Споровик. Глава 1

Алексей поправил очки, но это, скорее механическое, действие мало помогло. Он всё равно не мог разглядеть маленькие буквы на упаковке. Читать состав и срок годности продукта, который он собирается попробовать в первый раз, вошло у него в привычку после неудачного употребления, купленного женой йогурта. Куплен он конечно был по акции, жёлтый ценник приманил взгляд, руки сами потянулись в кошелёк, а эйфория от ощущения сэкономленных денег (маленькой суммы, но копейка как известно рубль бережёт), затуманила взгляд, и он с удовольствием употребил слизистый молочный продукт с химическим привкусом клубники. Закончилось это тогда сильным отравлением, недельным больничным, банкой Полисорба и потерей нескольких килограммов веса. С тех пор он в обязательном порядке изучает этикетку. И старается стороной обходить жёлтые ценники в магазинах.

Сейчас ситуация была немного другой. Он держал в руках маленький красный фольгированный пакетик, в каких обычно продают растворимый кофе три в одном. Упаковку таких пакетиков привёз его коллега из Таиланда. Он дал Алексею несколько штук на пробу, сказав, что такого он точно не пробовал. Эксклюзивный товар, эксклюзивный вкус на основе каких-то там особых национальных пряностей, приготовленный в традициях отдаленной провинции. Что-то среднее между кофе и караком, знать бы ещё что это такое.

Он вертел в руках пакетик и так, и так, осознав в конце концов, что даже если он сможет разглядеть микроскопические буквы, понять смысл написанного будет невозможно, это был даже не английский. Больше это походило на арабскую вязь. Ко всему прочему черные буквы сливались с тёмно-красным фоном, прочитать такое, даже обладая знанием языка вряд ли представлялось возможным. Он не смог найти на упаковке и сроки годности. Не смог найти дату изготовления. Скорее всего этот тёмно-красный кусок фольги был общей частью большой картонной коробки, на которой эта информация была более доступной. В конце концов, Володя же уже пил, и ничего с ним не произошло. Чего он так заморочился, это не молочный продукт, это обычный растворимый кофе, хоть и из необычного места, с не самым банальным вкусом. Это если верить отзывам его друга Володи. Но какое-то чувство внутри него, словно сосед, затеявший посверлить стены в субботу с утра пораньше, не давало покоя. Это предчувствие? Или интуиция. Или просто последствия пережитого опыта. Или именно это и называют предчувствием и интуицией – последствия пережитого опыта. Да и фиг с ним, все равно чай кончился. Алексей опять поправил очки и положил пакетик на стол, заваленный настолько разнообразным хламом, что удивился бы и самый опытный работник клиннинговой службы.

Он опять взял пакетик в руку, оторвал верхнюю часть по линии разрыва и медленно поднёс к носу и тихонько, словно боялся, что запах ударит его по носу принюхался. Не самый обычный запах. Отдаленно напоминает запах пуэра, хотя это и кофе. Вроде ничего отталкивающего. Он заглянул внутрь пакетика, не увидев ничего интересного, Алексей пересыпал содержимое в маленькую кружку, из которой он обычно пил кофе утром и в конце рабочего дня. Когда вам за пятьдесят, знаете ли уже не до частого кофеупотребления. Он уже давно задумывался о том, чтобы переходить на одну чашку в день, а ещё лучше пару тройку в неделю. Здоровье беречь надо, всё-таки возраст.

Он крутанулся на офисном стуле к видавшему виды кулеру, который он перетаскивал за собой на каждое новое место работы. А сменил работ Алексей немало. И кулер хоть и выглядел пошарпанным и старым, воду кипятил и охлаждал лучше многих новых. Вообще Алексей сильно привязывался к вещам и страдал явной тягой к собирательству хлама. Это хорошо, что он женат, иначе бы его небольшая квартира давно превратилась в склад сомнительно нужного барахла. Как и его нынешний рабочий кабинет в котором можно было найти всё. Как говорил один его коллега, пусть грубо, но это было правдой – от гандона до патрона. Определённый плюс в этом был, он совмещал должности технолога и механика и часть этого хлама действительно иногда пригождалась.

