Любовный четырёхугольник

     Евгению только что исполнилось двадцать пять лет. Это был высокого роста, атлетично сложенный молодой человек со светлыми волосами и открытым, честным взглядом голубых глаз. Резко очерченные губы молодого человека говорили о  его прямом, твёрдом характере.

     Родители Евгения были военными: отец дослужился до подполковника, и командовал небольшим гарнизоном, мать служила прапорщиком медицинской службы в этом же гарнизоне.
Семья часто переезжала с одного места на другое; большие города, районные центры и маленькие, закрытые посёлки так и мелькали перед Евгением, ему пришлось сменить много школ, прежде чем он получил аттестат о начальном образовании.

     С раннего детства Евгений понял, что вопреки мечтам отца, не желает для себя судьбы военного офицера. Чем старше он становился, тем больше ему хотелось прочно осесть где-то, и жить, не думая о том, что однажды придётся уезжать.

     Отец, всегда мечтавший о том, что сын его пойдёт дальше родителя, и обязательно дослужится до генерала, как мог, старался увлечь отпрыска оружием, стратегией, спортом. Спортом Евгений занялся, к восемнадцати годам он довольно неплохо боксировал, а что касается увлечения стратегией и оружием… Нет, военное дело было не для него.

     Отец приложил все усилия для того, чтобы срочная служба показалась Евгению спокойной и пресной, возможно, из-за этого тоже сын так и не смог заразиться увлечением отца.

     Отслужив, молодой человек раз и навсегда решил для себя, что с армией для него покончено. Едва ему исполнился двадцать один год, как он изъявил желание жить отдельно от родителей. Отец и мать дружно воспротивились этому, но Евгений был твёрд в принятом им решении, и после долгих скандалов, длившихся два года, всё же добился своего. Однажды отец, донельзя оскорблённый нежеланием сына продолжить династию, и плачущая мать, не желающая оставлять своё дитя, уехали вместе с передислоцировавшейся частью, а Евгений остался в съёмной однокомнатной квартирке, пообещав себе никогда не просить помощи у родителей, и жить своей собственной самостоятельной жизнью.

     Не имевший никакого специального образования, молодой человек за два года сменил несколько работ, пока, наконец, ему на глаза не попалось объявление о вакансии продавца в магазине строительных материалов. Взяв выходной в пиццерии, где он работал курьером, Евгений оседлал свой мотоцикл, и отправился по указанному адресу.

     Магазин «Всё для вашего быта» располагался в подвальном этаже старенькой пятиэтажки, в тихом переулке, куда почти не доносился шум огромного города. Евгений подъехал к стеклянной двери с поднятыми жалюзи, заглушил двигатель, спешился, и огляделся.
Напротив пятиэтажки располагался небольшой круглосуточный
минимаркет, чуть дальше, метрах в десяти была автобусная остановка.
Из магазина навстречу Евгению вышел высокий худощавый мужчина с целлофановыми пакетами в руках, набитыми строительным инструментом. Бросив мимолётный взгляд на Евгения, мужчина подошёл к припаркованному джипу, сложил покупки в багажник, сел за руль, и уехал. Молодой мужчина, проводив взглядом удаляющийся джип, толкнул прозрачную дверь, и вошёл в магазин.

     Три стены огромного по своим размерам помещения занимал стеклянный прилавок, расположенный буквой «П». Под стеклом аккуратно были разложены ячеистые коробочки с гвоздями и, шурупами, молотки, ножовки, свёрла, плоскогубцы различных видов, и прочий инструмент. За витриной, вдоль стен стояли прилавки с красками в жестяных банках, древесными лаками, различные олифы и масла.
Но просторный магазин не казался таковым: свободным оставался лишь узкий проход вдоль витрин, вся остальная площадь была сплошь заставлена рулонами с обоями, пластиковыми панелями всех видов и расцветок, карнизами, плинтусами, стойками, с развешанными на них рулонами ткани, коробками с электроинструментом, различной пластмассовой посудой.

     Маленький колокольчик над входной дверью издал мелодичный звон, когда Евгений вошёл внутрь. Среднего роста тучный мужчина лет пятидесяти, с объёмистым брюшком и отталкивающими чертами лица, стоявший за прилавком, поднял взгляд бесцветных глаз на посетителя.

     - Здравствуйте, - произнёс Евгений, осторожно пробираясь между витриной и разложенным в беспорядке товаром, - я по объявлению. Вам продавец всё ещё требуется?

     Мужчина поднёс широкую короткопалую ладонь к лицу, почесал сломанную переносицу, оглядел высокую, подтянутую  фигуру молодого человека, и ответил хриплым голосом:

     - Спортсмен?
    
     - Занимался боксом, - отозвался Евгений. – Но это так, для себя, непрофессионально.

     Мужчина помолчал, продолжая разглядывать Евгения, затем вдруг сделал быстрый выпад правой, метя в лицо молодого мужчины. Евгений легко отбил руку мужчины, и почти в тот же момент его собственный кулак замер перед носом продавца, не достигнув цели.

     Мужчина кисло улыбнулся:

     - Да, не тот я уже, что раньше. Старею, наверное.

     - Нет, судя по вашей реакции, до старости вам ещё далековато, -
улыбнувшись, сделал комплимент Евгений. – У вас повадки профессионала, мне кажется.

     - Бывшего профессионала, - с нескрываемым сожалением поправил мужчина. – Девяносто шестой год. Я тогда выиграл чемпионат России. А потом повредил ногу, и прощай, спорт. Работаешь? Где? Кем?

     - Развожу пиццу, - ответил Евгений. – «Пиццерия Розетти». Знаете, где это?

     Мужчина кивнул:

     - Размер заработной платы был указан в моём объявлении, устраивает?

     - Это почти в полтора раза больше, чем я получаю сейчас, - признался Евгений.

     - Нормально будешь работать, покажешь себя достойно, зарплата ещё больше станет, - пообещал мужчина, и представился запоздало: - Аким Маркович. Дорофеев.

     - Евгений Владимирович, - в тон ему  отозвался молодой человек. – Пархоменко.

     Аким помолчал, затем прошёл в сторону, и откинул панель, открывая проход за прилавок. Сделав приглашающий жест, он поинтересовался:

     - С кассовым аппаратом знаком?

     - Доводилось работать, - коротко кивнул Евгений, проходя за прилавок.

     - Тебе придётся полностью заменить меня в магазине, - принялся объяснять Аким. – Будешь с утра до вечера находиться здесь, в твои обязанности входит торговать, составлять список товара, который необходимо завести, соблюдать чистоту в зале и снаружи перед магазином, возле входной двери. Так же тебе придётся проводить документы, и ещё я тебя познакомлю с компьютером. Вроде всё. А, да, само собой, утром открываешь магазин, вечером запираешь его, включив перед этим сигнализацию. Вот теперь точно всё. Дальше будет видно. Устраивает? Когда сможешь выйти на работу?

     - Если сегодня успею рассчитаться на старой работе, то прямо с завтрашнего утра и выйду. – Евгений посмотрел на командирские часы, с кожаным ремешком, обвивающие его запястье – подарок отца.

     - Вот и договорились. – Аким впервые улыбнулся, и протянул руку для пожатия. – Ну, значит, жду тебя утром, не опаздывай.

     - Не имею такой привычки, - отозвался Евгений, пожимая руку.

     Какое-то время мужчины стояли, стараясь до боли сжать ладонь друг другу; Аким ослабил хватку первым.

     - Действительно старею, - пробормотал он, поднося руку к сломанному уху.

     - Да нет, у меня отец военный, он хотел сделать из меня второго Шварценеггера, - миролюбиво улыбнулся Евгений.

     - У него это получилось, - признал Аким. – Ну, что же, до завтра, значит?

     - До завтра, Аким Маркович! – Евгений ещё раз пожал руку своего нового работодателя, и, выйдя на улицу, оседлал свой мотоцикл.

     Показавшись в пиццерии, он сообщил о своём уходе, и  отправился домой. Время близилось к трём часам, не зная, как убить остаток дня и вечер, Евгений немного почитал, затем уселся перед телевизором. Промаявшись от безделья, он уснул…

     ***

     Утром следующего дня Евгений подъехал к магазину. Жалюзи были опущены, переулок только оживал. Из подъездов дома выходили люди, и направлялись к автобусной остановке неподалёку или к припаркованным вокруг машинам. Из замершего неподалёку красного минивэна выбрался Аким, приблизился, и протянул руку:

     - Здорово. Пришёл?

     - Здравствуйте. – Пожав протянутую руку, Евгений бросил взгляд на машину, привёзшую Акима,  но разглядеть водителя не сумел: мешала тонировка.
Минивэн развернулся с негромким шорохом шин, и отъехал.

     Аким достал ключи, отпер замки, поднял жалюзи, вошёл в магазин, и показал Евгению, как отключать сигнализацию.

     Весь день молодой человек изучал товар, учился работать с накладными и осваивал компьютер. Аким терпеливо разъяснял всё, отвечал на вопросы, успевая между делом обслуживать покупателей.

     - Запоминай всё, от и до, - говорил он. – Я собираюсь  оставить весь магазин на тебя. Мне надоело самому сидеть здесь целыми днями. Буду появляться раз в день, снимать кассу, и снова уезжать. Все дела полностью будут на тебе, твоя зарплата зависит от того, как хорошо ты будешь справляться.
Евгению было трудно сразу заменить Акима, сказывалось незнание товара, представленного в огромном ассортименте. Но уже к концу третьего дня Аким удовлетворённо заметил, что отныне он может покинуть стены магазина.

     Получив дубликат ключей, Евгений каждое утро без опозданий приезжал, и открывал магазин. Аким ненадолго появлялся в разное время, то утром, то днём, то вечером, перед самым закрытием, выпивал чашку чая, расспрашивал, что да как, и снова уезжал, убедившись, что всё в порядке.

     Однажды он появился в компании с молодой, высокого роста девушкой восточного типа, распространявшей вокруг себя терпкий аромат жасмина.

     - Как дела, Евгений? – подмигнул он, как всегда с силой сжав ладонь молодого человека.

     - Всё в полном порядке, Аким Маркович! – отозвался Евгений, в ответ взяв руку своего шефа в «клещи», и не в силах отвести взгляд от лица незнакомки, поразившего его своей необычной красотой.
Аким заметил это.

     - Знакомься, - слегка нахмурился он, – моя супруга. Жанна.

     Евгений поспешил отвести взгляд.

     На вид Жанне можно было дать не больше двадцати лет, она была уроженкой востока, об этом свидетельствовал изящный разрез её тёмных, глубоких, как бездонная пропасть, глаз под тонким, изгибом бровей. Высокий прямой лоб прикрывала строгая чёлка, чёрные, прямые волосы молодой женщины, отливающие синевой, густой волной прикрывали плечи и спину, доходя до самой поясницы.

     Слегка припухлые чувственные губы Жанны чуть приоткрылись, обнажив жемчужную белизну зубов, щёки девушки покрывал еле заметный румянец, придавая её лицу застенчивое выражение.

     - Приятно познакомиться, - обронила дежурную фразу девушка, и отвернулась, не задержав взгляд на молодом человеке.

     - Взаимно. – Ему было тяжело справиться с собой, и не поддаться искушению взглянуть на неё ещё раз.

     Жанна прошла за прилавок, лёгким движением одёрнув на себе подол цветастого платья с короткими рукавами, перетянутого в поясе широким чёрным ремнём, и запустила тонкие пальчики в кассу.

     Евгений бросил вопросительный взгляд на своего работодателя, Аким кивнул еле заметно. Евгений отвёл глаза, и повернулся к вошедшему в магазин очередному покупателю:

     - Чем могу быть полезен?

     Дождавшись, пока посетитель расплатится, и покинет магазин, Жанна забрала всю наличность, и сразу потянула мужа за собой.

