Заяц и четверо неразлучных

Жил-был заяц, белый и пушистый. Белым и пушистым он был всегда, даже летом и даже, когда его задевали.
У Зайца было четыре друга. Вернее это был один друг, но он превращался, причем не по порядку, а как попало.
Первый был Тарантул. Это был огромный тарантул, величиной зайцу чуть выше колена и с венком анемонов на голове.
Сначала Заяц подумал, раз у Тарантула венок на голове, то он чтит славянские традиции и будет водить с ним хороводы.
Как бы не так! Тарантулу все время все не нравилось, что ни предложи, и все не устраивало, что ни скажи.
Так они и проводили время. Заяц пытался что-то сказать, как-то развлечь Тарантула, на что Тарантул отвечал одно и то же:
; Не говори мне это!
Или:
; Не делай этого, я тебя очень прошу.
Поэтому Заяц сидел смирно и молча, боясь пошевельнуться.
; Я тебя боюсь, ; однажды сказал Заяц, боясь пошевельнуться.
; Я не кусаюсь, ; сказал Тарантул. – Я тебя укушу только в одном единственном случае: если ты повредишь хоть один лепесток на моих анемонах. Они очень нежные. Их нельзя трогать.
; Хорошо, ; сказал Заяц, ; я не буду трогать твои анемоны. По правде говоря, я и не собирался.
; Можешь делать все, что угодно, ; сказал Тарантул, ; я не укушу тебя, но если ты тронешь мои анемоны, то я тебя укушу, но не смертельно. Можешь даже пнуть меня задней лапой, я не укушу.
По правде сказать, Тарантул так надоел Зайцу своими «это нельзя, то нельзя», что Зайцу очень хотелось отпинать Тарантула, поэтому он решил не упускать такой счастливый случай.
И он легонько пнул Тарантула правой лапой.
; Давай сильнее, ; сказал Тарантул.
И Заяц пнул Тарантула со всей силы. А что делать, заслужил!
; А-а-а-а-а-а-а-а! – закричал Тарантул. – Мне же больно! Щас как укушу!.. Ну да ладно, сам виноват.
Тарантул мог запросто превратиться в Медведя, причем внезапно, без предупреждения, прямо посередине их молчаливого разговора.
С одной стороны это было хорошо, проходило напряжение (хоть и не сразу), вызванное странным поведением Тарантула, но и хорошего в этом было мало.
Потому что Медведь любил схватить Зайца за лапу и бегать с ним по краю пропасти туда-сюда, туда-сюда.
У Зайца замирало сердце, перехватывало дыхание, он закрывал от страха глаза и жалобно пищал:
; Миша, давай погуляем в поле!
; Нет, ; говорил Медведь, ; в поле неинтересно. – И начинал бегать по краю пропасти еще интенсивней и неистовей.
Вдоволь набегавшись по краю пропасти, Медведь, довольный и радостный, внезапно говорил «пока» и уходил, а Заяц садился на пенек со стеклянными глазами и думал: «А нафига мне это все надо?».
Иногда они срывались в пропасть и падали. Хорошо, что это была не пропасть вовсе, а овраг, и они ударялись не слишком сильно.
Но местами овраг был глубокий, и выбраться из него было невозможно. Тогда медведь превращался в Ежика с крыльями и вытаскивал их обоих из оврага.
Ежик с крыльями – это интересно, к тому же он постоянно выручал Медведя и Зайца, оказавшихся в пропасти, ой, в овраге. Но у него была дурацкая привычка обзываться и привычка все искажать, переворачивать слова и придавать речи Зайца значение, которого в ней изначально не было.
Затем Ёжик превращался в Удава. Удав пристально смотрел на зайца и говорил велеречивые речи. Это действовало на Зайца гипнотически, и поначалу Заяц боялся, что Удав его съест, но Удав не ел его. Заяц млел и расслаблялся от речей Удава. И все было бы хорошо, но Удав обязательно в кого-нибудь превращался из тех троих, причем внезапно, без какой-либо причины, прямо посреди разговора.
У этой четверки была общая слабость – они все четверо любили мороженое «Облизнись и улыбнись». Они ели его сами и угощали Зайца.