По кабинету разнёсся необычный запах. Не самый приятный, но и не отталкивающий. Своеобразная смесь старого дерева и соленой карамели. Не соврал Володя, запах действительно необычный. Алексей опять повернулся к кулеру и добавил немного холодной воды. Он не любил горячие напитки, да и желудок в его возрасте уже не мог адекватно реагировать на кипяток. Из ящика стола Алексей достал небольшую упаковку песочного печенья и положил рядом с кружкой две штучки. Для обеденного чаепития всё было готово.

Он отпил маленький глоток, теплая жидкость мягко скользнула по гортани внутрь, разбегаясь теплом по пути. Лёша зажмурился, вкус был… Великолепен. А необычный запах только добавлял вкусовым рецепторам новых ощущений. Он ещё раз взял в руки красно-черный пакетик, теперь уже пустой и посмотрел на картинку, нарисованную на лицевой стороне. Ветка дерева или куста, на ней сидит какое –то животное, отдалённо напоминающее ящерицу. И под веткой опять вензеля непонятного ему языка. Видимо название напитка. Нужно будет уточнить у Володи, что за вкус такой, наверняка что-то эксклюзивное, таиландское. Он сделал ещё один глоток, теперь уже большой, и хотел откусить кусок печенья, но очень быстро это желание отпало. Ничего не должно портить вкус этого напитка. Второй глоток открыл ещё несколько новых вкусовых ощущений. Ему казалось, что буквально всем организмом чувствует вкус. Каким-то чудесным образом не самый приятный запах смешивался с реакциями вкусовых рецепторов на языке и создавался уникальный коктейль, который проникал в самые потаённые уголки организма, пробуждая ложноножки новых ощущений.

Печенье так и осталось лежать на столе, когда Алексей поставил рядом пустую кружку, а потом опять схватил её и запрокинув голову, подождал несколько секунд, пока последняя капелька медленно стекает по стенке. Растёр её языком и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза в блаженной неге.

Когда он снова открыл глаза, за окном было темно, а всё его тело сковало непреодолимой силы спазм.

Сначала он решил, что просто уснул, а тело затекло из-зав неудобной позы. Но потом странность, одна за другой постепенно атаковали его мозг. Несколько вопросов с настойчивостью ночного комара кружились где-то вокруг головы, и поочередно, но иногда все сразу бились о черепную коробку и не получив ответа, уходили на новый круг. Ну, во-первых, как так получилось, что проспал никак не меньше нескольких часов, учитывая, что за окном уже темно, значит прошло никак не меньше шести часов. Во-вторых, почему никто из коллег не разбудил его? В-третьих, почему он совершенно не может пошевелиться? В-четвертых, наверняка жена уже разорвала его телефон в бесплодных попытках дозвониться до мужа, пока он тут спокойно спит в кресле, пусть и в неудобной позе. И пятый, но не последний вопрос, как так получилось, что он вообще заснул, почему он совершенно не помнит момент засыпания. Он помнит только как… Как выпил тот напиток, который привёз Володя. Неужели его организм так отреагировал. Володя ни о чем таком не предупреждал, даже вскользь.

Может быть конечно сошлось несколько факторов. В последние несколько месяцев, он действительно жил, что называется на износ, и хотя всем своим видом, и на работе и дома, Алексей показывал, что всё нормально, ничего особенного не происходит, однако к концу рабочего дня, а точнее к моменту отхода ко сну, он чувствовал себя максимально измотанным, выжатым как полотенце, после сушки в стиральной машинке. Он старательно делал вид, что настроение у него хорошее, что готов сделать ещё что-то. Но стоило голове коснуться подушки, как он проваливался в сон, и спал до самого утра, и не могли его потревожить ни бесящиеся по утрам два кота, ни дети, собирающиеся в садик и школу, пока он досыпает последние минуты.

