Лисёнок и колодец душ 6 часть

Лисёнок брела по тропинке, понуро пиная еловую шишку. Идти на занятия не хотелось. И дело было даже не в контрольной, а в том, что сегодня каждый из учеников должен выбрать испытание, по результатам которого будет допущен, или нет в храм судеб, в котором великие духи дадут право выбрать свой клан. Конечно, большинство войдёт в тот, в котором родился, но будут и другие, кто захочет шагнуть выше и рискнуть пройти даже в клан жрецов и в дальнейшем вершить суд над остальными. А будут и такие, кто откажется от дара, предпочтя прожить жизнь простым смертным, взращивая поля пшеницы, разводя скот, и по ночам загадывая желания глядя на падающие звёзды.

 — Интересно, как это быть простым смертным? — подумала Лисёнок, и тут же споткнулась, словно получила знак свыше, что не о том размышляет.

Мир волшебников не однороден. Одни, как Кребен, по праву рождения считаются элитой, древний род, за которым стоит не одна сотня предков, питающих своей силой и знаниями клан Теней. Они тёмные: псионики, некроманты, бойцы, входящие в высший совет магов, одна из десяти семей удерживающая равновесие во вселенной. Есть кланы попроще: целители, стихийники, берсеки, элементалы, и много других больших и малых кланов, под кланов, и, конечно, маги, выбравшие свет, или тьму, но при этом мечтающие самостоятельно собрать свой клан и прославить своё имя войдя в великий совет. А есть отверженные. Они в не закона. На них охотятся и уничтожают. Последними из отверженных был клан Призрачных лис, тех, кто отказался принимать чью-либо сторону. И чьи способности превосходили даже силу жрецов.

Много веков назад из-за Лис разгорелось великое противостояние между светлыми и тёмными, каждый хотел получить призрачных в свой клан. Лисы же, ловко уворачиваясь от клятв верности, служили и тем и другим. Единственные, кто видел души, мог возродить и вернуть хозяину потерянную или похитить и уничтожить живую. Хитрецы, ловкачи, с обострённым чувством справедливости, одновременно верящие в свет даже в самой чёрной душе. Они качнули чаши весов заключив договор с Белым Вороном – главным жрецом храма судеб, забрав его душу и тем самым лишив эмоций и привязанностей, позволив творить правосудие исключительно беспристрастно. Вот только душа Ворона не была уничтожена. И кланы начали поиски. Владеющий душой Верховного жреца получал через неё неограниченную власть над всей живой и не живой материей, все магические нити, сплетения, вся материя из чего создана вселенная, служили бы обладателю души Ворона.

Целые кланы уничтожались в её поисках. В розыск втягивались и простые смертные раскапывающие артефакты способные подсказать где искать, и высшие магические касты. Океаны крови смывали как отдельные поселения, так и целые вселенные. Горели библиотеки с бесценными знаниями, стиралась грань между светом и тьмой, когда десять семейств решили объединиться в целях сохранения жизни в целом. Было понятно, что просто так остановить это безумие не удастся, но вот объявление клана Призрачных Лис в не закона, а значит тотальному уничтожению вполне себе выход. Кроме них никто не знает тайну души Белого Ворона, а значит с последним из Лис она перейдёт в разряд легенд, в сказку, разыскивать которую станет разве что чудаки и мечтатели, которые, в прочем, не представляют никакой опасности.

Тысяча лет прошла с тех пор, мир восстановился. Родились и ушли в небытие цивилизации, на смену которым пришли новые. Сказку о душе Белого Ворона рассказывали на уроках, как пример необоснованной вражды, принесшей большие разрушения и потери.

Вот только, не смотря на сказочность истории, никто, входя в храм судеб не решался встать под знак Призрачных Лис.

Каждые сто лет, то в одном, то в другом клане появлялся ребёнок с лисьими ушами. Такие подлежали немедленному уничтожению. Лисёнки уже давно бы не было в живых, если бы её мать не показала старейшинам другого ребёнка. Тот малыш был слаб, и прожил не долго, но позволил сохранить жизнь девочке. Дядя Том был единственным, кто знал эту тайну и поклялся на огне своей крови защищать девочку. Это означало, что если Лисёнок примет не верное решение, то дядюшка, единственный оставшийся родной человек, так же станет изгоем ради её защиты, пусть за это его даже ждёт смерть.

 — Ну почему всё так сложно!? — кричала Лисёнок в пустоту бесцветного неба.  — Почему нельзя жить как хочется и вечно приходиться подстраиваться под других?
Да, она рыжая, и у неё есть амулет лисы как напоминание о смирении своих страстей, чтоб не забывать прятать уши и побольше молчать. Впрочем, последнее у неё совершенно не получалось. Вечно она влипала в истории и чаще всего из-за упрямого характера и острого языка.

Хорошо Барту, он точно знает в какой клан хочет вступить, и зеркало подтвердило правильность его решения. Теперь мальчишка прокачивал навыки договариваться с ветром, травологию, ботанику, боевые искусства. Даже забавно, её единственный настоящий друг решил побороться за право вступить в одну из десяти семей хранителей. Клан, охраняющий покой загробных душ. Он точно знал какое испытание ему предстоит выбрать.

