Как из мужичков сделали большевиков

Как мужик Чинёнов учил Ленина решать аграрный вопрос

Большевик Иван Никитьевич Чинёнов участвовал во Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП (б), проходившей с 16 по 23 июня 1917 года (по старому стилю) в Петрограде, в солдатском клубе газеты «Правда», расположенном тогда в бывшем дворце балерины Кшесинской. Чинёнова делегировали из 55-го пехотного запасного полка, как умелого пропагандиста в мандатную комиссию конференции.

Вот, что Иван Никитич вспоминал: «…Я попал в число делегатов этой конференции. Мы приехали в Петроград. Товарищ Подвойский нас встретил и сразу же распределил выступать по митингам воинских частей Петрограда. Мне пришлось выступать в Семёновском гвардейском (полку — прим. автора), который подавлял Революция 1905 года. Там было влияние эсеровское очень большое, большевиков — очень мало.
Митинг был очень бурным, мы выступали с бочек, которых откуда-то притащили солдаты. И бочку эту несколько раз валяли. Падали, да. Потому что возбуждение было большое. Одни кричат: Просим! Другие: Долой! Пока не пошёл дождик и всех примирил.
Возвращаюсь однажды с митинга, товарищ Подвойский останавливает меня и говорит, что мандатная комиссия выделила вас для беседы с Владимиром Ильичом Лениным. Я признаться оробел, говорю:
— Позвольте! Почему меня выделили. Может я чего «сморозил» на митинге?
— Нет, — говорит, — тут совсем другое дело. Владимир Ильич должен делать доклад и он просил мандатную комиссию выделить несколько человек, которые связаны с деревней.
А так как у меня в деревне уже была организована на Орловщине первая партийная большевистская организация среди крестьян, ну, очевидно, это послужило выделению меня для беседы.
Я стал готовить себя к приёму, почистился, как говориться.
Солдаты узнали, что я иду к Владимиру Ильичу, стали просить меня, чтобы я задал несколько вопросов, о земле, о мире и так далее. Я взял тетрадку и всё это записал.
Я поднялся на второй этаж, мне сказали номер комнаты. Хотел с ходу пройти, но меня дежурный задержал и говорит:
— Куда?
Я говорю:
— К Ленину.
Он удивился:
— Позвольте! Вас, солдат, большие тысячи, и если так запросто каждый солдат будет идти к Ленину, ему работать некогда будет.
Я говорю:
— Позвольте, но меня конференция выделила для беседы.
— Ну, это мы посмотрим.
Он спросил мою фамилию, взял листок, который был на столике, прочитал и говорит:
— Да, есть такой. Ну, вот, теперь можно проходить.
Я тихонько открыл дверь, глянул, комната небольшая, метров двадцать, в углу стоял стол, за столом сидел Владимир Ильич, нагнувшись, что-то писал, и не заметил, как я вошёл.
Ну, я по-солдатски решил отдать рапорт:
— Здрасте, Владимир Ильич! Солдат Чинёнов явился по вашему вызову!
Сказал я, наверное, очень громко. Он вздрогнул, поднял голову, пошёл мне на встречу, поздоровался за руку, подвёл к столу и усадил, говорит:
— Теперь рассказывайте!
— Я, Владимир Ильич, не знаю, что мне рассказывать.
— Как же не знаете! Вы среди народа всегда, среди солдат, среди крестьян.
Видит, что я робею немножко, засмеялся:
— Как вы из мужичков сделали большевиков?
И я засмеялся. Вспомнил, товарищ Подвойский предупреждал меня: не бойтесь, это простой душевный человек, несмотря на его учёность. Я сразу почувствовал, действительно, эту простоту его, и также засмеялся душевно…
Первое время Владимир Ильич мне задавал вопросы: сколько в селе бедняков, сколько середняков, сколько кулаков? Я сказал, что село революционное, в 1905 году разгромило помещиков, казённую винную лавку, казаки приезжали… Он говорит, что всё это очень хорошо в то время, а теперь у нас другие задачи.
— Да, — говорю, — сейчас совсем другое время и (в связи с этим — прим. автора) интересно какое мнение сложилось в деревне.
Не успел я пообедать, соседка бежит и говорит, что меня должны арестовать. Говорю ей, что только приехал, никаких преступлений ещё не совершил. «А вы большевик? А большевики все шпионы. Так, что вас нужно арестовать!». Я говорю: «Напрасно вы так думаете. Вы читаете плохие газеты, буржуазные, там так написано. Я привёз хороших газет, вы почитаете и увидите, что большевики самые преданные люди для народа».

