? Надо же! Говори, в чем дело?

- Нам нужно дойти до моей машины. Он там.

- Интрига! - улыбнулась Грейс. - Идем скорее! Вы меня заинтересовали, мистер Рид!

Мы вышли из бара, подошли к моей машине, я открыл дверь, достал букет и протянул его Грейс со словами:

- Неуверен, что угадал, но мне показалось, что они должны тебе понравиться!

Грейс подалась вперед, взяла из моих рук букет и аккуратно, чтобы не пораниться шипами, прижала его к груди.

- Мои любимые белые розы! Как ты узнал? Как?

- Не знаю, - ответил я. - Наверное, интуиция полицейского подсказала.

- Интуиция полицейского? - слегка отстранилась Грейс.

- Нет, - покраснел я. - Скорее, влюбленное сердце.

- Не рано ли говорить о любви? Ты знаешь меня всего два дня, - сказала Грейс рассматривая белые бутоны.

- Но за эти два дня мы немело пережили вместе. У некоторых за всю жизнь такого не случается.

- Ты о вчерашнем? - спросила Грейс, подняв глаза на меня.

- Да, о вчерашнем.

- Сегодня прохладно, - вдруг, переменила она тему.

- Прохладно, - я деланно передернул плечами, так как мне совсем не было холодно. - Садись в машину, Грейс. Я отвезу тебя домой. Цветы нужно поставить в вазу.

- Ты уже поужинал? - спросила Грейс, когда я повернул ключ зажигания.

- Нет, - ответил я. - Не успел. Нужно было привести себя в порядок, - коснулся я подсохшего пластыря.

- Отлично! - обрадовалась Грейс. - Тогда мы едем ко мне. Я угощу тебя ужином.

Мы ехали по вечерним улицам города. Ночь вступала в свои права. Редкие встречные автомобили обдавали мой «Крайслер» брызгами воды и грязи. Я то и дело включал дворники. Всю дорогу, словно в предчувствии чего-то грандиозного и таинственного, мы молчали. И это молчание было нам не в тягость.

В ту ночь мы стали близки с Грейс. Возможно, кто-то скажет, что у нас все произошло слишком быстро, но я верю в судьбу, и мне до сих пор кажется, что мы долго-долго шли друг к этому. Всю предшествовавшую  нашей встрече жизнь. Если бы это было не так, то мы вряд ли бы прожили вместе до сегодняшнего дня. Мы бы как бабочки-однодневки, встретившись в свете уличного фонаря, покружились бы друг вокруг друга и разлетелись бы в разные стороны...