de omnibus dubitandum 30. 106

    ЧАСТЬ ТРИДЦАТАЯ (1659-1661)

    Глава 30.106. МЕЖДУ УБАВКОЮ В ГЕРБЕ И ПРОСТУПКОМ БЫЛО СОРАЗМЕРНОЕ НАКАЗАНИЕ…

§ 12.

    Два металла суть:

1) Золото, цвет желтый, который в гербах принцев называется soleil, в гербах пэров topaze и во всех прочих — от. Для изображения этого цвета поле щита усевается точками (табл. II, рис. 11).

2) Серебро, цвет белый, называемый в гербах принцев lune, в гербах пэров регіе, а во всех прочих argent, распознается по полю щита, совершенно белому. Пять геральдических цветов носят в постепенности приведенных различий следующие названия и изображаются:

1) Красный (Mars, rubis et gueuls) — чертами, проведенными с верху к низу (табл. II, рис. 12).
2) Лазоревый (Jupiter, saphir et azur) обозначается горизонтальными линиями, проведенными от одной стороны щита к другой (табл. II, рис. 13).
3) Пурпурный (Mercure, amethyste et pourpre) обозначается чертами, диагонально проведенными от правого верхнего угла к левому нижнему (табл. II, рис. 15).
4) Зеленый (Venus, emeraud, sinople) узнается по диагональным чертам, проведенным от верхнего левого угла щита к правому нижнему (табл. II, рис. 14).
5) Черный (Satume, diamant, sable) обозначается чертами, пересекающимися под прямыми углами (табл. II, рис. 16).

    К этим пяти общепринятым цветам англичане прибавили еще два цвета: оранжевый (Porangee) и кровяной (Sanguine). Первый изображается диагональными линиями, от левой стороны щита к правой проведенными и пересеченными горизонтальными линиями, а второй линиями, пересекающимися диагонально. Непонятные для нас ныне геральдические названия цветов обыкновенно производят, как увидим ниже, с Востока, откуда, говорят, вместе с новыми гербами принесли их крестоносцы. Ученый Менетрие, напротив, думает, что геральдика обязана ими маврам, которые вследствие запрещения корана употреблять изображения фигур должны были прибегнуть к различию красок [Menestrier. Traite des toumois, joustes, carroussels et autres spectacles publics. Lyon., 1669. P. 227-228].

    Во всяком случае, идея цветов и число их совершенно соответствует состоянию химии и физики в XI столетии. Точно так, как тогда допускали в природе четыре только стихии: воду, землю, воздух и огонь - и им приписывали четыре основных качества: теплоты, холода, влажности и сухости, так допускали четыре только цвета: черный, белый, голубой и красный, и вот в каком отношении цвета находились к стихиям.

    Черный соответствовал земле и холоду; белый - воде, влажности; голубой — воздуху, сухости и красный — огню, теплоте [Petra-Sancta. Tesserae gentiliciae. 1637. P. 25, 28 sq.].

    Кроме этого химического значения, цвета имели еще значение символическое, которое и осталось за ними до настоящего времени: золото означает богатство, силу, верность, чистоту, постоянство; серебро — невинность, белизну, девственность; голубой цвет — величие, красоту, ясность; красный — храбрость, мужество, неустрашимость; зеленый - надежду, изобилие, свободу; черный — скромность, образованность, печаль и пурпуровый - достоинство, силу, могущество.

§ 13.

    Первоначальные гербы отличаются своею простотою и несложностью: какая-нибудь фигура на щите служила достаточным для витязя отличием. Этому обстоятельству, вероятно, обязано своим происхождением правило, которое принимается за начало геральдики: не должно помещать краску на краску и металл на металл; но если бы случилось отступление от этого начала, то необходимо наследовать (enqurir) причину, всегда уважительную, нарушения правила. Поэтому подобные гербы называются armes а enquere. Блестящий пример этого рода гербов представляет герб Готфрида Бульонского: когда на Востоке было основано новое государство, для которого надобно было сочинять герб, долженствовавший принадлежать и Готфриду, собравшиеся бароны дали ему серебряный щит с золотым крестом, окруженным четырьмя золотыми же крестиками, и отступление сделано для того, чтобы отдаленное потомство добивалось до причины, по которой даны ему armes а enquere.

