Первый расстрел

  Голуби свою роль исполнили – пришлось искать другое здание под комендатуру.

  Месть фашистов была страшной!

  Надо сказать, что Ивану Матвеевичу отказали в его просьбе об отправке на фронт: состояние здоровья было критическим. «Сына зачать сможете, а вот воевать – увы!» - так ответили ему в военкомате. Мой дед «сидел» в катакомбах, когда топили корабли русской черноморской флотилии. Ноги после этого болели и «ломили». А для пехотинца – ноги важней винтовки! В начале войны ему было уже под пятьдесят. Эвакуироваться вместе с семьёй он не успел. Да и завод остался в городе, выпуская свою продукцию до самого прихода немцев.

  Соседа приняли в полицию. Его жена и малолетние дети хвастались своим превосходством перед Аллой и её сестрой. Бабушка Вера (их мать) умоляла девочек не поддаваться на провокации. И тут сосед начал проявлять своё «рвение», пытаясь заслужить у фашистов авторитет и всячески навредить семье Ивана.

  Через два дня фашисты пришли за Иваном. В первую очередь, в каждом занятом ими населенном пункте, гитлеровцы «выявляли» коммунистов, комсомольцев и евреев. Сначала их обманом собирали на центральной площади, потом расстреливали или сжигали заживо. Местом многочисленных расстрелов стала Сергеевская балка. Еврейские семьи верили в то, что их отправят в Германию, на новое место жительства: они брали с собой свои семейные ценности и другой «скарб». Иван ничего с собой не брал, предполагая, что его ждёт на самом деле. Его жена поседела в этот день. Она послушалась мужа: не стала причитать и плакать, стараясь оградить и увести детей от жестоких врагов.

  С площади людей погнали в балку. Около рва стояли солдаты и полицаи с автоматами. Люди падали в ров. После этого «пускали» автоматную очередь в ров и выстраивали новую шеренгу. Иван отступил на шаг назад и прыгнул одновременно с очередью. На него упали раненые.

  Немцы и полицаи с собаками охраняли ров трое суток. Несмотря на это, глубокой ночью, Вера ползком добралась до края оврага. У них с Иваном был свой сигнальный свист. Она тихонько свистнула, Иван отозвался в ответ. Он стал потихоньку выбираться наверх, стаскивая с себя кровавые тела. Это было сложно не столько физически, сколько морально. Обратно домой нужно было ползти осторожно, но быстро: небо розовело, занимался рассвет.

  Спрятали Ивана в выкопанной землянке в колючих кустах крыжовника. Вера по ночам кормила его и лечила содранные до мяса колени.