04. Здравствуй, Ванечка

      Маша с родителями жила в старой пятиэтажке в небольшом российском городке. В квартире напротив жила семья Коневых, с которой родители Маши дружили всё время, сколько жили рядом. Маша с их сыном, Ваней, вместе ходила в детский сад рядом с домом, потом она все школьные годы сидела с ним за одной партой. Никто вообще уже не представлял их по отдельности – только вместе.
     Когда Ване пришла пора идти на службу, Маша при прощании так плакала, что теряла сознание. Потом она немного привыкла. Родители её любили и очень поддерживали. Она поступила в медицинское училище. Ждала Ваню, писала письма каждый день. И ни для кого не стало удивлением, что они поженились сразу же, как Ваня вернулся. Жили у Машиных родителей, у них квартира была больше. Здесь же у них родилась дочка, Катюшка. Жили хорошо, оба работали. Получили свою квартиру от завода, где работал Иван. Всем казалось, что так будет вечно, настолько гармоничной и дружной была их жизнь. Оба светились от счастья.
     Потом Маша заболела. Она снова забеременела, но при осмотре выяснилось, что у неё онкология. Рожать было нельзя. Сделали операцию, после которой Маша очень долго лечилась. Было затрачено много средств и тех, и других родителей для восстановления после болезни. И они победили. Но рожать Маша уже не могла. Но Иван был так рад выздоровлению Маши, что сам успокаивал её.
     - У нас есть Катюша. Вырастим её, потом она нам внуков подарит.
     Прошло время. Родители Вани и Маши покинули этот мир, неожиданно и почти друг за другом. Дочь выросла, поступила в институт. Она тоже, как мама, захотела быть медиком. Только с самого детства мечтала быть хирургом. Когда ей говорили, что это, скорее всего, мужская специальность, Катя отвечала какой-нибудь шуткой. А сама упорно осваивала профессию. Да и характер у неё был не в маму, очень добрую и мягкую, а в отца, крепкого и решительного по характеру человека. Родители работали и уже потихоньку собирали деньги, чтобы потом приобрести дочери квартиру. Вскоре Катя уже заканчивала последний курс института и стала подрабатывать в хирургическом отделении местной больницы.
     Как-то вечером, когда Маша уже была дома, с работы пришёл Иван. Он сразу обратился к жене.
     - Маша, я от тебя ухожу. Я полюбил другую женщину.
     И всё. Больше он не говорил ничего. Молча стал собирать свои вещи.
     Сказать, что Маша ничего не поняла, это будет неверно.  Она поняла, но просто замерла, молча глядя на суету своего Ванечки. И молчала. Он оставил ключи и ушёл.
     Когда Катя пришла из института, мать так и сидела на стуле, замерев в одной позе, и молчала. Сколько Катя ни билась, она не смогла разговорить маму. Потом обратила внимание на беспорядок в вещах, разбросанных тут и там по квартире, и кинулась к шкафу с одеждой. Она начинала что-то понимать, но просто не могла поверить, как её папа, любимый папочка, смог сделать что-то такое, чтобы мама была не в себе. А Катя не знала, что делать. От отчаяния она позвонила своей коллеге Наде, с которой работала, была дружна, и попросила помощи. Больше ей обратиться было не к кому. Так получилось, что ни бабушек, ни дедушек уже не было в живых. Надя была в этот день свободна и пришла не одна, а со своей знакомой, врачом-психиатром, так как Катя по телефону немного обрисовала, что произошло в квартире, по её мнению.
    Маша всё также сидела на стуле, и ни на что не реагировала. Похоже, что она всё это время не ела и не пила. Приготовленный ею ужин для мужа, также стоял на столе нетронутым. Девушки зашли в кухню, чтобы поговорить и решить, что делать. Надина подруга, Вера, сказала Кате, чтобы она сделала для матери чай, такой, какой она любит и пьёт. И ещё сказала, что такое состояние может закончиться очень плохо для психического здоровья. Не каждый выдерживает такой сильный и неожиданный удар.  Потом Вера взяла бокал с чаем и пошла к Маше в комнату, наказав Кате и Наде, чтобы не мешали ей. Она сказала, что Маша может на незнакомого человека отреагировать по-другому, чем, например, на дочку. Там она, поставив бокал с чаем на тумбочку, осторожно погладила холодные, как лёд, руки Маши. Потом взяла их в свои, тёплые, руки и стала медленно гладить, а потом шёпотом, ласково, что-то стала говорить, глядя прямо в глаза Маше. Маша ничего не отвечала на действия Веры, по постепенно её руки стали теплеть, и даже щёки слегка порозовели. Тогда Вера открыла ладонь Маши и дала ей в руку тёплый бокал с чаем, поднесла ко рту, осторожно заставив выпить глоток чая. Потом из кармана своих брюк достала таблетку, вложила её в приоткрытые губы Маши, и повторила глоток чая. Так Маша выпила весь чай. Потом Вера позвала подруг, и они втроём уложили Машу в постель, хорошенько её укутав двумя одеялами. И Маша уснула.
