Уроки страсти нежной

 Школу интима мой приятель  Гена Грибов  проходил у опытного преподавателя, своей двоюродной тёти, Дуни. Проще говоря, она ему дала сразу по окончании обычной школы, вроде как поздравила с окончанием. О чём он сразу мне и похвастался:
- Я вчера Дуняшке вдул, ох и сладкое дело, а как у тебя с тётей Полей? Ничего не было? Как же так, ведь по нашей традиции должна дать, чтоб отметить окончание. Тогда пойдём со мной к тёте Дуне, она и тебе даст.
 Я  не был готов к такому повороту, промолчал и надолго потерял друга. А дело в том, что Гена рано повзрослел, опережал нас своих сверстников в этом деле. Про таких говорят: он женщин обожал ещё с пелёнок и оказался настоящим юным донжуаном, сластолюбцем , плотоугодником, проще говоря, бабником.
 У него был редкий феномен: когда висит, вроде обычный размер, когда в нужный момент встаёт, увеличивается вдвое обычного. Дам это сильно удивляло, они впадали в ступор, в прострацию, и он этим нагло пользовался и, не смотря на её: нет-нет, так сразу не дам, - ловко овладевал ей и обесчестивал несколько раз. Она как и положено вначале стыдливо-холодна, едва подмахивает, но вскоре входит в азарт и уже сама просит: давай ещё...
 Во-вторых, его организм имел втрое больший, чем по норме, запас «снарядов» и гораздо быстрее пополнял арсенал.
  Надо ли пояснять, что всё это весьма привлекало вдовых сельчанок, а других в те послевоенные годы в сёлах и не было.
 … Прошли годы, когда я с ним встретился, конечно ударились в воспоминания о проказах юных лет.
- Тебя интересуют подробности моего романа с тётей Дуней, моей первой женщиной? Читал твою книгу, много ты там приврал, приукрасил. На самом деле любовь с ней была простая, земная, чисто плотская, скорее, интрижка, но всё же медовая неделя была. Не больше. Я сразу осознал себя бабником и мне нужна была на каждую ночь другая, новая, тем более  в те годы с этим не было проблем. Не  нужны были предварительные ухаживания, длительные уговоры, достаточно было простого внимания и она у тебя голая в постели, точнее, на брачном ложе, в качестве которого постель была редко. Если почти каждую ночь я сплю с новой, вот и считай какой мой интимный список...
   Что до Дуни, то у меня с ней были интимные контакты и раньше, но детские, не серьёзные. В баню она обычно ходила с мужем, а когда овдовела, пригласила меня с собой, и я « е...ал» её ладошкой, точнее двумя пальцами, по-детски, ей нравилось, глаза закатывала, по лицу скользила глупая улыбка и блаженство, а я ничего не чувствовал.
 Но как-то раз у меня встал, ну думаю, сейчас  я её по- настоящему вые..у, не тут-то было: она строго посмотрела мне в глаза и у меня упал.  Оказалось, она умела управлять стоянием: у партнёра вставал, только когда она хотела и наоборот. На мне она просто проверила свою магию.
   А тут её маман Марфа  решила нас свести и уложила нас вместе спать на кровать. Она так рассуждала: Гена, уже подрос, бабьим чутьём чую, уже не только хочет, но и может, а Дуня — молодая вдова, мужского внимания давно не было, а это плохо для молодого организма, а настоящий любовник не просматривается,  да и где его взять в такое тревожное время. А тут Гена крутится на правах племянника, жадно на неё посматривает, точнее, на её промежный треугольник.
   Улеглись, Марфа лампу погасила, ушла, я с места в карьер: Дуня, милая, раздвинь ляжки, давай начнём, ночь коротка…
- Нет, не раздвину, я тоже хочу, но время не пришло. То что вместе лежим, для мен ещё ничего не значит. Разве ты не знаешь, что школьникам не принято давать и я это правило нарушать не буду. Вот закончишь школу, будешь студентом, хотя бы абитуриентом, тогда…
   Так и мамуля моя дала твоему папане, только когда он школу закончил, а просил он конечно раньше. Между прочим твой папка мне целку сломал, тоже был строгих правил: Дунечка, не рано ли хочешь стать женщиной, сколько тебе? Я прибавила два года.
- Ох, вводишь меня во искушение, ну так и быть: я сам обманываться рад...
 - А тебе, Гена, вот первый урок интима: умей ждать, не торопи события, отказ принимай достойно. А у девок у каждой по-разному, одна: если он на первом свидании не пое...ал, на второе я с ним не пойду; другая: не первом свидании позволяю только поцелуй, на втором может потрогать титьки , погладить ляжки и шерстку на лобке и только на третьем свидании…
  - Ну с тобой, милый племянник, поцелуй пропустим, целоваться не люблю, а вот  погладить  шерстку на лобке можно, ну- ну, пальцы в физду не суй, детство кончилось, жди третьего свидания, осталось три месяца, бывало и три года ждал один поклонник, прежде чем дала…
 Конечно этот момент истины вскоре настал и кровать скрипела всю ночь и ещё полдня, пока нас Марфа не растащила: ну хватит, хватит, наелись «мёду»,передохните, теперь попейте   чаю с простым мёдом.
  И  баба Марфа про себя: как он её е...ал, как е...ал, с мужем ничего подобного в медовый месяц не было, ну два раза,  вечером да утром, а потом  уже даже раз в неделю.
 А ты в книге пишешь, что мы  боялись, что Марфа нас заругает и не даст заниматься любовью, мол, мы не пара. Наоборот. Исправь это, зачем напраслину возводить  на добрейшую дунину маму: если я гражданский муж для Дуни, то Марфа — гражданская тёща.
   Ах, у Дуни, моей тёти,
   Что за ляжки, что за грудь,
    Всё бы лапать, всё бы тискать:
    Всё бы дрючить и е...уть!
 На прощанье Геннадий Иваныч подарил мне  карточку Дуни:
   Её я свято берегу,
   Любуюсь с тайною тоскою
  И наглядеться не могу!
 На фото: вот она тётя Дуня, неспетая песня моя.