А как может быть иначе, если у тебя ипотека и огромный кредит на ремонт. Потому что одобрили тебе только, исходя их твоих доходов ипотеку на квартиру без какого-либо намека на ремонт. А у него дети, жена и кошка, и все они хотят комфорта. А ему на секундочку несколько за пятьдесят, и он уже не в состоянии жить в режиме работы без выходных и с постоянными задержками. Плюс дома после работ он вынужден делать тот самый ремонт, за который ему ещё расплачиваться несколько лет и как раз к тому времени, когда он заплатит в банк последний платёж, ремонт можно будет начинать заново. И работа с каждым днём занимает всё больше времени, предприятие растёт, обязанности прибавляются, отказаться он не может, деньги ему нужны гораздо больше свободного времени. Помимо прочего, в этом году младший пойдёт в первый класс, а это, несмотря на якобы бесплатное образование, декларируемое в стране, не маленькие траты, и ещё пусть и небольшой, но всё-таки кусочек его времени.

И всё-таки, почему его никто не разбудил. Блин, ещё и жена наверняка потеряла его, и на телефоне несколько десятков пропущенных звонков. Неужели никто не спохватился его, он полдня не выходит из кабинета, неужели жена не догадалась позвонить кому-то из коллег, у неё есть несколько телефонов его коллег.

Алексей, потянулся, не вставая с кресла, суставы предательски хрустнули, а в животе что-то булькнуло, он почувствовал острый позыв опорожнить мочевой пузырь. Настолько сильный и непреодолимый, что буквально как ужаленный подскочил с кресла и бросился к двери. Низ живота нестерпимо жгло, он прижал к нему руку и чуть было не закричал, но сдержался. Алексей подлетел к двери и опустив вниз ручку потянул на себя. Дверь не открылась. Так вот в чем дело, он зачем-то закрыл дверь в кабинет, именно поэтому его никто не разбудил, они просто подумали, что его нет на работе. Может кто-то и подёргал дверь снаружи, и махнув рукой, решил-таки в коем то веки решить проблему самостоятельно, без участия технолога во всех мелких вопросах. Проблема была только в том, что он совсем не помнил, как закрывал дверь, и где теперь находится ключ.

Клятвенно пообещав самому себе, что больше ни разу не прикоснется ни к чему, что должно отправиться в его рот, предварительно досконально не установив происхождение продукта, он скрестил ноги пытаясь сдержать в очередной позыв мочевого пузыря и лихорадочно пытался вспомнить куда сунул связку ключей, на которой были в том числе два небольших серебряного цвета ключа от кабинета. Он так и стоял, посередине небольшого заваленного хламом помещения, немного потрясываясь от напряжения, когда его организм сдался. Больше спешка не требовалась. Впервые с детского сада он обмочился. Но угрызений совести не чувствовал, это была не его вина в конце концов. Мысли роились в голове, он уже представил, как завтра отчитает Володю за такой беспонтовый подгон из Таиланда. Он конечно не расскажет, что обоссался прямо вот так посреди кабинета. Но вот тот факт что заснул на работе мертвым сном, и никто даже не удосужился проверить его состояние. И не надо будет ему говорить, что они все думали, что он уехал раньше домой. Его машина была здесь, синяя видавшая виды девятка, стояла прямо там, где он её оставил утром, напротив входа в производственное помещение. Её невозможно не заметить. Всё это может объясниться только одним, они все дружно решили поприкалываться над ним, как будто без этого проблем не хватало. Ещё и перед женой подставили. Кстати о жене, она ведь наверняка звонила, и не раз. И теперь ещё и ей как-то придётся всё объяснять. Одно успокаивает – ему есть во что переодеться. Именно это в первую очередь и нужно сделать.