     - Поехали, через полчаса мне уже нужно быть в салоне, - протянула она томным голосом. – Ещё нужно успеть завезти тебя в спортзал. Могу не успеть.

     - Пробок нет в городе, успеем. – Аким кивнул на прощание своему работнику. – Бывай, Евгений. Я буду завтра.

     - Всего доброго, Аким Маркович!

     Лишь только звякнул колокольчик  над дверью, отметив уход супругов, Евгений бросился к окну, и, прячась за витриной, успел разглядеть, как Жанна потянула на себя водительскую дверцу красного минивэна, и впорхнула внутрь. Как только Аким занял пассажирское место, минивэн осторожно развернулся, и отъехал, моргнув на прощание задними стоп-сигналами.

     Сердце Евгения билось часто, словно он только что пробежал стометровку в рекордное время. Поднеся руку к бурно вздымающейся груди, молодой человек прошептал имя, занимавшее теперь все его мысли, и прочно поселившееся в его мозгу.

     Спустя несколько дней Жанна снова появилась в магазине, но уже
одна, без мужа.

     - Привет, - произнесла она своим томным голосом. – Как торговля? Идёт?

     - Жаловаться не на что, - вынужден был признать Евгений, внутренне напрягшись при её появлении. Сердце его снова забилось в учащённом режиме.

     На этот раз Жанна была одета в подчеркивающий стройность её фигуры джинсовый костюмчик со стразами. Пройдя за прилавок, девушка опустилась на стул, и принялась разглядывать смутившегося Евгения. Он, отпустив покупателя, замер, нервно теребя пуговицу на рубашке.

     Волнение молодого человека не укрылось от девушки. Улыбнувшись одними губами, она заставила его посмотреть на неё.

     - Ты давно работаешь у Акима?

     - Почти месяц. – Ответив, он отвёл глаза, боясь смотреть на неё, и желая этого одновременно.

     - Нравится? – прозвучал новый вопрос.

     - Меня устраивает зарплата, - кивнул Евгений.

     - Ну  да, - согласилась она. – Аким всегда щедро платил своим работникам.

     - Их было много? – спросил Евгений, чувствуя, как его обволакивает аромат её духов, как он погружается в её голос, подобный журчанию весеннего ручейка. – Продавцы в магазине часто менялись?

     - Ты третий. – Жанна помолчала немного. – До этого у мужа была небольшая автомобильная мастерская. Я уговорила его избавиться от неё, и взять этот магазин. Как ты, наверное, уже понял, послушавшись меня, Аким не прогадал.

     Евгений снова кивнул:

     - Не знаю, какой доход приносила автомастерская, но магазин даёт неплохую прибыль.

     - Более чем неплохую, - заметила Жанна. – Ты родом откуда? Откуда-то из другого города?

     - А как вы догадались? – удивился он.

     - Просто  предположила, - пожала она плечами равнодушно.

     - Мои родители военные, - рассказал молодой человек. – Мы всё время переезжали с места на место, мне это, наконец, надоело, и я решил остаться здесь, не поехал с ними.

     - Ты серьёзно? – удивлённо спросила Жанна, расширив глаза.

     Евгений не мог не залюбоваться яркой, бросающейся в глаза, красотой девушки.

     - Что-то не так?

     - Мой отец тоже военный, - отозвалась Жанна. – Когда спортивная карьера Акима подошла к концу, он какое-то время  был тренером, у него тренировалась спортрота из гарнизона папы. Потом Аким завязал с тренерской деятельностью, и окончательно попрощался со спортом. Но перед этим пришёл к моему отцу, и попросил меня у него.

     Молодые люди немного помолчали, думая каждый о своём. В голове Евгения бешеным ураганом проносились мысли о том, как повезло его работодателю, и о том, что без этой девушки теперь нелегко дышать, как раньше.

     Девушка, по-видимому, вспоминала детство, прошедшее в закрытых гарнизонах.

     - Эти постоянные переезды с места на место, - заговорила она, предавшись воспоминаниям. – Как я ненавидела бросать всё, и уезжать неизвестно куда! Мне не нравилось бросать школьных друзей, подружек, собирать вещи, и ехать за тридевять земель, в другую область, зная, что я никогда больше не увижу никого из своих знакомых, никого из тех, с кем дружила, кто мне нравился. – Немного помолчав, девушка продолжила. -  Я была по своему счастлива, когда папа согласился отдать меня Акиму.

     - Я вас понимаю, - кивнул Евгений. - Вам хотелось своей семьи, которая не будет больше никуда уезжать из нажитых мест…

     Мелодичная трель колокольчика известила о том, что в магазин вошёл очередной покупатель, и Жанна не стала спешить с ответом.

     - Я не любила Акима, когда выходила за него замуж, - негромко призналась девушка, после того, как за покупателем закрылась дверь. – И он знал, что я согласилась выйти за него по той причине, что мне до смерти надоели все эти бесконечные переезды… Собственно говоря, моего согласия никто и не спрашивал, - тихо закончила Жанна, опуская глаза. – Согласия отца было вполне достаточно…

     Евгений молчал, боясь посмотреть на эту красивую юную, и слишком рано повзрослевшую девушку.

     «Она не любит его! – ликовал он про себя. – Не любит, не любит, не любит!»

     Девушка, будто прочитав мысли молодого человека, продолжила тихо говорить, собравшись с духом:

     - Это сейчас я со смехом вспоминаю, что не любила Акима. Как можно не любить его? Он всегда был добр ко мне, ласков, старался угодить во всём. Подарил мне машину, квартиру, и до сих пор во всём старается угодить мне.

     Опять воцарилось напряжённое молчание, Евгений продолжал ликовать в душе. Всё в нём трепетало от мысли, что у него есть шанс завладеть сердцем этой девушки. Она, помолчала снова, затем вдруг поднялась, собираясь уходить.

     - Я надеюсь, что до Акима не дойдёт наш разговор? – произнесла она негромко. – Я чересчур много наговорила тебе… Не надо было…

     - Аким Маркович ничего не узнает от меня, - пообещал Евгений. – Буду нем, как рыба. Мне можно доверять, Жанна…

     Произнеся её имя, он замолчал, осёкшись непонятно почему. Она, постояв, вышла из-за прилавка, и двинулась к выходу.

     - Я обычно не откровенничаю с малознакомыми людьми, наверное, это от того, что ты тоже из семьи военных. У нас с тобой много общего. Было приятно познакомиться… - Подойдя к двери, Жанна потянула её на себя. Колокольчик негромко звякнул. – Женя…

     Оставшись один, Евгений не мог думать ни о чём другом, кроме жены своего работодателя. Мысли о ней не покидали его даже тогда, когда в магазин заходили покупатели. Рассеянно отвечая на их вопросы, автоматически, будто запрограммированный робот, совершая все действия, Евгений вспоминал тёмные глаза девушки, кажущиеся какими-то необычными, её черты, движения, наполненные неземной грацией и лёгкостью, и мечтал только о том, чтобы ещё хоть раз увидеть  эту девушку…

     Когда наступил вечер, и пришло время закрывать магазин, молодой человек продолжал напоминать своими движениями сомнамбулу. Включив сигнализацию,  он тщательно запер магазин, долго возился, опуская жалюзи, затем оседлал свой мотоцикл, и уехал домой. Остановившись возле продуктового ларька, Евгений купил бутылку водки, и, оказавшись дома, принялся пить, сев перед включённым телевизором…
 
     Утром голова болела невыносимо. С трудом проснувшись, Евгений опрокинул в рот припасённую последнюю рюмку водки, залил в себя чашку кофе, чтоб окончательно проснуться, и поехал на работу.

     - Долго спишь, Евгений! – Магазин уже был открыт, сам хозяин приветствовал молодого человека из-за прилавка.

     - Перебрал вчера с друзьями немного, - вынужден был соврать Евгений.

     - Ничего, бывает, - пожав руку своему работнику, Аким участливо заглянул ему в глаза. – Ты как? Работать сможешь? Если хочешь, возьми выходной, мы с Жанной сегодня будем здесь до самого вечера.

     Как только с губ Акима слетело имя жены, остатки хмеля мгновенно выветрились из головы Евгения.

     - Я в порядке, - поспешно ответил он. – Буду работать.

     - Понимаешь, какое дело, - оглянувшись на плотно прикрытую дверь маленькой подсобки, заговорил Аким. – Жена меня достала уже. Она давно, ещё до того, как ты пришёл ко мне, уговаривала меня разрешить ей работать здесь. Я всё артачился, не хотел уступать. Весь день находиться с ней я не могу, но и её одну оставлять здесь тоже не хочется, мало ли что. А так, ты тоже здесь, тебе я доверяю.

     Евгений нахмурился, Аким увидел это, и  потрепал его по плечу:

     - Не бойся, Евгений, если ты подумал, что я собираюсь избавиться от тебя, то не парься по этому поводу! Ничего подобного у меня и в мыслях не было. Просто Жанна снова изъявила желание работать, ей надоело сидеть дома, она все дни напролёт проводит в салонах красоты. Я решил уступить ей, но, понимаешь, она, как бы сильно не доверял я ей... - Аким понизил голос, - она не в состоянии взвалить на себя все заботы о магазине. Ну, она никогда ничем не занималась, у неё нет ни навыков, ни терпения, ей быстро всё надоедает. В общем, я хочу, чтоб ты по-прежнему оставался здесь, но к твоим заботам добавится ещё одна. Тебе придётся присматривать за моей супругой, следить, чтоб она никого не обманула из покупателей. Жанна вполне может сделать это невольно. Ей, думаю, понадобится время для того, чтоб научиться работать. Я хочу, чтоб ты помог ей с этим, и продолжал работать, как раньше. А там ей, я уверен, надоест работать, она очень непостоянна во всём.

     Дверь в подсобку приоткрылась, и появилась Жанна. Сегодня на ней была белая блузка, строгая юбка серого цвета, доходящая до колен, и строгий пиджак.

     - Здравствуй,  Женя, - холодно поздоровалась она.

     - Здравствуйте, Жанна…

     - Адисовна, - подсказал Аким. – Ну, Жанна, я уже ввёл Евгения в курс дела, он будет, так же как и раньше приходить по утрам, и открывать магазин. Он поступает в твоё полное подчинение, и будет помогать тебе во всём.

     - Акимушка! – Девушка не поблагодарила, но в её взгляде было столько нежности, что Евгению сделалось плохо. Он деликатно отвернулся, когда она прильнула к мужу, прижавшись своими губами к его губам. Аким поцеловал жену в ответ, его руки быстро скользнули по её груди, спустились на талию, и только прозвучавшая трель колокольчика заставила мужа и жену нехотя отстраниться друг от друга.

     В течение всего дня Евгению не раз ещё приходилось смущённо отворачиваться, и делать вид, что он не замечает недвусмысленных взглядов и кратковременных объятий, которыми обменивались супруги. Жгучая ревность к своему работодателю разгоралась в сердце Евгения жарким, негасимым пожаром.

     Еле дождавшись вечера, молодой человек уже по привычке запер магазин, и направился к своему мотоциклу, собираясь, как и накануне, сделать остановку возле продуктового ларька, и утопить в бутылке свою ревность. Но Аким, дождавшись, когда Жанна заняла место за рулём своего красного минивэна, подошёл к нему.

     - Слушай, Евгений, у тебя есть какие-то планы на вечер? – поинтересовался он.

     - Да нет, ничего определённого, - почему-то соврал Евгений. – Буду
сидеть дома, читать. Моя девушка сегодня занята, не сможет придти.

     - У тебя есть девушка? Познакомь нас как-нибудь, мне будет очень приятно. – Аким кивнул. – Я хотел предложить тебе съездить со мной в спортзал, размяться немножко, если ты не против, конечно.

     Евгений поспешил заверить, что он не против.