§ 14.

    Мехов, причисляемых к геральдическим цветам, два: 1) горностаевый (hermine) и 2) беличий (1е ;аіг). Для первого принято следующее изображение: в серебряном поле черные мушки, отличающиеся тремя хвостиками; а второй состоит из шкурок белых и голубых, расположенных попеременно (табл. II, рис. 17-18). Горностай удостоился такой почести, потому что служит символом чистоты. ’’Маленький этот зверёк”, говорит о нем один древний писатель о геральдике, ”до того чистоплотен, что лучше даст себя поймать, чем перейдет чрез мокрое или нечистое место, чтобы не замарать своего хорошенького меха”. Название 1е ;аіг, беличий мех, происходит от того, что составляется из кусочков разных мехов (de variis coloribus).

§ 15.

    Фигуры. На щите, выкрашенном избранною рыцарем краскою, он помещал какое-либо изображение, которое должно было отличать его щит от других. Фигур этих было бесчисленное множество, и напрасно было бы исчислять их, потому что геральдика всякой страны может создавать свои собственные эмблемы. Тем настоятельнее становится потребность подвести все их разнообразие под известные нормы и показать их различия:

1) по лицам, которым они принадлежали или к которым переходили, и
2) по источникам, из которых эмблемы заимствовались.

    Общее правило, в сущности ненарушимое, состоит в том, что фигура, эмблема, раз усвоенная гербу известного лица или известной фамилии и за ним утвержденная, не может произвольно подлежать никакому изменению: ни одна в нем черта не может быть ни прибавлена, ни убавлена без нарушения целости герба; но, тем не менее, есть обстоятельства, по которым щит или украшается новою эмблемою или лишается какого-нибудь атрибута, прежде на нем бывшего. Западная геральдика признает в этом отношении девять раз рядов гербов:

1) гербы коронованных глав (aimoiries de la souverainite), составляющие вместе с тем гербы тех государств, которые лицами этими управляются;
2) к гербам своих областей государи прибавляют нередко гербы тех стран, на которые они имеют притязания, которыми предки их владели и от которых, даже и тогда, когда они отторгнуты, не отказались еще вполне (armes а enquere);

См. илл. земли Мекленбург
 
3) в награду за подвиги, за особенные заслуги лицу, отличившемуся на каком-нибудь поприще, государь дарует свой герб (как бы награждает своим щитом) или к прежним эмблемам, в гербе бывшим, прибавляет новые, почетные. Этою уступкою (armoiries de concession) объясняется, почему в гербах многих знатных французских фамилий видим лилии, а в русских государственного орла;
4) гербы разных установлений Западной Европы: архиепископств, епископств, капитулов, университетов, обществ, компаний и корпораций (armes de communaute);
5) должностные лица, управлявшие областями, рыцарскими замками и т.п., прибавляли к фамильным своим гербам различные эмблемы как знак своего преимущества, своих прав и достоинств (armes de patronage);
6) фамильные гербы, переходящие в род по наследству, служат для отличия одного дома, одной фамилии от других (arm. de famille);
7) для обозначения родственных связей, в которые одна фамилия чрез брак или другим путем соединяется с иным родом, в главный герб вставляются прибавочные атрибуты (armes d’alliance);
8) кроме, однако, перехода герба по прямой линии наследства, гербы могут быть присвоены лицу или совершенно чужому, или не имеющему прав прямого наследства и притом переходят, к таким лицам или вполне или соединяются с их первоначальным гербом (armes de succession). Разрешение на это Верховной Власти считалось всегда необходимым; и
9) лица, возведенные в дворянство за заслуги, не имея герба наследственного, избирают для себя эмблемы, которые обыкновенно напоминают тот род деятельности, то занятие, которым они стяжали себе это отличие (arm. de choix).

