Сила дедукции или Рассказ моего коллеги

 (совместно с
Верой Бучневой-Блохиной)

 Я и мой новый приятель Барсуков возвращались домой из стройтреста, где мы оба работаем.
 Решили пройтись пешком, чтобы , как выразился мой новый товарищ, "проветрить мозги".

  Барсуков пришёл к нам в стройтрест пару месяцев назад. Так же как и я руководителем группы. Только он занимался сантехникой, а я фундаментом.

  Стояла осень. Ветер легко посвистывал в голых ветках деревьев, срывал и кружил оставшиеся листья, бросая нам под ноги.

  Мы шли, не торопясь, и говорили о литературе. Барсуков оказался страстным почитателем детектива. Классического детектива.
  Он собирал книги Агаты Кристи, Сименона и других.
Но гордостью его был восьмитомник Конана Дойля - книг о Шерлоке Холмсе, который ему удалось купить с рук, и даже пришлось предложить цену немного больше озвученной продавцом, чтобы этот восьмитомник "не уплыл в другие руки".

  Теперь же ему за него предлагали цену в три раза больше, и от этой мысли восьмитомник в его глазах приобрел ещё большую ценность.

  - Нашли дурака! , - с жаром говорил Барсуков, - Да я не для того за ним гонялся, чтобы потом наживаться. Я могу его перечитывать снова и снова. И каждый раз получаю истинное наслаждение от силы воображения, умения логически мыслить, поразительной наблюдательности Холмса.
 Но, надо сказать, что так проникать в душу другого человека, уметь прочесть его биографию - мог бы каждый из нас в результате определенной тренировки. Надо только захотеть и любой, занявшись этим всерьез, мог бы стать Шерлоком Холмсом.

 Я недоверчиво покосился на Барсукова.
- А ты бы смог? , - спросил я, не подозревая всех последствий столь невинного вопроса.
 - Почему бы нет!? Шерлок Холмс ведь как говорил: "Мой метод основан на наблюдении мелочей".
  И, помолчав, добавил:
- Может тебе это покажется нескромным, но я умею наблюдать и делать выводы. Я беру частное, детали, от них перехожу к общему, создаю, так сказать, целостный образ. Это своего рода тренинг ума. Жена моя только удивляется потом: Ты, говорит, как в воду глядишь.
 - И никогда не ошибаешься? - недоверчиво спросил я.

 Барсуков хмыкнул:
- В редких случаях. Впрочем, ты можешь убедиться в этом сам. Давай проведём эксперимент. Ты выбираешь объект, я провожу наблюдение.
И потом убедишься,что я прав. 
- Ну, и как ты собираешься это сделать?
- Очень просто. Мы завязываем знакомство. И он у нас в кармане. Но одно условие. Если я окажусь прав - ты отдаёшь мне свои фирменные подтяжки. Идёт?
- А если нет?
- Я отдаю тебе свою японскую зажигалку.
- Ха! , - рассмеялся я, - Ты уже мог бы заметить, что я не курю.
- Как сувенир , - быстро нашёлся Барсуков.
- Ладно, - согласился я, - Условие твоё принимаю.

  Мы как раз вышли на одну из центральных улиц города.
 Новоявленный "Шерлок Холмс" покрутил головой и решительно потянул меня к дверям большого "Гастронома", который сиял и переливался, как аквариум, яркими стеклянными витринами.

- Когда человек стоит в очереди, - пояснил Барсуков, - Он как бы сосредоточен и уходит в себя. Но как предмет исследования просто идеален. Да мы и не покажемся ему, не будем назойливыми и будем наблюдать в сторонке.

 Я спорить не стал. Любопытство моё пересилило разумное начало и мы вошли в "Гастроном".

 Некоторое время мы только молча осматривались.
- Вон, тот в сером пальто и в шляпе с обвисшими полями, - предложил я, - Только я сразу предупреждаю тебя -  он типичный алкоголик. Что ты сможешь к этому добавить?

 Барсуков загадочно улыбнулся, предвкушая творческую работу мысли.
- "Пользуйся глазом, действуй мозгом", - процитировал он своего кумира и вперил проницательный взор в объект исследования.

  Молчание его было непродолжительным.