     - Когда я работал в магазине один, - продолжил Аким, - то бывал в спортзале каждый вечер. После твоего появления, езжу туда днём. Не хочется совсем забрасывать тренировки, привык уже. Если хочешь, подъезжай, вместе побоксируем, развлечёмся немного.

     Спросив адрес, Евгений пообещал, что приедет сразу же, как только поужинает, и примет душ.

     - Ну, тогда прощаться не будем. – Аким обрадовано кивнул молодому человеку, и заспешил к машине жены.

     Поглядев ему вслед, Евгений разглядел сквозь лобовое стекло лицо Жанны. Она улыбалась мужу своей неповторимой улыбкой, но Евгению показалось, что девушка улыбается ему.
Аким распахнул пассажирскую дверцу, и, прежде чем забраться в салон, оглянулся, и махнул рукой Евгению. Евгений сделал ответный жест, и резко рванул мотоцикл с места, злясь на своего работодателя.

     Оказавшись через час в спортзале, он поинтересовался у администратора, приехал ли Аким Дорофеев. Администратор кивнул, указав рукой на боксёрский ринг, по которому, обмениваясь редкими ударами, двигались двое.
Руки обоих мужчин были затянуты в боксёрские перчатки, головы покрывали защитные шлемы, но Евгений сразу же узнал Акима по коренастой плечистой фигуре.

     - Здорово, Евгений! – искренне обрадовавшись ему, Аким прекратил боксировать, и посмотрел на своего напарника. – Спасибо, Сергеич, что составил мне компанию. Дальше я сам.

     Кивнув, один из мужчин покинул пределы ринга, а Аким прошёл в угол, снял со столбика полотенце, и принялся утирать пот с лица.

     - Разомнись немного, и начнём! Хочу посмотреть, как ты меня…

     - Ещё неизвестно, кто кого! – ответил Евгений, скинув с себя спортивную куртку, и оставшись в одних брюках. – Если вы были чемпионом России, то, думаю, мне несладко придётся! Я же никогда ни в каких соревнованиях не участвовал.

     - Ну, так то когда было! – отмахнулся Аким, польщённый словами Евгения. – В девяносто шестом году! В прошлом веке! А ты молодой, здоровый! Начнём?

     - Начнём, пожалуй! – Евгений легко перемахнул через канаты, принял
из рук Акима перчатки и шлем. – Посмотрим, кто кого.

     Мужчины сошлись лицом друг к другу, вскидывая руки к лицу, и принялись кружить по рингу. Аким, несмотря на свой возраст и кажущуюся неповоротливость, двигался легко, подпрыгивая на носочках, удары его были хлёсткими, каждый из них шумно отдавался в голове Евгения. Аким наносил удары, и сразу отскакивал назад, занимая глухую оборону, и не позволяя ударить себя в ответ.

     Евгений, немного стесняясь поначалу, не решался бить сильно, но постепенно вошёл в раж, и Акиму стало труднее дотянуться до него.

     - Вот так, Евгений! – раззадорясь, громко говорил Аким, отскакивая назад, и блокируя очередной выпад своего оппонента. – Вот так! Молодец! Да! Да! Так! Не открывайся! Не открывайся, говорю! Не теряй головы, будь хладнокровнее, старайся победить противника не грубой силой, а мозгами! Предугадывай его следующий шаг, и наноси удар первым! Вот так!

     Когда мужчины вымотались вконец, было уже поздно. Стянув с рук перчатки, они покинули пределы ринга, и отправились в душ.

     - Ты молодец! – похвалил довольный Аким. – Если бы ты серьёзно занялся спортом, то у тебя было бы большое будущее!

     - А вы хороший тренер, Аким Маркович! – похвалил в ответ Евгений. – Был бы у меня такой, я, может, и не забросил бы спорт! Умеете заинтересовать!
     - Я уже не тот, что раньше, - с сожалением в голосе, произнес Аким. – Вот попался бы ты мне лет десять назад, я бы из тебя сделал такого чемпиона, что ты меня самого переплюнул бы!

     Оказавшись дома, Евгений сразу завалился спать. Проснувшись утром под неумолчный звон будильника, он наспех позавтракал, и отправился на работу.

     Красный минивэн уже стоял возле магазина с заглушённым двигателем. Когда Евгений отпер замок, поднял жалюзи, Жанна выбралась из машины, и подошла. В нос молодого человека ударил дразнящий аромат её дорогих духов.
Поправив сумочку на плече, девушка протянула ему руку, и улыбнулась своей неповторимой улыбкой.

     - Привет, Женя. Как спалось? Муж, наверное, здорово измотал тебя вчера?

     Евгений тактично распахнул перед девушкой дверь, и вошёл следом.
     - Он у вас отличный тренер, Жанна Адисовна.

     - Аким весь вечер расхваливал тебя! – сообщила Жанна, когда он отключил сигнализацию. Пройдя в подсобку, она вернулась спустя несколько минут, и поставила перед Евгением чашку горячего ароматного кофе. – Говорил, что у тебя талант!

     Евгений с наслаждением глотнул из чашки, и улыбнулся первому за сегодняшний день покупателю, только что вошедшему в магазин.

     - Здравствуйте! Чем могу быть полезен вам?

     Когда покупатель расплатился, и вышел, Жанна уселась на стул, и посмотрела на Евгения снизу вверх. Взгляд её был дружелюбен.

     - С чего начнём? – поинтересовался Евгений, занервничав, как бывало с ним всегда в её присутствии. – Вы, наверное, хотите поскорее войти в курс…

     - Ничего я не хочу,  - сделав маленький глоток из своей чашки, Жанна улыбнулась осторожно. – Если честно, я уговорила мужа разрешить мне бывать здесь не потому, что хочу работать.

     - А тогда… - пробормотал Евгений. – Я не понимаю…

     - Я хотела просто поговорить с тобой, - несмело опуская глаза, призналась девушка. – Я мало с кем общаюсь, Аким очень ревнив. После того, как ты сказал, что тоже из военной семьи, мне захотелось ещё раз увидеться с тобой, сама не знаю, почему.

     Евгений сделал над собой неимоверное усилие, чтоб не броситься к ней, и не сжать девушку в своих объятиях. Ему хотелось расцеловать её, покрыть поцелуями любимое лицо и шею, но вместо этого он, отвернувшись, поблагодарил:

     - Спасибо, Жанна Адисовна, вы тоже показались мне приятной собеседницей. Буду рад работать в компании с вами!

     - Правда? – обрадовалась она, вставая. – А я думала, что тебе не понравится моё присутствие в магазине, думала, ты решишь, что Аким приставил меня приглядывать за тобой.

     - И в мыслях такого не было, Жанна Адисовна! – поспешно вырвалось у Евгения.

     - Вот и хорошо! – улыбка Жанны стала смелей, уверенней. – Тогда давай работать вместе!

     - Давайте! – улыбнулся ей Евгений.

     Дни потекли для молодого человека сплошной чередой приятных событий. Жанна приезжала на работу вовремя, иногда даже раньше него, и покидала магазин по вечерам, вместе с ним. Молодые люди все дни проводили в обществе друг друга, и постепенно привязывались друг к другу всё больше. Евгений уже не мог без общения с этой хрупкой, красивой девушкой, ему доставляло невыразимое удовольствие  смотреть в её глаза, слушать её мелодичный голос, ловить бесподобные улыбки, адресованные именно ему.
Евгений уже знал о Жанне всё. Знал, что она никогда не видела свою мать, умершую при родах, и знал, что девочку вырастил отец, служивший прапорщиком. Детство Жанны протекло в различных военных частях, в переездах из одного гарнизона в другой. Со своим будущим мужем Жанна познакомилась, когда ей было десять лет. Акиму тогда было сорок. Он, уже разведённый, и оставивший большой спорт, тренировал молодых боксёров. Спортрота, старшиной в которой служил прапорщик Адис Назрат-Оглы, посещала тренажёрный зал Акима. Аким случайно увидел дочку старшины – маленькую, костлявую девчушку с торчащими в разные стороны косичками. В тот раз он подарил ей шоколадку, и с тех пор всячески старался баловать ребёнка подарками. Спустя восемь лет, когда гарнизон должен был уехать, Аким попросил у прапорщика Назрат-Оглы руку его дочери, к восемнадцати годам превратившейся в красавицу, на которой задерживались взгляды противоположного пола. Прапорщик Назрат-Оглы, недолго думая, ответил согласием, дело было решено, и в этот раз военная часть уехала без Жанны.

     Акиму на момент женитьбы было сорок восемь, разница в возрасте между ним, и его молодой женой составляла тридцать лет. Естественно, Акиму хотелось, чтоб жена родила ему ребёнка, но Жанна под различными предлогами старалась оттянуть момент беременности. Она, слишком рано повзрослевшая, и взвалившая на свои хрупкие плечи семейные хлопоты, тоже желала обзавестись ребёнком, но хотела, чтоб её ребёнок был от любимого мужчины. Аким таковым не являлся, и сейчас, когда Жанне было уже двадцать, Акиму, соответственно, пятьдесят, и ей становилось всё труднее объяснить мужу своё нежелание заводить детей.

     Евгений был без ума от Жанны. Он, будучи незакомплексованным мужчиной, в присутствии Жанны робел, словно  впервые влюбившийся подросток, и боялся рассказать о своих чувствах, страшась её отказа.
Жанна в свою очередь была вежлива с молодым человеком, и дружелюбна, не выказывая, однако, чего-то большего, и не позволяя усомниться в своей порядочность, но с каждым днём Евгений смелел всё больше, надеясь однажды решиться открыть своё сердце.

     Аким, как и раньше, наведывался в магазин раз в день, и задерживался ненадолго. Появляясь, он украдкой, как ему самому казалось, от Евгения целовался со своей женой. Она никогда не противилась мужу, что заставляло Евгения сжимать от отчаяния кулаки. Всякий раз Жанна сама льнула к мужу, как только он норовил обнять её.
Евгений, видя всё это, лишь стискивал зубы, но однажды всё же не выдержал.

     В  тот день Аким появился под вечер, за час до закрытия. Лишь только Евгений удалился в противоположный конец зала, Аким обхватил руками талию жены, и притянул к себе. Жанна с улыбкой положила ладони на плечи мужа, и сама потянулась к нему губами. Аким впился в её губы жадным, коротким поцелуем.

     Евгений вернулся,  и успел увидеть, как Жанна, первой заметив его появление, отстранилась от мужа. Аким нехотя отпустил жену, и засобирался, было, но замер.

     - Я сегодня не хочу в спортзал ехать, - произнёс он, обращаясь к девушке. – Может быть, подожду, пока вы закроетесь, и ты отвезёшь меня домой?

     - Не получится, милый, - сожалея, отозвалась Жанна. – Я уже договорилась со своим парикмахером, после работы еду к ней. Это два часа, как минимум. Не хочешь же ты провести всё это время, сидя в машине?

     Аким покачал головой, и двинулся к выходу:

     - Нет, родная, уволь. Лучше подожду тебя дома. Постарайся поскорее вернуться.

     Аким вышел, Евгений заложил руки в карманы брюк, и уставился в пол:

     - Глядя  на вас, Жанна Адисовна, и не скажешь, что вы не любите своего супруга.

     Девушка посмотрела на мрачное лицо, решительно сжатые губы молодого человека, и мягким, невесомым движением коснулась его руки.

     - Я надеюсь, ты никогда не расскажешь ему об этом… - негромко произнесла она.

     - Я? – Евгений снова смутился, как бывало с ним часто во время разговора с ней. – Нет, что вы! Никогда! Только…

     - Только что? – она продолжала держать его за руку.

     - Вы сами тянетесь к нему, как только он обнимает вас, - решился он. – Складывается ощущение, что вы оба без ума друг от друга, а мне вы говорили другое.