Итак, небольшой план действий. Переодеться, перезвонить жене, объяснить ситуацию (естественно ничего не говорить про то, что он не смог сдержаться), потом найти ключ и как можно быстрее добраться до дома. Сказано – сделано. Он достал из шкафа запасную одежду, которую использовал обычно при работе с грязными материалами. Как раз несколько дней назад привёз её из дома, так и не воспользовался ни разу.

Большое теплое пятно, расползающееся по серым штанам, постепенно превращалось в холодное, и пока Алексей боролся с ремнём, руки до сих пор плохо его слушались, он задумался, что даже не посмотрел сколько времени. Настенные часы остановились несколько дней назад – села батарейка, а купить новую и поменять времени не хватало. Ну ты же нашёл время попробовать этот дерьмовый напиток, лучше бы поменял батарейку и пил обыкновенный цикорий.

Однако, как только Алексей победил ремень и приспустил штаны, он забыл и о ключах и том, что хотел, как можно скорее позвонить жене. Дело было в том, что вместе со штанами снялась с ног и его кожа.

Алексей несколько секунд недоуменно смотрел на свои ноги с висящими лохмотьями кожи, где-то отошла прямо с мясом и где-то кожа болталась, а где-то зацепилась за ткань штанов и отошла большими лоскутами, размером с пачку сигарет. Первая мысль была – сон продолжается и даже внутри глубоко затеплилась тусклой лампочкой надежда, что на самом деле ещё не вечер, он не закрывал дверь, а просто заснул, сказалась усталость, конец рабочей недели, ну и может быть тот самый напиток. И вот сейчас, глядя на свои изуродованные ноги, он проснётся и будет несколько секунд смотреть в потолок, не понимая до конца проснулся или нет, а потом окажется, что прошло всего минут пятнадцать, или сколько там длится фаза быстрого сна в которую принято видеть сны, на улице день, жена ещё не оборвала телефон, и от обеденного перерыва у него есть ещё как минимум полчаса.

Но он не проснулся, хотя и боль тоже не пришла. Он так и стоял, не шевелясь и глядя на ноги в ожидании того, что сейчас почувствует адскую боль. Но он не чувствовал ничего. Ничего кроме очередного позыва срочно оказаться в туалете. Он опять нестерпимо сильно захотел отлить. И тут его настигла растерянность. Сама ситуация казалась какой-то нелепой. Он стоит посреди своего рабочего кабинета, со спущенными штанами, ободранными, словно когтеточка, которой пользовались на протяжении нескольких лет сотня котов, ногами. Он в долях секунды чтобы обоссаться во второй раз за последние несколько минут, и он не может проснуться. А ещё за окном темно, дверь кабинета закрыта. А жена… Он дотянулся до края стола, на котором лежал черный прямоугольник недорого андроида, нажал указательным пальцем кнопку сбоку и взглянул на экран. Пять минут первого. Под цифрами высвечивается зеленная плашка, означающая пропущенные звонки, он пока не вилит их количество, нужно ввести пароль, чтобы увидеть их количество. Под плашкой пропущенных звонков уведомления из нескольких мессенджеров.

Сказать, что Алексей был растерян – не сказать ничего. Он не мог определиться, что ему сделать в первую очередь, да и вообще, что ему делать. План, который как ему казалось прост до невозможности, теперь трещал по швам. Он боялся дальше снимать штаны, боялся как-то потревожить кожу, если сейчас ему не больно, это не означает, что боль в любой момент не нахлынет девятибалльной волной и он просто потеряет сознание от боли. Значит, пока он на ногах нужно звонить в скорую. И что он им скажет – помогите, я запер сам себя в кабинете, и уже один раз обоссался, и вот вторая партия на подходе. Ах да, ещё у меня с ног слезла вся кожа и сильно переживает жена. Ему очень ярко и живо представился диалог со скорой, огромная женщина, почему-то она представлялась ему тучной женщиной с жирной блестящей кожей, в белом застиранном халате, давно немытыми волосами. Она будничным тоном задаёт вопрос. Можете ли вы определить, у вас только на ногах проблема с кожей? Алексей положил телефон обратно на край стола и отправился выполнять просьбу по удовлетворению интереса тучной женщины.