     Потом они сами сидели в кухне, разговаривали, пили чай. Катя переживала, как теперь оставить маму – ведь ей обязательно нужно быть в институте. Скоро защита диплома. Да и работать надо. Больше помочь некому. На сиделку нет денег. Катя сидела и плакала. Вера предложила попросить кого-нибудь из соседей какое-то время приглядеть за мамой.
     - Ну, я схожу к бабе Глаше, что напротив нас живёт. Она живёт одна, мы хорошо знакомы. Да и мама, работая медсестрой, всё время помогала бабе Глаше, когда у неё поднималось давление. Только я не знаю, согласится ли она. Мне бы получить диплом, потом уже работать буду на полный день, и легче будет. Да и мама, может, придёт в себя постепенно, - сказала Катя.
     - Ну, вот и хорошо. А давайте сейчас сходим к бабушке. Ещё не поздно.
     Девушки вышли на лестницу, прислушались к звуку телевизора в соседней квартире, и позвонили в дверь. Когда бабушка открыла, Катя коротко ей описала свою просьбу, и баба Глаша тут же попросила провести её к Маше. Они потихоньку вошли в спальню. Маша спала. Сидя на кухне, девушки сообщили, что произошло. Баба Глаша не могла поверить, что Катин отец так поступил. Очень жалела Машу, и сказала Кате, что завтра рано утром придёт к ним, чтобы Катя ей всё показала и рассказала. И пусть не беспокоится, она сделает всё, как надо. В случае чего будет звонить. Бабушка попросила номера телефонов трёх подруг.
     - Это на всякий случай. Вдруг помощь нужна будет срочно. Конечно, я могу и в скорую позвонить, но, мне кажется, Кате лучше будет находиться дома.
     Все разошлись. Катя осталась со спящей мамой. Чтобы находиться рядом с ней, Кате пришлось разложить кресло для отдыха прямо в спальне родителей. Хотя, какой теперь родитель! Где он, когда дома беда? Катя спрашивала сама себя и не могла поверить, что всё это не сон. Она почти до утра лежала, то плакала, то думала, что теперь делать. Потом вспомнила, где дома мама хранила деньги, и встала посмотреть. Деньги были, но немного, в шкатулке было то, что осталось от зарплаты матери. Катя тут же подумала, что нужно ведь сходить в поликлинику, где работала Маша, и спросить, что можно сделать, пока мама не может работать.
     И потянулись тяжёлые дни. Катя не представляла, как бы она выдержала, если бы не помощь подруг. Они собрали немного денег. Катя на работе у матери оформила больничный, а потом отпуск без содержания. Ей пошли навстречу, потому что Машу очень уважали и медперсонал и больные.
     Но основной уход за Машей лёг на плечи бабы Глаши, которая стойко и с большой любовью отнеслась к тем, кто ей когда-то не отказывал в помощи. Она практически перешла в квартиру Маши, которая сейчас вела себя, как заводная кукла. Ведёшь её за руку – она идёт. Кормишь – она ест.
     Прошёл месяц. С помощью родных и лечения Маша стала немного разговаривать. Стало ясно, что она всё понимает – и своё состояние, и то, что с ней случилось, и все события, которые предшествовали этому состоянию. Но говорила, что у неё ни на что нет силы и желания. И даже сама говорила, что не знает, как избавиться от этого состояния.
     Подруга Кати, Вера, попросила своего профессора, психиатра, приехать к Маше домой, чтобы осмотреть её и дать рекомендации и какой-то прогноз. До этого он попросил Катю всё, что стало причиной такого состояния, рассказать ему. Назначил один препарат. Сказал, чтобы больше никаких лекарств  Маше не давали. А ещё сказал Кате и бабе Глаше, чтобы Маше дали бумагу, ручку и конверты, чтобы она как можно чаще писала Ване письма. Профессор сказал, что это может помочь.