     - Я не люблю своего мужа, - повторила Жанна фразу, уже не раз слышанную им, и продолжила: - если я отстранюсь, когда он обнимет меня, то он догадается, что мне противны его поцелуи. Тогда он поймёт, почему я не хочу от него ребёнка, и мне придётся забеременеть насильно. Он перестанет верить моим оправданиям, а я не смогу перечить ему.

     - Разведитесь, Жанна Адисовна! – вспылил Евгений. – Если вы не любите мужа, то не надо насиловать себя, и идти наперекор своим желаниям! Разведитесь!

     - Как легко сказать! – Её голос был всё так же тих. Отпустив руку Евгения, девушка отвернулась, сделав несколько шагов в сторону. – Развод! Такое короткое слово, но так много заключено в нём! Развод. Расстаться, и стать абсолютно чужими друг для друга. Я не смогу развестись с Акимом, как бы сильно не хотела этого. Это мой крест, как говорите вы, христиане, и мне придётся нести его до конца.

     - Но почему?! – развернувшись в её сторону, и глядя на точёную
фигуру девушки, Евгений замер. – Почему нельзя развестись?! Я не понимаю! Если вы не любите его, то зачем жить вместе с ним?! Разведитесь, и живите в своё удовольствие!

     - Это не так легко, как тебе кажется, Женя, - не поворачивая головы,
с грустью произнесла она. – Я воспитана в мусульманской семье, отец всегда учил меня подчиняться, я должна терпеть, это моё  бремя. Женщины в мусульманских семьях почти не имеют права голоса. Да и потом, легко сказать: «разведитесь, и живите»! Кому я буду нужна после развода? Мне нет ещё и двадцати одного года, кто возьмёт замуж разведённую женщину? Кому я буду нужна?

     - Вы будете нужны мне, Жанна Адисовна! – пылко произнёс молодой человек. Сделав широкий шаг, он приблизился к ней, нежно обвил руками её тонкую талию, и зарылся лицом в мягкие волосы девушки, пахнущие жасмином. – Я возьму вас замуж! Вы всегда будете нужны мне! Я люблю вас!

     Жанна не ответила, и не двинулась с места. Ободрённый тем, что она не стала вырываться, Евгений попытался поцеловать её, но она отвернула лицо, по-прежнему не делая попыток высвободиться из его объятий. Тут только он заметил одинокую слезинку, скатившуюся из уголка её глаза, и почувствовал, что девушка дрожит всем телом, словно от холода.

     - Не бросайся на ветер такими словами, Женя! – тихо проговорила Жанна, прикрыв глаза длинными пушистыми ресницами. – Я уверена, ты не раз произносил эти слова в адрес других девушек, не говори их мне. Мусульманские девушки не могут выйти замуж во второй раз…

     - Я люблю тебя, Жанна! – прошептал Евгений, впервые обратившись к жене своего работодателя на «ты». – Я полюбил тебя сразу же, как только увидел! Ты нужна мне! Прошу тебя, разведись с ним, и согласись выйти за меня!

     В этот раз она не стала отстраняться, когда он потянулся своими губами к её губам. Развернувшись к нему лицом, девушка обвила его шею руками, и какое-то время молодые люди целовались, забыв обо всём.

     Мелодичная трель колокольчика над входом известила их о том, что они не одни. В тот же миг она гибкой кошкой выскользнула из его объятий, и оказалась в другом конце прилавка.
Евгений, ещё не до конца веря в то, что счастье всё же улыбнулось ему, повернулся к покупателю со своей дежурной фразой:

     - Чем могу быть полезен вам?

     Следом за первым покупателем, вошёл второй, за ним сразу же третий. Когда магазин вновь опустел, электронные часы на стене показывали, что наступил конец рабочего дня.

     - Пора закрываться, Женя. – Она смущённо улыбнулась. – Нужно прощаться до завтра.

     - Я не хочу прощаться! – он бросился к ней, снова заключил девушку в жаркие объятия, и принялся покрывать жадными поцелуями её лицо и шею.
Она откинула голову назад, и прикрыла глаза от удовольствия.

     - Я не хочу прощаться до завтра! – говорил он, целуя её. – Не хочу расставаться с тобой! Ты нужна мне!

     - Мне надо ехать… - попробовала она вяло сопротивляться, но тут же сама принялась целовать его. – Я люблю тебя, Женя! Я тоже полюбила тебя сразу же, как только увидела! Ты такой сильный, такой красивый, я не могу не думать о тебе!

     Услышав звон колокольчика, Евгений ещё сильнее сжал в руках тело Жанны, не позволяя ей отстраниться, и раздражённо крикнул в сторону двери:

     - Мы уже закрыты!

     - Сумасшедший! – прошептала Жанна, - зарывая тонкие пальцы в его волосы, - ты мой сумасшедший! Это мог быть он!

     - Мне всё равно! – отозвался Евгений. – Пусть это сто раз будет он! Я хочу, чтоб ты была со мной!
Эти слова будто отрезвили девушку.

     - Нет, нет! Хватит! Не надо! – тяжело дыша, она высвободилась из его объятий, отступила назад, и замерла с высоко вздымающейся грудью. – Пора закрывать магазин…

     Несколько мгновений Евгений был не в силах отвести от неё взгляд, затем, опустив голову, подчинился, вышел из-за прилавка.

     Уже включив сигнализацию, заперев магазин, опустив жалюзи, и оседлав свой мотоцикл, он посмотрел, как она, садясь в машину, кинула на него влюблённый взгляд. От этого взгляда всё в нём затрепетало, и Евгений до отказа дёрнул на себя рукоятку газа. Мотоцикл взревел, выбросив в воздух чёрные выхлопы, встал на заднее колесо, и стремглав сорвался с места.

     Оказавшись дома, Евгений ворвался в квартиру, прямиком бросился в ванную, и подставил голову под струю холодной воды. Но это не помогло, перед глазами так же незыблемо стоял образ хрупкой девушки с восточными чертами лица. Молодой человек набросил на мокрую голову полотенце, вышел из ванны, вытираясь, и услышал звонок в дверь.

     - Кого ещё черти принесли?! – Евгений рывком распахнул дверь, собираясь обложить незваного гостя трёхэтажным матом, и вдруг остолбенел.

     На пороге, улыбаясь, стояла Жанна.

     -Ты впустишь меня? – произнесла она своим певучим, обволакивающим голосом, и обдала молодого мужчину ароматом жасмина.

     Евгений, плохо соображая, что происходит, посторонился, машинально продолжая вытирать полотенцем голову.

     - Жанна Адисовна! Вы здесь?! Но как вы узнали мой адрес?!

     - Я ехала за тобой. – Она вошла, прикрыв за собой дверь. – Ты мчался
на своём мотоцикле, как угорелый! Так нельзя ездить, Женя! Это опасно!

     Отбросив полотенце в сторону, Евгений схватил Жанну на руки, и счастливо смеясь, закружил её по комнате. Она звонко засмеялась вместе с ним:

     - Сумасшедший! Что ты делаешь?! Отпусти меня! Отпусти же, Женька!

     Не отвечая, он продолжал кружиться, наслаждаясь её присутствием в своём доме, и запахом жасмина, разнёсшимся по всей квартире.

     - Отпусти, Женька! – продолжала смеяться девушка. – У меня совсем мало времени! Ты меня слышишь? Сумасшедший! Аким будет ждать меня дома меньше, чем через два часа!

     Услышав ставшее уже ненавистным имя своего работодателя, Евгений мгновенно перестал смеяться, нахмурил брови. Замерев, он осторожно опустил девушку, но продолжал поддерживать её за талию. Только  сейчас он почувствовал лёгкий, еле уловимый запах алкоголя.

     - Ты пила? – ещё сильнее помрачнел Евгений.

     - Да, - прошептала она, тоже делаясь серьёзной. – Иначе я бы не решилась войти в твою квартиру… Я, замужняя женщина, никогда, даже в мыслях, не могла позволить себе такого...

     Лица молодых людей были всего в паре сантиметров друг от друга, Евгений увидел, как губы Жанны приоткрылись призывно, и потянулся вперёд, одновременно начав освобождать девушку от одежды. Он был нежен и осторожен, она, несмотря на спиртное, поначалу была немного скованна и стеснительна, но скоро всё же поддалась ему, и принялась в ответ расстёгивать пуговицы на его рубашке…

     Пришли в себя они только спустя три часа. Ойкнув, Жанна спрыгнула с кровати, и стала спешно натягивать на себя одежду, в беспорядке раскиданную по всей комнате. Евгений, приподнявшись на локте, смотрел, как она одевается. В его голове бурлили эмоции, отображаясь на лице, словно в зеркале.
     Девушка, мельком перехватив его взгляд, вспорхнула на кровать, полуодетая, продолжая натягивать бюстгальтер, и поцеловала Евгения в губы. Он схватил её, собираясь удержать около себя, но Жанна вырвалась, и продолжила одеваться, не глядя на него. Голос её был извиняющимся:

     - Ну, Женька, ну, Женечка, ну, миленький мой, ну, не обижайся, прошу тебя! Я должна, понимаешь, должна уйти, я не могу остаться! Я люблю тебя, я очень сильно люблю тебя, но мне надо уходить!

     Евгений не проронил ни слова, враз обессилев от обрушившегося на него чувства невыносимой потери.

     Хлопнула входная дверь, и стало невыносимо тихо. В комнате остался витать лёгкий аромат жасмина.
Евгений упал на кровать, тяжело дыша, весь в холодном поту, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Слёзы против воли полились из его глаз. Перевернувшись на живот, он сжал скомканную простыню в кулаках, и в бессильном исступлении схватил подушку зубами; из горла молодого человека вырвался крик смертельно раненого зверя…

     Когда следующим утром его мотоцикл, взвизгнув покрышками, замер возле магазина, красный минивэн уже стоял с потушенным двигателем. Из машины выбралась Жанна, и направилась к нему. На её лице играла холодная улыбка, движения девушки были легки и невесомы, голос, когда она заговорила, был обычным, каким был всегда. В нём не было и намёка на вчерашнюю страсть.

     - Долго спишь, Женя.
Евгений бросился к ней, намереваясь обнять, поцеловать любимую, но Жанна остановила его, не дала приблизиться вплотную, протянув вперёд руку, и коснувшись кончиками пальцев его груди.

     - Что с тобой? – холодно произнесла она, обходя Евгения. – Ты не в себе?

     Эти слова мгновенно отрезвили Евгения, словно на него вылили ушат холодной воды. Развернувшись следом за Жанной, он двинулся к магазину, на ходу доставая из кармана ключи. Его голос сделался таким же сухим.
     - С  добрым утром, Жанна Адисовна.

     Только когда они оказались в магазине, укрытые от посторонних взглядов за полупрозрачной витриной, она позволила обнять себя, и сама страстно потянулась к его губам.
     - Я  люблю  тебя, Женька! Любимый мой!

     - Милая! Я тоже люблю тебя!

     - А ты не обманываешь? – вдруг перестав покрывать его лицо горячими, сводящими с ума поцелуями, и слегка отпрянув, переспросила она. – Ты правда меня любишь? Не бросишь, как обычно делают мужчины, получив от женщины то, что хотели?

     Евгений посмотрел в выразительные глаза девушки, с нескрываемой тревогой смотревшие на него, и прижал её к себе.

     - Как ты могла подумать такое, Жанна?! Ты нужна мне!

     - Правда, правда? – счастливым голосом промурлыкала девушка.

     - Правда, правда! – отозвался Евгений, снова принимаясь целовать губы любимой.

     В ответ она обвила его руками, запустила тонкие пальцы в его волосы, и со вчерашней страстью принялась отвечать на его поцелуи.

     Над входной дверью звякнул колокольчик.

     - Какого… - недовольно начал Евгений, но обнаружил, что в зале он один. Жанна уже стояла за прилавком, лицом к вошедшему покупателю, и улыбалась дежурной, ни к чему не обязывающей улыбкой.
    
