Случай в командировке

         Евгению Малышкину, молодого специалиста особого конструкторского бюро, иначе как Женечка никто не называл. Хорошенькая хохотушка с белокурыми кудряшками и чертиками в зеленых глазах оказалась еще и хорошим специалистом, поэтому была назначена в экспериментальную группу по разработке нового перспективного направления. В скором времени Женечка вместе с руководителем группы Игорем Игоревичем Тарасюком (в народе ИИ), была направлена в местную командировку на дружественное профильное предприятие.
 
        До дружественного предприятия, находящегося в пригороде, добирались на электричке. В переполненном вагоне удалось занять сидячие места - Женечка у окна, Игорь Игоревич рядом. Это было очень удачное расположение, поскольку оно избавляло Женю от необходимости выворачивая шею беседовать и смотреть на своего шефа.
 
        Надо сказать, Женечка робела в присутствии Тарасюка.

        Дело было не только в том, что ИИ - ее непосредственный и очень строгий начальник, и не в том, что она начинала картавить при произношении его имени-отчества.  Дело в том, что у Игоря Игоревича были, так сказать, особенности во внешности – его светло-серые рыбьи глаза сильно косили в разные стороны, а на высоком покатом лбу перпендикулярно бровям просматривалась пара бугристых шрамов, которые из бледно-розовых превращались в бордовые, когда Тарасюк нервничал.

         Не то, чтобы Женечку отвращали особенности внешности шефа, но стоило ему обратиться к ней с вопросом или указанием, как оная впадала в замешательство и даже ступор, не понимая, в какой его глаз следует смотреть. Пометавшись взором и вовсе растерявшись, Женя переводила взгляд выше бровей, но, видя, как наливаются кровью шрамы, совсем робела, понимая, что ИИ почему-то сердится. Тарасюк действительно сердился из-за туповатой манеры Малышкиной долго не отвечать на вопрос и кокетливо закатывать глазки.
 
         Так что возможность смотреть в окно, а не на шефа, сильно облегчала Женечке дорогу.

         На дружественном предприятии их встретил дружественный руководитель аналогичного отдела. После небольшой ознакомительной экскурсии расположились в отдельном кабинете за круглым столом для дружественных же переговоров.
 
         Какое-то время оба руководителя увлеченно обменивались мнениями непосредственно друг с другом, перекидывая вопросы-ответы мимо Жени словно мячик пинг-понга по теннисному столу. Сходство усиливала почти полная симметрия двух начальственных профилей, напоминавших округлые теннисные ракетки – оба с покатыми крупными лбами с залысинами, оба с толстыми пористыми щеками. Женечка так увлеклась этой аналогией, что не сразу заметила, как оба руководителя замолчали и повернулись к ней в явном ожидании ответа. Шеф подчеркнуто отчеканил:

- Ну так как, Евгения Борисовна, подскажете нам, ведутся ли подобные исследования на кафедре вашей уважаемой альмаматер?

          Анфас эти двое были похожи еще больше. Мельком скользнув взглядом по косым глазам и вопросительно вздернутым рыжим бровкам шефа, Женечка уставилась в лицо принимающей стороны.

          Сначала ей показалось, что у нее двоится в глазах.

          Потом - что это расфокусировка или обман зрения.

          А потом, что это – идиотская шутка.
 
          Принимающая сторона из-под белесых щетинистых бровей смотрела на нее блекло-голубыми глазками, сильно косящими к носу.

          Женечка оторопела.
 
          Перевела взгляд на шефа – зрачки врозь. Взгляд на принимающую сторону – зрачки вместе. Врозь-вместе, врозь-вместе.

          И никаких шуток - оба были абсолютно серьезны.

          В носу предательски защекотала неуместная до неприличия смешинка.

- Женечка, так как, не ведутся? – голос шефа загремел раздражением, шрамы на лбу побагровели.

           Женя почувствовала, как жаркая взрывная волна неуправляемого и пока еще беззвучного хохота поднимается из ее чрева вверх. Только не дать ей вырваться наружу, только не дать!
 
- Нет! – пискнула Женька и в отчаянии перестала дышать. От напряжения зазвенело в ушах, затряслись губы, на глаза навернулись слезы.

- Женя, тебе нехорошо? – шеф вытянул шею и выпучил еще больше разъехавшиеся глаза.

- Может быть, воды? – принимающая сторона привстала, наклонилась и участливо заглянула Малышкиной в лицо сошедшимися на переносице голубыми глазками.

Тут из Женькиного горла вырвалось сипение, бульканье, она зажала ладонью рот, с шумом вскочила, и, прохрипев «Извините», выбежала в коридор…


        На обратном пути в электричке Малышкина Женя, старательно отводя взгляд, врала что-то шефу про приступ несуществующей астмы, извинялась, терла виски и изо всех сил запрещала себе вспоминать (не сметь, не сметь!)  надвигающиеся в заботливом порыве начальственные лица. Только бы дотерпеть до дома, только бы дотерпеть!

        Дома, стоя под горячим душем и испытывая странную смесь стыда, досады и порочного вожделения, Женечка вновь и вновь воскрешала перед мысленным взором сегодняшнюю мучительную картину. Испытывая острое наслаждение, она долго и хрипло смеялась нехорошим истеричным хохотом.