      Катя так и сделала. Маша явно обрадовалась. Всё время твердила  одно слово – «Ванечка». Письма писала часто, вначале – почти каждый день. И при этом улыбалась, что было особенно удивительно. Каждое письмо начиналось почти всегда одинаково:
      - Здравствуй, Ванечка! А помнишь…
     И дальше описывала какое-нибудь событие, а они у Маши и Вани всегда были общие. Часто Маша оставляла письмо на столе недописанным, открытым, и тогда Катя поневоле могла читать, что пишет мама. Например, в одном из первых писем, она вспоминает, как она и Ваня подрались в детском саду из-за горшка. Когда нянечка перед тихим часом усаживала всех на горшки, то Ваня и Маша схватились за один и тот же горшок, и упорно не желали уступить друг другу. Маша сильно рванула горшок из Ваниных рук. Он отпустил, а Маша в это время ударила горшком по голове своего друга. У Вани тогда долго была на лбу огромная шишка. А Маша всё это время плакала от жалости к Ване. Теперь в своём письме Маша с юмором вспоминала это.
     Катя купила Маме пачку конвертов, чтобы мама ложила готовые письма в конверты. Маша вкладывала их, а на конвертах вместо адреса писала одно слово – «Ванечке».
     Профессор просил Катю докладывать ему, как Маша отнеслась к написанию писем, как их пишет, интересно ли ей это, и сказал, чтобы Маша продолжала писать. Несколько раз он приезжал осматривать Машу, и при этом невесело качал головой.
     - Никак не могу понять, почему, при всём том, что Маша всё видит, слышит и понимает, она ни к кому, кроме Вани, которому пишет, не показывает своих чувств, отношения.  Ведь Катя – тоже её единственная любимая дочь.
     А ещё Маша любила, когда баба Глаша, сидя рядом с ней, держала её за руку, и что-нибудь рассказывала из своей жизни.
     Катя сдала все экзамены, вышла на работу в больнице на полный день. А Маша почти каждый день писала письма мужу. Прошёл почти год, как он ушёл, и у Маши накопилась большая пачка этих писем. Похоже, она писала о самых ярких, интересных событиях их жизни  с мужем.
     Однажды утром, когда Катя ушла на работу, а Маша осталась с бабой Глашей, ставшей членом их маленькой семьи, Маша неожиданно сказала.
     - Сегодня я напишу последнее письмо. Я устала. Очень устала. Невыносимо устала.
     Она писала долго, почти целый день. Потом ушла и легла. Больше она не вставала. Просто механически исполняла, когда её одевали, кормили, умывали. Через неделю её не стало. Она ушла ночью, просто уснула, а утром не проснулась.
      Катя не представляла, что бы с ней было, если бы в это время не доброта бабы Глаши, и хорошее отношение всех коллег по работе, которые были в курсе Катиной ситуации. Машу похоронили. Катя стала потихоньку откладывать деньги на памятник.
     Прошло два года. Однажды осенью, когда Катя возвращалась с работы, у подъезда её окликнул какой-то старик.
     - Что Вам надо? – спросила Катя.
     - Дочка, ты меня не узнаёшь? – спросил старик.
     - Бог мой! Во что ты превратился! Зачем ты явился? Я не хочу тебя видеть и говорить с тобой.
     - Но я же твой отец.
     - Был когда-то отцом. Стал предателем.
     И Катя пошла к подъезду. Потом остановилась.
     - Подожди меня здесь, я сейчас выйду.
     Через какое-то время она вышла, держа в руках пачку писем.
     - Я бы и не вышла к тебе, но мне необходимо выполнить волю мамы. Она умерла, но весь последний год своей жизни писала тебе письма. Просила отдать тебе, почему-то она была уверена, что ты появишься. Вот, читай. А теперь уходи и больше не появляйся в моей жизни.
     - Дочка, скажи только, где Маша похоронена.
     - Тебе это ни к чему. Ты – убийца. Ты мог прийти, когда она умирала от тоски к тебе, но ты даже ни разу не дал знать о себе. И ты убил не только её, но и меня. Ты навсегда лишил меня чувства доверия к мужчинам своим предательством. И я не знаю, смогу ли я когда-то довериться своему любимому мужчине. Всё! Я больше никогда не хочу тебя видеть!