     - Чем могу быть полезна вам?

     Покупатели, словно прорвав невидимую плотину, потянулись один за другим. Так продолжалось до самого обеда. Когда Евгений запер дверь изнутри, повесив табличку с надписью «обеденный перерыв», и вернулся за прилавок, Жанна уже хлопотала в подсобке.

     - Женька, обед  готов! – позвала она. – Иди сюда!

     Войдя в маленькую подсобку, Евгений даже не посмотрел на накрытый стол. Схватив девушку в охапку, он повалился вместе с ней на диван.
     - На обед я хочу тебя!  - прорычал он.

     - Женька, сумасшедший! Пусти! – принялась вырываться Жанна. – Аким может придти в любой момент!

      - Я запер дверь, ему придётся ждать конца перерыва! – Возбуждение целиком овладело молодым человеком, он был не в состоянии контролировать себя.

     Жанна продолжила отбиваться, но его возбуждение очень быстро передалось ей, и она, уступая напору, со всей своей страстью поддалась ласкам молодого мужчины. Два тела сплелись на диване в жгучей страсти; на столе остывал нетронутый обед.

     К концу перерыва молодые люди оделись наспех, привели себя в порядок, и уселись за стол. Жанна, забравшись на колени к Евгению, принялась кормить его с ложки, не переставая весело смеяться. Он, в свою очередь, тоже вооружился ложкой, и начал кормить её.

     - Наш обед закончился уже пятнадцать минут назад! – наконец, спохватилась она. – А я всё так же голодна, как и час назад!

     - Я тоже! – Рука Евгения легла на колено Жанны, и поползла вверх, задирая подол платья.

     - Нет, нет, нет! Сумасшедший! – Она вскочила, бросившись бежать от него в зал. – Всё! Обеденный перерыв закончен! Мы открываемся!

     Ко времени закрытия в магазине появился Аким.

     -Здорово, Евгений! – По своей привычке крепко пожав руку молодого человека, он повернулся к жене, грубо схватил её за талию, привлекая к себе. – Отвезёшь меня домой, солнце!

     - Конечно, милый!

     Евгений деликатно отвернулся, сделав вид, что его внимание привлекли тусклые пятна на безупречно чистой витрине, оставшиеся после только что прошедшего дождя. Расслышав звук поцелуя, он заскрипел зубами от невыносимой ревности, мгновенно охватившей всё его существо от макушки до  пят.

     Жанна прервала поцелуй, и осторожно отпрянула от мужа, избегая встречаться с Евгением взглядами.
     Аким глянул на часы:

     - Объявляю конец рабочего дня! Евгений, собирайся домой!

     Молодому человеку показалось, что Аким бросает на жену слишком плотоядные взгляды, это его вывело из себя, и, пробормотав невнятно «до свидания», он бросился из магазина вон.

     Мотоцикла взревел, развернулся на месте, выхлопнув тучи грязно-чёрного дыма, и пролетел мимо витрины на заднем колесе.

     - Что это с ним? – непонимающе пробормотал Аким. – Словно с цепи сорвался.

     - Он сегодня с самого утра немного нервный, - сообщила своему мужу Жанна. – Вчера поссорился со своей девушкой. Наверное, спешит мириться.

     - А, ясно. – Аким снова обнял жену, и прижал хрупкое тело к себе. – Поехали домой, солнце!

     Евгений добрался до дома в рекордные сроки, обгоняя на своём пути весь транспорт, а один раз даже выехав на тротуар. Погнавшаяся за ним машина дэпээсников очень быстро осталась позади, позорно отстав; мотор отечественной «лады» был не в состоянии тягаться с мощным двигателем японской «хонды».

     Весь вечер и всю последующую ночь Евгению было невыносимо плохо, молодой человек, не в силах уснуть, без конца ворочался. Не выдержав, он даже вскочил с кровати, и, как был босиком, прошлёпал на кухню. Водки в холодильнике не оказалось. Не оказалось её и в шкафу. Со злости стукнув кулаком по столу, Евгений снова отправился спать...

     Утром, наспех приладив оторвавшуюся ножку кухонного стола, он отправился на работу, не позавтракав.

     Красный минивэн подъехал к магазину одновременно с мотоциклом.

     - Здравствуйте, Жанна Адисовна, - прохладно произнёс Евгений, мельком глянув на девушку.

     - С добрым утром, Женя, - ровно поздоровалась она, входя в магазин, и сама, первой, не дожидаясь его инициативы, обняла молодого мужчину.
Евгений взял руками запястья девушки, убирая их со своих плеч.

     - Вы сегодня настроены чересчур игриво, Жанна Адисовна, - по-прежнему холодно обронил он, отворачиваясь. – Ночью, видимо, получили недостаточную порцию любви от супруга?

     Жанна не ответила, повернувшись к ней, Евгений тут же пожалел о своей грубости: из глаз девушки рекой лились слёзы, она, беззвучно рыдая от нанесённого ей оскорбления, дрожала всем телом.

     - Милая моя! – Бросившись к Жанне, Евгений подхватил её на руки, словно ребёнка, унёс в подсобку, усадил на диван, сам сел рядом, и принялся, как мог успокаивать. – Прости меня! Я не хотел, не подумав, сказал! Извини меня, пожалуйста! Жанна, милая моя, любимая!

     - Я люблю тебя! – сорвалось с губ продолжавшей плакать девушки. – А ты… Зачем ты так?! Сумасшедший! Мы с Акимом уже несколько ночей
спим в разных комнатах, а ты... Я не позволяю ему прикасаться ко мне ночью! Не знаю, сколько мне ещё удастся продержаться… Зачем ты так?!

     - Прости меня, любимая моя, милая моя! – взмолился Евгений, упав на колени рядом с диваном, и уткнувшись головой в подрагивающие колени девушки. – Я больше никогда, ни словом, ни единым жестом! Обещаю тебе! Прости меня!

     - Сумасшедший… - Слёзы уже начали высыхать, но Жанна всё ещё дрожала от пережитого. Осторожными движениями пальцев она принялась перебирать волосы на голове любовника. – Я же люблю тебя! Мой сумасшедший!

     Некстати зазвеневший колокольчик над входной дверью в магазин известил о появлении в зале первого на сегодняшний день покупателя.

     - Иди в зал… - Она оттолкнула его от себя, и принялась вытирать слёзы носовым платком. – Иди. Сумасшедший мой!

     Когда Евгений, обслужив нескольких, вошедших друг за другом, покупателей, вернулся в подсобку, Жанна уже полностью успокоилась. Сидя за столом, и косясь в маленькое зеркальце, она поправляла на лице макияж.

     - Тушь потекла из-за тебя, - на лице Жанны появилось виноватая улыбка.

     - Прости! – В порыве нежности, молодой мужчина взял ладонь девушки в свою, поднёс её пальцы к своим губам.

     - Это ты меня прости, любимый! – встав, Жанна прижалась к нему всем телом, её глаза смотрели призывно. – Ты ведь не знал, что я из-за тебя не сплю с мужем… Надо было сказать тебе, а я, дурочка…

     - Не говори так! – Осторожно приподняв голову любимой за подбородок, и отодвинув в сторону густую чёрную, отливающую синевой, прядь длинных волос Евгений прикоснулся губами к её лбу.  -  Я люблю тебя, моя милая!

     Жанна ещё теснее прижалась к нему, её руки заскользили по его телу. Он ответил тем же, запустив свои пальцы под её блузку.

     - Сумасшедший! – выкрикнула она, рассмеявшись. – Не надо! Не сейчас! В любой момент в зал могут войти покупатели! Или даже Аким!

     Но распалившегося Евгения уже было не становить, девушка поняла это, и не стала сопротивляться, когда он, не утруждая себя расстёгиванием пуговиц, через голову стянул с неё блузку...

     Дни потекли один за другим; молодые люди предавались любви в магазине. Иногда Жанна, заранее сообщив Акиму о своём вечернем визите в салон красоты, спешила домой к Евгению, иногда они, отъехав на машине в какой-нибудь безлюдный переулок, прямо там же, в салоне автомобиля, бросались в объятия друг друга. У них вошло в привычку «не терять время», отведённое им для обеденного перерыва, и уединяться в подсобке магазина в моменты, когда в зале не было ни души. Несколько раз они даже снимали на пару часов номер в гостинице, и, наскоро раздевшись, обо всём забывали на короткое время.
Евгений был счастлив, лаская молодое тело любовницы, он дарил Жанне всю любовь и ласку, на которую только был способен. Она платила ему тем же.

     Лишь одно обстоятельство до предела раздражало молодого человека, доводя его до бешенства. Чем чаще он оказывался в объятиях Жанны, тем больше ему хотелось не отпускать её. Его буквально бесили моменты, когда девушка, вдруг вспомнив о том, что она замужем, начинала второпях одеваться, одновременно продолжая целовать его, и извиняться за то, что ей пора уходить. Он не уставал уговаривать её расстаться с мужем, и переехать к нему.

     - Хочешь, - говорил он, приходя в беспомощную ярость, - я сниму для нас с тобой другую квартиру?! Двухкомнатную, трёхкомнатную, четырёхкомнатную! Какую скажешь! Я смогу, вот увидишь! Если придётся, я даже попрошу у родителей денег, ради тебя я сделаю всё!
     - Глупенький мой, сумасшедший мой! – чуть не плача, отзывалась Жанна, неохотно отбиваясь в такие моменты от его настойчивых ласк. – Ты думаешь, меня смущает то, что у тебя маленькая квартира? Да я за тобой и в огонь, и в воду, и в однокомнатную квартиру, и в шалаш на вершине голой скалы! Куда скажешь! Я отправлюсь за тобой хоть в пропасть, хоть на небо! Но я замужем, пойми! Пойми, и прости, если сможешь! Я люблю тебя, но я занята, мы никогда не сможем быть вместе! Для меня страшный грех разводиться, и выходить замуж во второй раз!

     - А измена мужу, выходит, по-твоему, не грех?! – всё сильнее распалялся Евгений, видя, что она вот-вот готова оставить его, и стремясь хоть на минуту продлить её присутствие около себя.
     - Ну, Женечка! Ну, миленький мой, сумасшедший мой! – восклицала Жанна, не поддаваясь уговорам задержаться. – Это тоже грех, и даже ещё больший, чем развод, но пойми же, я же ради тебя иду на это! Этого ведь, кроме нас с тобой никто не узнает! А развод – это публичная огласка, ты хочешь меня опозорить перед всеми?! Пойми меня, любимый мой, и прости, если сможешь!

     Евгений опять оставался один, проклиная всё на свете, и обещая себе порвать все отношения с Жанной, но стоило ему только снова увидеть её, как все эти обещания мгновенно забывались, и руки молодого мужчины против его воли сразу тянулись к её рукам, его губы – к её губам.

     Когда в магазине появлялся Аким, Евгений, стремясь сохранять конспирацию, продолжал, как и было заведено с самого начала, обращаться к Жанне на «вы», и по имени-отчеству, но как только Аким уходил, молодой мужчина вновь поскорее спешил до дна испить из кубка грешной страсти…

     Спустя несколько месяцев, горожанам пришлось закутаться от холода в тёплые одежды, и укрыть головы шапками; в один из тех утренних часов, когда вся природа словно замерла в ожидании первого снега, Евгений спешился со своего мотоцикла возле магазина. Жанна появилась с небольшим опозданием. Она вошла, бросила холодный, ничего не выражающий взгляд на покупателя, расплачивающегося с Евгением, и, пробормотав «здрасьте», скрылась в подсобке.

     Освободившись, Евгений поспешил следом, и увидел, что девушка, уже скинув меховую шубку, сидит за столом спиной к нему, сложив локти на столешнице.

     - Милая, - позвал он, осторожно сжав хрупкие плечи.

