А дальше-то что?

До чего большие траты на все эти роскоши. Верный признак укрывательства недостатков, хотя с поклоном все, ритуалы соблюдают: «Чай, не забыли ещё, как приветствовать», - и тоже, приседая на одну ногу, совершая поклон, кладя правую руку на грудь. Вот настоящее уважение, выработанное годами!

«А вам уже говорили сколько?» - слышу разговор кого-то явно высокопоставленного. «Чего? А, да. Сколько. Сколько, да столько, да ещё вот столько, чтоб и там, и сям», - наверное, важное какое-то, но не для меня, не моего уровня. «Ой, Сижин, план канализации готов?» - а вот и мне! «Готов! Конечно готов! Тут чуть подрисовать бы, но, в целом, уже завершено, сделал-таки!» - «Тебе бы без опозданий: сам понимаешь, сроки, надо успеть везде», - «Так и успеется, господин! Ещё мне и не успеть!» - «Да уж, вспоминая твои просрочки... К слову о просрочках. Четырнадцатый участок месяца три должен быть как достроен. Ну?» - «Ну да, должен», - я чутка помялся, потоптался, но уверенности всё равно набрался: «Завершили, да, господин, завершили!» - «Ну, ступай тогда». И взгляд перевёл на оживлённый спор возле карты.

Странные люди. Вместо того чтобы закрашивать области, они их отрезают от карты. Наверное, оно и верно - кто ж сможет заниматься землёй, коли там нет управленца и земледельца. Вот, считай, и земли самой нет. «Конец стране!» - ну вот, я же и говорю: уже и нет земли. Пойду-ка домой.

Вдруг скромный отрядик спокойно прошёл в зал, увёл куда-то всех, а наглец уселся на троне и ему хорошо. Я тут чуть не споткнулся, а ему хорошо. Ну, поспать, однако, надо! Домой. Ой, нынче ночка приятная.

Проснулся с первым же лучом солнца - как получил засвет в глаза, так вскочил сразу, жжёт, больно. Скорей смочить лицо холодной водой, духотища просто убивает. Рубашку сменить с ночной на рабочую и идти на четырнадцатый участок - а вдруг правда не достроили?

Ну... как тут сказать, если можно просто промолчать и ничего от этого не потерять? Мой участок, а ни одного моего человека! Кто трогает ключ? Зачем вы разбираете трубы! Что за дела!! Я конечно в политику не лезу, но кто там назначил таких разгильдяев на мой участок! Ироды окаянные! Чтоб вам пусто... Хотя, оглядываюсь на фронт работ, в целом, они действительно завершили работу и просто убирают лишнее. Славно, а то распереживался, аж сердце прихватило.

Со свободной душой и чистой совестью иду на очередное заседание. Подсаживаюсь к своим врагам с фразой: «А я вот престол-то верну нам!» - «Кому это вам, если вы последний из рода и остались?» - «Себе, получается», - «А как хотите это сделать?» - «Вам всё расскажи! У меня есть очень сверхъестественные силы! Видите, - указываю на документы в руках советника, - бумаги, которые держит ваш чиновник?» - «Допустим», - и ловким движением руки издалека заставляю их выпасть. Ну или ветерок подул, и они сами выпали, разбираться не хочу, да невыгодно. «Ладно, убедили». Завтра же верну престол!

Посидели на заседании, поспали хорошенько в комнате отдыха. Можно и власть в свои руки брать. Вуаля, никаких синяков под глазами! Уверенный в себе мужчина! Хватаю карандаш со стола, с разбегу бросаю его в колонну, тот отскакивает в картину, от картины в чьё-то плечо, а то ещё удачно вывернулось, направив траекторию прямо наместнику в живот. Схватился-то как! Вот смеху было! С позором выбежал и более не возвращался.

И воссел я. Тоже хорошо сидится. Солнце припекает. Правда, повредилось местечко. Что ж, я теперь правитель. Это ж надо: всё за три дня! А дальше-то что?