     Катя зашла в квартиру. Тишина. И такая тоска навалилась, что хоть вешайся! Она не стала ужинать, налила бокал красного вина и залпом выпила. Легла на диван, укрывшись пледом, и уснула.
     После этой встречи с отцом прошло полгода. Однажды к ней на приём пришёл молодой человек. Катя взяла в руки его карту. Красильников Виктор.
     - Слушаю Вас. Какие жалобы?
     - Простите, доктор, но я не болен. Говорю сразу, чтобы не занимать Ваше время – в коридоре большая очередь. Поэтому я открыл карточку, чтобы попасть к Вам и поговорить лично. У меня есть некоторые сведения о Вашей маме и Вашей семье. Пожалуйста, назначьте время и место, где мы могли бы встретиться. Тогда я Вам всё расскажу.
      - Хорошо. Сегодня в семь часов вечера в кафе «Моника». Знаете, где это?
     - Да. Конечно. Я приду пораньше, чтобы занять для нас столик. Там вечером бывает аншлаг. До свидания.
     Странный посетитель вышел, а Катя всё не могла сосредоточиться. Зашёл следующий больной, требующий внимания, а она всё думала, о чём же хочет поговорить этот незнакомец.
     Когда Катя вечером пришла в кафе, Виктор уже был там.
     - Давайте что-нибудь закажем, Вы после работы, да и я не ужинал. А я Вам расскажу, зачем Вы мне понадобились. И начну я издалека, с самого начала, когда мне поневоле пришлось столкнуться с Вашей семьёй. Где-то около двух месяцев назад у моего друга, Романа, умерла  мама, и мы, его друзья помогали ему в похоронных делах. Когда всё было закончено, мы с Романом последними пошли к выходу кладбища. Ещё издалека возле одного памятника мы заметили седого старика, сидящего на скамейке у могилы, читающего что-то на листке бумаги. Он временами отрывался от чтения и вытирал слёзы. Потом снова принимался за чтение. Когда мы подошли поближе, то увидели, что письмо было из нескольких страниц. Рядом на скамье лежал конверт от него и большая пачка других писем.
     - Странно, - сказал Роман. Он что, сюда приходит специально, чтобы читать какие-то письма?
     - Старик не обращал на нас никакого внимания, и продолжал своё чтение. Но неожиданно рука, держащая страницу, упала, а он сам наклонился в сторону так, что все письма упали на землю. А ту страницу, что он читал, рука так крепко сжала, что она так и осталась в ней. Роман стал звонить в скорую помощь, а я стал собирать упавшие письма. То письмо, что было у старика в руке, я вытащил с трудом, вложил его в конверт, и, не зная, что с ними делать, бросил их в  свою спортивную сумку, что висела у меня на плече, и забыл про них, так как подъехала скорая помощь. Врачи кинулись к мужчине, но уже ничем не могли помочь. Врач коротко расспросил нас о том, кто это такой. Мы объяснили ему, как здесь оказались, и что увидели. Скорая увезла человека, а мы отправились к машине Романа.
     - Так эти письма попали ко мне. Как я рассказал, тогда, на кладбище, я вытащил из рук старика письмо и быстро, скомкав его, вложил в конверт. После этих событий я на время забыл об этих письмах, пока не полез за своей спортивной сумкой. Вытащил все письма, и стал аккуратно складывать то письмо, чтобы аккуратно положить в конверт. Взглянув на страницу, я невольно увидел начало письма:
     - Здравствуй, мой дорогой Ванечка. Больше я тебе не напишу. Это последнее письмо. Если ты когда-то прочитаешь это, то знай, что я люблю тебя. Тебя нет и жизнь мне больше не нужна. Она для меня теперь бессмысленна.
      - Честно скажу Вам, что я прочитал письмо до конца. И мне, мужчине, захотелось плакать, плакать навзрыд, как от тяжёлого горя. Мне даже пришлось сделать себе чай и выпить, чтобы успокоиться. Потом я читал другое письмо, второе, третье, и уже не мог остановиться, так меня захватила судьба женщины, написавшей их. Я не спал всю ночь. Оказалось, что все письма были датированы. И я стал их все раскладывать по дате написания. На другой день я позвонил Роману и сказал, чтобы он пришёл ко мне вечером. Показал последнее письмо. Он тоже потом прочитал все. Мы несколько дней были под впечатление страданий и любви женщины, написавшей письма. Кто их писал? Зачем? Ведь письма без адреса! И ни одного слова упрёка тому, кто вызвал эти страдания! Это поразительно! Выбросить письма рука не поднялась, и Роман предположил, что, возможно эти письма кому-то нужны. Но как их вернуть кому-то? Тогда я предложил Роману съездить на кладбище, чтобы проведать могилу его матери, и заодно посмотреть, у чьей могилы сидел тот старик. Мы помнили, что там был памятник с надписью.