(«Местная интеллигенция и эсеры распространяли слух, что я привёз с собой очень много германского золота и подкупаю крестьян. Указывая на мои сундуки с литературой, они говорили:
— Еле, ведь, тащит, наверно, полные золотом…». А в этих сундуках были всего лишь комплекты газет и журналов, — из записок Чинёнова, — прим автора).

Спрашиваю, где помещается ячейка эсеров? Они меня знали. В девятьсот пятом году я мальчишкой поджигал помещичье имение и у меня хранилась нелегальная литература.
Эсеры очень удивились, что я большевик. Почему? — спрашивают. Говорю, что вы всё ещё старые песни поёте. Во-первых, вы за войну до победного конца. Это совсем трудящимся не нужно. Во-вторых, вы не трогаете помещиков, у вас ещё арендную плату несут иногда же. И потом (вы — прим. автора) за буржуазную республику, а у нас всё наоборот. Мы против войны, мы за то, чтобы сразу взять землю у помещиков, не дожидаясь Учредительного собрания, потому, что, как говорил Владимир Ильич, надо взять крестьянину землю. Пусть попробуют у него отнять эту земельку, ничего не выйдет!
Владимир Ильич внимательно слушает и записывает некоторые выражения и слова.
Мы договорились с эсерами собрать митинг возле школы. Эсеры сначала выступили, хвалили своих вождей и бабушку революции Брешко-Брешковскую (Брешко-Брешковская Екатерина Константиновна, урождённая Вериго; (13.01.1844 - 12.09.1934 гг.) — деятельница революционного движения, народница, одна из основателей и лидеров партии социалистов-революционеров, а также её боевого крыла — Боевой организации. Екатерина Константиновна известна как «Бабушка русской революции» - прим автора), Чернова  (Чернов Виктор Михайлович (25.11.1873 - 15.04.1952 гг. Нью-Йорк) — российский политический деятель, мыслитель и революционер, один из основателей партии социалистов-революционеров и её основной теоретик), и других. И о программе своей. Ну, а я рассказал о нашей программе, о решениях Апрельской конференции, и о вас, Владимир Ильич, рассказал. Крестьяне остались довольны нашей программой. Во-первых, против войны, о том, что надо немедленно захватывать землю, не дожидаясь Учредительного собрания, о том что мы за народную власть Совета рабочих, солдатских, крестьянских депутатов.
Когда окончился митинг меня окружили и стали спрашивать, как всё это провести в жизнь? Я отвечаю, что надо организовать большевистскую организацию. Подберите десятка два-три хороших ребят, а я привезу документацию из Москвы. И станем работать. Мы так и сделали.
К моему приезду через неделю, человек двадцать пять хороших ребят было подобрано. Мы им торжественно вручили партийные билеты и начали работать. (8 мая 1921 года первые партийные билеты получили: Г. Я. Цунин (избран председателем комитета), П. И. Корольков (избран секретарём), М. А. Левичев, П. П. Ярославцев, И. С. Дедюлин, Я. Г. Иванцов и М. Ф. Андрианов, — прим. автора).
— И что же вы уже сделали? — спрашивает Владимир Ильич.
— Не так уж много, Владимир Ильич, но существенно. Во-первых крестьяне поставили задачу покосить барские луга, трава поспела, у них лугов своих нет. Земельный комитет против этого. Да мы переизбрали этот Земельный комитет и выбрали туда большевиков. И комитет постановил: покосить барские луга! И, что интересно, Владимир Ильич, эсеры пошли с большевиками косить барские луга!
И засмеялся Владимир Ильич:
— Вот это правильно!
— Ну, потом решили описать имущество помещиков, чтобы не разобрали кто зря, а мы из имущества беднякам, кому хлебушка (зерна — прим. автора), кому скотинку выдавали. Потом стали делить землю под озимые посевы.