По правде сказать, мороженое было дерьмо. Ни о какой улыбке там и речи не шло. Кислая мордашка – это да, а улыбка, то нет. Но Заяц был белый и пушистый, поэтому он никогда не отказывался, изображал на лице оргазм и горячо благодарил Медведя, Удава, Тарантула или Ёжика, в зависимости от того, кто угощал его мороженым.
Все четверо были литераторы и трепетно относились к названиям. Название – это все, ; говорил Медведь, ; если у сказки неинтересное название, я и читать-то ее не стану. Видимо, поэтому они любили это гадкое мороженое «Облизнись и улыбнись».
Заяц же был философ, и ему гораздо важнее было содержание, а не форма. То, что эти четверо беспрерывно превращались, его устраивало, потому что это была форма, но содержание! СОДЕРЖАНИЕ! Почему они все такие странные! И где у этой четверки золотая середина?
«Эти четверо устраивают мне такую трагедию, ; думал Заяц, ; что даже в театр ходить не надо».
Ему было то больно, то страшно, то просто грустно, а иногда на него находила злость. Тогда у него становились большие глаза, он делался серо-серым, сжимал кулачки и кричал, что есть силы:
; Ваше мороженое ; дерьмо!
Это была его месть Удаву, Медведю, Ежику и Тарантулу за все его страдания.
Потом он падал без сил и плакал, а Удав, Ёжик, Тарантул и Медведь приходили по очереди утешать его.
Заяц долго приходил в себя, и затем все начиналось сначала: бега по краю обрыва, колкости и обзывалки Ёжика, нежные лепестки анемонов.
Ну кто это выдержит!
Заяц сел в тени лиственницы и стал перебирать в уме всех этих странных существ, пытаясь понять, с кем из них дружить, а с кем – нет.
Лучше всего было с Удавом. С Удавом Заяц расслаблялся, млел от удовольствия и ананировал.
Но это скучно – все время дрочить. Никакого разнообразия.
Удав тоже в это время расслаблялся и ананировал. Не спрашивайте меня, как он это делал.
; Можно, я кончу тебе на лицо? – спрашивал Удав.
; Ну уж нет, дудки! – говорил Заяц и убегал, не дожидаясь, когда Удав превратится.
«Это ничего, ; думал Заяц, ; с Удавом дружить можно. Но остальные трое!»
И Заяц решил собрать их всех вместе. Поговорить.
Он еще ни разу не общался с ними со всеми одновременно.
Он им назначил встречу ровно в шесть вечера на пеньке у кромки леса.
И они пришли. Одновременно! «Значит, могут! – подумал Заяц. – Значит, не все потеряно!»
; Ну вот что, ; сказал Заяц. – Я, конечно, белый и пушистый, но мое терпение лопнуло. Или мы дружим по-нормальному, или прощайте все четверо! – При этом Заяц с сожалением посмотрел на Удава.
Удав был самое заинтересованное лицо, поэтому он спросил:
; Что значит, по-нормальному?
; Сначала я вам объясню, что такое ненормально, ; начал Заяц. ; Ненормально – бегать по краю пропасти, схватив меня за лапу, трястись за свои анемоны и перевертывать мою речь и обзываться. Вот это ненормально!
; А ты!.. А ты!..; стали наперебой кричать звери. – Ты сказал, что мороженое «Облизнись и улыбнись» дерьмовое!
; Так и есть! ; сказал Заяц с напором. – И я больше не намерен скрывать от вас правду, оправдываться и подстраиваться. Мне страшно, когда Медведь таскает меня по краю пропасти, мне больно, когда мы падаем в овраг, мне неприятно, когда Ёжик переворачивает мою речь. А когда Тарантул трясется за свои анемоны, я начинаю думать, что его анемоны дороже ему, чем наша дружба.
; Так бы сразу и сказал, ; сказал Тарантул и выбросил свой венок.
А Ёжик заплакал.
; Почему ты плачешь? – спросили его остальные.
; Потому что у меня крылья. Это тоже ненормально.
; Это как раз нормально! – сказал Заяц. – Крылья – это очень даже хорошо, хотя крылья ежикам и не присущи.
А Медведь насупился и спрятался за ствол дерева.
Заяц соскочил со своего места и подошел к Медведю.
; А ты чего насупился? – спросил Заяц.
; Мне нравится бегать по краю пропасти, но одному это неинтересно. И бегать по полю – это тоже неинтересно, даже если бегать вдвоем. Мне нужен кто-то, чтобы бегать по краю пропасти.