Или, например, Боска, красавица с разноцветными глазами, так ловко заметающая следы, что никто не может найти её. Даже, если девчонка стояла рядом, едва не касаясь руки, проходили мимо, не заметив. Она готовиться войти в свой клан элементалей.

У всех были таланты, и только Лисёнок не знала, что выбрать. Можно, конечно, выбрать клан дяди Тома – огнекрылых, прокачать магию огня, и пройти испытание фениксов, вот только её ли это? Она Лиса, и уши тому подтверждение. Те, кто подарил ей прозвища, одно из которых стало её именем, даже не догадываются, насколько они близки к истине, вот только от её решения зависит не одна её жизнь. Сколько ночей Лисёна провела, вглядываясь в зеркало истины, но кроме дымки, так ничего и не разглядела. Может Барт прав, что-то появится, как только она сама примет решение?

Вот так грустно размышляя она дошла до утеса, усыпанного разноцветными листьями. В самые сложные моменты Лисёнок любила сюда приходить, казалось, что небо здесь особенно близко.

Солнечные лучи играли в оранжево-малиновых листьях, запутывались в пожелтевшей траве, блестели в капельках росы. Так тихо, так уютно было среди вековых деревьев.

Меж мелких камешков шевельнулся серый комочек. Словно кусочек тумана, зацепившийся за сухую ветку, не успев уйти за реку. Лисёнке даже показалось, что комочек вздохнул. Она взяла дымку на руки и ощутила невероятную грусть, исходящую от сероватой непонятности. «Отнесу-ка я тебя дяде Тому, он точно знает, что ты такое» решила девочка, пряча находку в сумку. Пора было идти на урок.

* * *
Дядя Том сидел за столом, проводя большим пальцем правой руки от мизинца до указательного, по которым бегали жёлтые огоньки. Он знал, что однажды это случиться, но вот так, на территории школы, просто невозможно.

 — Надеюсь, тебя с ней никто не видел?  — наконец прервал он молчание.
 — Нет, — ковырнула пол носком ботинка Лисёнок, — все уроки он она спала в сумке, а потом я сразу к тебе.  — Понимаешь, я не могла её там оставить!
 — Ты понимаешь, что эта находка должна остаться тайной для всех?  — вновь вспыхнул огонёк на пальцах дяди Тома.
 — Понимаю, — вздохнула девочка.
 — С ума сойти, в школьном парке, вот так, просто идя по дороге, найти потерянную душу. Живую душу. Серую, одинокую, забытую, и живую.
 — А чья она?
 — Если выживет, то узнаем.  — профессор встал, поправил очки и подошёл к книжной полке. Снял одну, пролистал, отложил, достал вторую, третью…
 — Вот, нашёл.

Вернувшись к столу, смахнул бумаги, соединил пальцы рук в кольцо, закрыл глаза и глубоко вздохнув начал что-то быстро шептать на непонятном Лисёнку языке. На столе, под ладонями Томаса заплясали языки пламени. Том осторожно расцепил руки, открыл глаза безостановочно произнося заклинание. Повинуясь его движениям, на столешнице появился пузатый аквариум с крохотной золотой рыбкой. Огонь, обнимающий стеклянный сосуд, прочерчивал на его боках замысловатые знаки, свивался в узоры и потихоньку гас, оставляя в воздухе запах можжевельника и полыни.

 — А теперь возьми свою находку и попытайся соединить с рыбкой, — дядя Том внимательно глядел на племянницу, его очки, вновь съехавшие к переносице, казалось вот-вот упадут в аквариум.
 — Я не умею…  — попятилась было от стола девочка, но взгляд Тома не давал иного выхода, как смочь. Она подхватила серый комочек на ладонь и осторожно поднесла к воде. Что делать дальше она не знала.
 — Пожелай, — подсказал Том.
 — Что?  — не поняла девочка.
Дядюшка кивнул, указывая на рыбку.


Лисёнок зажмурилась так сильно, что заболели глаза и представила как крохотный комочек соединяется с рыбкой, поселяется в ней, и что им обоим от этого хорошо. От усилия у девочки закружилась голова, и к горлу подступила тошнота.

 — Эй, всё хорошо, открой глаза, — обтирал влажным платком лицо племянницы Том.  — Всё получилось.
Лисёнок сидела в кресле, а на против неё, на столе, стоял аквариум, в котором плавала подросшая рыбка с шикарным хвостом.
 — Теперь ты сможешь наблюдать за своей потеряшкой, и никто не догадается, что за тайну скрывают эти чешуйки, — улыбнулся дядя Том, видя, как девочка приходит в себя, — огонь не даст выплеснуться воде, а полынь не позволит никому заглянуть за черту.
 — За какую черту?
 — Не важно, отдыхай. Как кстати прошла контрольная?
 — Её перенесли…