     - Любимый мой, сумасшедший мой, Женечка! Как же я люблю тебя! – Вскочив, Жанна развернулась к нему лицом, обвила руками его шею, и прижалась к его груди. Плечи её затряслись от плача, слёзы хлынули из глаз. – Ты даже не представляешь, как сильно я люблю тебя, Женечка!

     Прижав к себе содрогающееся тело, Евгений машинально принялся успокаивать девушку, но она продолжала плакать, не желая объяснять причины, такого неожиданного поведения, лишь повторяя время от времени:

     - Я знала, что это случится, я знала!

     Услышав звон колокольчика, Евгений нехотя вышел в зал. К его возвращению девушка уже успокоилась, только мокрые дорожки, оставленные слезами на бледных щеках, свидетельствовали о том, что Жанна плакала совсем недавно.

     -Ты можешь объяснить, что случилось? – поспешно произнёс он, видя, что она снова готова заплакать. – Мне больно, когда ты плачешь!

     Сделав усилие, ей удалось взять себя в руки, но две слезинки всё же выкатились из уголков её глаз.

     - Я перестала спать в одной постели с мужем с того дня, как пришла работать сюда, - принялась она рассказывать, поминутно всхлипывая, и готовая снова разреветься в любой момент. – Ты не представляешь, чего мне стоит не подпускать его к себе  по вечерам, когда мы оба находимся дома! Я постоянно придумываю всякие причины, в которые он, по-моему, уже давно не верит! Мне становится так плохо, когда он обнимает меня! Я готова умереть, лишь бы только он не дотрагивался до меня! Он мне противен, Женька! До ужаса противен, до зубного скрежета! О, боже, что я говорю?! Мне противен мой собственный  муж! Я не должна говорить так,
это грех, страшный грех даже думать такое!

     Евгению снова пришлось успокаивать готовую разрыдаться девушку.

     - Он противен мне! Хоть это и грех, а он всё равно мне противен! – с жаром продолжила Жанна, взяв себя в руки. – Но, ты знаешь, Женька, мне всё же придётся быть с ним! Мне придётся уступить ему!

     Евгений не проронил ни слова, но вид молодого мужчины говорил, что он всё ещё не понимает, в чём дело.

     - Я беременна, Женька, я беременна от тебя, любимый! Но ребёнок не будет твоим, никогда не будет! Мне придётся быть с мужем, придётся провести с ним одну ночь, а потом убедить его в том, что это его ребёнок! Я люблю тебя, Женька! – закончила на одном дыхании Жанна, и заревела навзрыд.

     Как Евгений ни пытался, ему так и не удалось успокоить её, Жанна проплакала в подсобке весь день, попросив его не входить. Находясь в зале, он слышал её приглушённые рыдания, и бесился про себя, скрипя зубами от бессилия. Евгений не плакал, держался, но его сердце обливалось кровавыми слезами. К концу рабочего дня он, постучав предварительно, вошёл в подсобку, и сообщил девушке, что пора закрываться. К этому времени Жанна уже полностью овладела собой, поправила макияж, избавившись от припухлых век и следов слёз на щеках.

     - Я подумала, и решила, что наши отношения не могут больше продолжаться, - спокойным голосом произнесла она, накинув на плечи шубку, и следом за ним покидая подсобку. – Мы никогда не будем вместе, поэтому нам ни к чему продолжать встречаться. Я замужняя  женщина, не пристало порядочной девушке изменять своему мужу.

      - Жанна! – взмолился Евгений, хватая девушку за руки. – Что ты говоришь?! Разве нам было плохо вдвоём?!

     - Не в этом дело, - решительно высвободилась она. – Мы никогда не сможем быть вместе, у нас нет будущего, я и так уже достаточно обманывала мужа. Так дальше не может продолжаться.

     Не ответив Евгений запер магазин, но садиться на мотоцикл не спешил. Как  только она оказалась за рулём своего минивэна, мужчина бросился к машине, распахнул рывком пассажирскую дверцу, и оказался рядом с девушкой.

     - Выйди из машины, Женя, - ровным голосом произнесла она. – Езжай домой.

     - Нет, Жанночка, послушай меня! – взмолился он, повернувшись к ней, и простирая вперёд руки. – Ты же не любишь его! Разведись с ним! Разведись, и выходи за меня! Мы будем счастливы вместе!

     - Мы никогда не будем вместе, и не будем счастливы. – Её голос был всё таким же холодным. – Выйди из машины, а не то я закричу.

     - Ну, послушай же меня, Жанна! – продолжал он. – Я хочу, чтоб ты вышла за меня замуж!

     - Я не смогу развестись, - упрямо произнесла Жанна, храня на лице всю ту же печать спокойствия. – Очень хочу, но развод для меня означает несмываемый позор. Женщины моей национальности должны всю жизнь находиться рядом с одним мужчиной. Я изменяла мужу, он не должен узнать об этом. Я уже всё решила для себя. С сегодняшнего дня я больше не стану противится его ласкам, и буду жить с ним так же, как жила до встречи с тобой. Мне будет тяжело, но я смогу, выдержу. А тебе нужно найти себе девушку. Ты будешь счастлив, но не со мной.

     - Что ты говоришь, Жанна?! – выкрикнул Евгений. Губы молодого человека предательски дрожали, на глазах показались слёзы. – А как же ребёнок?! Наш с тобою ребёнок!

     - Это мой ребёнок и Акима, - ответила Жанна. – Я замужем, значит, мой ребёнок будет от мужа.

     - Ты не сделаешь этого! – вскричал Евгений, поднося ладонь к глазам. – Это мой ребёнок, я люблю тебя, и хочу жить вместе с вами! С тобой, и нашим ребёнком! Причём тут Аким?!

     - Он мой муж, значит, это его ребёнок, а не твой. – Лицо девушки вдруг изменилось. Схватив ладони Евгения, она с силой сжала их, и заговорила быстро и страстно: - Прости меня, милый, сумасшедший мой, Женька! Это я во всём виновата! Только я виновата в том, что не смогла устоять перед тобой! Не нужно было всего этого! Теперь уже поздно что-то менять! Прости меня за то, что ты никогда не сможешь обнять нашего ребёнка, и назвать его своим! Прости меня за всё!
Евгений сидел, как громом поражённый. Девушка, так много значившая для него, собиралась уйти из его жизни, и забрать с собой самое дорогое. Мысли в голове молодого человека путались, глаза его беспокойно бегали по сторонам, он никак не мог сконцентрироваться.

     - Нет, нет, - только и произнёс он. – Ты не сможешь…

     Жанна снова взяла себя в руки, и заговорила прежним холодным голосом, отрезвившим Евгения:

     - Выйди из машины, Женя, а не то я закричу. Между нами всё кончено. Я обманула тебя, я не беременна. Я люблю своего мужа, и собираюсь забеременеть только от него.

     Холодный, равнодушный тон девушки привёл молодого человека в чувство. Поняв, что нужно делать, и решившись, он вдруг как-то сразу успокоился.

     - Я убью его!

     Наступило молчание. Жанна, повернув голову, не сводила глаз с лица Евгения. Таким она ещё не видела его. Молодой человек выглядел решившимся идти до конца.

     - Тогда я убью его, - со злостью повторил он, не глядя на неё, и продолжил: - тогда ты выйдешь за меня замуж? Если не хочешь
разводиться…

     - Я не могу, а не не хочу! – воскликнула, чуть не плача, Жанна.

     - Если не можешь развестись, я убью его, и ты станешь вдовой. Тогда мы с тобой поженимся, и Акиму не придётся воспитывать моего ребёнка.

     - Ты не сделаешь этого, - прошептала Жанна, широко распахнув глаза. – Тебя посадят, я не хочу…

     - Не  посадят. – План мгновенно созрел в голове Евгения. – Я всё сделаю, как надо. Ради нас с тобой, ради нашего ребёнка, ради того, чтоб ты была счастлива, я сделаю всё.

     - Выходи из машины, Женя, - каменным голосом произнесла она. – Ты не сделаешь этого.

     Он толкнул от себя дверцу, выбрался, и прежде чем захлопнуть дверцу, посмотрел на Жанну. Голос его сделался просительным.

     - Если ты меня любишь, если я хоть что-то значу для тебя, не предпринимай ничего. Я сам всё сделаю. Мне не хочется, чтоб ты была с Акимом.

     Захлопнув дверцу, Евгений прошёл к своему мотоциклу, оседлал его, и тронул с места. А красный минивэн ещё долго стоял возле магазина…

     ***

     Открыв замок, Евгений поднял жалюзи, вошёл в магазин, и повернулся к вошедшей следом Жанне. Его вопросительный взгляд с тревожным ожиданием задержался на её красивом лице.

     Жанна приблизилась, обняла Евгения, тяжело вздохнув, прижалась щекой к его груди.

     - Я снова притворилась больной, Женька. Не знаю, как долго ещё я смогу выдержать. Он становится всё агрессивнее после каждого отказа.

     Евгений не ответил, прижав к себе любимую.

     - Я люблю тебя, Женька, я так сильно люблю тебя! – грустно произнесла она. – Как жаль, что между нами ничего не…

     - Не говори так! – оборвал он её. – Я сказал, что решу проблему.

     - Подожди, - слегка отстранилась девушка, заглянув ему в глаза. – Ты серьёзно собрался…

      Евгений не ответил, но она всё прочитала по его глазам.

     - Сумасшедший! – произнесла она, снова прижавшись к нему. – Ты мой сумасшедший!

     Во время обеденного перерыва молодые люди, вместо того, чтобы утолять голод, долго лежали на диване, обнявшись. Он гладил руками её спину, плечи, голову, успокаивая, она, крепко обняв его в ответ, не желала выпускать из рук.

     - Ты моё счастье, Женька, - прошептала она. – Моё счастье в тебе, мой сумасшедший, я так сильно хочу быть с тобой…

     Поцеловав солёные от слёз губы девушки, Евгений не ощутил отказа, и потянул вниз «молнию»  на её платье.

     - Мы вместе последний раз! – шептала Жанна, жарко целуя мужчину в ответ. – Скоро, хотим мы этого или нет, мне придётся быть с мужем. Мне нужно будет быть с ним до того, как у меня начнёт расти живот. Он ни за что не должен догадаться о том, что я изменяла ему… Иначе несмываемый
позор…

     ***
     Снег в этом году выпал очень рано. Выпал, и остался лежать, не растаял. Город преобразился, казалось, он стал чище. Деревья, потерявшие листву ещё в начале холодов казались фантасмагорическими статуями, раскинувшими свои мёртвые конечности в разные стороны.

     Уже несколько дней подряд Евгений тайком следил за Акимом. Сказавшись больным, он выпросил себе несколько выходных, и принялся изучать распорядок дня своего работодателя.

     По утрам Аким бегал в парке, расположенном недалеко от дома. Несмотря на осенний холод, пробирающий до костей, мужчина облачался в лёгкий спортивный костюм, и целый час нарезал круги по периметру парка. Затем, ненадолго вернувшись в дом, он снова выходил, но уже одетый в тёплую дублёнку. Подняв воротник, он стоял недолго, останавливал первую попавшуюся машину такси, и ехал в спортивную школу, где встречался со своими знакомыми. После обеда он обычно находился дома или подолгу сидел на лавочке в парке.

     На третий вечер после того, как Евгений принялся следить за ним, к Акиму подсела молодая девушка. Проходя мимо лавочки, на которой сидел мужчина, она присела рядом, не спрашивая разрешения, и первая обратилась к нему с каким-то вопросом. Из-за расстояния Евгений не мог расслышать, о чём они говорили, но сразу же бросилось в глаза радостно осветившееся лицо Акима. Просидев около получаса, девушка поднялась, и ушла, осторожно ступая на высоких каблучках, плотнее запахнув на высокой груди воротник куртки, пряча лицо под капюшоном. Аким проводил девушку задумчивым взглядом, и отправился в спортзал, где он боксировал по вечерам, стремясь поддерживать форму.