    Этого рода гербы по большей части так ясны, что по ним можно читать историю лица и его фамилии (armes parlantes). К какому бы из означенных разрядов герб ни принадлежал, он может быть или полный (armoirie pleine) или видоизмененный (brisee). Вполне, без прибавки и убавки, герб переходил к старшему в роде и в этом виде сохранялся всегда в старшем поколении, а видоизменения в фигурах, красках означают гербы младших членов рода, равно как незаконнорожденных, наконец, лиц, обесславивших себя поступками неблагородными (arm. diffamee).

    Чтобы показать ту тесную связь, которая существовала в Западной Европе средних веков между жизнью рыцаря и его щитом, мы приведем описание того наказания, которому рыцарь подвергался за преступления. Он клялся при возведении в этот сан хранить честь, быть верным своему призванию, исполнять святые веления слова Божия. Велико поэтому было уважение к лицу, это звание носившему; не меньше, с другой стороны, была та кара, которая ожидала рыцаря, не оправдавшего общего к нему доверия.

    Как честь рыцаря отражалась на его щите — верном спутнике его подвигов, так щит же свидетельствовал об утрате чести. Провинившегося рыцаря взводили на эшафот, где на его глазах ломали его доспехи; щит, с которого стирали герб, привязывали к хвосту кобылы и влачили по городу, а герольд осыпал неблагородного рыцаря обвинениями и оскорблениями.

    После погребальной службы духовенство произносило проклятия 108-го псалма, три раза спрашивали имя разжалованного, три раза герольд отвечал, что имя обесславившего себя человека ему неизвестно. После того выливали этому несчастному на голову чашу теплой воды, сводили его за веревку с эшафота, клали на носилки, переносили в церковь под покровом, и священники отпевали его, как бы умершего.

    Так церковь, благословляя витязя на подвиги чести, наказывала и кляла его за то, что он, не исполнил данного им торжественного обета; а у щита отнималось лучшее его украшение — эмблема доблести. За проступки менее важные щит и фигуры лишались только своей полноты и красоты; так, у рыцаря, который оказывался трусом, срезывали правый угол щита, а у того, кто бы убил военнопленного, укорачивали щит в ногах.

    Приметы эти выразительны и страшны, ибо были общеизвестны. Подобно тому и фигуры, будучи помещены в щите так или иначе, могли иметь совсем иной смысл, другое значение и, подвергаясь ничтожному, по-видимому, изменению, прямо свидетельствовали о вине лица. Между убавкою в гербе и проступком того, чей герб подвергался видоизменению, было соответствие; напр., Людовик Святой повелел, чтобы Жан д’Авен, оскорбивший свою мать, сохраняя в гербе изображение льва, впредь носил его без высунутого языка и когтей, как оказавшийся недостойным пользоваться этим отличием.

    Все то, что уже было сказано о щите, его делениях, краске, преемственности эмблем, показывает, в каком соответствии всякая малейшая черта в гербе находится с действительною жизнью рыцаря. Не можем не привесть при этом следующего отрывка из Пиндарической оды древнего французского поэта Сент-Марта:

De la sont venus les escus,
Les armes qu’ores on voit peintes,
Armes qui jadis furent teintes
Dans le sang des premiers vaincus;
De la les crys et les devises,
Le metail avec les couleurs,
Dont, curieux en mille guises,
Jls ont blasonne leurs valeurs

{Отсюда происходят щиты,
из вооружения, которые мы
ныне зрим нарисованными,
из вооружения, которое некогда
было обагрено кровью
первых побежденных.
Отсюда — воинские кличи и девизы,
цвета и металл [гербов],
разновидностей коих тысячи;
они знаменовали рыцарские
достоинства (фр.)}.