; Ну я пока не знаю, чем тебе помочь, ; сказал Заяц. – Возможно, тебе не хватает драйва.
; Именно! ; сказал Медведь.
Заяц вернулся на свое место и спросил:
; Какие будут предложения? Предлагаю высказаться всем по очереди.
; У меня есть предложение, – сказал Медведь и подошел поближе. – Предлагаю бегать не по краю пропасти, но и не по полю, а по лесу. Но обязательно вдвоем и обязательно за лапу.
; Хорошо, – сказал Заяц. – Я согласен. Можем попробовать.
; Я больше не буду тебя обзывать, ; сказал Ёжик. – Это действительно неприятно. Что же касается того, что я переворачиваю твою речь, это получается само собой. Я не понимаю, как это происходит и что с этим делать.
; Хорошо, ; сказал Заяц, ; не всё сразу, разобьем задачу на подзадачи и будем решать их по одной. – Я тебе очень признателен, Ёжик, что ты понял про обзывалки.
; А я… а я, ; сказал Тарантул, ; я не согласен распрощаться со своими анемонами! Это часть моей жизни и они мне дороги!
Он порылся в траве, отыскал свой венок с анемонами, сдунул с него пылинки и водрузил себе на голову ; на прежнее место.
; И я по-прежнему трепетно отношусь к своим анемонам. И я не позволю растоптать их и сравнять их с пылью!
; Никто не собирается этого делать, ; сказал Заяц спокойно и уверенно.
; Не трогай мои анемоны, а так можешь делать все, что угодно, и говорить все, что угодно. Я тебя не укушу. Только не трогай мои анемоны и не говори мне про анемоны гадости.
; Вовсе нет, ; сказал Заяц. – Тебе очень идет этот венок с анемонами. Они в самом деле очень красивые и нежные. И я не собираюсь их трогать. Я ими любуюсь.
; Говори, все, что угодно, и делай все, что угодно, ; повторил Тарантул. – Потому что, честно говоря, мне очень скучно, когда ты сидишь на пеньке обездвиженный, съежившийся от страха и молчишь.
; Я тебе очень благодарен,; сказал Заяц, ; и мне приятно, что ты это понял.
А Удав молчал.
; А ты что скажешь? – спросил его Заяц.
; По-моему, у нас все нормально, ; сказал Удав.
; Похоже, что так, ; согласился Заяц. – Тогда заседание окончено.
Медведь, Тарантул и Ёжик разошлись, а Заяц остался наедине с Удавом.
Удав стал вести свои велеречивые речи, но Заяц сидел в какой-то задумчивости и на него речи Удава не действовали.
; Что с тобой? – спросил Удав. – Ты меня не слушаешь.
; Я тебя слушаю, ; сказал Заяц машинально, продолжая смотреть в одну точку.
; Нет, ты меня не слушаешь! – сказал Удав.
Он начинал выходить из себя.
Заяц посмотрел на Удава и произнес:
; Зайчиху бы!

С тех пор друзья стали собираться все вместе. Стоит только один раз попробовать! Это было даже интереснее, чем если бы они собирались по двое.
Однажды вечером все пятеро сидели на берегу реки у костра, подкидывали в костер мелкие веточки и рассказывали друг другу сказки и анекдоты.
А Мишка сказал:
; Заяц, давай пойдем погуляем по ночному лесу. Мы с тобой еще никогда этого не делали – не гуляли ночью в лесу. Я воображаю, какой это драйв – погулять ночью по лесу.
; Но сейчас только вечер, сумерки, а не ночь, ; сказал Заяц.
; Вот и хорошо, ; сказал Медведь. – Будет не так страшно. К драйву надо привыкать постепенно.
; Да ночью я с тобой бы и не пошел, ; сказал Заяц. – Хорошо, давай погуляем.
Они ушли, а Ёжик, Удав и Тарантул остались сидеть у костра.
Удав начал вести свои велеречивые речи, но на Тарантула и Ёжика это не произвело впечатления.
; Что с вами, ребята? – спросил Удав.
; Ежиху бы! – сказал Ёжик.
; Тарантилиху! – сказал Тарантул.
; Началось! – сказал Удав и отвернулся. – Что вас не устраивает-то?