     - Так мы и сделали. Съездили и переписали с памятника данные об этой женщине. Но как найти хотя бы кого-то из родственников этой женщины, мы не знали. Так прошло ещё несколько месяцев. Роман поделился проблемой с нашим общим другом, который работал врачом. Тот, услышав фамилию женщины, задумался. Потом сказал, что ему знакома эта фамилия. Одно время он работал в больнице, и у них была медсестра с таким же именем и фамилией. Он пообещал что-то узнать об этой женщине. Он сдержал обещание, и нам удалось узнать не только то, что письма писала эта женщина, но и адрес её проживания, и даже то, что сейчас в больнице работает её дочь, хирург. То есть – Вы. Так я вышел на Вас.
     Всё время, пока Виктор говорил, никто из них не притронулся к ужину, а Катя уже давно смахивала слёзы, слушая Виктора.
     - Как я понял из писем, тот умерший старик и был Вашим отцом, и человеком, кому были адресованы письма. Тот самый Ванечка, да?
     - Да, – тихо ответила Катя. Передать письма отцу – это была мамина последняя просьба. Значит, отец тоже умер.
     Они помолчали.
     - Ну, что же, Катя, может мы, всё-таки, поужинаем? Прошу Вас, давайте встретимся ещё раз – у меня есть к Вам просьба, но сейчас она не ко времени. Давайте обменяемся номерами телефонов, и я через какое-то время Вам позвоню, чтобы договориться о встрече.      
      Они молча поели и разошлись. Виктор предложил проводить Катю, но она сказала, что хочет пройтись одна.
     Виктор позвонил через неделю. Попросил о встрече и спросил разрешения привести на встречу своего друга Романа, так как дело, о котором он хочет поговорить, касается и Романа. Катя согласилась, они договорились о встрече в том же кафе, где встречались в прошлый раз.
     Виктор их познакомил, и предложил Роману самому объяснить суть дела.
     - Знаете, Катя, с каким чувством я читал письма Вашей матери. Это необыкновенно, сразу проникает в сердце, волнует. Трудно даже поверить, что такая любовь, как у твоей мамы, ещё существует. Прямо, как у лебедей.
     - Скажите – у лебёдушки, а не у лебедей. Лебедь как раз и оказался мерзавцем, - сказала Катя. Ну, ладно, это моё, семейное. Так о чём Вы хотели поговорить?
     - Полагаю, что Вы тоже читали письма мамы. Я, к слову сказать, являюсь редактором нашего издательства. И после прочтения этих прекрасных писем, по-другому я их не могу назвать, я прошу у Вас разрешения опубликовать их. Издать без купюр – они и сами по себе совершенны и оказывают
необыкновенное действие на читателя. Мне хочется издать по этим письмам книгу. А, кроме того, сами письма публиковать в нашей газете, с продолжением, каждый день или неделю. Все технические вопросы с Вами будут обязательно согласованы. И название книги – тоже. Если Вы согласитесь, то через несколько месяцев Вы будете держать в руках труд Вашей мамы. Единственное, что я сделать обязан, это написать предисловие.  С ним Вы тоже будете ознакомлены. Вам для согласия нужно время, или Вы сразу согласитесь?
     - Неожиданное предложение, - ответила Катя. Я, пожалуй, подумаю, и сама Вам позвоню. Но, в любом случае, спасибо за предложение – это лестно для меня. Относительно названия – мне хочется, чтобы книга называлась «Здравствуй, Ванечка…»
                *     *     *
     Катя и Виктор нашли друг друга в этом мире. К Кате, наконец, вернулось доверие к людям. Через год у них родилась Машенька. А ещё через месяц Катя и Виктор держали в руках книгу, изданную Романом. Книга стала очень популярной, и не только в их регионе.  И Катя всё время, глядя на портрет мамы, мысленно благодарит её за то, что даже после своего ухода мама помогла ей своими письмами встретиться с Виктором. И, когда Катя с дочкой подходит к маминому портрету, ей иногда кажется, что бабушка Маша улыбается своей внучке, Машеньке.