А жизнь продолжается. гл. 34. Послегрозье

34.     А в это время Серафим уже вёл иноков из монастыря на подмогу. Но не стали монахи  приближаться к жилью, а остановились недалеко у огромной поваленной сосны с торчащими корнями. Была договорённость с Бирюком, что оба отряда должны соединиться, и только тогда проникнуть не в ворота, а через подземный проход в погреб. Когда конники остановились рядом, привязали своих скакунов, по команде Бирюка сначала монахи с вилами окружили ограду выселок, чтоб никто из татей не ушёл в лес или на реку, а потом малая дружина по одному должна пробраться в погреб. Беляна положили на мох у сосны. Мальчонка пришёл в себя, но был ещё слаб. Третьяк приказал брату сторожить коней, вдруг кто из лихих людей сбежит и воспользуется скакунами.
     Ждан услышал неясный звук в проходе, подошёл к кадушке, тихо окликнул:
     – Дяденька Бирюк?
     – Свои, сынок, Только тихо. Отодвинь кадку, я заслонку открою. Теперь не подавай виду. Тот, которому ты передаёшь припас, отошёл? Хорошо, чуть замешкайся наверху, осмотрись, передай ему кладь свою, спустись и мне сообщи, кто из татей где находится. Не выдай свою радость, надо сначала спасти деда и наши припасы. Соберись. С Богом, иди, сынок.
     По одному пробирались в погреб мужики, на ощупь, без огня.
Даже дышать шумно боялись. Понимали, что только внезапность и слаженные действия принесут успех.
     –  Ну, почто замешкался? –  недовольно проворчал Дрын.
     – Да вот, дяденька, тут щуки солёные в корчаге, тяжёлые. Пока на каждую приступочку поставил, так и припозднился.
     – Ладно, давай сюды корчажку-то, сам отнесу да обскажу, что в ней, атаману.
Пока долговязый тать объяснял Хорю про щук, Ждан быстро осмотрел подворье: из ворот выходил толстяк Трюхайло с тяжёлым мешком на спине, видно, понёс к реке. У стола Бобёр, обросший нечёсаными пегими волосами, накладывал корчажки во второй мешок, а атаман процарапывал на бересте, какие припасы отправляет: не доверял главный тать своим подельничкам. Из стайки Илейка и Ворон несли небольшие липовки с мёдом. Из избы Скворца доносились ругань, грубый смех и крики: разбойники забавлялись, грабя добро старосты выселок. Паренёк быстро спустился в погреб, кратко всё обсказал Бирюку.
     – Теперь возьми лёгкий туесок с ягодами, поднимись из погреба и чуть посторонись: мы поставим с другой стороны запасную лесенку, будем по ней вылезать и прятаться по углам, а ты сделай вид, что просыпал ягоду из плошки, пытаешься её собирать. На нас не смотри, только делай своё дело и тихонько хнычь: нечаянно, мол, уронил. А как начнётся заваруха, мигом сигай в погреб и спрячься за этой кадушкой. Всё, начали!
     Неслышно, и быстро, словно грациозные кошки, Тетьяк, Прокл и Бирюк выбрались из погреба и попрятались: один за крыльцом, другой – за срубом колодца, а третий – за летним очагом. Следом поднялись Скворец и Пётр. Они должны были отбить Илейку.
     Лёгкий свист раздался из-за крыльца дома Третьяка. Сразу же три вечерние тени метнулись к длинному столу, за которым сидел Хорь и вёл свои записи. Тати были так уверены, что они в безопасности, а насельники далеко, и не выставили дозора, да и за грабежом  потеряли бдительность. Бирюк метнул в голову атаману свою боевую палицу, голова разбойника упала на стол, из раны хлынула тёмно-красной струёй кровь. Не дав опомниться Дрыну, напрыгнул на него и скрутил руки долговязому татю Третьяк. Прокл припёр двери в избы большими бревнами, лежавшими недалеко от крыльца. А Пётр и Скворец с двух сторон подбежали к Ворону и Илейке. Воин ударил разбойника в ухо, а староста сильными руками рванул к себе старика, поднял его и унёс за крыльцо  дома.
     – Спокойно, дед, свои, свои. Посиди пока тут, никуда не вылезай. Мы быстро управимся. Всё ты с отроками сделал верно, честь тебе и хвала. Я скоро.
Старик в знак благодарности на мгновение припал к плечу воина, глухо всхлипнул и присел за крыльцом.
     Сложнее было управиться с разбойниками, которые грабили домА.  Не поняв, что происходит в ограде, они сначала попытались открыть запертую снаружи дверь, кричали своим подельникам, потом, испугавшись, решили спрятаться в подполе, закрыв сначала входную дверь на обычную вертушку. Но, обрадованный спасением, Илейка подсказал Скворцу, как надобно выкурить татей из подпола:
     – А дымарь-то у меня на что? Пока пусть посидят в «полоне», я труту накладу, да огонёк разведу. А там уж такой дымок им, супостатам, надую, сами наверх полезут, задам им жару-пожару!