В это время они услышали треск ломающихся сучьев и сбившееся дыхание Медведя и Зайца. Это Медведь и Заяц бежали напролом из леса, не разбирая дороги. Вскоре они вынырнули из темноты, запыхавшиеся от бега и с испуганными мордашками.
; Что случилось? – спросил Тарантул, вытаращив от страха глаза.
Остальные двое тоже перепугались.
; Они… они… они там все пятеро, ; сбивчиво начал Заяц.
; Кто пятеро? – спросил Удав.
;Медведица, Зайчиха, Тарантулиха, Удавиха и Ежиха с крыльями, ; пояснил Медведь.
; Что?! – сказал Удав, ; не надо мне никакой Удавихи!
; Нам они тоже не понравились, ; сказал Заяц. – Они все черные.
; Черные? Как, черные? Почему, черные? С какой стати черные? – завопил Удав.
; Негритоски, ; заключил Ёжик и глаза у него стали круглые-крыглые, почти квадратные.
; Блять! Ежиха с крыльями! – закричал Ёжик. ; Ну и что, что черная! Вы когда-нибудь видели, ёжика с крыльями, кроме меня? А тут ежиха! Идемте скорее туда!
; Нет! я не пойду! – завопил Заяц. – Зайцы вообще трусливые, а тем более я. И вообще, уже ночь. Предлагаю дождаться утра.
; Ничего подобного! – закричал Ёжик, ; к утру они, может, уйдут, и я никогда больше не встречу ежиху с крыльями!
; Я тоже боюсь! ; закричал Удав, ; и мне не нужна Удавиха, мне и так хорошо!
; Я бы пошел с тобой, Ёжик, ; сказал Тарантул. – Но я боюсь потерять свой венок с анемонами, ведь там темно. Вдруг он зацепится в темноте за ветку, а я и не замечу!
; Мне пофиг на твой венок с анемонами! – закричал Ёжик. – Он у тебя все равно вянет и ты его каждый день обновляешь!
Ёжик сорвал с головы Тарантула венок с анемонами и швырнул его на землю.
; Вот тебе! Вот! – и начал топтать ногами венок с анемонами.
; Да ты просто скотина! – закричал Тарантул. – Я тебя укушу! Может даже, смертельно!
; Кусай! – закричал Ёжик, ; мне пофиг! Лучше умереть, чем не всретить Ежиху с крыльями!
И, не дожидаясь, когда с ним согласятся, Ёжик схватил остальных в охапку и потащил к лесу.
В лесу они долго блуждали, пока не вышли к реке. И они их увидели.
Все пятеро сидели в реке: Ежиха с крыльями, Удавиха, Тарантулиха, Медведица и Львица.
; Это еще что такое? – закричал Заяц. – А где Зайчиха? Где моя черная ненаглядная Зайчиха?
; Да тише ты! – сказал Медведь, ; Этих пятерых надо спасать, пока они не утонули.
И ребята принялись доставать Ежиху с крыльями, Удавиху, Тарантулиху, Медведицу и Львицу из воды. Так они плюхались до рассвета. Но никого, кроме 12 рыб и одной русалки они не вытащили. Русалку они отпустили сразу – кому она нужна! А рыбу запекли в глине и съели.
И вот когда они доедали последнюю рыбку, они услышали, что их кто-то окликает.
; Эй, ребята, не найдется ли у вас что поесть?
Звери обернулись и увидели Ежиху с крыльями, Тарантулиху, Удавиху и Медведицу – и все они были цветные. А рядом с ними стояла Пантера, совершенно черная.
Все пораскрывали рты, а Заяц спрятался в кустах.
; Извините, девчата, но мы уже все съели, ; сказал Ёжик, остались только хвостики. И он поднял лапой один хвостик, чтобы показать.
; Ладно, давайте хвостики, ; сказала Удавиха. – это самое вкусное. А почему у вас черные круги под глазами?
; Мы всю ночь не спали, ; сказал Медведь.
; Чем же вы занимались? – спросила Медведица.
; Мы вытаскивали вас из реки, ; сказал Медведь, но только черных.
; Это были не мы, ; сказала Тарантулиха. – Это были ваши отражения в реке, тени.
; Не правда, ; сказал Заяц. – Тогда почему мое отражение было не зайцем, а львицей?