     На следующий день встреча Акима с таинственной незнакомкой повторилась. На этот раз они долго гуляли по парку, он подарил ей принесённую с собою коробку конфет, всё время осторожно поддерживал под локоть, а на прощание поцеловал в щёку.

     Наблюдая издалека за неспешно прогуливающейся и о чём-то беседующей парой, Евгений размышлял над тем, кем девушка, по возрасту примерно годившаяся в ровесницы Жанне, доводится Акиму.
Кто она? Любовница? Дочь? Ни Жанна, ни сам Аким, ни разу не упоминали о том, что у него есть дочь. Может быть, он скрывает от молодой жены существование взрослой дочери? Почему? Выходит, что эта девушка всё же, скорее, любовница. Но так ли это на самом деле?

     Когда девушка, перед тем как в очередной раз расстаться с Акимом, подставила ему для поцелуя щёку, Евгений затрепетал от охватившей его злобы.

     «Он изменяет ей! Изменяет своей жене! Как можно?! Она же самая лучшая на свете! Он заслуживает самой жестокой смерти!»

     Воспылав к своему работодателю ещё большей ненавистью, молодой человек решил проследить за девушкой.

     Она, позволив поцеловать себя на прощание в щёку, развернулась, и двинулась прочь, провожаемая долгим, задумчивым взглядом Акима.

     Девушка, одной рукой, затянутой в кожаную перчатку, прижимала к груди коробку конфет – подарок Акима – и медленно шла, внимательно глядя себе под ноги. Вторая рука девушки свободно висела вдоль тела.

     Евгений забежал вперёд, и оглянулся, желая рассмотреть лицо незнакомки, но она шла, опустив голову, укрытую капюшоном, и разглядеть лицо не представлялось возможным. Евгений увидел только пухлые губки кораллового цвета, улыбающиеся каким-то своим мыслям. Снова отстав, молодой человек пропустил ничего не замечавшую девушку вперёд, и опять двинулся за ней.

     Она, подойдя к многоквартирному дому, свернула в сторону продуктового магазина. Евгений остановился возле входа, и принялся ждать. Когда девушка выходила, он получил, наконец, возможность рассмотреть черты её лица. Капюшон был откинут, по плечам девушки рассыпались длинные, соломенного цвета, волосы. Лишь только глянув в лицо незнакомки, Евгений сразу же понял, кем она доводится Акиму.

     Такой же, как у Акима, высокий, прямой лоб, и такой же подбородок. Когда девушка, проходя мимо, одарила Евгения мимолётным взглядом, он увидел, что и глаза у неё тоже отцовские. Девушка, несомненно, была красива, но красота её была не бросающейся в глаза, какой была красота Жанны, нет. Лицо девушки, словно светилось каким-то непередаваемым внутренним светом, освещавшим всё вокруг, словно мощный прожектор. Беззащитная, и хрупкая с виду девушка непонятно почему казалась сильной, способной одним только своим взглядом остановить разбушевавшуюся стихию или усмирить дикого зверя.
Евгений стоял, и смотрел, как она шла, зажав подмышкой свисавшей вдоль тела правой руки коробку конфет, подаренную отцом, и левой рукой держа тяжёлый пакет с продуктами. Молодому человеку почему-то вдруг захотелось броситься вперёд, подхватить пакет, и помочь девушке донести её ношу до самого дома.

     С трудом пересилив это желание, Евгений двинулся прочь, раздумывая над тем, почему он до сих пор не подозревал о существовании этой девушки. Почему Аким ни разу не упоминал, что у него есть дочь?

     "Вполне вероятно, что не только я, но и Жанна тоже до сих пор не догадывается о том, что является ровесницей дочери своего мужа…" - подумалось Евгению.

     Лишь только вспомнив о любимой, мужчина словно очнулся от охватившего его непонятного интереса к Акиму и его дочери.
Какая разница, почему Аким скрывает ото всех свою дочь? Неважно, подозревала Жанна о её существовании или нет! Важно другое – то, что Аким должен умереть! Без этого ни он, Евгений, ни Жанна, не будут счастливы! Он вряд ли захочет развестись, если даже Жанна решиться заявить ему о своём уходе.

     Евгению вспомнилось, с какой плотоядной жадностью Аким обнимал свою жену, и он весь передёрнулся от страшного пожара ревности, вспыхнувшего в его душе.

     "Мой сын не станет звать Акима своим отцом! Этому не бывать! Они будут жить втроём, я, она и наш сын! А со временем Жанна родит и дочку тоже! У нас будет самая счастливая семья!"

     Засунув руки в карманы пуховика, Евгений погладил рукоятку складного ножа, и решительно зашагал прочь…

     Поздним вечером Евгений пружинящей походкой подошёл к дому, в котором жила дочь Акима, и затаился рядом с подъездом, встав в тени, отбрасываемой козырьком подъезда. Ему уже не нужно было следить за Акимом, он знал, что отец с дочкой гуляют в парке, и вот-вот должны вернуться. Аким почти всегда провожал девушку до самого подъезда, и уходил, как только она скрывалась внутри.
Нервы Евгения были на пределе. Не помогали даже двести граммов водки, выпитые в ближайшем кафетерии перед тем, как придти сюда. Евгений думал, что алкоголь прибавит ему храбрости, но ошибся, чем ближе он подходил к дому, тем сильней его бил озноб.
Он уже давно одумался бы, и убежал прочь, если бы не глаза Жанны, неотрывно стоящие перед его мысленным взором.

     Молодой человек яро желал смерти своему сопернику, но не подозревал, что убить того будет настолько тяжело.
Внутренне собравшись, Евгений попытался унять дрожь в коленях, и это ему удалось на какое-то время. Но вот где-то совсем рядом застучали каблуки, и ноги Евгения снова начали подкашиваться. С3нув правую руку в карман, и крепко сжав нож, он повернулся лицом к дому, и осторожно оглянулся через плечо назад.

     К подъезду подошла девушка в длинном плаще. Заметив притаившуюся в темноте высокую фигуру мужчины, она невольно ускорила шаг, и почти вбежала в подъезд дома.
Евгений прислонился спиной к стене, и несколько раз глубоко вздохнул, приводя в порядок сбившееся, словно от долгого бега, и ставшее вдруг хриплым, дыхание. Снова послышался звук шагов. Евгений опять встал спиной к подъездной дорожке, собираясь дождаться, пока девушка скроется в подъезде, и напасть на её отца. Но ноги напрочь отказывались
держать его, Евгений зашатался.

     Женщина средних лет, приблизившись к подъезду дома, бросила на покачнувшегося молодого человека презрительный взгляд, и недовольно пробормотав что-то о распоясавшихся в последнее время алкоголиках,
скрылась в подъезде.

     Евгений уже обливался холодным потом. Рукоятка ножа в кармане
стала липкой, мужчина перехватил её поудобней, и повернулся на звук
женских каблучков, прозвучавший в третий раз. Узнав Акима и его дочь, мирно идущих к дому, он с трудом унял предательскую дрожь, взял себя в руки, и повернулся к ним спиной. Вызвав в памяти образ Жанны, молодой человек постарался как можно скорее избавиться от панического страха, сковавшего его по рукам и ногам.

     «Я должен сделать это! – подумал он. – Во что бы то ни стало должен! Ради Жанны, и нашего с ней общего ребёнка!»

     - Ты позвони мне завтра, - негромко говорил Аким, не подозревая об опасности. Он медленно шёл, бережно поддерживая дочь за локоть  левой руки. – Как проснёшься, так и позвони. Завтра мы с тобой целый день будем вместе.

     - Правда? – голос девушки был радостным, она шла рядом с отцом, и улыбалась. – Я так люблю, когда ты никуда не спешишь!

     - Рядом с тобой никуда и не хочется спешить, - заверил Аким.

     Осторожно посмотрев через плечо, Евгений увидел, что девушка идёт, доверчиво склонив голову на плечо отца. Аким касался щекой вязаной шапки дочери с небольшим помпоном на макушке.

     - Значит, я жду с утра твой звонок? – Остановившись в двух  шагах от подъезда, Аким отпустил руку дочери, и по своему обыкновению остался смотреть, как она вошла в дом.

     - Я позвоню часам к девяти, не позже! – пообещала девушка, обернувшись напоследок, и исчезла.

     Аким постоял ещё пару мгновений, вглядываясь в спину неподвижно стоявшего в тени мужчины, затем развернулся, и двинулся прочь.

     В тот же момент Евгений развернулся, в два прыжка настиг его, и с размаху всадил ему нож под левую лопатку.

     - Ах ты… - громко выкрикнул Аким, поворачиваясь лицом к убийце, и получил ещё один удар ножом в живот. – Ты?!

     Евгений испугался. Он думал, что всё будет кончено после первого же удара, но ошибся. Увидев взгляд жертвы, посмотрев в её глаза, он ужаснулся от содеянного, запаниковал, и уже машинально нанёс ещё два сильных удара. Аким снова вскрикнул, и упал. Убийца собирался бежать, но в этот момент дверь подъезда распахнулась, из неё выбежала девушка, встревоженная предсмертными криками отца. В ярком свете фонаря она увидела распростёртого на асфальте Акима, замешкавшегося над ним Евгения, и
сразу всё поняла.

     - Нееет!

     Пронзительный девичий крик парализовал насмерть перепуганного Евгения, не позволив ему бежать. Он стоял, и смотрел, как девушка бросилась к нему, выкинув вперёд левую руку. Правая рука девушки продолжала плетью висеть вдоль тела.

     - Не трогайте папу! – Она подбежала, и, толкнув Евгения левой рукой в грудь, присела на корточки перед неподвижным телом. – Зачем?! О, господи!

     Так  и не найдя в себе сил для побега, Евгений продолжал стоять, и смотреть на девушку сверху вниз. Она подняла голову, взглянула на него снизу. В её взгляде не было страха перед вооружённым человеком.

     - Убийца!

     Вскочив, безоружная девушка смело бросилась к убийце своего отца, продолжая держать левую руку перед собой. Сжав воротник куртки Евгения, она вдруг расширила глаза от неожиданности, получив первый удар ножом.

     Евгений бил ножом снова и снова, бил, дрожа от ужаса, бил, не видя перед собой ничего, кроме горящих гневом и желанием наказать его глаз беззащитной девушки. Когда хватка её пальцев ослабла, и девушка начала сползать вниз, судорожно цепляясь за одежду мужяины, он ударил ещё раз, развернулся, и бросился бежать прочь, от ужаса не видя ничего вокруг.

     Утром Евгений подошёл к магазину. Красный минивэн Жанны стоял с потушенным двигателем, она сама, зябко кутаясь в шубку, и притоптывая на месте от холода, грела пальцы,  дыша на них.
     - Женя! – приветливо произнесла она, подходя. – Ты уже выздоровел? Как хорошо! Аким не ночевал дома, я не знаю, где он до сих пор, если бы не ты, мы бы сегодня не работали…

     Увидев, что Евгений даже не поздоровавшись, прошёл мимо неё, отпер замки, поднял жалюзи, и всё так же молча вошёл в магазин, Жанна последовала за ним.

     - Подожди, Женька, ты знаешь, где Аким? Почему ты молчишь? Что-то случилось?
Евгений застыл посреди зала, развернувшись лицом к девушке. Только сейчас она обратила внимание на мешки под его глазами, и поняла, что молодой человек провёл бессонную ночь.

     - Я так соскучилась по тебе… - произнесла она чуть слышно. Затем её голос упал ещё больше. – Что случилось, Женька? Ты знаешь, где Аким? Ты…

     Евгений продолжал стоять неподвижно. Прочитав страшный ответ в его глазах, она отшатнулась назад, поднеся ладони к лицу.

     - Сумасшедший! Что ты наделал?! Что же теперь будет-то, а?!