- Алкоголик отпадает, - сказал он непререкаемо, - Во-первых, он женат, ты видишь у него на правой руке обручальное кольцо. Несомненно у него есть дети, которых он любит нежно , по-отцовски, раз охотно разрешает им играть своей единственной шляпой.
- Да уж! - вырвалось у меня, - Очень смелое предположение.
- Подожди, не перебивай. Итак... Жена для этого человека больше чем жена, -
 с чувством произнёс Барсуков и стиснул мой локоть.
 Я удивлённо взглянул на него:
- С чего ты решил?
- А вот с чего, - Барсуков шмыгнул носом, - Он боготворит её! Не отказывает ей ни в чём. Сам одевается более чем скромно, Буквально на всём экономит. Его серое, поношенное пальто и мятая, выгоревшая на солнце шляпа разве не говорят о том, что он недавно купил ей дорогую шубу?
 От неожиданности я даже присвистнул:
- С какого перепугу? 
- Обычный риторический вопрос, - отмахнулся он и продолжал, - Обрати внимание на его левый рукав пальто. Он больше вытерт на сгибе, Следовательно он часто гуляет со своей благоверной. Она в дорогой шубе и ему приходится постоянно придерживать её, чтобы она не упала и не повредила шубу.

Я был настолько потрясён, что не нашелся что ответить.
 А Барсуков продолжал:
- Смотри.Он вытащил носовой платок.
 Барсуков встрепенулся, как будто незнакомец вытащил из кармана гранату.
- По-моему, это какая то тряпка, - не выдержал я, всё более раздражаясь от мысли, что у моего приятеля просто больное воображение.
- Нет, это платок, - твёрдо продолжал Барсуков, - Правда, он достаточно несвеж. Так бывает, когда муж и жена находятся в ссоре...Как же я сразу не сообразил! Несвежий платок, тоска в глазах...
-...оторванная пуговица, - в тон ему произнёс я.
- Молодец, - похвалил он меня мимоходом, - И несвежий платок, и оторванная пуговица и весь его печальный вид говорят о том, что он всё ещё надеется на примирение. Он ждёт. Он хочет только примирения с ней. Он не хочет лишить её возможности заботиться о нём, ждёт когда её сердце дрогнет.

 Я молчал не в силах вымолвить ни слова.
 А Барсуков всё больше распалялся:
- Да. Он тяжёло переживает ссору. Он плохо спит. У него усталые печальные глаза ведь в доме поселилось непонимание, холодность, отчуждение. Конечно, он ищет пути восстановления отношений, прежней сердечности, взаимопонимания...Как, мучительно он спрашивает себя, как вернуть  любовь?

 Я расхохотался ему в лицо:
- Но почему он спрашивает себя "как вернуть любовь" в магазине?

Но Барсуков не обиделся:
- А разве об этом спрашивают только на бракоразводном процессе? Тогда уже и спрашивать поздно. Так...На чём я остановился, - Барсуков потёр лоб.
- Он спрашивает себя : как вернуть любовь, - с некоторой издёвкой подсказал я, но увлечённый Барсуков ничего не заметил:
- Правильно. Но не перебивай меня, я теряю нить своих рассуждений, - Итак. На чём мы остановились? Ах, да. Он думает , в чём причина их размолвки, он спрашивает себя, постоянно спрашивает себя как вернуть это светлое чувство. Он ищет, ищет...Он действительно что-то ищет в карманах.
 
 При этих словах Барсукова, мы довольно невежливо уставились на субъекта в шляпе.

 Порывшись в кармане и, наклонив  свою видавшую виды шляпу, незнакомец стал считать на ладони мелочь.
 Я выразительно постучал себя по горлу.
 Барсуков на миг задумался, видимо, пуская в ход силу дедукции, и отрицательно покачал головой:
- Он хочет купить что-нибудь своим детям. Видишь, стоит рядом с кондитерским отделом.
- А смотрит прямо в винный. Вот, откуда у него тоска в глазах, Барсуков. Скорее всего, у него не хватает на бутылку, - развесилился я, - Эх ты, "Шерлок Холмс"! Что же ты ничего не сказал о его профессии?
 Но Барсуков не отреагировал на мою весёлость и ответил серьёзно:
- Шофёр. Мне известна их манера держаться. И потом, отправляясь в рейс, они всегда надевают под пиджак свитер...
 Барсуков не успел договорить. как "Шофёр" огляделся и быстро подошёл к нам.
- Ребята, как насчёт "москвича"?, - спросил он хрипловато, словно зная нас всю жизнь.