; Это нам не известно, ; сказала Ежиха, – но нас там точно не было. Да вы, поди, хотите спать, ребята?
; Мы хотим спать, ; сказал Медведь.
; Ложитесь, а мы будем охранять ваш сон, ; сказала Пантера.
; Я не хочу, чтобы мой сон охраняла Пантера, ; сказал Заяц. – Я тебе не доверяю. И вообще, я тебя боюсь!
; Ничего страшного, ; сказала Пантера. – Это свойственно зайцам  ; бояться. Ложись и ни о чем не беспокойся.
То, как она говорила, напомнило Зайцу велеречивые речи Удава. И Заяц покорно сдался.
«А, будь, что будет!» ; подумал Заяц, надеюсь, она нас не съест. Не съела же она Ежиху, Тарантулиху, Удавиху и Медведицу, значит, и нас не съест.
(Ремарка: здесь я объясняю, что такое временные линии)
И Заяц спокойно уснул, а Пантера положила ему на живот свою мягкую черную лапу.
Остальные мужчины тоже улеглись спать, а женщины умостились рядышком и тихонько разговаривали меж собой.
; Они нас всю ночь вытаскивали из воды, ; сказала Тарантулиха, ; значит, они нас любят.
; Просто они добрые, ; сказала Удавиха.
; Одно другого не исключает, ; сказала Ежиха.
И все с ней согласились.
Когда Заяц проснулся, он почувствовал у себя на животе мягкую теплую лапу. Это было приятно. Но ведь это Пантера!
; Ты положила на меня свою лапу! – вскрикнул Заяц и вскочил на ноги. – Почему у всех подруги как подруги, а у меня пантера?!
; Я не знаю, ; сказала Пантера, ; у всех парни как парни, а у меня заяц! Может, мне это тоже не нравится!
И Заяц приуныл. Ему не понравилось, что его вот так вот с ходу отвергли. В конце концов, что он такого ей сделал, что она его вот так вот с ходу отвергла!
Пантера отвернулась.
Остальные мужчины тоже стали потихоньку просыпаться.
Все заметили, что Заяц с Пантерой поссорились.
; Что же делать? – сказал Заяц. – Почему у всех наладилось, а мы с Пантерой такие несчастные?
; Я не знаю, ; сказала Удавиха (ей было очень жаль Зайца и Пантеру), ; спроси у Реки. Река все знает.
; В самом деле? – удивился Заяц.
; Правда? – удивилась Пантера.
; Да-да, ; сказала Удавиха.
Заяц пошел вниз по течению, а Пантера вверх по течению: они хотели наедине поговорить с Рекой.
О чем разговаривала с Рекой Пантера, мы не знаем, она нам не докладывала.
А Заяц сказал:
; Привет, Река!
; Привет! – ответила Река.
; Я – Заяц.
; Я знаю, ; сказала Река.
; Мне сказали, ты всё знаешь, ; сказал Заяц.
; Знаю да не знаю, ; ответила Река.
; Как так? – спросил Заяц.
; А так. Знаю, да не докладываю. Ты сам должен догадаться. Я – твое и их бессознательное. Черпай из меня, сколько хочешь или сколько можешь. Я бездонная.
; Почему у всех подруги как подруги, а у меня Пантера?
; Те, кого вы ловили ночью в реке, – это ваши тени, ваша темная сторона. Твоя темная сторона явилась к тебе, чтобы ты ее познал. Твое время пришло – познать себя и свою темную сторону. Время же твоих друзей еще не пришло. У них другое время.
; Мы живем на разных временных линиях? – спросил Заяц.
; Как бы – да, ; засмеялась Река, ; ты очень догадливый.
; Почему это пантера, а не заяц? – спросил Заяц.
; Потому что твоя суть – не заяц, твоя суть – львица.
; А суть черной Пантеры – заяц?
; Нет, но ты пока не можешь познать тень своей тени. Иди и подумай, как тебе установить связь с черной Пантерой. Только помни, она ; не ты и она как бы не настоящая, она не присутствует в физическом мире. В физическом мире ты встретишь Сову, она ; твоя истинная любовь. Но Сова – это не сова. У нее другая суть.
; А какова суть Совы? Она тоже львица?
; Нет, ; она лев.
У Зайца сделались круглые глаза и он больше не знал, о чем спросить.