     Колокольчик над входом зазвенел, в магазин вошёл молодой, примерно одних лет с Евгением, мужчина. Был он ниже Евгения, тщедушен, с бесцветными рыбьими глазами, и узким подбородком. Мышиного цвета волосы на его голове были засалены и непричёсанны.

     - Здравствуйте, - чётко произнёс он, застыв на пороге. – Старший лейтенант Мефодьев Ярослав Андреевич, уголовный розыск. Я бы хотел переговорить с…

     Замолчав, он стоял, и смотрел на девушку, в глазах которой ясно читался ужас, и на Евгения, замершего с потрясённым видом.
В мгновение ока поняв всё, Ярослав выхватил из подмышечной кобуры пистолет, и направил его на Евгения. Голос сотрудника уголовного розыска сделался натянутым, как струна, зазвенев:

     - Пархоменко Евгений Владимирович? Вам придётся проехать со мной!

     - Но я не… Не знаю… Не виноват… - бессвязно бормотал Евгений, пока на него надевали наручники, не видя перед собой ничего, кроме глаз любимой девушки. – Так получилось… Он сам виноват… Я не хотел…
 
     - Сейчас уже нет никаких сомнений, отца, и дочь Дорофеевых убил именно Пархоменко. – Ярослав стоял навытяжку в кабинете начальника уголовного розыска. Сам хозяин кабинета, немолодой уже полковник, стоял возле окна, сцепив руки за спиной, и слушал отчёт своего подчинённого. – Его опознали в кафетерии, расположенном рядом с домом дочери Акима Дорофеева, куда он заходил за полчаса до убийства. Он заказал двести граммов водки, очевидно, для храбрости. Ещё две жительницы дома опознали Евгения Пархоменко со спины, он стоял возле подъезда, и поджидал Дорофеевых. Так же в квартире Пархоменко были обнаружены нож, и куртка, со следами крови. Экспертиза показала, что кровь на куртке принадлежит Дорофеевой, и, что орудием убийства является именно этот нож.

     - Значит, остаётся только получить признание? – Проведя рукой по высокому лбу с залысинами, полковник шагнул вперёд.

     - Да, полковник, - коротко кивнул Ярослав. Попробую прямо сейчас расколоть Пархоменко, но материал для суда уже полностью готов. Лет двенадцать строгача ему гарантированно. Двойное убийство, с отягчающими, совершённое с особой жестокостью.

     - Действуй, старший лейтенант, - подбодрил полковник, отпуская подчинённого кивком головы. – Учить тебя не нужно, не первый год работаешь, знаешь, что и как.

     Ярослав Мефодьев покинул кабинет своего начальника, прошёл по коридору, и толкнул дверь в свой кабинет. Сидевший перед письменным столом с поникшим видом Евгений поднял на него взгляд опухших от постоянной бессонницы глаз. Руки молодого человека были скованы наручниками, давно не сбривавшаяся щетина на щеках Евгения придавала ему ещё более диковатый вид.

     Конвоир, молчаливо стоявший в углу кабинета, увидев еле заметный жест Ярослава, вышел, не проронив ни слова. Ярослав пригладил рукой свои грязные, засаленные волосы, и занял место за столом, заваленным бумагами.

     - Ну, что, Пархоменко, так и будем продолжать отпираться? – поискав,
Ярослав достал из кипы бумаг нужную папку, и раскрыл её. – Тебя
опознали сразу несколько человек, в твоей квартире найдены орудие убийства и окровавленная куртка. Дорофеевых убил именно ты. Дальше отпираться бессмысленно.

     - Я не убивал никого! – упрямо повторил, Евгений, как повторял уже почти месяц. – Меня кто-то хочет подставить, не знаю, кто! Во время убийства я находился дома, один, спал!

     - Спал, говоришь? – прищурился Мефодьев. Сцепив пальцы рук на затылке, он откинулся на спинку стула, и смотрел в глаза арестованного. – Говоришь, не убивал? А знаешь, ли ты, что Аким Дорофеев никогда не садился за руль?

Евгений, не ожидавший такого, казалось бы, совсем не относящегося к делу вопроса, поднял непонимающий взгляд на следователя.

     - Аким Дорофеев бывший боксёр, вынужден был оставить большой спорт из-за травмы колена, - продолжал Ярослав, немигающим взглядом сверля сидящего перед ним молодого человека. -  Из-за этой же травмы, случившейся с ним на заре спортивной карьеры, он был вынужден расстаться с женой, у которой осталась маленькая дочь. Спустя много лет Аким Дорофеев женился во второй раз на Хабибовой Жанне Адисовне, дочери знакомого прапорщика. Она была ровесницей дочери Акима Дорофеева, он помнил Жанну ещё малюткой, и со временем отцовские чувства, которые он испытывал к маленькой Жанне, переросли в любовь. Аким Дорофеев, женившись на Жанне, продолжал поддерживать свою дочь, испытывая равнодушие к её матери. Он любил только свою дочь и свою вторую жену. В год своей второй женитьбы он вёз дочь куда-то, его больную ногу свело судорогой, когда он давил на газ. Машина перевернулась.  В той автокатастрофе он сам почти не пострадал, по счастливой случайности отделался синяками, шишками и мелкими царапинами. Сидевшая рядом с ним восемнадцатилетняя дочь пострадала гораздо больше. Её правая рука оказалась зажата, и сильно раздроблена от локтя. – Мефодьев сделал небольшую паузу, и продолжил: - Калеку-то за что убил?

     - Какую калеку? – не глядя на него, и всё ещё не понимая, угрюмо проговорил Евгения. – Никого я не…

     - Никого не убивал, говоришь? – разозлившись, Ярослав вскочил со стула, продолжая сверлить взглядом Евгения. – Какую калеку? Дочь Дорофеева была калекой, ты не знал?! У неё не было правой руки! За что её-то, я тебя спрашиваю?!
Потянувшись к лежавшей перед ним раскрытой папке, Мефодьев достал несколько снимков, и бросил их на край стола.

     - Посмотри на дело рук своих! На теле Акима Дорофеева было четыре
ножевые раны, а его дочь-калеку ты ударил ножом аж десять раз!

     - Она не была калекой… - пробормотал Евгений. Его взгляд остановился на разбросанных по столу фотографиях. – Она… О, боже…

     Залитые кровью тела Акима и его дочери были сфотографированы с разных ракурсов. Со снимков на Евгения смотрел Аким с застывшим выражением ужаса и боли на лице. Лицо его дочери, напротив, не казалось испуганным. Глаза молодой девушки, так же как и у её отца, были широко распахнуты, но продолжали выражать ту необъяснимую силу, которую заметил Евгений, когда впервые столкнулся с ней лицом к лицу. В глазах Ольги Дорофеевой не было ни страха, ни боли, в них горел гнев. На одном из снимков Ольга Дорофеева лежала с вытянутой вдоль тела правой рукой. Левая рука девушки была откинута в сторону, куртка на груди и животе покраснела от крови.

     Следующий снимок уже был сделан, очевидно, в морге. Тело девушки было распростёрто на столе, левая рука вытянута вдоль тела, а правая… Правый рукав куртки был пуст ниже локтя. Рядом с изуродованным телом лежал протез руки.

     - Её-то за что? – уже спокойно повторил свой вопрос Ярослав Мефодьев.

     - О, боже, - потрясённо повторил Евгений.
 
     Жанну он не видел с самого своего ареста. Не появилась она и в суде. Когда судья читал приговор, Евгений стоял, опустив глаза в пол, и почти не дышал. Мысленно он находился не здесь, в зале суда, а в совершенно другом месте. Перед его взором по-прежнему горели гневом и желанием наказать его глаза беззащитной девушки-инвалида…

     - Родная, - негромко позвал Мефодьев, отперев дверь квартиры, - ты дома?

     Не услышав ответа, он  разулся, снял пуховик, подмышечную кобуру с пистолетом, повесил всё на вешалку, и прошёл в комнату.

     На диване спиной к нему сидела девушка с рассыпанными по плечам иссиня-чёрными прямыми волосами. Она, зачитавшись журналом, не слышала его прихода. Ярослав подкрался осторожно, и поцеловал макушку любимой.

     - Сумасшедший! – девушка отбросила журнал, вскочила с дивана, и бросилась к нему в объятия. – Мой сумасшедший! Как же я люблю тебя, ты даже не представляешь!

     Обхватив одной рукой любимую за талию, другой рукой Мефодьев пригладил свои засаленные волосы, и принялся расстёгивать на девушке блузку.

     - Подожди, ты, наверное, голоден! – она нехотя высвободилась, и потянула его на кухню. – Пошли, я накормлю тебя! Я сварила для тебя борщ! Такой, как ты любишь!

     - Борщ подождёт… - Он попытался продолжить прерванное занятие, и опять потянулся к пуговицам на её блузке, но девушка решительно отстранила его руку.

     - Сначала поешь! – проворковала она, увлекая Ярослава на кухню. – Мой мужчина должен хорошо питаться! Сначала ужин, а потом всё остальное! Отец моего будущего ребёнка должен быть сильным, чтоб сын стал похожим на отца!

     Смирившись, Ярослав проследовал на кухню, сел за стол, и принялся наблюдать, как она ловко, привычными движениями домохозяйки накрывает на стол. Когда появилась хлебница с нарезанным свежим хлебом, и тарелка ароматно пахнущего борща с большим куском мяса, он шумно потянул носом воздух, и взял в руку ложку:

     - А ты знаешь, я действительно голоден!

     - Ещё бы! – она смотрела на него с нескрываемой нежностью и заботой, ясно читавшейся в её выразительных восточных глазах. – Целый день на работе! Мне не нравится, что ты там питаешься всухомятку!

     - Ничего страшного, - заверил Мефодьев с набитым ртом. – Вкуснотища какая!

     - Тебе нравится? – девушка была польщена. – Нет, тебе правда нравится?

     - Ещё бы! – он с неожиданно проснувшимся аппетитом вгрызся зубами в мясо. – Ты отлично готовишь, милая!

     - Я люблю тебя! – отозвалась она. – Я люблю, и всегда любила только тебя, мой сумасшедший!

     Когда с ужином было покончено, девушка сама увлекла его в спальню.

     - Сумасшедший! – она, счастливо смеясь, позволила раздеть себя, и повалить на постель. – Подожди, милый, подожди немножечко!

     - В чём дело? – недовольно замер Ярослав, тяжело дыша от охватившей его страсти.

     - Скажи, уже всё закончилось? – Она с улыбкой на чувственных губах принялась медленно расстёгивать пуговицы на его рубашке. – Всё прошло, как по маслу?

     - Ни сучка, ни задоринки! – отозвался Ярослав, немного поостыв. Улёгшись на спину, он позволил ей расстегнуть на себе брюки, и стащить
их. – Он окажется на свободе очень и очень не скоро, можешь забыть о нём! Знаешь, а ведь я до самого конца не верил в то, что твой план удачен! Этот тип совсем не казался похожим на убийцу. Тем более я не мог подумать, что у него поднимется рука и на дочь Акима тоже!

     - Просто она оказалась не в то время не в том месте! – сладко проворковала девушка. – Я тоже, не думала, что он убьёт и калеку вместе с отцом!

     - Он вообще не казался убийцей! – повторил Мефодьев. – Поверь, я их перевидал немало, этот тип, несмотря на свою физическую силу, был смирным, словно овечка!

     - Был! – упав на простыню, рядом со своим любимым, Жанна принялась жарко целовать его глаза, губы шею, грудь. – До встречи со мной! Я же сказала, что сумею заставить его избавить нас от моего мужа, и оставить нам его миллионы!

     Ярослав обнял девушку, и, прокатившись вместе с ней по постели, оказался сверху. Жанна, крепко прижав к себе любимого, с нежностью посмотрела в его глаза.

     - Как же я люблю тебя, мой сумасшедший!