(«Мужики, как только пришла пора сенокоса, отправились косить. Помещики, владельцы лугов, пожаловались губернскому комиссару Временного правительства в Орёл. Власти решили организовать карательную экспедицию против никольских мужиков. Те срочно обратились в Москву к Чинёнову. Иван Никитич попросил руководителя брянских большевиков Фокина помочь землякам оружием.
Из Брянска на станцию Змиёвка, а потом и в Никольское доставили 150 винтовок с патронами. В селе был организован отряд Красной Гвардии во главе с большевиком М. А. Левичевым. Эти события происходили в первой половине июня 1917 года, когда сено было уже скошено и частично перевезено на дворы.
Красногвардейцы, разбив отряд на несколько групп, перекрыли все возможные пути подхода к центру села Никольское кавалерийского отряда Временного правительства. К вооружённым винтовками присоединились и остальные мужики, вооружённые топорами, дубинами, пожарными баграми и тому подобным вооружением, но готовые стоять до конца.
Не ожидавшие подобной «горячей» встречи кавалеристы из отряда Временного правительства ретировались и, не приняв боя, галопом ускакали обратно в Орёл», — из воспоминаний Чинёнова, записанных с его слов — прим. автора).

Владимир Ильич говорит:
— Это хорошая программа ваша. И вы об этом написали куда-нибудь?
— Нет, накуда не писал.
— Напрасно. Вот придете и сразу же в «Солдатскую правду» напишите. «Окопная правда», здесь редактор приехал. Пускай почитают крестьяне и у себя тоже самое делают!
Потом товарищ Подвойский мне рассказывал: они начали организовывать земляческие комитеты, собирая солдат одной губернии, одного уезда, и снабжают их литературой, посылают агитаторов. Вот вам в «московской военке» (в Московской военной организации РСДРП (б) — прим. атора) надо этим заняться.
— Обязательно, Владимир Ильич, после конференции мы этим займёмся.
И действительно стали этим заниматься.
Потом он заметил у меня тетрадку.
— А это что?
— Владимир Ильич, когда я собирался к вам, солдаты меня окружили, и вот они задавали вопросы. Я их записывал, чтобы задать вам, но боюсь, что утомлю.
— Ничего, ничего, это очень интересно.
Я стал читать ему вопросы, а он мне разъяснять, как надо объясняться.
Так мы минут сорок беседовали, потом распростилися.».

Чинёнов Иван Никитич, (? — не раннее 1969 года) организатор первой на Орловщине сельской партийной организации РСДРП (б) в селе Никольское Философской волости Орловского уезда.
В дни Октябрьской революции Московский Военно-революционный комитет назначил И. Н. Чинёнова комиссаром Государственного банка. Летом 1918 года он вернулся в Никольское для организации на базе бывшей помещичьей экономии коммуны имени III Интернационала. Участвовал в Гражданской войне. Пока он воевал, жена ушла к другому, сын Лазарь беспризорничал и чуть не умер от тифа. Иван Никитич после войны разыскал его и забрал в Москву, где работал в железнодорожном депо, а вечером учился в партийной школе. После окончания партийной школы Чинёнов занимал различные должности в партийных органах в Москве. В 1967 году, когда отмечалось 50-летие Октябрьской революции, Иван Никитич ещё принимал участие в мероприятиях журнала «Вопросы истории».
Продолжение следует...

Подробности можно прочитать в книге Владлена Дорофеева «Рядом с Лениным до Октября 1917 года. Неизвестные воспоминания соратников»
https://ridero.ru/my/book/view/659fdaa2f783710007438fb0

Владлен Дорофеев