  Примерно через час мы с приятелем продолжали свой путь навеселе.

  Мужик в шляпе оказался разведённым командировочным. Кольцо носил просто так, не выбрасывать же его  "на хорошую погоду". Детей у него не было. Впрочем, он и сам этого точно не знал.
Может, где и были. Его добротную новую кепку "обменяли" в столовой, куда он зашёл пообедать. Нарочно или случайно, теперь не узнать.
По этому поводу он особенно не унывал и в милицию обращаться не собирался. С милицией у него были сложные отношения. А "тряпки дело наживное".

 По профессии он оказался агрономом, но работал в снабжении. Водительских прав у него не было, но отношение к машинам имел, поскольку доставал по роду службы разные запчасти.

 Всё это мы узнали из непринужденной беседы с ним, расположившись втроём на засыпанной листвой скамейке, в городском парке, передавая из рук в руки бутылку "Московской" и закусывая плавленным сырком.

 Потом мы расстались, усадив нового знакомого не то в троллейбус, не то в автобус, а, может, и в трамвай.

  Приятель протянул мне свою блестящую зажигалку:
- Твоя, - коротко сказал он, и вздохнул, - Подарок жены, между прочим.
- Оставь себе, - великодушно отвёл я его руку, - Но, признайся, ты меня разыграл. Все твои рассуждения были шиты белыми нитками.
- Ну его к черту! - разозлился Барсуков, - Тоже мне, артист. Надел чужие вещи и разгуливает.

Мой приятель с досадой махнул рукой:
- Пойдем-ка лучше ко мне домой, Иваненко. Выпьем по чашечке кофе. Кофе бодрит и вышибает алкоголь.
- Уже поздно. Твоя жена будет недовольна, - отказался я.
- Что ты! К нам можно запросто. Моя Наталья будет только рада. Она любит гостей. Кстати, увидишь мою библиотеку.

 Мы свернули в переулок, где жил Барсуков.
Он задрал голову:
- В кухне свет горит. Она дома. Ждёт не дождется.
- Может, не надо, - опять засомневался я, - В другой раз как-нибудь.
- Но ты должен увидеть мою Наталью. Это такая женщина!, - с жаром продолжал Барсуков, - Красавица, умница...Смотри, не отбей. Я ревнивый, - он шутливо подтолкнул меня локтем.
 У меня на душе заскребли кошки.
- Сыграем в шахматы. Ты шахматы любишь? А то давай посмотрим телевизор. Какую программу предпочитаешь? - продолжал болтать Барсуков, поднимаясь по лестнице, и, с возгласом: А вот и мой "бункер"!, остановился на лестничной площадке пятого этажа перед железной дверью.

 Мы стали вытирать ноги о половик, как за дверью послышались тяжёлые шаги командора.
 Дверь решительно распахнулась. На пороге стояла высокая, дородная женщина, явно старше моего приятеля. Губы её были плотно сжаты. Хищные ноздри длинноватого носа дрожали. На голове из темных волос было сооружение похожее на "птичье гнездо".

  Не говоря ни слова, она втащила Барсукова за рукав в прихожую и уставилась на меня маленькими глазками рассерженного носорога.
- Я видела всё из окна, - зашипела она как испорченный кран, - Вы пьяница и подонок.
Не смейте к нам и носа показывать, иначе я выкину вас с пятого этажа. Чем шататься и подбивать моего мужа на пьянку, лучше устройтесь на работу!

 Я не успел и рта открыть, как дверь передо мной с грохотом захлопнулась.

  Мне стало ясно, что в гости в этот дом мне не попасть ни завтра, ни послезавтра, ни в любой другой день.

 Спускаясь по лестнице, я ломал голову, с чего это жена Барсукова решила, что я не работаю, пью и вообще, меня в приличный дом даже пускать нельзя.

 Я, надо сказать, был о себе довольно высокого мнения.
Как руководитель - я на хорошем счету у вышестоящего начальства. У меня два высших образования. Готовлюсь поступать в аспирантуру, Я сносно читаю по-английски, несколько раз печатался в городской газете. В свободное время вырезаю по дереву. Вот, такое у меня хобби...И я вообще незаурядная личность!

А эта "красавица" меня так приложила. Хорошо ещё, что и, правда, с лестницы не спустила.
С такой станется.

  И на этих словах мой коллега Иваненко, иронично посмеиваясь, закончил свой рассказ.