Стараясь ступать как можно осторожнее, он подошёл к зеркалу, висящему сбоку шкафа с одеждой. Каждый шаг давался с трудом, нет, боли не было, он боялся сделать неловкое движение, и упасть, запутавшись в спущенных штанах, оставив остатки кожи на штанах и травмировав открытую плоть во время падения. Он был у верен, что стоит упасть на колени, как боль сразу даст о себе знать.

Оказавшись наконец напротив зеркала, Алексей медленно поднял голову. И лучше бы он этого не делал. На лице ситуация была немногим лучше, чем на ногах. Он выглядел так, словно играл роль статиста в Ходячих мертвецах, который провёл несколько часов в кресле гримёра. Хотя, нет, зомби в сериале выглядели куда лучше. Нижняя губа отсутствовала, кожа не висела лоскутами как на ногах, но определенно стоило приложить небольшое усилие, и она точно также отслоится. Одна ноздря была порвана, но крови не было. Стоило ему сомкнуть зубы, как он почувствовал, что ни шатаются, как молочные зубы у ребенка, только шатались они все одновременно. Алексей поднёс руку ко рту и двумя пальцами ухватил лопатку переднего верхнего зуба. Без каких-либо усилий зуб покинул уютный домик в десне и оказался в пальцах. Несколько секунд Алексей удивленно смотрел на него, пока не заметил, как ноготь на указательном пальце почернел и болтается на кусочке кожи.

Его тело буквально разваливается на глазах.

Нет, это точно не сон, тогда это может быть галлюцинация, вызванная как раз этим напитком. Ведь такого не бывает в реальной жизни, чтобы за несколько часов он прошёл несколько стадий разложений. Нет в природе ничего такого, что могло так воздействовать на организм человека. Его как будто окунули в чан с кислотой, как Джокера в старом фильме про Бэтмена. Но ведь не окунали на самом деле. Алексей закрыл глаза, но темноты не было свет просачивался сквозь веки, словно они стали менее плотными.

А вокруг была лужа, он не заметил, как обмочился и сейчас стоял в луже собственной мочи, похоже, что внутри он расслаивается точно так же, как и снаружи.

Постепенно им начала овладевать паника, которая прорывалась наружу через тихую истерику.

Он задрал футболку и посмотрел на живот. Тут ситуация была другая, только легче не становилось от этого. Возможно всё было хуже, чем на ногах и лице. Кожа вокруг пупка стала почти прозрачной, он видел свои внутренности, но это было не самое страшное. Он видел, что в нем кто-то есть. И оно было активно, шевелилось. Нет, оно не старалось вырваться наружу, оно путешествовало внутри его организма. И оно было не одно. Трое, как минимум их было трое. Каждый размером с хорошую кубинскую сигару и приблизительно такой же формы. Они словно танцевали причудливый танец, совершая хаотичные движения под кожей. Одно из них поднималось всё выше и выше. Алексей задрал футболку почти до самого горла, пока существо не исчезло в районе шеи. И в этот момент его сильно затошнило, и почти сразу вырвало. Лужа мочи на полу смешалась с блевотиной. Он упал на колени, не почувствовав боли, его снова вырвало и на этот раз он почувствовал, что что-то застряло в горле, не давая возможности продохнуть. Его снова затошнило, хрипя, кашляя и задыхаясь он изверг на пол ещё одну порцию блевотины, на этот раз в ней что-то было ещё помимо непереваренных кусочков пищи. Не что-то, он точно знал, что это, это то что ползало внутри него, это из-за чего с него лоскутами слазит кожа, отпала нижняя губа, отвалились ногти и зубы. Он уже и забыл, что хотел звонить в скорую, высказать претензии Володе за проклятый напиток и связаться с женой. Эти мысли были как будто в другой жизни, как будто не с ним. Боль так и не приходила. И это возможно было страшнее, чем если бы она окутала его и увлекла в темноту, из которой он не смог бы видеть своё изуродованное тело и копошащуюся в луже мочи и блевотины тварь, больше напоминавшую земляного червяка, чем кубинскую сигару.

С каждой секундой его разум, как и зрение затуманивались всё больше. Он соображал уже совсем плохо, обрывки мыслей цеплялись друг за дружку, но ненадёжно. Где-то в далеких уголках памяти, как вспышки на болотах, как огни Эльма, мерцали отдельные слова. Жена, позвонить, Володя, сроки годности, скорая, червяк, червяки.

Он так и стоял на коленях, когда его внутренности вывалились на пол, с противным хлюпающим звуком, словно селедку слабосолёного посола шлёпнули о стол и из брюха её вывалились молоки, желчный и воздушные пузыри. Только в данном случае из Алексея вывалились все внутренности, несколько метров кишок, печень, почки, всё, чему не мешали ребра, которые он был уверен тоже становились мягкими, он весь становился мягким. Он уже на автомате посмотрел вниз под себя, на бесформенную массу внутренностей под собой. Они шевелились, или что-то шевелилось под ними. Там было гораздо больше трёх червяков, а может быть были не только червяки. Он так и умер, стоя на оленях посреди заваленного хламом кабинета, умер в луже мочи, блевотины, среди внутренностей, выпавших зубов и ногтей. Ещё некоторое время он так и стоял в колено преклоненной позе, пока у него не подкосилась одна нога и Алексей с громким хлюпом завалился на бок. А червяки, выбираясь из-под его тела, из его тела, начинали присасываться к оголенной плоти.

---------------------------

В кабинет Алексея никто не заходил два дня. Полиция не сразу обратила внимания на заявления его жены о пропаже. Но полиция особых стараний не проявляла. Ипотека, постоянная загруженность просто на износ. Они были уверены, что мужик просто напросто устал, морально выгорел, заебался одним словом. Опер, приехавший на вызов в понедельник именно так и сказал, дословно. Алексей решил взять несколько выходных, от работы, от жены, от проблем. И прямо сейчас он бухает от души у каких-нибудь друзей. На все возражения, что это на него не похоже, и что всех друзей обзвонили, у которых он мог быть, опер махнул рукой и заявил, что таких историй у него во истину бесконечное множество.

Коллеги Алексея сообщили, что в пятницу технолог уехал с работы раньше, приблизительно в обед, так как дверь в его кабинет была закрыта. Как они смогли объяснить, что его машина так и стояла напротив входа в производственное помещение. Всё просто, уехал на такси, откуда им знать. Дверь в его кабинет была закрыта, он не появлялся в цеху. Ключа ни у кого, кроме Алексея и Владимира, который сразу после отпуска ушёл на больничный, сославшись на акклиматизацию, не было, поэтому открыть и проверить возможности не было, как и причины в принципе.

Когда дверь в кабинет вскрыли, на полу нашлась одежда Алексея, сваленная в кучу, и больше ничего такого, что могло вызвать интерес. Само состояние кабинета, словно воры перевернули всё вверх дном, в поисках ценностей было нормой для Алексея. Полиция уехала в тот же день и больше не появлялась. Обсуждения произошедшего остались, правда тоже ненадолго. Уже к концу недели Алексея вспоминали не чаще нескольких раз в день, да и то в контексте его нужности, как технолога. Но и это забылось с приходом новой недели, а вместе с ней и нового работника. Несколько раз приходила его жена, расспрашивала, не звонил ли её муж, что он говорил в день пропажи и кто последний с ним разговаривал. Она как будто насмотрелась детективных сериалов по телевизору и задавала самые стандартные вопросы, какие можно только представить. И весь её внешний вид говорил, что переживает она искренне. Но помочь ей никто не смог. Даже если хотел.